Текст книги "Если ты попала в книгу или осторожно, мысли материальны (СИ)"

Автор книги: Анастасия Миллюр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Глава 11

                                                                                                                                              Пять лет спустя

Всегда можно понять терял ли человек близких ему людей или нет. А знаете как? По взгляду, он иногда становиться очень странным, направленный на что-то и одновременно ни на что. Человек видит окружающие его предметы, но не замечает их, потому что в это время он вспоминает родных, которых он потерял. Вспоминает минуты последней встречи или даже последние секунды их жизни. Вспоминает, и вспоминает... А знаете, что чувствует человек в эти минуты? Да практически ничего, кроме какой-то щемящей тоски, почти незаметной, но существующей. Чувства, которые ты испытываешь, когда умирает близкий человек, не такие, как написано в книгах, которые я читала. Нет прожигающей сердца боли, нет того крика: «Не умирай, я не смогу без тебя жить», нет рыданий и стенаний в первые минуты, и даже часы, все что написано – фальшь. Первое что ты чувствуешь, это непонимание, потом приходит такая слабость, что сложно поднять руку, появляется то потухающая, то вновь зажигающаяся надежда, что человек сейчас сделает вдох. Первый, такой важный вдох. Ты думаешь, сейчас он снова задышит... сейчас... вот-вот... И тут как приговор, спокойный голос медсестры: «Пульса нет». В голове пустота. Ни единой мысли, только слабость, гнущая тебя к земле. Первый вопросы: «Что вообще происходит», «Я сплю?», «Как понять, сплю я сейчас или нет?», «Если я сплю, то очень хочу проснуться». Тебя раздражают всхлипывающие родственники, мельтешащие туда-сюда врачи «Скорой помощи». Слез нет. Ты просто не понимаешь, что происходит, что бы заплакать. Как младенец, впервые упав, сначала осмысливает, что что-то изменилось в его ощущениях, что почему-то мама вскрикивает и бежит к нему. Значит, что-то не так. Потом до него доходит, что больно, и только потом появляются слезы. Также и здесь, слезы появляются, только когда ты видишь слезы других, когда понимаешь, что же не так. Но легче не становиться, а ты с садистским удовольствием вновь и вновь накручиваешь себя.  Спустя несколько часов появляется ощущение потери. Ты смотришь на прохожих и не понимаешь, как они ведут обычную жизнь, когда у тебя такое горе. Как они могут смеяться и улыбаться, когда у тебя глаза болят от слез? А потом бессонные ночи, потому что травмирована психика. Страшно, до ужаса, до дрожи, ответить на телефонный звонок и услышать, что умер еще кто-то. Почти истеричный смех, до боли в животе, потому что это тоже способ выплеснуть эмоции. Не знаешь, во что верить, потому что твой маленький мир внутри покачнулся. Что дальше с твоим любимым человеком? Рай? Ад? Бог? Ты веришь во что угодно. Черти? Призраки? Оборотни? Во все. Страх по ночам, боишься открыть глаза ночью, потому что вдруг кто-то притаился в комнате. Спустя месяцы ты вроде успокаиваешься, и тогда появляется этот странный взгляд. Воспоминания, которые иногда сопровождаются одной-двумя слезинками. Смерть меняет людей, делает их более задумчивыми. Вы спросите меня, откуда я это знаю? В восемнадцать у меня умерли мама и папа. Нет, не так, сначала мама, от инсульта, а папа не выдержал этого, у него инфаркт. Умер в моей комнате. Через девять дней после мамы. И хоть мне было восемнадцать, совершеннолетняя девушка, я не чувствовала себя взрослой. Родители обращались со мной, как с ребенком и мне это нравилось. Поэтому их потеря сильно ударила по мне. Я несколько раз хотела записаться к психологу, но вместо этого я с особым остервенением, стала читать. Я почти проглатывала книги. Благо было лето. Не нужно было учиться. И вот тогда, я стала мечтать очутиться в какой-нибудь книге. Накатывала тоска от невозможности сего действия. Вот так. В таких невеселых, почти философских рассуждениях проходила моя езда. Грисик прижался ладонью к моей щеке и передал мне нежность, а потом стер мою слезу. Все это время он спал у меня в кольце рук. Лошадью я управляла чарами.  Ближе к  вечеру, решила, что нужно поспать. Я спешилась и, расседлав лошадь, с помощью чар привязала её к себе, а потом решила, что просто хочу посидеть и полюбоваться на звезды. Я сидела так довольно-таки долгое время, пока не услышала стук копыт о дорогу. Я встала, протерла пальцами глаза, тем самым переключившись на ночное зрение, и всмотрелась в источник звука. Пять лошадей, пять всадников, маги... Тут один из них заметил меня и что-то крикнув товарищам, стал приближаться ко мне. – Ой, какая красота и без охраны, – чуть ли не пропел он. Его глаза похотливо блеснули. У меня уже десять лет назад прошли неконтролируемые приступы ярости, но злость на тех стражников, что остановили меня на границе, до сих пор осталось. А эти маги, так напоминали мне их. Поиграем, мальчики? Грис потер ручки. Мой малыш. Понимает. Я дождалась, пока маги подъедут ближе. Они слезли с лошадей и стали наступать на меня. Я сжалась и спросила то-о-оненьким голоском: – Кто вы? Что вы хотите? – а теперь немного срывающимся голосом, – Что вам нужно? – Немного развлечемся и отпустим тебя, крошка, – проурчал один из магов. Ага, сейчас. Я вновь применила свою маленькую хитрость, что бы вызвать слезы, и закричала: – Не-е-ет! Не трогайте меня! – попыталась убежать, меня ожидаемо перехватили и прижали к себе. Затем козел, схвативший меня, направил свою конечность в сторону моей груди. У-у-у, мужик, я хотела немного еще поиграть, но раз вы такие напористые, то, чур, я не виновата. Я позволила тьме слиться со мной. Растаяла, вновь материализовалась за магом, и прошептала ему в ухо: – Не ожидал, сладкий? Маг остолбенел, остальные тоже находились в некотором шоке и ступоре. Я раскрыла ладони, и темные веревки полезли ко всем мужчинам и связали их. Это произошло в одно мгновение, поэтому маги, не успев опомниться, уже были обездвижены. Эти выродки с диким ужасом в глазах смотрели на меня. Да-а-а. Бойтесь меня, насильники несчастные! Я подошла к тому, который первый подъехал. – Страш-ш-шно? – прошипела. Он замычал. Я повернулась к его соседу. – И тебе-е страш-шно? Он тоже замычал. Я выпустила еще несколько веревок, которые завязались на горле у ублюдков. Я сжала руки в кулаки, тем самым завязав удавки сильнее. – А вы-ы не думаете, как было бы страш-ш-шно беззащ-щ-щитной девуш-ш-шке, оказавш-шейся на моем мес-сте, тва-ари? – прошипела я снова. Они захрипели. Я ослабила петли на их шее. Подошла к одному и, используя тьму, приподняла его, так что бы его глаза были напротив моих. – Вы заслуж-живаете самой мучительной с-с-смерти, за то, что хотели с-сделать, но я щ-щ-щедр-р-рая. Я отпустила гада, и он упал, как мешок с картошкой. Я с неким трудом пробила защиту магов, закрыла глаза, нашла опоясывающие их головы красные ниточки. Потянула за ниточки каждого, а затем стала вплетать в них свои, темные, при этом говоря слова проклятья. – Если вы хоть раз, еще хоть раз, даже подумаете о том, что бы изнасиловать кого-то, вас сначала пронзит боль во всем теле, потом у вас начнут гнить все, ВСЕ, конечности, а потом постепенно отвалятся. Это все будет сопровождаться мучительной болью, потом из вашего тела полезут черви. Они сначала будут копошиться под кожей, а затем проедать проход наружу. Когда последний червь вылезет, вы умрете. Я отпустила теперь уже черно-красные нити и открыла глаза. Конечно, такой вид проклятий доступен только тем, кто владеет первородной тьмой. Его нельзя снять, потому что это уже даже не как проклятье, а как установка организма. Я осмотрела мужчин. Они выглядели немного пришибленно. А я еще не закончила. Захотелось оставить им небольшой подарок-напоминание обо мне. Я подошла к одному из них, взяла его за руку, прижала к его запястью большой палец и выжгла на его коже: «Р». Я сделала так со всеми. – Только подумайте о том, что бы меня найти и метка наградит вас просто адской болью, до потери сознания. Понятно? Я приказала веревкам из тьмы отпустить их к утру, а сама с сожалением опять запрягла лошадь и поехала дальше. У-у-у. Козлы! Все настроение испортили! Грис потрогал меня за плечо, посмотрела на него. Он скривил мордашку, сложил ладошки и положил на них голову, а потом отрицательно замотал головой. – Да, Грисик! Мало того, что настроение испортили, так еще и поспать не дали!

Поздней ночью, я добралась до Дринеты (столицы Эситрена). Остановившись около первого попавшегося, более-менее приличного на взгляд постоялого двора, я вошла внутрь. Отдала деньги за комнату и прошла на второй этаж. Моя, комната под номером четыре. Открыла дверь, вошла. Все чисто и уютно. Так все, теперь спать. Я сняла свои штаны, тунику, сапоги и забралась на кровать. Счастье-то какое! Просто поспать на настоящей кровати! Через несколько минут, я уже спала. *** – Нет, это мне не подходит, – категорично ответила я. Бедная продавщица уже с отчаянием, ясно читавшимся в её глазах, показала мне последнее платье. Хм, по-моему, ничего. Да, это определенно мой фасон.  Я кивнула и, взяв его, пошла примерять. Ах. Я конфетка. Платье без рукавов и бретелек облегает до талии, а дальше спадает мягкими волнами. По краям и сверху, и снизу было нашито черное кружево. Плюс, разрез до колена, также обшит кружевом. Я не знаю, как держалось это платье, потому что мало того, что оно без бретелек и рукавов, так еще и спина полностью открыта. Фактически край платья шел посередине груди, постепенно закрывал бока и сходился на сантиметр выше ягодиц. Я была в восторге. Оно весьма и весьма экстравагантное. Это платье никто не хотел брать, считали его слишком открытым и даже не пытались мерить, так сказала мне продавщица. Хотя в Эситрене довольно свободные взгляды: короткие платья, штаны, рубашки разрешаются. Купила его и черные туфельки на шпильке, также обшитые кружевом. А собственно, зачем я платье покупаю? Так сегодня бал в честь дня рождения императора. Восемьсот двадцать лет! О как. На этом балу я предстану пред грозные императорские очи, так сказать обновленная. С покупками пошла назад на постоялый двор. Можно было бы прийти во дворец, но не хотелось. Войдя в свою комнату, я приняла ванну и стала одеваться. Платье, туфли, прическу я сделала довольно простую, зачесала волосы на бок и обвила их ниткой черного жемчуга, которую до этого купила. Грисик все суетился вокруг меня поправляя одежду то тут, то там. – Солнце, ты же понимаешь, что я тебе взять с собой не смогу, – сказала я грустно. – Жди меня здесь. Подкрасила глаза чернью (тушью) и, накинув плащ, вышла на улицу. Вдохнула воздух полной грудью. Да, во мне сейчас мало кто узнает Аринэлию де Эксклавайтс. Темные волосы, кожа тоже немного потемнело. Тело окончательно оформилось и стало более женственным, появились подкожные мускулы – результат долгих тренировок в спортзале. Я себе очень нравилась, а понравлюсь ли я императору? Быстро отогнала эту мысль. До дворца практически долетела, на входе показала метку на запястье (своеобразный вид приглашения, который невозможно подделать отсылается всем приглашенным, а потом идентифицируется на входе, сообщая о тебе нужную информацию) и, отдав плащ, вошла в зал. На меня посмотрели несколько темных, оценили, а потом стали шептаться с соседями. Вследствие чего на меня оглядывалось все больше и больше темных. Ну конечно, никому не известная темная в экстравагантном наряде.  Ну и пусть. Так, сначала нужно отдать дань уважения Его Императорскому Величеству. Я вдохнула, выдохнула и направилась в сторону трона. За спиной шептались, а спину просто прожигали несколько сотен взглядов. Бр-р. А вот и император. Сердце забилось быстрее, в груди появилось томление. Подошла к трону, присела в реверансе. Отметила, что император нисколько не изменился. – Ваше Императорское Величество, – через минуту выпрямилась и встретилась глазами с императором. Не знаю, откуда пришло осознание, но поняла, что император меня не узнал. Ой, только вопросов больше вызову, может, стоит сейчас свалить и перекантоваться где-нибудь? – Ваше Величество, позвольте поздравить Вас с Днем Рождения и пожелать вам безоблачных лет и ясного неба над головой. Официальное поздравление. Потом снова присела в реверансе и, не дожидаясь реакции императора на мои слова, отошла. Чем бы себя занять? Я ни с кем не была знакома. С кем общаться? Хотя, может здесь мои мальчики?  Тут меня тронули за плечо. Я осторожно обернулась. На меня смотрел мужчина чем-то неуловимым напоминающий императора. Правда, губы более тонкие, глаза меньше и посажены глубже, телосложение более хрупкое, а волосы не черные, а скорее похожие на мои, шоколадные. Нет, мужчины разные, но все же чем-то они похожи. А! Это же... У-упс. Нет, пожалуйста, пусть я спутала его с кем-то другим. Еще раз осмотрела мужчину. Нет, все же это определенно он, Конран Риецкий, мой «папа». – Приветствую Вас, – сказал «папочка». – Папа, а я как рада Вас видеть, – ответила я голосом полным радости. – Как давно я с Вами не встречалась. Мужик тормознул. Через минуту он спросил: – Позвольте, вы меня должно быть с кем-то путаете. Я оскорбленно ахнула. – Как же так, отец, неужели я за эти двадцать лет так сильно изменилась. Это же я, Ринэлин. Мужик посмотрел на меня немного ошарашено. – Папа, я бы с удовольствием с Вами поболтала, но мне пора, позже увидимся! – сказала я, сделала реверанс и стала отходить. Я оглянулась. Мужчина продолжал смотреть на меня. Я прикусила губу и, отвернувшись, прошествовала в противоположный конец зала за напитком. Желательно алкогольным. Я этого чуда уже пять лет не пила  (попойка с горным духом не в счет). Правда, перед самым столом я остановилась. Нет, мне нужно поговорить с императором, а это делается на трезвую голову. "А может не надо? Он нас не узнал. Поэтому, ты – птица вольная" – предложили тараканы. "Нет, надо все же поговорить" – не согласилась с идеей я. Император будет доступен для разговора, когда начнутся танцы. Что бы, не столкнуться еще с кем-нибудь, я ушла в самую тень, плюс, призвала тьму и наложила щит для отвода глаз. Не знаю, сколько я так простояла, но с первыми звуками рики (аналога вальса), я вышла и стала искать взглядом Тиэрэна Велецкого. Он продолжал сидеть на троне, наплевав на то, что сейчас ему полагается танцевать с какой-нибудь дамой. Я, не тратя времени даром, прошествовала к нему. Подойдя к трону, наложила полог тишины. Император посмотрел на меня. – Вы что-то хотели, леди? – спросил он холодно. – Ничего особенного, Ваше Величество, – усмехнулась я. – Просто хотела представиться, очевидно, вы меня забыли. – Мне не интересно твое предложение, – сказал император, даже не посмотрев на меня. Он подумал, что я ему себя предлагаю? Нет, я конечно не против, император просто ах... Но не так же! – Я не собираюсь ничего предлагать вам, просто позвольте представиться. Он махнул рукой. – Ринэлин Риецкая, к вашим услугам, – склонилась я в реверансе. Мужчина выпрямился, и я физически ощутила его взгляд. Я встала и посмотрела в глаза императору. В них опять было что-то. Я не могла понять что это, но я снова ощутила ту ниточку. – Ринэлин? – переспросил он. Я кивнула. – Изменилась, – сказал он Я чуть склонила голову и тихо сказала: – Сочту за комплимент. Тиэрэн очень внимательно смотрел на меня оценивая с ног до головы, в его глазах мелькнула что-то похожее на злость. Хм, с чего бы это?! – Жду завтра в моем кабинете. Я кивнула. Потом я, наконец, дошла до стола с алкоголем, а потом... Два бокала шиена (крепкого фиолетового вина) и мне очень хорошо. – Леди, позвольте пригласить вас на танец, – спросил какой-то мужчина я присмотрелась. Наследник лорда четвертого порядка Лирен Таринский. Хор-роший мальчик, заурчала тьма внутри меня. Я согласилась с ней. Поэтому подала Лирену руку, и мы вошли в центр зала. Ах-х-х, я люблю танцевать. Крепкие мужские руки обнимают меня за талию и... шаг, шаг, поворот, шаг, поворот, наклон, прогиб... и так весь танец. А потом заиграл такаста мотэко. Танец страсти, который танцуется исключительно в одиночестве и обычно его исполняют девушки. Волшебный танец, танцуется всего раз в год, на дне рождении императора. Беру еще бокал шиена, выпиваю и иду на площадку. Как только я вышла в центр моя одежда изменяется. Теперь я стою в чем-то вроде костюма для восточного танца. Сверху черный лиф с  фиолетовыми висюльками, внизу черная юбка с фиолетовым поясом, и широким разрезом почти до этого пояса. Нитка жемчуга, которая была на волосах, тоже исчезла, поэтому ничем не удерживаемые локоны каскадом рассыпались по плечам и спине. Увидела, как выходят еще несколько девушек. На секунду в зале была абсолютная темнота, а затем появился приглушенный свет, но мы, танцовщицы, были видны. Заиграли барабаны, еще какой-то струнный инструмент и что-то наподобие флейты. Тело стало двигаться в такт музыки. А-а-ах, как я все-таки люблю танцевать. Провела руками по телу, начиная от бедер, до головы, сцепила руки на шее, при этом рисуя восьмерку бедрами. Выставляя одну ногу чуть вперед, опускаю и поднимаю бедро. Затем то же самое проделываю с другим бедром. Волна телом, наклонилась до упора вниз и резко выпрямляюсь, теперь снова волна только начиная от груди. Я двигалась и извивалась в такт музыке, на пояснице и висках выступил пот. Этот танец длинный: он танцуется двадцать минут. Музыка достигла пика и я под стать ей ускорила свои движения, но они все равно оставались страстными и манящими. Последнее движение бедрами, последний звук барабана и, снова темнота. Когда вновь зажегся свет, мы были снова одеты в свои платья. Многие мужчины были с выпученными глазами, и чуть слюни не пускали. Я рассмеялась и пошла на балкон. Тут ко мне сзади подошел какой-то стражник и сказал: – Его Величество требует, что бы вы пошли отдыхать. Я обернулась и снова рассмеялась. На сто процентов уверена, что мои глаза стали на секунду черными. Стражник вздрогнул. – Раз Его Величество тре-ебует... – многозначительно протянула я. Дошла до арки, ведущей в зал и спросила: – А где мне, кстати, отдыхать? – Я Вас провожу, – ответил мне страж и повел меня внутрь дворца.

Глава 12

С утречка я пошла в кабинет к императору. Было жутко интересно, как он отреагирует на меня, да, что скрывать, я хотела произвести на императора впечатление. Грисика, к счастью, вместе с моими вещами перенесли в выделенную мне комнату. Недовольного мелкого я оставила в комнате, не будем пока шокировать Тиэрэна (если его вообще можно шокировать). Сердце ускорило свой бег перед кабинетом. Справившись с собой я постучала и вошла. Мужчина в этот раз не сидел за столом, а стоял у окна. Когда я вошла, он оглянулся. "Доброе утро, симпатя-яжка" – пропели гормоны. "Ух, ща что-нибудь организуем" – потерли ручки тараканы. "А ну, цыц!" – рыкнул разум. Я согласилась с последним. – Доброе утро, Ваше Величество! – я присела в реверансе. Император не ответил, он внимательно смотрел на меня. Я сглотнула. Почему он так смотрит? Как я со своими гормонами справляться буду?! Они мне такие, совсем не детские, сцены в мысли кидают, что аж в жар бросает. – Ваше Величество? – на всякий случай окликнула я. Ну мало ли, вдруг задумался, надо ж его в реальность вернуть, правильно? Император только собрался что-то сказать, как вдруг распахнулась дверь. Мы с императором с одинаковым недовольством повернулись в ее сторону. – Ваше Величество! – влетел в кабинет какой-то мужик и бухнулся на колени. – У нас беда! – Поднимитесь и говорите, – велел император. – С окраины приехал Лорд второго порядка Гордор Гросский и он очень недоволен. Он требует вашей аудиенции и совсем не обращает внимания на наши слова о том, что вы, – тут, секретарь, как я поняла, покосился на меня, – что вы заняты. Его Величество прищурил свои обворожительные глаза (я подумала обворожительные? Забудьте, это не я, это все гормоны). – Пусть войдет! А мне жутко интересно стало, что это за Лорд и зачем он к императору пожаловал. – Ваше Величество, а можно я тут останусь, я в уголочке посижу. Ну можно, можно, можно? Я тихо-тихо буду сидеть! – стала просить я императора, чуть не подпрыгивая на месте. Он посмотрел на меня и только покачал головой. – Можешь остаться. – Ура! – я захлопала в ладоши и потопала садиться на стульчик, стоящий в уголочке. Только я устроилась на положенном мне месте, как секретарь исчез и явилось новое действующее лицо. Вы не поверите кто это был! – Гордор! – воскликнула я, совершенно забыв о своем обещании сидеть тихо-тихо. Друг, недовольно влетевший в кабинет, обернулся ко мне. Недовольство на его лице сменилось радостно-неверящим выражением и он вскрикнув: – Ри! – распахнул объятья. Я с визгом бросилась к нему. Гор обнял меня и, подняв в воздух, закружил меня. – Я так соскучилась! – Я тоже! Как ты тут ока... В радостной суматохе мы совершенно забыли о кое-чем важно. Точнее кое-ком. Об императоре. А он-то про нас не забыл. В одно мгновение Гор с ужасающим грохотом был притиснут к одной стене, а я к другой, правда, без грохота, меня просто ненавязчиво так отодвинули. Император, сверкая глазами, рыкнул Гордеру: – Вон! И Гордер был выкинут в коридор, затем дверь захлопнулась. Я наблюдала за сим действием с широко распахнутыми глазами. Ой. Ме-е-едленно перевела взгляд на императора. "Он в бешенстве" – констатировал разум. "Ой-ой-ой" – заволновались тараканы. – Ой, – пискнула я и стала незаметно, мелкими перебежками, пробираться к двери. – Стоять, – рыкнул император. Я замерла. Ой. – А теперь разберемся с тобой, – сказал мужчина. Прозвучало это как-то... садистки что ли? – Сядь, – велел он. Я, собрав все свое уползающее в разные стороны мужество, исполнила его приказ. Император приблизился ко мне и наклонился, я вдавилась в спинку стула. – Кто ты? – спросил он вдруг. – Ринэлин Риецкая, – ответила я чуть удивленно, мы же это вчера выяснили. – Нет, – отрезал император. – Спрошу еще раз. Кто ты? Я опешила. Вот это поворот. – Аринэлия де Эксклавайтс? – спросила я, не понимая, что он от меня хочет. – Сколько у тебя братьев? – спросил он. Что еще за проверка? Так-с, старший и младший. – Два, – ответила я. Император прищурился. – А сестер? – Три, – ответила я. – А сколько братьев у твоего отца? – спросил он. У-упс, об этом в книге не было написано. Елы, палы... Я прикусила губу. Что отвечать? Аринэлия это знала бы наверняка! "Говорили же, валить надо было" – пропищали тараканы, сбившись в кучу. – Почему же ты молчишь? – спросил император жестко. – Не знаешь? Я молчала, только сильнее прикусила губу, ища выход. – Поэтому я спрашиваю еще раз, и надеюс-сь, – это слово император особенно выделил, – получить честный ответ. "Что делать? Что делать?" – истерично закричали тараканы в голове, половина из них уже валялись в глубоком обмороке, и не могли ничего придумать. – Я жду. – Я, – начала и осеклась, а потом смело взглянула в глаза императора. – С чего такие вопросы? Немного понаглеем. – С того, что я уверен в том, что ты мне врешь! – рыкнул император. Ой. – Вы думаете, что я не Аринэлия? – возмутилась я. – Да с чего вы это взяли?! "Ну да, ты же не давала никаких поводов для подозрения" – проникся скепсисом разум. – Давай подумаем, начнем с того, ты сбежали из Аирэноса, чего не сделала бы настоящая Аринэлия, ты говорила, что не хочешь замуж, а она грезила замужеством, твое поведение отличалось и отличается, от её поведения, ты владеешь темной магией, нет, даже лучше, тьмой, а спустя пять лет у тебя меняется и внешность. Достаточно? Ну почему, я не постаралась вести себя, как Аринэлия? Сбежала бы и отсюда! "Потому, что тебя бы отправили назад в Аирэнос"  – ответил внутренний голос. Я, молча, с ним согласилась. – Так что же? – жестко спросил император, его голосом можно было бы резать сталь. – Кто ты такая? Что же делать? Я не знаю, что мне сказать, что бы можно было все объяснить... Если я скажу, что очнулась в теле Аринэлии и не помню что со мной было, тогда не понятно откуда я многое знаю о мире и Аринэлии. О, придумала! – Я очнулась в теле Аринэлии. Не помню, что было до этого. Я изобразила амн... – запнулась, – потерю памяти и стала расспрашивать обо всем Трайниэля и стражников. – Допустим, а как ты узнала, как я выгляжу? Как ты подстроила свою смерть? Как дошла до границы с темными? Почему решила не смотреть на Аирэнос, а сбежать? Почему тебе не понравился Трайниэль, ты только его увидела? Как ты ушла не замеченной? Откуда ты знала как себя нужно вести? Откуда знала про нашу иерархию? Это только первая часть вопросов, – грозно сказал повелитель. Я сглотнула. Что говорить-то? Я сама толком ничего не знаю. Александр обещал, что знания сами появятся в голове, но они не появлялись. А-а-а. Что же говорить? Вздохнула и слова полились сами собою. Как читала книгу, как потом очутилась в ней и как провернула свое побег, рассказала все до момента встречи с императором. – Что ж, не ожидал. Он отвернулся. Наверное, у него шок. М-да, узнать, что твой мир, то ли просто роман для девушек, то ли что-то совершенно непонятное, тяжело. – Ваше Величество, – позвала я. Он не ответил. Я встала и пошла к нему. – Ваше Величество, я понимаю, что... – начала я. Вот зачем, спрашивается, полезла? Император обернулся ко мне. – Понимаеш-шь? Ш-ш-што ты понимаеш-шь? – прошипел он. Не знаю почему, но страшно мне не было, хоть император и возвышался надо мной, почти на полторы головы и, не контролировал себя, так как в нем проявилась Тьма. – Понимаю, что вам тяжело узнать такое, – спокойно ответила я. – Это невероятно. Но Александр обещал, что все разъяснит. Скорее всего, этот мир реален. Иначе, я не смогла бы изменить события. Император, прищурившись, смотрел на меня. – Ничего ты не понимаеш-шь, – устало прошипел он и снова отвернулся к окну. – Ваше Величество, – снова позвала я. – Что же Вас беспокоит, если не это? – Тьма, – пробормотал он. Не поняла, в смысле тьма? – Я, – начала. – Не понимаешь? – закончил за меня император. Я кивнула. Он развернулся ко мне, взял за плечи и наклонился. – Как ты думаеш-ш-шь, почему у меня нет ж-ж-жены? – спросил меня император. Я хлопнула глазами пару раз. Нельзя так резко тему менять. Я-то откуда знаю? – Тьма должна принять избранницу, а иначе она её убьёт. А теперь подумай, кого выбрала, не просто приняла, а именно сама выбрала моя Тьма? В голове мелькнула догадка, но я её сразу же отмела в сторону, потому что так просто не может быть. – Кого? – спросила я охрипшим голосом. – Тебя! – рявкнул император. Вторая половина тараканов грохнулась в обморок. Все, фенита ля комедия. Мозг отключился. Император отпустил меня отошел и, отвернувшись, уперся руками о стол. – Я сопротивлялся, – пробормотал будто сам себе мужчина. – Думал, отошлю тебя и дело с концом, но нет! Он швырнул стол в стену. Я вздрогнула. Его стала окутывать Тьма. О не-ет, это плохо! Я осторожно подошла к нему. Дотронулась до его Тьму своей. – Солнышко, давай, мы с тобой потом поиграем, а пока немного не время, – попросила я с дрожью в голосе. «Моя» – мурлыкнула Тьма у меня в голове, а потом впиталась в тело правителя. Я не знала, что делать. Император часто и прерывисто дышал. – Уйди, – тихо сказал он. Я понимаю, такому сильному мужчине тяжело, когда выставляется наружу его слабость. – Но... – начала я. – Вон! Я отошла к двери. Нет, я так не могу. Развернулась. – Ваше... Меня притиснули к стене большим и горячим телом. Император склонился и прошептал мне на ухо. – Я же тебе сказал, уйди. Я повернула голову в его сторону и губы правителя прошлись по моей щеке. Я смотрела в черные глаза Его Величества и понимала, что я его хочу. Тьма внутри меня завозилась и прошептала: «Вкус-с-сный». Я с ней согласилась. Не отрываясь, я все смотрела и смотрела, будто желая что-то увидеть. А потом он меня поцеловал. Резко, жестко, он кусал мои губы и тут же зализывал боль. О-о-о да-а. Как раз так, как я люблю! – Моя! – рыкнул он. – Да-а-а... Вся твоя, мой хороший. Я сжала его волосы на затылке, побуждая продолжать и не останавливаться. Он опустил руку мне на ягодицу и теснее прижал к себе. Я ощутила его желание. М-м-м. Двадцать один год без секса это серьезно! Поэтому я была уже возбуждена. Другой рукой я стала водить по его груди, ища пуговицы, завязки, да что угодно! Не нашла... Император, нет... Тиэрэн стал целовать мою шею, постепенно спускаясь к груди. Я застонала. Он волшебни-и-ик! В одно мгновение мужчина порвал мою рубашку, я чуть отстранила его и, не церемонясь, так же поступила с его одеждой. Тиэрэн прижал меня к себе, снова целуя. Нас окутала тьма и мы оказались в спальне. Не имею ни малейшего представления в чьей. Меня опустили на кровать, сорвали с меня сапоги, и штаны, а потом... А-а-х, конечно, снова, было больно. Все же, Аринэлия была девушкой, но боль на удивление быстро прошла и оставшийся день и всю ночь, мне доказывали, что император хоть и восьмисотлетний, но еще ого-го какой мужчина

Глава 13

Открывать глаза не хотелось, в теле была приятная усталость. Вокруг было темно. М-м. Почувствовала, что меня кто-то обнимает сзади. События прошлой ночи и вечера накрыли с головой. У-у-упс! Я открыла глаза и попыталась сесть, но мне не дали прижав к себе. Елки палки. Я переспала с императором. А-а-а. Я осторожно выползла из крепких объятий. Хотелось просто завыть. Что же я натворила-то?! Посмотрела на Тиэрэна. Он спал, сжав своими крепкими мускулистыми руками белоснежную подушку. «Губы прокладывают дорожку поцелуев от груди к животу, и с каждым поцелуем слышу: «Моя» Помотала головой. Но память с убийственным педантизмом воспроизводила воспоминания ночи. «Изгибаюсь в сильных руках, шершавая кисть блуждает по моему бедру» Нет, все забыли. За-бы-ли! Лихорадочно оглядываюсь в поисках одежды. А её, собственно говоря, и нет. Есть только рубашка императора. Бли-ин. Быстро накинула её на плечи и стала лихорадочно застегивать пуговички. А-а-а. Что делать? Что делать-то? – тараканы, только-только пришедшие в себя, суматошно носились по моей голове, ища пути отступления. – Ри... – раздался голос с кровати. Я замерла и сжалась, как кролик перед удавом. Боясь повернуться, заговорить, да и вообще пошевелиться. – Ри? – позвал император. Я по-тихому натянула сапоги, нашла пояс, затянула его на талии и выскочила за дверь. К черту репутация, нервы дороже. Оказалась в холе. Куда идти-то?! Та-ак. Дворец. Два крыла. Левое – гостевое. Правое – императорское. Значит, идем налево. В общем, я все-таки вышла в главный зал. Сломя голову, я побежала в выделенные мне апартаменты. Ворвавшись внутрь, захлопнула за собой дверь, прислонилась к ней спиной и заревела. Первый раз за двадцать лет. Грисик подошел ко мне и погладил меня по плечу. Что ты наделала?! – бился в истерическом припадке рассудок. Что буде-е-ет?! – суетились тараканы. Филей удовлетворенно ухмылялся и приговаривал: «Так, так, все интереснее и интереснее». – У-у-у, – выла я. Грис крутился рядом со мной, подходил то справа, то слева, то гладил по голове, то тряс за плечо, то хлестал по щекам, то приносил воды. Бедный, не знает, что со мной и на всякий случай стал пробовать все средства. Из меня вырвался смешок. Потом тихий смех, с каждой секундой набирающий обороты и звук и вот я уже валяюсь на полу, смеюсь и вытираю слезы. Госпожа Истерика прибыла, получите, распишитесь. В результате Грисик дал мне сильную пощечину, и я пришла в себя. Фух. Он посмотрел мне в глаза и сложил руки на груди, выражая неудовольствие, что он до сих пор ничего не знает и не понимает. – Я с ним переспала, – прошептала я. Грисик заинтересовано потер ручки и наклонился ближе. – Ах ты, пошляк! – возмутилась я, и дала подзатыльник мелкому. Он возмущенно посмотрел на меня, будто говоря: «Нет, значит, переспала с кем-то ты, а подзатыльники поучай я!». – С императором, с кем, с кем... – пробурчала я. И без того большие глаза Грисика стали почти во все лицо, он на ощупь подошел к стеночке и сел. Вот так мы и сидели: я с задумчиво-обреченным видом и Грис с выражением крайнего шока на лице. – М-да-а, – протянула я. Грис согласно потер затылок. Тараканы тоже призадумались. – М-да-а-а, – снова я. Тут Грис вскочил и полетел к моим не распакованным чемоданом. Открыл один и стал что-то искать, выкидывая на пол ненужное. Выкинув все вещи из одного, перешел к другому, а найдя, исполнил какой-то дикий, первобытный танец. Он подлетел ко мне и бросил мне на руки черные плотные облегающие кожаные штаны, почти прозрачную блузку без рукавов цвета пудры и туфельки на шпильке, обшитые тканью, также цвета пудры. Я в шоке посмотрела на Гриса. Он закатил глаза, опустился на пол, положил одну руку на бедро, другой поправил несуществующую прическу и ппродифилировал походочкой от бедра, хлопая глазками. Он издевается? – Ты хочешь, чтобы я снова соблазнила императора? Попыталась очаровать? Он закивал. Я подтянула колени к груди и покачала головой. Он наклонил голову как бы спрашивая: «Почему?». Положила щеку на колени. – Я... я тебе не рассказывала, но меня очень часто предавали. Я боюсь довериться, кому бы то не было. И уж тем более боюсь влюбиться. Не считаю, что случайная влюбленность – хорошо. Ты ведь совершенно обнажен и беззащитен перед человеком в моральном плане. Уязвим. Зависим. Не хочу быть зависимой от человека, в котором я не уверена. И знаешь, если я буду очаровывать императора, то имею все шансы в него влюбиться. Нет ничего хуже, чем влюбленность в незнакомца. Грис погладил меня по плечу. – Не утешай меня, я просто этого боюсь, мне сердце никто не разбивал. Я просо не могла полностью довериться парням, с которыми встречалась. Чувствуя признаки влюбленности, старалась отдаляться. Я встала и пошла принимать ванную. Касаясь своей кожи, сразу вспоминала ночь. Гнала от себя эти воспоминания прочь. Да что же это такое? Меня не покидало внутреннее возбуждение. Предчувствие, ожидание. А-а-а. Вошла в комнату, взяла платье, лежащее на кровати. Надела, высушила волосы, собрала их в пучок. Как-то механически. Боги этого мира, помогите мне не влюбиться в императора! Хотя бы не сразу. Вышла, пошла, не знаю куда. Вдруг услышала, как меня позвали. Кто это еще? Нахмурилась, обернулась. – Ринэлька! Что своих уже не признаешь?! – возмущенно кричал Гордор, стоящий от меня в метрах пяти. Я секунд десять тупо на него таращилась. – А это ты, Гор, – я махнула рукой. Гордор улыбнулся во все тридцать два и подошел ко мне. Потом прищурил глаза. – А что это у тебя глаза зареванные? – спросил он подозрительно. Я вяло отмахнулась. Гордор смотрел на меня еще секунд десять, а потом застыл. – Ты чего? – буркнула я. – Ринэль, ты... ты... ты что с императором?! – воскликнул он вдруг. Я потерла ухо, от его крика мои бедные ушки заложило. – Ну, что ты орешь? – нахмурилась я, а потом прибавила. – И вообще, с чего ты взял? Гордор как-то сразу успокоился и приобнял меня за плечи. – Да-а, понимаешь, слухи тут всякие ходят... Я внутренне напряглась. – Что за слухи? – спросила, изображая живейшей и невиннейшее любопытство. – Появилась тут девченка лет двадцать назад, побыла-то здесь всего ничего: день-два отсилы. Да зацепила чем-то она императора. Все носился эти два с ней, как гимиар с яйцом, а потом, когда она исчезла, совсем с ума сошел. Я сглотнула. Может это не обо мне? Я че-то не припоминаю, что бы император со мной "носился". – В смысле с ума сошел? – Да, у него, итак, характер был не айс, знаешь ли, а после нее в конец испортился. Ходит все время угрюмый, на всех огрызается. Ты не замечала, что тут слуги немного пришибленные и ходят на цыпочках, нет? Я покачала головой. – И любовницы у него за эти двадцать лет никто не видел. Ну вот я и подумал. Ты к нам двадцать лет назад пришла сразу на эктро граду, о себе мало, что рассказывала, да и вчера в кабинете император вел себя странно, – продолжил Гордор. "Писец" – сказал разум и пошел за валерианкой. "Ой, весело-то ка-ак!" – обрадовалась пятая точка. Тараканы молчали, они думу думали. Это что получается? Император в меня вроде как... влюблен? Я сглотнула. "Валим!" – хором крикнули тараканы. Меня пугает моя влюбленность. Но в еще больший ужас меня ввергает влюбленность в меня, особенно когда я ответных чувств не испытываю. О-о-й! Что делать?! Нет, Тиэрэн, конечно, просто ах... Но его хара-актер... М-да. – Ринэлин, ты чего такая пришибленная? – удивился Гор. – Я? Я ничего... – ответила я невозмутимо, тем временем, приподнимая подол платья и готовясь делать ноги. Пошло оно все нафиг! Я свободный гражданин в фэнтэзийной стране! Но тут голос подала моя Тьма: "Не-ет. – прошипела она у меня голове. – Не убега-а-ай от с-с-себя-я. Он тебе-е нра-авитс-ся" Это тебе он нравится! "Я – это ты-ы" У-у-у. – Ри! – прогремел новый голос. У-у-у. Я вжала голову в плечи и метнулась за плечи, ничего не успевшего понять, Гордора. Император стоял посреди коридора и казался внешне спокойным. Только я заметила, что руки сложенные на груди были напряжены, а глаза были черными. – Здравствуйте, Ваше Величество, – пискнула я из-за спины Гордора, который, наверное, был немного в шоке, потому что только спустя минуту наклонился и поздоровался с императором. – Лорд Гросский отойдите от леди, – велел император. – А... – начал Гордор. Глаза императора полыхнули чем-то нереально могущественным и Гордор... исчез. Просто пуф! И нет его. Я перевела ошалелый взгляд на Тиэрэна. Он посмотрел на меня. – Ри, подойди. "Валим!" – истерично орали тараканы. Я осторожно подошла к Его Величеству. Он быстро прижал меня к себе, нас окутала тьма, и мы оказались в кабинете императора. – Попалас-сь, – прошипел мне на ухо Тиэрэн. Я сглотнула. Ой. "Теперь уже не свалишь" – вздохнули тараканы и упали в обморок.