Текст книги "Блад: глубина неба"
Автор книги: Анастасия Орлова
Жанр:
Историческое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
– А ты хорошо шьёшь, – наконец подала голос Анна.
Шентэл криво улыбнулся: он неплохо шил порезы на пациентах доктора Уайтхезена, но сейчас пальцы отчего-то не слушались его, а нитка всё время путалась.
– Я знаю про Майру и этого Уэлча, – невпопад ответил он, – слышал разговор директора и вашей воспитательницы.
Анна кивнула, вновь опустила взгляд на своё шитьё, но через пару минут решительно отложила его в сторону.
– Поцелуй меня, Шентэл!
– Что? – опешил юноша, решив, что ослышался.
– Мне шестнадцать, меня никто никогда не целовал. Я не хочу, чтобы дрянной Уэлч был первым! – в полумраке кладовки её тёмные глаза блестели с отчаянной решимостью. – А вдруг этот дед доживёт до ста? И когда я от него избавлюсь, мне будет уже семьдесят! Поздновато, чтобы в полной мере насладиться свободой.
– Может, он не виноват в том, что произошло с Майрой? – неуверенно возразил Блад.
– Ты в это веришь? И я нет, – Анна придвинулась совсем близко к Шентэлу, откинув с дороги ворох непочиненных простыней, заглянула ему в глаза. – Ну так что?
Её губы были мягкими и нежными, а поцелуй походил на спелую, нагретую на солнце ягоду черешни. В голове Блада пульсировала уже не разваренная овсянка, а вулканическая лава. Она затапливала его, разливаясь по телу до кончиков пальцев, сбивала дыхание, кружила в обжигающем водовороте. Руки девушки потянули наверх его рубашку, ладони будоражащей прохладой скользнули по обнажённой коже, упёрлись в грудь Винтерсблада, опрокидывая его на спину. В ушах его шумело, с губ сорвался хриплый вздох.
– Вот чёрт! – донеслось откуда-то издалека, и прохладная ладонь Анны коснулась взмокшего лба юноши. – Да ты просто кипяток! – голос тревожный и чуть раздосадованный. – У тебя жар! Шентэл, что с тобой? Ты меня слышишь? Шентэл!
***
Горячечный бред и воспаление спали только на третий день. Блад пришёл в себя в небольшой белой комнате с восемью одноярусными кроватями, две из которых были заняты.
– Добро пожаловать в клуб дохляков, дружище! – помахал ему рукой с соседней койки субтильный белобрысый мальчишка лет двенадцати с пронзительно-голубыми глазами. – Меня звать Холли Блю, ага, как бабочку. Это, – он кивнул на сидящего рядом пацанёнка лет девяти, – Дженнингс, но можешь звать его Дженни, он не обидится!
У Холли Блю был перебинтован лоб, а на скуле и подбородке чернели знатные синяки. Маленький Дженнингс был бледен и соплив, он дышал с сиплым присвистом и то и дело покашливал в кулак. В руках парни держали по карточному вееру, между ними на одеяле валялись сброшенные масти.
– Это госпиталь? – спросил Блад, и не узнал свой охрипший голос.
– Ага, мечтай! – хмыкнул Блю. – Сейчас принесут обед на серебряном подносе! Это больничный корпус в приюте, дурья башка! Сразу видно – новенький! Я-то здесь уже неделю. Играешь? – мальчишка кивнул на карты, растянув в улыбке тонкие губы.
Передние зубы у него отсутствовали.
– Давай, Дженни, перетасуй-ка заново, на троих!
За болтовнёй и игрой в карты прошло два больничных дня. Холли оказался старше, чем выглядел: ему было четырнадцать. В приют он попал случайно и задерживаться здесь, как и Блад, не собирался.
– Мне надо в Сотлистон, у меня там работа, – хвастался он. – Мой хозяин держит гостиницу, ага. Дал меня в помощь одному из постояльцев, в дорогу до Детхара. А этот ушлёпок, вместо того чтобы заплатить мне да посадить на дирижабль до дома, спустил меня с лестницы. А тут жандармы! Да я б утёк, но зашибся сильно: ребро сломал, голову рассадил…
– Зубы тоже на лестнице потерял? – поинтересовался Блад.
– Зубы? Да не-е-е, тут другое, – махнул рукой Холли, – но вот там-то они меня и взяли, ага. Жандармы-то. Документики мои отобрали, пока я тут совсем болезный валялся, теперь вот на Дженни надёжа – он тот ещё шнырь, обещал мне добыть бумаги из директорской конторы. Так-то я уже раз шесть из приютов сбегал, помотался, конечно, пока хозяин меня к себе не взял. Теперь и горя не знаю, ага! Если б не этот ушлёпок, что меня с лестницы… Ну ничто, Дженни мне тут подмогнёт, правда, Дженни?
Не по годам основательный, пухлощёкий Дженнингс серьёзно кивнул:
– А он меня за это с собой возьмёт, попросит за меня у своего хозяина. Тоже буду работать в гостинице. Уж всяко лучше, чем тут. Тут-то я уж пятый год.
– Да, этот понравится, он смышлёный, ага, – Блю хлопнул по плечу маленького Дженнингса, – будет постояльцам помогать! Не полы ж ему мыть с такими ресницами! Ты глянь, какой херувимчик, просто ангел небесный, неболтливый да вежливый!
– Как думаешь, Холли, а для меня у твоего хозяина работёнка найдётся? – спросил Блад. – Я и полы могу мыть.
– А отчего бы и не нашлась, ага! – подмигнул Блю. – Неужто с нами хочешь? Так мы завтра ночью уйдём, а ты ещё дохаешь! Потянешь дорогу-то? До Сотлистона неблизко, на улице февраль!
– Потяну, – согласился Шентэл, – уж лучше на улицу, чем обратно в спальню к этим паскудам!
– Ха-а-а! – развеселился Холли. – Слышали-слышали, как тебя в девчачьей умывальне голожопого… – осёкся, наткнувшись на пронзивший его недобрый взгляд Блада, – ну всё, забудь! Вот доберёмся до Сотлистона, там заживём, ага!
Если бы я только знал, в какое дерьмо втянет меня тощий, вертлявый, как щенячий хвост, Холли Блю!
Мальчики Коронеля
Молчу я долго. Священник тоже молчит, посматривает на меня время от времени. Делаю вид, что не замечаю его приглашающих к разговору взглядов. Надеюсь, что он опять уснёт, оставит меня в покое. Но старик взбодрился.
– Можешь рассказать мне всё что угодно, – голос мягкий, как свежие бинты, – чего я только за свою жизнь не слышал! Судить не буду…
Я никому и никогда не рассказывал этого. Старался забыть подробности того, чему был свидетелем за те полгода. С чего бы я взялся всё выложить сейчас незнакомому деду?
– А тебе на душе полегчает.
Вновь посещает неприятное чувство, что он читает мои мысли.
– Через пять часов меня расстреляют. Какая разница?
– Ну хоть без лишнего груза. В последние-то минуты.
Не убедил. Да и что там рассказывать? До Сотлистона мы добрались за несколько дней, без особых приключений, безбилетниками, на товарных поездах. Когда Холли Блю привёл нас в гостиницу, я ничего не заподозрил. Маленькая, чистая, в тихом квартале. Гостиница и гостиница. Из прислуги – старая немая бабка на кухне. Остальные – мальчишки. Хозяину около сорока, он щеголеват и резок; коротко остриженные чёрные кудри и полированные ногти. Эктор Коронель. Дженни он встретил тепло, а меня смерил недовольным взглядом, позвал Холли к себе в кабинет. «И куда ты его приволок, ему же на вид лет двадцать!» – кричит, и я представляю, как яростно он жестикулирует. «Шестнадцать, – доносится из-за двери голос Блю, – и он красавчик». «При чём здесь это?» – мысленно удивляюсь и прислушиваюсь внимательней, но двое за дверью понижают голоса, и я уже не могу разобрать слов.
Коронель выходит из кабинета, за ним следом с довольной беззубой улыбкой трусит Блю.
– Ну что, – черноволосый упирает ухоженные руки в бока, – Холли говорит, что ты хочешь учиться на хирурга?
– Да, сэр, – отвечаю.
– Я могу платить тебе очень щедро! Накопишь на учёбу. Но придётся делать всё, что велят. Работы много. Готов?
– Я не боюсь работы, сэр.
– Ну и отличненько! Жить будешь здесь. Блю покажет тебе комнату. Но ты должен отдать мне свои документы. Теперь я за тебя отвечаю, мало ли что.
***
– Что там было, – прерывает паузу священник, – в гостинице?
– В первую неделю завалили работой, в основном – уборкой, – отвечаю неохотно, но иначе ж не отстанет!
Дел было так много, что некогда выскочить в уборную. Остальных мальчиков я почти не видел, разве что случайно сталкивался в коридорах. Дженнингса не видел вообще, его забрали «на учёбу».
– А потом?
– Как-то вечером Коронель вызвал к себе. Сказал, что пора переходить к настоящей работе. К той, за которую здесь платят деньгами, а не едой и крышей над головой, как за уборку. Спросил, на что я готов ради медакадемии. А я брякнул, что на всё. Коронель одобрительно кивнул и отправил меня в номер: нужно было помочь постояльцу. Делать я должен был всё, что тот скажет, – замолкаю.
Чувствую, как к горлу подступает тошнота. Даже спустя столько лет.
– И ты… сделал? – голос священника дрогнул.
Вскидываю голову. Да что он про меня думает?! Собираюсь сказать ему что-то резкое, подбираю слово, чтобы задеть старика посильнее, но вижу его глаза: они полны сочувствия и слёз. Он боится моргнуть – всё потечёт по щекам, и это должно бы оскорбить меня. Жалость. Но не оскорбляет, – даже удивительно. Между нами натягивается тонкая раскалённая проволока: я чувствую, что это не сопливая унижающая жалость. Это глубокое сострадание понимающего человека. Так бывает, если сам пережил подобное. Старик обо всём догадался. И моё замешательство также не укрывается от его взгляда.
– Думаешь, я не понял? – шёпотом спрашивает он. – Маленькая гостиница в тихом месте, маленькие мальчики с хорошенькими лицами, но без передних зубов…
Через силу сглатываю вязкий ком. Во рту горчит. Страшно хочется курить. Положена ли мне сигарета перед казнью?
– Я видел, как вскрывают трупы в морге медакадемии, – продолжаю, – на войне я видел разорванные тела своих товарищей. И штопал тех, кто был ещё жив, по локоть в их крови, кишках и блевотине. Но ничего омерзительнее похотливого взгляда того постояльца в жизни не встречал. Вот тогда-то я всё понял…
– Что… Что он с тобой сделал?
Смотрю на деда исподлобья, чувствую, как начинает знобить. Чёртова вода продолжает капать мне на плечо, но я не могу отодвинуться: уже врос в пол. Готов променять половину оставшейся жизни на пару глубоких затяжек.
– Не он, – голос предательски осип до беспомощного шёпота, – я.
Глаза старика удивлённо расширяются, того гляди выпадут из орбит.
– Он не отступал и не позволял мне сбежать. Он не оставил мне выбора… Я защищался и не рассчитал, что канделябр окажется слишком тяжёлым для его хрупкого черепа.
***
Вспоминая тот вечер, я не могу отделаться от мысли, что всё было подстроено, и мне специально подсунули проблемного клиента. Во всяком случае, его смерть Коронеля не удивила.
– Значит так, парень, – сказал он, вытирая пальцы белым платком, – от этой работы, как я понимаю, ты отказываешься, а полотёры мне здесь не нужны. Поэтому вот моё предложение: ты останешься здесь, будешь помогать по хозяйству, как на прошлой неделе. Мы тут всё приберём, я найду тебе учителя, и осенью поступишь в свою медакадемию. Я даже согласен оплачивать твою учёбу. А в благодарность наймёшься санитаром в сотлистонскую психушку. Там пациентам дают отличные пилюли, которые в малых дозах очень любят некоторые наши постояльцы. Ты будешь приносить эти таблетки мне.
– А если откажусь?
– Что ж… – Коронель сделал вид, что задумался, – пожалуй, это твоя единственная возможность выйти из этой комнаты живым. Подумай ещё раз.
***
– Ты сбежал оттуда?
Невольно вздрагиваю: успел забыть, что рядом сидит, почти не дыша, старик в сутане.
– Нет. Я остался.
– Почему?
Священник потрясён. Уж не подумал ли, что я согласился стать одним из тех мальчиков?
– Потому что! Коронель предложил мне сделку: репетитора и оплату учёбы в медакадемии за то, что я стану для него воровать лекарства из больницы, в которую должен был устроиться на работу. Я согласился. Решил, что до осени – рукой подать, а там я буду жить в общежитии и не увижу того, что здесь происходит, этих мальчиков… Всё забуду. А стащить успокоительные пилюли – невысокая плата за обучение и сокрытие убийства.
– Забыл?
Ответ он знает. Но в голосе старика я не слышу осуждения: слово своё держит. Его желание разделить мою боль, взять на себя хотя бы её часть почти зримо. Но толку-то!
Я умолкаю. Всё. Больше мне ему сказать нечего. Закрываю глаза, и перед ними встают молчаливые, покорные Коронелевские мальчики. Рыдающий Дженни, которого рвёт в туалете. И его затравленный, полный ненависти и отвращения взгляд, когда я, пытаясь утешить, кладу ладонь ему на спину.
– Не прикасайся ко мне, сукин ты сын! – свистит он. – Сунь свои щупальца себе… – его прерывает очередной приступ рвоты.
Холли Блю – правая рука Коронеля. Он очень старается. Холли делает всё и даже больше. Холли мечтает найти богатого покровителя и навсегда уехать с ним из гостиницы. Холли смотрит на остальных свысока, посмеивается над ними и строит свою «карьеру». Холли уверен, что уж у него-то всё получится!
Я найду Холли спустя несколько лет, избитого до смерти, среди мусорных ящиков неблагополучного квартала обособившейся Траолии. Выброшенного господином, чьи желания он исполнял с неистовым рвением, стремясь к сладкой, беззаботной жизни под его покровительством. Он умрёт у меня на руках, и я не успею ему помочь.
Не успею помочь и Дженнингсу: он наглотается тех самых пилюль, которые я буду приносить Коронелю.
Имена остальных я не помню. В газетах писали, что эта гостиница сгорела дотла в первые годы войны. В пожаре никто не выжил.
Incognimortum
Винтерсблад наклонился, чтобы достать из-под койки судно. На его шею, прямо над белым воротником санитарской формы, шлёпнулась тёплая, не очень густая масса и медленно поползла за шиворот.
– Ой-ой! – с издёвкой в голосе «расстроился» сидевший на кровати псих – маленький мужичок с редкой седой щетиной.
– Ч-ч-чёрт! – прошипел Блад, едва не бросив полное судно.
Он поставил его обратно на пол и, стараясь как можно меньше шевелиться, чтобы мерзкая масса не растекалась дальше, выудил из кармана салфетку: за несколько недель работы в психбольнице он приучился всегда иметь их с собой. Вытер шею: к счастью, это оказалась лишь пережёванная хлебная кашица, а не то, что он подумал. Щетинистый мужичок мелко захихикал, глядя на Шентэла с высоты своей кровати. Блад бросил на него грозный взгляд, выпрямляясь с судном в руках. С этими психами не поймёшь, насколько они на самом деле не в себе. Мужичок надулся, сложил губы трубочкой и сделал «пф-ф-ф-ф», распылив в негодующее лицо Блада слюни и остатки крошек.
У двери захохотали двое наблюдавших за ним медбратьев: Такер и Бэйли.
– Давай-давай, санитар, тщательнее санитарь! – шутливо прикрикнул первый. – Болтают, что в медакадемии ты лучший на потоке, но что-то по тебе и не скажешь!
Блад медленно выдохнул, побеждая охватившее его желание надеть полное нечистот судно кому-нибудь из них на голову, и потянулся за следующей салфеткой.
– Там ещё в четвёртой Тощий Тони опять обгадился! Надо его вымыть и сменить бельё, – добавил Бэйли, – а мы пока покурим.
– Катитесь, чтоб вам задохнуться! – под нос себе пробормотал Шентэл.
– Он пожелал вам задохнуться! – тут же заголосил в спины удаляющимся медбратьям щетинистый псих, тыча пальцем в санитара.
– Чёрт с ним! – отозвался Такер. – Вот сестра Джосси вернётся, там уже не до выкрутасов ему будет, – мигом к ногтю прижмёт!
Сестра Джойселлин была в отделении старшей. Блад ещё не был с ней знаком, так как она взяла отпуск, чтобы проведать кого-то из престарелых родственников, живущих на другом конце страны. Поговаривали, что захворал её дядюшка, но будто бы Джойселлин больше беспокоилась о завещании, чем о здоровье старика. Тем не менее, персонал её уважал и чуть побаивался, а пациенты (те, которые были в состоянии хоть что-то соображать) любили: и дня не проходило, чтобы кто-то из них вдруг не разрыдался: «Где сестра Джосси? Не буду лекарства без сестры Джосси!»
Шентэлу старшая сестра представлялась почтенной мадам, строгой с подчинёнными и ласковой с больными. Должно быть, она высокая и пышнотелая, с аккуратно уложенной под сестринской наколкой седеющей причёской. Он знал, что Джойселлин уже несколько лет как вдова и что детей у неё нет. Что она продала дом, оставшийся ей от мужа, и перебралась в крохотную квартирку поближе к клинике, но эта квартирка большую часть времени пустует, так как сестра почти живёт в своём кабинете. Именно в этом кабинете, в шкафчике со стеклянными дверцами, хранились пилюли для пациентов. В том числе и те, которые Блад воровал для Коронеля.
В больницу Шентэл приходил по вечерам, часто брал и ночные смены. Утром он учился, да и в психушке персонала хватало, а после обеда в отделении оставались два медбрата и он, Винтерсблад. Пока те бездельничали и каждые полчаса ходили курить, спихивая на новенького санитара в довесок к его обязанностям ещё и свои, Блад, пользуясь моментом, пробирался в кабинет старшей сестры, открывая замок шпилькой, и понемногу таскал оттуда нужные препараты.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
