Текст книги "Прощенные (СИ)"

Автор книги: Анастасия Романчик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 11.

   Они ждали возращение охотников. Кто, сидя, а кто мерил шагами комнату, сжимая от нетерпения руки. Им сказали не искать самим. Пострадавший молодой охотник являлся хорошим примером неосторожности. Он пришел в себя, хотя у него еще дрожала укушенная рука.

   Наконец, двое охотников вернулись, но с пустыми руками. По лицам не скажешь, что они расстроены. Все такие же суровые маски и жесткий взгляд бывалого воина.

   – Кто у вас старший? – спросил светлый, вздохнув, показывая тем самым, что не сердится.

   Встал один из молодых вампиров с черной косой позади.

   – Каларин, да?

   Тот молча кивнул.

   – Мы не поймали девушек и не нашли укушенного человека. Расспросили местных. Они хорошо помнят вторую, что пила самогон гномов. Победила и забрала себе кинжал варвара, потом ее видели вместе с гномами, но те уехали. Беловолосую кто-то припоминает, но смутно. Говорят, что она вела себя странно, дергалась, но ничего агрессивного с ее стороны не заметили.

   – Ее красные глаза должны были заметить, – нахмурился Каларин.

   – Белые волосы, оранжевые глаза, ближе к желтому, белая с прожилками кожа, отзывается на имя Крик, – хмыкнул темный охотник. – Все говорили одно и тоже. Она ходила хвостиком за второй. А что вам прокричала крестьянка, прежде чем вы погнались на запах крови старика?

   Один из белых вампиров повторил. Охотники переглянулись.

   – Рецепт супа? – удивился светлый. – Откуда она знает код?

   – Меня волнует другое, кто она такая? Энергия аж зашкаливает! Как у старого, долго прожившего на свете адского вампира.

   – Ни одного убитого человека, слишком большое искушение. Она бы не сдержалась и кого-нибудь обязательно прикончила. Тем более, с ней новорожденный молодой вампир, если дергалась, значит, голодная. Не сходится.

   – Но гномы пропали, мы их не нашли.

   – Смерть мы не почувствовали, значит, они живы.

   – Кровь на платке живого человека, старого, но живого. Вторая принадлежит, скорее всего, новорожденной.

   Молодые белые вампиры, в том числе и охотник, наблюдали за их диалогом. Особенно нервно вел себе Каларин.

   – Дай платок, – попросил светлый и как только кусок ткани попал в его руки, вампир принюхался и долго хмурился. – Странно, запах определенно принадлежит адскому вампиру, но он слабый, словно она вампир не до конца.

   – Ей явно больше суток, – покачал головой темный. – За такой большой срок либо сдыхают, либо превращаются. В ее случае вероятнее второе.

   – Нет, что-то не так. Если энергия второй женщины сравнима с древним вампиром, то ее яд должен был прикончить его, – кивнул на раненого коллегу, – притом мгновенно, слишком сильная концентрация. Предположить же что она намеренно оставила его в живых. Ты в это сам веришь? Адские вампиры теряют первоначальный разум. Они становятся безжалостными машинами убийства. Чем больше смерти, тем они сильнее. От лордов и вовсе не стоит ожидать милосердия.

   – Девчонка уже превратила человека в адского вампира. Люди его прикончили до того, как он сумел распространить заразу, – добавил Каларин, сверкая злобным взглядом.

   – Как давно? – повернулись к нему. – Можешь вспомнить?

   – Несколько дней назад.

   – Ты сидел в тюрьме, когда искал способ устранить секту, да?

   – Да, это так.

   – Были ли у тебя стычки с беловолосой девушкой, до того как совершился побег, и секта распалась?

   – Были.

   – То есть она подвергалась твоим укусам?

   – Да.

   – Новорожденный должен был подохнуть сразу! Парню девяноста семь лет! Его яд почти достиг нужной кондиции! – оскалился темный охотник.

   – Много яда ты в нее вогнал? – продолжал допрос светлый.

   – Почти весь.

   Раненый молодой охотник ругнулся, не сдержав эмоций.

   – Что это может значить? – повернулся к напарнику темный.

   Белый вампир долго не отвечал, а потом связался с командиром. Орис ответил почти сразу. Его голографическая фигура появилась в комнате.

   – Что случилось, Маралин?

   – Орис, вы один из самых старших известных мне белых вампиров. Как давно произошел случай с прощеным?

   – Один миллион сто тысяч лет назад. А если быть точнее, то один миллион сто одиннадцать тысяч четыреста пятьдесят три года.

   – Вы напомните, что там произошло?

   – Вирусный вампир, верон по первоначальному происхождению, долгое время отказывавшийся от крови, постепенно умиравший, внезапно начал меняться. За ним стали наблюдать наши сотрудники. Через несколько месяцев у него появились покрытые пухом крылья, глаза изменили свой цвет на прежний. Он обрел второй облик и под конец года практически не отличался от нас, если не считать скверного характера.

   – Он жив?

   – Нет, его убили, вместе с женой, а еще раньше его дети переселись. Он не жил в Размарале, он уроженец Зараля. Его случай редкий и практически уникальный.

   – Он же пропал. Почему вы так уверены, что его убили? – изумился темный охотник. – Я тоже помню эту историю. Верон исчез.

   – Слишком много несовпадений.

   – Среди людей случалось встретить прощенных? – продолжал спрашивать Маралин.

   – Насколько мне известно, нет. Но недавно кое-что случилось.

   – Беловолосая девушка по имени Крик? – осведомился светлый.

   Орис прищурился.

   – Их две. Одна под нашим наблюдением, охотится вместе с истребителями нечисти. Комета. Держит себя в руках, хочу заметить прилично, срывов еще не случалось.

   – А другая?

   – Другая пропала. Они упали в какое-то ущелье, их разнесло в разные стороны. Вроде бы ее зовут Крик. Аркалия приказала своим охотницам отыскать ее. А что там с Берианом? Он случаем не помер?

   – Его покусали, – развернулся к коллеге белый вампир.

   – О, и как он, очухался? Кстати, с Кометой он лично встречался на нашей базе, самостоятельно ее обругал, девушка расстроилась.

   Молодой охотник фыркнул и показал знак, мол, все нормально.

   – Орис, значит, есть возможность, что среди нас появятся двое прощенных вампиров или даже трое? – продолжал расспрашивать старший.

   – Не знаю как трое, но двое точно. Если никто из них не сорвется. Адский вампир все-таки не вирусный. Его жажда сильнее, попробуй, выдержи. Она, наверняка, дергалась, находясь в обществе людей.

   – Да, свидетели запомни ее эту особенность. Но как же тогда объяснить свидетельство Каларина? Он говорит, что после встречи с ней человек превратился в адского вампира и его сразу же умертвили.

   – Она могла и не кусать его. Яд содержится не только в ее зубах и слюне, но и в когтях. Возможно, она его царапнула, а его собственная воля оказалась слаба против ее яда. Или он сам покусал ее в пылу страсти, такой вариант тоже возможен, некоторые люди меня самого удивляют.

   – Орис, продолжать ли нам преследование? С ней другая женщина, но ее энергия зашкаливает. Мы не знаем, что думать. Аура и запах принадлежит адскому вампиру. Но тогда непонятно почему до сих пор все живы? И откуда она знает наш тайный код?

   – Может, вы не распознали мага? Некоторые маги могут себя прикрывать чужой энергетикой, чтобы не рассекретить свою. Ты же, наверное, помнишь, что настоящие адские вампиры ничего не употребляют, кроме крови. Прощенные – исключение. У них в крови яд ослаблен. Они живы. Их сердца, пусть и медленно, но бьются, пока они не сорвутся. Может, кто-то помнит, что они ели или пили?

   – Самогон гномов, – саркастически заметил темный охотник, – варвары находились в легком шоке оттого, сколько она его выпила.

   – Маг? Это все объясняет и ее яд в том числе.

   – В общем, так, – продолжал Орис. – Преследование не продолжайте и возвращайтесь на базу. Вы мне в другом месте нужны. Аркалия сама разберется с прощенной.

   – А стая?

   Орис позволил себе улыбнуться.

   – Пускай тренируются. И в следующий раз, чтобы были внимательней, не лезли на рожон. А то так и в ящик можно сыграть с похоронной песенкой. Каларин, возвращаешься на службу.

   – У меня штрафные очки, командир. Я отстранен от полетов.

   – Я их снимаю, лучше ты у меня на глазах разобьешь пару самолетов, чем будешь бегать за девицами с белыми волосами. Пускай девка побудет хоть немного в безопасности.

   – А если ситуация выйдет из-под контроля? – не сдавался вампир.

   – Пошлю тебя на истребителе, и ты расстреляешь ее в упор, – с сарказмом ответил командир. – Идет?

   – Так точно.

   – Вот и умница, быстро транспортируйтесь ко мне, а то засиделись, клуши.

   Его образ исчез.

   – Бериан, идти сможешь или тебя тащить? – спросил темный охотник.

   – Иди в жопу! – закатил глаза раненый и оскалился.

   – Он точно белый вампир? Может, в него вселился дух злобного гоблина?

   Светлый охотник улыбнулся.

   – Каларин, понесешь этого ворчуна, тебя он единственного никуда не пошлет. А вы, – он кивнул на остальных белых вампиров, – пока разойдитесь по домам, хватит с вас на сегодня впечатлений...

Глава 12.

   – Опускайте ее! ОСТОРОЖНО! Эта красотка денег стоит! – кричал во всю глотку Вулкан, пока его крылатые подчиненные пытались со своей огромной ношей приземлиться на скалистую местность возле портала. – Заказчик должен появиться с минуты на минуту!

   – В жопу таких заказчиков! – буркнула недовольно Марина, в душе и вовсе ужасно сквернословя.

   Рядом с ней рассмеялся Зубоскал, едва не выронив цепь.

   – Крылья потемнеют! – крикнул он ей.

   – Тьфу! – сплюнула девушка. – Почему все злобные злодеи ходят в черном? Это что, мода такая, а может у них мания на черное?

   – Кто тебе такое сказал? – изумился парень, обнажая в улыбке все "прекрасные" зубки. – Ходят-то в разном, некоторые и выглядят-то как попугаи, а ты говоришь черное. Просто так издавна повелось. Темные – в черном, светлые – в белом. А то, что по серединке, в чем хошь, хоть в трусах и подгузниках одновременно.

   – Ребята у нас проблемы! – закричал босс с земли, пока они переговаривались.

   – Чего еще там? – рявкнул Зубоскал.

   – Заказчик нас киданул и грохнуть хочет!

   – Ну, вот опять! – жалобно простонал кто-то с земли.

   – Что, снова танцуем канкан? – спросила задиристо Маринка.

   – А что это такое?

   – Ща покажу!

   Как только она спустилась на землю, кто-то из противников хохотнул и назвал ее стриптизершей. Смех его резко оборвался. Стройная ножка заехала ему между ног. Марина забыла о своем страшном облике и, схватив первое попавшееся под руку, стала раздавать направо налево удары, повизгивая разъяренной макакой.

   – Оставь мой сапог, бедствие ходячее! – обиженно крикнул Лом.

   – Бей их, мальчики! – закричала "бедствие", не обращая внимания на посторонние звуки, оседлав самого здорового разбойника и размахивая сапогом поверх головы.

   Что тут началось. Все позабыли о змее и оружии в руках. Наемники отыгрывались за все страдания в мире фей и со старательностью стоматологов выбивали зубы. Змея из плена и фея из сумки наблюдали за всем безобразием молча – обе находились в глубоком шоке. Когда зубов и стоячих врагов больше не нашлось, толпа наемников услышала громкий звонкий мужской смех.

   Злые и чумазые наемники повернулись в сторону смеха. Он принадлежал мужчине. Марине незнакомец напомнил аристократа. Так же оттопыривал пальчики и слащаво улыбался. Одет он в темно-зеленое нечто. Девушка затруднялась определить, где и как что застегивалось и за что крепилось – настолько причудлив наряд незнакомца. Глаза у него большие и, что самое поразительное сетчатые, как у мухи, зеленые с красным горящим зрачком. Радужка отсутствовала как, в общем, и белизна яблока. Ресницы и брови казались острыми иголками. Волосы длинные, завязанные в толстую косу, одна сторона белая, другая – черная. Когтистые руки скрещены, кожа белоснежная и вся в черных полосках. Губы черные, улыбка обнажала острые клыки. С ужасом Маринка различала, когда незнакомец открывал рот, вторую челюсть как в фильме "Чужие". Она никогда не думала, что такая мерзость возможна на самом деле.

   – Что за цирк, Шруускунер? – яростно воскликнул Вулкан.

   Марина поняла, что этот странный тип и есть заказчик. Светлым его трудно назвать – взгляд слишком нехороший.

   – О, ты обиделся, мой дорогой друг? – огорчился тип с двумя челюстями. Он разговаривал с эхом, словно за ним повторяли его же слова. Как оказалось позже, это вторая челюсть создавала эхо.

   – Обиделся?! – зарычал суар, его хвост яростно хлестнул мужчину по ногам. – Мягко сказано! Я привез твой заказ, как мы и договаривались, а ты устроил балаган!

   – Я просто решил немного пощекотать тебе нервы. Разрядка иногда полезна, ты не слышал о таком? – его глаза прищурились, когда он наткнулся на Марину взглядом. – А это, что за прелестная дева с тобой? Какие волосы, какие глаза, изумительно! А фигурка!

   – Она не продается, Шруускунер! – отрезал Вулкан, нахмурившись, заслоняя собой Маринку.

   – Жаль, такой замечательный экземпляр, просто чудо!

   – Не шути со мной! – еще сильнее зарычал хвостатый истребитель нечисти.

   – Чего ты такой сегодня злой? Уже и пошутить нельзя, – залебезил Шруускунер. Он бросил Вулкану огромный бриллиант, который тот поймал на лету. – Думаю, этого хватит, чтобы оплатить твои услуги?

   – Вполне.

   – А ты не заглянешь ко мне на вечерок? У меня как всегда лучшие вина и девочки. Не пожалеешь.

   – Думаю, на этот раз я откажусь, – резко ответил Вулкан.

   – Ну, как знаешь, до свидания, мой друг. Я еще свяжусь с тобой, когда мне понадобится редкая зверушка.

   Он изящно развернулся и направился к порталу. Марина чуть не поперхнулась. Из его спины торчали шипы, там, где по идее должен быть позвоночник. Его слуги потянули змею за цепи, одаряя наемников недружелюбным взглядом.

   – Почему ты отказался? – спросила девушка, когда они остались одни. – Ты же любишь женщин.

   – Из-за тебя.

   – Из-за меня?! – воскликнула удивленно Комета.

   – Я с ним давно знаком и скажу тебе одно – он садист и маньяк. У него девушка – рабыня и горе той кто ему понравится.

   – А что с ней происходит?

   – Ты видела его, заметила кто он такой?

   – Я не знаю, как на это реагировать, я никогда с таким не сталкивалась, – призналась она честно.

   – Ты знаешь устройство термитов?

   – Надеюсь, мы говорим о маленьких насекомых, пожирающих дерево?

   Вулкан скосил глаза в сторону и скептически крякнул.

   – Ладно, проехали. Главное другое. У этих насекомых есть главная матка и единственный самец и множество слуг – их дети.

   – Да, об этом я знаю.

   – Так вот, он – самец.

   – А кто тогда матка? – глухо спросила Марина, уже подозревая, каков будет ответ.

   – У него три матки. Это понравившиеся ему девушки. За сутки они воспроизводят до десяти боеспособных взрослых мужчин или женщин. Много для тех, кто понимает. Я не знаю, какие мутации происходят с этими девушками, но мне на всю жизнь хватило того, что я увидел. И мне бы не хотелось, чтобы с тобой произошло нечто подобное. Для него женщины рабыни, не более. Одни утоляют его страсть, другие – становятся матерями его многочисленного бесплодного потомства.

   – Он термитотел? – спросил Кларен. – Имя знакомое.

   Вулкан кивнул и каким-то жестом отдал приказ Доку открыть портал. Что человек-вешалка незамедлительно выполнил приказ командира. Мужчины стали быстро собираться.

   – Злобная раса, – добавил вампир ребятам, – дерутся как звери, могут гибнуть тысячами. Наверное, эти парни его детишки, уж сильно похожи.

   – Но они...

   – Разумеется, они похожи на людей! – воскликнул Кларен, перебивая Марину. – Термитотелы считаются одной из высших и древних темных рас. Не все же светленькие как белые вампиры, эльфы или вероны. Они достигли такой совершенства в эволюции, что главный самец может создавать себе маток путем мутации женщин других рас и задавать им параметры.

   – Какие? – машинально спросила Комета, сглотнув. Ей стало нехорошо.

   – Например, такие как мы. Видели? Отличий от человека нулевые, если, конечно, не выпустить им кишки. Тогда да, мы увидим разницу. Термитотелы сильно отличаются внутренним строением от любой расы, в них столько напихано, что даже профессиональный хирург заблудится.

   – А главный самец? – спросил Терон, проверяя оружие.

   – Насколько мне известно, их всего-то пятьдесят штук, если считать все темные миры. Хотя я не уверен, что других нету. Термитотелы – единственная раса, которая мне известна. А подобных им может быть множество. Сколько веков они существуют! С ума сойти!

   – А откуда ты знаешь Шруускунера? – поинтересовался Вулкан. – Я-то ладно, я с ним работал до создания нашей команды. Молодой был, дурак, хотя он не редко водил меня к своим девочкам. Обычно я оттуда стремился смотаться побыстрей. Уж больно жуткое место.

   – Я слышал о нем от моего предыдущего хозяина, мага по профессии, а по жизни злобная тварь, – ответил Кларен – Он часто поливал грязью кого-нибудь из темных конкурентов. Шруускунера он поминал чаще других, и я как-то осмелился его спросить, кто это такой. Если, опускать всю ругань что сопровождала его речь, то вот что я узнал:

   – Шруускунер, – продолжал вампир, – один из папочек. Самцы-термитотелы обзаводиться репродуктивным потомством не сильно торопятся, а значит остаются холостяками до какого-то времени и путешествуют по мирам, набираются опыта. Среди этих пятидесяти – десять папочек, из них девять братьев – родные по старшему отцу. Остальные – это младшие детки старшего отца и просто детки девяти братьев.

   – Шруускунер – один из девяти? – спросил Док, смачно высморкавшись.

   – Да, средний. У него было пять маток, но двоих, грубо говоря, грохнули его враги. Пять детей, не считая бесплодных. Четверо из них самцы, одна дочь, к тому же она мать последнего, пятого его отпрыска.

   – ЧТО?! – вскрикнула Марина. – Он со своей дочерью... – она не договорила, настолько ошеломила ее новость.

   – У термитотелов кровные узы не ценятся, близкородственные связи – обычное дело. Тем более, его дочка – чистокровная матка, ее нужно использовать. У него вроде бы еще сестра маткой была, ее-то и убили. Сука, каких свет не видывал.

   – А, – поднял палец Вулкан, – те девочки, которых он предлагал сплошь его доченьки. Красивые, но своего разума они не имеют. Ими он командует и главная матка. Он и сам пользуется их услугами, для этого, как Шрускунер говорит, они и рождены.

   – Какой кошмар!

   Они вошли в портал и дальше переговаривались у себя на временной походной базе.

   Тем временем Шруускунер прибыл в "термитник". Нечто огромное и, действительно похоже на термитник, если бы его отдельные части не были живыми. Черные похожие на змей щупальца плотно переплетались между собой, создавая туннели. Огромные залы, в шутку украшенные обычными предметами местной аристократии. Там-то и бывал когда-то в свое время Вулкан.

   Папочка находился в скверном настроении. Он впервые задумался над тем, как выкрасть заинтересовавшую его женщину. Стоило учитывать, что она сильна. Наемников он не ставил в расчет. Разве что, только вампира и Вулкана можно считать серьезными противниками, а так мелкая "шушера".

   Его многочисленные детишки, имевшие разнообразную форму, вплоть до черных драконов, суетились, пробегая мимо. Его рабы – его дети. Ему нужно расслабиться, поэтому он медленно спускался глубоко под землю, там, где скрывались от чужого взгляда его жены. "Ворота", закрывавшие туннели и залы, быстро расползались, открывая проход перед повелителем. Шруускунер мельком заглянул в огромную детскую, в черные коконы, где проходили моментальное обучение его бесплодные дети.

   – Шруу! Ты пришел ко мне! – услышал он голос младшей супруги Луукруты, его дочери.

   Прекрасное белое тело обнаженной женщины висело над землей, как казалось с первого взгляда на черной паутине паука, если не заглядывать ей за спину. К позвоночнику крепились множество тонких щупалец и толстое, словно черный удав на уровне живота к поясу. Толстое щупальце соединяла тело матки с гигантским красным студенистым пузырем, напоминавшим лысую гусеницу. Когтистые руки тянулись к повелителю, сетчатые желтые глаза с красным зрачком томно прикрыты. По плечами рассыпаны длинные до земли черные волосы. Треугольное личико, курносый носик, черные средние губы, привлекательные ямочки на пухлых щечках. Она улыбалась счастливой улыбкой.

   Две другие матки висели неподвижно и казались мертвыми. Одна с пшеничными волосами, другая рыженькая. Обе были когда-то людьми, с тех пор прошло много времени и они больше никогда не приходили в себя.

   – Как они? – кивнул на девушек Шруускунер, забираясь к матке по паутине.

   Супруга злобно фыркнула.

   – Висят, что им еще делать? – сказала раздражено. – Зачем ты только держишь этих кукол?

   – Нам они нужны, милая, я обожаю куклы. Они такие красивые, – погладил ее по гладкой коже и поцеловал в ямочку на шее. – Они нам нужны, помни об этом. Королева ты, а они рабыни.

   – Ты так говоришь, когда намечается еще одна рабыня.

   – О да, она красива, недоступна, но я что-нибудь придумаю.

   – А вдруг у нее будет девочка?

   – Отдам ее сыну. Две королевы мне не нужны. Вот когда будет у нас, Луу, второе царство, тогда да, об этом стоит подумать.

   – Второе царство, – громко вздохнула Луу. – Когда же ты его создавать будешь?

   – У нас мало детишек, руки не доходят, здесь бы управиться.

   – Все твои разборки, ты раздобыл змею?

   – О да.

   – И я могу ее увидеть? – улыбнулась матка, закусив губку.

   – Увидеть и ею закусить, думаю, на вкус она тебе понравится.

   – Наши детки будут ползать, и походить на нее?

   – Разумеется, дорогая, а теперь помолчи, дай мне расслабиться.

   – Не забудь про кукол, – напомнила.

   – Меня на всех сегодня хватит...

Глава 13.

   Белые волосы воина развевались на ветру. Бледное лицо спокойное и строгое. В необычайно ярких голубых глазах ни капли страха. Белоснежные доспехи блестели на солнце. Крепкая рука держала за древко заэну. И пело оружие древнюю песню сражения и свистело, каждый раз неся смертоносное жало к врагу. Анализела – имя, мысленно повторяемое воином. Имя, принадлежащее сразу двум – его любимой женщине и его заэне. Даже в момент смерти он остался прекрасен, и верная заэна осталась памятью о нем. Лившая слезы жена хранителя отдала кусочек души вечному памятнику, прежде чем покинуть мир живых вслед за возлюбленным.

   – Проснись, – кто-то толкал в плечо и очень настойчиво шлепал по щекам.

   Лима нехотя открыла глаза, отрываясь от удивительного сна, где на нее взирал воин с голубыми глазами, а рядом стояла его жена, приложив руку к сердцу. Рыжие локоны сливались с белыми. И так приятно смотреть на них, если бы не осознание, что их давно нет.

   – Ну, как, спящая красавица, выспалась? – спросила Сирена, это она будила ее.

   – Вроде бы, – протерла глаза девушка. – Я видела такой восхитительный сон, просто дух захватывает.

   – Ты знаешь, сколько проспала?

   Олимпиада пожала плечами.

   – Двое суток! Я уже думала, померла девка, да нет, дышала вроде. К гномам притащила, они еще диву тебе давали. В заэну вцепилась, фиг оторвешь. И что она показывала?

   – Так это она? – почтительно погладила древко Лима.

   – А кто же еще? – фыркнула воительница. – Светилась, магию распространяла. Значит, что-то рассказывала своим безмолвным способом.

   – Мужчину и женщину, беловолосого воина, который когда-то держал ее в руках и его жену. Я еще никогда не видела таких красивых рыжих волос. Они такие красивые! Анализела, кажется, так звали женщину и заэну.

   – Анализела? – нахмурилась Сирена. – А знаешь ли ты, что имя то принадлежало принцессе фениксов, трехсот какой-то дочери королевы и короля фениксов? А муж ее Анален, двухсот какой-то сын королевы и короля снезалов?

   – Сне... кого?

   – Снезалы – древняя порода полуящеров полу-еще-какая-то-дребень. В общем, страшные зверюги, я тебе их как-нибудь покажу.

   – Вы мне хотя бы Снезаров покажите.

   – Так вот, – махнула рукой Сирена, – Анализела и Анален, известные истории личности. Они были двоюродными братом и сестрой по отцовской линии. Брак их не имел ничего фантастического. Но он был первым продолжением чистокровной династии. Если конечно не считать жену Джима. Она еще принадлежала его расе, но не являлась ему родственницей.

   – Откуда вы это знаете?

   – Много читаю. Истории хранителей очень интересные. Я ими просто зачитываюсь, что ни жизнь, то сказка. Если верить поверью, эту заэну выковала для мужа Анализела, а потом, отдав кусочек своей души ей, умерла. Сердце остановилось от боли и тоски. Хранители, к сожалению, долго не живут после потери возлюбленного. Они всегда ходят парой и сражаются парой. И насколько мне известно, не переживают предательства, будь-то физическое или душевное.

   – Как красиво, а где они сейчас?

   – Хранителей больше не существует, – грустно улыбнулась Сирена, – погибли они все. Сто лет как уже их нет. Не осталось никого, кроме жалкой горстки полукровок, да скорбящих жен с мужьями, хотя большинство их убили. Хранителя невозможно забыть. И они вечно остаются им верны, любят и помнят.

   – Сказка, такого не бывает, – не поверила Лима.

   – Не сказать, – не согласились с ней. – Я видела всего пару раз избранников хранителей. Они продолжают сражаться и помнят дело своих возлюбленных, и темные еще не раз поплатятся. Но от той силы, что была, не осталось и следа, – остро взглянула на ученицу. – Теперь я понимаю, почему заэна выбрала тебя. Ты похожа сразу и на Аналена и на Анализелу.

   Олимпиада фыркнула:

   – Я? На них? Вы шутите! Я гадкий утенок между двумя лебедями и мне не превратиться в прекрасную птицу. Если только в каркающую ворону, это куда вероятнее.

   – Время пройдет, и ты поймешь, что суть здесь, – Сирена показала на грудь, – в душе, в сердце. Все остальное неважно, оно лишь пыль и в пыль вернется.

   В комнату зашли кряжистые гномы. Тесной группкой они устроили столпотворение возле двери. Приблизиться гномики не решались, и лишь почтительно уставились на воительницу, не зная с чего начать.

   – Ну? – протянула женщина, скосив на них глаз.

   – Не желает ли, Не имеющая облика, пройтись по защитным блокам и посмотреть войско врага лютого?

   – По защитным, можно. А врага лютого сама посмотрю с ученицей своей.

   Она встала и была, чуть ли не наполовину выше каждого гнома и тоньше раза в четыре.

   – Ты отдыхай пока, помахай маленько заэной перед тем как врага лютого узреть, – сказала Сирена ученице, прежде чем уйти. – А потом поздно будет – схапаешь стрелу в одно место, и будешь лежать мертвее мертвой.

   Лима вздохнула и проводила ее удаляющуюся фигуру грустным взглядом. Комнатка, выделенная ей гномами, с низеньким потолком и очень широкая. Видимо, и она считалась гигантской с их-то ростом. Маленькие крепкие стулья, столы, и другая необходимая мебель.

   Девушка поднялась и осторожно с уважением взяла белоснежное оружие в руки, попробовала пару раз взмахнуть. Кто-то заскрежетал в смехе с ее жалких попыток. Она думала, что над ней желтоглазый потешается и резко развернулась. С уст должны были сорваться ругательства, но она застыла в изумлении.

   На диванчике, закинув ногу на ногу, сидел другой мужчина. Белая одежда, белая маска точно такая же, как у желтоглазого. Длинные светло-русые волосы ниже пояса, с косичками. Коса не желтая, а серая под цвет его глубоких глаз. Мужчина зацокал и покачал головой, поднялся с насиженного места. Он повернул девушку к себе спиной, заставил принять нужную позу, а не то убожество, что она сотворила. Встал позади и взял в свои ладони ее руки, крепко сжимавшие древко заэну. Его кожа казалась чуть теплой, а не обжигавшей как у желтоглазого и пульс едва бился. Он направлял движения, медленно показывая как нужно бить. Отошел от нее и сделал вид, что наблюдает. Лима повторила сначала медленно, получив в ответ кивок, ускорилась.

   – Без напряжения, расслабься, – услышала девушка его звонкий голос, так мог говорить певец из хора. – Ты воин, а не восьмидесятилетняя старушка, думающая, что каждый мужчина маньяк, только и мечтающий ее изнасиловать.

   Лима от его сравнения захихикала и глубоко вздохнула, расслабляясь.

   – Лучше, но недостаточно. У тебя в руках грозное оружие, а не зубочистка с пилорамы. Ты ожидаешь боли, а ее бояться не надо. Сирена – жесткий учитель, но она забывает про боль. Она ее не чувствует.

   – Так это правда? Она не придумала?

   – Ее болевой порог очень высокий, редко какое оружие может причинить ей действительно существенную боль. Но такое существует, и она с ним встречалась, но не остановилась. Она умеет терпеть, того же требует и от тебя.

   Он извлек из-за спины косу.

   – Тут маловато места, – напомнила Олимпиада.

   – Гномы стерпят, – ногой отодвинул стол к дальней стене.

   Ей показалось, что мужчина улыбается, но маска полностью скрывала его лицо, лишь светящиеся серые глаза из двух щелочек горели.

   – Нападай.

   Она попыталась, но ее намеренья не увенчались успехом. Все удары незнакомцем отбил с легкостью. Так взрослый играется с ребенком, который пытается подраться с ним. Лиме всегда казалось, что коса – инструмент сельскохозяйственный и для боя малопригодный. Но на проверку оказалось, что коса может быть грозным оружием в опытных руках. Девушке не удалось сдвинуть мужчину ради смеха на миллиметр. Он стоял как вкопанный, лишь коса описывала круги и восьмерки.

   – Пока не почувствуешь себя уверенной, – заговорил мужчина спокойно и расслабленно, – пока не проснется в тебе холодная ясность того, что ты делаешь. Ты не поймешь, что такое настоящее искусство. Не игра и не потеха. Ты боишься боли и порезов. Ты опасаешься лезвия даже собственного оружия. Но страх проходит. Анализела станет продолжением твоей руки и на поле боя вас всегда будет двое, ты и она.

   Лима отвлеклась на его слова, погрузившись в себя. Заэна, засвистев, едва не оттяпала ему руку. Он пригрозил ей пальцем.

   – Помнит. Она знает, что нужно делать и куда бить. У нее миллиарды лет практики.

   – Сколько? – изумилась девушка, в ее душе пронеся ураган эмоций. – Ни одно живое существо не может столько жить! А вы говорите про практику!

   – Ее прежний владелец умер десять тысяч лет назад, и ему было больше четырех миллиардов лет. Хранители бессмертны и даже сейчас они продолжают жить здесь, – он постучал пальцем по груди.

   – Мне не научится ею владеть, – сказала Олимпиада, закусив губы.

   – Она покажет, когда придет время, а оно близится. Анализела не отличалась терпением.

   – А почему вы не разговариваете с Сиреной? – вдруг поинтересовалась Лима. – Вы же знаете ее прошлое.

   – Потому и не разговариваем, что знаем слишком много. Она должна вспомнить сама, так безопасней. Ее незнание – ее сила.