Текст книги "Я у тебя есть"

Автор книги: Анастасия Кобякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Глава 5

Славик не успел ответить, а я не успела подняться, небо озарила яркая вспышка несущейся с огромной скоростью кометы. Мы и охнуть не успели, как это нечто с грохотом и воем рухнуло метрах в пятидесяти от нас ниже по течению ручья. Я поднялась, встала на цыпочки, шикнула сыну, чтобы не шумел и принялась выглядывать из-за мешающей растительности. Страх сковал моё тело, сердце бухало где-то в голове, а я всё смотрела и смотрела на светящуюся золотым светом бесформенную кучу.

– Мама, – не выдержал сын, – мама, что там?

– Сама пока не могу понять.

– Оно светится!

– Да, и похоже двигается.

– Оно что, живое?

– Похоже на то, – проговорила я начиная отступать подальше и пытаться сдвинуть коляску с места.

– Ты чего? – не понял Славик.

– Нужно убираться подальше, пока это нечто нас не заметило.

– А вдруг оно ранено и ему требуется помощь? – воспротивился сын, а я всё дёргала, как назло застрявшую в грунте коляску.

– А вдруг это нам понадобиться помощь? Может оно питается людьми.

– У-р-р-р-р-р-р-р-р, – раздался громкий жалобный стон, мы со Славиком разом вздрогнули и я с остервенением продолжила дёргать застрявшую коляску, когда для начала нужно было освободить колёса.

– Мама, оно точно ранено!

– М-м-м-м-м, – сама жалобно протянула я, находясь на грани паники.

– У-р-р-р-р-р-р-р-р, – не унималось чудище.

– Мам, мам! – буквально стал подпрыгивать на месте сын – смотри, оно стало тусклее светиться, ему точно нужна помощь!

– Ага! Сейчас всё бросим и рванём прямо ему в пасть! – от безысходности огрызнулась я.

– Да стой ты! – вскричал Славик – Мам, с каких пор ты стала бессердечной? Оно умирает, я это чувствую, мы должны помочь, просто поверь мне!

Я колебалась почти минуту, но серьёзные серые глаза сына молили о помощи. Будь он сейчас на своих ногах, так давно помчался бы туда.

– Ладно, – сдалась я, пойдем, посмотрим, но если нас съедят, то в этом виноват будешь ты!

– Я согласен, только поторопись, – разом повеселел сын.

– Постараюсь, но твоя коляска застряла, боюсь, не получится быстро выпутаться.

На это Славик хмыкнул и взявшись за колёса одним сильным движением вытолкнул коляску из ямки, в которой она застряла. Обдумывать ситуацию времени не было, создавалось впечатление, что сама природа подталкивала нас к этому существу, облегчая дорогу. Трава сама прижималась к земле, не путалась в колёсах и мы быстро добрались до тускло светящегося тела. Я застыла не в силах сдвинуться с места, перед нами, раскинув порванные и сломанные крылья на животе лежал настоящий изумрудно-золотой дракон.

– Мам, не стой! Нужно ему помогать!

– Как помогать-то? – голова моя шла кругом и отказывалась связно соображать.

– Ну не знаю, напои его живой водой, налей на раны.

– Раны? – заторможено переспросила я, внимательнее приглядываясь к телу дракона.

Только теперь я заметила, что он был часто утыкан стрелами с обломанными древками и даже с целым оперением, из многочисленных ран струилась на вид обыкновенная алая кровь.

– Мам! – взмолился сын и я сорвалась с места.

На моё счастье дракон упал совсем близко к ручью, и мне нужно было только постараться вытянуть его длинную змеиную шею, чтобы он смог коснуться пастью воды. Надо сказать зубастой пастью. Я раньше не держала в руках змей и даже брезговала к ним прикасаться, считая, что они на ощупь скользкие и холодные. Кожа же этого дракона состояла из чешуек, причем на животе чешуйки были маленькие постепенно увеличиваясь в размерах к спине, которую ровно посередине украшал небольшой костяной нарост, напоминающий гребень. Я упиралась ногами в землю и отклонялась назад, призывая на помощь собственный вес, чтобы суметь сдвинуть тяжёлую голову чудища. Она поддавалась и я сантиметр за сантиметром приближалась к ручью.

Дракон каким-то чудом ещё дышал, с таким количеством ран невозможно выжить, я продолжала тянуть, уже погрузившись своими ногами в ручей. Чудище уже не стонало, глаза закрыты и тело неподвижно, лишь редко вздымающиеся бока подтверждали, что он жив. Наконец, мне удалось положить морду дракона в воду, но пить он не стал.

– Лей, лей ему воду в пасть! – кричал мне сын, а я боялась лезть в эту зубастую пасть.

Но делать нечего, ввязалась в это, так нужно идти до конца. Кряхтя я повернула голову дракона на бок и схватив валявшуюся неподалёку палку вставила в пасть чудища, как рычагом разжимая челюсти. Дракон не сопротивлялся, не захоти он я бы и на миллиметр не смогла бы приоткрыть его пасть. А так, можно сказать, он мне как мог, помогал. Другой рукой я зачерпнула пригоршню воды и влила в приоткрытую пасть, не видя результата, я вновь и вновь черпала воду и лила ему в рот, приговаривая:

– Глотай! Хочешь жить – глотай!

Спустя вечность, чудище шумно и с трудом сглотнуло, а я не удержала облегченного выдоха.

– Всё, теперь всё, должен выжить, – подбодрила я волнующегося на другом берегу ручья сына.

Платье моё до самых бёдер промокло, но я не чувствовала холода, дрожа от напряжения и продолжая вливать дракону в пасть живую воду. Сколько это продолжалось – не знаю, я потеряла ход времени, вывел меня из этого состояния Славик.

– Получилось! Мам, смотри, он стал светиться ярче!

Я прекратила бесконечное повторение действий и разогнувшись посмотрела на тело дракона. Оно действительно светилось гораздо ярче, дышать он стал чаще, но вот выталкиваемая, из многочисленных ран, при каждом новом вдохе кровь, мне совершенно не понравилась. Не задумываясь я зачерпнула в сложенные лодочкой ладони воду и рванула к самой кровоточащей ране в боку. Из этой раны торчала далеко не стрела, похоже в ней застряло настоящее копьё. Вылив на рану воду я стала ждать, кровь замедлилась, но полностью бежать не перестала. Сделав ещё пару ходок я поняла, что одной воды мало, надо делать что-то ещё. На помощь мне пришёл как всегда сын:

– Нужно выдернуть копьё, оно мешает ране закрыться!

– Но ему будет больно! – недоверчиво посмотрела на сына я.

– Знаю, но это необходимо сделать.

– Ладно, – с глубоким вздохом ответила я уже руками примеряясь к копью.

– Прости, но тебе придётся потерпеть, – прошептала я и со всей силы дёрнула на себя копьё.

Зверь взвыл и дёрнулся всем телом, я же вместе с копьём упала на траву, больно приложившись копчиком и затылком. Окровавленное копьё осталось в моих руках, я с отвращением смотрела на вырванную плоть, застрявшую на зазубренном крае оружия.

– Мама, не спи, он сейчас истечёт кровью!

– Я охая поднялась и посмотрела на рану, из нее сильным потокам лилась кровь, окрашивая траву в ещё более темный цвет. И я забыла про свои ушибы, что есть мочи рванула к ручью и в бешеном темпе стала носить воду поливая рану, пока та совсем не закрылась. Только тогда я смогла перевести дыхание и выдохнуть. Но расслабляться было ещё рано, дракон как ёж был утыкан стрелами, это, конечно, не копья, но наверняка тоже весьма больно.

До самого рассвета я выдёргивала стрелы и заживляла раны, не свалиться с ног мне помогала живая вода, которую я пила, чувствуя себя на пределе возможностей. Славик давно спал прямо сидя в коляске и уронив светлую голову на грудь. Дракон после пыток, кажется, тоже уснул. Ему надо восстановить хоть немного своих сил, а лучше всего это сделать во сне. Он был горячим на ощупь, будто в его жилах текла не кровь, а настоящий огонь. Я вспомнила, что ночью было холодно, сын наверняка замерз и проклиная свою безалаберность пошла к нему. Руки Славика были холодными, ну точно замёрз! Стараясь не разбудить я сняла с коляски сына и перенеся через ручей полулёжа прислонила к горячему боку дракона. Славик сонно завозился и плотнее прижавшись к шкуре дракона затих. Я сама пристроившись рядом с сыном закрыла глаза, окончательно расслабляясь.

Открыла я глаза уже днем. Ну как днём, яркого солнца не было видно, будто ему мешал свободно проникать в эту местность защитный туманный купол, под моей спиной мерно вздымался теплый бок дракона, сын сполз на траву и прижавшись спиной к живой печке продолжал спать.

– Наконец-то! – сказала внезапно появившаяся перед моим лицом морда дракона. От неожиданности я дернулась бежать, но эта же морда на чистом русском на меня шикнула:

– Тише ты! Ребёнка разбудишь!

– А ты, значит, не разбудишь? – ехидно прошипела я.

– Не-е-е-т, я тихо, – смешно покачал головой дракон, а я тихонько прыснула со смеху.

С открытыми глазами дракон преобразился, он поднял костяные пластины, короной окружившие его голову, глаза сверкали расплавленным золотом, притягивая к себе мой любопытный взгляд. В общем, он был красивым, природа этого мира не поскупилась на создание такого великолепного существа.

– Спасибо, – пробасил он, – без твоей помощи я бы не встретил сегодняшний рассвет.

– Я долго сомневалась. Опасалась твоих зубов и когтей.

Дракон оскалился, голова его беззвучно затряслась, а глаза закатились. Не сразу я поняла, что это он так смеётся, чуть не рванула снова осуществлять спасательную операцию.

– А ты странная, – отсмеявшись, сказал дракон.

– Почему? – не разделила его вывода я.

– Сидишь спокойно, разговариваешь со мной, а не бежишь в безрассудном страхе. На твоем месте другой халт уже давно меня добил, а ты наоборот, выходила.

– Я не задумываясь бы убежала, но меня остановил сын, благодари его, а не меня.

– Его я тоже поблагодарю, не сомневайся. Скажи мне, что халт делает в заповедной полосе и как вы смогли сюда попасть? Как вас пропустила сюда защита?

– Мы просто прошли, – пожала плечами я, – никто нас не пытался задержать, а название этого места я не знала.

– Хм-м-м-м, – задумался дракон, – в таком случае как тебя зовут?

– Татьяна, а тебя?

– И имя у тебя не типичное для халтов, – пропустил мимо ушей мой вопрос дракон, – откуда вы пришли?

– Мы пришли с Земли.

– У нас нет такого места, ты что-то от меня пытаешься скрыть? – раздражённо спросил дракон, гипнотизируя меня своим круглым глазом.

– Нет, мне нечего скрывать, и не злись, ты должен теперь мне свою жизнь.

– Откуда ты знаешь про этот закон, халт? – гневно прошипел дракон.

– Слышала, – не говорить же ему, что прочла в фантастических книжках и сказала так, наобум.

– Ты не так проста, как мне показалось на первый взгляд, у тебя своя корысть. Чем я могу тебе отплатить за спасение своей жизни?

– Пока не придумала, я не знаю всех твоих возможностей.

Дракон вновь рассмеялся, – не смеши меня, Таяна, любой халт с малолетства знает, какую часть тела драко и как можно использовать.

– Татьяна, меня зовут Татьяна, а не Таяна. Я не хочу разрезать тебя на кусочки, может, целиком ты принесёшь больше пользы.

Дракон немигающим глазом уставился на меня, а потом сказал:

– Очень ты непростая, так что ты от меня хочешь?

– Для начала знать твоё имя.

– Имя драко знают только избранные и посвящённые, тебе нельзя его знать.

– Ладно, не стала спорить я, – тогда скажи, как тебя можно называть.

Вопрос мой был обычный и простой, но дракон загрузился надолго, будто никогда не думал над этим.

– Дехас-с-с-с-с-с, – шипяще протянул дракон, – можешь называть меня Дехас-с-с-с-с-с.

– Дехас, – повторила я, – хорошо, я запомнила.

– Не Дехас, а Дехас-с-с-с-с-с, Таяна.

– Раз ты коверкаешь моё имя, то и я буду называть тебя так, как мне удобнее, – отрезала я, приободрившись и осмелев.

Ого! А я даже не предполагала, что костяная корона дракона может подниматься ещё выше, расправляясь, будто капюшон кобры.

– Не шипи, ничего в этом страшного нет, это всего лишь имя, к тому же не настоящее.

– Аргумент, – согласился дракон, возвращая свои костяные пластины в прежнее состояние и наклоняя голову набок.

– Вот и договорились, – улыбнулась я. Ты как себя чувствуешь?

Картина удивлённого дракона меня развеселила, это тебе не человеческие эмоции, которые привычно читаешь на лицах ежедневно, выражение дракона ещё нужно проанализировать и соотнести с известными эмоциями, что с непривычки крайне сложно сделать.

– Чему ты так удивляешься? – не удержалась от вопроса я.

– Не сходится твоя корысть с заданным вопросом.

– Всё сходится, как я смогу осуществить свои планы, если ты вдруг помрёшь?

– Помереть я уже не помру, ты отвела эту напасть, мне остаётся только восстановить крылья, но это процесс долгий, уйдёт пара недель точно и то если как можно чаще опускать их в живую воду, – проговорил дракон, задумчиво расправив своё крыло с порванными кожистыми перепонками.

– Значит, тебе будет, чем заняться, надеюсь, не очень болит?

– Нет, не болит, – хмыкнул дракон, – выглядит несколько ужасающе, – добавил он, медленно помахав крылом вверх-вниз.

– Раз это всё поправимо, то не так страшно, – не согласилась я с Дехасом.

Под боком дракона завозился сын, зевая и протирая кулачками заспанные глаза.

– С добрым утром, соня, – на подъеме сказала я, обращаясь к сыну.

Подвижная голова Дехаса тут же переместилась к Славику, поднырнув под так и оставшееся раскрытым крыло.

– Опа, – сказал сын, когда в поле его зрения возникла любопытная морда дракона.

– Здравствуй, спаситель. Таяна сказала, что благодаря тебе я остался жив.

– Мама преувеличивает мою заслугу, это всё она сделала.

– Точно странные халты, никто не хочет принимать честь, перекидывают друг на друга, будто благодарность драко пустой пшик и ничего не стоит, – словно в никуда произнёс Дехас, – как я могу отблагодарить тебя маленький спаситель? Ты хочешь мою золотую чешуйку или слезу?

– На что мне они? Чешуя у тебя, конечно, красивая, но она лучше смотрится на тебе, чем отдельно.

– За право владения частичкой драко халты дерутся и убивают друг друга, считая, что они целебные и эликсир из них способен вылечить даже самые тяжёлые недуги.

– А он способен? – заинтересовался Славик.

– Не больше, чем эликсир из плоти любого халта.

– Жалко, – погрустнел сын, – а кто такие халты?

– Как кто? – снова удивился дракон, – вы, конечно.

– Мы не халты, мы – люди, – с умным видом заявил сын.

– Не знаю таких, – протянул дракон, когтём передней лапы скребя чешуйки на шее за ухом, – у нас живут только халты и драко, никаких людей нет. Так откуда вы тут взялись?

– Сами не знаем, – опередив меня, ответил Славик.

Дракон даже перестал чесаться, внимательно уставившись левым глазом на нас, будто видел впервые, – как это возможно?

– Мы не знаем, – вмешалась я, – ложились спать мы ещё на Земле – планете, населённой людьми – единственной мыслящей расой, а проснулись уже тут неподалёку в странно-идеальном парке или лесу, потом пошли куда глаза глядят и натолкнулись на ручей с живой водой.

– Во дела, – сказал дракон, опуская переднюю лапу и складывая крыло, – не слышал о таком за свою жизнь, но по меркам драко я ещё очень молод, возможно правитель знает больше, да, наверняка знает больше о вашем появлении.

– Как нам увидеть твоего правителя? – спросила я.

– Это закрытая информация, халт не может попасть во владения драко, а правитель стар и давно не покидает пределов Са-Ана, – слишком официально заявил Дехас.

– Но мы не халты, а люди, на нас запрет не распространяется.

– Указаний на счёт людей не было, – дракон вновь принялся скрести чешуйки когтями, – но и прямого разрешения не было. В такой ситуации я не знаю, как поступить.

– Ты нам должен, разве ты забыл? – спросила я.

– Забудешь тут, – проворчал Дехас.

– Тогда в плату за спасение твоей жизни я прошу тебя сопроводить нас к вашему правителю.

Дракон задумчиво пошевелил когтистыми пальцами, раздумывая, прежде чем ответил:

– Я согласен, пожалуй, это будет наименьшее из того, что ты могла с меня запросить, я думал, будет гораздо хуже.

– Не забывай, у нас есть ещё одно желание в уплату долга Славику.

– Помню я, помню, у драко почти идеальная память, – проворчал дракон.

– Но это не мешает специально промолчать.

– Я не такой, – обиженно заявил Дехас.

– Ага, все мы не такие.

– Вы мне уже бок отлежали, дайте мне хоть немного свободы, я хочу пойти начать заращивать крылья.

– Да, конечно, только поклянись, что выполнишь своё обещание доставить нас к правителю.

– Ох, – закатил глаза дракон, – что люди, что халты – одинаковы, выгоды своей не упустите. Давай ладонь.

Я ничего не подозревая протянула руку, а дракон заговорил:

– Клянусь Таяне из рода… Из какого ты рода?

– Коробкиных, – сказала я свою девичью фамилию.

– Из рода Коробкиных, – продолжил Дехас, сопроводить её и её сына к правителю всех драко в поднебесный город Са-Ан, – на последних словах он чиркнул по моей руке своим золотым отполированным когтём.

Я вскрикнула, а выступившая из раны кровь вдруг вспыхнула синим пламенем, и исчезла вместе с самой раной. Теперь на моей ладони красовался крохотный золотой дракончик.

– Что это? – спросила я, указывая на рисунок.

– Печать – подтверждение клятвы драко, она исчезнет, когда моя клятва будет исполнена, до тех пор он будет как напоминание о долге. Если я погибну или откажусь исполнять клятву, печать покраснеет, и её ты сможешь предъявить любому другому драко, он будет обязан исполнить мою клятву, а меня ждёт за это наказание от правителя.

– Строго у вас всё, – сказала я больше для себя.

– Довольна? Теперь освободи меня уже! – чуть ли не взмолился дракон.

– Хорошо, – ответила я, поднимаясь с земли.

Глава 6

Дехас внимательно наблюдал, как я, приподняв до колен подол, перешла через ручей, взялась за ручки инвалидной коляски, и с трудом толкая её перед собой, отправилась в обратном направлении.

– Зачем это? – не выдержал дракон.

– Это для меня, – ответил Славик, – я не могу ходить, а эта коляска единственный мой способ передвижения.

– Ого! У нас таких проблем не бывает, – своеобразно посочувствовал дракон.

– Разве в этом мире не случается травм? Как, кстати, этот мир называется?

– Случаются, но их быстро исправляют. Его называют по-разному, кто Ирий называет, кто Вальхаллой кличет, а мы, драко, зовём его Нирваной.

– А Раем никто не называл? – побледнев от осознания, спросила я.

– Называют, а говоришь, что ничего не знаешь. Оказывается что-то да слышала.

– Слышала, только ещё там, на Земле. Понимаешь, по нашим земным поверьям в Рай попадают только после смерти. Мне даже не хочется думать, что мы на самом деле со Славиком просто умерли.

– Вот история, – задумался дракон, а я вышла из оцепенения и посадила сына в коляску.

Освобождённый дракон неторопливо поднялся на лапы, потянулся, словно гигантская кошка и вразвалочку потопал к ручью.

– А кто лечит таких как я? – задал дракону вдогонку вопрос сын.

– У нас лечат те, кто обладает даром исцеления, у халтов тоже маги-лекари есть, но судя по тому, что охота на драко никак не заканчивается, они по большей части шарлатаны, – остановившись и обернувшись, ответил Дехас

– А меня могут вылечить?

– Хм-м-м. К халтам и обращаться не стоит, а вот к драко можно попробовать, раз уж мы так и так идём в Са-Ан, точнее не смогу сказать, у меня нет дара целительства.

– А какой у тебя есть дар? – не отпускал дракона Славик.

– Я огневик, мне подчиняется огонь.

– О! Круто! – воскликнул сын, – а почему тогда ты изумрудно-золотой, а не красный?

– С какой стати я должен быть красным? – удивился Дехас.

– Во всех фантастических книжках пишут, что огненные драконы всегда красные, водные – синие или голубые, коричневым подвластна земля, песочным и жёлтым – воздух, зелёным – растения и целительство.

– Интересное у вас разделение, – весело хмыкнул дракон, – на самом деле в каждом драко намешано очень много способностей, но только одна или две из них самые сильные. А чтобы окраска зависела от дара, я слышу впервые, наша расцветка абсолютно не имеет отношения к дару, она больше зависит от окраски родителей.

Славик задумался, а дракон продолжил своё занятие. Зайдя в ручей, он сначала лёг на один бок, погрузив крыло в воду, через некоторое время повторил то же самое с другим крылом. Видимых изменений я не заметила, но дракон предупреждал, что залечивать крылья придётся долго.

– Таяна, ты не могла бы мне помочь? – через некоторое время пробасил дракон.

– Что я могу для тебя сделать?

– Я сам не могу полностью смыть кровь со своей чешуи, будь добра, помоги мне с этим.

– Ладно, только отвезу сына завтракать.

Я отвезла Славика ко вчерашнему кусту с жимолостью, он, повздыхав, начал есть, а я отправилась помогать Дехасу. Пришлось задействовать траву, буйно растущую кругом, используя её вместо мочалки. Когда последнее багровое пятно на чешуйчатой шкуре дракона было отмыто, я уже сама была с ног до головы мокрая и прилично замерзшая.

– Ты чего трясёшься? – поинтересовался дракон, когда я выбралась из ручья на берег.

– Так-то замёрзла, я всего лишь человек, а не драко с огненной кровью.

– А-а-а-а-а-а, – протянул дракон, – сейчас исправлю, – и приблизил ко мне свою громадную голову, на ходу приоткрывая пасть с внушительными зубами.

Я шарахнулась в сторону, намереваясь бегством спасать свою шкуру, но дракон на меня рявкнул:

– Стой смирно, а то спалю!

Он это сказал так, что у меня отпали все сомнения. Действительно спалит, если дёрнусь. В безвыходном положении я замерла на месте и зажмурилась, не желая видеть, от чего придёт моя смерть. Но смерть не пришла, вместо этого меня овеяло тёплым, почти горячим воздухом при соприкосновении с которым ткань платья, а затем и нижнего белья моментально потеряла всю влагу, став абсолютно сухой. Осознав, что в этот раз смерть меня миновала, я медленно открыла глаза.

– Так лучше? – поинтересовался дракон.

– Значительно, – ощупав себя руками, согласилась я.

– Чего бежать-то собиралась?

– Испугалась, – не стала привирать я, – у тебя очень пугающие зубы, того и гляди, что голову откусят.

– Ну и мысли в твоей голове! Это же надо такое придумать! – стал возмущаться Дехас.

– Хочешь сказать, что зубы и когти у тебя для красоты, и ты ими по назначению не пользуешься?

– Не скажу, пользуюсь, ещё как пользуюсь, мы драконы всё-таки не вегетарианцы, питаемся мясом. Не бледней так! Мясом исключительно животных, а не халтов.

– А людей? – робко спросила я.

– Тьфу на тебя, – дракон шумно сплюнул себе под лапы, – привыкни уже, что для меня люди и халты одно и то же!

– Попробую, – честно глядя в черный вертикальный зрачок Дехаса ответила я.

– А вы, люди, питаетесь только ягодами? – махнул он хвостом, как рукой в сторону куста жимолости и Славика.

– Нет, мы всеядные, просто поблизости тут ничего съедобного нет, приходится довольствоваться ягодами.

– Ладно, придётся и на вашу долю добычи принести. Я сейчас пойду, поохочусь, а то на голодное брюхо путешествовать я не нанимался. Да и пешком придётся топать. Вот где это видано, чтобы драко, рождённые летать ходили по земле, будто простые ящерицы.

На это я только развела руками, а дракон кивнув своим мыслям, развернулся и, переваливаясь с лапы на лапу побрёл в гущу леса. Он будто не замечал ломаемых его большим телом кустов и молодых деревьев, дракон обходил только мощные старые деревья, своими толстыми корнями крепко держащихся за землю. Ещё долго был слышен хруст и треск ломаемых веток. Вот как можно с таким грохотом охотиться? Он так даже мышь поймать не сможет, не то, что животное покрупнее, думала я, умываясь в ручье.

Я присоединилась к сыну, он уже наелся, и теперь ждал пока поем я.

– Мам, значит, мы сюда попали, потому что умерли дома? – спросил сын и меня мучающий вопрос.

– С чего ты это взял? – хотела отвертеться от ответа я.

– Мам, не надо, я слышал ваш разговор. Я не маленький, я всё понимаю, – сказал сын, глядя на меня пронзительными серыми глазами.

– Я не знаю, Славик. Ты же сам видишь, что я об этом месте ничего не знаю, собираю крохи знаний из слов дракона. Но мне очень хочется верить, что сюда мы попали по ошибке и у нас будет возможность вернуться домой.

– Уже не считаешь всё происходящее сном? – с чувством собственного превосходства поинтересовался он.

– Нет, все сомнения развеялись тем же самым драконом, и угораздило его свалиться именно нам на головы, будто других мест в этом мире нет.

– Это всё не случайно, кто-то хотел, чтобы мы встретились.

– Знакомая теория. Я тоже думаю, что случайных случайностей не бывает.

– Что мы теперь будем делать?

– Будем жить, с другой стороны у нас теперь есть защитник, пока он не выполнит свою клятву, будет нас защищать и сопровождать. Трудно сказать, что бы нас ожидало, встреть мы сначала этих самых халтов. Дракон о них не очень лестно отзывается, скорее даже совсем не лестно.

– Наверняка они это заслужили. Вот если бы тебя пытались убить, ты бы как отзывалась о своих врагах?

– Ты считаешь, что это халты так уделали дракона?

– А кто ещё? Он же сам сказал, что в этом мире две разумные расы – драко и халты, драко явно не используют стрелы, такими как у Дехаса лапами это просто невозможно сделать, остаются только халты.

– Эх ты, специалист по оружию! – ласково потрепала я сына по голове.

– Ты сама бы прошла столько игр, сколько я! Я даже драконами играл, и основным их оружием был либо огонь, либо ветер, либо вода, но никак не что-то самодельное.

– Уволь меня от подробностей, – отрицательно замахала руками я, – я не люблю стрелялки, убийства и ужасы. Это вам, мальчишкам такое нравится.

– А девочки любят феечек, принцесс и единорогов?

– Почти так, это лучше, чем войнушки.

– Войнушки – это реальное положение вещей, а вот феи, единороги и прочее всего лишь выдумки.

– Ай! – вдруг вскрикнул сын и схватился рукой за правую щёку.

– Что случилось? – забеспокоилась я.

– Меня кто-то ударил! – заявил Славик.

– Но тут ровным счетом никого нет, – развела руками я, хорошенько оглядевшись.

– Феи существуют! – тонким голоском заявило миниатюрное создание с яркими красными крыльями, в точности как у бабочек, – у нас, на минуточку, есть целый свой собственный мир. А вы просто невежи раз такого не знаете! – ругалась красноволосая девушка, росточком не больше тридцати сантиметров.

Она зависла в воздухе, взмахивая своими яркими крыльями и с негодованием сжимая крохотные кулачки. Я слушала её по стольку поскольку, меня больше интересовала она сама. Я завороженно рассматривала её алое, длиной чуть ниже колен платье с разрезами по бокам до середины бедра. Её кукольное личико не несло на себе ни намека на морщинки, фигурка – просто мечта любой женщины. Я всё больше убеждалась, что это фея и что она совершено настоящая, я даже протянула в её сторону руку, намереваясь потрогать, но она исчезла так же внезапно, как и появилась. Не улетела, не отпрыгнула в сторону, а именно растворилась в воздухе, будто её никогда не было и в помине.

Славик сидел с приоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами, уставившись в то место, где ещё несколько секунд красовалась феечка.

– Настоящее чудо! – восхитилась я, – никогда не думала, что они на самом деле не выдумка. Малюсенькие, прямо как фея Динь-Динь из мультфильма «Питер Пэн».

– Ты разве не слышала, что она сказала?

– Да я почти ничего не слышала, настолько была поражена её внезапным появлением.

– Зря, оказывается они ростом обычно такие же, как и мы, но для экономии времени и волшебной пыльцы они уменьшают свой размер, когда нужно совершить длительные перелёты.

– Неужели за какую-то короткую минуту она успела тебе об этом рассказать?

– Ага, – улыбнулся сын, – она ругалась, думая, что если она маленького роста, то её слова никто не хочет воспринимать всерьёз.

– Она случайно не сказала, как она может появляться прямо из воздуха и так же в нём растворяться?

– Нет, не успела или не захотела.

– Да и ладно, всё равно, она своим появлением разбавила мрачную и тоскливую обстановку.

– Беру свои слова обратно, феечки – это круто, а злые феечки – это высший класс!

– Да уж, – рассмеялась я, – быстро ты меняешь своё мнение.

– Мой мозг пластичен и подвижен, я всегда открыт новому!

– И где только ты таких слов нахватался, – закатила глаза я.

– Где-где, в интернете, всё оттуда.

– Может и мне стоит там постоянно сидеть, как делаешь ты, тогда и я буду супер умной?

– Неа, ещё нужен талант! – назидательно поднял вверх указательный палец Славик.

– Ты хочешь сказать, что я бездарна?

– Нет, просто, у тебя другие таланты.

– Утешил, – хмыкнула я.

Я хочу пить и в кустики, – пожаловался Славик, да я и сама была не прочь посетить вышеупомянутое место.

– Поехали тогда, что сначала: пить или кустики?

– Пить.

– Едем пить.

После завершения всех необходимых процедур мы с сыном устроились на берегу ручья.

– Я с тобой так силачкой стану, – похвасталась я.

– Почему?

– Да я тебя так часто на руках давненько не таскала, наверное, со времён, когда ты был совсем малышом.

– Я совершенно ничего не помню из того времени.

– Об этом редко кто что-то помнит. Вот я своего раннего детства тоже не помню, тем интереснее слушать о былом. Только мне уже некому рассказать смешные истории, – взгрустнула я, вспомнив о маме.

– Не раскисай! Если это и есть тот самый Рай, то мы должны тут встретить и папу, и бабушку, и даже деда.

– Ты думаешь?

– Знаю, – уверенно отозвался сын.

– А может, тогда ты знаешь, где их искать?

– Чего не знаю, того не знаю, врать не буду.

– Как будто я тебя заставляю врать!

– Нет, но ты хочешь обрести прочную надежду, а я не могу тебе этого дать.

– Сынок, это я должна тебя подбадривать и давать надежду, ведь я твоя мама.

– Да, но я в семье единственный мужчина и именно я в ответе за нас.

– Как я счастлива, что ты у меня есть, – встав на колени, я обняла сидящего в коляске сына.

– Ты самая лучшая мама на свете, и что бы не случилось, знай, я никогда не хотел бы иметь другую.

Если бы у меня были слёзы, я бы заплакала, но слёзы у меня кончились давно, душа трепетала и беззвучно рыдала, а я не могла выдавить из себя ни одной слезинки. Глаза оставались сухими, запечатывая в груди чувства, не давая им вырваться наружу и облегчить мои страдания. Вид плачущего человека вызывает сострадание, печаль, грусть, но самому человеку после слёз становится легче, будто это не простая солёная вода, а волшебный эликсир, в своём составе имеющий обезболивающее средство для души. Как и почему произошло, что я перестала плакать – без понятия, я не искала этому феномену научное объяснение, оно мне было ни к чему. Первое время я радовалась, что перестала ходить с заплывшими от постоянных слёз глазами и опухшим красным носом, но со временем пришла к выводу, что я больше не могу достичь хотя бы временного облегчения, какое давали мне слёзы.

– Что мы будем делать дальше? – поинтересовался сын, когда я от него смогла отстраниться и сесть рядом.

– Пока будем ждать дракона, пока что он единственное существо в округе, вносящее хоть какую-то ясность в происходящее.

– А мне он понравился, – мечтательно произнёс сын.

– Ещё бы! Он всё-таки настоящий дракон, а не какая-то ящерица, – передразнила я манеру разговора Дехаса.

– И смешной, – улыбнулся своим воспоминаниям Славик.