Текст книги "Банши(СИ)"

Автор книги: Анастасия Медведева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– На гостинице твоё начальство решило сэкономить, так что жить будешь в моём доме, – сообщил мне ирландец, пристёгивая ремень безопасности.

– Да плевать, довези меня до кровати, – уже ничего не стесняясь пробурчала я, укладывая своё бедное тело на задние сидения.

Киан усмехнулся и завёл машину… Хм… а разве в рекламнике не указано единое место проживания для всех работников нашей сети?

А, к чертям… Лишь бы клопов не было…

– Нет, нашёл без проблем… Да, они присутствуют… нет. Не проверял, знаешь ли… В общем-то нет, но с алкоголем нужно быть поосторожнее… Я уже написал ему, чтобы убрал все бутылки… Мам!.. Да там такая история… Да нет, напилась, ощутила зов, сделала своё дело, с пьяну не обратив внимания, что старуха там не одна была… Ладно – пожилая женщина… Да умерла, конечно… да нет, внучка её ощутила что-то, телевизионщиков позвала… так она ж пьяная была!.. А как я, по-твоему, мог догнать Бошенту?!. Нет, здесь она будет под присмотром… Да, моим и Его… Хватит, мам! Она – наша… Вот и выясним… Подожди. Она, кажется, проснулась… Тая?

От неожиданности я открыла глаза, совсем забывая про свою конспирацию. Вообще-то я проснулась минут пять назад, но разговор, который вёл Киан со своей матерью, был настолько богат на информацию, что я просто не могла себя выдать.

– Да, проснулась. Всё, отключаюсь, – ирландец выключил телефон и посмотрел на меня, – Мы уже почти приехали.

– Кто такая "бошента’? – спросила я, совершенно игнорируя великолепные итальянские пейзажи за окном.

– Бошента? – переспросил Киан, делая вид, что не понимает, о чём я.

Ага, старайся дальше. Я вообще-то не глухая.

– Ты произнёс это слово, когда говорил по телефону, – решив сыграть по его правилам, напомнила я.

– Я произнёс много непонятных тебе слов – всё-таки говорил на ирландском, – Киан весело усмехнулся, вынуждая меня удивлённо нахмуриться.

Он говорил на русском! Я же всё понимала!

– Это слово запомнилось мне больше всего… – на ходу начала импровизировать я, – Оно мне что-то напомнило… Что-то знакомое.

– Бошента, банши – в разных местах Ирландии её зовут по-разному… – Киан, вновь уделил всё своё внимание дороге, – По-русски это переводится, как Плакальщица – женщина из потустороннего мира.

– Я знаю, кто такая Банши; смотрела "Зачарованных’, – выразительно подняв бровь, сказала я.

– Исчерпывающий источник, – хмыкнул Киан.

– Суть не в этом, – примирительно подняла руки я, – А в том, что ты её упомянул… Почему?

– Потому что одна из них сидит на пассажирском сидении моего авто.

Я замолкла. А потом всё же издала звук. Чем-то он напоминал утиное "кря’… А может, мне показалось…

– Ты знаешь, кто я? – по слогам спросила я.

– Знаю, – улыбнулся Киан, вновь отвернувшись к дороге.

– Но… как это возможно? – пробормотала я, – Я думала, я не оставляла следов…

– Ох, ты наследила дай Боже, – хмыкнул Киан, а затем посмотрел на меня, – Но я за тобой подчистил.

– Стой… Так ты приехал… – начало медленно доходить до меня.

– Да, я приехал в Россию за тобой. Ты не должна была быть там. Здесь твоё место.

– Здесь? В Италии? – я вытаращилась на него.

– Здесь – рядом со мной, – объяснил Киан.

Да уж, объяснил…

– Стоп, стоп, стоп! – я закачала головой, – Так это похищение?!

– Если учесть, что ты здесь по доброй воле, то нет, – заметил этот… похититель!

– Я буду кричать! – всерьёз предупредила я.

– А вот этого не надо! – тут же отозвался Киан, – На коренных жителей Ирландии крик Банши действует по-особому.

– И как, позволь узнать? – тут же заинтересовалась я.

– Всему своё время.

– Да ладно! – я всплеснула руками, – А то, что меня выкрали из родной страны под видом рекламного тура, я должна принять, как подарок от Санты?

– Не впутывай в это Святого Николая, вы из разных канцелярий, – поморщился Киан.

– Я тебя сейчас ударю, – призналась я.

– Ладно! – он на секунду оторвал руки от руля, поднимая их вверх, – Ты – Банши. Потомственная. Ирландка.

– А-ха-ха! – совсем не искренне посмеялась я, – Я – русская. Спроси у моей бабушки.

– Значит, ирланды были где-то в предках, – ничуть не смутившись, уступил Киан.

– И? – я выжидательно посмотрела на него.

– И… тебе досталась наследственная сила, которая чёрт знает – как просыпается в носителях ирландских корней и не даёт им нормально жить всю жизнь.

– Это самое странное похищение из всех, – развернувшись лицом к дороге, подытожила я.

– Тебя часто похищали? – поднял бровь Киан.

– Нет, но я предполагала, что будет багажник и кляп, а не рассуждения о моих корнях в Италии.

Киан вновь усмехнулся, а потом вырулил машину к одному из поместий, дорога в которое шла через просторную садовую зону, где росли виноград, виноград, виноград… ещё что-то, чего я не разобрала… яблоневые деревья…

– А ты неплохо живешь, Киан, – заметила я.

– Это дом Шона. Он здесь отдыхает в летний сезон, – выезжая на гравийную дорогу и останавливаясь перед внушительного вида особняком, сказал ирландец.

– Шон? – переспросила я.

– Мой младший брат, – отстегнувшись, сказал он, – Не обращай на него внимания, а если сможешь – вообще игнорируй. Мы здесь только потому, что рекламный тур в Ирландию во время вашего кризиса выглядел бы странно.

Я открыла рот и поспешила отстегнуться, а когда вышла из машины, выкрикнула с праведным гневом:

– Так у меня не будет экскурсий по Италии?!

– Если хочешь, я устрою тебе экскурсию. Но, боюсь, ты сама откажешься от подобной потери времени, – спокойно ответил Киан и достал мой чемодан из багажника.

– Киан, зачем ты вывез меня из России? – опустив руки, сосредоточенно спросила я.

– Здесь я могу тебя защитить. А там – нет, – ответил ирландец.

– Защитить? От кого? – нахмурилась я.

– От самой себя, – отрезал он.

Затем прошёл по выложенной камнями дорожке до огромной двери, украшающей вход в поместье не хуже, чем картина какого-нибудь известного художника (Господь мой, всемогущий – зачем столько бабла тратить на простую входную дверь?!), открыл это произведение искусства и зашёл внутрь. Мне, по-видимому, предлагалось повторить его путь. Ну, а что я? Я в чужой стране, а мой чемодан в руках похитителя.

Так что идём и не пыхтим слишком громко…

Первое, что бросилось в глаза – это элегантность дизайна интерьера. При огромной площади дома, мебели здесь было не так много. Но при этом возникало чувство гармонии и уюта – что редко встречалось в домах, к благоустройству которых не приложила руку женщина.

– Вы женаты, Киан? – задала я логичный вопрос.

– Да, женат. Но моя жена осталась в Ирландии, – кивнул этот уже совсем не волшебный мужчина.

– Это она проектировала дом? – я обвела взглядом помещение.

– Нет, это наша мама, – улыбнулся ирландец и кивнул в сторону лестницы.

– Ваша мама?.. – я поднялась вслед за ним на второй этаж, с лёгким любопытством поглядывая на те ступеньки, что вели выше, – В смысле – вас и Шона?

– Да, я уже упоминал о нём, – Киан внёс мой чемодан в просторную светлую комнату, оформленную в постельных тонах, и сразу же вызвавшую у меня дикий восторг.

Гостиница? Какая гостиница?! У меня здесь чуть ли не свой Незерфилд!

Ну, по крайней мере – одна из его спален…

– Я могу принять душ? – спросила первое, что пришло в голову.

Да, похищение – похищением, но мне было просто жизненно-необходимо освежиться.

– Прямо по коридору, – понятливо кивнул Киан, – Я буду ждать вас внизу через тридцать минут.

– С целью? – тут же напряглась я, при этом ощущая себя сестрой мистера Бингли.

Той самой стервозной особой, которая общалась со всеми через губу. А что? Обстановка располагает…

– С целью хорошо провести время за чашечкой чая, обсуждая все насущные проблемы, – галантно улыбнулся женатый Киан и, откланявшись, вышел из уже моей комнаты.

Я, недолго думая, собрала все нужные мне принадлежности и сбежала в ванную, убранство которой поразило меня не меньше, чем всё остальное в этом доме.

Чистота! Какая же это прелесть! И как славно, что я имею такую возможность – обмыть своё тело после долгого перелёта… Хотя, чего греха таить? Настоящим похищением Всё Это назвать было трудно. Я поймала себя на том, что получаю удовольствие от подобной… ситуации.

А представлять себе маленькую душевую дешёвой гостиницы, – если не хостела с одной звездой, – так и вовсе не хотелось. Нет, это я удачно попала. Ещё бы разрешить вопрос с моей странной потребностью визжать в чужие окна – и вообще тур класса люкс получится!

Я вытерла себя полотенцем и натянула чистое легкое платье, купленное специально для выездов заграницу. Затем собрала все свои вещи, вышла из ванной и… замерла.

По коридору – как раз мимо моей комнаты, – проходил молодой человек.

У раскрытой двери он задержался – буквально на секунду… и сразу же направился к лестнице. Его лица я не видела, только спину в чёрной майке, красивые жилистые руки и… татуировки. На обоих предплечьях.

Волосы у него были тёмные, не коротко стриженные… синие джинсы сидели на бёдрах так, что я не могла оторвать взгляда от его…

Это Шон, да? Занятный экземпляр. Надеюсь, он не такой красивый, как Киан, и появляться здесь будет очень редко… А, да, это его дом. Что ж, надеюсь, наше дружеское чаепитие он пропустит. Как и все последующие.

У меня немного слабостей в этой жизни. Но одна из сильнейших – это татуированные мужчины.

Так, думаем о своей странной способности, Тая. Именно о ней. Висеть на стене, вторгаясь в частную жизнь незнакомых мне людей – это плохо. А ещё хуже, что об этом моём тайном увлечении знает малознакомый мне женатый ирландец. Вот о чём нужно думать, радость моя. И о том, что этот самый малознакомый женатый ирландец ждёт меня на чашечку чая.

Ну, что ж? Заносим всё своё добро в казённую спальню и идём.

Навстречу допросу.

Или вопросам.

Это как посмотреть.

Гостиная в этом доме оказалась невероятно просторной и стильной: бежевые кожаные диваны сочетались здесь с белым роялем какой-то известной немецкой марки, а картины импрессионистов – со старинным камином, явно перевезённым сюда из какого-то замка. Да, камин меня покорил. Люблю, когда в доме есть источник чистой стихии – и я сейчас не про воду из крана. Я ещё не знала, как относиться к роскоши вокруг, и стоит ли мне принимать всё, как данность, или же нужно устроить истерику и потребовать, чтобы мне всё объяснили и отпустили домой. Но! Наручников на моих руках не было, как и верёвки; без еды меня не держали… пока, – да к тому же обещали всё рассказать. Что "всё’ – отдельный вопрос, но я готова была рискнуть и довериться этому странному мужчине, решившему, что он может управлять моей жизнью и при этом не становиться моим мужем. Да, я была неприятно уязвлена тем фактом, что ирландец не поспешил рассказать мне о своей жене, когда в открытую флиртовал в ночном клубе, но, должно быть, у него были на то причины. А, может, это просто национальная особенность – быть приветливым и обаятельным со всеми женщинами вокруг…

Не хочу об этом думать!

Хочу выяснить, что он знает о моей небольшой проблемке…

Я подошла к дивану, рядом с которым стоял небольшой стеклянный столик с чайным сервизом. Миленькие чашечки, красивые розеточки с джемом, тарелочка с изящными печенюшками… Я подняла взгляд на Киана, вошедшего в гостиную, и, кажется он всё понял по моим глазам…

– Чувствую, здесь потребуется тяжёлая артиллерия, – сказал он и кивком головы предложил следовать за ним.

Тарелка со стейком лёгкой прожарки, микс из зелени с оливковым маслом, орегано и тёртым пармезаном, отваренные и поджаренные с розмарином картофельные дольки и большая кружка крепкого кофе.

– У тебя потрясающая способность чувствовать степень голода твоих гостей, – заметила я, заканчивая со стейком в первую же минуту.

– Я как-то не думал, что такая миниатюрная девушка может столько есть, – признался Киан с огромным любопытством наблюдая за исчезновением продуктов со стола.

Ха! Да разве ж это много? В кафе помимо всего перечисленного я обычно беру десерт.

– Ты мне льстишь, никакая я не миниатюрная, – фыркнула я, опустошая миску с салатом.

– А ты давно в зеркало смотрелась? – Киан поднял одну бровь.

Я перестала жевать. Затем подозрительно посмотрела на ирландца… и, резко поднявшись с места, рванула в гостиную, на стене которой я видела зеркало.

– Твою ж мать, – глядя на отражение ошалелым взглядом, выдавила я.

Из зеркала всё ещё смотрела я. Вот только моими скулами теперь можно было нарезать колбасу, а цвету кожи обзавидовались бы все знатные дамы восемнадцатого и девятнадцатого века. Я не говорю про цвет волос, который обрадовал меня больше всего. Блондинка. Абсолютная. Даже ни намёка на прежний русый цвет. Это ж я что, все эти две недели в зеркало не смотрела?!

Ответ был очевиден. Не до того было…

– И как меня в аэропорту по паспорту пропустили? – уставившись на себя, как на восьмое чудо света, спросила я, – Ведь с фоткой уже ничего общего…

– В тебе всё ещё можно узнать прежнюю Таиссию Александровну, – "успокоил’ меня Киан, – но эти изменения…

– Это теперь навсегда? – перебила его я, уже заранее зная ответ.

– Ты очень красивая, – глядя на меня через зеркало, мягко сказал ирландец.

– Я очень мёртвая, – огрызнулась я, прикладывая худую ладонь ко лбу.

– Ты – банши. Это особенность твоего организма, – примирительно сказал Киан.

– Становится бесцветной? – ещё больше разозлилась я.

– Становиться заметной в темноте, – ответил тот и аккуратно взял меня за плечи, отводя от зеркала обратно на кухню.

– Это кошмар… это просто какой-то кошмар! – бормотала я, едва волоча за собой ноги.

– Ты слишком бурно реагируешь, – усадив меня на стул, сказал Киан, – разве ты не видишь, насколько ты неповторима?

О, да! Я неповторима. Для всех любителей некромантии и вампирской тематики. А для всех остальных я буду просто странной! Это сколько же тонн автозагара придётся потратить, чтобы вернуть коже прежний нормальный цвет?!

А волосы? Разве их возьмёт какая-нибудь краска?

Хотя нет, цвет волос мне нравился. Он был таким натуральным – ничего общего с тем, что творилось на моей голове пару недель назад. Тогда я и впрямь думала, что седею. Теперь же я понимала, что тот цвет просто не сочетался с цветом моей кожи…

Вообще, если быть честной с самой собой, я стала выглядеть намного эффектнее – прям как супермодель какого-то элитного агентства. Но это не уменьшало моей гречи о потере прежнего вида.

Всё-таки я слишком привыкла к себе. За двадцать шесть-то лет!

Часть 2. Крик банши. (Часть 3. Тот, кто идёт следом)

– Почему это происходит? – спросила я, грея лоб о кружку с кофе.

Зачем я грела лоб в комнате, где температура помещения была примерно около двадцати шести градусов – вопрос, интересный даже мне самой.

– Что именно? Изменения во внешности? – участливо поинтересовался Киан, – Я уже объяснял тебе – всё дело в твоём наследии.

– Ты не объяснил, в каком именно наследии! – прорычала я, выглядывая из-под кружки, – Почему я? При чём здесь ты? И какого лешего я хочу орать, когда смотрю на стариков, вися на стенах их домов?!

– На первый вопрос я уже тебе ответил, у тебя ирландские корни. Поскольку кто-то из твоих предков явно не пожелал распространяться о том, откуда он родом, сейчас сложно понять – каким образом сила проснулась именно в тебе, – Киан плеснул себе виски в стакан и присел напротив меня, – Почему ты должна быть рядом со мной? Потому что я – представитель старинного ирландского рода. И поскольку делами семьи сейчас занимаюсь именно я, значит, задача привезти тебя на родину предков тоже лежит на моих плечах. Ты – достояние Ирландии. Банши могут возвещать о смерти где угодно, но только на родной земле их крик будет услышан жертвой. Более того, твоей прямой обязанностью является возвещать о смерти истинно ирландские семьи…

– Да что ты?! – перебила его я, – Моей прямой обязанностью?! Моей прямой обязанностью является втюхивание клиентам туров с двадцатипроцентной накруткой, моей прямой обязанностью является плата за квартиру моему арендодателю. Но никак не возвещение о смерти людей другой национальности!

– Когда ты чувствовала зов в России, ты исчезала из поля видения людей, а твой крик становился подобен ультразвуку. Поэтому тебя никто ни разу не увидел… Ну, кроме того случая, когда ты пошла на зов в нетрезвом состоянии и умудрилась возвестить о смерти в присутствии молодой девушки, чувствительной к подобным частотам. В любой другой ситуации вне ирландской земли сила защитит тебя от ненужных глаз. Но на земле предков ты будешь видима и, что самое главное – слышима.

– Стоп! Стоп-стоп-стоп! – я подняла руки вверх и посмотрела на Киана весьма многозначительным взглядом, – Ты сам мне сказал, что моя сила для меня опасна. Что ты защищаешь меня, вывозя с территории России, а теперь ты заявляешь мне, что там моя сила защищала меня от чужих глаз. Значит, попасться там – для меня было практически невозможно, в то время, как на территории Ирландии моя сила будет видна всем и каждому… Где логика?! – выкрикнула я, резко вставая со стула и упираясь руками в стол.

– Останься ты в России, со временем твоя сила сделала бы из тебя то, чем являются Банши по старинным преданиям… Она сделала бы тебя духом.

Я закрыла рот. А потом села на стул.

– Чего? – выдавила из себя.

– Всё просто. Сила банши велика только на родной земле; сама земля питает её. Но на чужой территории твой дар защищает тебя, как может… – Киан развёл руки в стороны, демонстрируя полное отсутствие возможности как-либо исправить эту ситуацию.

– Значит, когда ты говорил, что защищаешь меня от меня самой… – выдохнула я.

– Я в прямом смысле защищал твою жизнь, – кивнул Киан.

– Но тогда какого чёрта мы в Италии, а не в Ирландии?! – взвизгнула я, ничего не понимая.

– Ты рядом со мной – это самое главное. Твоя сила отзывается на меня; она чувствует меня. Пока я рядом, ты в безопасности.

– Но почему мы приехали именно сюда? – задала чёткий вопрос я.

– Потому что мне нужно каким-то образом убедить Шона вернуться в Ирландию, – выдал Киан.

Я громко вдохнула и так же громко выдохнула.

– Ты что, собираешься впутать меня в свои семейные разборки? – очень нехорошим голосом спросила я.

– Нет, от тебя ничего не требуется. Просто мне нужно время, чтобы убедить его по-хорошему.

– А я здесь причём? Отправил бы меня прямо в Ирландию к своей матушке, зачем было тащить меня за собой сюда?!

И это при условии, что никаких экскурсий мне не предоставят! И сидеть, по-видимому, я буду здесь – в доме! Без всяких прогулок по итальянским улочкам! Без посещения музеев, выставок и достопримечательностей!

Зачем было травить мне душу?!?

– Тая, это не обсуждается, – Киан так выразительно посмотрел на меня, что я поняла – действительно не обсуждается. Без вариантов.

Ну, и чёрт с ним. Захочу и свалю отсюда! И совсем даже не буду страдать, когда превращусь в бесплотного призрака! Зато так будет даже удобнее повсюду следовать за наглым ирландцем и не давать ему покоя до самой его смерти!

Бу-га-га – я мстительная!

– У тебя донельзя кровожадное выражение на лице, – заметил Киан, ничуть не страдая от подозрений и вообще какого-либо волнения по поводу моего странного подъёма духа.

– Мне нужна свобода передвижения. Иначе плохо будет всем, – честно призналась я.

– Можешь побегать по лужайке перед домом, – беспристрастно ответил Киан.

– Ты – изверг, – решила добить своей честностью я.

– Это ты ещё с Шоном не общалась, – признался ирландец.

– Уже горю от нетерпения, – скисла я, затем поднялась на ноги, прошла к окну, постояла секунд пять и, развернувшись, вопросила: – А лужайка перед домом включает в себя виноградник?..

О, это дивное ощущение в животе, когда ты наелся спелых фруктов, надышался свежим воздухом, и вообще от счастья умереть готов… и чего это я вещаю о себе в мужском роде?..

Контакт… он дурно на всех влияет.

– Киан? – крикнула я навскидку, но ответом мне была лишь тишина…

Значит, и впрямь – не послышалось. Он действительно ушёл минут сорок назад, предупредив, чтоб я не выходила за пределы территории поместья (какой наивный). И машина действительно проехала мимо виноградника в сторону дороги минут тридцать назад.

Я… здесь… одна?..

Коварная улыбка сама собой растянулась на моём лице.

Вот только воплотить шикарнейший из планов мести, включавший в себя самые подлые приёмы из арсенала «Отчаянных домохозяек», у меня так и не получилось. Нет. Только я вышла из ванной, пролежав там около часа, нежась в водичке, полной приятнейших из ароматов, воздушной пены с ласковыми пузырьками (о, меня несёт – в одном из средств явно была какая-то травка…), в общем – только я вышла из душа, только подсушила волосы, только оделась и спустилась вниз, дабы начать воплощать план в жизнь (а план включал в себя хищение пармезана из казённого холодильника и сокрытие его в тайном углу моего чемодана… чёрт… а может, всё дело в винограде?..), как входная дверь открылась и в дом зашёл… Шон.

Я даже остановилась на полпути в столовую. Таких всё ещё рожают? Я думала, подобные типажи – плод длительной работы фотошопа…

Чётко выделенные скулы, яркие, пронзительные голубые глаза, чувственные губы, прямой нос, загорелая кожа… Идеальные пропорции его тела я заметила ещё в первый раз, но теперь, когда ВСЁ ЭТО стояло прямо передо мной и смотрело на меня… Сколько ему? Лет двадцать шесть? Двадцать семь? Почему я хочу от него детей?!.

Я нервно сглотнула и нерешительно подняла ладонь в приветствии.

Ччччёрт… Не хватало только традиционного индейского «Хау!» …

Шон осмотрел меня не особо заинтересованным взглядом и, абсолютно проигнорировав моё приветствие, прошёл на кухню…

Это. Что. Сейчас. Было?

Я собрала всю волю в кулак и неспешно прошла за ним, надеясь, что у него косоглазие, и меня просто не заметили.

– Привет. Ты – Шон? – сказала его спине, уже не особо стараясь журчать аки ручеюшка…

Шон оглянулся на меня, смерил новым равнодушным взглядом и вернулся к просмотру содержимого холодильника.

– Ты немой? – уже вообще не делая усилий, чтобы голос звучал дружелюбно, раздражённо спросила я.

– И с чего, мне интересно, ты взяла, что я тебя понимаю? – вновь развернувшись ко мне и склонив голову набок, пренебрежительно вопросил парень.

А я только и могла, что глазами хлопать. Это что, такой разговор папуасов?.. Типа: твоя – моя – не понимать? Или он специально издевается надо мной?!

– С того, что мы с тобой разговариваем на одном языке, – как тупому, объяснила ему.

Шон нахмурился, весьма озадаченный выражением моего лица, которое в этот момент действительно было… выразительным, – и резко качнул головой, вопрошая у воздуха:

– Какого хрена всё это происходит в моём доме?..

– Ты знаешь, а я ему тот же вопрос задала! – радостно (от того, что есть, за что зацепиться) провозгласила я.

Шон ещё раз посмотрел на меня, достав из холодильника бутылку какого-то итальянского пива и кусок мяса из морозильной камеры.

– Твою мать… – он как-то тяжко вздохнул и убрал мясо обратно, ограничившись лишь пивом и какими-то снеками.

Это он что… из-за меня готовить не стал?

– Я тебе мешаю? – недоверчиво спросила я – Киан вроде не запаривался моим присутствием во время приготовления пищи… Или у них, обрусевших ирландцев, это – какое-то сакральное действо?..

– Цензура

! Да что ж тебе надо-то? – Шон с громким звуком поставил бутылку на стол и упёрся в него обеими руками, глядя на меня взбешёнными глазами.

Ох, кажется, я и впрямь вывела его из себя…

– Прости, – я отступила на шаг.

Правда… я ведь здесь всего лишь гостья… а у этого ходячего идеала наверняка куча своих идеальных проблем… и без меня…

И Киан предупреждал, что с его братцем могут возникнуть проблемы…

Да не особо-то и хотелось!.. Общаться с тобой… Вот…

И, собрав остатки своей гордости, я нацепила на лицо безразличное выражение, обошла темноволосого татуированного мужчину моей мечты, в реальном мире оказавшимся представителем блеющего парнокопытного скота (а козлы – парнокопытные? Кажется, нет… А, неважно!), и поднялась по лестнице, краем глаза фиксируя провожающий мои ноги мужской взгляд. Ха! Мы даже не подумаем придавать этому значение! Нет! И абсолютно проигнорируем этот мимолётным интерес! Да!

А свой интерес – загасим, загасим!

Хотя… чего это я?

Резко спустившись обратно, я застала Шона в гостиной, расположившимся на диване с бутылкой пива в одной руке и пультом от плазмы – в другой.

– Знаешь, что, друг мой разлюбезный, я не очень-то хотела, чтоб меня сюда привозили! Более того – рассчитывала, как минимум на центр Рима или поездку во Флоренцию! А меня завезли в поместье в какой-то глуши, где из достопримечательностей – виноградник и охамевший в хлам братец моего похитителя! Так что не надо тут делать вид, что тебе всё так не нравится, и что ты весь такой раздражённый от моего присутствия в твоём доме! Мне, знаешь ли, тоже мало что нравится, но я же молчу! – тут я и впрямь замолчала, осознав всю спорность своего изречения, – Ладно, периодически я нарушаю свой обет молчания, но вообще я не такая говорливая, как сейчас, это ты застал меня в той фазе, когда хочется вылить на кого-то все свои измышления!

– Тебя что, нужно тр*хнуть, чтоб ты угомонилась? – всерьёз озадачился Шон.

А я… А я озадачилась не меньше.

Это такой он сделал вывод из всего, что я сказала?..

– Я вообще-то шла извиниться за то, что меня тут привезли без спроса, – указав большим пальцем куда-то вглубь дома, зачем-то сказала я.

Наверное, надо было с этого начинать. А то он, бедненький, наверное, запутался в моих рассуждениях.

А Шон в это время поднялся с дивана и медленно, но верно направился ко мне…

– Да, сознаюсь, была не права. Но я вроде как после перелёта… да и недельки эти на работе выдались те ещё… – проблеяла я, не зная, чего ожидать от этого… этого.

– Определённо – не затыкающаяся, – разглядывая меня с интересом пластического хирурга предвкушающего кучу бабла после сотни предстоящих операций, протянул Шон; затем поднял руку и провёл кончиками пальцев по моим волосам, захватывая одну из прядей указательным и наматывая на него несколько седых спиралей, – Интересный цвет, – заключил он и одарил меня новым, более внимательным взглядом, – И чего же хочет мой братец? Чтобы я тебя развлёк? Или развлёкся сам?..

– Хо-хо! – я покачала перед его лицом своим изящным пальчиком, стараясь, чтобы моё собственное, так сказать, личико, не выдавало крайнюю степень смущения, – Я, конечно, всё понимаю, но ваш братец не имел ввиду ничего такого, когда завозил меня в ваш дом…

И когда я успела перейти на «вы»? Должно быть, перескочила в тот момент, когда ощутила всю степень неловкости от осознания того, что мне тут, собственно, предлагают. А Киан точно ничего такого не имел ввиду?.. Хотя о чём это я? Киан? И – сваха?..

– А ты всё не замолкаешь, – Шон прищурился, глядя мне в глаза (к слову, чтобы отвечать ему взглядом, мне приходилось запрокидывать голову; не слишком сильно, но и шея моя – не железная!), – Как же это бесит…

– Здравствуйте, приехали! – выдохнула я, – А тебе не приходило в голову, как бесит МЕНЯ твоя дивная гостеприимность?! У меня тут, знаешь ли, полное ощущение, что мы вообще разговариваем на разных языках…

– Да заткнись ты уже, – выругался Шон, перебивая меня и впиваясь в мои губы каким-то диким, жестким, я бы сказала, тиранским, поцелуем.

И я бы даже запротестовала, если бы его язык вдруг не начал выделывать то, от чего все мои протесты быстро улетучились в далёкие дали, оставляя после себя лишь лёгкое чувство эйфории, быстро перерастающее в настоящее безумие! Мой друг, где целоваться вы учились?! Три секунды, а я уже вообще не помню, кто я, где я, и почему некоторое время назад я хотела вдарить этому обладателю премии «Зажги мой огонь 2016»! Если бы была олимпиада поцелуев, он явно был бы призёром. Хотя нет, чего там? Он был бы бессменным чемпионом с толпой восторженных фанаток, которым мне уже сейчас хочется выдергать все волосы, хотя такой олимпиады даже в помине нет!.. Как-то за всем этим делом я даже позабыла, что Бог одарил Адама и Еву четырьмя конечностями, две из которых уже активно осваивали каждый островок Шонова тела… Его руки, к слову, тоже не дремали! Теперь я в полном шоке – как я пропустила момент их эпичного вхождения в элемент моего нижнего белья? Причем того, которое снизу?..

А есть ли смысл сопротивляться?.. Когда меня всё устраивает?

Не, нету смысла…

Однако, его телефон, в отличие от меня, был иного мнения: он начал прям-таки разрываться, выдавая на всю гостиную текст припева Burn – Papa Roach. Так! Такую музыку просто так на звонок не ставят! Совершенно точно! Как точно и то, что подобные треки не ставят на вызовы от особей мужского пола! Вот чую я своей мягкой частью тела, которую в данный момент сжимает наглая мужская ладонь, – это прозванивается какая-то очередная подружка Шона… та самая подружка, за «сожжением» которой он бы с удовольствием наблюдал…

Шон оторвался от моего тела, спокойно достал телефон, посмотрел на экран, подумал пару секунд и нажал на кнопку «ответить», отворачиваясь от меня и отходя к окну. Это. Что. Такое. Было?

То есть меня оставят просто так? Вот в таком вот состоянии? А… Я как-то растерянно заозиралась по сторонам, в поисках моральной поддержки… от шкафа, что ли?..

– Да-да, разговаривай, я тут пока постою, о жизни подумаю, – изумлённо пробормотала я, потом-таки собрала свою волю в кулак (а с ним я только этим и занималась), оправила платье, прошла к лестнице и поднялась наверх.

Хорошо, что до Этого у нас не дошло. Было бы уж очень печально прерваться на разговор с бывшей (или нынешней) подружкой в тот момент, когда…

Тут я нервно прыснула, а потом заржала в голос. А потом всё ж-таки опечалилась. Но это уже у себя в комнате.

Пожалуй, на сегодня с меня впечатлений хватит. Пора моей головушке отдохнуть от всего, что произошло со мной за этот день. Да и за все те дни с тех пор, как я встретила Киана. Да и за все те дни с тех пор, как я обнаружила в себе способность визжать не своим голосом, глядя в окна незнакомых мне людей. Странное, должно быть, зрелище.

Ну, да ладно! Теперь всё это в прошлом. Скоро мой крик будут слышать, а мои путешествия по стенам чужих домов – видеть. Вот, когда придёт покой…

Аж застрелиться хочется.

А Шон… надеюсь, его бывшая подружка съест ему весь мозг. Тогда мне достанется только его тело, с которым я буду играть до тех пор, пока оно мне не надоест – а-ха-ха!!! Да, этот коварный смех был жалок. И я сама – жалка.

И жалко себя… безумно.

Всё, пора заканчивать эту слезливую жуть в своей голове! Спать, Таюшка! Спать! И пусть тебе приснится ритуальное сожжение всех обитательниц Его телефонной книжки…

Однако, снилось мне отнюдь не это…

Снилось мне, как я выпрыгиваю из окна, приземляюсь на босые ноги и начинаю бежать – вперёд! Всё дальше и дальше! Куда-то в темноту и в сырость, ускоряясь с каждым новым движением, ощущая, как рвётся моё намокшее летнее платье, расходясь по боковым швам… как волосы утяжеляются от влаги, которая едва успевает на них оседать – так быстро я бегу! И вдруг в моём сне темнота расступается – и я оказываюсь среди людей! Огней! Машин! Домов! Ресторанов! Баров и снова – людей!.. Так много всех… Я не хочу их видеть. Мне нужно туда, где тихо: где тоска, разрастаясь, заполняет сердце того, чей путь должен закончиться очень скоро… Я уже чувствую его… Да, это он – и я скоро до него доберусь… я скоро…