Текст книги "Машка-Потеряшка. В поисках пути домой"

Автор книги: Анастасия Дронова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

ПМП 6. Птица в клетке = дохлый гусь

Граф Блутаурус (наконец-то я вспомнила хотя бы его фамилию), заправив платок в ворот рубашки, с элегантным видом и закрытым ртом жевал кусочки своего идеально разрезанного стейка средней прожарки.

Я попыталась заталкивать в себя молочно-медовый пудинг так же бесшумно. И с успехом провалилась: ложка громко звякала по дорогому блюду с позолоченной каемкой.

– У тебя, наверное, много вопросов, – отложив нож с вилкой, мужчина сцепил руки в замок и оперся о сложенный домик подбородком.

От такого заявления я чуть не подавилась сидром. Если честно, последние сутки самый ключевой из вопросов был: «Чем бы набить желудок?». Когда я получила на него сытный ответ – многое отошло на второй план.

– Ага, – отозвалась я. Не хотела производить впечатление полной дуры, которая за пару пирожков Родину продаст. Хотя… есть кое-что… – Откуда у меня сила?

Этот вопрос назойливой мухой маячил где-то на периферии. А вдруг меня облучило во время прыжка сюда, и теперь я – здешний Халк? Невольно глянула на запястья. Вдруг позеленела? Единственное, что бросилось в глаза – красная шерстяная нить на правой руке, повязала ее два дня назад от боли в запястье.

Граф не торопился с ответом. Отодвинув блюдо, он встал и начал расхаживать вдоль прохода, касаясь рукой спинок пустых стульев.

– У нас есть легенда, – продолжил хозяин поместья, как раз тогда, когда я, пожав плечами и решив, что ответа не дождусь,  налила себе еще вина (ну, или что там было в витиевато изогнутой бутылке). Дворецкий по привычке дернулся: видимо, хотел обслужить, но на полпути махнул на меня рукой и остался стоять на месте.

– Легенда? – пришлось переспросить, ведь Бони-Как-То-Там, явно не любитель монологов. Ему нужна была ответная реакция – он молчал, выжидательно поглядывая на меня.

– Да, – сверкнул зубами  мужчина. – Но это больше пророчество. О том, что однажды в месте, где смешались языки, появится Великий Агис, сидя на плечах юноши, что будет способен уничтожить стольград Денницы Лео единым выдохом.

– Круто, – ответила первое, что пришло в голову. Услышанное, пестревшее кучей незнакомых слов, все равно не внесло ясности. Агис, юноша, стольград… Бред… – Причем тут я?

– Это ты, – приглушенный стук донышка старого бокала о столешницу показался мне слишком громким в напряженной тишине, что наступила после громкого заявления графа о моей причастности. Он сел всего в нескольких стульях от меня, щелкнул пальцами, и в новый серебряный кубок полилось вино – слуга-дворецкий так и ждал случая выслужиться.

Похоже, кристально-прозрачная жидкость ударила мне в голову, ведь я задала ожидаемый вопрос только спустя минуты две.

– Кто? Я? – хотелось еще добавить возмущенное «я не мальчик», как в Зале Суда, но решила промолчать. К тому же граф в этот раз и без лишних реплик продолжил наш  странный разговор.

– Ты Агис – Великий Ужас Двенадцати Созвездий.

Драматическую паузу прервало мое судорожное кашлянье – подавилась куском хлеба, которым я решила закусить местную шипучку.

– Чего?! Какой еще А-агис? – голова закружилась от переизбытка информации. Не каждый день узнаешь, что ты – Великий и Ужасный Страны Психоляндии.

– Твоя сила, – и снова долгая пауза. Или чувак издевается, или возомнил себя королем драмы.

– Что сила? – почувствовала, что смятение и раздражение смешиваются во мне в гремучую смесь. Надоела его непонятная игра одного актера.

– Твоя сила способна разрушать города, – добавил он, не менее пафосно.

А мне стало жутко не по себе. Сковал страх: не то, что вздохнуть, пошевелится, было страшно. И будто в ответ на внутренне напряжение причудливая золотая люстра над головой в форме перевернутого дерева, растущего прямо из потолка, предостерегающе задрожала. К ней подключились кубки, блюда и столовые приборы, лежащие на столе.

– Эй, – сотрапезник подсел ближе и накрыл мою ладонь своею. Я вздрогнула, а он продолжил: – Не нужно бояться. Я не дам тебя в обиду.

– Обнадеживает, – отозвалась, еле удержавшись, чтобы не хмыкнуть. Богатые воздыхатели не вырастают из-под земли. А если приплюсовать то, что я, по его заверению, взмахом руки могу разнести пол графского поместья, напрашивается вопрос: «Что, конкретно, ему от меня нужно?». Набив желудок и получив топливо для мозга, нашла в себе необходимость поразмышлять о сущем.

– О! – Бонифэйс чуть не хлопнул в ладоши от радости, решив, что мой ответ дает ему зеленый свет для чего бы то ни было. – И  я наказал того воришку!

Граф привычным жестом подозвал слугу.

– Привести его, – в голосе мужчины проскользнуло непонятное торжество, от чего у меня засосало под ложечкой. Этот синеглазый чудик светился так, словно я вручила ему ключи от своего пояса верности.

– Кого? – вопросительно подняла брови, чувствуя как алкоголь – а в бутылке был именно он, в чем я убедилась после трех увесистых кубков – расползается по венам, затормаживая реакцию.

Ответом мне стала распахнутая тяжелая дверь из красного дерева.

– Вик, – почему-то я даже не удивилась.

При взгляде на его расквашенное лицо, злость, которая должна была ударить обухом по голове, куда-то испарилась. Наоборот, стало жаль парнишку. До такой степени, что я еле подавила в себе желание отрезать ему капустного пирога с голубями. Я под градусом, даже самым маленьким, становлюсь жалостливой. Помню, как шла из бара и одному бомжу у церкви целый «Хабаровск» подарила! Пришлось осень дохаживать в старых лаковых сапожках.

– Пливет.

Похоже, мой заботливый спаситель разрешил своим бодигардам – которые сейчас стояли по обе стороны от Вика и были похожи как «двое из ларца» – поиграть с воришкой в зубную фею.

Отвернулась к графу, сделав крайне незаинтересованный вид.

– Эй, послушай… – оправдания Вика потонули в смачном ударе и диком кашле.

– А это обязательно? – поморщилась в ответ на звук.

Я все же не садистка. Я жива-здорова и даже сыта. Зачем человека в бифштекс превращать?

Рука с сапфировым кольцом снова отдала в воздухе приказ: Вик скрутили и потащили прочь.

– Ах ты, сволочь…! – только и  успел крикнуть избитый парень, прежде чем ему засунули кляп в рот, превратив отборные ругательства и угрозы в нечленораздельные слова.

Признаться, я и не поняла, к чему была эта демонстрация, все это только больше спутало меня, а холеная мужская рука каракатицей снова потянувшая в мою сторону – вообще смутила.

– Готисо-о-сама! – выпалила я, резко вставая.

В неоднозначных ситуациях у меня всегда начиналось странное словоблудие – на язык просились неподходящие и нелепые слова. Хотя, в данном случае, я вроде бы попала в десятку. Кажется, я сейчас ляпнула «спасибо за еду» по-японски. Только вот, в каких пыльных недрах памяти я это откопала?

Граф Блутаурус лишь улыбнулся, медленно вставая. Неровный свет канделябра придал изгибу его рта хищности.

– Уже уходишь? – хозяин поместья сделал шаг, сокращая до минимума расстояние между нами.

– Эм… да… Спасибо за обед… – неуклюже двинулась к выходу, чувствуя, как деревенеют ноги. Что за бадягу они намешали в бутыль?

– Я не кусаюсь, – масленый голос, который, по-видимому, должен был меня успокоить, только разозлил. И что это за мир такой?! Где старые добрые самаритяне? Одни извращенцы и корыстные личности кругом!

Он сделал еще шаг и положил руку мне на плечо…

Дальше я словно наблюдала за происходящим с задворок здравого смысла: граф наклоняется – возможно, что-то кокетливо прошептать мне, и получает коленом в пах.

Я даже не сразу сообразила, что горемычная нога – моя! Дебильные рефлексы телохранения меня точно до могилы доведут!

– Уведите ее! – отшатнувшись, заверещал растерявший весь пафос мужчина голосом на пару тонов выше.

«Двое из ларца» оперативно появились в дверях, одновременно с мыслью «Зря я это сделала…». Наверняка караулили под дверью и уши грели.

– Ай! – возмутилась я, когда два горилоподобных мужика взяли меня под белы ручки.

– Поаккуратнее с ней, – кинул униженный граф, совладав с голосом и убрав руки от пострадавшего места. – Она мне еще нужна. Поговорим, когда ты будешь более… сговорчивой.

– Да пошел ты, – рыкнула я, безуспешно дернувшись. Хотелось еще и плюнуть ему в лицо, только вот во рту, как назло, пересохло.

Попыталась лягнуть, но охранники, а именно на них они были похожи, если не считать вычурных костюмов, вышитых серебром, дернули меня на себя.

Тц-тц-тц, – мужчина пригрозил мне пальцем, будто малому дитю. – Будь хорошей девочкой.

Последнее, что я увидела прежде, чем меня в очередной раз вырубил магический сквозняк, мерзкую усмешку, исказившую точеное лицо.

– Ба, а мне обязательно его носить? Оно же… – усилием воли заставила себя проглотить прилагательное «старушечье». – Слишком милое… Потеряю еще…

Получить на 19-летие кольцо – не об этом я мечтала. Да я бы даже Барби обрадовалась больше.

Бабушка оторвалась от вязания и посмотрела на меня. На секунду поджала губы и наклонила голову, будто раздумывала, что ответить.

– Касатик, порадуй старушку. Поноси его… хотя бы до следующего года и получишь телефон, который хочешь, на двадцатилетие, – ба провела шершавой рукой по моей щеке и улыбнулась.

– Ну… ладно.

Подавила вздох, но все-таки мысль о новехоньком айфончике согрела душу.

Резко присела. Мысль о кольце выбила из меня остатки магического хлороформа. И как я могла забыть?! Ба меня прибьет. Это ж семейная реликвия! Я даже на цепочке его носила, чтобы не потерять (хотя это скорее потому, что он жуть какое массивное, как у дешевой цыганки). Прощайте мечты о новой трубе, и здравствуй папин кожаный ремень… И какой черт меня дернул одеть его в Понедельник на руку?!

– Зараза! – в сердцах швырнула валявшийся осколок глиняной черепицы о стену.

– Пирог будешь? – прозвучало уж как-то очень беззаботно от парня в запертой клетке и с заплывшим глазом.

ПМП 7. В сказочном мире не без мерзких людей

– И когда ты только умудрился?

– Уметь надо, – Вик подмигнул мне здоровым глазом, откусив приличный кусок от пирога с выпеченной на нем косичкой.

– Да уж, конечно, – фыркнула в ответ. – А меня кому хотел сбагрить?

– Как кому. Бонифэйсу. – ответил парень, подойдя ближе к железным прутьям клетки.

– Не поняла? Он сказал, что ты – воришка, и он тебя наказал! – чувствовала, как извилины мозга завязываются в тугие узлы, словно колготки в стиральной машинке.

– Вот здесь он не соврал, – Вик улыбнулся, продемонстрировав дыру там, где должен был быть верхний резец. Парень все еще немного шепелявил и говорил в нос то ли из-за расквашенной переносицы, то ли из-за отсутствия нескольких зубов, но его речь я с горем пополам все-таки понимала. – Я – вор. Иногда наемник. В делах, где нужно втереться кому-нибудь в доверие, и украсть ценную вещицу… Или человека. Градоначальник Мебсуты поручил мне найти пришлую девицу, привести в «Золотой Рог» и передать протозанщикам2020
  протозанщик – страж


[Закрыть] за хорошую плату. Грех было отказываться!

– Не понимаю… – часть моего мозга, отвечающая за сообразительность, явно вышла покурить, – я решила, что ты хотел меня похитить, а люди графа спасли меня…

– На это он и рассчитывал, наверное, – парень невольно коснулся скулы покалеченной части лица и скривился. – Но, возможно, я попал под раздачу, потому что увидел то, чего не следовало… Точнее прочитал…

Поджала губы и отвернулась. Плевать из-за чего его превратили в фарш. Из-за него я попала в дом к какому-то психу! А теперь еще и в клетке сижу, воняющей так, будто тут месяцами скотину держали!

– Слушай… – голос собрата по несчастью виновато дрогнул, – я думал, что Блутаурус хочет стать твоим покровителем. А что? Каждая девчонка мечтает оказаться под боком у кого-нибудь влиятельного толстосума. Я думал, что обеспечил тебе пропуск в лучшую жизнь!

– Да. А это мои барские покои! – ехидно бросила в ответ, разведя руками.

– Я же не знал, что он задумал! – закричал он, в пылу размахивая пирогом: парень явно хотел, во что бы то ни стало, оправдать свой поступок.

Меня же очень привлек акцент на слове «что». Будто бы речь шла о чем-то немыслимом или постыдном.

– Кстати, ты-то чего здесь… Или Голубой Граф уже… – Вик прищурился, бросив на меня пронизывающий придирчиво-изучающий взгляд. Учитывая состояние его лица и одежды – это выглядело до безобразия комичным.

– А что именно он задумал? – перебила, усилием воли держа рот параллельно подбородку: смеяться и улыбаться в данной ситуации очень не уместно, хоть на это и напрашивался вид взъерошенного и избитого недоверчивого воришки и прозвище графа. Интересно, он получил его из-за любви к синим оттенкам в интерьере и одежде или…

– Забрать твою силу, – короткий и быстрый ответ Вика, испарил налет юмора из моих размышлений.

– Отлично! – я даже не стала скрывать облегчения. А я-то решила, что этот франтец задумал что-то гадкое… Под растерянным и бегающим взглядом сокамерника, в голове начал зреть план. – Только пусть даст слово, что вернет меня домой… и найдет мое кольцо… Нет, слово слабовато… Клятва на крови? Конституции? Или какой 100% гарант сделки в этой сумасшедшей кроличьей норе?

– Может, ты сначала захочешь узнать каким способом? – парень прервал поток моей воодушевленной болтовни.

– Ну да. Но главное… – бросила мимоходом, и лишь потом осеклась, поняв, что все может быть не так просто и невинно, – Каким?

– Честно, когда я узнал… хотел отменить все… – зелено-карие глаза тревожно забегали, смотря куда угодно, только не на меня, а кадык на щетинистой шеи нервно дернулся. – Да поздно было… А мне нечего было ему предложить…

– Да говори уже! – не выдержала я, чувствуя как внутри все сжимается, а в голове всплывают жуткие картинки.

– Ну… – скулы и уши парня покрыл румянец. Он, что, смутился? Ох… не к добру это… – в кабинете графа, пока ждал, я наткнулся на книгу с описанием ритуалов и заклятий по передаче силы. Печать на книге была сорвана, ее мог прочитать любой, даже не знающий языка. И открыта, как раз на «Ритуале… девственницы».

Вик выдавил из себя последнее слово и поднял глаза. Я не совсем поняла, причем тут девственницы и я. Или первый раз здесь не считается?

И-и-и? – с нажимом протянула я, требуя продолжения. – При чем тут я?

– А ты не… – его глаза и без того большие, округлились и в растерянности забегали.

– Нет, – ответила, пока его растерянность плавно перетекала в меня. Какая-то бессмыслица…

– Вот же ж… Танатос меня забери… тц, – цыкнул Вик, невольно коснувшись опухшего глаза. Видимо незадачливый вор понял, что лишился зубов и гонорара, защищая не существующую честь дамы. – В любом случае, не факт, что граф не попробует нечто подобное, что закончится кровавым зрелищем…

– Кхм. Ага, – замаскировала смешок под кашель, но вот улыбку спрятать не смогла. – Кровищи было бы на целую ванну.

– Чего смешного? – возмутился он, но потом его лицо просветлело, насколько это возможно, ведь оно было все в грязи, с засохшими бурыми пятнами: – А! Нет! Я не об этом. А о смерти! Он бы тебя убил!

– Серьезно? – осознать всю значимость разговора сразу как-то не получилось. – Поматросил бы…

– И убил! – торжествующе закончил Вик. – Хотя… может, он не пойдет на… такое, когда узнает, что ты…

– Может? – неуверенность в его голосе совсем не обнадежила. – Меня и прелюдия убийства не устраивает! Передачи силы половым путем не будет! Эй! Выпустите!

В порыве чувств кинулась к прутьям решетки и тряханула их изо всех сил: только кованому железу это было как слону – дробина. Пространство вокруг начало сжиматься – будто бы даже в хорошо вентилируемой клетке кончался кислород. Голова снова загудела, а внутренности онемели от страха: богатое воображение и не думало прекращать рисовать леденящие души концовки в своем альбомчике. Комната задрожала. Сначала я решила, что мне это почудилось. Но когда с потолка посыпалась крошка, усиливая запах плесени и извести, поняла: это все – Я. Замок на двери заходил ходуном, вместе с железными штырями. Бабах! – дверь с мясом отлетела к противоположной стороне, изрядно помяв соседнюю клетку. Резь в глазах от песка и каменной крошки и шум в ушах дезориентировал, распаляя страх еще сильнее.

– Ма…а! …ы как? – мужской встревоженный голос прозвучал довольно близко, но я не могла его четко расслышать, будто засунула голову в огромную стеклянную банку. – …вай! …дем! …же!

Чужие руки тряханули меня за плечи, я с трудом разлепила глаза, чтобы понять – друг меня тормошит или враг. Увидев качнувшееся перед взором лицо Вика – растерялась. Он же был в соседней камере? Как…?

– Вставай! Нужно уходить, пока братья Гринресты не вернулись! – слух понемногу возвращался, да и картинка почти оставалась на месте.

Вставая, пыталась осмотреться, чтобы оценить масштаб разрушений. И зря: от резких движений голова совершила кульбит, и меня мотнуло в сторону.

– Осторожно! – грудь парня очутилась между мной и острыми обломками искореженных прутьев. – Идем!

В полной мере лицезреть последствия моей разрушительной силы не удалось. Вик, не дав мне опомниться, затолкал меня в какой-то узенький и темный проем. И как раз вовремя: каменная кладка за нашими спинами срослась, в момент, когда два огромных силуэта ворвались на несущий этаж, где нас держали. Разъяренные лысые морды близнецов с бегающими глазками – последнее, что я увидела, прежде чем глаза залила тьма.

– Только не нервничай, – голос в темноте и легкий толчок в спину. Я еще не отошла от предыдущего «нервного срыва», поэтому послушно пошла вперед. Когда проем расширился, я чуть не рухнула, шагнув ногой в пустоту, и споткнулась. Тут вспыхнул неровный свет факелов вдоль старой и пыльной галереи. Правда картин тут было не так много, и висели они неправильно – изображением к стене. Вик схватил меня за локоть, не дав прокатиться вниз по ступеням – хотя, ступеням – это громко сказано. Было всего два каменных сколотых выступа на полу, делающих уровень пола чуть ниже.

– Где это мы? – пыльный и покрытый паутиной коридор, с затхлым подвальным запахом и подвыванием сквозняков где-то в темных углах разительно отличался от обстановки наверху.

– Раньше стольградом Денницы Гемини была Мебсута…

– Чего?

Парень решил начать издалека, а я невольно перебила его, услышав очередную языковую абракадабру.

– Как бы это попроще… – Вик нахмурил лоб, – Мебсута – город, в котором находится Вавилонский Рынок. Оттуда тебя и уволокли в детинец… главное здание в городе. Денница Гемини – это, по-другому, Земля Близнецов, один из районов Двенадцати Созвездий. Сейчас стольград, главный город Земли Близнецов, – Кастор-Поллукс. А раньше им была Мебсута.

– Допустим, я поняла. И дальше что? – голова шла кругом от количества странных названий, и даже пояснения парня не внесли полной ясности. Ладно, будем разбираться по ходу дела, и вникать при необходимости, желательно смертельной. Забивать чердаки памяти всей этой лабудой совсем не хотелось.

– Так вот, первый граф, Олдин Ульрих Блутаурус перебравшийся из Денницы Таурус, построил в Мебсуте роскошное поместье, ну… не без помощи знаменитого Альдебаранского Мастера. Тогда в поместье останавливались самые влиятельные люди Земли Близнецов и других Денниц. А граф получил возможность узнавать грязные секреты столичных богатеев и других буржуев с помощью… этого!

В заключение мой гид развел руками, демонстрируя все тот же пыльный коридор.

– И-и-и? – то ли я дура, то ли из воришки – фиговый рассказчик.

– А ты присмотрись в любой из холстов.

Чувствуя себя так, словно сказочные Иванушки-дурочки хихикают надо мной во весь голос, не понимая, как можно быть настолько безмозглой, сделала шаг к серому полотну в грязной позолоченной раме. И тут оно словно ожило: на нем появилось изображение – мазки были яркие и четкие, и даже при близком расстоянии картина выглядела только лучше: большая резная кровать, манекен, кремово-белые пуфики по бокам от…

– Так это же…! – воскликнула я, признавая в шедевре комнату, в которой очнулась, прежде чем наткнуться на графа. – Ой… е!

Отскочила от произведения искусства, как только в нарисованную комнату влетел граф и с воплем швырнул парик с манекена вместе с искусственной головой в окно.

ПМП 8. Откройся, Сезам, блин!

– Dammit! – воскликнул граф на картине, и тут же белые мазки возле края рамы сложились в слово: «Черт возьми!»

– Изыди! – невольно перекрестилась, кинув дикий взгляд на волшебный подмалевок. Сразу вспомнилась бабушка, которая так делала, когда на компьютере всплывала похабная реклама. – Что это за чертовщина?!

– Картина, – Вик подошел ближе.

– Я не об этом, гений, – рыкнула, бросая тревожные взгляды на холст, где хозяин поместья громил свои хоромы в режиме реального времени. Только вот происходило это не по стрим-трансляции, а на самой настоящей картине! Она даже пахла резкими запахами масляной краски и разбавителя, будто ее наваяли пять минут назад.

– Это живой хост, – пояснил Вик, ухмыльнувшись тому, как мои глаза полезли на лоб, а я снова отскочила от подозрительного объекта. – Не в смысле – ЖИВОЙ. Души у него нет и сознания тоже. Его нарисовал магос-творец. А то, что создает одаренный, обладает силой. Если магос-художник нарисует реально существующее место, картина превратится в сальпингу…

– Саль… че?

Как же меня замучили эти языколомательные слова!

– Ну… – протянул парень, взъерошив волосы на затылке и, в очередной раз, поморщившись, – в предмет, связывающий людей на расстоянии. С помощью него можно видеть и говорить друг с другом, находясь в разных городах. Самая совершенная сальпинга получается у мастера зеркал. Ну, тут понятно почему… Отражающая поверхность зеркала дает самое четкое изображение.

– Это как телефон, что ли? – уточнила я, и тут же сердце болезненно сжалось. – Телефон! Сумка! Надо вернуться!

Уже спотыкаясь, рванула назад, но Вик меня тормознул, схватив за локоть.

– Ты об этом? – парень снял со своего плеча поклажу. Мою сумку!

– Когда ты успел?! – вырвала из рук вора единственную собственность в этом страннейшем мире. И где у меня глаза? Как я сразу не заметила. Невнимательность, помноженная на глупость.

– Да она же у входа в подвал на гвозде висела. Подумал, что пригодится.

Еле задавила в себе порыв обнять спасителя моей кожзамовой крошки. Точно не сдержалась бы, если бы он еще и вернул мне мою одежду.

– Спасибо, – хлопнула парня по плечу, решив соблюсти баланс между желаемым и уместным. Все-таки хоть какая-то благодарность. Второй половинки старой вафли у меня нет.

Парень невольно вздрогнул, но потом лишь пожал плечами и пошел вперед.

– Но эти картины… – не хотелось идти в тишине по жуткому коридору с рябящим светом факелов, реагирующих на движения. – Они… чтобы шпионить, верно, а не для связи?

– Ага, – отозвался он, пролезая между каменных обломков, загородивших проход. Невольно глянула в сторону искореженной стены: даже просвета не было видно. Тут, что, двойная кладка? И как мы выберемся на свободу? – Картины-сальпинги привязаны к месту, их нельзя носить с собой как зеркала, и работают они только в паре. Представь, живем мы с тобой в разных домах, у тебя на холсте нарисована комната из моего дома, у меня – из твоего. Только тогда мы сможем общаться через полотна. Готов поспорить, в поместье нет ни одной картины с изображением этого тайного прохода. Уж не знаю, как Ульрих заставил их работать, но каждое полотно из висящих здесь показывает, что происходит в разных уголках поместья Блутаурус. Говорят, мастер, который их изготовил, был убит почти сразу же, как особняк открыл свои двери местной знати, и унес тайну изготовления подглядывающих полотен с собой в могилу.

– А ты откуда обо всем этом знаешь? – вопросительно подняла брови. Если учесть, что братья-близнецы не ломанулись за нами через потайной проход в стене, они о нем и понятия не имели. Да и не думаю, что граф настолько туп, чтобы запереть нас в подвале с секретной галереей.

– Эсфи… – парень немного замялся, подбирая слова, – моя подруга работала служанкой у Бонифэйса и однажды наткнулась на потайную дверь, когда кормила голубых тигров, которых Блутаурус одно время держал в подвале. Ему они быстро наскучили, одна шкура теперь служит ковром в доме градоначальника. А вторая, может, весит на стене где-то в особняке, не знаю. А историю о магосе-художнике и Первом Графе я узнал от Ранавата. Одна из его прапрабабок была рабой у Блутауруса, а в то время среди слуг поместья ходили слухи о потайном коридоре Старого Быка. Так они за глаза прозвали Ульриха, своего рогатого господина. Раньше, рога считались отличительным признаком благородства Великих Семей Тауруса, пока духи из леса Кернуннос не начали брюхатить дворовых девок этих самых Глав Девяти Семей Тауруса. Уж не знаю, чем богачи им насолили, но… После того как рогатые детишки наводнили Денницу, символ рогов обесценился. Бабка у Ранавата была не болтливая, и когда самых языкастых слуг начали находить в оврагах за городской чертой, ей хватило ума промолчать. Среди его семьи вся эта история была одной из баек, что рассказывают детям перед сном. Я ему до сих пор не сказал, что это не просто россказни сумасшедшей старухи.

– А как ты узнал, как открыть проход? – поймала его взгляд, блуждающий по пыльным углам длинной и угловатой галереи, пока он рассказывал историю поместья. Если все-таки Вик до сих пор в одной связке с Голубым Графом, я ему задам. Отведает моей силушки богатырской. Знать бы только, как ее включить…

– Это все Эсфирь, – ответил Вик, странная улыбка скользнула по его лицу, немного грустная, что ли, и он снова отвел взгляд. – Когда она в первый раз пошла кормить тигров, они ее до жути напугали, не могу сказать точно, как дело было, но часть их обеда попало на каменную кладку в конце прохода между клетками.

– Значит, чтобы открыть потайную дверь надо кинуть в нее кусок сырого мяса? – с издевкой переспросила я, слабо веря во всю эту историю с тиграми.

– Можно и так, – подхватил парень, не поняв, что вопрос был несерьезный. – Тут главное кровь. Похоже, старик Ульрих был неженкой, раз не стал заговаривать камни на собственную кровь. Да и откуда ж он знал, что через 500 лет в винном погребе будут содержать животных и кормить их мясом с кровью?

– А как…? – начала я, но осеклась, вспомнив, что Вик был так избит, что даже страстно поцелуй он разбитой губой пыльную стену, она бы с легкостью пропустила бы его в потайной коридор. Так что решила переиначить вопрос: – … долго еще идти?

– Не знаю. Я тут первый раз, – небрежно и как-то чересчур беззаботно кинул парень. Видимо, его инстинкт самосохранения и рациональное мышление вышли погулять еще в детском возрасте – и так и не вернулись.

– И ты не знаешь, куда ведет этот проход?! – выдохнула я, чуть не захлебнувшись возмущением, с головой накрывшим меня.

– Когда-нибудь он кончится, тогда и узнаем, – передернул плечами он, перепрыгивая огромный скол плитки на полу.

– Ну, ты… – остановилась, зло дернув руками: так и хотелось придушить этого обалдуя: – А если он заканчивается как раз в кабинете графа, или того хуже – в комнате его охраны?

Я, распаленная праведным гневом, пыхтя и бормоча ругательства под нос, ускорила шаг и врезалась в жилистую спину, не заметив, что парень остановился.

– Вот сейчас и узнаем, – так же спокойно ответил Вик, саданув об стену уже подсохшую рану на руке.

Невольно зацепилась взглядом за порезы и синяки, проглядывающие сквозь кровавые лохмотья рукавов рубашки. Насколько серьезно он…?

Мысль не дал додумать звук разъезжающихся в разные стороны камней. Невольно прищурилась, когда в лицо пахнуло сквозняком вперемешку с пылью. Приступ кашля и чихания не заставил себя ждать, и я как-то пропустила удивленный мужской возглас.

Вик даже присвистнул. И не удивительно: когда я продрала глаза, передо мной предстало помещение невероятных размеров со сводчатым потолком, стоящим на двенадцати тонких колонах, каждая из которых была определенной причудливой формы. Ближайшая к секретному входу – вся в мелких шипах, только вот цветы были непохожи на розы, больше на… ландыши? Странный выбор шипы и ландыши… К тому же даже не белые, а синие. А барахла-то! Будто пещера сорока разбойников из сказки про Али-Бабу. Богатые ткани, статуэтки, картины, кубки, драгоценные камни, шкуры животных… Чего тут только не было! Комната, в которую меня поселил граф, выглядела бледным подобием этого сказочного склада. Даже сундуки с золотом имелись! Единственно, что нарушало картину – трехсантиметровый слой пыли.

– Чья эта ком…? – начала было я, но осеклась, увидев, что Вик уже набивает себе полные карманы монетами и украшениями из открытого сундука. – Эй!

Швырнула в воришку первое, что попалась под руку.

Ай! Ты чего? – парень схватился за руку выше локтя, ушибленный увесистым золотым скипетром, с красным рубином на конце.

– Ты бы вместо того, чтобы воровать, думал, как нам на хрен выбраться отсюда! – подошла ближе и тыкнула его в плечо. Он скривился, даже испарина на лбу выступила, а у меня внутри виновато екнуло.

– Легко! – мимолетная боль на лице сменилась на веселое и беззаботное выражение. – Видишь тот шкаф? Там по-любому выход.

С сомнением поджала губы. Не люблю надеяться на авось. С моим везением мы отсюда попадем прямо в лапы тем громилам, или того хуже. Без особого энтузиазма шагнула вслед за парнем, но, споткнувшись о парапет вокруг исполинской кровати, рухнула прямо в воняющую шерстью кучу шкур.

– Решила прилечь? – прыснул Вик, склоняясь надо мной.

– Заткнись, – буркнула, выбираясь из волосатого моря.

Справившись, присоединилась к поискам рычага. Перерыли книги на трех нижних полках, в надежде найти механизм, открывающий потайную дверь.

– Смотри, – указала на дальнюю полку, призывно сверкнувшую корешками, инкрустированными драгоценными камнями. Надеюсь, одна из них откроет дверь, и мне не придется орать «Сим-Сим» на всю Ивановскую.