Текст книги "Я тебя сломаю (СИ)"
Автор книги: Анастасия Тей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
– Здравствуй, Тимур, – из мыслей меня вывел приторно-нежный голос.
Обернулся и сразу же наткнулся взглядом на Алину.
Алина была моей, так сказать, подружкой на ночь. Просто совместное удовольствие и ничего большего. После работы не остаётся ни сил, ни времени кого-то искать, именно на такие случаи у меня всегда под рукой была Алина – личная шлюха. Удобно. Практично. Все, что нужно.
После выходки Майя, я с трудом смог "вымолить" прощение у Алины. Именно ее она с криками тогда выгнала из моей спальни. И какие высшие силы сподвигли эту неугомонную девчонку устроить этот цирк с невестой и женихом? Идиотка!
– Привет, – заулыбался я, словно чеширский кот, в преддверии хорошего траха.
Майя уже все мозги мне расплавила своим горячим, податливым телом. И эта невозможность получить такую нужную организму разряду, каждый раз доводила меня до сумасшествия. Ее сладкие стоны, нежная кожа и реакция на мои прикосновения напрочь сносили башку. Член в штанах нервно дёрнулся от воспоминаний об этой неугомонной девчонке.
Алина…сейчас только Алина. Блять, мне просто необходимо сегодня потрахаться, иначе яйца точно взорвутся.
Шампанского? – подхватил два бокала с подноса, проходящего мимо официанта.
– Не откажусь, – соблазнительно улыбнулась Алина, забирая один бокал.
Мы чокнулись фужерами и я залпом влил в себя игристую жидкость. Гадость! Эти бабские напитки я никогда не любил.
Вечер проходил хорошо, не считая моего члена, что практически весь вечер был в боевой готовности. После встречи с Алиной я уже не мог успокоить свое тело. Организм уже был в предвкушение жёсткого траха, с последующей после него разрядкой. И мне пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы не подскочить сейчас с места и не утащить Алину в туалет. Где я бы нагнул ее раком и жёстко вторгся в ее горячее, истекающее соками лоно. Чееерт!
Под конец вечера к нам пожаловали основные конкуренты отца, которых между прочим никто не приглашал. Это что еще за хрень. Елецкий был бывшим лучшим другом отца и теперешним конкурентом. Потому что в бизнесе не может быть друзей и теперь они собачились друг с другом не на жизнь, а на смерть.
Сразу же поднялся со своего места и направился к ним. Глаза уже налились злость, в предвкушении очередного конфликта.
Заметив подходившего к ним меня, Елецкий развёл руки в разные стороны и уж слишком дружелюбно заулыбался.
– Здравствуй, Тимур, – полюбезничал он.
Но я даже выражение лица на дружелюбное не сменил, что уж говорить об улыбке.
– Обойдёмся без фальшивой любезности, – процедил я сквозь зубы, – вам здесь не рады и если вы заблудились, я с радостью укажу вам дорогу на выход.
Вся доброта в миг испарилась с его лицо, оставляя за собой лишь такую же пылающую искрами неприязнь.
– Я лишь пришёл поздравить бывшего друга, Тимур, – пытаясь сдержать злость, ответил Елецкий.
Я оскалился от абсурдности его слов. Этот ублюдок что-то задумал. И хватило же, блять, наглости явиться сюда!
– Вас проводят на выход, – и подозвав своих ребят, я развернулся, собираясь уходить.
– Слышал, ты девчонку какую-то дома держишь, – я замер, напрягаясь всем телом от его слов.
Развернулся к нему лицо и мои глаза застелила чёрная пелена злости. Дыхание участились и я до хруста сжал кулаки, чтобы не заехать по его противной роже. Подошёл к нему ещё ближе и прорычал.
– Откуда такая информация?
– У меня свои источники, Тимур, – с усмешкой заключил Елецкий.
– Не наживай себе врагов, Елецкий, – я приблизился к нему ещё ближе и продолжил так, чтобы слышал только он. – И впредь открывая свой рот, думай на кого ты его открываешь. А то проснёшься еще в один прекрасный летний день без языка. А может и вообще не проснёшься. Кто его знает.
И отошёл от него на несколько шагов, скалясь как хищник. Его глаза налились жгучей ненавистью. Я знал, что вывел его. Именно такой реакции и добивался.
– За это ты еще ответишь, – процедил он сквозь зубы, поднимая указательный палец, в предупредительном жесте.
– С превеликим удовольствием, – оскалился я и приказав своим парням вывести этих клоунов на выход, направился к гостям.
Откуда он знает про девчонку? Следит? На душе стало не спокойно, а где-то внутри закололо мелкими, противными иголками.
Остаток вечер я провел уже в менее хорошем расположении духа. Мысли о сегодняшней встречи не давали покоя, а шестеренки в мозгу работали в усиленном режиме, пытаясь найти хоть одну разумную причину их появлению.
Опустошил второй бокал с янтарной жидкостью и решил набрать Косте. Хоть я и дал указание парням звонить только в случае какого-то происшествия и по пустякам меня не беспокоить. Что они, собственно говоря, и делали, но на душе было как-то не спокойно. Я был уверен, что эта язва выкинула очередной фокус.
Послышались короткие гудки и спустя пару секунд в трубке раздалось привычное "Слушаю, Тимур Альбертович".
А я потерял дар речи. На том конце провода музыка оглушительными вибрациями била по ушам. Да еще и попса какая-то. И я растерялся, не зная как на такое реагировать.
– Костя, что там, блять, происходит? – прорычал я, все ещё ничего не понимая.
– Тимур Альбертович, тут Майя вечеринку устроила.
От злости я практически до хруста сжал телефон, раздраженно выдыхая.
– Что значит вечеринку? Она пила? – я уже вообще н*хуя не понимаю.
– Пила, – спокойно заключил Костя.
Я вышел на балкон, потому что был готов взорваться от тупости своего охранника и ах*евшости Майи. Господи, да почему ж она такая не угомонная. В детстве видать мало п*здюлей от родителей получала, раз теперь каждый раз ищет приключения на свою аппетитную задницу. Ладошка зачесалась от того, как сильно захотелось хлестко полоснуть рукой по её упругой заднице. Чтоб на всю жизнь следы остались, в виде моих отпечатков.
– А когда я сказал звонить мне в случае чего, я по твоему что, блять, имел в виду! – орал я в трубку, как ненормальный.
– Ну…я думал…
– Не думай в следующий раз, – перебил я его и отключился.
По венам неконтролируемым потоком растекалась злость. Дыхание становилось резким и обрывистым. И я сжимал зубы так сильно, что казалось они раскрошатся от такого напора. Сколько бы я не стоял на свежем воздухе, пытаясь успокоить свое сердцебиение, это не помогало. Злость уже охватила и тело, и разум, не собираясь никуда уходить. Ох, Майя, видит Бог я этого не хотел…
Вернулся в зал и попрощался с отцом, сославшись на важные дела. Поцеловал в щеку Алину и быстро растворился в зале. Слушать как она в очередной раз будет ныть, совсем не хотелось. Что-что, но бабские истерики я на дух не переношу.
Единственное за что обидно в плане с Алиной так это за то, что не потрахаюсь сегодня. И опять из-за Майи. Взрослый мужик, а как школьник передергиваю в душе, потому что, сука, даже в собственном доме мне не дают нормально потрахаться. Вот Майя сейчас и исправит моё положение. Как мы уже выяснили, глотать она умеет. Ведь судя по музыке на том конце провода, влила она в себя не одну бутылку чего-то алкогольного.
Доехали мы меньше, чем за пол часа и вот я уже стоял на пороге собственного дома. Открыл дверь и по ушам сразу же ударила раздражающая музыка. Нет, ну кто такую блевотню слушает!? Кровь снова начала закипать от злости и я быстрыми шагами отправился на звук. Резко влетел в кухню и замер, от представшей перед моими глазами картины.
Тимур
Майя с закрытыми глазами стояла на барной стойке, двигаясь в такт музыке. Коротенькая футболка открывала взгляд на треугольник, что был прикрыт кружевными трусиками. А изгибы ее тела перекатывались каждый раз, когда она меняла позу.
Она положила ладошку на голое бедро и медленно начала подниматься рукой по своему телу. Так медленно…словно уже видела меня, видела и дразнила. Футболка поползла вверх под ее рукой, открывая полный взгляд на кружевные трусики и плоский живот.
Член в штанах болезненно дернулся, упираясь в ширинку брюк. И когда я разглядел на ней свою футболку, мой мозг окончательно съехал с катушек. Она выглядела как самое желанное, самое сексуальное существо на этой планете.
Майя продолжала гладить свое тело, подпитывая мое возбуждение, и я ослабил узел галстука, потому что воздуха в комнате становилось катастрофически мало. Словно кто-то выкачал весь кислород насосом.
Глаза налились диким желанием, вены просто вскипали от возбуждения, а яйца болели так сильно, что казалось лопнут от такого напряжения. Я сжал каменный член в руке и на секунду закатил глаза в диком в наслаждение, но резко вздрогнул услышав оглушительный вскрик Майи.
– Давайте поднимем бокалы, за горячо любимого, за столь уважаемого… – и тут Майя распахнула глаза, – Ой, Тимурчик…чик…чик-чирик, – и громко разразилась смехом от собственной шутки.
Я подождал пока она успокоиться, а заняло это слишком много времени для неудавшейся шутки, и двинулся на нее.
– Вечеринка закончилась, – прорычал я, грубо скидывая ее с барной стойки за локоть.
Она вскрикнула, шлепнув по моей руке ладошкой.
– Зачем ты такой грубый? – по-настоящему обидчивым голосом спросила Майя, растирая локоть от боли
Она что действительно обиделась? А я то думал, что наша мисс "Я все могу, от*ебитесь", и вовсе не знает такого слова, как обижаться.
– А нахрена ты заставляешь меня быть грубым? А! – вскрикнул я, выталкивая ее хрупкое тельце из кухни.
– Плохой день, да? – я так и замер, боясь, пошевелиться, и лишь до боли продолжал сжимать ее локоток.
Мы прожигали друг друга глазами. Но взгляд Майи впервые за все это время был другим…
Я всегда видел в ее глазах либо ненависть, либо страсть. Но еще никогда я не видел в них беспокойства…она словно по-настоящему волновалась за меня. И мой взгляд машинально стал мягче, я просто залип на ее лице, глазах…и таких бархатно-мягких губах.
И подушечку пальца вмиг неприятно закололо, потому что я все еще помнил, как гладил ее манящие губы.
Майя аккуратно положила тёплую ладошку на мою щеку и нежно…черт, слишком нежно погладила меня по щетинистой коже. И я прикрыл глаза, задыхаясь от этого момента.
Кожа лица невероятно горела, посылая заряды импульса по всему организму, словно ток. Кровь начала закипать, а сперма ударила в голову диким возбуждением. Внутри поднималось такое желание…словно трех метровая волна, грозящая затопить все в округе.
– У меня тоже бывают плохие дни, Тим, – после ее "Тим" я больше ничего не слышал. Моё имя слетело с её губ, как что-то привычное, родное. И я необратимо быстро стал уходить от реальности, а Майя все продолжала, – главное не расстраиваться и не выпускать свою агрессию на других. Понимаешь?
И я машинально кивнул, хотя уже не разбирал ни единого ее слова. Я лишь видел как шевелились ее алые губы, как щеки наливались пунцовым румянцем, а небесно-серые глаза горели теплотой. Но вся эта забота, нежность, вся эта чёртова теплота имела только одно название – алкоголь. Реальность больно резанула по каким-то жизненно необходимым органам и я поморщился от неприятного покалывания внутри.
Пока я был погружен в свои мысли, Майя снова присосалась к бутылке с игристой жидкостью. Во алкашка! Она слегка пошатнулась на месте, громко втягивая в легкие воздух.
– Ты вкусно пахнешь, – севшим голосом прошептала Майя, втягивая в себя аромат моей футболки.
Я медленно приблизился к ее телу вплотную, прижимая разгоряченное тело к барной стойке.
– Хочешь понюхать? – хрипло спросил я, прожигая ее потемневшим от возбуждения взглядом.
– Хочу, – двойственно прошептала Майя и резко прильнула к моей шеи, втягивая в себя запах моих духов.
Слегка потерлась носом о мою шею и я зашипел, до боли сжав её хрупкую талию. Всё тело покрылось мурашками и сладкая нега непреодолимо заполняла каждую клеточку моего организма.
– Так вкусно… – и когда она прошлась горячим языком по пульсирующей венке, слегка прикусив ее зубами, я не выдержал.
Резко схватил Майю за талию и попкой усадил на холодную поверхность барного стола. Тормоза слетели, кнопку стоп словно заело и я больше не мог…не мог контролировать свой голод.
Разорвал свою же футболку и руками пробрался к груди, что так идеально помещалась в мою ладошку. Слегка надавил на затвердевший сосок и сжал налитый возбуждением холмик.
– Ах… – мучительно простонала Майя, прикусывая нижнюю губу.
Прошелся горячим языком по её шеи и проложил влажную дорожку вниз, к ключицам, пока не добрался до груди. Дёрнул вниз кружево лифа, освобождая для себя аккуратную грудь с розовыми сосками.
Прошелся горячим языком по вставшей горошине, слегка прикусывая ее зубами, и вновь послышался сладкий стон этой девчонки.
Член в штанах уже дымился от дикого возбуждения. Смесь из алкоголя, разгоряченной Майи, распластавшейся на барном столе и моего собственного возбуждения, превращали все это в адский коктейль. Собственная смазка стекла по члену, словно я был подростком в пубертатный период.
– Тим… – умоляюще прошептала она. – Тим…пожалуйста…ах.
Майя начала хныкать, изнывать от желания, умоляя меня к ней прикоснуться. Как змея она выгибалась на столе, приподнимая попку под мои руки.
Бесстыдно раздвинула ноги шире, и даже в приглушенном свете я видел, как тонкая полоска трусиков намокла от ее соков.
– Хочешь, чтобы я коснулся тебя? – хрипло спросил я, покрывая поцелуями ложбинку меж ее грудей.
– Ммм…хочу.
И больше не мучая ни себя, ни ее, я провел большим пальцем, сквозь ткань, по ее влажным лепесткам, уделяя особое внимание набухшей горошине.
Майя вновь мучительно застонала, еще больше прогибаясь в спине. Я разорвал её насквозь мокрые трусики, и пальцами раздвинул набухшие лепестки, пробираясь к главной точки ее удовольствия.
– Господи…как ты течешь. Хоть с одним мужчиной, Майя…ты хоть с кем-нибудь так текла? – хрипло прошептал я, вводя в ее лоно два пальца.
– Ах… – простонала Майя, внутренними мышцами сжимая мои пальцы.
– Отвечай, – хрипло прорычал я, прекращая свои сладкие манипуляции. Майя захныкала и начала сама насаживаться на мои пальцы. И я полностью убрал руки от ее тела, поднимая на неё затуманенный от страсти взгляд, в ожидании ответа.
– Только с тобой… Ммм, Тим, только от твоих прикосновений я так теку, умирая от желани… Аххх, – на последних словах я снова ввёл в ее лоно два пальца.
Мозг отключился, глаза застелила пелена страсти, а в ушах звенело от дикого возбуждения. Я трахал Майю пальцами, стимулируя набухший бугорок.
– Трахни меня…Тим, – умоляюще простонала она, еще сильнее разводя ноги.
И я замер от этой просьбы. Я хотел ее… Сейчас я хотел ее, как никого другого. Но, черт! Трахать пьяную девушку… Такими вещами я никогда не занимался. Но вот она… До ужаса соблазнительное тело Майи, быстро вздымающая грудь вперемешку с диким возбуждением. Она предлагает мне себя…все это.
– Я не буду тебя трахать, – прошептал я. – Но без сладкого не оставлю, – и я продолжил двигать пальцами внутри нее.
Горошина становилась тверже, соков все больше, а стоны еще громче. Я знал, что она готова кончить. Майя извивалась под моими пальцами, выгибаясь в спине и когда я в очередной раз надавил на ее клитор, она взорвалась. Ее тело забилось в конвульсиях, сознание куда-то уплывало, а глаза закатились в диком удовольствие.
– Тшшш… – успокаивал ее тело, поглаживая ладошкой по внутренней стороне бедра.
Майя вот уже несколько минут никак не реагировала на окружающий мир, спокойно себе посапывая на барной стойке. Уснула. Я громко выдохнул, поднимая ее хрупкое тельце на руки. Майя пыталась как-то протестовать, но выходило только ленивое "Ммм".
Поднял ее на второй этаж, донес до комнаты и уложил в кровать эту горячую алкоголичку. Нежная, загорелая кожа идеально смотрелась на белых простынях. Разбросанные по подушке волосы, разгоряченное, обнаженное тело Майи, снова заставили мой член нервно дернуться. Наверное, только во сне Майя не кусается. Только когда спит, она похожа на милую, слабую девочку без этих своих колючек.
Накрыл ее пушистым одеялом и медленно вышел из комнаты.
Сон никак не шел. И я уже два часа бессмысленно крутился из стороны в сторону, пытаясь уснуть. Мысли каждый раз выдергивали меня из реальности. После сегодняшнего дня, после всей этой нежности от Майи…такой забытой нежности. Я вновь вернулся в прошлое, в тот день когда все потерял… Любовь всей своей жизни, веру в людей, а главное себя.
У меня была прекрасная невеста. Моя Мила. До ужаса красива, до невозможности упряма и до безумия любима. Мы вместе пробыли три года. И все три года я находился в отношениях с рогами оленя. Ходил и даже не замечал, как ужасный груз давит на тело, опуская меня к земле. И я этого не осознавал…просто не хотел верить в то, что моя Мила, оказалась меркантильной тварью не способной на такие высокие чувства как любовь.
Мила была простой девчонкой. Нам было по восемнадцать лет и мы вместе учились на одном курсе в университете, там я и потерял голову от ее красоты. Я долго не подходил к ней и тихо продолжал в нее влюбляться. Но в один день все таки набрался смелости и подошел к ней, предложив погулять.
С того дня мы больше не расставались… Все время проводили вместе, гуляли, смеялись и теряли голову от любви. И уже спустя два с половиной года я сделал ей предложение.
Дело шло к свадьбе, но Мила вдруг изменилась. Закрылась в себе, постоянно искала причины не видится со мной, не отвечала на звонки. И в один из дней я просто не выдержал. Прибежал к ней домой и начал, как идиот, обивать пороги. Дверь открыла мама Милы и сообщила, что ее самой нет дома, но предложила выпить чая и подождать.
С мамой Милы у нас всегда были теплые отношения, поэтому мы очень мило поболтали, а после я переместился в комнату Милы. Сел на кровать и мое сердце пропустило удар, когда я заметил на прикроватной тумбочке тест на беременность с двумя красными полосками. "У нас будет ребенок" – сразу же подумал я. Счастливая улыбка украсила моё лицо, ладошки вспотели от волнения, а сердце отбивало чечетку.
Я не мог найти себе места, постоянно звонил Миле, ходил из угла в угол, но только к вечеру она явилась домой.
– Мила, – подскочил я с кровати с улыбкой чеширского кота на губах.
Но взглянув на Милу, по всему организму пробежал отрезвляющий холод. Замученное лицо, с красными кругами под глазами, словно она плакала несколько часов. Растрепанные волосы и…такой потухший, безжизненный взгляд, это была не моя Мила.
– Это правда? – настороженно протянул ей тест на беременность.
Она бросила небрежный взгляд на объект сего созерцания в моей руке и грустно усмехнулась.
– Уже нет, – спокойно отчеканила она.
– Что значит уже, Мила?
Дыхание сперло, злость начала заполнять каждую клеточку моего организма, сердце билось как ненормальное, а глаза наливались животной кровью от ее ужасающих слов. Я ничего не мог понять.
– ТО И ЗНАЧИТ! Я СДЕЛАЛА АБОРТ! – и вот мое сердце, что еще секунду назад отбивало чечетку, сейчас совсем не подавало признаков жизни.
– Мила…нееет. Ты не сделала этого!
– А что ты думал, Тимур? У тебя ничего нет. Ни денег, ни квартиры, ни машины, неужели ты думал, что я оставлю ребенка…похожего на тебя!?
Злость слишком быстро распространялась по организму неконтролируемым потоком и, не выдержав я залепил ей хлесткую пощечину. Мила в растерянности схватилась вместо удара, а я грубо сжал ее волосы, дернув на себя.
– Тварь, – процедил сквозь зубы, уничтожая ее взглядом.
– Я никогда не любила тебя, Тимур, – с усмешкой сказала она.
– Заткнись! – заорал я, снова влепив ей сильную пощёчину от чего Мила безжизненным тельцем упала на пол.
Тот день я провел как в тумане. Больше не взглянув на Милу, вышел из ее комнаты. В ушах звенело, дышать становилось все сложнее, словно кто-то привязал к моей шеи удавку и казалось по моим венам растекался уничтожающий яд, что обволакивал каждую клеточку моего организма. Спустился вниз по лестнице и вышел на свежий воздух, пытаясь успокоить свой организм.
Глава 10
Майя
Проснулась я от дикой жажды. Во рту была пустыня Сахара, голова просто взрывалась, а все тело ломило, как в лихорадке. Сколько же я вчера выпила? Взглянула по сторонам, схватившись за бедную голову, и резко подорвалась с места. Господи, почему я голая!? Нет, нет, нет. "Так без паники, Майя" – успокаивала я себя, пытаясь восстановить хронологию событий. Алкоголь…много алкоголя, танцы, Тимур.
Жадные руки Тимура по всему телу, горячие поцелую и мои стоны на барной стойки… Господи, да мы же переспали! На глаза против моей воли навернулись слезы, дыхание участилось и все тело заполонила паника.
Подскочила с кровати вместе с одеялом и побежала к двери, резко ее распахнув. Ввалилась в комнату Тимура, но его там не оказалось и я побежала на его поиски вниз. Я должна была убедиться!
Тимура я обнаружила на кухне. Он сидел за барной стойкой и судя по аромату, что витал в воздухе, пил кофе. Перевел на меня взгляд и его брови поползли на лоб в удивление.
– Доброе утро, алкоголичка, – с усмешкой сказал Тимур.
– Мы… – голос охрип, не давая возможности выдавить из себя хоть слово.
– Ты забыла как разговаривать? – продолжал издеваться.
– Мы с тобой переспали? – прошептала я, поднимая на Тимура испуганный взгляд.
Ладошки вспотели, дышать становилось все тяжелее, а сердце билось как ненормально, словно в преддверии смертного приговора.
– Переспали, – подтвердил мои опасения Тимур. – Ты что не помнишь?
Истеричная усмешка слетела с моих губ и я нервно провела ладошками по лицу, пытаясь привести свое сознание в чувства.
– Ты ведь шутишь?
Не знаю почему я так боялась этого. Но я не хотела, чтобы правда оказалась такой… Это же, блять, фактически изнасилование получается. Я ведь не контролировала себя даже, а он выходит воспользовался моим положением. Урод!
– Ахаха, – разразился смехом Тимур. – Видела бы ты сейчас свое лицо со стороны. Так страшно? Не спал я с тобой, уймись.
От его слов по всему организму начала расползаться жгучая злость и я до хруста сжала кулаки, пытаясь себя успокоить.
– По твоему это смешно! – орала я на весь дом.
– Не смешно. Ну видимо я, как и ты – шутить совсем не умею.
– Ты трогал меня против моей воли! Извращенец чёртов! – возмущенно вскрикнула я.
Тимур резко подскочил со стула, стрельнув в меня уничтожающим взглядом, и угрожающей походкой двинулся на меня.
– Против твоей воли? Против твоей воли я трогал тебя?! – между нами остался буквально один шаг. – Это ты, Майя, умоляла меня трахнуть тебя! Это ты текла от моих прикосновений и раздвигала ноги, как последняя шлюха!
Звук хлесткой пощечины прошелся по всем стенам кухни, оглушая меня на несколько секунд. Ладошку начало неприятно жечь и я подняла на него ненавистный взгляд, встретившись с такими же ненавистными глазами Тимура.
– Я была пьяная, – сквозь зубы процедила я, растирая руку.
Тимур дёрнул меня за локоть, притягивая ближе к себе. А затем переместил руку на мой затылок, больно хватая за волосы.
– И всегда ты такая шлюха, когда выпьешь? – прорычал он, обжигая мое лицо горячим дыханием.
– Да пошел ты! – вскрикнула я, пытаясь вырваться из его рук.
– А такую недотрогу из себя строила, прям п*здец, – процедил Тимур, еще сильнее сжимая мои волосы.
А затем резким движением стянул одеяло, оставляя меня перед ним абсолютно голой. И я в ужасе вскрикнула, пытаясь ухватиться за край белой простыни, но не успела. Тимур слишком быстро выхватил одеяло, удаляясь от меня на несколько шагов.
– Отдай! – прорычала я, прикрывая голые участки своего тела руками.
Теперь нас отделяла барная стойка и я как идиотка ходила по кругу за Тимуром, пытаясь вымолить у него это чёртово одеяло!
– Голая иди. У шлюх ведь нет моральных принципов, зачем тебе одеваться?
– Да ты издеваешься, мать твою! – закричала я, ударяя ладошками по барной стойки.
Ненавижу! Дегенерат! Идиот! Какой адекватный человек будет себя так вести? Да и какая ему вообще разница с каким количеством парней я спала?
– Тимур, отдай одеяло, – обессиленно прошептала я.
– Нужно одеяло? Забирай! – и в подтверждение своих слов, Тимур вытянул руку вперед, протягивая мне одеяло.
Я обошла барную стойку и, не ожидая никакого подвоха, схватилась за край белой простыни. Но забрать я его не успела, потому что Тимур резким движением схватил меня за руку, притягивая к себе. И я впечаталась в его огромное, теплое тело своим.
– Сейчас повеселимся, – прошептал Тимур, обжигая мое ухо горячим дыханием. – Костя, тащи сюда парней! – на весь дом прокричал он.
Каждая мышца моего тела в миг напряглась, дыхание сбилось и я начала паниковать, поднимая на него испуганный взгляд. Зная больную фантазию Тимура, выкинуть он мог что угодно. И именно это "что угодно" сейчас до животного ужаса пугало меня. Послышались тяжелые шаги и уже в следующую секунду в кухню вошло четверо мужчин.
И от этой картины я начала паниковать еще сильнее, пытаясь вырвать свои руки из оков Тимура, но ничего не вышло. А страх еще больше начал заполнять мой организм, словно прорванная платина с водой он растекался по моим венам.
– Тимур, не надо, – не своим голосом прошептала я.
– Тебе понравится, – с усмешкой заключил Тимур и грубо толкнул меня в сторону этих амбалов.
А я первый раз в жизни не хотела отходить от Тимура, поэтому вернула свое ватное тело обратно, прячась за его спиной, как трусливый заяц. Эти мужики казались мне сейчас куда страшнее самого Тимура.
– Повеселитесь, ребята, – и он настойчивее толкнул меня в сторону этих амбалов. – Она у нас шлюха, так что не стесняйтесь.
Один из этих животных резко схватил меня за руку, притянув к себе, и звонко шлепнул по моей вечно страдающей заднице, от чего я в ужасе вскрикнула.
– Хорошенькая, – оскалился этот урод, шлепнув по моей второй ягодице.
Господи… Меня что изнасилуют четверо мужиков!? Уголки глаз против моей воли намокли и по щекам горячими дорожками скатывались слезы бессилия.
– Тимур, пожалуйста…прошу не надо, – и не выдержав, я разрыдалась.
– Надо, Майя, – заключил Тимур.
Один из этих уродов схватил меня за талию и грубо притянул к себе. А затем больно сжал мою грудь, перекатывая в руке затвердевшую от страха горошину. И я поморщилась от отвращения, разрыдавшись еще больше. Жадные руки мерзкими щупальцами шарили по всему телу. Сжимали, шлепали, гладили, оставляя после себя омерзительные отпечатки. Я чувствовала себя грязной шлюхой, товаром, что выставили на всеобщее обозрение, для своих утех. И я все надеялась, что Тимур одумается, поможет мне, но он продолжал безразлично стоять в сторонке, наблюдая за этой унизительной картиной.
– Тимур…умоляю. Я…я буду послушной, только не делай этого! – кричала я во все горло, пытаясь отбиться от мерзких рук, что продолжали порочить мое тело, своими грязными прикосновениями.
– Тогда вставай на колени, Майя, – жестко отрезал Тимур.
А я замешкалась от его слов. В каком смысле на колени? Но уже в следующую секунду осознание, словно пуля девятиметрового калибра, выстрелило в голову. Когда один из этих амбалов одной рукой стал расстегивать ремень на своих штанах, а второй опускать мое ватное тело на колени. И я словно в приступе забилась в его руках, пытаясь отодвинуться от его тела. Пелена слез застилала общую картину, страх сковал в свои тиски все мое тело, а пульс бешено стучал по ушам. Он еще ближе придвинул мое лицо к своему паху, расстегнув ширинку штанов, из которых виднелась большая выпуклость.
– Только попробуй! И клянусь я, откушу твой отросток по самые яйца! – прорычала я севшим от слез голосом.
– Ахаха, – мерзко засмеялась эта "Великолепная Четверка" уродов. – Зубки надо прятать, девочка.
И когда он достал свой огромный член из трусов, мои глаза от ужаса выкатились из орбит. И как бы я не пыталась оттолкнуть его каменное тело, с каменным стояком от себя, ничего не выходило. Потому что беззащитная девушка против четырех амбалов – никто.
– Прошу…вы не должны, – прошептала я, поднимая умоляющий взгляд на этого громилу.
Но мои слова не оказали на него должного эффекта. Он за волосы притянул мое лицо к своему члену, заставляя коснуться его губами. Но я уперлась руками о бедра этого урода, не позволяя этого сделать. Он лишь усмехнулся и еще сильнее надавил на мою голову из-за чего удерживать расстояние между моим ртом и его членом стало практически невозможно. Может притвориться мертвой? Не будут же они насиловать девушку без сознания? За моей спиной послышались тяжелые шаги, а в следующую секунду меня грубо схватили за волосы, поднимая голову к верху.
– Ну что, Майя, ты будешь хорошей девочкой или ребятам продолжать? – грубо спросил Тимур.
Я громко всхлипнула, пытаясь проглотить новый поток слез, что рвался наружу и закивала головой.
Тимур за волосы притянул мое лицо к все еще вставшему члену этого урода, практически впечатывая меня в его пах. И больше не выдержав, я вновь громко разрыдалась.
– Я не слышу! – прорычал Тимур.
– Я буду… – с трудом прошептала я, задыхаясь от слез.
– Что буду? – не унимался Тимур, продолжая давить на меня и мою голову.
– Буду хорошей! – и он отпустил мои волосы, поднимая мое ватное тельце на ноги.
– Умница. А теперь пошла вон в свою комнату, – и грубо толкнул меня в сторону выхода. – И учти я больше не намерен терпеть ни одну твою выходу, Майя. Парни в любое время не прочь повеселиться.
И убедившись, что он все высказал, я быстро побежала в свою комнату. В глазах все размывалось из-за выступивших слез и я с трудом разбирала дорогу. Смесь страха и бессилия заполнили весь организм. А сердце билось так сильно, что казалось проломит грудную клетку. Забежала в комнату, рухнула на кровать и уткнувшись лицом в подушку обессилено закричала.
– Ненавижу! Ненавижу тебя! – как мантру повторяла я, избивая кулаками подушку.
Горячие слезы непреодолимым потоком скатывались по щекам, дышать становилось все сложнее, а эмоций было настолько много, что казалось они разорвут меня, вывернут наизнанку, не оставляя ни одного живого места после себя. И с каждым моим ударом по подушке я чувствовала как кирпичик за кирпичиком внутри меня вновь что-то рушилось…
Глава 11
Майя
Последующие три дня в доме Тимура я провела ниже травы, тише воды. Я перестала контактировать с Тимуром, практически перестала есть и спать…словно и не жила больше.
Теперь я лишь существовала. Тимур словно поглотил меня, оставляя за собой только жалкую тень от той Майи, которой я была. Я больше не помнила ту себя… Майю с горящими глазами, словно пламя в них бушевало, с улыбкой до ушей и весёлым смехом, способным рассмешить любого прохожего. И каждый чертов день я чувствовала себя настолько слабой и беспомощной, что парой мне хотелось удавиться. Лишь бы перестать…перестать чувствоваться себя забитой рабыней со связанными в Гордиевский* узел руками.
Сегодняшний день, как и последние три дня, я проводила в своей комнате, никак не желая выходить за дверь. Есть хотелось жутко, последний раз прием пищи в мой организм происходил вчера утром. И вот уже больше суток я ничего не ела. Вы, наверное, невольно думаете о том, что я дура малолетняя решила морить себя голодом. Но, нет. Просто поставив на чашу весов "Быть изнасилованной четырьмя мужиками за какую-то оплошность" или "Умереть с голоду". Не знаю как вы, но я без раздумий выбираю второе. И вот я уже пол дня лежала на кровати и увлеченно читала книгу, сторонясь этой двери в преисподнюю. Но как там говорят "Что ж, если гора не идет к Магомету, то Магомет сам пойдет к горе". В моем случае я была той самой горой, а Магомет грозно стоял в дверях моей комнаты. Глаз на Тимура я так и не подняла, лишь боковым зрением убедилась, что это он стоит на пороге. Я просто выбрала позицию "Здесь никого нет". Так я говорила себе каждый раз, когда видела Тимура. Да и он сам, видимо, не был против такого расклада.
