Текст книги "Марина: Виверн (СИ)"
Автор книги: Анастасия Король
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Повязка слетела на пол, и Ева увидела перед собой Анирама Мортиса.
Она резко выдохнула и шумно втянула воздух через нос.
– Мистер Мортис?
Он встал.
– Мне понадобилось много усилий, чтобы найти тебя. Ты хорошо спряталась.
Улыбнувшись, он поднял руку, намереваясь провести по ее щеке, но Ева в последний момент отпрянула и вжалась в стену.
– Зачем ты меня похитил?
Взгляд Мортиса заледенел.
– Привыкай. Теперь это твой дом, – он махнул рукой.
Ошарашено Ева обвела взглядом большую комнату: узкая дверь, ведущая, скорее всего в ванную, пианино, диван, стол, стул, полка с книгами, шкаф, большая двуспальная кровать с балдахином, три круглых шерстяных ковра на паркете и решетка на двух небольших окнах.
– Ты издеваешься? Что происходит? Зачем ты притащил меня сюда?
– Поговорим через несколько недель, когда ты… обживешься.
Он встал, а Ева с завязанными руками, не веря в происходящее, проследила, как он уходит.
– Стой! Подожди. Эй, Анирам! Ты шутишь? Это ведь розыгрыш? Где Дима?
Мелькали дни, а Ева металась зверем. Все попытки к бегству не увенчались успехом. Охрана на улице под окнами и за дверью следили за ней. Они же заносили ей еду по расписанию.
Мелькали недели, и вид из окна менялся: столетние ели покрылись снегом.
***
Дверь открылась. Пальцы остановились. Звуки пианино оборвались.
Мортис застыл в проеме. Небритое несколько дней лицо обросло щетиной. Ева медленно обернулась. Ее светлые брови сошлись на переносице, а взгляд ожесточился.
– Добрый день, Ева. Прошло…
– Выпусти меня! – выкрикнула она. Как дикая кошка она подскочила и подбежала к Мортису. Он ухмыльнулся и, сделав шаг внутрь комнаты, закрыл за собой дверь.
– Я смотрю, ты обжилась. Он многозначительно посмотрел на платье, что лично выбирал для нее.
Ева в отвращении прикрыла вырез платья.
– Что ты хочешь от меня?
– Я хочу, чтобы ты стала матерью моим детям.
Изумление, недоверие переполнили ее и почти сразу же сменились осознанием, что ее ждет. Ужас пронзил лицо гримасой полной омерзения.
– Ты псих!
Гнусная улыбка пронзила лицо Мортиса. Он сделал шаг к Еве.
– Ты еще не знаешь насколько.
Ева отпрянула. Ноги зацепились за ковер, и она рухнула на пол. Волосы, взметнувшись, разметались по плечам. Она вкинула голову.
Холодный, высокомерный, он стоял и бесстрастно оглядывал ее оголившиеся бедра.
Ужас от осознания, что Мортис хотел от нее, питоном обвил ноги и поднялся выше. Она задрожала.
Мортис присел.
– Я никогда не соглашусь на это, – обрела голос Ева.
– Я не хочу причинять тебе вред, – тихо произнес он.
– Никогда. Слышишь!
– Ты все надеешься, что тебя найдет твой… Дмитрий Аскендит? – Мортис скривился и резко встал. – Так послушай же: если будешь хорошей девочкой, то он не пострадает.
– Нет… Дима найдет меня.
Мортис оскалился как волк и зарычал:
– Тебе придется привыкнуть и принять меня, иначе ты пожалеешь.
Запястье вспыхнуло такой болью, словно кто-то невидимый и невероятно сильный вырвал кисть, разорвав плоть, кости, хрящи. Мысли разом выбились из головы.
Вмиг все прошло. Глаза смогли сфокусироваться на целой руке. Ева вскинула глаза на Мортиса.
Это было предупреждение. Всего миг. Удар. Пощечина. Вот она какая, сила Владыки смерти.
– Я тебя предупредил.
***
Дверь открылась. Свет с коридора прорезал золотом темноту комнаты и осветил разметавшиеся кудри на подушке.
Ева крепко спала, обняв подушку.
Мех на дубленке припорошился снегом, что таял от жара дома. Расстегнувшись, Мортис тихо прошел к кровати Евы и положил перед ней деревянную коробочку.
Он замер и, не удержавшись, убрал с ее лица несколько прядей.
Рука пронзилась зарядом. Мортис вздрогнул – перед глазами возникла картинка: горячий язык Дмитрия Аскендита вторгается в рот Евы. Томный вздох. Она выгибается и стонет от сладости его губ.
– Дима… Дима…
Морис отпрянул, словно обжегся. Ярость вспыхнула в его глазах. Ева вздрогнула и, распахнув глаза, закричала. Тело пронзила судорога.
– Не смей думать о нем, – прошипел Мортис. Лицо Евы обдало горячим дыханием. Она тяжело дышала и, широко распахнув глаза, смотрела на своего мучителя. – Ты только моя. Забудь Аскендита!
– Ненавижу, – прошептала она. – Я ненавижу тебя.
Мортис зло прищурился, и Ева забилась в конвульсиях.
– Твой Аскендит не ищет тебя. Перестань надеяться. Он думает, что ты мертва. Он давно забыл тебя.
– Ты врешь, – зашипела Ева.
– Забудь свою прошлую жизнь. Смирись.
– Никогда.
***
Горячая, на грани обжигающей, вода кусала кожу. Из крана водопадом вода наполняла глубокую чугунную ванную. Ева опустила ноги и немного привыкнув, опустилась на дно, так и не сняв короткую сорочку. Часть воды выплеснулась.
Она взяла с подоконника приготовленный стеклянный стакан. Опустив его на дно, она с силой стукнула по стенке ванны.
Звуки бьющей из крана воды заглушили стук от разбивания стакана.
Ева приподнялась и закрутила вентиль. Звуки обрубило и в ушах зазвенело от мертвой тишины, заполнившей комнату.
Она легла обратно. Тихий всплеск воды.
Один из осколков впился в мякоть бедра, но ей было все равно.
Солнце опускалось за верхушки вековых елей, которые так насточертели ей, что она улыбнулась тому, что скоро их не увидит.
Наслаждаясь контролю над собственной болью, она следила, как медленно осколок стекла входил в плоть. Эта боль была ничем по сравнению с болью, что причинял ей Мортис.
Алая кровь брызнула из-под острия, омывая руки до локтя и смешиваясь акварелью с прозрачной водой.
Второй взмах, – и из второго запястья полилась жизнь алого цвета.
Ева откинулась и посмотрела поверх верхушек деревьев на розовое закатное небо.
Мысли ее полетели к Диме. Что он сейчас делал? Искал ли он еще ее или уже забыл?
“Дима…”
“Дима…”
Слезы размыли вид из окна и полились из-под замкнутых век. Ева никогда не молилась, но сейчас перед порогом смерти она зашептала:
“Я знаю, что не достойна места в Раю, но лучше в Аду, чем здесь… Прости меня, грешницу, и береги мною любимых людей. Мама, папа, брат… Дима…
***
Перед глазами все плыло. Свет ярким пятном резал глаза. Очертания приобретали четкость. Расплывчатое лицо мужчины загородило свет.
“Дима?”
Веки смежились и вновь открылись. Хмурое лицо Мортиса возникло перед глазами. Ева замерла и вдруг она поняла, что не смогла.
– Нет, – прохрипела она. – Нет… Нет.
Мортис, прищурился и, вскинув руку, нежно провел по ее лицу костяшками пальцев. Ева отвернулась.
– Не смей так больше делать, – тихо произнес он и, схватив ее за подбородок, повернул к себе.
– Нет, нет, – слезы брызнули из глаз.
Вторая рука Мортиса нырнула под одеяло и легла на живот Евы.
– С ребенком все хорошо.
Ева дернулась и оттолкнула его руку. Перевязанные запястья закровоточили и окрасили бинты.
– Я никогда не отпущу тебя, моя Ивви, – Мортис схватил ее за волосы на затылке и притянул лицо к себе. Лизнув щеку, он вцепился в ее губы. Ева дернулась и укусила его за губу.
– Да пошел ты!
Мортис отодвинулся. Прокусанная губа растянулась в улыбке. Кровь сочилась и собиралась на подбородке.
– Отдыхай. Завтра я накажу тебя, но сегодня отдохни.
Мортис встал, а Ева с ужасом увидела, что по всем углам ее золотой клетки устанавливали камеры.
– Ты никогда не станешь для меня как он.
Лицо Мортиса окаменело. Ева невольно закусила губу, но не смогла сдержать крик. Казалось, что все кости разом хрустнули и раздробились, а позвоночник вырвали из спины.
– Владыка, – Митчелл прокашлялся рядом. – Владыка!
Дикие глаза Мортиса повернулись к Митчеллу. Тот резко выдохнув, упал на колени.
– Она беременна…, ей надо отдыхать. Вы же не хотите потерять ребенка.
***
Ева склонилась над кроваткой, спиной к камерам. Маленький краснощекий младенец спал, закинув ручки кверху. Маленький комочек отчаянья сладко сопел маленьким носиком.
Слезы крупными каплями покатились из глаз Евы. Сердце разрывалось на части. Ребенок Мортиса, Владыки, как все его называли. Плод извращенной любви Мортиса к ней. Для его рождения Ева была похищена.
Что Мортис собирался делать с ребенком? Он станет таким же, как он? Монстром? Отчаянье захватило.
“Я не должна допустить этого!”
Ева взяла пушистое одеяло и, сложив его в несколько раз, замерла в нерешительности. Она посмотрела поверх приготовленного одеяла на блаженно спящего младенца. Малыш во сне причмокнул и улыбнулся.
Руки задрожали. Слезы брызнули из глаз. Ноги подкосились, она рухнула на месте и задохнулась плачем.
“Я не могу! Я не смогу! О, прости мой мальчик! Прости, Филипп! Я не смогла освободить тебя от твоей жуткой участи!”
***
Дни сменялись неделями, недели сменялись месяцами, а месяца – годами. Взгляд Евы бледнел. Безучастно она следила как снежинки, подхваченные ветром, танцуют танго.
Дверь открылась. Она не оборачивалась, так и продолжая смотреть на ненавистный вид невидящими глазами.
Она и так знала кто пришел.
Мортис обнял ее со спины и закутался обгорелой половиной лица в длинные волосы до середины спины.
– Меня долго не было? Ты скучала?
Ева обернулась и встретилась с его красными глазами. Полопавшиеся сосуды белков глаз приводили в ужас всех, кроме нее.
Округлый живот явно вырисовывался в складках платья.
– Поиграй мне.
Натянутая от напряжения струной, она дождалась, пока Мортис расцепит руки и пошла к черному пианино. Его отполированная до блеска поверхность отразила изуродованное лицо Мортиса.
Ева села и откинула клавиатурный клапан. Пальцы прикоснулись к прохладным клавишам.
“Eyes Closed”1212
Произведение итальянского композитора Людовико Эйнауди.
[Закрыть] заструилась по комнате. Она прикрыла глаза. Она чувствовала присутствие Мортиса за своей спиной.
Ее сердце словно закостенело. Она потеряла все чувства кроме страха перед болью, а после и он прошел. Она словно умерла, продолжая жить.
Только пианино заставляло ее сердце снова биться.
Невольно глаза взмокли.
Необратимость жизни, недостижимость смерти…
Прошло уже несколько лет? Она давно перестала считать. Дима не придет за ней. И жив ли он вообще? Была только она и Мортис.
Твердая ладонь легла ей на плечо. Ева вздрогнула. Пальцы оборвали мелодию.
– Скажи, что любишь меня. – Он резко развернул ее на крутящемся табурете. Ева сжалась, ожидая удара. – Скажи это.
Ева вскинула лицо и распахнула глаза.
Она была для него всего лишь куклой, игрушкой, ходячим инкубатором для будущих убийц.
Но почему он так маниакально старался сделать не только ее тело своим, но и душу? Он словно любил ее, но эта была извращенная, омерзительная любовь, которая уничтожала Еву и сводила его самого с ума.
– Ты – сумасшедший. Ты никогда не услышишь от меня этих слов, – прошептала она, понимая, что ее ждет.
Боль пронзила внезапно. Она завалилась на пол и, скрючившись, закусила до крови губу. Она не закричит, пусть он думает, что ей не больно. Пусть он увеличивает мощь своей силы. Пусть он просто убьет ее!
Ярость Мортиса росла и увеличивалась. Где-то на задворках сознания она молила о смерти.
Боль резко закончилась.
Ева обмякла и охватила округлый живот, который ходил ходуном от движений малыша внутри. Мортис был слишком хорошим Мастером боли и умел отделить ее тело, от тела будущего ребенка. Он не мучил его в утробе, зато мучил Еву.
– Ты полюбишь меня! – прошипел он над ее ухом. – Ты всю жизнь проведешь рядом со мной. В конце концов, ты скажешь мне то, что я хочу услышать или…
– Убей меня, – прохрипела Ева.
В этот миг она вдруг осознала, что только он сможет стать ее избавлением. Только он сможет позволить ей умереть.
– Хоть ты и властен над моим телом, ты никогда не сможешь заставить полюбить тебя. Ты – монстр. Проклятый садист. Ненавижу…
Глаза Мортиса налились кровью. Он схватил Еву за шею, готовый придушить ее. Улыбка исказила лицо Евы.
– Сделай же это! Убей меня! Освободи нас друг от друга! Отпусти меня!
Он замер. Сильные пальцы ослабили хватку.
– Я никогда не отпущу тебя, – он наклонился и впился в ее губы. – Ты моя! Слышишь? Ты только моя!
***
Ева выхватила взглядом автомат в руке человека в черном, и крепко перехватила маленькую ладошку Марины.
Второй раз за много лет их перевозили куда-то. Черный фургон с затонированными стеклами ехали по глади асфальта.
Сердце трепетало от волнения. Где-то в потаенных глубинах души надежда о свободе возродилась, но Ева знала, что это праздные надежды и не давала разгореться этому пламени.
– Мама, а куда мы едем? – в который раз спросила маленькая, красивая, словно ангел, Марина.
Ева повернулась к ней и улыбнулась.
– Я не знаю, дорогая.
– Я есть хочу.
Ева вздохнула и достала из сумки булку.
В сознание ворвался визг тормозов. Но не успела она осознать что-либо, как сильный удар развернул машину. Еву подкинуло. С ужасом она вцепилась в руку Марины. Скрежет металла оглушил. Резкий удар о сидение сломал пару ребер, но Ева так привыкла к боли, что пришла в себя сразу же.
Свет из искореженной дверцы ослепил. Марина завыла сиреной. Ева подскочила и, не обращая внимания на боль, схватила дочь и выскочила из лежащего на боку фургона. Марина хваталась ручками за ее шею и неистово кричала, оглушая.
Ветер бил в лицо.
Ева оглянулась. Десятки машин столкнулись на мосту. Люди бежали кто куда.
Надежда на свободу вспыхнула, и Ева побежала. Бок обжигал и из-за веса Марины позвоночник простреливал до пелены перед глазами. Приходилось периодически идти в слепую и волочить ногу.
Но это был, возможно, ее первый и единственный шанс на побег. Не жалея себя она бежала. Вдруг она увидела полицейскую машину и, спотыкаясь, ускорила шаг.
Сердце стучало где-то в ушах.
Это ее единственный шанс на спасение!
Она уже и не надеялась, что сможет когда-нибудь спастись от Мортиса.
Маленькая Марина притихла и с интересом оглядывалась.
– Помогите, – прохрипела Ева.
– Помогите, – сказала она громче.
– Помогите! – вкладывая всю свою боль, все отчаянье закричала она. Полицейский обернулся, но вдруг она увидела человека в черном. Его рука была на кобуре.
Ева вдруг поняла, что они скорее убьют всех здесь, чем позволят ей уйти.
Оглянувшись, она увидела Мортиса, что, скривившись, стоял за спинами своих людей.
Полицейский приближался.
Ева сделал шаг назад. Со всех ног она бросилась к перилам и вмиг перебралась через них.
– Стой! – закричал Мортис.
Марина захныкала и вцепилась в маму сильнее.
Холодный ветер бил в грудь и подкидывал пшеничные волосы. Ева через силу расцепила руки дочери и поставила ее рядом с собой. Марина закричала и вцепилась в юбку мамы.
– Не подходите! – закричала она что есть мочи.
Ева оглянулась. Мортис в ужасе не сводил с нее взгляда.
– Ева, не глупи! – закричал он, вскидывая руку, чтобы его люди не подходили. Полицейский передал что-то по рации.
Ева осознавала, что если попытается что-либо сказать полицейскому, то тот будет трупом.
Рука крепко держала маленькую ладошку Марины.
Ева повернулась к ней.
– Мама, что ты делаешь? – испуганно малышка посмотрела вниз.
Сердце Евы вздрогнуло в сомнении. Она ведь могла перекинуть Марину за перила, но тогда она бы оставила ее Мортису. Гуманней ли будет прыгнуть вместе с ней? Нет! Но она не видела другого выхода.
Глубина широкого пролива манила.
– Прости меня, дорогая. Прости меня, – обжигающие слезы заструились из глаз.
Марина пыталась выдернуть ладошку, но Ева держала ее крепко. Обернувшись, она увидела перекошенное от злости и беспомощности лицо Мортиса.
Их взгляды встретились.
Губы дрогнули и растянулись в счастливой улыбке.
Наконец, она станет свободна. Ева сделал шаг в пустоту и полетела свободной птицей.
– Мама! – закричала испуганно Марина.
Холодный пролив сомкнул свои челюсти над головой и обжег легкие.
“Я свободна”, – улыбнулась она, смотря на солнце сквозь полотно воды.
***
Ева резко открыла глаза. Митчелл вздрогнул и стушевался.
Она моргнула, скривилась.
– Я все еще жива, – пробормотала она сиплым голосом.
– Да. Ты жива. Владыка спас тебя и Марину.
Ева скривилась и резко схватила Митчелла за грудки. Система в руке дернулась, норовя вырвать иглу.
– Убей меня. Ты знаешь, что он сделает со мной. Сжалься.
Митчелл выдернул рубашку из ее слабых пальцев. Губы сжались в тонкую линию.
– Прости, Ева.
– Я вижу, что она уже очнулась, – послышался резкий, как удар кнута, голос Мортиса. Митчелл развернулся и поклонился.
– Да, Владыка.
Не разгибаясь, он прихватил сумку и ретировался.
– Ты расстроила меня, Ева, – угрожающе сказал он, и Ева почувствовала, как невидимая рука сжимается на ее сердце. Оно задрожало и пропустило пару ударов, а потом побежало вприпрыжку.
Ева резко выдохнула.
– Неужели ты так хочешь умереть? Еще и Марину чуть не убила. Я не понимаю тебя. Я думал ты смирилась, привыкла…, возможно хоть чуть-чуть полюбила меня… Неужели смерть лучше?
– Ты решил вырастить из наших детей монстров, таких же как и ты?
Внутри Анирама все кипело и взрывалось от едва сдерживаемых чувств: ужас от того, что эта попытка Евы может увенчаться успехом; страх того, что его разоблачат, ведь все думали, что Владыка смерти мертв, а ее опрометчивый поступок мог привлечь внимание АКД.
Ярость вспыхнула. Он с трудом сдерживал внутри себя силу.
– Ты – омерзителен! – выдохнула Ева. – Я говорю, что ненавижу тебя, а ты продолжаешь цепляться за меня. Я не хочу ни видеть, ни слышать тебя. Знаешь, какое мое самое главное желание? Чтобы ты сдох! Сдохни, Анирам Мортис!
Мортис сжал кулаки, и дыхание Евы оборвалось на полувздохе. Владыка смерти больше не сдерживался. Забвение сменялось новыми потоками боли. Все смешалось. Ева оказалась в Аду.
***
Безучастный, пустой взгляд Евы смотрел в одну точку. Митчелл провел фонариком перед глазами и, покачав головой, встал.
Владыка скрестил руки на груди. Изуродованное лицо исказила гримаса недоверия.
– Я не могу помочь.
– Но я не затрагивал ни мозг, ни сосуды.
Митчелл долго и пристально всматривался в глаза Владыки.
– У нее не выдержала психика. То, где я помочь не в силах. Возможно, она восстановится, вернется, но это зависит только от нее, – вздохнул он и, собрав сумку, вышел.
Мортис дрожал то ли от напряжения, то ли от вдруг переполнившей его душу боли. Он подошел к сидящей напротив окна Еве и как подкошенный рухнул перед ней на колени.
– Ивви, – прохрипел он, заглядывая снизу вверх в ее глаза. – Вернись ко мне.
Ладони судорожно сжали ее хрупкие пальцы.
– Ивви, прошу, вернись ко мне.
Стеклянные безжизненные глаза так и продолжали смотреть перед собой.
Мортис закричал и, подскочив, схватил стул. Ярость краснотой пульсировала перед глазами. Стул полетел в окно. Мортис перевернул комод, и с него слетели все украшения, которые он дарил Еве за шесть лет. Со звоном они рассыпались по полу. Мортис наступил на кольцо, усыпанное брильянтами, и прошел к пианино. С ненавистью он открыл клапан и ударил по клавишам. Инструмент жалобно загудел. Табурет полетел в него.
Мортис выл раненым волком и громил, рушил все что видит. А Ева все сидела, не двинувшись, и не замечала ничего вокруг.
***
Мортис нажал на тормоз. Лицо, скрытое кепкой и солнечными очками повернулось к сидящей рядом Еве.
Владыка смерти вышел из машины и открыл дверь с ее стороны. Она была куклой, дышащей, податливой куклой. То что он когда-то хотел, но не сейчас… Эта женщина не была Евой.
– Пошли, – без красок в голосе произнес он и потянул ее руку. Он помог ей выбраться из машины и, подхватив за талию, повел к ближайшей скамье.
Они сели. Ева безжизненно смотрела перед собой. Мортис поджал изуродованные губы. Он все искал проблеск сознания в ее глазах.
– Ивви, – прошептал он. – Ты ведь этого хотела? Свободы? Вот она. Я отпускаю тебя.
Но взгляд Евы не изменился.
Мортис сглотнул ком в горле и направился обратно к машине. Он сел на водительское сидение и, впившись взглядом в Еву, замер.
Она продолжала сидеть. Редкие прохожие проходили мимо. Никто не обращал внимания на сидящую на скамейке, молодую женщину.
Мортис ждал, что она сейчас моргнет, удивленно распахнет глаза, оглянется и вскочит. Он надеялся, что глаза Евы вмиг заблестят сознанием… Воспоминания о том, как он увидел ее в первый раз, одолели его. Ее лучистые живые полные бирюзы глаза сверкали от эмоций, что выплескивались из нее.
Мортис моргнул и воспоминание рассеялось. Ева так и продолжала сидеть на скамье пустая, неживая.
Ей все же удалось сбежать от него в забвение.
Шли часы, сгущались сумерки, а они все сидели: Мортис в машине, Ева на скамье.
Он сжал руль изо всех сил и закричал. Крик, полный боли, отчаянья, осознания того, что он собственными руками убил ее.
Мортис, обезумев, бил все подряд.
Она не вернется.
Ева никогда не вернется.
Глава 22
Ярость
Марина шумно выдохнула и, задрожав, уставилась в закрывшиеся глаза мамы.
Прошла всего лишь секунда, а Марина словно прожила еще одну жизнь.
“Ева… Мама, я не знала. Если бы я только знала, что тебе пришлось пережить! Прости меня!”
Глаза налились слезами. Крупные капли посыпались на лицо мамы, омывая ее щеки.
– Прости меня. Если бы я только знала. Мама, мне так жаль.
Тем временем Мортис следил за Мариной, впившись в нее взглядом.
После убийства Евы, он словно освободился от оков. Он хорошо знал Марину и увидел в её взгляде, что Ева передала ей какой-то образ.
Дима в ужасе смотрел, как Марина обнимала Еву. Горький плач девушки поднялся к сводам. Присутствующие молчали, не решаясь произнести ни слова.
Вдруг Дима увидел знакомое лицо. Сердце дрогнуло.
Марк стоял среди толпы. Он снял шляпу и грустно вздохнул, смотря на Еву с Мариной. Дима впился в него взглядом. Почувствовав взгляд, Марк вскинул голову.
Дима скривился. Теперь все встало на свои места: Марк был предателем и именно из-за него досье Марины не проверили должным образом; теперь стало понятно, как стрелок Мортиса узнал, что Дима был в ресторане; именно благодаря Марку в его самолет попала бомба.
Марк приветственно кивнул.
“Он что издевается?”
Ярость поднялась, и Дима задергался на стуле.
– Мортис! – закричал Дима. Владыка смерти раздраженно оглянулся. – Ты трус! Привязал меня. Давай сразимся!
Мортис ухмыльнулся и наклонился к самому лицу Димы. Медленно клеточка за клеточкой его лицо стало преобразовываться. Еще мгновение и на Диму смотрел его клон.
– Ты в самом деле думаешь, что я соглашусь на дуэль с тобой? – он не сдержал смех. Дима ошарашено уставился на себя. – Прошлая дуэль стоила мне лица.
– Так вот как ты сбежал и выжил. Это твоя вторая способность.
– Это третий подарок тебе. А теперь ты заплатишь мне за поражение. Я ждал этого двадцать с лишним лет. Пришло мое время праздновать победу. Я не могу позволить драгоценной силе Аскендитов пропасть, поэтому не мог просто убить тебя.
Мортис махнул рукой, и ему поднесли стул с высокой спинкой. Он сел в него и принял свой обычный вид.
Митчелл, пыхтя паровозом, подвез систему. Он вставил иглы в руку Мортиса и в руку дергающегося Димы.
– Лучше не сопротивляйтесь, тогда все пройдет чуть менее болезненно.
– Да пошел ты, – огрызнулся Дима и плюнул Митчеллу в лицо. Митчелл брезгливо вытер щеку.
– Иском, что вы открыли, не только пробуждает силы дэвлесс в обычных людях, но и способствует полной передаче способностей от дэвлесс к дэвлесс, правда донор при этом не выживает. И напитать себя можно только одной дополнительной способностью, – высокомерно произнес Митчелл и включил аппарат.
Кровь, окрашивая тонкую трубку, быстро двинулась к аппарату. Дима нервно оглянулся. Его жизнь в буквальном смысле утекала из него. Пока он не чувствовал дискомфорта. Трубка, которая вела от аппарата к Мортису, дернулась, и бордовая кровь побежала по ней. Мортис довольно проследил, как кровь вошла в его вену и, вздрогнув, откинулся на спинку. С другой руки собственная кровь Мортиса стала вытекать в донорский пакет.
Вдруг Дима осознал, что Мортис заменял свою кровь на его. И понимание этого заставило его задергаться, но он был крепко прикован.
Безысходность перевернула в нем все, и вдруг он понял, насколько же сильно любил Марину. Он нашел ее глазами.
Она сидела возле Евы, уложив ее голову себе на колени.
С последним ударом сердца мамы, внутри Марины словно что-то сломалась.
Разбита. Унижена. Предана. Владыка был для нее учителем. Она исполняла его приказы, думая, что он заботился о ней, о ее маме, но это была ложь. Вся ее жизнь была ложью.
“Он насиловал маму, и она родила меня. Немудрено, что она пыталась убить нас обеих… Мама ненавидела меня. Как мне жить теперь? Как дышать мне без тебя, мама? Прости меня. Прости. Мама”.
Владыка вытряхнул из Марины все чувства кроме боли. Пусть он заберет тогда и ее.
“Я хочу умереть.
Я не открою глаз, пока этот гребаный мир не вернет мне тебя, мама. Я не открою глаза, пока…слезы не вернут тебя”.
Она не вернется.
Марина сморгнула слезы и посмотрела в пустое лицо мамы.
“Ты ненавидела меня и сбежала в свой собственный мир, в котором пряталась. Прости. Прости, что я не знала, что Владыка с тобой сделал… Владыка… нет, Мортис…
Мортис мне больше не Владыка”.
Ненависть, словно вулкан, начала бурлить и содрогать тело Марины все сильнее. Гнев вспыхнул огнем. В ушах загудело.
“Сдохни! Сдохни, Анирам Мортис! Гори в Аду!”
Марина подняла заплаканное лицо.
Полный ненависти, злости взгляд обдал Диму словно кипятком. Лицо Марины исказилось, и она перестала быть на себя похожа.
– Я ненавижу тебя, Мортис… – услышал он ее полный ненависти голос. – Сдохни, тварь!
Марина почувствовала поднявшуюся силу.
Ошейник вдруг вонзил иглу в шею.
Марина на мгновение испугалась, но ничего не произошло. Нейтрализатор в ошейнике иссяк. Марина осознала, что не потеряла сознание, и маленькая победа придала сил и раздула угли ненависти.
И огонь вспыхнул.
Марина встала с колен.
Мортис самодовольно смотрел на нее, зная, что Марина в ошейнике ничего не сможет сделать.
Марина выпрямилась. Вдруг воздух забурлил и лампы затрещали. Глаза Мортиса расширились от удивления. Он вцепился в подлокотники, намереваясь встать, но Митчелл удержал его, чтобы не нарушать процесс.
Электричество затрещало. Последователи Мортиса направили на Марину кто руки, кто оружие.
Глаза Марины засветились. Она обернулась, глаза оставили след. Вспышка, и время словно замедлилось.
Дима ошеломленно уставился на происходящее: лампочки взорвались и разлетелись осколками; треща, электричество змеями взлетело в воздух и собралось в руке Марины; глаза ее засветились ярче, по телу бегали разряды; шар в руке поглощал молнии и становился больше.
И время полетело.
Разом люди Мортиса выстелили. Пули вперемешку с огнем, ветром полетели к маленькой фигуре. Марина закричала от напряжения. Электрический шар расширился подобно куполу и накрыл ее.
Энергия столкнулась с энергией. Вспышка. Гул нарастал и разом стих. Вода, превратившись в пар, затуманила взор. Туман рассеивался, обнажая фигуру Марины.
Филипп нажал на спусковой крючок.
Выстрел оглушил. Марина вскинула руку в его направлении, но пуля резко изменила угол и врезалась в хрупкое тело девушки. Она дернулось. Пуля, что прошла навылет ударила в стену.
– Не убивайте ее! – послышался крик Владыки смерти.
Дима вдруг понял, что все это время не дышал и шумно втянул воздух.
Мортис вскинул руку, и Марина почувствовала как ее сердце затрепетало.
– Твоя жизнь в моей власти. Без глупостей! – рыкнул Мортис.
Марина рухнула на колени и схватилась за плечо. Она подняла голову на Диму и их взгляды встретились.
Дима замер и резко выдохнул.
Его небесно-серые глаза расширились от испуга за нее. Девушка криво улыбнулась. Она хотела так много сказать ему, запустить руку в его волосы, навечно запечатлеть в памяти такое родное лицо и последний раз поцеловать.
Она зажмурилась и ударила в пол. Сердце в цепких руках Владыки смерти дрогнуло.
Глаза Мортиса расширились.
Молния пробежалась по влаге. Дима в ужасе проследил, как электрический заряд, подобно гадюке, добежал до его ног.
Тело скрутило, и вмиг все закончилось. Ошейник щелкнул и упал на колени.
Ошарашено Дима поднял глаза на потухающие глаза Марины. Он должен спасти ее!
Он почувствовал, как боль накрывает его. Он повернулся к вскочившему Мортису и ударил силой. Владыка смерти отлетел к стене.
Марина изо всех сил пыталась не потерять сознание. Горячая кровь хлестала по руке, и она с трудом понимала что происходило. Она посмотрела на откинутое тело мамы и скривилась.
Вспышки огня, выстрелы оглушали. Рядом с ней бездыханно рухнул один из людей Мортиса, и девушка сделала последнее что могла. Оставляя кровавый след, она кое-как подползла к нему и, порывшись в карманах, по наитию нашла мобильный телефон. Она должна была позвать на помощь. Всего одно прикосновение, последний импульс силы.
Все закружилось, и она рухнула лицом на влажный пол. Звон нарастал. Огонь окружал и приближался к ней, облизываясь от предвкушения. Марина широко распахнула глаза.
Тепло, словно шерстяное одеяло, обволокло ее и превратилось в невыносимый жар.
***
Дима оттолкнул дэвлесс, который мог стрелять огнем из рук и, обернувшись, увидел, что человек, которого Мортис называл Филиппом, направлял на него два ствола пистолета.
Их напряженные взгляды столкнулись и прозвучали выстрелы. Дима возвел купол из силы и пули осыпались к ногам. Вдруг он почувствовал удар, что выбил из-под его ног почву. Он развернулся в полете и увидел как Роза, что дотронулась до купола, развеяла его и сбила Диму с ног.
Дима упал и откатился. Выстрел, и пуля пронзила живот. Купол мелькнул, отбивая последующие пули.
Сконцентрировавшись, Дима оттолкнул одну из пуль в сторону Розы. Та вскрикнула и рухнула на пол.
Стрелок скрылся в дыму.
Сплюнув кровь, Аскендит встал и оттолкнулся силой от земли. Он подпрыгнул к потолку, чтобы отыскать в этом хаосе Марину. Стены покрывались трещинами. Выстрел. Дима образовал двойной защитный купол. Четыре пули застыли во внутреннем куполе, в нескольких сантиметрах от сердца и головы.
Пули осыпались в клубящийся дым.
Притяжение Земли потянуло его вниз.
Дима развернулся, ища глазами Мортиса. Владыка смерти, воспользовавшись эффектом неожиданности, мог убить его в любой момент до этого, но сейчас окутанный куполом Дима был готов к атаке. Его купол не пропускал силу Мортиса, но и отнимал невиданное количество сил.
Он, возможно, единственный в мире кто мог противиться силе Владыке смерти. Надо было срочно найти Марину. Она была беззащитна перед силой Мортиса.
Члены “Dominus mortis” заметили его и начали атаковать. Дима выставил руку и сжал пальцы. Шея одного хрустнула. Второй, испугавшись, заметался. Огонь захватывал зал. Дима спрыгнул вниз и побежал в направлении Марины.
Перед глазами мелькали языки пламени, что не могли до него достать из-за купола. Члены группировки выскакивали то здесь, то там, но Дима был неуязвим в плотном силовом поле.
Вдруг удар откинул его в полыхающий огонь. Прыжок и кулак Марка вонзился в живот там, где ранее вошла пуля.
