Текст книги "Не могу ненавидеть тебя (СИ)"

Автор книги: Анастасия Савицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

Глава 40

Дэвид

Слезы боли стекают по ее щекам. Я снова это делаю. Снова причиняю ей боль. Поднимаю руку и вытираю их, чтобы больше никогда не видеть. Как только пальцы рук прикасаются к ее гладкой коже дыхание перехватывает, но она не замечает этого. И это к лучшему. Ей не нужно знать, что она вызывает у меня все те же эмоции и чувства.

– Никого не интересует мое мнение, как и тебя, – делает она акцент на последних словах.

– Ты не…

Я хотел сказать ей, что она не права. Что все не так, как она думает. Что я делаю это для нее, и только для нее.

– Остановись, – она отворачивается от меня, – Ты не права, Анаис. Это не так, Анаис. Когда ты сказал, что нам лучше остаться друзьями, ты даже не поинтересовался хочу ли этого я. Ты сам все решил за меня.

– Так будет лучше.

– Для кого? – она кричит и из ее глаз снова прыскают слезы, – Для тебя?

– Для тебя.

– Нет! Не смей так говорить! Если бы ты не был таким эгоистом, то увидел бы что мне нифига не лучше от этого!

Нужно время, детка. Время все залечит и исправит.

– Ты просто еще не поняла этого.

– Ну конечно, – смеется она истерически, – Как я могла забыть, что нужно немного подождать.

– Анаис…

– Вот только от этого ничего не изменится!

Она выкрикивает это с такой громкостью, что даже ее родители на первом этаже услышали это. Она вложила в эту фразу всю свою боль, все то, от чего она хотела бы избавиться. Но это была не только боль, там было еще что-то большее. Вместе с криком в меня летит стакан с водой, на который я не успеваю среагировать.

От куда он, мать твою, взялся?

Теперь я мокрый по пояс.

– Можешь идти!

– Анаис…

Но он не дает мне и слова вставить.

– Уходи!

Мне не остается ничего, кроме того, как последовать ее просьбе. Я открываю дверь и уже одно ногой стою за пределами ее комнаты, как на останавливает меня вопросом.

– Надеюсь хотя бы с работой у тебя все получится.

Все обязательно получится. Вот увидишь, однажды, через пару лет мы встретимся с тобой в зале для пресс-конференций или на одном из интервью. Ты удивишься, а я лишь улыбнусь, наконец-то дождавшись лучшего журналиста.

– Скоро сама все увидишь.

Закрываю за собой дверь и направляюсь к выходу. Проходя мимо столовой, ловлю на себе взволнованные взгляды мистера и миссис Холл, а также Дженни.

– Все в порядке. Она будет в порядке.

Не знаю, успокоил я их либо наоборот, но я больше ничего не смог сказать. Возможно, я сам понимаю, что ничего хорошего не будет. А если и могло бы быть, то я все сам испоганил.

Сейчас я понимаю, что сделал правильный выбор. Когда меня нет, всем вокруг намного лучше. Сажусь в мотоцикл и набираю последний номер, чтобы дать свой окончательный ответ.

– Добрый вечер, мистер Геррера, – слышу я мужской голос в трубке.

– Добрый вечер, я согласен.

– Отлично, тогда на следующей недели мы ждем вас на подписание контракта в Миссисауге.

Звонок сбрасывается, а по телу проходит холодок. Я буду тренировать баскетбольный клуб. Некоторые парни из команды старше меня и это заставляет волноваться. Я не знаю, как они меня примут, но я докажу всем, что они сделали правильный выбор. Они не пожалеют о своем решение.

Подъезжаю к дому и вижу, что вся семья в сборе. Это идеальный момент, чтобы объявить им о моем скором отъезде. Загоняю мотоцикл в гараж и захожу в дом. Из зала доносится шум телевизора, а из кухни голоса мамы и Марии. Направляюсь именно к ним.

– Привет.

– Привет, сынок.

Сестра игнорирует меня.

– Я должен вам кое-что сказать, – присаживаюсь на стул.

Мама меняется в лице.

– Все в порядке, мам, – посылаю ей улыбку, чтобы успокоить.

Мария в это время достает расставляет чистую посуду.

– Я переезжаю в Канаду.

– Что? – вскрикивает мама.

Тарелка соскальзывает из рук Марии и разбивается на мелкие осколки.

– Зачем?

– На следующей неделе я лечу в Торонто для подписания контракта с баскетбольным клубом.

– Ты будешь…

– Да, мам, твой сын будет тренером.

– Я так рада за тебя, Дэвид, – в ее глазах стоят слезы.

– И ты решил сказать нам об этом в последний момент? – встревает сестра.

– Мария, я…

Но она просто сбегает не дослушав.

– Она рада за тебя… просто ей нужно время.

Очень на это надеюсь.

– Я должен поговорить с ней.

– Чуть позже сынок, чуть позже.

Мама поднимается, чтобы продолжить раскладывать посуду и в кухне появляется отец. Ему эта новость должна понравиться больше всего, ведь уже через неделю меня здесь не будет.

– Я съезжаю, через неделю, так что можешь начинать танцевать свой победный танец, – прохожу я мимо него.

– Неужели, – насмехается он, – Ну и куда же ты переезжаешь?

– А Канаду, – отвечает за меня мама.

– В Канаду?

В его голосе слышны отголоски волнения или мне кажется?

– И почему же?

– Мне предложили работу.

– Поздравляю, я надеюсь она стоит того.

– Еще как, – усмехаюсь я.

– Он будет тренером, – счастлива мама.

– Я горд за тебя, сын, – протягивает он мне руку.

Я мог протянуть свою в ответ и пожать ее. Мог начать закапывать топор войны или начинать раскуривать трубку мира. Но я поступил совершенно по-другому, потому что он предал меня. Он водил меня за нос и шантажировал многие годы, а такое простить я не могу.

– А я за тебя нет, – шепчу я и просто выхожу из кухни.

Я знаю, что он слышал меня, знаю, что меня слышала мама, но я не могу ответить ему взаимностью.

– Какого черта происходит? – старается как можно тише говорить мама, но я слышу ее даже в гостиной.

– Спроси об этом своего сына.

Я усмехаюсь его фразе. Он сейчас серьезно? Он выгнал меня из дому, даже не поинтересовавшись есть ли у меня деньги, чтобы найти себе жилье. И после этого он смеет говорить, что виновник всего происходящего. Да, моя часть вины здесь имеется. Мой взрывной характер и гордость только все портят, но, разжег костер он. Я лишь изредка подливаю туда масло.

Подымаюсь к себе в комнату, но вижу приоткрытую дверь Марии. Ей нужно время чтобы все принять, но у меня его почти нет. Через неделю я улетаю, а мне нужно все уладить. Стучусь к ней в дверь и получаю согласие на вход.

– Как ты мог? – с порога спрашивает она.

Я молча прохожу и присаживаюсь рядом с ней на кровать.

– Все решилось буквально около часа назад, Мари.

– Ты мог раньше сказать о своих вариантах.

– Я не хотел говорить об этом при родителях, а наедине не мог, потому что ты обижалась на меня.

– Ты снова улетишь от нас.

– Да, но в этот раз мы будем видеться. Я буду прилетать к вам, мы будем общаться по видеосвязи, – беру ее за руку, – Я не брошу вас.

– Кто-то еще знает?

Я даже знаю на кого она намекает. Как обычно, они не могут перестать волноваться друг за друга.

– Нет, – кругу я головой, – Ни она, ни кто-либо другой не знает.

– Почему ты не скажешь ей?

– Не сейчас, Мари, ей нужно время.

– Она закрылась от всех нас, говорит, что все в порядке, а на самом деле она страдает, – в глазах ее стоят слезы.

– Я знаю, Мари, знаю, потому что…

– Ты такой же, – по ее щекам стекают слезы, – Ты такой же как и она. Ты страдаешь, но от своих решений. Так попробуй изменить его.

– Я не могу, – запускаю я пальцы в волосы.

– Нет, ты можешь.

– Нет, Мария, я не могу.

– Предоставь ей право выбора. Сделай то, что ты действительно хочешь.

– Я хочу, чтобы все были счастливы. Хочу, чтобы никто не страдал. Вот чего я хочу, – вскрикиваю я.

– А для этого нужно спросить, чего хотят другие, – вытирает слезы сестра.

– Если я спрошу ее, она выберет меня, – подымаюсь я на ноги, – Меня, понимаешь.

– Так что в этом плохого?

– Я не заслуживаю ее, – кричу я, – Я не тот человек, который нужен ей. Я вспыльчивый, несдержанный, упрямый и импульсивный. А ей нужен не такой.

– Ты слышишь какую чуть ты несешь? Ты не она. Ты не можешь решить, кто ей подходит, а кто нет.

– Не могу, но должен.

С этими словами я выхожу из ее комнаты и направляюсь в свою, но вслед слышу ее крики.

– Ты потеряешь ее, навсегда.

Может быть, но я сделаю все, чтобы ее жизнь была лучше. А она будет лучше, если в ней не будет меня.

Как только я оказываюсь в комнате, в руках сразу же оказывается книга. Сейчас я был бы не против оказаться в ближайшем спортзале, но на часах уже позднее время. Мне нужно переключиться, а лучше и вовсе отключиться от своих мыслей, которые продолжают заполнять мою голову. Мысли об очередном переезде, о том, как я скажу об этом Анаис и о том, что сказала моя сестра не дают мне покоя. Я старался сосредоточиться на проблемах героев книги, но мои собственные проблемы не позволяли мне отгородится от них. С каждой минутой они все больше и больше давили на меня. Поэтому я оставил книгу и решил немного пройтись, но мои планы были нарушены.

– Дэвид.

За дверью слышен голос отца.

Что ему нужно?

– У меня есть новость, – он приоткрывает дверь.

– Я слушаю, – отвечаю я несмотря на него.

– Суд по Рику на следующей недели.

Я застываю.

Я предполагал, что отцы сделают все возможное чтобы засадить его, но я не думал, что все будет настолько быстро.

– Когда именно?

Он конечно же понимает, о чем я. На следующей неделе я улетаю, а мне важно присутствовать на слушание.

– В среду.

– Спасибо, – кивнул я.

Ничего не ответив он закрывает за собой дверь. Это была моя первая благодарность, но это не главное. Главное – она была искренней и настоящей. Я действительно благодарен ему, он использовал все свои полномочия, чтобы посадить и наказать этого урода.

Спустившись на первый этаж, решаюсь подойти к нему и задать волнующий меня вопрос. Он сидит в столовой вместе с мамой и изучает какие-то бумаг.

– Мари знает?

Мама поднимает на меня свой взгляд, в то время как внимание отца полностью погружено в бумаги.

– Нет, я не говорил ей.

Я собираюсь выйти из столовой, но мама останавливает меня.

– Ты куда-то идешь?

– Да, решил пройтись немного.

– Зайдешь к Джули, пожалуйста? Она должна передать мне документы, их только прислали.

– Хорошо.

– Спасибо.

Выхожу из дома и глубоко вдыхаю. Свежий воздух наполняет мои легкие и освежает разум. Вокруг темнота и тишина, слышен только шепот ветра. Несмотря на не слишком позднее время на улице ни единой машины и ни единой души. Лишь свет бьет из окон соседских домов.

Шаг за шагом я проходил свой квартал. Все вокруг переносило меня в прошлое, в счастливое прошлое. Где каждый день казался мне чем-то особенным, где улыбки близких мне людей были обычным делом и где рядом была она.

О чем бы я не думал, мысли всегда возвращаются к ней. Она была частью моего счастья, хотя она была даже большим. Она была фундаментом, на котором строилась моя счастливая жизнь. Каждый кирпичик, который закладывался становился лучше благодаря ей. Она скрашивала каждый ужасный момент, а счастливые делала еще лучше.

Как бы я не хотел быть с ней, я не могу. Как бы она не старалась вернуть меня, я не поддамся. Через неделю я улечу, а она сможет начать новую жизнь, как и хотела. Она достойна лучшей жизни и лучшего окружения. Даже если бы мы попробовали все заново, у нас ничего бы не вышло. Я буду в двух тысячах километров от нее и видеться мы бы смогли раз в год на рождественских каникулах. Такой вариант не устроил бы ни ее, ни меня. Так что все это очень глупо.

Глубоко погрузившись в свои мысли, я и не заметил, как квартал, в котором я живу остался далеко позади. И сейчас на меня смотрела небольшая футбольная площадка с баскетбольными кольцами. Не долго думаю, я направляюсь именно туда. Я не знаю почему и как, но как только мяч оказывается в руках все проблемы уходят на второй план. Магия какая-то, черт возьми. Мяч издает потрясающий звук, соприкасаясь с покрытием. В этот момент все вокруг меня исчезает, и я полностью отдаюсь игре.

Бросок, еще один и еще один. Сколько бы раз я не бросал мяч, он всегда попадал в кольцо. Вот бы в жизни было бы все так же просто, но нет. Быстрое решение в спорте приводит к победам, в то время как в жизни это в 98 % случаем заканчивается провалом.

Жизнь безумна тяжела, и чтобы сделать ее счастливой потребуется много усилий. Можно конечно же жить, ненавидя каждый день, проклинать всех вокруг и надеяться на что-то лучшее. Но можно постараться и потратить пару лет усердно работая для того, чтобы каждое утро просыпаться с мыслью о том, как ты любишь эту жизнь.

Когда на небе появляется все больше звезд и луга начинает светить ярче, я направляюсь домой. Прогулка плюс небольшая тренировка на свежем воздухе и теперь моему организму срочно нужен отдых. Смотрю на время на телефоне и понимаю, что я уже не успею забрать документы у миссис Холл. Подхожу к дому и к моему удивлению во всех комнатах включен свет. Открываю дверь и сразу слышу крики Марии.

– Почему ты мне не сказал?!

– Потому что ты не пойдешь туда! – отвечает ей отец.

– Ты не имеешь права запрещать мне туда идти! Я совершенно летняя и сама могу принимать решения!

Что здесь происходит?

– Пока ты живешь в моем доме, ты будешь считаться с моим мнением. И на этом точка!

– Ни черта подобного! – продолжает кричать она.

– Мария, как ты разговариваешь с отцом? – встревает мама.

Но она ничего не отвечает маме, так как замечает меня.

– Ты знал?

– Что здесь происходит? – подхожу я к ней.

– Ты знал, что суд Рика состоится на следующей недели в четверг?

Стоп. Что? В четверг?

– В четверг? – поворачиваюсь я к отцу, – Ты сказал, что он будет в среду.

– Так ты знал? – снова начинает кричать сестра.

– Мария я узнал об этом за пару минут до того как вышел из дома… но сейчас не об этом, – опережаю я ее, так как она уже открыла рот чтобы что-то сказать, – Ты сказал мне, что слушание будет в среду.

– Возможно я ошибся, ты же видишь сколько у нас сейчас работы.

– Нет, – усмехаюсь я, – Ты сказал это специально. Ты знаешь, что я улетаю в конце недели, и ты специально соврал.

– Дэвид, он просто ошибся, – заступается за него мама.

– Не в этот раз, мам.

Все мое прекрасное настроение улетучилось по щелчку пальца.

– А я еще поблагодарил тебя, какой же я придурок, ничему жизнь не учит.

– Все, на сегодня хватит! Все марш спать! – указывает он на лестницу.

– Зачем ты это делаешь? А совесть тебя не мучает?

– Видимо нет, – отвечает сестра.

– Мария! – сердито произносит отец.

Я стоял к ней спиной, но уверен, что сейчас она закатила глаза и сложила руки на груди.

– Иди спать! – настаивает отец.

– Как-нибудь сама решу, что мне делать, можешь пойти проконтролировать Сару, – уходит она.

– Ты только то самостоятельно вставил себе палки в колеса и упал на самое дно в глаза Марии, – с презрением смотрю на него, – Но я надеюсь, ты сможешь восстановить свой авторитет. Как бы ты не предал меня, ей ты не сделал ничего плохого.

Я подымаюсь по лестнице и уже собираюсь скрыться из виду, но его фраза заставляет меня остановится.

– Вам обоим нечего там делать.

– Представим, что я этого не слышал, – смотрю я на него, – Спокойной ночи, мам.

– Спокойной, – шепчет она.

– Я серьезно, Дэвид. Вам не зачем туда идти, уж тем более Марии.

– Я понимаю, что ты беспокоишься о ней, – спускаюсь я ниже, – Но не нужно притворяться, что ты переживаешь за меня.

– Ты мой сын, чтобы между нами не происходило.

– Я был твоим сыном, – тыкаю я ему в грудь, – Пока ты не обманул меня! Я был твоим сыном, пока ты не стал шантажировать меня! Я, черт подери, был твоим сыном, пока ты не выгнал меня из дома!

– О чем он, Хуан?

– Я был твоим сыном до того самого момента, когда в телефонной трубке услышал фразу: "Сам заварил эту кашу, сам и расхлебывай". После нее он исчез, растворился, – к горлу подступает ком, – Потому что ты бросил меня и предал, оставил одного без какой-либо помощи в совершенно чужой мне стране!

– Прекрати, – цедит он.

– Нет, папочка, – усмехаюсь я, – Пусть все знают кто ты на самом деле.

– Хуан, что происходит? О чем он говорит?

Я знал, что все это игры отца. Знал, что мама даже не догадывалась, что он строит за ее спиной.

– Твоя игра закончилась, – смотрю уверенно ему в глаза, – И ты проиграл.

Он хотел обмануть всех и не остаться в дураках, а так не работает. Он попытался выйти сухим из воды, но я не дал ему этого сделать. Рано или поздно все тайное становится явным. И теперь он ответит за все, что натворил.

– Дэвид, – шмыгает носом мама, – Можешь оставить нас наедине, пожалуйста.

Смотрю на маму и вижу покрасневшие от слез глаза. Для нее эта новость словно гром среди ясного неба. Я не хотел, чтобы она так об этом узнала, но то, что произошло сегодня стало последней каплей.

– Да, конечно.

Я еще не успеваю отойти как мама начинает свой допрос.

– Ты объяснишь мне, что это только что было?

Я не знаю, как поступил бы на месте мамы. Он на протяжение пяти лет обманывал ее, а она продолжала ему верить. Она даже не подозревала, что близкий человек, муж, отец ее детей, может так поступить. В жизни всегда наступает момент, когда мы спускаемся с небес на землю и видим совсем не тот мир, что был раньше, и совсем не тех людей, какими мы их знали. Мы видим реальность, от которой возможно старались убежать или просто не замечали. В свете реальных событий жизнь приобретает совершенно другие краски. Розовые очки слетаю и все вокруг обретает такой непривычный нам серый цвет.

Пока на первом этаже мама вкушает реальность, которую не замечала, в моей комнате стоит полнейшая тишина, в то время как в голове мигает красна лампочка, и сигналка орет о приближающейся опасности. Я не представляю, что может еще случиться, но моя интуиция подсказывает мне, что самое интересное еще впереди, не все карты открыты. И это меня пугает.

Глава 41

Анаис

Я так соскучилась поэтому. Никогда бы не подумала, что буду рада просыпаться от криков сестры. Но сегодня именно такой день.

– Анаис, – открывает она дверь, – Подъем!

– Ты забыла? Врач сказал, что мне нужен отдых, – накрываюсь я одеялом с головой, – А ты нарушаешь его предписания.

– Вот именно, он говорил об отдыхе, а не о 24-х часовом сне.

Чувствую, как матрац около меня прогибается.

– Сон – лучший отдых. И вообще сейчас только девять утра.

– Не только, а уже, – заявляет она, – В семь к нам придут Герерра, и мы должны успеть приготовить ужин. А еще тебе нужно съездить в больницу.

Черт. Больница.

– Дай мне еще хотя бы пол часа.

– У тебя десять минут, – смеется она.

И через пару секунд я слышу, как закрывается дверь.

Сейчас меня не совсем не привлекает идея встречи с Дэвидом. После вчерашнего разговора я на протяжение всей ночи размышляла о том, смогу ли я вернуть прежние отношения и пришла к выводу, что это невозможно. Невозможно построить то, от чего он так старается убежать. Я обещала Рубио, что верну того Дэвида каким он был, но я не справилась. Он закрылся на все замки еще до нашей встречи.

– Анаис!

Крик сестры возвращает меня в реальность.

– У меня есть еще пять минут!

Быстро умывшись и переодевшись, я спускаюсь на первый этаж к сестре и маме. Вся кухня заставлена огромным количеством посуды и продуктов.

– У нас намечается свадьба или обычный ужин?

– Необычный ужин, – смеется сестра.

– Ну и что у нас уже готово?

– Ничего, – вздыхает Дженни, – Здесь только заготовки.

– Ну тогда приступим к упорной работе?

Я собираюсь помочь сестре с нарезкой овощей, как мама забирает их у меня из рук.

– Нет, – улыбается она, – Ты сейчас едешь в больницу.

– Прямо сейчас?

– Да, я уже позвонила и обо всем договорилась, – заглядывает она в свою книгу с рецептами, – Так что можешь собираться.

Мне нечего не оставалась как последовать указанию мамы. Мне действительно нужно было осмотреть живот и небольшое место разрыва шва. Так как не только мысли о Дэвиде не давали мне заснуть, но и боль, которая только усиливалась.

В больнице миссии Карлай сообщила мне неутешительные новости.

– Нам нужно наложить новый шов, произошел небольшой кожный разрыв.

– Я так и думала, – вздыхаю я.

– Но не все так плохо, остальной участок в полном порядке, – посылает она мне улыбку.

– Сколько времени это займет? – смотрю я на медицинскую иголку.

– Не много, около минуты.

Она не соврала, процедура длилась действительно минуту. Больше времени потребовалось, чтобы обеззаразить зону надрыва и наложить повязку.

– Теперь я, как новенькая.

Эта шутка так и вырывалась из меня.

– Только я прошу тебя будь аккуратней, и суток не прошло как мы тебя выписали, – вздыхает миссис Карлай, – Еще один такой проступок и мы вернем тебя обратно.

– Больше такого не повторится, обещаю.

– Очень на это надеюсь.

Вернувшись домой, я убедила маму, что со мной все в порядке, и она все так разрешила мне помогать им с готовкой.

– Тогда с тебя нарезать сыр и доделать канапе.

– Хорошо, – киваю я.

– И аккуратней с ножом, пожалуйста.

– Мне не пять лет, мам, – закатываю я глаза и слышу хихиканье Дженни.

– Не пять, но это не значит, что я не могу напомнить тебе об этом.

– Ладно, – цокаю я языком, – А ты прекрати смеяться у меня в руках нож как ни как.

– Смотри, коленки уже трусятся, – продолжает хихикать сестра.

– Так, – встревает мама, – Мы готовим или чем занимаемся?

– Готовим, готовим, – в унисон отвечаем мы.

Либо я что-то не понимаю, либо у нас намечается тусовка вселенского масштаба. За три часа мы наготовили еды на целый военный полк и до сих пор продолжаем это делать. Думаю, стол проломится под тяжестью тарелок либо они просто туда не поместятся.

– Может самое время остановится? – предлагаю я маме.

– По списку осталось приготовить два салата и десерт.

– А что у нас на десерт?

– Бисквитный торт с малиной и шоколадный фондан, – с улыбкой отвечает она.

Она знает, как я обожаю ее торты, да все обожают ее торты. Покажите мне хоть одного человека кто не улетал бы на седьмое небо от счастья пробуя ее торт.

– Коржи для торта уже готовы, так что я займусь им, а вы дорежьте оставшиеся салаты. Рецепт написал в тетради, – указывает она на кухонный гарнитур, где лежит та самая тетрадь.

– Ради торта я сделаю все что твоей душе угодно, – улыбается сестра.

– Не подлизывайся. Самый большой кусок все равно достанется мне, так как ужин в мою честь, – показываю я язык.

– Самый большой кусок достанется папе, если вы сейчас же не приступите к нарезке салатов, – встревает мама, – Сколько можно то? Вам уже не по двенадцать и десять лет.

Мы смотрим друг на друга и на наших лицах расцветает ехидная улыбка. Видимо нам в голову пришла одна и та же идея. Дженни кладет на стол нож и начинает обратный отсчет на пальцах.

– Только не это, – вздыхает мама.

Когда последний палец на ее руке загибается, мы одновременно срываемся с места и бежим через весь дом к своим комнатам.

– В этот раз победа будет за мной, – кричит она мне.

В этот раз видимо да, из-за швов я не могу бегать как раньше. Если будет еще одно расхождение меня снова ждут серые стены и белая койка.

Забегаю к себе в комнату и начинаю искать какую-либо тетрадь. В детстве мы постоянно так делали. Самый большой кусок торта, первая партия кексов или печенья доставалась тому, кто первый принесет тетрадь со школы. Для нас это было неким образом соревнование, вот только мама всегда говорила, что победила дружба. Например, у Дженни оценки лучше, чем у меня, но я была быстрее, и поэтому мы обе получали вкусный приз.

Хватаю первую попавшуюся мне в глаза тетрадь и выбегаю из комнаты, слышу, как за спиной хлопает дверь сестры, а затем слышу ее крик.

– Нет, не в этот раз.

Стараюсь быстро, но аккуратно спустится с лестницы и из-за этого пропускаю сестру вперед. Она, звонко смеясь, пролетает мимо меня и скрывается за стеной. Уже поняв, что первой я не буду, я спокойно пешком захожу в кухню.

– Вот, – кладу я тетрадь перед мамой.

– Вы серьезно?

– Более чем, – с отдышкой произносит Дженни.

Как я и предполагала мама сделала как раньше, у нее снова победила дружба. Мы в свою очередь не заставили ее долго ждать и преступили к нарезке оставшихся салатов.

Когда на часах малая стрелка указывала на пять, а длинная была между шестеркой и семеркой в кухне появился папа. Он выглядит таким же усталым, как и утром, ему бы не помешала теплая ванна и крепкий сон.

– Ты уже дома? – удивляется мама.

– Я не мог опоздать на семейный ужин, – целует он ее в щеку.

– Есть какие-то новости, а то я не помню, когда в последний раз была в офисе?

– Вообще-то да, и очень важные.

Он обходит кухонный островок и становится с другой стороны.

– Суд по делу Рика состоится на следующей неделе в четверг, – он смотрит на меня, – Он нашел себе очень хорошего адвоката, и я уже не уверен в нашей победе.

– Не говори так, – сердится мама, – Какого бы супер-крутого адвоката у него не было правда на нашей стороне.

– Если бы только от этого все зависело, – вздыхает он.

– Я же могу присутствовать там?

– Да, конечно. Но ты уверена, что хочешь пойти туда?

Я неуверенно, но все же киваю.

– Хорошо, время я сообщу чуть позже, – направляется он к выходу из кухни, – Не буду вам мешать, если нужна будет помощь зовите.

На самом деле я не знала хочу ли я быть там, хочу ли снова видеть его. Этот человек поломал мне всю жизнь и встречаться с ним снова не лучшее мое решение. Но я должна услышать приговор, который ему вынесут, своими ушами. Должна лично убедиться, что ему дадут заслуженный им срок. А еще я хочу взглянуть на него в тот самый момент, когда он поймет, что отныне его жизнь разрушена.

– Ты чего застыла? – волнуется сестра, – С тобой все в порядке?

– Да, просто задумалась.

Она с прищуром смотрит на меня, но не считав нечего подозрительного кидает мне полотенце.

– Посуда ждет тебя.

– О нет.

Все было готово. Стол был уставлен большим количеством блюд, но мама то и дело волновалась, что она что-то забыла. Все были готовы к этому ужину, все, кроме меня. Если бы у меня была возможность я бы даже не спустилась вниз, но этот ужин в мою честь, и я обязана там быть. Поэтому собрав волосы в конский хвост я все же открыла дверь своей комнаты. С гостиной уже доносились голоса наших гостей, а именно голос Марии. Ее можно услышать за версту.

– И где она? Мы как бы ради нее тут все собрались, – предъявляла подруга.

– Вообще-то я все слышу.

Мария оборачивается и на ее лице нет ни капли смущения или удивления. Я знаю, что ее фраза была сказана в шутку, но она могла хотя бы немного сыграть. Она подлетает ко мне и заключает в крепкие объятья.

– Как ты?

– Буду лучше, когда смогу дышать.

– Ну тогда потерпи еще чуть-чуть, – смеется она.

Как только она меня отпускает, взгляд сталкивается с взглядом человека, которого я не хотела бы сегодня видеть.

– Привет, Анаис.

Надеюсь, букет желтых цветов в его руках не для меня. Не люблю желтый цвет.

– Это тебе, – протягивает он мне его.

Ладно, представим, что они другого цвета.

– Спасибо.

Я забираю букет и сразу же поворачиваюсь к Марии.

– Поможешь мне?

– Да, конечно.

До моей комнаты мы идем в полной тишине, но как только дверь за нашими спинами закрывается из Марии извергается лавина.

– Спасибо? Ты серьезно? Да они отвратительные! – кривится она, – Кто вообще дарит желтые цветы? Ужасный цвет.

Цвет расставания. Хотела сказать я, но решила промолчать.

– Не скажу же я это ему в лицо.

– А надо бы! Если он мне однажды подарит подобную фигню, он вместе с букетом будет стоять за дверью.

– Что-то мне плохо верится, – улыбаюсь я, ставя цветы в вазу.

– Я человек слова.

Мы смотрим друг на друга секунды две и начинаем смеяться. Не то чтобы подруга не держит слова, но все, что касается Дэвида у нее каким-то образом при фильтрации пропускает стадию долгой обиды. Хотя он сам об этом даже не догадывается. Она любит обижаться, но не на него.

– Ладно, пойдем иначе нас будет искать.

– А я думаю, они даже не заметили нашего исчезновение, – пожимает плечами Мария.

Спустившись к ним, мы не увидели ничего необычного. Все было, как в старые добрые времена, когда наши семью в полном составе собирались хотя бы раз в месяц за одним столом. Мамы сидели рядом и болтали о своем, как и отцы. Дженни с Сарой обсуждали, рассматривая что-то в телефоне, выделялся лишь Дэвид. Он просто сидел и смотрел в одну и ту же точку, мне бы хотелось сейчас залезть к нему в голову и узнать, что его беспокоит.

В этот раз подруга ошиблась. Все ждали нас, чтобы начать наш совместный ужин. Мария заняла стул рядом с Дэвидом, а я рядом с ней. Я чувствовала себя неловка, не знаю почему, но я была будто не в своей тарелке. Все взгляды были устремлены в мою строну и это пугало меня. Но меня спас Дэвид сам того не осознавая.

– Кто-то хочет что-то сказать?

Все молчат.

– Тогда скажу я.

Сердце начинает биться чаще, а дыхание учащается. Он всегда умел произносить красивые речи и навряд ли за эти пять лет что-то изменилось. Дэвид поднимается из-за стола, а я стараюсь успокоить свой пульс.

– Сейчас я не скажу ничего нового, даже больше, я буду повторять это всегда. Анаис – самый сильный человек, которого я когда-либо встречал. В ней кроется столько силы и упорства, сколько нет в большом и здоровом мужчине. И она в очередной раз нам это доказала, – он поворачивается ко мне, – Кто бы что тебе не говорил, помни, ты достойна большего. Твои мечты разбили в дребезги, но ты поставила новые цели и продолжаешь упорно идти к ним, несмотря ни на что. Ты не сдаешься и продолжаешь гнуть свою линию, даже возможно иногда через чур. Но в самом конце, когда ты дойдешь до вершины и увидишь какой вид тебе открылся, твое лицо озарит уставшая, но счастливая улыбка, и ты поймешь, что все сделала правильно. Что все решения, которые принимались и даже те, которые принимались не тобой, были верными. Нужно всего лишь немного подождать.

Дэвид занимает свое прежнее место, а его речь заставляет всех притихнуть и задуматься о сказанном. Меня же тревожат его последние фразы. Я знаю, что он говорил о себе и мне даже не пришлось утруждаться, чтобы понять это.

– Это было потрясающе, – улыбается мама, – Спасибо.

Я опускаю взгляд в тарелку, чтобы ничего не говорить. Мама обязательно что-нибудь да спросит, она просто так это не оставит.

– Я тоже бы хотела кое-что сказать, – встает Мария.

Как-то меня это совсем не радует. Сегодня все какие-то разговорчивые.

– Мы с тобой знакомы уже очень давно, не хочу считать и понимать, насколько я стара, так что опустим цифры.

Ее слова заставляют меня улыбнуться.

– Как Дэвид уже сказал, ты самый сильный человек, которого я встречала. И я горжусь тобой, как и все здесь. Я хочу, чтобы твоя жизнь сложилась так, как ты этого желаешь, чтобы твоя семья и твой любимый человек всегда были рядом и всегда поддерживали тебя. Не бойся своих желаний, стой на своем и иди напролом. Не слушай, что говорят тебе другие, они не ты. Они не могут решать, как будет лучше тебе, только ты это знаешь.

Не хочу никого обидеть, но речь Марии мне понравилась больше. Он сказала то, с чем я полностью согласна. Я единственная знаю, как мне будет лучше, и никто не вправе делать выбор за меня.

Подруга садится, а я наконец-таки поднимаю голову чтобы посмотреть на всех за столом. А за столом была полнейшая тишина. Сначала я не поняла в чем причина, пока не проследила за взглядами, направленными за мою спину.