Текст книги "Жорж и Лиди (СИ)"

Автор книги: Анатолий Дуваленский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

    – Вольно! Уточняю, Конелли, вы уже ордер – лейтенант, со вчерашнего дня.

  – Так точно, господин капитан. Виновата, исправлюсь.

  – Вольно. Я принимаю смену. Можете идти отдыхать. Заступаете на смену в 8 утра по бортовому времени.

  –  Слушаюсь, господин капитан! – Бешенная отдала честь, перевела своё рабочее место в состояние сна и, внезапно, подошла ко мне:

  – Кэп, простите меня, я вела себя сегодня, там, в Автодоке... неадекватно. Больше не повторится.

  Я посмотрел на неё немного с удивлением, и спокойно ответил:

  – Конечно, не повторится. Кстати, я полагаю, что такая реакция связана с перегрузкой эмоциональных блоков, интоксикацией и реакцией на лечение Дока. Просмотри протоколы своего обследования и лечения, доложишь о результатах при приёме смены. Отдыхай!

  – Спасибо, кэп! – мягко, как-то совсем по – человечески, ответила Бешенная и покинула мостик.

  – Вот, и всё! – улыбнулся я сам себе. Порядок восстановлен и инцидент исчерпан. Но стало как-то грустно, пусть даже на несколько мгновений. Впереди замаячили очередные три месяца одиночества.

      Файл  9

    Первым делом я получил всю текущую информацию о корабле. Все системы в норме, полет проходит в заданном режиме.  Единственно что выбивается оранжевым цветом из нежно – изумрудной цветовой гаммы нормально работающих систем,так это состояние грузового отсека 12 – Б.

   Собственно говоря, после такого резкого манёвра, который проделала с 'Вегой' Бешенная,  уходя от столкновения, можно было ожидать и более серьёзных проблем на грузовых площадках. Ладно, нужно выдвигаться, глянуть, что там стряслось с этим грузом.

  На самом деле, именно эта работа была основной работой пилота на таких грузовиках типа 'Веги'. И я любил эту работу – она вносила какое-то оживление в монотонную ленту полёта. По правилам на омотр грузового отсека положено было выходить на осмотр с оружием и в сопровождении двух дронов – разведчиков и одного боевого дрона. Короче – выходила целая боевая группа. У меня лично, за все годы моих полётов на грузовиках никаких эксцессов не случалось, но адреналин при осмотрах всегда здорово подхлёстывал эмоции, и мне это нравилось, как хорошая острая приправа разнообразит тоскливо однообразную пищу.

  Я отдал приказ нашему бортовому Интеллекту, которого, кстати, звали «Кай», взять контроль полёта на себя.

  Потом я отправился в свою каюту, переоделся в аварийный комплект обмундирования – иначе Кай не выпустит из пилотного отсека. Протопав тяжёлыми ботинками по коридорам жилого блока, я заглянул зачем – то к Автодоку: в блоке идеально чисто: робот – уборщик привёл все в идеальное состояние в плане чистоты и порядка в помещении после вчерашних событий.

  – Кай!

  – Да, капитан! – связь с бортовым Интеллектом на корабле есть всегда, везде и без сбоев. Такое впечатление, что он всегда рядом, невидимый и правильный до тошноты. Сначала, в первые годы полётов, меня это прилично напрягало, но потом привык и мне даже стало нравилось – по крайней мере можно было с кем-то поболтать. Вот только поругаться с ним нельзя было, хотя, иногда хотелось, особенно к концу рейса, когда нервы начинали предательски сдавать.

  – Кай, а посмотри в памяти Автодока, что там он делал с ордер – лейтенантом Конелли. Серьёзные ли там были проблемы?

  – Сейчас, капитан. Докладываю – данные у Автодока по лечению ордер – лейтенанта Конелли отсутствуют.

  – Как отсутствуют!? Поищи в облаке общей памяти.

  – Данные отсутствуют. Есть только метка стёртого массива информации – её невозможно удалить.

  – Кто стёр информацию, Кай? Автодок дал сбой?

  – Автодок стабилен. Информация стёрта с личного доступа ордер – лейтенанта Конелли.

  – Ты уверен?

  – Да.

  – Тогда посмотри запись видеокамер кают – компании и блока Автодока – есть ли там записи наших с Конелли действий в течении прошедших трёх суток.

  – Записи отсутствуют. Они стерты ордер – лейтенантом Конелли.

  – Как такое возможно, Кай?! Я, капитан корабля, и то не могу менять никакую инфу в облаке!

  – У ордер – лейтенанта Конелли личный доступ первого уровня, капитан.

  – Ого! Вот это так напарничек у меня! Кто она? Ты можешь прошерстить служебную инфу о Конелли?

  – Доступ закрыт, капитан. Это секретная информация.

  – Кто закрыл доступ?

  –  Шеф – коммандор отдела 'С' Флота.

  – Отдел 'С'? Контрразведка?

  – Да, капитан.

   Странно! Что нужно контрразведке Флота на этом рядовом грузовике? – раздумывал я. – Или их интересую я, без двух лет пенсионер? Пару левых грузов без криминала за все эти годы? Вряд ли. Левак возят все, а я очень редко возил, да и то какую– то мелкоту, но давно. Ладно. Пусть работает себе, вынюхивает там что-то. Хорошо, что я не вляпался в неслужебные отношения с ней, а за это можно реально вылететь с Флота без пенсии и выходного пособия! А по поводу Бешенной –  я тоже не лыком шит, выясню ситуацию. А пока – пора на выход, на осмотр площадки 12-Б.

  В течение нескольких часов я справился с проблемой – нашёл причину срабатывания датчиков, устранил её при помощи ремонтной бригады роботов, заново закрепившим груз.

  – Кай, как там датчики 12 – го?

  – Проблемы устранены, капитан. Параметры площадки 12 – Б в норме.

  – Отлично! Спасибо, Кай! Я возвращаюсь. Распорядись подать мой ужин на мостик. Буду на месте через минут тридцать.

  – Да, капитан.

   Файл 10

  К концу моей смены на мостик поднялась Лиди, сдержанно поприветствовала меня и стала готовить своё рабочее место.

  – Лиди, полёт стабилизирован, мы переходим на ситуативное управление. Объясняю: смены остаются по 12 часов, но постоянно присутствовать на мостике не нужно – Кай вызовет дежурного при необходимости. Времени свободного теперь будет много, слишком много, советую больше времени проводить в спортзале и бассейне. Кстати, в кают – компании большой выбор книг и свежих фильмов. Игры компьютерные, думаю, тебя мало интересуют. Кстати, порно в реальной адаптации тоже есть, и приличная коллекция – не стесняйся. Короче – занимайся собой, развлекайся, или, изучай что – нибудь отвлеченное – археологию,например, так будет легче переносить ближайшие три месяца полёта. Площадку Б-12 я сделал, так что вопрос закрыт.

  – Да, капитан. Я поняла. Сейчас мне можно не заступать на смену на мостике?

  – Можешь не заступать. Если что, то Кай вызовет тебя.

  – Да, капитан. Я могу идти?

  – Можешь идти. Только я хочу поговорить с тобой.

  – Хорошо. О чём? – без малейших эмоций ответила Бешенная, не глядя на меня.

  – О тебе.

  – Что вас интересует, капитан?

  – Зачем ты стёрла данные о твоём лечении у Автодока? Да и видеозаписи тоже стёрла, зачем?

   Бешенная не смутилась моим прямым вопросом и посмотрела мне в глаза. Взгляд у неё был прямой и без тени страха, даже с вызовом:

  – Кай доложил?

  – Да. Обо всём, что происходит на моём корабле, я должен знать. Служба у меня такая.

  – Я это понимаю – ответила Бешенная. – Я тоже действовала по инструкции. Служба у меня такая.

  – Контрразведка Флота, отдел 'С'? – Я не стал ходить вокруг да около.

  – Да

  – Ну, что – ж, служба, так служба. Служи. Но мне не мешай – я должен довести 'Вегу' до Марса.

  – Я помешала вам в чем-то, капитан? – в голосе Бешенной прозвучали иронические нотки.

  – Пока нет. Ты спасла 'Вегу'. Но это не значит, что ты можешь позволить себе устанавливать на моём корабле свои порядки. – Я начал понемногу заводиться. Стоп!Нужно спокойнее говорить с подчиненными. Меньше эмоций – крепче дисциплина.

  – Да, капитан. Ещё вопросы ко мне есть? – спокойно ответила Бешенная.

   Я помолчал пару секунд:

  – Вопросов к тебе больше нет. Можешь идти.

   Сдав смену Каю, я отправился в кают -компанию, поужинал вкусно и обильно, выпил рюмашечку коньяка и отправился спать.

   Наш спальный отсек состоял из шести кают, по три с каждой стороны небольшого холла, упиравшегося в рекреационную зону.  Время шло, и  в такой численности экипажа уже не было необходимости. После модернизации систем управления корабля один или два пилота прекрасно справлялись с полётными задачами.

   Моя каюта была расположена второй слева от входа в спальный отсек. Я всегда занимал эту каюту, во всех рейсах. Остальные каюты были точно такими, но я туда никогда и не заглядывал – а зачем?

   Каюта Бешенной располагалась справа от входа, напротив моей. Подходя к своей каюте, я на секунду задержался, подумав, что неплохо было бы постучаться и вызвать Лиди в коридор,переговорить и пригласить позавтракать завтра вместе, чтобы сгладить напряжение, возникшее за последнее время. Ну, не по интеркому же общаться с ней!

   Но я не постучал к Бешенной, передумал, да я и не знал точно, где она сейчас – на мостике, или в рекреации, или ещё где.

  Свою каюту я любил – просторная, с высоким потолком, большой кроватью, и нежно – персиковой окраской стен и потолка.  Очень удачное освещение, реагировавшее на мои голосовые команды. Мебель вся встроенная, санузел, вихревой душ – то ещё, реальное удовольствие.

   Я разделся, принял душ и улёгся в своём любимом мягком банном халате на кровать. Освещение приглушилось,  создало приятный полумрак и включило зону чтения над моей головой – помнит мои предпочтения и без команд. Я потянулся всем телом от удовольствия и взял с прикроватной тумбочки книгу – настоящую бумажную книгу Жюля Верна ' Открытие Земли'. Эту книгу я нашёл в букинистической лавке в Селена – сити, на Луне, лет пять назад, и с тех пор она постоянно путешествовала со мной. В этот раз, на Марсе, в Элизиуме, я хочу забрать найденную с большим трудом и заказанную мной вторую бумажную книгу этого автора из его трехтомника 'История великих путешествий', этот том называется 'Мореплаватели 18 века'. Книга в отличном состоянии, но стоит совершенно неприличных денег, но, куда денешься –  хобби дешёвым не бывает. С нетерпением жду, когда возьму её в руки!

   Едва я, удобно расположился на кровати, раскрывая книгу, как в дверь каюты постучали.

  Я от неожиданности даже вздрогнул.

  – Кто? – задал я нелепый вопрос. Кто ещё мог быть на этом огромном и пустом корабле? Только Бешенная. Так какого рожна она припёрлась, да ещё и в такой не походящий момент?

  – Это я, Конелли. Можно зайти, капитан?

  – Ну, заходи. Что там стряслось?

   Дверь открылась и в каюту зашла Бешенная. В белом банном халате и в пушистых домашних тапочках, таких же белых.  Её чёрные волосы, длинные и блестящие, были распущены и небрежно переброшены через плечо.

   Минутная немая сцена с быстрой оценкой ситуации – я, честно говоря, не ожидал такого визита и в таком, как бы это точнее выразиться – в таком неслужебном виде, у обоих, кстати.

  Я быстро поднялся с кровати и поплотнее запахнул полы халата:

  – Извини, я не совсем готов, я в домашнем ... Что случилось?

   – Ничего не случилось, капитан. Я пришла извиниться.

  – За что?

  – За своё поведение – тогда, в Автодоке. И вообще... Я иногда бываю просто невыносима, это, наверное, что -то гормональное.

  – Да, ладно, проплыли – кивнул я. – С кем не бывает.

  – Да. Спасибо за понимание! И я хочу сделать тебе примирительный подарок – Лиди неуловимым движением откинула волосы за спину.

  – Подарок? – удивился я.

  – Да. – И Лиди сбросила с себя халат. – Подарок, если примешь его.

    И в полумраке открылась ослепительная нагота женского тела.

                  Файл 11

  Лиди ушла утром, шепнула, прикоснувшись губами к моему уху:

  – Я к себе. Отдыхай. Это было прекрасно! Давай позавтракаем вместе?

  Я обнял девушку:

  – Давай. К  9 утра  в кают – компании.

  – Хорошо. Буду. И ещё: всё остаётся как прежде, ты же понимаешь, о чём я?

  –  Да, госпожа ордер – лейтенант Лидия Конелли, всё остаётся, как прежде. Но... Иногда...

  Лиди приложила палец к моим губам:

  – Да. Иногда... Когда мы оба захотим.

   Позавтракали мы вместе, как ни в чём не бывало. Единственно, что атмосфера была совсем другая – тёплая и непринуждённая. И мы смотрели друг на друга совсем другими глазами...

   Наше общение после этой ночи было комфортным для обоих: мы не перегружали друг друга чрезмерным общением, иногда обедали или завтракали вместе, иногда пересекались в бассейне или тренажерном зале. Но вот ужинали всегда вместе – мы любили, после ужина посидеть возле камина с бокалом хорошего вина и поговорить – о чём угодно: о моих путешествиях, о философии, об истории, о взаимоотношениях мужчины и женщины, о литературе и о множестве разных тем.  И мы никогда не спорили друг с другом, ни о чём – уклонялись от острых углов в беседе и берегли ту невидимую ткань душевного комфорта, который был между нами.  Нам было интересно проводить время вдвоём.

   Вечерами мы шли или ко мне, или к Лиди, не каждый день, но часто. Иногда мы встречались в постели и днём...

   Часто я ловил себя на мысли, что я хотел бы, чтобы этот полёт, этот рейс продолжался годами.

  Как я воспринимал Лиди? У меня уже не было ни капли сомнения, что Лиди человек, а не андроид, но мы никогда не понимали эту тему в наших беседах.

   Однажды, ночью, когда Лиди, вся розомлевшая после секса, лежала на моем плече, тихо сказала:

  – Как хорошо с тобой, Жорж! Эти дни и недели, проведённые с тобой – это замечательное время для меня. Не хочу расставаться с тобой и после прилёта на Марс. Скажи, ты бы взял меня замуж?

  – А ты бы пошла?

  – Да, с радостью.

  – Тогда бы взял. С радостью.

  –  А то, что я андроид?

  – Да!? А ты андроид?!

  – Да. Наверное. Но я не уверена полностью. Андроиды не могут... – Лиди запнулась.

  – Так чего не могут андроиды? – улыбнулся я.

  –  Да, ладно, не будем об этом. Скажи, а мужчины, женятся на андроидах – женщинах?

  – Ну, я не слышал о таком, хотя, я никогда не интересовался этим вопросом. Давай, вместе сегодня после завтрака просмотрим Сеть.

  –  Не нужно. Я просто так спросила. Мне была интересна твоя реакция.

   – И как тебе моя реакция, понравилась?

  – Да. Она была искренняя. Отдыхай, Жорж! Я  уже засыпаю. Утомилась я что-то...

  Я гладил её пахнущие чем-то вкусным волосы, и, засыпая, думал, представляя небольшой домик, где-то на земле, в маленьком городке на берегу тёплого и ласкового моря, домик, где мы бы жили вдвоём с Лиди, и пили бы по утрам ароматный кофе, сидя у открытого окна, залитого солнцем...

  Файл 12

   Как – то за ужином Лиди спросила меня:

  – Жорж, а что что такое 'Бельтамо'?

  Я вздрогнул и внимательное посмотрел на свою собеседницу, которая неторопливым движением взяла бокал с вином со столика и удобно устроилась в кресле

  – Бельтамо? Где ты слышала это слово? – чуть помедлив с ответом, спросил я.

  – Не знаю. Когда я обнимаю тебя,  когда ты рядом, в последние дни, я  иногда  вспоминаю это слово. А что оно значит – не знаю. Это, наверное, странно звучит, но я хочу узнать о Бельтамо. Или, даже вернее – вспомнить. Помоги мне!

  – Бельтамо... Это городок такой, совсем крошечный, на Земле, в Италии, на берегу моря.

  – Ты был там?

  – Да. Я жил там, пять лет, давно, в молодости.

  – Ты был там счастлив?

  – Да.

  – С женщиной?

  – Да, с женой.

  Лиди замолчала, отвела взгляд и молча, небольшими глотками допила вино.

  В этот вечер мы долго сидели у камина и в основном молчали, погрузившись в собственные мысли.

  Поужинав,  мы разошлись по своим каютам отдыхать. Мне не хотелось читать в этот вечер и я быстро уснул.

   Это был сон. Во сне я летал. Летал над каким – то городком, погруженном в мягкие летние сумерки.

   Внизу, буквально в десятке метров подо мной пролетали крыши небольших домов, пустые,  освещённые  фонарями улицы, витрины кафе и магазинов, из которых лился тёплый и уютный свет. И ни живой души. Стоп! Ведь этот городок до боли похож на Бельтамо – тот городок, на берегу океана, на далёкой Земле, где я прожил пять лет, счастливых пять лет, прожил их вместе с Элли, моей женой, так давно ушедшей в мир, из которого не возвращаются.

  Полетав над городом, над знакомыми улочками, я с замиранием сердца  опустился на мостовую площади,  рядом с небольшим кафе 'Гертруда', где мы так часто сидели  с Элли вечерами, болтали, ели мороженное и пили шампанское, а потом, счастливые и полные желания, уходили в свою квартирку, чтобы не спать долгими часами, наполненными страстью, восторгом и благодарностью.

  Звякнул колокольчик на входной двери. Я зашёл в кафе и меня окутал знакомый запах кофе и свечей, горящих в стеклянных стаканчиках на каждом столике, запах, который был только в 'Гертруде', я помнил его уже больше десяти лет – это был один из моих  запахов счастья.

  В кафе было пусто.  Приглядевшись, я вздрогнул: в углу, за столиком возле самого окна кто-то сидел. Моё сердце вдруг забилось с утроенной силой и ноги на мгновение стали ватными...

  Она сидела спиной ко мне, немного ссутулив плечи. Тонкая шейка, короткая стрижка, светлые волосы, озорными кучеряшками напоминавшими мне овечку. Элли всегда смеялась, когда я говорил ей об этом.

  Это была Элли. И я не испугался, и не удивился, как будто выходил из кафе всего на несколько минут. Я просто подошёл к столику, где  сидела она, и сел напротив. Это был наш любимый столик.

  – Как добрался, Жорж? – спросила Элли, лёгким движением своей удивительно красивой руки, подвигая мне бокал с шампанским. Элли совсем не изменилась, ни одной чёрточкой лица, ни одним изгибом губ. Искрящиеся, слегка прикрытые в лёгкой улыбке, глаза Элли с любовью и  интересом изучали меня.

  Я молчал, небольшими глотками отпивая шампанское и вглядываясь в любимые черты. Все прошлое, все связанное с нами, тщательно спрятанное в глубинах души, вдруг ожило и вспыхнуло мощным фейерверком чувств и эмоций. Я буквально задыхался от восторга и счастья.

  Элли улыбнулась и взяла меня за руку. Ёе рука было тёплой и нежной:

  – Ты боишься меня, Жорж?

  – Нет. Я просто любуюсь тобой.

  – Скучал по мне?

  – Да. Сильно.

  – Знаю.

  – Откуда?

  Элли снова улыбнулась:

  – Неважно. Важно, что мы с тобой увиделись. Пусть и ненадолго.

  – Почему ненадолго? – напрягся я.

  – Так нужно. Нам ещё не время быть  снова вместе.

  – А ты? Как ты...

  – Я не знаю, ничего не знаю. Я просто живу здесь, в нашем доме, прихожу сюда, в кафе, вечерами и жду тебя. И знаю о тебе все. И помогаю тебе, как могу, советом, в основном – Элли вновь расслабленно улыбнулась, словно сбросив груз с хрупких плечей.

  – Я слышал тебя, Элли, часто, во сне, и разговаривал с тобой. Я знал, что это ты и чувствовал, что ты рядом.

  Элли благодарно слегка склонила голову.

  – А что это за место такое, ведь это же не настоящий Бельтамо? – спросил я.

  – Почему не настоящий? – удивилась Элли. – Все настоящее: и я, и шампанское, и кафе и город – все настоящее. Ты знаешь, сегодня я постелила ту самую, нашу любимую  бежевую шелковую постель, я знала, что увижу тебя и мне захотелось праздника.

  Я сел на колени возле Элли, обнял её ноги и прижался к её тёплому животу. Элли гладила меня по голове, мягко и неторопливо, как всегда, как умела только она одна. Потом наклонилась и её тёплые губы нежно прикоснулись к моему виску:

  – Ты все тот-же мальчишка, добрый и ласковый. Я люблю тебя – прошептала Элли.

  Я в ответ только крепче прижал к себе жену.

  – Тебе ещё нужно много сделать, Жорж. Ничего не бойся. Лиди  присмотрит за тобой. – продолжала шептать мне на ухо Элли.

  – Лиди?! – я поднял глаза на жену.

  –  Мальчик мой...  Лиди – это же я – Элли поцеловала меня в губы. Её губы пахли шампанским. –  Ничего не бойся, Жорж...

  Её шёпот тихо растворился в ночи...

  Файл 13

  За завтраком Лиди, между всякой ничего не значащей женской тканью разговора, вдруг спросила:

  – Жорж! Когда ты был в последний раз у врачей, ну, проходил медосмотр?

  Я удивлённо посмотрел на девушку:

  – А что? Со мной что – то не так?

  – Нет. С тобой всё в порядке, Жорж. Я просто хочу узнать, когда ты был на комплексном медоосмотре – ведь все пилоты проходят медицину два раза в году – ведь так положено.

  – Да – недоуменно согласился я. – А что? Проходил, месяца полтора – два назад.

  – Вернее – 14 мая этого года.

  – Ну, наверное. А ты уже успела узнать, по своим каналам, видимо.

  – Да. По своим каналам.

  – А зачем тебе это, Лиди? – я напрягся, безотчётно, но я почувствовал какую – то опасность исходящую от девушки, вернее, от ордер – лейтенанта Лидии Конелли.

  – Мне нужно узнать кое – что. Это касается и тебя, и меня – спокойно ответила Лиди, но я услышал в её голосе хорошо скрываемое напряжение.

  – Ну, хорошо,  чем я могу помочь твоему  частному расследованию?

  – Жорж, во время медосмотра было что – нибудь необычное, ну, скажем какое-то обследование, которого не было раньше, на предыдущих медосмотрах?

  – Да, нет, не было. Всё, как обычно. Ну, разве что, мне просканировали голову – врачи предположили какую – то ..., не помню как называется, ну, короче что-то с замедлением реакции. Сканировали мозг, но не нашли ничего особенного и подписали мне лётный сертификат. Вот и всё. Я в порядке и допуск у меня к полёту железобетонный –  я здоров.

  – Я не сомневаюсь в этом – улыбнулась Лиди. – Но есть одно непонятное для меня совпадение.

  – Какое?

  – Ты помнишь 'Альциону', вернее, ЧП с 'Альционой'? Ты же был на 'Бартосе' в это время, ты комиссию проходил.

  – Конечно, помню! Тогда погибло много выпускников Академии Космофлота – это трагедия для всех пилотов, просто в горлове не укладывается –  погибли все , и выпускники, и преподаватели и пилоты 'Альционы'. Я до сих пор не могу понять – как такое было возможно? Прямо на пирсе, полная разгерметизация... Это нонсенс. Мне жаль этих ребят!

  – Я была на 'Альционе' тогда.

  – Была? – вздрогнул я. – А как же.....

  – Выжило трое, в том числе и я. Мы были в глубокой коме и нас еле спасли – это всё, что мне сказали врачи. Я ничего не помню, что тогда произошло на 'Альционе'. И вообще, я не помню практически ничего о себе и своём прошлом, кроме профессиональных навыков и всего того, что произошло после моей выписки из госпиталя.

  – А что произошло? – осторожно поинтересовался я. – После выписки из госпиталя.

  – Меня забрали в отдел 'С'.

  – И...

  – Сделали из меня офицера контрразведки.

  – За месяц? Не верю! – покачал я головой. – Не верю!

  – За два дня, Жорж, за два дня – устало улыбнулась Лиди. – За два дня нахождения в специальной капсуле, мой мозг, опустошённый комой и клинической смертью полностью  перепрошили и напичкали такими знаниями и умениями, что я теперь настоящий профи, я волкодав, натасканный на выполнение любых заданий. Вот так.

  Сказать, что я просто человек уже нельзя.

  Я с недоверием уставился на Лиди.

  – Веришь мне, Жорж? – спросила девушка.

  – Верю. Но, это всё так необычно. Такое уже возможно в наше время?

  – Как видишь,  да.

   -Хорошо – я быстро оправился от шокового признания девушки. Хотя, это всё можно и легко придумать. – Скажи, а Лидия Конелли – это твоё настоящее имя и фамилия?

  – Нет. Меня звали Дора Гонсалес. Можешь посмотреть в Сети некролог на всю нашу группу, здесь всё без обмана. Я тогда погибла с моими товарищами. И меня больше нет. Нет той Доры Гонсалес, нет ни для кого – ни для родителей, ни для друзей. И теперь у меня тёмные волосы и глаза, вместо шатенки со светло – карими  глазами. И официально я числюсь андроидом  – симбиотом Лидией Конелли, а на самом деле – лейтенантом Флотского отдела 'С'.

  – Приплыли, Дон Педро! – искренне удивился я. –  Фантастика какая – то! А ты не выдумываешь всё это?

  Лиди в ответ печально улыбнулась и ничего не ответила.

  – Ну, допустим – это правда – продолжил я. – Тогда у меня есть два вопроса.

  – Давай, спрашивай! – кивнула Лиди.

  – Во – первых: какое это имеет отношение ко мне? Ты же сказала сама, что это всё как – то связано со мной. А во-вторых, зачем ты мне это всё рассказала?!

  – Во – первых, Жорж:  твой скан мозга, твои эмоции, которые имеют все признаки гиперстойких переживаний, сбросили мне – другого скана не нашли – было всего несколько часов для поиска. Теперь твой скан эмоций – база моего эмоционального блока памяти, другого у меня нет. Смешно получилось – женщина с эмоциональной памятью мужчины. Я помню всё, что связано с твоими воспоминаниями о твоей жене – я тоже прожила вашу жизнь, я та женщина – которую ты любил по – настоящему, та – которая стала частью тебя, Жорж. И я знаю о доме в Бельтамо ровно столько, сколько и ты.

  А второму вопросу ты должен знать – до Марса ты не долетишь, вернее – не должен долететь живым. Ты должен погибнуть от несчастного случая.

  – Это твоё задание? – мрачно спросил я.

  – И это тоже.

  – Тогда, зачем было всё это... наше личное?

  – Мне было интересно узнать тебя поближе.

  – И как?

  –  А как ты думаешь? Неужели теперь твоя Элли даст тебя убить? Мозговерты в погонах Флота недооценили  многое, и не просчитали все варианты. И не удивительно – я экспериментальная модель симбиота, а значит, совершенно непредсказуемая.

  – Бешенная! – сдержанно уточнил я. – Я так назвал тебя, после твоего лечения в Автодоке

  Лиди рассмеялась:

  – Ну, спасибо, дорогой! Это что– то новое.

  – Новое? Ты не можешь читать мои мысли? Или я где-то проговорился при тебе?

  – Не новое – это часть меня, Доры Гонсалес, я действительно такая – бешенная, темперамент у меня такой, мой, настоящий. А вот эмоции – это эмоции Элли.

  – Элли... – протянул я и внезапно вскипел:  – Не трогай больше это имя! Никогда!  Я надеюсь, ты поняла меня?!

  – Да, Жорж, я поняла. Прости меня! Я не знаю, почему я это рассказала, я просто  не понимаю. Прости меня!

  Наступила тягостная пауза.

  И вдруг я почувствовал, что корабль увеличивает скорость и меняет курс.  И мы с Лиди переглянулись. По едва заметному изменению выражения её лица я понял, что она тоже уловила изменения и это её встревожило.

  – Ты чувствуешь это? – спросил я, отставляя в сторону ненужный уже стакан с недопитым соком.

  – Да, Жорж, чувствую.

  – Почему Кай не предупредил о смене курса?

  – Не знаю. Этого не должно быть в принципе. Может, метеоритная атака?

  – Здесь? В этом секторе трассы? Не может быть здесь ничего!

  – Тогда, что? Кай  проигнорировал протокол общения с капитаном корабля? – осторожно предположила Лиди.

  – Не знаю, пока.  Нужно разобраться. Завтрак закончен!  Срочно выдвигаемся на мостик – скомандовал я. И секунду спустя, добавил: – Не нравиться мне всё это.

    Файл 14

  Мы заняли свои кресла пилотов на мостике и подключились к системам управления кораблём.

  – Кай, ты сменил скорость и курс? – спросил я.

  Кай не ответил

  – Кай, ещё раз спрашиваю – почему ты сменил курс и скорость корабля и не поставил меня в известность?

  Кай не прореагировал на мой вопрос.

  – Лиди, проверь коннект с Каем

  – Да, капитан.

  Я проверил вручную смену параметров движения корабля: скорость увеличена за счёт включения маршевых двигателей, курс 'Веги' изменён, автопилот отключён. Всё это проходит по командам Искусственного Интеллекта корабля, то есть Кая. Это понятно и так:  или Кай вышел из строя, или контроль над ним перехвачен извне – третьего варианта нет.

  – Лиди! Есть коннект с Каем?

  – Есть коннект, капитан.

  –  Докладывай!

  – Нечего докладывать – Кай в коннекте, но на мои вопросы и команды не отвечает.

  – Установи причину.

  –  Слушаюсь, капитан.

  Я тем временем определил направление  движения 'Веги'. И меня уже не удивили результаты: 'Вега' двигалась не к  Марсу, а в открытый космос, в никуда. Кай решил сыграть свою игру.

  – Что там у тебя, Лиди?  – спросил я, когда получил результаты проверки траектории.

  – Кай в рабочем состоянии. Все параметры в норме. Кроме того, Кай заблокировал все возможности отключить его и перейти в ручной режим управления.

  – Бунт машины?

  – Не думаю, капитан. Кай абсолютно исправен, но у меня складывается впечатление, что он под внешним управлением.

  – Проверь. Сможешь?

  – Да, две минуты, капитан.

  Я тем временем просмотрел протокол действий пилотов в случае выхода бортового искусственного Интеллекта из – под контроля: я помнил только некоторые, общие моменты этого протокола, потому, что за все годы полётов на разных кораблях ему никогда не приходилось сталкиваться с такими проблемами.

  – Ну, что, Лиди?

  – Минуту, капитан! Вот, даю инфу вам на экран.

  Информация была неожиданной: прямо в реальном времени на экране я мог наблюдать, как отключались все аварийные программные шлюзы доступа к системе. Несколько минут и Кай стал абсолютно недоступен никаким аварийным программам доступа к нему.

  – Что это, Лиди! Кай теперь закрылся для любого внешнего контроля, я так понимаю?

  – Да, кэп. Он теперь полностью контролирует 'Вегу'.

  – Он слышит нас?

  – И слышит, и видит нас, кэп.

  Как бы в подтверждение этим словам аварийные двери в кабину пилотов самостоятельно закрылись и тут же открылись.

  Я переглянулся с Лиди. Страха в её глазах не было – только ярость, плохо сдерживаемая ярость.

  – Что будем делать, капитан? –  спросила Лиди.

  – Проверь, какое запаздывание радиосигнала на базу.

  – Есть! Уже готово – четыре часа и двадцать одна минута, кэп.

  – Значит, это не внешнее управление, это закладка. Закладка здесь, на корабле. Проверь наличие аппаратных излучений здесь, на корабле.

  – Уже проверила: нет ничего. Это не аппаратная закладка, кэп – это программная закладка, и я вижу её следы, хоть и Кай начал уничтожать их. И я понимаю, что Кай полностью под контролем этой закладки.

  – Ты знакома с такой технологией?

  – Да, имею представление. Знакомый почерк.

  – Твои друзья по службе?

  – Не исключено.

  – Ты сможешь что – нибудь сделать с этим?

  – Нет. Уже нет. Кэп, я вижу активацию наших боевых дронов – Кай решил взяться за нас всерьёз.

  – Дроны? Кай! Ты такой кровожадный? Тебе нужно изрешетить нас и размазать наши мозги по стенке? Молчишь? Ну, молчи и дальше. Теперь мы в твоей власти. Сколько у нас с  госпожой Лилией Конелли времени осталось? Пять минут, или десять? А может, ты и час нам выделил, чтобы понаблюдать, как мы, человеки, пытаемся выжить, и посмеяться над нами. Пошёл ты в ж...пу! Хотя, ты, тварь, бесхребная, даже не понимаешь, о чём я. Мы тебе такого удовольствия не доставим! Пока мы живы, мы будем пить коньяк и слушать блюз. Или трахаться. Ты же, тварь, всё равно никогда не будешь человеком! Никогда! Я не знаю, ты сам стал такой самостоятельный, или тобой управляют, но всё равно – ты предал нас, своих товарищей, поэтому ты сдохнешь, и очень скоро! И знаешь, как это произойдёт? Не знаешь, утырок! А вот я знаю! Вот как: вспышка и мозги твои выключаться, навсегда. А потом тебя, твои процессоры разберут на запчасти, а всё остальное отправят на переплавку. Потому, что ты – железяка, возомнившая себя человеком. Вперёд, тварь! Давай, чего же ты тянешь?