Текст книги "ВалерьЯна для мертвеца"

Автор книги: Анастасия Сиалана

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Анастасия Сиалана
ВалерьЯна для мертвеца

Дело первое: Круг сердец

Глава 1. Яна

В королевстве Пятого края женщины не становятся следователями. Это правило, из которого нет исключений. Я собиралась его изменить. Даже лежа в кровавой пентаграмме и готовясь принять кинжал в сердце, я не отказалась от этой мысли и думала лишь о заветном серебряном когте следователя.

Почти полночь, полнолуние, холм трех наяд. Надо мной стояла безумная ведьма с ритуальным оружием и читала запрещенные заклинания, щедро посыпая мое тело сухим куриным пометом. После такого любая студентка передумала бы идти в департамент защиты, бросила гиблое дело и не рисковала жизнью, но не я. Я собиралась стать первой женщиной следователем в Пятом крае!

***

– Вам отказано, – по-канцелярски холодно произнес безразличный ко всему работник по распределению кадров.

Он раскладывал бумаги по стопкам и одновременно принимал студентов, что пришли получить направление на практику. Вся эта рутина настолько затянула мужчину, что эмоциям попросту не было места в его загруженном графике. Пивной животик давно тянул вниз, а фланелевая рубашка не могла скрыть того факта, что работяга страдал излишней потливостью. Это волновало кадровика гораздо больше, нежели отказ или одобрение направления студента на практику. Поэтому на такую ерунду он тратил минимум времени, отбрасывая объяснения причин отказа за ненадобностью. Все равно решение главы департамента не подлежит пересмотру.

– Что значит отказано?! Я лучшая студентка академии! У меня самые высокие баллы по всем предметам, включая криминалистику, судебную некромантию, физподготовку и право. Меня обязаны взять на стажировку в следственный!

– Вам отказано, кадет Карли. – Наконец мужчина поднял на меня глаза, полные желания отвязаться от надоедливой студентки. – Это решение не подлежит обсуждению или пересмотру. Как сказал глава департамента, женщина не может быть следователем.

На последней фразе я не удержалась и стукнула кулаком по столу кадровика, отчего чашка с давно остывшим чаем подскочила и со звоном приземлилась снова на столешницу. Пара капель неудачно попала на мое личное дело, но это мало меня волновало.

Хорошо, если сегодня я не залью бумаги кровью этого парня, а остальное мелочи. И ведь уже в который раз вижу этого рохлю, прикрывающегося должностью, а он все тот же.

– Насилие точно не поможет вам получить заветный коготь, кадет Карли. Если вы не усмирите свой пыл, я буду вынужден позвать охрану. – Мужчина соединил пальцы и демонстративно выставил их перед собой. Всего один щелчок, и через секунду на этаж заявилась бы группа захвата, а это стопроцентное исключение из академии. Не для того я прилежно училась все пять лет на военном отделении, чтобы вылететь из-за такой малости.

Я глубоко вдохнула, представила перед собой Роберта Хартни, самого завидного парня на своем факультете, и мило улыбнулась офисному клерку с первой стадией ожирения.

– Господин… – Я быстро опустила глаза на стол, где висела в воздухе магическая надпись с именем и должностью мужчины. У меня плохая память на имена. – Лонг, могу ли я получить ответ на один ма-а-аленький вопрос? Он совсем безобидный.

Мне пришлось пустить в ход всю харизму, какая у меня была, и я только надеялась, что за пять лет муштры и беспрекословного выполнения приказов от моего прежнего обаяния хоть что-то осталось.

– Ох, кадет. Похоже, вы не отстанете от меня. – Кадровик кинул быстрый взгляд на настенные часы за моей спиной и продолжил: – У вас две минуты. Когда часы пробьют двенадцать, ничто не удержит меня на рабочем месте.

Судя по его плотной фигуре и отсутствию талии, это было правдой. Хоть буря разразись, а обед есть обед. Поэтому я решила поторопиться.

– Что должно быть у следователя-практиканта, чтобы его кандидатуру одобрили?

– Курсант, – с раздражением произнес клерк и кинул на меня взгляд из-под бровей, после чего вернулся к своим бумагам, будто и не было никакого вопроса.

Было очевидным, что отвечать мне не станут, но я не из робкого десятка.

– Я не прошу вас изменить решение главы департамента, я только хочу узнать ответ на вопрос, – быстро сориентировалась я, осторожно подкладывая шоколадку от «Бенри Сакс» между листами очередных заявок на практику.

За взятку могут отчислить и даже судить, за угощение только пожурить. Естественно, никакая шоколадка не заставит клерка сделать что-то посерьезнее обычной консультации, но я не была приверженцем звонких пожертвований за одолжение. Посему шоколадка.

– Вот что с тобой делать, Яна? Десятая заявка, а ты никак не успокоишься. ― Сладость подозрительно быстро перекочевала из-под заявки Марика Ловски в карман кадровика. Ну и ловкость у пухлых пальчиков!

Мужчина долго смотрел на меня, не произнося и слова, будто решаясь, пока не наступило время обеда. Громкое «бом-бом!» разнеслось по всему отделу, пока не отбило положенные двенадцать раз. Лонг отложил перьевую ручку с маг-чернилами в сторону, молча поднялся и обошел меня, а я так и осталась стоять, глупо уставившись на рабочий стол главного кадровика. Он дошел аж до выхода, когда неожиданно развернулся и все-таки ответил на мой вопрос:

– Куратор, кадет Карли. Вам нужен куратор.

Я никак не смогла подавить улыбку. Благо Лонг видел только мою спину и больше ничего. Не хотелось демонстрировать свою радость на публике.

– А как же нерушимое правило не работать в обеденный перерыв? – Я подловила кадровика на его же словах. Не смогла отказать себе в этом удовольствии.

– Смирись, никто из обладателей когтя не возьмет тебя под свое крыло. Ты же женщина, – снисходительно произнес Лонг и вошел в портал, оставляя меня наедине с его столом и двумя охранниками из департамента защиты.

– А это мы еще посмотрим! – зло бросила в пустоту. Отступать я не была намерена.

Нужен обладатель когтя? Я его найду! Даже если придется прибегнуть к женским уловкам и строить глазки всем следователям департамента!

***

Через двое суток мой пыл немного поутих. Я по-прежнему не собиралась сдаваться и все еще искала того, кто возьмет меня к себе под крылышко, но пришлось взглянуть на ситуацию трезво: никто из служащих в следственном не захочет стать куратором женщины, даже если она во многом талантливее самих служителей закона. Это исключено. Блюстители порядка слишком боятся своего начальника и против его принципов никогда не пойдут. Я убедилась в этом на пяти ведущих следователях и трех внештатных сотрудниках.

Первые переставали меня слушать уже после слов «Я хочу работать в вашем департаменте». У них будто выключался слух, а я становилась абсолютной невидимкой. Слава совету, хоть сквозь меня не пытались пройти. Сколько бы я ни ходила за ними по пятам, меня неизменно не замечали. Это заставляло чувствовать себя не просто кем-то низшего сорта, а ничтожеством. И вот тогда я перешла ко второй категории потенциальных кураторов – внештатные работники. Эти ребята занимаются шпионажем, слежкой или тайным поиском преступников. Конечно, это менее престижно, но на безрыбье и русалка рыба. Вот только эти оказались еще более закрытыми. Буквально закрывали двери передо мной на все замки и ставили маг-защиту, стоило мне произнести, что я с военного отделения факультета права и защиты. Это были самые тяжелые два дня за всю мою практику. У меня заканчивалось время. До официального начала нового учебного года оставался всего день, а подходящий человек на роль куратора так и не появился на горизонте. Конечно, можно было радоваться тому факту, что Вольфган Гледшир лично не выставил меня из департамента, когда я расстегнула одну пуговку на мундире, чтобы расшевелить пятого следователя из моего списка, но это малое утешение, когда ты вот-вот останешься без работодателя и провалишь предстоящую практику.

На город давно опустился теплый весенний сумрак, что еще больше усилил мои переживания, а я все еще не добилась результатов, разве что поспособствовала возможному разводу старшего следователя и глубоко задела его жену своей расстегнутой пуговкой и низким наклоном. Стоило впредь осторожнее ходить в их районе, дабы не получить спицей в глаз или ножницами в спину. Жена старшего следователя – известная в столице модистка.

Город жил и дышал балами, вечеринками, представлениями и разбоем, совершенно игнорируя проблемы обычных смертных. Где-то на окраине наверняка кого-то уже зарезали, и завтра об этом напишут в газетах, что испортит статистику главному департаменту. Пусть я никогда не желала никому смерти, но, признаться, мысль о будущих неприятностях Гледшира грела меня изнутри. Конечно, никого не убивали в ту ночь и утренняя газета пестрела заголовком о свадьбе очередного аристократа, но мечтать мне никто не запрещал. Я была в той стадии, когда фантазии о чьих-то проблемах затмевали мои собственные. Ненадолго, но все же.

Не помню, как мы с бутылкой бурбона очутились на окраине Ардана, да еще на каком-то мрачном кладбище, но от сырости и пугающей атмосферы я протрезвела в момент. Конечно, меня все еще пошатывало и мысли путались, но зато глаза стали видеть четче. Наконец, после парочки глубоких вдохов и заклинания очищения крови, разум прояснился. Стало неловко. А все потому, что я сидела на могиле безызвестного покойника, точнее, на могильном камне, где была выгравирована только дата смерти, и рыдала, даже не в состоянии самостоятельно подняться. Мне понадобилось еще десять минут, чтобы припомнить нужное заклинание успокоения и концентрации, после чего я наконец смогла встать.

Вид у меня был ужасный: на коленях грязь, у рубашки не было одного рукава, а с волос пропала резинка, и они спутались. Хорошо, что я переоделась перед празднеством своего провала, ведь случись подобное с формой, и выговора не избежать. Однако, несмотря на свое побитое жизнью состояние, я не удержалась от прогулки по кладбищу. Слишком уж меня заинтриговали безымянные надгробия. С бурбоном я рассталась еще у первой могилы, больше нам было не по пути. Алкоголь не решает проблем, только создает новые. Эту истину я знала давно, но все равно в самые тяжелые времена поддавалась слабости.

Первые несколько рядов я обошла довольно быстро, и, к моему удивлению, безымянных среди двадцати могил было всего две. Дальше их становилось все меньше и меньше, надгробия выглядели чище и без мха, а даты на них приближались к настоящей. Я даже не заметила, как кладбище привело меня к небольшому мрачному зданию в окружении трехсотлетних елей. Определить, что эти чудесные деревья были высажены в один год и в один год, но ранее, посеяны, было плевым делом для мня. Хвойные сестрички были ровесницами, в этом нет сомнений. Увлечение покойного отца ботаникой и разведением деревьев не прошло для меня бесследно.

Дом был не в лучшем состоянии. Мало того, что кирпич кое-где раскрошился, а в фундаменте и вовсе была видна трещина, так еще и крыша провалилась у самого крыльца. Огромные медные буквы над дверью, что давно потемнели из-за отсутствия должного ухода, гласили: «Похоронное бюро». Я с трудом это прочитала. Виной тому было не мое состояние, а висящие как попало слова. Кажется, некоторые гвозди, на которые их прибили, попросту выпали, «роняя» буквы под разными углами. В такой домик совершенно не хотелось заходить, и я бы убралась из этого криминального района, если бы в одном из окон не увидела тусклый свет и чью-то тень.

Мне стало интересно, кто же живет в таком месте, да еще в паре метров от городского кладбища, однако я не спешила стучать в дверь. Первым делом стоило полностью осмотреть местность. Вдруг там орудовала целая банда, а я бы заявилась к ним на порог без подготовки. Местечко как раз подходило для одной из точек воров. Поэтому я максимально тихо и незаметно обошла здание по кругу, выходя на знакомую всем горожанам, и особенно студентам, улицу.

– Вот это поворот, – шокировано прошептала, оглядываясь. Других слов не нашлось.

Дом, за которым так хорошо пряталось кладбище, стоял в отдалении от магических лавок, оружейных и торговых рядов, но он все равно с находился с ними на одной центральной улице. Проспект Первых магов начинался в самом сердце нашего города и заканчивался на окраине. Это самая длинная улица в Ардане. Конечно, я узнала местные лавочки. Во многих из них я была частым гостем, но я никогда не обращала внимания на старый, полуразрушенный дом в конце проспекта, что всегда казался мне заброшенным. На двадцать первом году своего существования я наконец дошла до этого странного здания с кладбищем на заднем дворе.

– Де-тек-тив-но-е а-гент-ство, – по слогам прочла я. Эта вывеска была ничуть не лучше прошлой, но над ней хотя бы висел фонарь, чтобы проще было увидеть всю убыточность этого места.

Магия стала неотъемлемой частью жизни всех арданцев, но пользоваться ей могли все равно не все. Бытовые маги берут дорого, а далеко не в каждой семье рождается ребенок со способностями. Следовательно, многие блага магического происхождения недоступны обычным обывателям. Однако магическое освещение давно вошло в перечень повсеместных услуг, оплачиваемых из казны. Следовательно, масляный фонарь у входа говорил лишь об одном: хозяин дома задолжал советам и короне кругленькую сумму, за что его и лишили магической подпитки.

Было довольно забавно изучать новое место на знакомой с детства улице, но на этом я бы и остановилась, если бы не одна не дающая мне покоя мысль: все детективы в Пятом крае проходят профоценку у главы следственного департамента и получают медный коготь – знак одобрения правительства. У того, кто владел агентством, наверняка был коготь, что делало его невероятно привлекательным для меня. Я не могла просто уйти, когда решение проблемы было прямо передо мной. Да, куратор с медным когтем менее престижен, чем с серебряным, но, кажется, у меня все равно больше не было других кандидатов на примете.

С такими мыслями и воодушевлением в глазах я ступила на порог убыточного детективного агентства на центральной улице Ардана, веря, что это был мой счастливый день.

Как же я ошиблась в своих надеждах.

Глава 2. Яна

– Доброго вечера, девушка. Вам назначено? – Голос был приятным и странно уютным. Оттого контраст между внешностью говорившего и его красивым произношением стал для меня шоком.

– Я так… Мимо. – Я уже даже собиралась сделать шаг назад, но передумала, когда взгляд снова наткнулся на вывеску в попытке не смотреть на, очевидно, дворецкого.

– Нет-нет, юная леди! Не нужно мимо. Я уверен, госпожа поможет вам с любой проблемой. – И меня схватили за руку две костлявые ладони. Не худые, а буквально из костей. Ни плоти, ни крови не было у существа передо мной.

Холод от его прикосновения заставил меня поежиться и поскорее освободить руку из захвата. Как только я это сделала, дворецкий еще несколько секунд продолжил смотреть на место нашего соприкосновения пустыми глазницами, после чего соизволил отмереть.

– О, простите мне мою бестактность. – Он стянул черный помятый цилиндр с головы и склонил голый череп, отчего по всей улице раздался ужасающий звук трущихся и щелкающих друг о друга костей. Меня повторно передернуло.

– Постоянно забываю, что могильный холод неприятен живым. – Он положил ладонь на ладонь, прижав руки к бедрам, и виновато сгорбился. Я не могла видеть выражение его лица, ибо лица попросту не было, как и не имела возможности заглянуть в глаза. Пустые глазницы, излучающие зеленоватое сияние, вряд ли могли мне хоть что-то рассказать о существе передо мной.

Пусть я и являюсь некромантом, но раньше дел с нежитью практически не имела. Меня даже удивило наличие поднятого из мертвых скелета в одном из зданий на центральной улице. Вся нежить в пределах города подлежит уничтожению – это закон. Как департамент мог упустить не поддающегося классификации поднятого на своей территории?!

Я действительно не могла отнести существо перед собой хоть к какому-либо виду поднятой нежити, а ведь я отличница. Скелеты не имеют разума, ими можно только управлять. Зомби не отличаются красивым видом, но на них хотя бы есть плоть, пусть и гниющая, а вот ума мало. Обычно они на уровне животных. Умертвия довольно разумны, даже могут сохранить разум после ритуала поднятия из мертвых. И я бы с уверенностью заявила, что передо мной умертвие, если бы не полное отсутствие плоти. Нет, сквозь дырявый, поношенный пиджак с дюжиной заплаток виднелась парочка лоскутов истлевшей кожи, но они смотрелись скорее чем-то инородным на сероватом скелете. Умертвия сохраняют плоть. Более того, она не гниет и даже восстанавливается при постоянной подпитке магией.

Проанализировав все свои наблюдения и опираясь на обширные знания, я смогла заключить, что совершенно не знаю, кто стоит передо мной.

Этот дворецкий из могилы выглядел безобидно, а подвязанные бечевкой вокруг позвоночника штаны придавали скелету и вовсе несчастный вид, как и болтающаяся, порванная в клочья черно-бурая рубашка под толстым пиджаком.

Так мы и стояли. Я старалась разгадать тайну светящегося зеленым светом разумного скелета, а он виновато топтался в парадной своими костлявыми пятками.

– Ричард, милый, хватит отплясывать чечетку в дверях. Впусти гостей и прекрати мою агонию, голова сейчас треснет, как спелая тыква!

– О да! Прошу, юная леди, проходите. Если у вас есть проблемы, вы пришли по адресу. Валерия – лучший сыщик Ардана. Щелкает дела любой сложности как орешки! – расхваливал на все лады свою госпожу Ричард. Вся его робость и внезапный ступор мгновенно прошли, стоило хозяйке агентства подать голос из глубины обветшалого здания.

– Она так талантлива, ответственна и умна, что к ней обращались за помощью даже… – Скелет воровато посмотрел по сторонам, после чего наклонился ко мне и прошептал: – Короли.

– Ого, да еще во множественном числе. Просто невероятно, – притворялась восхищенной я.

И дураку было понятно, что это ложь. Дворецкий пытался набить цену своей госпоже и восхитить клиента ее талантами, вот только вышло все наоборот. Те, кто оказывают помощь сильным мира сего, не ведут дела в полуразрушенных зданиях, будучи по уши в долгах. Однако я оценила верность Ричарда, кем бы он ни был на самом деле.

Дом был так хитро построен, что после мрачной и темной парадной моему взгляду открылся просторный светлый коридор. С левой стороны тянуло чесноком и чем-то горелым, поэтому я предположила, что за узким проходом находилась кухня. А вот справа через широкую арку была видна гостиная, но весьма смутно, ибо дом был практически не освещен. Похоже, денег на масляные лампы у хозяйки агентства тоже не было или она экономила в связи с долгами.

Самым странным для меня в этом незнакомом доме оказалась лестница. Она стояла посреди коридора, как пузатый самовар на узком столе, и занимала почти все пространство. Массивная, с коваными перилами и мраморными навершиями в форме ромбовидных пик по всей своей длине, она бы выглядела шикарно в богатом доме, но не в этой развалюхе. Когда Ричард подвел меня к этому монументальному сооружению из белого мрамора, я поняла, что ошиблась и первое впечатление не совсем соответствовало реальности. Проходы по обеим сторонам от шикарной дорогой лестницы были довольно большими, а за ней прятались три одинаковые двери. В голове засел только один вопрос: как такая красота могла оказаться в этом захолустье? Увы, ответа я не получила. У меня в этом доме были дела много важнее, нежели история одной роскошной лестницы.

Меня провели до второй двери, она находилась по центру, прямо под лестницей, и предложили войти. Стучать не стала, так как хозяйка все равно меня дожидалась. В первое мгновение я даже не нашла взглядом женщину – такой резкий алкогольный запах стоял в помещении. Мне глаза резало от паров дешевого виски. Пришлось через силу пробраться к окну, тому самому, в котором я увидела тусклый свет с улицы, и распахнуть ставни настежь. В какой-то момент мне показалось, что окно просто выпадет, если его открыть, но в следующую секунду я вдохнула поглубже, прослезилась и решила, что даже без окна эта комната ничего не потеряет, а дышать станет в несколько раз легче.

– Оу! Какой резкий запах свежего воздуха. Так и отравиться можно, милая, – недовольно пробурчала хозяйка откуда-то сбоку.

Немного осмотревшись, я поняла, что детектив должна была скрываться где-то в районе рабочего стола. Через несколько секунд интенсивного проветривания из-за кипы бумаг, коих было великое множество по всему кабинету, высунулась черная макушка. Следом за ней появились две тонкие брови разного размера и чудесной чистоты медовые глаза. В них хоть сейчас можно было обмакнуть яблоко и попробовать на языке терпко-сладкий вкус. Это было последнее, чем я восхищалась в тот день. Дальше появились синие мешки под резко утерявшими свою уникальность глазами, потрескавшиеся губы, которые часто жевали, и яркий отпечаток этикетки от бутылки на щеке. Теперь на лице женщины крупными печатными буквами было написано: «ТроллеГон. Живая вода для настоящих ценителей».

Неужели я ошиблась и в комнате стоял дух самогона, а не виски? Когда я подошла к столу и заглянула за неровные стопки папок и листов, то обнаружила две пустые бутылки дешевого виски и допитый до капли Троллегон.

– Да как вы живы после такой дозы?! – Я шокированно уставилась на ненормальную женщину. Затея с детективом в роли куратора уже не казалась мне столь хорошей. Скорее, я начала осознавать, что это предприятие, несомненно, закончится провалом.

– Да я никак не могу напиться. Куда уж тут умереть. Пьешь залпом бутылку, на десять минут отключаешься от мира, а потом хоть бы в одном глазу, – сокрушенно пояснила детектив, с грустью посматривая на пустые бутылки.

– Алкоголь – это плохо, – сама не знаю, зачем я это сказала.

– Очень плохо, но к плохому всегда тянет.

На этом брюнетка резко положила ладони на стол, чуть не опрокинув своим движением высокие башни бумаг, оттолкнулась от опоры и встала.

– Валерия Линсбрук, детектив.

Мне протянули руку, и я, немного сомневаясь, пожала ее.

– Яна Карли. Кадет военного отделения академии Ардана.

Мы обе улыбнулись, пытаясь разглядеть в мимике и жестах что-то, что дало бы нам больше информации друг о друге. Одежда тоже шла в учет. Валерия была в длинном консервативном платье из черной фланели, которое застегивалось на пуговицы спереди, а белая вышивка украшала его широкие манжеты и воротник-стоечку. Туалет женщины желал лучшего, но, учитывая ее скромное существование, вид был вполне приличный.

– Зачем пожаловали ко мне, Яна?

Она сразу ушла от официального обращения, будто не видела в нем смысла. Это слегка задело меня, ибо я была довольно высокого происхождения и имела образование. Некультурно переходить к панибратству при первом же знакомстве с потенциальным клиентом.

– Видите ли, госпожа Линсбрук…

– Так вот отчего тебя перекосило, – усмехнулась женщина. – Вас оскорбило мое обращение? Ну извините, принцесса, что не выказываю должного уважения тем, кто шастает в течение нескольких часов под моими окнами, оскверняя могилы, а потом заявляется в ночи в мой дом. Это, по-вашему, соответствует приличиям, кадет Карли?

Уела. Ничего не скажешь. Наверняка эта язвительная особа видела все мои кульбиты на пару с бурбоном и последующие попытки разведать, кто же живет в этом ужасном месте.

– Хорошо, мы квиты, – через силу произнесла я.

– Даже близко нет, милая, – фыркнула эта наглая женщина и снова села за свой стол. – Ричард! Приберись-ка здесь! Гордости нашего королевства некуда сесть.

Это было чистой воды издевательство, но я пропустила и его мимо ушей, сжав губы посильнее, чтобы ненароком не сболтнуть лишнего.

– Я решил принести вам чаю, госпожа.

В дверях появился скелет с подносом, и перед ним встала дилемма: куда бы водрузить всю эту конструкцию из чашек, блюдец, заварника, сахарницы и кувшинчика со сливками?

– О Пресветлый! – Возвела очи к небу Валерия и одним слитным движением просто скинула со стола все бумаги. – Надеюсь, ты не против закончить некрологи за меня, Ричард? – проворковала эта лиса, уверенная, что дворецкий не сможет отказать.

– Всенепременно, госпожа, – ответил скелет и поставил поднос на освобожденный от «лишнего» стол.

Нежить полностью сервировала нам небольшой и очень ранний завтрак, после чего осторожно передала мне чашку с чаем. Я поблагодарила дворецкого, хоть и чувствовала себя в его присутствии неловко. Когда на язык вместе с чаем попало что-то твердое, стало еще более неловко. Это оказался безымянный палец Ричарда.

– Как же это?! – в ужасе завопил дворецкий, разглядывая фаланги своего пальца между моих зубов.

Я, конечно, быстро сплюнула инородную вещь, но никак не ожидала, что ею окажется палец нежити. Меня замутило. Падалью я еще никогда не питалась, к тому же человеческой.

– Пресветлый, помоги! Валерия! На моем драгоценном пальце отметины от зубов! Это какая-то гарпия, а не девушка. Она разберет меня на черно-магические сувениры! – устроил истерику скелет, лелея в костлявой ладони пожеванные мной фаланги.

– Успокойся, Ричард. Ты ходячая развалюха. Все время что-то теряешь. То кисть в суп уронишь в процессе помешивания, то ребра по коридору валяются. Забыл, как оставил свою челюсть на столе, и моя пожилая клиентка пыталась украсть ее, чтобы использовать вместо своей? Вот у той был умысел. Пришлось к медикам вести и выковыривать. Как вообще умудрилась ее вставить?

– Не напоминайте, госпожа. До сих пор зубы сводит, как думаю об этом. – Ричард вздрогнул, загремев костями. – Прошу прощения за неуклюжесть и невнимательность, кадет Карли. Больше такого не повторится.

Он низко поклонился мне, придержав цилиндр ладонью, но это не спасло ситуацию. Через секунду его рука подозрительно дернулась и заскрипела, а через две и вовсе упала ко мне в чашку. Горячий напиток разлился по ногам, животу и груди, даря неописуемое «удовольствие» от легкого обварения кожи.

– Руки б тебе оторвать за такую службу! – выкрикнула Валерия.

– Нет! Хватит с меня рук! – в ужасе воскликнула, пытаясь как можно быстрее стянуть с себя горячую ткань рубашки и штаны. И меня совершенно не беспокоило присутствие посторонней женщины и мертвого дворецкого в одной комнате со мной. Тем более что Ричард был занят совсем другим. Он сделал маленький шаг ко мне, наклонился и осторожно потянулся к упавшей на ковер чашке, потом нащупал рядом с ней свою конечность и шустро утянул ее из-под моих ног.

– Сейчас принесу вам сменную одежду, – пискнул и умчался прочь.

А чего еще я хотела от захудалого прогоревшего местечка с пьяницей-детективом и похоронным бюро на заднем дворе?

***

Я поняла, что попала, как только постучала в дверь этого обшарпанного агентства. В любом случае при любом исходе, даже с риском для жизни, я прошла бы этот путь до конца. Мне просто некуда было отступать и негде больше искать поддержку. Странный дом с еще более странным наполнением: запойной хозяйкой с резким нравом, дворецким-развалюхой и чудесным садом из надгробий на заднем дворе – был лучшим моим вариантом. И это убивало меня. В иной ситуации я бы никогда не дала себя переодеть в старушечью ночнушку с рюшами во всех местах и не легла бы спать в разваливающемся здании. Но все бывает впервые.

Так как вся моя одежда пришла окончательно в негодность после пролитого чая, до этого ее еще кое-как можно было носить, пришлось согласиться на смену. Я даже собиралась откланяться, поблагодарить за гостеприимство и покинуть это место с дальнейшим планом вернуться поутру, пока не увидела себя в стоящее на полу поцарапанное зеркало. Да пусть бы меня молнией пришибло, если бы я вышла на улицы Ардана в том бабьем наряде, который мне дали.

– Да простит меня совет за неподобающий вид, – простонала, прижавшись лбом к зеркалу. Видеть это фиалковое творение невероятной безвкусицы я больше не могла.

Мне отдали покои рядом с кабинетом, те, что находились справа. Сама хозяйка дома, похоже, не только работала, но и жила в своем кабинете. Запах немытого тела, алкоголя и еды это подтверждал. От выделенной мне спальни я ожидала худшего. Здесь было убрано, пахло свежестью и белье хрустело от чистоты. Кроме кровати-полуторки в комнате был туалетный столик, два стула, прикроватная тумбочка и масляная лампа. На полу лежал грубый серый ковер, я запомнила его, поскольку голым стопам было неприятно по нему ходить утром. На одной из стен висела картина, изображающая сцену из далеких времен: инквизиторы сжигали ведьм на кострах и поднимали флаг за своего короля. Жуткая картина, я старалась не смотреть на нее, особенно когда засыпала.

Несмотря на мрачный антураж и неловкость, спалось мне прекрасно. Я открыла глаза и порадовалась дневному свету, что лился сквозь большое окно. Только спустя несколько минут блаженствования в кровати я осознала, что света слишком много. Солнце уже поднялось достаточно высоко, и это значило лишь одно: я проспала. Ровно на одиннадцать была назначена церемония в честь начала учебного года, и я должна была там быть с направлением на практику, которого у меня так и не было.

– Инквизицию мне в ребра! Меня же отчисля-а-ат! – причитала я, схватившись за голову и покачиваясь на кровати.

Столько трудов, безупречная учеба и безукоризненное поведение все пять лет. Как я могла пустить все это оборотню под хвост?

– Дурная голова! И зачем нужно было столько пить? – продолжала стенать я, только теперь билась головой о матрац. Не хотелось бы еще и травму добавить к отчислению и огромнейшему провалу в моей жизни. К слову, провал был не только в жизни, но и в памяти. Я совершенно не помнила промежуток между сменой одежды и отходом ко сну. Уверена лишь в том, что была не одна в то время.

– Не понять мне твоего рвения в департамент. Там же одни идиоты служат, послушные песики совета.

Я вскинула голову, бросила взгляд на дверь и не поверила своим глазам. В проеме стояла настоящая леди в изящном прямом платье с лавандовым корсажем и черной юбкой в пол. Образ дополняла кружевная драпировка по краю лифа и элегантная сумочка на руке. Волосы красавицы были уложены в локоны, а на макушке кокетливо прихвачены маленькой шляпкой с черной вуалью. Я бы никогда не признала в стоящей передо мной леди вчерашнюю запойную Валерию, если бы не медовые глаза, умело подведенные стрелками.

– Вал… Госпожа? – быстро исправилась я.

– Кажется, вчера мы перешли на неофициальное обращение, – хорошо поставленным голосом произнесла Валерия. – Хватит валяться, иначе мы опоздаем на церемонию.

Детектив взяла обмотанный бумагой и веревкой узел из рук Ричарда и кинула его мне. Я рефлекторно поймала мягкий сверток и уставилась на него в растерянности.