Текст книги "Замысел: Продолжение. Аккредитация"

Автор книги: Анастасия и Арсений Отчие

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– А через неделю я могу ещё прийти? – спросил Аристопан.

– Приходи. Ты видишь сколько у меня всего. На зиму я уже запасся. Никто у меня уже полгода ничего не покупает. Так что полно свежих фруктов, а также около десяти мешков уже высушенных и ещё буду сушить.

– Так зимой вы едите только высушенные фрукты?

– И овощи свежие, которые растут в теплицах. Ещё орехи. Они позже зреют. Грибы собираю в лесу. Рыбу ловлю иногда.

Аристопан не мог поверить услышанному. У него происходили немыслимые перестройки в голове. Он, с одной стороны, видел возле себя человека вполне разумного, который спас ему жизнь, продав за сущие пустяки фрукты, с другой стороны он слышал от него неистовые фразы: ест грибы, которые все ядовитые и запрещены к сбору, ловит рыбу, которой давным-давно уже нет. Она вымерла. Странно все это.....

– Ты мне про рыбу и грибы, наверное, не поверил? – спросил с улыбкой Юрицит.

Аристопан замялся с ответом. Ему стало стыдно, что Юрицит по его выражению лица догадался о его недоверии к высказываниям.

– Пойдем, – позвал уже в дом Юрицит.

Они зашли. Домик был очень маленьким. Одна небольшая комнатка была завалена мешками и железными канистрами, или бочками, в которых, как понял Аристопан, и были заготовки на зиму. Во второй комнате лежал потрёпанный старый изорванный матрас и стояла печь. Это был весь быт Юрицита.

– Садись, – сказал он, указывая на матрас. Аристопан сел. Юрицит начал копаться в мешках. С одного он достал горсть высушенных грибов, с другого несколько вяленных рыб. Грибы кинул в железную миску, рыбу положил на тарелку.

– Я разведу огонь, чтоб вскипятить воду, а ты порежь салат. Там в ящиках, – он указал на коридор, – лежат огурцы, помидоры и перец. На грядке найдешь зелень. Чашка для салата вот, – подал он алюминиевый небольшой тазик, – нож там ,– показал Юрицит на полку. Аристопан все сделал, как сказал хозяин дома. Закончив готовить салат (который он не знал как готовится и каждое действие спрашивал у Юрицита), он поставил чашку на пол возле матраса. Юрицит же в этот момент снял закипевший чайник и залил грибы. Он положил туда квашенной капусты и горсть зелени. Налил масла (выжатого им самим из грецких орехов, как он пояснил), посыпал соли и размешал. Комната наполнилась ароматом чего-то приятного (как позже узнал Аристопан – это именовалось грибной суп). Юрицит разлил суп в две миски поменьше и поставил одну себе, другую гостю. Также он залил по несколько яблок в кружки и получился, как он пояснил, компот. Они преступили к трапезе. Ничего вкуснее Аристопан ещё не ел. Он не мог остановиться. Суп, салат, компот и фрукты он счёл царским угощением. Также он попробовал вяленую рыбу – она ему не понравилась, поскольку воняла тухлятиной. Он решил, что рыбу он есть точно не будет. Да и зачем есть рыбу, когда тут столько всего??!!!

– Скажи, Юрицит, а как ты решился есть грибы? Ведь везде говорят, что они все ядовитые? Ты их точно много раз ел? Мы не умрем сейчас? – Юрицит в ответ засмеялся, встал и принес ему книгу "Все виды существующих грибов в пяти томах".

– У меня три тома этой книги. Их мне хватило, чтобы отыскать все растущие в моем лесу грибы. Хочешь почитай. Я ее уже наизусть знаю.

Аристопан взял книги и поблагодарил нового интересного знакомого. Ему было грустно покидать его так быстро, но начала названивать мать и кричать, по привычке в трубку. Аристопан пытался с ней поговорить, но все без толку –  она каждый раз неразборчиво кричала, а после кидала трубку. И так каждый раз, впрочем, как и всегда: звонила, кричала, обзывала и кидала трубку. Он так и не смог разобрать чего она от него хочет. Ничего не оставалось, как поехать домой. Аристопан договорился приехать на следующей неделе или раньше. Ему было тяжело покидать эти спокойные места. Он так захотел сюда переехать....

Глава 3

Аристопан с тяжёлым сердцем покидал это природное селение, которое все вокруг считали нежилым захолустьем, где поселились обезумевшие старики. Он лично мог убедиться в том, что это не так. Он ещё не понимал почему все вокруг не могут прийти и сами удостовериться в том, что их обманули, и что люди, живущие в этих местах, гораздо разумнее всех самых разумных в мире. И жизнь здесь несравненно прекраснее той, что протекает в грязной суете города. Ему хватило этих двух часов нахождения среди природы, чтобы это прочувствовать и понять. «Неужели каждый человек не хочет отдохнуть от грязи, несмолкаемого шума, бесконечных машинных переполохов и суеты этого обезумевшего города? – думал Аристопан, – отдохнуть, вроде, все хотят. Тогда зачем вообще от него уставать? Можно покинуть обезумевший город и отдыхать от него не придется. Вся жизнь станет отдыхом. Жизнь будет размеренной,  тихой, спокойной, умиротворённой, красивой, благородной, счастливой.....» Такие мысли тревожили его юную душу. Он не закостенел ещё  в этом безумии, как многие окружающие, поэтому ему так легко дались эти, сложные для многих, понятия о простой и естественной жизни. «Юрицит очень интересный мужчина! Как он решился есть грибы? Как я на это решился? А если мне ещё станет плохо? Я могу ещё умереть! – тут Аристопан испугался не на шутку, – я поверил первому встречному и даже сам не посмотрел в книге, что там о грибах говорится!!! Как я так поверил ему?! А если он и вправду безумен? У меня нет опыта общения со стариками и я не знаю как проявляется их безумство!!!» Тут Аристопан вспомнил, что он взял у Юрицита книги про грибы в трёх томах. Он остановился, снял рюкзак, достал одну книгу и принялся листать. Найдя подзаголовок: Съедобные грибы, Аристопан успокоился. «Значит все же есть съедобные грибы!!! Волноваться не о чем. Да и смысл Юрициту есть ядовитые грибы. А ведь он ел грибы вместе со мной. Значит все нормально!!» Аристопан сложил книги обратно понюхал персики в ведре, которые собрал и радостный, развеяв тревожные мысли, поехал домой, готовясь к встрече с нервной матерью.

Зайдя в дом и закатив велосипед он встретил недоверчивый и встревоженный взгляд матери.

– Что ты там по телефону кричала? Я ничего не понял, – решил Аристопан сам начать разговор, чтоб попробовать превалировать в нем, так как он знал, что мать можно убедить в чем угодно. Она очень доверчивая и ведомая за чужим мнением. Хотя была безвольна и слабохарактерна, это не отменяло присутствия положительных черт характера, мои качеств. Порой она бывала весьма добра. Преимущество испытать доброту Оливьен в основном выпадало на посторонних, но и Аристопана в редких случаях не обходило стороной.

– Это что у тебя? – спросила Оливьен, глядя на велосипед.

– А на что похоже? – спросил в ответ Аристопан.

– Где ты его взял?

– Купил на отложенные деньги.

– Зачем он тебе нужен?

– Странный вопрос. Зачем людям нужен транспорт?

– Это не транспорт, а старая развалюха. Зачем ты этот хлам в дом припер?

– Какой это хлам? Это мой транспорт. Я на нем буду ездить и зарабатывать!

– Ты меня в конец решил опозорить!!! – закричала мать, – у тебя с головой все в порядке? А это у тебя что? – спросила она, показывая на персики.

– На, попробуй, – сказал Аристопан и протянул ей один.

Оливьен взяла персик, покрутила его в руках, понюхала, и сообразила:

– Так это же персик!! Где ты их взял?!

– Ты знаешь, как выглядят персики? Ты их ела? – удивился Аристопан.

– Конечно ела. Я много фруктов ела, – Она осторожно откусила кусок и удовлетворённо замычала, – как вкусно!!!

– Да!! Это нечто!!! – согласился Аристопан.

– Так где ты их взял? Они же нигде не растут уже лет десять!!

– Они прекрасно растут в садовых селениях.

– Ты был в садовых селениях?! Туда же нельзя ездить?! Там старики прячутся!!

– Туда можно ездить!! – ответил Аристопан и прошел с велосипедом в свою комнату. По пути он снял ведро с персиками и поставив велосипед направился с ведром к холодильнику. Поставив персики в холодильник Аристопан краем глаза наблюдал реакцию матери на это действие. Она никак не отреагировала. У Оливьен прослеживалась тенденция, свойственная всем самодостаточным, достигшим стабильности жителям современности: не замечать простых вещей, происходящих прямо перед их носами, или глазами.

Даже бывало так, что Аристопан курил пятилистник в своей комнате, запах дыма распространялся на весь дом, а мать ничего никогда не чувствовала. Она отличалась крайней невнимательностью, что нередко приходилось сыну "на руку".

На ее всецелое внимание мог рассчитывать лишь один предмет, находящийся в доме – телевизор.

Аристопан его не смотрел, чем вызывал недоумение родственников и других людей, до чьего ведома дошло это обстоятельство. Он презирал этот отупляющий ящик. Аристопан явно наблюдал, как люди на глазах, в прямом смысле слова, тупели, когда смотрели программы по телевизору. Там отупляло абсолютно все: клипы, музыка, реклама, фильмы, сериалы, мультфильмы, так называемые 'развивающие' передачи, реалити-шоу, новости и все все все!!!! Все, что выходило из смердящей пасти этого ящика, делало из нормальных людей за считанные недели идиотов. Уже через неделю каждодневного просмотра телевизора, человеку начинало нравиться то, что первоначально вызывало в нем естественное отвращение. То, что он считал низостью для человека, через несколько недель переходило в привычный обиход и становилось частью его жизни. Аристопан считал, что те люди, которые смотрят телевизор (даже чуть-чуть) уже не могут быть ни здравомыслящими, ни разумными. Под телевизором подразумевался не только ящик со стандартными программами, но и все, что в тренде: по радио, на видеохостингах, в соцсетях. В общем все то, что популяризировали. То, что крутят день и ночь. Все эти смехопередачи, рекламы, будь то по радио, телевизору, или в интернете. Все свидетельствовало о намеренной деградации человека если он хоть чуть-чуть себя к этому приобщал и не считал все это тем, чем оно является на самом деле: мерзостью.

Аристопан прошел в свою комнату, достал книги про грибы, одолженные ему новым другом и купленную на пункте приема вторсырья книгу. Он решил все это прочесть. Но мать в этот момент зашла к нему и сказала:

– Мне с колледжа звонили. Ты сегодня не пошел. Почему? Ты заболел?

– Ты же видишь, что я не заболел! – раздражённо ответил Аристопан, удивляясь тому, как зомбирована его мать (он каждый раз не переставал удивляться этому) я же вчера тебе сказал, что не пойду в колледж! И больше не буду вообще туда ходить!!

– Что значит не будешь туда ходить!? Как это вообще  возможно?

– Также, как и сегодня. Не буду ходить и все.

– Это невозможно!! Колледж необходимо закончить!!! Ты вообще  в своем уме?

– Кому необходимо его закончить?

– Всем!

– Зачем?

– Для того чтоб получить оценочное табло!!!

– Для чего мне оценочное табло?

– Ты что вообще дебил?!!! – закричала мать.

– Ты спокойно послушай, – перебил ее Аристопан, подозревая то, что сейчас она может не остановиться, – где твое оценочное табло?

– Это не важно, где мое оценочное табло. Мы сейчас говорим о тебе!!

– Нет это важно. Где твое оценочное табло?

– Понятие не имею!!

– Сколько раз в жизни ты им воспользовалась?

– Нисколько. Я его потеряла.

– Так как ты живёшь без оценочного табло?

– Да не только в нем дело! Знания ты откуда получишь? Кто тебя учить будет?

– Что ты запомнила из колледжной программы обучения: из химии, истории, физики, географии, родной речи, иностранного языка? Почему ты не можешь расписать в формулах обычные химические процессы? Ведь ты же их учила!!! Или почему ты не владеешь иностранным языком? На платных курсах он изучается за два месяца, а ты его учила много лет! Где результат твоего многолетнего обучения?

– Конечно не помню – столько лет прошло! Но учиться надо!!! Не учиться нельзя!!!

– Мам, ты сама себе противоречишь!! Ты вообще понимаешь что ты говоришь?! Если ты купишь сломанный телевизор, будешь ли ты его держать в доме и каждый день, на протяжение тринадцати лет включать его и смотреть на шипящий экран?

– При чем здесь телевизор?

– Будешь или нет?

– Я что дура?

– А что ты сделаешь с телевизором, который не несёт тебе, по твоему мнению, и по подтверждению окружающих, пользу?

– Выкину и куплю новый.

– А если все будут говорить, что его выкидывать нельзя и нужно его смотреть каждый день по восемь часов. Что ты им ответишь?

– Что они дураки. Что ещё им можно ответить, – засмеялась Оливьен.

– Так зачем ты меня хочешь заставить пользоваться тем, что не работает? Тем, что не приносит плодов?

– Ты о чем? – мать отвлеклась на подошедшую кошку, – ой ты моя Хрюня. Кушать хочешь? Пойдем я тебе дам, – и она встала и вышла, как ни в чем не бывало, как будто и не было разговора с Аристопаном. Он же, ударил себя по лбу и лишь сказал: "Ой е-мое!!!!". Аристопан постарался взять себя в руки и пошел за матерью.

– Брось свою тупую кошку! Мы разговаривали!! Ты вообще слышала что я говорил?

– Да, я все поняла, – ответила мать, даже не смотря на него.

– Брось, говорю, кошку, – закричал Аристопан и отпнул ее в коридор.

– Ты что делаешь??!!! Ты совсем дебил??!! – закричала мать и побежала за кошкой, которая метнула в сторону Аристопана злобный взгляд.

– Ты моя Хрюнечка, – гладила ее и целовала Оливьен, – моя хорошая. Пойдем телевизор смотреть. Я тебе шоколадку дам, – и она ушла в зал, забыв напрочь про существование сына.

Аристопан негодовал. Он забил трубку пятилистником и выкурил в своей комнате, лежа на кровати. Мысли его успокоились. Наступило внутреннее умиротворение и он заснул.

Глава 4

Следующее утро ничем не отличалось от предыдущего: пробуждение Аристопана наступило в следствие привычки, а не надобности, как бы ему того хотелось. Мать в этот раз спала дольше обычного. Работа у нее ожидалась лишь с обеда и она, воспользовавшись случаем, отсыпалась без каких-либо зазрений совести. Выползая из постели Аристопан потянулся и выглянул в окно поприветствовать новый день. Солнце, пробивающееся через ветви сосен незамедлило ему ответить ярким лучом, ослепившим на мгновение Аристопана. Начало дня казалось многообещающим не только в следствии приятной погоды, но и предшествующих изменений, внесённых им вчера с такой стремительностью. Одевшись, Аристопан прошел в зал и выключил телевизор с Wi-Fi передатчиком, которые мать никогда, во все время существования в ее доме этих предметов, не отключала. Пожалуй только перед уходом из квартиры, да и то не всегда.

Поначалу Аристопан не знал куда с пользой употребить утренние часы, которые впервые в жизни стали его собственными и теперь распоряжаться ими надобно научиться. Гадать на этот раз долго не потребовалось, поскольку внимание Аристопана привлекли книги, которые лежали на столе. Грибы его пока мало интересовали из-за отсутствия актуальности данного вопроса, но вот та книга, что он приобрел на пункте приема вторсырья, привлекла своим замысловатым названием, суть которого оставалась для него сокрытой.

Он не знал что такое каннибализм и слова 'каннибализм' и 'мракобесие' не давали ему покоя. Аристопан, расположившись поудобнее на кровати, приступил к чтению. Уже с первых страниц все устои в его голове сломались: автор смог пробить, строимую много лет, толстую стену убеждённости в том, что Правительство заботится о людях.

Аристопан узнал, что питательная смесь – это Человек (он знал, что питательную смесь делают из именуемого человеческого сырья, но прочувствовал всю абсурдность, ненормальность, недопустимость и неприемлемость этого только  сейчас). А поедание человека, носимое определение каннибализм, заменили на непонятные слова, делающие этот процесс в умах масс приемлемым. Произошла откровенная подмена понятий. Мир заполонили демоны со своими ритуалами, а люди охотливо участвовали в их чествовании, сопровождаемом человеческими жертвоприношениями.

Аристопан прочел лишь пять глав, но уже его мир перевернулся. К прошлой жизни вернуться было невозможно. Он подсознательно подозревал, что с миром что-то не так, но логической цепочки и объяснений этому он не искал, и, следовательно, не находил. Теперь же они начали выявляться. Он не понимал ещё многого, но того, что он уже узнал и осознал было  предостаточно, чтоб оставить мир с его бесовскими движениями и стремлениями.

Проснувшаяся мать, как всегда, навела много шума с неизменными ритуалами поиска. По завершении поисков и кормления кошки она села пить чай под реалити-шоу в котором члены семьи жаловались друг на друга и унижали друг друга на всеувидение. А именно: жены приходили пожаловаться на камеру на своих мужей в том, что те несносные лентяи, не ценящие своих жен со всеми их прелестями, как внешними, так и внутренними. Приезжала съёмочная группа, жену увозили на отдых, а на мужа "ложились" дети и домашние обязанности. Это была от начала до конца низкая, унижающая человеческое (оставшееся) достоинство, передача – мерзкая во всех своих проявлениях! Мать же взахлеб смотрела ее и смеялась.

– Смотри, – обратилась она, смеясь, к Аристопану, когда тот вошёл в зал. – Как они нагрузили мужа. Плачет сидит и не знает, что делать.

Аристопан взглянул на это ломание комедии. Там мужчина наигранно плакал (смеясь). Затем он встал, опять же наигранно вздохнул на камеру и пошел делать домашние дела, которые не умел выполнять.

– Не надо мне показывать этой тупости. Да как ты это смотришь? У меня в голове не укладывается!!!!

– Ничего здесь не тупость, – и она с энтузиазмом принялась защищать передачу, рассказывая о ее предназначении.

– Мам, да очнись ты наконец!!! Ты что несёшь вообще??!!! – вскричал Аристопан, поверженный ее верой в это телешоу, – выключи ты эту ахинею!!!

– Это не ахинея, а очень полезная передача, которая исправляет нерадивых мужей (у нее самой был такой же муж с которым она не жила, а лишь иногда встречалась).

– Во-первых исправлять мужей это не прерогатива общественности, во-вторых, семейный сор выносят из дома только глупые люди, в третьих, таких мужей эти глупые жены сами сделали таковыми!!! И по их поведению это видно. Каким ещё должен быть муж в такой семье? Неспроста уже никто практически не вступает в брак, потому что не знают, как в нем жить. Мир эгоистов. Брак, или правильнее сказать семья – это где двое забывают о собственных интересах и живут уже ради счастья друг друга. Вот что такое семья. А это, – указал он на телевизор, – низкосортная комедия, при том унижающая человека. Она не достойна, чтоб о ней даже упоминали, а не то что смотрели.

– Ой, все!!! Надоел своим "Бу-бу-бу". Бубнит и бубнит. С утра хотя бы можно без этого? – повысила тон Оливьен и добавила громкость на телевизоре.

– Я не устаю поражаться!!!! – ответил Аристопан и встал для того, чтоб выйти из зала.

– А ты что не в колледже? – спросила мать, как ни в чем не бывало.

– Я тебе уже два раза говорил, почему я не в колледже!!

– Что ты мне говорил?

– Вспомни, – сказал он раздражённо.

На эти слова Оливьен посчитала лучшим не реагировать, поскольку любая реакция включала в себя задействование мыслительных способностей, которые столь тяжело задействовать именно в утренние часы.

Она повернулась обратно к телевизору и начала сразу над чем-то смеяться, забыв и свой вопрос и ответ сына.

Аристопан закатил глаза на такую реакцию и проговорил: "Охренеть!!!"

Он зашел в свою комнату и закрыл дверь, чтобы не слышать этого нелепого смеха. Аристопан взял книгу и продолжил чтение. Хотя это давалось с трудом, так как мать не оставляла в покое его и на полчаса. Уже через десять минут после того, как он покинул зал, на первой же рекламе, Оливьен зашла в комнату сына и спросила:

– Аристопан, ты почему не в колледже?

– Я же тебе говорил почему!

– Ты заболел?

– Да очнись ты наконец! – вскричал он, – сядь, сосредоточься, забудь на час о кошке и телевизоре.

– Я не могу, – перебила мать, – ещё передача не кончилась.

Аристопан в гневе встал и пошел выдернул шнур из розетки, тем самым отключив телевизор и Wi-Fi сразу.

– Что ты сделал? Я хочу увидеть конец!

– Сядь, – повышенным тоном приказал он ей, указывая на кровать

Мать села.

– Мам, я тебе вчера и позавчера уже объяснял, что не буду больше ходить в колледж! Ты вообще помнишь этот разговор? – смягчившись, видя ее податливость, продолжил он.

– Помню. Ты это серьезно говорил? Колледж нельзя бросать!

– Кто может за человека решить: что ему читать, что смотреть, о чем думать?

– Никто.

– Так учеба в колледже не то же ли самое? Там за меня решают что мне делать, во сколько вставать, куда идти, что писать, что читать, о чем думать и прочее. Возможно ли свободному человеку диктовать, как ему жить и вменять ему в обязанность то, что он делать отказывается? Я чей-то раб, чтоб мной распоряжались по своему усмотрению те, кому это вздумается? Я могу сам решать? Или не могу?

– Ты ещё несовершеннолетний. Ты сам решать не можешь!

– Значит те, кто не достигли совершеннолетия являются рабами и у них отсутствует право выбора и ответственности за свой выбор? Так по-твоему? Тогда это заведение нужно именовать не колледж, а воспитательная колония для малолетних. Так и буду его теперь называть – ВКМ. Или ФКД – фашистский концлагерь для детей, – Оливьен засмеялась.

– Это не смешно! Когда права человека попирают никто не хочет смеяться. А сейчас попираются мои права свободного человека!!! Это совершенно не смешно!

– Ну ты заключил! Ты скажи ещё, что тебя там убивать будут!!

– И это возможно! Придут сейчас с комитета опеки и надзора за недобросовестными родителями и распределят меня за то, что я решил воспользоваться своими правами на принятия решений и правом свободного человека.

Мать засмеялась ещё больше.

– Ну ты и философ!

– Все понятно с тобой, – обиделся Аристопан, – кроме передач и смешных тупых роликов в интернете ты ничего здравого воспринять не можешь.

Он встал и пошел на кухню налить себе чаю. Больше их разговор, касательно ВКМ или ФКД в ближайшее время не поднимался.