![](/files/books/160/oblozhka-knigi-kvartira-so-vsemi-neudobstvami-69097.jpg)
Текст книги "Квартира со всеми неудобствами"
Автор книги: Анастасия Соловьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Адка, ты вляпалась, – пробормотала она, когда я смолкла. – Они работают на пару. Это ясно. Ты помяла их телегу, потом взяла у них деньги… Теперь жди сюрпризов.
– И что теперь? Как-то не похоже, что он и Галина на пару… У него и так полно бабок, чтобы заниматься такими вещами.
– Дура ты, дура, Адка. Потому и полно, что таких дурех, как ты, находит. Не похоже… – передразнила меня Женька и вдруг продекламировала стихи, переделку Некрасова:
– Откуда капуста?
– Из леса, вестимо,
Жена, слышь, рубит?
А я развожу.
Развели они тебя, Адка. На бабки поставили. А ты все «не похоже». Галина его собственная жена. Просто он-то думает, что ты не в курсе их законной связи.
– И что теперь со мной будет, Жень?! Я ничего не пойму. Зачем они сами мне деньги-то дали? Чтобы я им же их отдала? Какой смысл?!
Теперь мы, как две идиотки, остолбенело пялились друг в друга.
– Пока не просекаю фишки. – Женька прикусила нижнюю губу. – Но тут какой-то подвох. Это ясненько. Могут, например, у тебя квартиру отнять!
– Ну уж нет!.. Как?
– Да мало ли как, Ад! А иначе зачем они все это затевают? Пошевели ты хоть раз мозгами! Скажем, так… Ты выписываешься из квартиры… А тут он подступает к тебе с ножом к горлу: срочно гони мои деньги, сука!.. И тогда ты вообще никуда не пропишешься!..
– Женька?! Точно!.. Ой, как это мне в голову не пришло?!
– Вот что, дорогая моя. – Женька решительно хлебнула пива. – Пока еще не поздно… Пока ты окончательно не увязла с этими лохотронщиками – как можно скорей верни ему все деньги! Завтра же!
– Откуда я теперь возьму их, Жень? Боже мой, это же кошмарный сон!
– Не суетись, сестра! Ради такого дела я помогу тебе.
– Ты?! Чем?
– Деньгами. Сниму со счета. Копила на отпуск и вообще. Хотелось побаловать себя. Как раз три тысячи, е-мое… Все, действуем!
– Жень, не надо!..
– Адка, заткнись!
Женька резво поднялась из-за стола.
– Еще хорошо, что ты никуда с ним не поехала. Напел тебе какие-то острова Святого Маврикия! А ты уши развесила, слюни пустила. Удивляюсь я на тебя…
Я чувствовала себя как побитая собака.
Из «Сказок Венского леса» мы рванули в банк. Он уже закрывался. Но Женька умело побазарила с тамошними клерками, и они вынесли ей три тысячи зелени.
Из банка мы приехали ко мне.
– Ой, а куда звонить? Телефон-то он мне свой не давал, – вдруг чухнулась я.
– Вот видишь?! А ты говоришь. Ладно, иди ставь чайник. Сами узнаем, не маленькие.
Я ушла на кухню, а Женька села за компьютер и вышла через Интернет в базу данных московских адресов и телефонов.
Чайник вскипел, я налила чаю. В холодильнике нашлась половинка слоеного торта.
– Адель!.. – вдруг закричала Женька жутким голосом из комнаты.
От страшных предчувствий у меня подкосились ноги.
– Чего, Женя?
– Иди скорей сюда. Вот они!
– Где?.. – Я неуверенной походкой вошла в комнату и приблизилась к компьютеру. На экране светилась таблица: ул. Большая Тульская… Вадим и Галина Шубины, телефон…
– Звони! – кратко распорядилась подруга.
– Давай вначале чаю выпьем. Остынет. Нужно подумать, как ему это сказать.
– Нечего думать. Скажи: хочу вернуть долг. И сразу договаривайся на завтрашнее утро.
– А если подойдет Галина?
– Поздоровайся с ней и вежливо попроси мужа.
Мне стало страшно. Я присела за компьютер и неожиданно раскрыла «Алхимика». Но и текст предупреждал меня о грядущей опасности: «В шатре повисла напряженная тишина, а потом вожди с жаром заспорили между собой. Они говорили на наречии, которого Сантьяго не понимал, но, когда он сделал движение к выходу, стражник удержал его. Юноше стало страшно. Знаки указывали на опасность, и он пожалел, что разоткровенничался с погонщиком».
– Все равно звони! – отрезала Женька. Она тоже внимательно прочла отрывок.
– Сейчас-сейчас, Жень… – Я оттягивала время.
Подруга в негодовании схватила телефон, но тут он сам вдруг зазвонил. Мы испуганно переглянулись. Женька сняла трубку и сунула мне в ухо.
– Аделаида Сергеевна, это Николай!
Звонил риелтор и в бравурной манере сообщал, что расселение квартиры идет блестяще.
– …И напрасно, Аделаида Сергеевна, вы так волновались. Прямо сейчас ваш последний сосед посмотрел предложенный ему вариант и согласился! Теперь, Аделаида Сергеевна, все произойдет в мгновение ока. Это я вам обещаю как специалист. Считайте, деньги у вас в кармане…
Риелтор ни бум-бум не ведал о нашей встрече в холле бизнес-центра с Вадимом.
– Теперь, Аделаида Сергеевна, остались сущие пустяки самого формального характера. Главное, что Вадиму Алексеевичу фантастически понравилась ваша квартира. Я же вам обещал, за ценой он не постоит. Да вы сами все видели. Это крайне серьезный и основательный человек!
– Понимаете ли, Николай… – Я прервала его пламенную речь. – Я не буду разъезжаться. И меняться тоже не буду.
Риелтор впал в секундный ступор.
– Что значит – не буду?..
– То и значит!..
– …Когда все уже на мази?! – взвыл Николай. – И все как один согласны?!
– Нет, и все!
– Но почему?!!
– Потому!.. Всего хорошего…
– Подождите! Не ложите трубочку, Аделаида Сергеевна! Давайте откровенно. Вам не нравится ваш вариант? И хорошо! Я абсолютно с вами согласен, хотя это чрезвычайно и очень странно. Ладно. Пусть. У меня есть только для вас – замечательная однушка. Мы поступим так. Я вам сейчас дам ее адрес, а вы по-быстрому ее осмотрите…
– Николай, я же вам сказала уже?! Я ничего не буду осматривать!
– Это невозможно!.. – мучительно застонал риелтор. – Или я совсем дурной, или… Аделаида Сергеевна, ну давайте напрямую. Вы хотите больше денег? Так? Хорошо, допустим. Сколько вы хотите? Четыре? Пять? Я сейчас же звоню Вадиму Алексеевичу и называю ему ваши последние условия… Но только последние! Потому что ведь…
– Нет-нет! Ни в коем случае! Не надо ничего называть… Я ничего не хочу! И никуда не поеду из своей квартиры!
– Аделаида Сергеевна, скажу вам честно и откровенно. Вы меня вынудили на это… Ваш дом скоро рухнет. Я вам обещаю это!.. Он долго не простоит! Вы посмотрите по сторонам, на свои стены и потолок!.. Все уже рушится!
– Прекрасно. И пусть рушится…
– Да вы знаете, кто вы после этого?! Чё, не знаете?! А я вам сейчас скажу!..
У риелтора случилась истерика. Женька выхватила у меня трубку и отжала связь.
– Хватит! Что может быть хуже истеричного мужика? Звони супругам Шубиным.
Она сама набрала их номер и ткнула мне телефон. Я с замиранием сердца услышала робкие позывные гудки. Затем в трубке щелкнуло, и спокойный голос Вадима сказал:
– Я вас слушаю.
– Вадим, это Аделаида… – Я сразу смешалась.
Мне представился он в этой комнате, когда смотрел на меня с шалью в руках. Потом я увидела его в кабинете ресторана, загорелым, в офигительном сером костюме.
– О, Аделаида! Как я рад вас слышать. Я только что думал о вас. Мы с вами как-то нескладно расстались в последний раз, что я не успел вам ничего сказать. Может, мы с вами встретимся еще и…
– Вадим, – перебила я его. – Я передумала меняться. Никакого расселения не будет. Мне нужно срочно вернуть вам деньги. Все!
– Молодец, – командовала Женька мне в другое ухо. – Теперь забивай стрелку.
– Но почему, Аделаида? У вас что-то случилось? – Голос Вадима стал расстроенным.
– Ты срочно уезжаешь в командировку. И точка! – подсказала Женька.
– Я срочно уезжаю из Москвы, – сказала я.
– Стрелку забивай в людном месте, – шептала Женька, – около метро.
– Вот это жалко, – сокрушался Вадим. – И надолго?
– Вадим, давайте завтра встретимся около моего метро. Я отдам вам ваши тугры… то есть деньги.
– Хорошо, Аделаида. Когда?
– Утром. В десять.
На том разговор и закончился.
Я погасила компьютер. На всякий случай, чтобы Вадим не выдумал чего-нибудь еще, мы вдобавок отключили и телефон. Потом на кухне мы с подругой лихорадочно глотали чай. Нам обеим было тревожно, как перед решительным боем.
– Почему, Жень, непременно с ним нужно встречаться около метро и в людном месте?
– Ты не чуешь? Да чтобы они опять тебя не обули! А ты предполагала увидеться с ним в безлюдной подворотне? Или в подъезде выселенного дома? Короче, смотри… я буду стоять в толпе и снимать всю сцену на телефон. Если что – у нас вещественное доказательство – деньги мы отдали. Я свидетель. Главное, ты перед ним не робей и не трусь. Держи себя спокойно и уверенно. Сможешь?
Я решительно тряхнула волосами:
– Я всегда спокойна и уверена в себе.
– Браво. На все его расспросы отвечай односложно – нет! Я думаю, лучше не показывать, что нам все про них известно. Мало ли что?! А так, коротко и ясно: не хочу, не буду – и баста! Ищи другую дуру на поле чудес…
Мы с Женькой проболтали далеко за полночь. Время было позднее, и подруга решила никуда уже не ехать, а заночевать у меня. Я этому несказанно обрадовалась. Ведь только с Женькой, если признаться честно, сейчас мне было спокойно по-настоящему. Я постелила ей на диванчике в большой комнате. Мы выключили свет и разбрелись по койкам. Перед встречей с Вадимом выспаться как следует было просто необходимо. Но мы с Женькой никак не могли остановиться и продолжали треп. Тем более что спать нам совсем не хотелось.
– Знаешь, Адка, когда ты мне вчера вдруг выдала, что нашла крутого мужика, и он тут же тебе и денег отвалил, и на какие-то острова зовет сомнительные… я сразу смекнула: что-то тут не так. То ли ты чего-то недоговариваешь… То ли… Ну как такое может быть?! Мы же с тобой, Адка, не дети. Где хоть находятся острова эти, Святого Маврикия? Ты знаешь?.. Вот и я не знаю.
– Выходит, Женька, ты просто не веришь в любовь!
– Я верю в любовь побольше твоего! Но я, в отличие от тебя, еще знаю жизнь. Ну сама представь, Ад, нежданно-негаданно заваливает к тебе в дом неизвестный мужик. Тут же выкладывает деньги, сколько ни пожелаешь, и говорит при этом: поехали сейчас на острова?! Я бы на твоем месте насторожилась…
– Дались тебе эти острова. – Мне было неловко, что она все время поминает острова, которые я сама и придумала для… не знаю для чего. Просто так! Для пущего эффекта. Я же и в мыслях не имела, что так все обернется!
– А в островах-то все и дело! Ну, допустим, понравилась ты ему до смерти. И что?.. По этому случаю нужно все бросить и нестись высунув язык невесть куда?! И непременно за тридевять земель? Разве вам по пятнадцать лет? А ведь он пришел к тебе с конкретной целью – расселение вашей квартиры…
– Нет, Жень, он сказал: сейчас все уладим, и тогда можно будет куда-нибудь съездить.
– Ни хрена себе куда-нибудь?! На острова какого-то Маврикия! И вообще, есть ли такие в природе? Может, он их сам выдумал?
– Есть, Жень. – Я сконфузилась, но в темноте, надеюсь, это было незаметно. – Я где-то слыхала…
– И потом… он предложил, в первый раз видя тебя, стать хозяйкой его какого-то большого дома! Ты, естественно, уши развесила! А не лучше ли тебе было бы задаться вопросом: где этот большой дом находится?
– Ладно тебе, Жень… – Мне опять стало неловко, ведь и с домом я тоже ее обманула.
– Нет, не ладно, Адка. А рассуди ты по-нормальному хоть однажды!.. Он расселяет вашу квартиру. Так?.. Значит, его дом будет в вашей квартире.
– Не будет!
– Это я так говорю, в качестве правильного хода твоих мыслей. Дом его должен быть в вашей квартире. Верно? Но при этом он сует тебе три тысячи в зубы, чтобы ты поскорей сматывалась отсюда! Где логика, Адка?! Любая на твоем месте навострила бы уши. Как это так? Любая, но только не ты!.. Дальше поехали…
– Жень… – попросила я, – ну чего теперь-то уж говорить?! И так все ясно.
– А ты только подумай, Адочка, что могло бы случиться, если бы я случайно не выяснила владельца черного «лексуса» с номерным знаком ноль-ноль-семь? Катастрофа! Ты бы, искренне полагая, что все идет блестяще, уехала бы с ним на острова Святого Маврикия!.. Представляешь теперь размеры бедствия?!
Боже! Она опять про эти острова!
– Я вполне допускаю, что такие острова существуют в природе, – нравоучительно продолжала Женька. – Но дело это совершенно не меняет. Уж сколько известно случаев, когда увозили наших дур и там они становились… даже говорить не хочется кем! Через наше турагентство несколько раз пыталась одна брачная служба наладить вывоз наших девушек в Европу. Знаешь, как это легко делается? Предлагаются реальные и конкретные якобы женихи. Наши бабы, естественно, вне себя от счастья. Из какой-нибудь Самары да прямиком на острова Святого Маврикия! Красотища!..
– Да знаю я все, Жень!.. – взмолилась я. – Тысячу раз ты рассказывала об этом.
– А вот тебе свеженький фактик, чтоб не расслаблялась. – Женька была неумолима. – Одна наша с тобой землячка, москвичка Наденька, двадцати восьми лет от роду – милая скромная женщина, с высшим гуманитарным образованием, любящая книги, путешествия, театр, уют и кулинарные рецепты… Причем из хорошей и благополучной семьи – отец главный инженер на заводе, мать учительница английского языка в английской спецшколе. Так вот, познакомилась наша очаровательная Наденька через брачное бюро с одним немцем средних лет, приличным и добропорядочным, судя по фотографии, и работающим, как он написал, преподавателем какого-то колледжа. Немец приехал сюда, они встретились, сходили в ресторан, зоопарк и Большой театр. Наденька ему понравилась, а уж он как понравился Наденьке… говорить не приходится! Таким немчик казался основательным, добрым и к тому же европейски обходительным господином. Короче, просто жуть, как все чудесно складывалось в жизни нашей с тобой соотечественницы Наденьки. Родители ее, с чувством глубокого удовлетворения, что наконец-то нашлась достойная пара для их единственной и ненаглядной дочери, благословили ее на брак… Адка, ты спишь?
– Как же, заснешь тут!..
– А чего молчишь?
– Гадости твои выслушиваю.
– Молодец! Тогда слушай, чем дело кончилось. Наденька продала свое имущество, квартиру с машиной, оформила визу невесты и укатила на родину жениха, в Северную Германию… И тут-то все и началось!..
– Можешь не продолжать, – вздохнула я, мне было жалко Наденьку. – И так все ясно. Немец оказался сутенером и продал Наденьку в бордель. Или заложил ее трем арабам…
– Отнюдь! Немец не оказался сутенером. И три араба тоже в деле не участвовали. Но прошел месяц со дня приезда ее в Неметчину, и немец просто-запросто отдал, подарил Наденьку своему товарищу. А тот своему. И так далее, покуда не попала она к последнему другу всех предыдущих друзей, который регулярно, примерно раз в два дня, избивал и издевался над ней.
– Вот уж гады так гады!
– Короче говоря, без денег и вещей Наденька осталась на улице. Она нелегально устроилась продавщицей в цветочный магазин, но попалась при первой же полицейской проверке и была с позором депортирована в Россию. Теперь наша Наденька внесена в черный список и является нежелательным гостем во многих странах мира.
– И что с ней дальше стало?
– Ничего особенного. Вернулась к родителям. Естественно, о своих мытарствах на чужбине она повествовать им не стала. А лишь обмолвилась, что не сошлись с немчиком характерами. «Но, Надюша?! А где же все твое имущество, деньги, вещи, наконец?!» Мать так просто не проведешь. «Контейнером прибудут скоро», – молвила чуть слышно дочь…
– Ну хватит, Женька! Просто оторопь берет представлять все это!..
Подруга замолчала.
– Жень… – позвала я. – А тебе не жалко бедную Наденьку?.. Ведь в ее положении могла оказаться любая из нас!.. И ты. И я… А, Жень?!
Женька ничего не отвечала. Я приподнялась на локте и всмотрелась в лицо подруги. Женька неподвижно лежала на спине, закинув руку за голову, и мирно посапывала. Ну и слава богу! Я тоже закуталась в одеяло, зажмурилась и тотчас почувствовала, как радостно проваливаюсь куда-то.
Всю оставшуюся ночь мне снились острова Святого Маврикия. Я гуляла босиком по песчаному пляжу вдоль кромки воды вместе с Вадимом. Океан переливался солнечными бликами. Мы оба жмурились от нестерпимого света и безостановочно хохотали. На мне были мои любимые голубые джинсы, завернутые по колено, а сверху… Ой! Ничего! Я была топлес. А на Вадиме блестели черные плавки. Взявшись за руки, мы брели вдаль, и мокрый песок хрустел под нашими ногами. Но я всю дорогу настойчиво думала: вот же они, острова этого Маврикия, обязательно нужно рассказать о них Женьке, только бы не забыть, ведь она в них не верит, только бы не забыть…
Но наутро я ничего Женьке рассказывать не стала, потому что мы обе жестоко проспали. Времени оставалось только одеться и бежать.
В ожидании Вадима я кружила вблизи метро, рядом с моим домом, в самом людном месте. В голове у меня еще плавали обрывки солнечного сна. Женька с телефоном наготове маячила поблизости в толпе, делая вид, что кому-то беспрестанно дозванивается.
Вадим появился неожиданно, буквально вырос из-за Женькиной спины. Я лишь мельком отметила, как чужд он всей этой толпе, точно явился из иного мира. Неторопливые, спокойные манеры и походка. И держал он себя совсем иначе, чем все вокруг. Все-таки удивительно, что при всем этом Вадим оказался банальным аферистом.
Вадим подошел ко мне, приветственно улыбаясь. Мне бросилось в глаза, что левую руку он подозрительно прятал за спиной. Я сухо кивнула ему и тотчас полезла в сумочку за деньгами.
Ой, мамочки, какой он хитрый!.. Вадим вдруг вытащил руку из-за спины, а в ней – большущий букет лиловых роз.
– Это вам…
– Ой, спасибо!.. – просияла я, но тут же опомнилась: – Нет, не нужно. Это ни к чему.
Но очаровательный букет все же перекочевал ко мне, оказался у меня в руках. Уж не знаю, как так получилось. Я виновато глянула в сторону Женьки. Она вся насупилась и осуждающе мотнула головой, дескать, ну ты и дуреха! Я и сама сейчас понимала это.
Мне стало обидно. Я порывисто распахнула сумочку, выхватила оттуда серо-зеленые купюры, перехваченные желтенькой резинкой, и протянула их Вадиму:
– Вот ваши деньги! Ровно три тысячи… Пересчитайте их, пожалуйста.
Вадим грустно пожал плечами:
– Ну, если вы так, Аделаида, непременно хотите…
– Именно! Хочу, и непременно!
– Давайте хотя бы отойдем куда-нибудь… Здесь не лучшее место для подобных операций.
Вадим осмотрелся поверх голов спешащего народа. На глаза ему попалась вывеска моего придворного гадючничка – ресторана «Лопе де Вега».
– А вон хотя бы и туда. Если он только открыт…
– Открыт, открыт.
– Так вы не возражаете, Аделаида, если мы туда с вами сейчас зайдем?
Я замялась.
– Аделаида, я вижу, вы чем-то расстроены… Вы не в духе сегодня и не расположены… Но здесь очень неудобное место. Мне ведь нужно пересчитывать деньги. Я могу ошибиться. Пойдемте?
Я молча кивнула, и мы двинулись к ресторану. В толпе мелькнули изумленные Женькины глаза. Я ей незаметно подмигнула, мол, успокойся, все идет по плану. Но она это поняла как-то не так, по-своему, будто бы я круглая идиотка и не могу устоять перед красивым мужиком. Ну не дура она после этого?! Сейчас Женька сама во всем убедится!
– Аделаида, вы все-таки чем-то определенно расстроены. А может быть, не стоит так огорчаться, а лучше попробовать совместно найти выход?.. Я по опыту знаю, что тупиковых ситуаций в жизни не бывает. Лишь стоит подумать…
– Вы хотите сказать, что я не думаю совсем? Бездумно живу?! Что ж, наверное, вы правы.
– Да что вы, Аделаида?! Я вовсе не это имел в виду! Мы так замечательно провели с вами время в прошлый раз. И я, честно сказать, надеялся на… продолжение наших отношений. А вы за два дня так круто переменились!.. Возможно, я вас чем-то обидел?
– Абсолютно ничем.
– Я уж думаю, этот Николай вам предложил что-нибудь не то? Или сказал? Лучше давайте разберемся… Но в любом случае не стоит меня отождествлять с ним. Если он вас чем-то задел…
– Никто меня не задевал.
– Но вы передумали меняться со мной. И видимо, на то есть причины? Я прав, Аделаида?.. Возможно, вам не понравилась квартира?
– А вы можете ответить на один вопрос? – Я глянула ему в глаза.
– Охотно, – кивнул Вадим.
– Вадим, чем вам так понравилась наша квартира? А?..
Я была уверена, что этот хлесткий вопрос сразу загонит его в тупик – он начнет юлить, путаться и говорить глупости. Но Вадим лишь мягко улыбнулся:
– О! Это длинная история. И я готов вам ее поведать.
Мы вошли в ресторан. Несмотря на утренний час, посетителей в нашем шалмане было уже предостаточно.
Вадим занял самое тихое место, между окном и сценой. Сейчас она пустовала, музыканты со своими балалайками приходили сюда только под вечер.
К нам нехотя подошла официантка и с видом, в котором недовольство смешалось с презрением и усталостью, швырнула на скатерть меню.
Вадим раскрыл его, не обратив внимания на дивные манеры халдейки. Официантка по местной традиции, не дожидаясь заказа, тотчас ретировалась.
– Аделаида, что будем заказывать?
– А что тут есть, то и закажем. Фрукты и вино.
– Вино с утра! – улыбнулся Вадим. – Хотя вы ведь уезжаете сегодня? Давайте выпьем за ваш скорый приезд. Итак, какие фрукты и какое вино?
– О, вина здесь редчайших сортов, все коллекционные вина приготовлены исключительно из мичуринской… продукции. И фрукты соответственно тоже все мичуринские. Здесь уникальное место в этом отношении, которое москвичи еще не оценили по достоинству…
Я чуть не прыснула от смеха, глядя, с каким серьезным видом Вадим выслушивал мою околесицу.
– Рекомендую, Вадим, попробовать красное вино из дикого уссурийского винограда. Незабываемое послевкусие. (Так ему и надо! Пускай помучится!) К этому вину лучше всего подходит крымская зимняя груша «бере рояль», нарезанная тонкими, как пергамент, дольками.
– Понятно. – Тень улыбки скользнула по его лицу. – А вам что взять, Аделаида?
– Мне, пожалуйста, сливянку номер 6 из десертного терна «товарищ».
В ресторане появилась Женька. Она с независимым видом продефилировала по залу, дошла до нас и присела за пустым столиком напротив. Бедная Женька, из-за меня она притащилась в эту кислую забегальню. Но ничего, как только мы выйдем отсюда, я приглашу ее в нашу любимую кондитерскую на клубнику со сливками.
– Вадим! – строго сказала я ввиду подруги. – Вернемся к нашему дому. Вы грозились поведать какую-то историю. Почему вас так прельщает именно мой дом? Домов в Москве уйма. И мой далеко не самый лучший. К тому же он старый.
Я говорила нарочно громко, чтобы Женька слышала и видела, как я вывожу его на чистую воду. Чтобы она не думала, что я безоглядно теряю голову от эффектного мужчинки.
– Так вот, Вадим, я, кажется, знаю, почему вам так хочется поселиться именно в нашем доме!.. Вчера я узнала одну страшную тайну… Мне ее случайно открыл Николай!..
– Интересно, – улыбнулся Вадим. – Вы меня интригуете. И что же открыл вам Николай?
– Что мой дом скоро рухнет. Вот что!.. И рыцарь с фасада тоже скоро упадет. И скорей всего, кому-нибудь на голову, – язвительно прибавила я. – Вы, наверное, таким образом желаете с собой покончить? Я угадала?
– Вот как?! – весело рассмеялся Вадим. – А мне-то Николай, напротив, нахваливал ваш дом. Построен на века! Только раньше и умели строить.
– Неужели? – Я невольно улыбнулась, но тут же согнала улыбку с губ. Просто мне было приятно услышать лестное мнение, высказанное в адрес своего дома. К сожалению, я не могла похвастаться равнодушным отношением к словам риелтора Николая. Его слова еще как действовали на меня! А что, если дом и вправду скоро развалится?
– Да-да! – радостно продолжал Вадим. – Николай говорил, что этот дом чуть ли не единственный в Москве памятник архитектуры, в котором к тому же можно жить.
Я вдруг заметила обезображенное кислятиной Женькино лицо. Она пила свежевыжатый сок из китайки-кандиль. От самого слова «кандиль» уже скулы сводит. Несчастная Женька. Я смахнула остатки смеха с лица и ядовито спросила:
– А все же? Вы не ответили!.. Почему вам так хочется жить именно в нашем доме?
– Вы оказались правы, Аделаида. Здесь есть одна очень страшная тайна, – улыбнулся он. – Я действительно хочу… хотел купить квартиру именно в вашем доме. Но я охотно открою вам эту тайну.
– Что ж теперь скрывать? Дело прошлое, – сурово поддакнула я. – Выкладывайте вашу тайну.
Около нас появилась официантка с подносом. Хмурясь, она выставила передо мной зеленый флакон со сливянкой и рюмку, а перед Вадимом стакан уссурийского вина «Гордость Дальнего Востока» и каменную зимнюю грушу, напиленную тонкими ломтиками.
– Но давайте вначале выпьем, – предложил он. – За вас, Аделаида!.. За ваше скорое возвращение домой!
Мы чокнулись. Он смело глотнул вина. Я замерла и уставилась на него во все глаза. Женька тоже. Мы были уверены, что сейчас его лицо сведет невольной судорогой… Но Вадим даже не поморщился.
– Приятное вино, – ко всеобщему удивлению, выдал он. – Какой сложный букет!.. Немного смородиной отдает… Ого! чуть-чуть даже хвоей! Интересное вино, никогда такого не пробовал.
Зубы заговариваешь? Не удастся!
– Итак, ваша страшная тайна? – сурово напомнила я.
– То, что я сейчас скажу, наверное, вас удивит…
– Ничего. Нам не привыкать. – Я незаметно подмигнула Женьке.
– Аделаида, вы враждебно настроены ко мне, – сокрушенно заметил Вадим. – Но почему? Еще позавчера мы расстались с вами самыми добрыми знакомыми! И я надеялся… Что произошло за это время? Аделаида, я теряюсь в догадках!
– Слава богу, пока еще ничего не произошло! – перебила я его настырные выспрашивания.
– Давайте все-таки, как это ни трудно, примиримся с вами…
– Ага?! И обменяемся?! Да? Вот что вам нужно!.. Но нет уж, спасибо…
– Аделаида, но в чем же дело?! Мне кажется, я не заслужил такого отношения. Вас словно подменили. Я не хочу скрывать от вас… вы мне понравились!.. И я надеялся…
– Ах вот оно как?!
Боже мой, что я слышу?! Как хорошо-то!.. Пусть еще повторит. Хотя я понимаю, что это всего лишь хитрый ход, но я не могу, не могу сдержать счастливую улыбку. Женька комически закатила глаза.
– И на что же вы надеялись, Вадим?
– На продолжение наших с вами отношений, которые так хорошо начались. И вдруг вы…
– Все ясно! И вдруг облом и никакого обмена!
– Аделаида, давайте оставим сейчас обмен в покое. Я совсем не об этом говорю.
– Как раз об этом! Почему вас так прельщает наш дом?.. А, почему?
– Ну, потому что когда-то это был наш дом, – вздохнул Вадим.
– Что?.. – От неожиданности я поперхнулась и закашлялась. – Повторите… Я не расслышала? Мне показалось, вы сказали: был ваш дом?
Вадим кивнул.
– Вы что, жили тут раньше? Я вас что-то не помню…
– Не я, Аделаида. Сейчас я вам все расскажу… Этот доходный дом построен в 1912 году моим прадедом.
– Ах вот в чем дело?! Вашим прадедом?! – Я, естественно, не поверила ему ни на грош.
Женька сидела к нам боком и внимательно прислушивалась к нашей болтовне. Когда Вадим сказал: «дом построен моим прадедом», она презрительно фыркнула, мол, ну и ну!..
– А вашей прабабкой что построено? Наверное, Исторический музей? – Я повысила голос, чтобы хорошо было слышно и Женьке. – Или Красная площадь?
Женька одобрительно ухмыльнулась.
– Я вам серьезно говорю, Аделаида, – грустно улыбнулся Вадим. – Моя прабабка жила в этом же доме на пятом этаже.
– Выходит, на моем?! Здорово!.. – ехидствовала я.
– У меня остались некоторые материалы из семейного архива. Прадед был тоже Шубин, как и я…
Мне стало ужасно забавно. Вадим определенно зарывался, начинал говорить несусветные вещи. Хотя он вовсе не походил при этом на вруна. Но в этом-то и заключалось его мастерство. В общем, я решила подловить его на какой-нибудь несуразности.
– Хорошо, – сказала я. – Как же ваш прадед строил дом? Что написано в ваших архивах? Взял да построил? Да?
– Нет! Постройке дома предшествовал конкурс проектов. Это была не прихоть деда, а требование московского градоначальника…
– Ага?! Теперь уже деда? – обрадовалась я.
– Оговорился, прадеда. А деду моему тогда было всего шесть лет. По условиям конкурса в квартирах должно было быть от пяти до восьми комнат, передняя, кухня с помещением для хранения провизии, комната для прислуги, ванная и не менее двух клозетов. Конкурс выиграл совместный проект архитекторов Бенуа и Гунста.
Да уж, Вадим врал лихо, как по писаному. Но я не теряла надежды поймать его.
– Допустим, построили! И как же тут все было?
– Очень было прилично. Глазурованная плитка в декоре, витражи, кованые решетки балконов… Даже двери были выполнены по индивидуальным проектам… Мозаичные панно на площадках этажей – своеобразный признак породы здания, во многом сейчас утраченный.
– А вы уверены, что было именно так? Ничего не путаете? Ведь за всем этим глаз да глаз нужен, уход и контроль. Вам так не кажется?
– Вы правы, Аделаида. Все так и было. Подъезды обслуживали швейцары, которые жили в небольших полуподвальных квартирах под парадными лестницами. Швейцары натирали мозаичные площадки постным маслом до блеска, чистили бронзовые и медные ручки и отпирали двери в ночное время.
– Трудно представить сейчас.
– Кроме того, в доме служило более десяти младших дворников и двое старших. Представляете сколько?! На один только дом! Дворники убирали лестницы, подметали двор, чистили ковровые дорожки, мыли окна и витражи…
Вадим начинал говорить увлеченно. Интересно как! – сам выдумывает, и сам же увлекается. Меня его выдумки не трогали ничуть.
– Еще в доме имелись штатные водопроводчики. Кроме своих основных обязанностей водопроводчики чинили кастрюли, утюги, врезали замки и механические звонки.
– Все это, может, и было когда-то. Но сейчас-то ничего этого нет! – Меня вдруг охватывала досада: его не подловишь. – И дом рушится! И водопроводчиков нужно ждать годами!.. А вместо швейцаров в подъезде дежурят бомжи!
– Аделаида, все это легко поправимо, – мягко заметил Вадим. – Помните, как у Арсения Тарковского:
Живите в доме – и не рухнет дом…
– Мне кажется, Вадим, вы это сами только что сочинили, – догадалась я. – Ваш ответ Николаю. А никакой это не Тарковский! Верно ведь, признайтесь?
– Я не поэт, Аделаида. Увы, мне очень не хочется с вами спорить, но это все же Тарковский. Там есть еще такие строчки:
Вот этот дом когда-то домом был,
Вот этот черный ход служил фасадом,
Вот этот хлам именовался садом,
И Римом был сегодняшний Содом…
– Ах, ну конечно же. – Мне стало неловко. – Я вспомнила, да-да!.. В школе проходили…
Вадим нежно улыбнулся.
– В школе мы проходили похожее, Маршака – про ребят, которые забежали, спасаясь от ливня, в подъезд большого старинного дома. И там они повстречали старика, который «подумал, покурил и не спеша заговорил»… И рассказал им историю этого дома. Помните?..
Этаж сенатор занимал,
Этаж – путейский генерал,
Два этажа – княгиня…
– Стойте-стойте, – забывшись, засмеялась я, – сейчас, сейчас вспомню… Я учила его:
…Еще повыше – мировой,
Полковник с матушкой-вдовой,
А у него над головой…
Я запнулась, вспоминая:
– Над головой… Кто ж был у него над головой?..
А Вадим закончил: