Текст книги "Славяне, кавказцы, евреи с точки зрения ДНК-генеалогии"

Автор книги: Анатолий Клесов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Этими рассуждениями я веду к тому, что в некоторых случаях один род, одна гаплогруппа может пронести язык в течение тысячелетий, и язык в этих случаях может быть в основном привязан к «титульной» гаплогруппе. Естественно, он переходил к аборигенам по ходу миграции, и либо удерживался, либо не удерживался, в зависимости опять от конкретной ситуации. В итоге мы имеем палитру языков по всему миру, которая и отражает эти разные случаи.

Другой пример – язык гаплогруппы R1b, для которого нет одного названия, которое было бы предложено в лингвистике. Исходя из данных ДНК-генеалогии, я предложил для него название «эрбин» (Klyosov, 2012). В ходе многотысячелетней миграции язык эрбин оставлял по регионам и популяциям разные диалекты, которые со временем трансформировались в разные языки, которые и изучают лингвисты, зачастую не понимая их связи друг с другом и называя «изолятами». На самом деле это определенно должна быть цепь языков, переходящих – в древности – один в другой, и связанных гаплогруппой,

родом R1b, и его носителями, эрбинами. Это, возможно, начиналось 16 тысяч лет назад как сибирские языки, которые можно, наверное, назвать прототюркскими (потому что они, похоже, постепенно перешли в тюркские языки гипотетической алтайской языковой семьи языков, в которую сейчас включают тюркскую, монгольскую, тунгусо-маньчжурскую и японо-рюкюскую языковые ветви, а также корейский язык-изолят), совершенно неузнаваемые в те времена и давно утратившие прямую связь с современными молодыми тюркскими языками, или сино-кавказскими, или дене-кавказскими, возможно, языками маханджарской культуры, языками ботайской археологической культуры, самарской культуры, средневолжской культуры, протокурганной культуры (рода R1b – поскольку культура многослойная, и на последующих этапах включает деятельность рода R1a), катакомбной культуры (рода R1a). Далее – северно-кавказские языки, анатолийские (рода R1b, 6 тысяч лет назад, в отличие от анатолийских языков рода R1a 10–9 тысяч лет назад), шумерский язык, баскский язык, и большая серия доиндоевропейских языков в Европе времен 5000–3000 лет назад, а местами и позже. Это все составные части эрбина, языка рода R1b. Но языка в те времена определенно неиндоевропейского, доиндоевропейского. Почему язык R1b стал прототюркским, а братской группы R1a – протоиндоевропейским, я не знаю, но вполне возможно, что под влиянием других прототюркских языков в Центральной Азии, на родине гаплогруппы R1b. Возможно, что первый из выживших носителей гаплогруппы R1b по какой-то причине говорил на прототюркском языке, как и его потомство, так и пошло. Это же все может зависеть от совершенно случайных факторов, которые можно предполагать десятками.

Н. Трубецкой рассматривает два варианта – существовал ли в прошлом, «в какие-то чрезвычайно отдаленные времена», «один-единственный индоевропейский язык, так называемый индоевропейский праязык, из которого будто бы развились все исторически засвидетельствованные индоевропейские языки. Предположение это противоречит тому факту, что, насколько мы можем проникнуть в глубь веков, мы всегда находим в древности множество индоевропейских языков. Правда, предположение о едином индоевропейском языке нельзя признать совсем невозможным. Однако оно отнюдь не является безусловно необходимым, и без него прекрасно можно обойтись».

ДНК-генеалогия может помочь сопоставить эти два варианта. Если допустить, что гаплогруппа R1a имела ИЕ язык (в том отдаленном древнем варианте) с момента ее образования примерно 20 тысяч лет назад, то надо согласиться, что тот же язык имела (или могла иметь) и гаплогруппа R1, у одного из носителей которой произошла соответствующая мутация, давшая начало гаплогруппе R1a, при условии, что потомки того человека выжили до настоящего времени. То есть первые носители гаплогруппы R1a скорее всего переняли ИЕ язык от рода R1, в котором жили. И если носители новой гаплогруппы R1a со временем мигрировали от рода R1, а это непременно произошло в древности рано или поздно, то ИЕ язык разошелся на ветви уже в то время.

Правда, с таким же успехом можно предположить, что гаплогруппа R1, как и ее родительская гаплогруппа R, как и ее родительская гаплогруппа Р, говорили на варианте дене-кавказских языков, и носители гаплогруппы R1b их продолжили, а гаплогруппа R1a по каким-то причинам перешла на протоиндоевропейский язык, либо в регионе своего появления 20 тыс лет назад или в более позднее время, либо в ходе протяженной миграции вплоть до прибытия в Анатолию, или даже в Европу. Пока мы просто не знаем. Мы знаем только то, что прото-ИЕ язык был лингвистами обнаружен впервые в Анатолии, во времена 9-10 тысяч лет назад. Это в целом совпадает с миграционным путем носителей гаплогруппы R1a и с временами миграции.

По той же логике образование мутации гаплогруппы R1 в составе популяции гаплогруппы R, которое произошло примерно 26 тысяч лет назад, привело к передаче ИЕ (или другого) языка того времени – который, конечно, совершенно отличался от современных ИЕ языков – от носителей гаплогруппы R носителям гаплогруппы R1. Те, в свою очередь, получили язык от гаплогруппы P, которая разошлась на гаплогруппы R и Q примерно 35 тыс. лет назад. Поскольку современные носители гаплогруппы Q говорят на монгольских, енисейских, кетских языках и родственных им, а также америндских языках, то можно полагать, что носители гаплогруппы P в те времена, 35 тыс. лет и до примерно 45 тыс. лет назад говорили на неком протоязыке, из которого и эволюционировали перечисленные языки. Отсюда и ожидаемое родство между ними в глубокой древности. Язык Р можно условно назвать южно-сибирским, как и язык R, как и язык R1. Поскольку лингвисты обычно атакуют названия языков, часто до самих языков не доходя просто по причине их незнания, то я бы не стал делать упор на названии «дене-кавказские» языки, пусть будут южно-сибирские, или язык эрбин, или протоэрбин, или вообще как угодно. Важна суть.

При такой схеме ясно, что единого прото-ИЕ языка просто не могло быть. Он постепенно, ветвясь, вышел из «южно-сибирского», какой бы язык это ни был, и продолжал ветвиться, сохраняя и теряя элементы «южно-сибирского» и меняясь во времени при каждом ветвлении. Ясно, что подавляющая часть этих ответвившихся ИЕ языков древности безвозвратно потеряны, и сохранился некий вариант, который прошел калейдоскоп массы стохастических языковых преобразований. При этом он передвигался в ходе миграций от Центральной Азии на запад через Индостан, Иран, Анатолию и остальную Малую Азию, и выйдя в Европу 10–9 тысяч лет назад. В Анатолии его современные лингвисты и зафиксировали (Renfrew; Гамкрелидзе и Иванов), приписав ему «анатолийскую прародину» давностью примерно 9800–7800 лет (Gray and Atkinson, 2003).

Для дальнейшего рассмотрения положений Н. Трубецкого с точки зрения современной ДНК-генеалогии, рассмотрим сначала предварительные выводы ДНК-генеалогии. Начнем с «ностратической семьи языков», которую Н. Трубецкой, конечно, не рассматривает, но во многом подразумевает, критически говоря о «едином языке прошлого».

То, что в лингвистике описывают как ностратическую семью языков, можно сопоставить с языком исходного европеоидного «куста» гаплогрупп, который образовался примерно 58 тысяч лет назад (Клёсов, Вестник Академии ДНК-генеалогии, 2011, октябрь, т. 4, № 10, с. 1908–1977; Klyosov and Rozhanskii, 2012), и в те времена представлял собой гаплогруппу F (возможно, и предшествующую ей гаплогруппу CF, и предшествующую той СТ, а перед ней – ВТ). Далее можно выделять разные временные уровни, или «слои» «ностратического языка», проходя через язык сводной гаплогруппы IJK (до 55 тысяч лет назад), c с разделением последней на IJ и К (примерно 50 тысяч лет назад), гаплогруппа К далее разделилась на NO и P (45 тысяч лет назад), Р – на Q и R (между 40 и 30 тыс. лет назад), и вплоть до расхождения европеоидных гаплогрупп R1a и R1b примерно 20 и 16 тысяч лет назад, которые обе мигрировали в Европу по «южной дуге» и «северной дуге», соответственно.

Последний период и принимается обычно лингвистами, которые принимают «ностратическую теорию», за «ностратические» времена 15–13 тыс. лет назад. На самом деле, это просто промежуточные времена существования крупных языковых семей, протоиндоевропейской (R1a) и «эрбина» (R1b, см. выше).

Носители «ностратических языков» на предыдущих уровнях развития включали гаплогруппу N (образовалась примерно 20 тысяч лет назад), которая входила в алтайскую группу языков, и затем образовала уральскую и финно-угорскую; гаплогруппу О (образовалась примерно 20 тысяч лет назад), которая создала сино-тибетскую языковую суперсемью, и гаплогруппу Р (образовалась примерно 36 тысяч лет назад), которая в свою очередь примерно 30 тысяч лет назад разошлась на гаплогруппу Q, которую сейчас имеют многие тюркоязычные народы, а также большая группа американских индейцев, и гаплогруппу R, которая сейчас в значительной степени охватывает носителей индоевропейской языковой семьи (в основном восточно-европейская гаплогруппа R1a и центрально– и западноевропейская гаплогруппа R1b). Все эти языки, как известно, находят свое отражение в ностратической семье языков. Удивительно, насколько долго смогли удержаться наиболее устойчивые фрагменты лексики этих древних языков, которые в итоге вошли в столь разнообразные современные языковые семьи, и их «перекличка» прослеживается и сейчас, между уральскими, тюркскими, индоевропейскими, сино-кавказскими, сино-тибетскими, на-дене (америндскими) языками.

Поскольку гаплогруппы N, O, R1a, R1b начали активные и продолжительные миграции по Евразии в разных направлениях, как представляется, в основном из Южной Сибири – на север и далее на восток, в Америку (Q), на север и далее на запад, через Урал до Балтики (N), на юг и юго-восток (О), на запад по северной азиатской дуге, через Среднюю Азию, Южный Урал, среднюю Волгу, Кавказ, Малую Азию, Ближний Восток и до Европы (R1b), на запад по южной азиатской дуге, через Тибет, северный Индостан, Афганистан, Иран, Анатолию и остальную Малую Азию и до Европы (R1a), то именно тогда, 15–10 тысяч лет назад происходило формирование основных языковых макросемей. Но это ни в коей мере не означает, что до этого был некий единый «ностратический язык». Динамика этих миграций, выявляемая ДНК-генеалогией, позволяет лучше представить динамику формирования языковых семей и групп, начиная с первых ностратических языков, предположительно сводных «европеоидных» гаплогрупп 58–50 тысяч лет назад, и до времени ее распада на макросемьи 15–10 тысяч лет назад.

В этом отношении следует подчеркнуть, что африканские языки, начиная с щелкающих, не имеют зон соприкосновения с евроазиатскими языками, то есть не имеют общего происхождения. Это тоже соответствует динамике эволюции гаплогрупп, начиная с «протоальфа-гаплогруппы» более 160 тысяч лет назад, «альфа-гаплогруппы» 160 тысяч, серии гаплогрупп А 140–85 тысяч лет назад, и неафриканских гаплогрупп, начиная с «бета-гаплогруппы» ВТ 64 тысячи лет назад. Сам это факт в значительной степени исключает переселение носителей африканских языков на территории Евразии.

Итак, картина представляется следующей. Анатомически современный человек неафриканского происхождения окончательно сформировался, видимо, в гигантском треугольнике, включающем территории от европейской Атлантики до Урала (возможно, и до южной Сибири) и, возможно, на юг до северной Месопотамии-Леванта) примерно 65–50 тыс. лет назад, оставил после себя верхнепалеолитические культуры, которые несколькими потоками распространились в Европу (с 45 тыс. лет назад), оттуда – предположительно в сторону Африки через Испанию; на Ближний Восток (с 40 тысяч лет назад) и в Прибайкалье (с 40 тысяч лет назад). Вторая волна расселения современного человека из Центральной Азии в Европу состоялась в интервале 20–9 тыс. лет назад (R1a) и 16–5 тыс. лет назад (R1b). Эту картину дополняют самые последние данные по гаплогруппе костенковского человека с археологической датировкой 36–39 тысяч лет назад (Seguin-Orlando A., et al. Genomic structure in Europeans dating back at least 36,200 years. Science. November 6, 2014). Его гаплогруппа оказалась С-М130, и это самая древняя гаплогруппа из всех найденных ископаемых гаплогрупп в мире. Гаплогруппа С была найдена и в Испании (La Braña), но там был более недавний нисходящий суб-клад, да и датировка – «всего» 7960–7750 лет назад. Так что в упомянутом гигантском треугольнике происхождения человек, или, во всяком случае, европеоидов Русская равнина занимает приоритетное место.

Возвращаемся к статье Н.С. Трубецкого, который пишет: «История языков знает и дивергентное и конвергентное развитие. Порою бывает даже трудно провести грань между этими двумя видами развития. Романские языки, несомненно, все восходят к одному латинскому (вульгарнолатинскому) языку. Но эпохе усвоения вульгарнолатинского языка иберами, галлами, лигурами, этрусками, венетами, даками и т. д., несомненно, предшествовал период приспособления языков всех этих племен к латинскому языку, период, когда все эти языки насыщались словарными заимствованиями из латинского и видоизменяли свою грамматику и синтаксис в направлении, сходном с латинским. И не подлежит сомнению, что и сам латинский язык именно в этот же период переживал сильнейшие изменения, вызванные процессом встречного приспособления к варварской речи. А в результате, когда варварские языки в разных частях бывшей Римской империи исчезли, уступив место латинскому, этот латинский язык в каждой провинции оказался несколько иным, так что полного языкового единства, собственно, так и не получилось».

Оттолкнемся от этой цитаты и попытаемся воссоздать картину перехода от доиндоевропейских языков в Европе к индоевропейским. Данные ДНК-генеалогии показывают, что гаплогруппа R1b, ныне представляющая примерно 60 % европейского населения, прибыла в Европу 4800 лет назад через Пиренеи долгим маршрутом из Центральной Азии через Казахстан, Среднюю Волгу, Кавказ, Анатолию, Ближний Восток, североафриканское побережье, Средиземное море, а также отчасти другим путем через Малую Азию и Средиземноморье – Балканы, примерно 4500 лет назад. Носители этой гаплогруппы, эрбины, в 3-2-м тыс. до н. э. говорили на доиндоевропейских языках, и, возможно, только баски сохранили этот древний язык (эрбин) в динамике его развития до настоящего времени. Сейчас, как известно, носители R1b, как и подавляющее большинство европейцев, говорят на индоевропейских языках, и переход на ИЕ языки произошел, видимо, в середине 2 – начале 1-го тыс. до н. э.; жители Апеннин и затем древние римляне уже говорили на языке индоевропейской семьи, сначала на вульгарнолатинском языке, затем архаической латыни (VI–II вв. до н. э.), затем – элита Империи – на классической латыни (с конца II в. до н. э.).

Вопрос – когда и каким образом произошел переход от доиндоевропейского языка гаплогруппы R1b (и доИЕ языков других европейских гаплогрупп – в первую очередь G, I, J) на индоевропейский язык гаплогруппы R1a? И не являлся ли вульгарнолатинский язык первым продуктом такого перехода, скажем, в середине-конце 2-го тыс. до н. э.? То, что у носителей гаплогруппы R1a был индоевропейский язык, мы знаем по факту переноса его ариями (гаплогруппа R1a) в Индию и Иран. У гаплогруппы R1b такие факты отсутствуют. По непонятной (мне) причине лингвисты этот вопрос не адресовали, или я таких адресовок не знаю, пропустил в литературе. У меня сложилось впечатление, что лингвисты по умолчанию принимают, что носители гаплогруппы R1b в Европе говорили на индоевропейских языках всегда, или с самого начала прибытия в Европу в начале 3-го тыс. до н. э. Это, конечно, те лингвисты, которые имеют понятие о гаплогруппе R1b и о времени ее прибытия в Европу, и таких, наверное, единицы, а другие так вопрос и формулировать не могут. Но известно, что в Европе в те времена, включающие 3–1-го тыс. до н. э., было много доиндоевропейских языков. Какие рода гаплогруппы на них говорили – неизвестно.

Н.С. Трубецкой этого вопроса тоже не касался, и говоря, что эпохе усвоения вульгарнолатинского языка иберами, галлами, лигурами, этрусками, венетами, даками и т. д., несомненно, предшествовал период приспособления языков всех этих племен к латинскому языку, он в неявном виде имел в виду, что перечисленные языки не были индоевропейскими. С этим нельзя согласиться в отношении венетов, которые с хорошей вероятностью были носителями гаплогруппы R1a и говорили на ИЕ языке, который я называю арийским, понимая, что именно на этом языке (в соответствующей динамике) говорили арии, прибывшие в Индию и Иран. Да и галлы, они же кельты, тоже, скорее всего, исходно говорили на ИЕ языках, в любом случае галлы и кельты гаплогруппы R1a.

Так когда же лингвисты датируют ранние ИЕ языки гаплогруппы R1b, или языки тех народов, которые можно было бы отнести хотя бы отчасти к гаплогруппе R1b? Один ранний ИЕ язык, фиксируемый лингвистами, – кельтский, язык ранних кельтов в Центральной Европе, другой – вульгарнолатинский, народов Апеннинского полуострова. Начнем с второго, поскольку его упомянул Н.С. Трубецкой.

Итак, вульгарная латынь, вместе с окским и умбрийским языком – италийская ветвь ИЕ языков, одни из наиболее древних ИЕ языков. Названа по имени небольшого италийского племени латинов, живших в средней части Апеннинского полуострова, где по преданию в середине VIII века до н. э. был основан Рим. Но это, конечно, еще не датировка языка. Как пишет Теодор Моммзен в своей «Истории Рима», за которую он получил Нобелевскую премию в начале XX века, «италийцы пришли на полуостров сухим путем, с севера». Появление самого языка, lingua Latina, относят к середине 2-го тыс. до н. э., примерно 3500 лет назад, но это отнесение чрезвычайно неуверенное, шаткое. Однако даже в таком случае эрбины были в Европе уже полтора тысячелетия. На каком же языке они говорили? Да на тех доиндоевропейских языках, которые были в ходу в Европе в те времена. Наиболее ранние письменные памятники латинского языка – конец VI – начало V веков до н. э., и то «предположительно».

Для справки – середина-конец 2-го тыс. до н. э. ознаменовали серию переселений в Европу носителей гаплогруппы R1a, в первую очередь европейской ветви R1a, субклад М458, время жизни общего предка современных носителей М458 – примерно 4200 лет назад. Но в Европу вошли три подветви этой европейской ветви – две центрально-европейские ветви R1a, образовавшиеся 2900±400 лет назад, и западнославянская ветвь, которая образовалась 2700±300 лет назад. Все эти ветви – выходцы с Русской равнины, преимущественно предки современных поляков, белорусов, украинцев. Далее на запад продвинулись в своей части носители восточнославянского (в основном) субклада Z280 – карпатские ветви, балто-карпатские, западно-евразийские, северо-евразийские, центрально-евразийские ветви, общим числом не менее десяти ветвей, часть которых осталась на территории современных России, Украины, Белоруссии, образуя непрерывное поле вплоть до Центральной Европы, с анклавами (которые с тех времен расплылись) на островах Англии, Ирландии, Шотландии. Общие предки всех этих ветвей гаплогруппы R1a жили между 2150 и 3500 лет назад, то есть от середины 2-го тыс. до н. э. до конца прошлой эры. Последние вряд ли оказали влияние на италийские языки, но ветви с давностью 3500 лет назад могли.

Другой вопрос – а как могли носители гаплогруппы R1a в Европе, они же носители ИЕ языков, не только составить конкуренцию доИЕ языкам гаплогруппы R1b, но передать свои языки эрбинам, притом, что эрбины уже занимали всю Центральную и Западную Европу? Это уже вопрос к специалистам по культурно-социальным аспектам археологии и истории, но у меня на это есть один ответ – это по какой-то причине стало привлекательно и экономически выгодно для элиты (в первую очередь) R1b на Апеннинах. Возможно, преимущества изготовления товаров (военных и товаров роскоши) носителями R1a, возможно, «модные», «престижные» для того времени особенности быта, одежды, еды.

Переходим к кельтам. С кельтскими языками подобная история – они индоевропейские, но отнюдь не древние сравнительно со временами прибытия гаплогруппы R1b в Европу. В трансформированном, осовремененном виде они близки к италийским и германским языкам, но это опять не та древность. Первоначально предполагаемое их единство с италийскими языками было позже отвергнуто. Иначе говоря, кельтские и италийские языки образуют два разных очага появления ИЕ языков в Европе. Кельтские языки как индоевропейские датируют периодом от начала до середины 1-го тыс. до н. э. – это гальштаттская (VI–V вв. до н. э.), а затем латенская (2-я половина 1-го тысячелетия до н. э.) археологические культуры. «Прародину» кельтов помещают в Центральной Европе, между Рейном и Дунаем, и это опять первая половина 1-го тыс. до н. э., времена и регионы расселения носителей гаплогруппы R1a. Они же носители ИЕ языка. А иначе откуда ИЕ языку вдруг взяться в центре Европы? Только с мигрантами из зоны распространения ИЕ языка, то есть с востока, с Русской равнины, с регионов R1a, носителей ИЕ языков.

Вот мы опять пришли к тому же выводу – продвижение носителей R1a с Русской равнины на запад привело к переносу в Европу ИЕ языков, несколькими очагами по местам прибытия R1a, и продвижение языков в среду эрбинов. Как вариант – в центральной Европе первые кельты (гаплогруппа R1a), на Апеннинах – венеты (гаплогруппа R1a), возможно, этруски, хотя с последними полная неясность. И скифы гаплогруппы R1a, продвигающиеся в Европу, тоже, конечно, приносили свои технологии.

Таким образом, культурные признаки носителей R1a уже активно воспринимаются эрбинами, последние расселяются, неся с собой технологию выплавки железа, золота, приобретенные ИЕ языки; не только расселяются, но и передают приобретенные навыки «диффузно». Как говорят учебники, они интенсивно распространяются по Европе – на Британские острова, в Галлию, Иберию, Италию… Эти все регионы, да и вся Европа к 1-му тыс. до н. э. – обитание рода R1b, так что распространение не меняло зоны расселения эрбинов, они и сейчас там остались – и на Пиренеях, и в Италии, и во Франции, и на Британских островах. Потому, как отмечают учебники, «о древних стадиях развития кельтских языков нам известно сравнительно немного: памятники той эпохи весьма скудны и не всегда легко поддаются интерпретации». Потому, наверное, и нелегко поддаются, что на деле в Европе была смена и носителей ИЕ языка от R1a к R1b, и смена самого языка – конвергенция принесенного ИЕ языка с доИЕ языками гаплогруппы R1b c образованием нового языка, проходя, как пишет Н.Трубецкой, сильнейшие изменения, вызванные процессом встречного приспособления к варварской речи.

Вообще археологи и лингвисты обычно весьма неохотно говорят про «кельтов». К ним не привязывается некая единая культура, профессиональные навыки, предметы и средства производства, предметы искусства – все распространилось по Европе, размазалось по территориям, народам, этносам. Ничего нет по-настоящему «кельтского», кроме как придуманных в недавнее время мифов, сделавшие кельтов европейским «брэндом». Юлий Цезарь, упоминая про кельтов в своих «Записках о галльской войне», на самом деле сослался на одно малое племя на юге Галлии, которое называло себя «кельты», и это одно из редких упоминаний про кельтов в античных текстах. Как пишет о кельтах Моммзен, «земли они, можно сказать, не ценили, и, потрясши много государств, сами не образовали могущественного и прочного государственного тела». Вот, собственно, и все про историю кельтов у Моммзена, которых он в остальном называет галлами. В объемном труде «История цивилизации» Г. Дюкудрэ (более 700 стр.), изданном на русском языке в 1895 году, про кельтов вообще ничего нет. Лингвистически термин «кельты» должен определяться как «индоевропейский язык центральной (или северо-западной) Европы времен железного века, название которого было предложено лордом Лайдом в начале XVIII века для объединения языков уэльсцев, корнишей, бретонцев, манксов, ирландцев, шотландских галлов и древних галльских языков».

Но это не снимает вопроса, как ИЕ языки проникли в среду доИЕ языков, на которых разговаривали носители гаплогруппы R1b в Европе на протяжении двух тысячелетий. Мой ответ – ИЕ языки были принесены носителями гаплогруппы R1a в ходе перезаселения ими Европы между 3500 и 2500 лет назад (середина 2 – середина 1-го тыс. до н. э.), причем принесены – как результат независимых миграций племен гаплогруппы R1a – с образованием нескольких очагов ИЕ языка, один из них – «кельты» Центральной Европы, другой, как было предложено выше – венеты и родственные им племена гаплогруппы R1a, и последующем распространении ИЕ языков по Европе вместе с передовыми технологиями и социально-культурными признаками.

Поговорим теперь о роде-носителе индоевропейского языка в древнейшие времена. Как уже обсуждалось выше, «праносителя» в буквальном смысле быть не могло, потому что язык не появляется с нуля и в пределах одного народа. В случае пра-ИЕ языка он унаследовал сложную динамику ветвлений гаплогрупп от появления европеоидов и ранее, и по цепи гаплогрупп передавался десятками тысячелетий до гаплогруппы R1 (и это, естественно, не было дискретным процессом ни до, ни после образования этой гаплогруппы) с ответвлениями того же языка, в своей динамике трансформирующегося в другие языковые группы и семейства по прошествии тысячелетий и десятков тысяч лет.

В ходе этого пути гаплогруппа R разошлась на гаплогруппы R1 и R2 примерно 25 тысяч лет назад, и обе должны были нести в себе признаки праиндоевропейского языка, который, конечно, практически ничем не напоминал современные ИЕ языки, кроме некоторых элементов. Носители гаплогруппы R2 сейчас живут в основном в Индии, и об их языке у меня сведений нет. Если их язык несет элементы ИЕ языков, то это будет серьезным аргументом в отношения древнего места и времени развития протоИЕ языка.

Далее, по какой-то причине гаплогруппы R1a (время образования примерно 20 тыс. лет назад, место образования – Центральная Азия) и R1b (время образования примерно 16 тыс. лет назад, место образования – Центральная Азия) разошлись по разным направлениям миграции и понесли с собой разные языки. R1a понесли, по всем соображениям, прото-ИЕ языки, R1b – как отмечалось выше, эрбин, язык, для которого в целом нет другого единого названия. С этой точки зрения род R1a и стал принципиальным носителем прото-ИЕ языка. Он вряд ли был «прародителем» ИЕ языка, но получил права его принципиального сохранителя, опять же в языковой динамике на протяжении как минимум 15 тысяч лет.

Посмотрим, что в этом отношении говорит Н.С. Трубецкой, который о гаплогруппах в те времена не знал:

«Между тем до сих пор при обсуждении «индоевропейской проблемы» учитывается только предположение чисто дивергентного развития из единого индоевропейского праязыка. Благодаря этому одностороннему подходу все обсуждение проблемы попало на совершенно ложный путь. Подлинное, чисто лингвистическое существо индоевропейской проблемы было позабыто. Многие индоевропеисты совершенно необосновательно привлекли к участию в обсуждении “индоевропейской проблемы” доисторическую археологию, антропологию и этнологию.

Стали рассуждать о местожительстве, культуре и расе индоевропейского “пранарода”, между тем как этот пранарод, может быть, никогда и не существовал. Для современных немецких (да и не только немецких!) языковедов «индоевропейская проблема» получает приблизительно следующую формулировку: какой тип доисторической керамики должен быть приписан индоевропейскому пранароду? Но этот вопрос (точно так же, как и ряд подобных ему вопросов) с научной точки зрения разрешен быть не может и поэтому является праздным. Вся дискуссия вертится в заколдованном кругу, так как само существование индоевропейского пранарода доказано быть не может, точно так же, как не может быть доказана и связь определенных типов материальной культуры с определенным типом языка. Таким образом, создается мнимое понятие, романтический призрак «пранарода», и в погоне за этим призраком забывается та основная научная истина, за которую следовало бы держаться, – именно, что понятие “индоевропейцы” является исключительно лингвистическим».

В принципе, с основными приведенными положениями можно согласиться, но с некоторыми дополнениями. Во-первых, разветвление гаплогрупп в ходе их динамики было именно дивергентным, и оно влекло за собой именно дивергентное расхождение языка по гаплогруппам и субкладам. Это не исключает конвергенцию, но при сохранении основного состава гаплогруппы R1a в течение 15 тысяч лет, до ее прибытия в Индию, вместе со своим языком, как-то нет большого места для конвергенции. На местах это, безусловно, было, но ядро гаплогруппы продолжало продвигаться по своему случайному (в деталях) маршруту с вектором сначала на запад, в Европу, потом на восток, через Русскую равнину, и потом опять на Запад, с Русской равнины. И каждый раз это были носители гаплогруппы R1a, в составе своих ветвей, субкладов, и со своим языком. Только затем, в Европе 2–1-го тыс. до н. э. ИЕ язык распространился путем как дивергенции, так и конвергенции, что и привело в итоге к распространению ИЕ языка по всем европейским народам, этносам, гаплогруппам. Почему этого не произошло ранее – или потому, что плотность населения аборигенов по маршруту продвижения была совершенно минимальной, не с кем было языку конвергировать, либо аборигенов уничтожали, сказать трудно. Но, судя по всему, пра-ИЕ язык оказался чрезвычайно устойчивым в отношении сохранения индоевропейского строя языка на протяжении 20 тысяч лет, если считать до настоящего времени. Еще 10 тысяч лет назад, в Анатолии, строй прото-ИЕ языка был узнаваем современными лингвистами как прото-ИЕ язык, был опознан и зафиксирован.

Этот же вопрос адресует и Н. Трубецкой: «Единственная научно допустимая постановка вопроса гласит: как и где образовался индоевропейский строй языка? И ответить на этот вопрос можно и должно, прибегая исключительно к лингвистическим понятиям и фактам… Чтобы ответить на вопрос о месте и способе возникновения индоевропейского строя, нужно, конечно, прежде всего выяснить, каковы особенности самого этого строя».

И далее Н. Трубецкой переходит к лингвистическим понятиям, которые я здесь затрагивать не буду. Он перечисляет шесть структурных признаков индоевропейского строя, которые включают гласные и их чередование, согласные и их чередование, корни, и определенная морфологическая особенность, связанная с подлежащими. И далее он пишет: