Текст книги "Розовый грех"
Автор книги: Анастасия Дементьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
– Где тебя черти носят? – отбросив меня на кровать, не мешая доставать из шкафа с надломанной дверцей все вешалки с одеждой, Ирма явно что-то искала. – Я тут зашиваюсь, а она!
– Прости, – жалкое оправдание с толикой лжи, – живот скрутило, бегала в туалет.
– Угу, – кивнув явно не мне, а новой партии вешалок, рыжая бестия, удерживая в руке один из нарядов, сосредоточенно разглядывала мелкие детали.
Ещё раз кивнув, отбросив все ненужные вещи в сторону, отчего те разлетелись в разные стороны, девушка подошла ко мне. Бросив в меня снаряд из облегающего красного платья с кружевной ставкой на груди, успев его поймать, чувствуя застиранную ткань, аккуратно положила рядом со мной.
Вопрос слетел с моих губ:
– Это мне?
– А кому ещё? – пройдя к своей тумбочке, достав из первого ящика спрятанную палетку теней с матовой помадой ярко алого оттенка, явно украденную из какого-нибудь дорогого магазинчика, развернулась и подошла ко мне. – Воспитки не дожидаясь ночи начнут бухать по страшному, некоторые из них уже выбрали места, где будут шпили-вили делать…
– Оу, – чувствую, как руки начинают гореть. То ли от холода в комнате, то ли от услышанного.
Взяв брошенное прямо в лицо платье в ладони, ощущая прохладную ткань, провела кончиками пальцев по кромке ниток, соединяющих все маленькие кусочки ткани в одну сплошную… тряпку, можно так сказать, подняла голову. В меня полетели колготы с мелкой сеткой, туфли на мелком каблуке с застёжкой. Успев все поймать, получив перед этим каблуком в колено, сложила рядом, около подушки. Наряд уличной ночной бабочки готов.
Эх, от меня всё-таки решились избавиться таким вот путем. Нарядить в нахальное одеяние, любящее таким девушкам и женщинам как проститутки или шлюхи, заставить переспать с первым встречным мужчиной, а потом… До суицидальных действий с моей стороны не далеко: либо же я покончу собой, либо я навсегда останусь порочной в глазах всего интерната.
Вся эта задумка была спланирована ещё очень давно, приступив к ней сразу же с первых моментов игры в «Правда или Действие». Ирма и Элла за моей спиной шушукались, хотели насолить мне, понимая: на моем фоне они выглядели простыми черными воронами. Они давным-давно были порваны, ещё в четырнадцать-шестнадцать лет, а я… Только недавно исполнилось семнадцать, ещё никто не доходил до такого возраста чистым во всех смыслах. Наши мальчики могли любую заговорить и воспользоваться размечтавшейся о любви девчушке.
Сейчас мне не стоит корить себя за неправильное обдуманное решение, не стоит винить за выбранное действие. Сама виновата, сама буду искупать все свои грехи. Теперь только один выход – становиться точно такой же, как и все девушки в этом месте.
Мое желание сыграло злую шутку…
– Идём, – схватив меня за руку, выйдя из комнаты, не забыв закрыть ту на ключ – дубликатом, разумеется, – направились в душевую комнату.
Она находились в другом крыле, в совершенно противоположном для нас месте, через воспитательниц не пройти: сразу начнут ругаться насчёт того, что сейчас не банный день, чтоб убегали по добру по здоровью. Но мы уже взрослые дети, имеем полное право самим пойти и подмыться. Гормоны дают о себе знать каждый день – невероятным запахом пота.
У нас сначала было такое правило, когда всех строили в ряд и заставляли мыться раз в три дня. Для начала все было хорошо: мы мылись, стирали свои грязные вещи, но потом, видя быстрое развитие парней в будущих мужчин, потеющих каждый день, девочек у которых в разные дни приходили эти дни, скажем так, плюнули на это дело, ответили насчёт всего этого и ушли. С того дня мы имели полное право пойти и помыться.
Войдя в прохладное помещение, сделанное из одной белой плитки, тут же постаралась прикрыть окно. Мальчишки вновь курили. Запах остался, дышать можно. Но все равно, лёгкие начинают гореть изнутри. Оглядев пространство со старо-новым ремонтов, вернулась к подруге. Когда-то министерство выделило нашему интернату денег, сделали ремонт только в ванных помещениях. Поставили санузел, душевые кабинки. Все то, что потребуется при первой необходимости для принятия водных процедур.
Сняв с себя уже грязную одежду, бросив ее на скамью, одним движением проскользнула в первую попавшуюся кабинку. Стоявший рядом стул отлично помогал в удержании на себе гигиенических принадлежностей, находившихся в небольшой косметичке, брошенной мне в руки Ирмой.
– Так, – цокнула она, – ты мойся, брей всё подряд, а я пойду! Мне ещё нужно успеть себе наряд подобрать, накраситься…
– Хорошо…
Хлоп и я остаюсь одна. В пустом холодном помещении с полной пологой тишины. Лишь мое тяжелое дыхание и капающая из крана вода заставляет меня знать – я не глухонемая. На полу из плитки был постелен антискользящий коврик, для удобства стоять, вблизи находился душ. Включив, повернув сразу два вертушка, настроила температуру.
Вместо горячей холодная. Отпрыгнув словно кролик, уронив душ на пол, тот стал брызгаться во все стороны. Пол, дверь, стены, я – все попало под холодные струи ледяного душа. Немного привыкнув к низкой температуре, все равно дрожа изнутри от холода, подойдя ближе, закрутила вертушки обратно. Вода продолжала капать мелкими каплями, разбиваясь об пальцы моих ног. Те давно посинели и перестали чувствовать небольшой ворс ковра.
Нужно поскорее согреться, пока не замёрзла полностью. Включив горячую воду на мощность, дождавшись пока сольётся ледяная вода, разбавив кипяток, начала мыться. Сев на стул, поджала под себя колени. Вода быстрой рекой стекала по моей коже на стул, с него спадали уже большими каплями, стекая в водосточный слив.
Облокотившись об холодную стенку, ощущая всю прохладу и жар одновременно, задумалась. Стоит ли доверять тому человеку, который может врать на каждом шагу, готовый ради моей девственности сделать все что угодно? Джером догадывается о сегодняшнем дне, наверняка он уже сбежал со своими друзьями гулять, пить в каком-нибудь ночном клубе в которых любили гулять Ирма с Эллой и другими ребятами из интерната. Ему только прижать одну из нас возле какого-либо угла, нашептать лестные слова, от которых у каждой крышу сорвёт и вуаля. Все известно, все доложено на блюдце с голубой каёмочкой, а может даже больше…
Я ему благодарна за конфетку, за то, что мы спокойно поговорили без всяких там озабоченных проблем. Да, были моменты, когда целовали в лоб, гладили и обнимали… Ему все равно нельзя верить, понимая то, что он хочет воспользоваться такой возможностью – порвать последнюю целку в интернате, которая так наивна и ведётся на все дурные слова, за которыми готова пойти и в огонь, и в воду. Я словно пёс: смотрю на руки хозяина, думаю о находящейся в них косточке, а ее там не, оказывается.
Смыв с себя последние остатки пены от геля для душа, не забыв воспользоваться бритвой, хотела уже выйти из кабинки, завернуться в полотенце и… Резкий шум открытой двери, чьи-то шаги, удар по закрытой моей двери.
– Видать опять сломалась, – подергав ручку от моего местонахождения, Элла – ее хриплый голос был вбит в мою голову словно диктофонной голос в телефоне, когда девушка робот говорит о занятом абоненте, – кому-то что-то говорила.
– Пойдем в другую. – знакомый голос… Джером, вот я тебя и раскусила. Стоило лишь немного довериться тебе, дать слабину, как ты открыл мне настоящего самого себя. Молодец. Я верила то, что ты добрый, отзывчивый, готовый помочь любому человеку.
Дура…
Все тут в сговоре. Если не персонал, так такие же подростки, как и я.
За стенкой послышались стоны, шлепки, крики:
– Ах! Ещё! Да, да! Быстрее!
Все в одном флаконе: грязные слова, стоны… самки обезьяны, шлепки об голое тело, сам процесс. Непонятно, почему девушки стонут во время секса, если же у нас там ничего такого нет, отчего можно выкрикнуть во все свое горло? Если считать девственную плеву, то она быстро рвется и один раз, создавая ужасающую боль внизу живота. Самой мне не понять, а вот слышать рассказы других девочек можно и позволительно. Так можно перенять опыт, если же захочется повторить… трюк.
Выйдя из душевой, пройдясь голыми ступнями к скамье, захватила все свои вещи. Их, как и меня не заметили, это даже к лучшему. Секс будет долгим, минут так пятнадцать-двадцать, если не больше, успею одеться и выбежать отсюда.
Нацепив на себя свою одежду, схватив отданное специально для меня платье с колготками, не забыв про косметичку, выбежала из помещения. Сбежав словно сумасшедшая по ступенькам, пару раз задев людей плечом и тут же извинившись, так как мне известно, что случается после такого события, прибежала в комнату.
Вся запыхавшаяся, зато не пойманная.
– А где Элла? – стоявшая в простой белой блузке и в чёрное мини-юбке, которую надевают в школу, Ирма посмотрела на меня своими накрашенными глазами. – Ты чего такая испуганная?!
– А? – взмахнув мокрой копной волос, приведя свои мысли в порядок, вспоминая о том, что здесь страх немыслим, ответила, как можно спокойнее. – Элла с Джеромом в ванной комнате…
– Можешь больше не говорить! – перебив меня, уткнув чуть ли не в нос свою ладонь, намекая, чтоб я остановилась, бестия грациозным движением на каблуках, развернулась. Пройдя к своей кровати, присела, закинув ногу на ногу. – Хмф, можем и без нее обойтись. Пойдем гулять по самым разным закоулкам города, выберем себе по папику на ночь, развлечемся.
И острый взгляд на меня:
– Так? – с нажимом.
– Да, – спокойно ответив, подошла к шкафу. Отварив дверцу, укрываясь от окна, за которым прямо сейчас бродили парни, стала переодеваться.
Красная ткань платья обтянула меня везде, где только могла, колготки… Лучше не буду рассказывать о том, как меня вырядили и накрасили. Все была в красном и черном цвете: от нижнего белья до стрелок на глазах. Смотреть в зеркало совершенно не хотелось, я и так понимала на кого именно походила. Лучше и не вспоминать, и не видеть.
Привыкнув к туфлям, пройдясь пару раз по комнате, отточив на немного свою осанку, становясь леди, накинула на себя весенний плащ.
– Отлично, – побросав все вещи в шкаф, расправив как следует одеяла, закинув под них подушки, «А-ля мы спим», тихими шажками подошла к двери. Прислонившись ухом к деревянной окрашенной поверхности, прислушалась. Близилась ночь, половину детей готовится ко сну, вторая половина уже убежала за ворота – резвиться и отдыхать.
Дав одобрительный знак кивком головы, Ирма направилась к окну. Взявшись за ручку, отварив на распашку, заставляя воздух влететь в нашу комнату, разбросав мелкие детали, как ручки и карандаши, по полу, ушли во тьму. Камеры на территории были сломаны ещё в позапрошлом году, нет такого панического страха как тот, который был прежде. В груди бушует ураган из таких эмоций, которым не следует вылезать из клетки словно птица, улетев далеко высь. Покажешь – и ты сразу же будешь достоин насмешкам.
Закрыв за собой окно, хлопнув, чтоб рама встала на место, проверив на наличие хвоста, чтобы нас никто не увидел, быстрым темпом направились по извилистой тропе к забору. Ноги путались в осоке, пару раз споткнулись и чуть не упали. В некоторых местах колготки порвались, и на самом видном месте – на голени есть небольшая дырка и чуть выше. Если же второе можно скрыть под платьем, то первое будет как клякса на белом листе бумаги.
Добравшись до забора, возле которого росли терновые кустарниковые плющи, обвивая железную проволоку, сев на корточки, прячась за кустами, пробрались через еле приметную дырку в заборе. Хватило наглости нашим мальчишкам выкрасть у кого-то арматурные ножницы, тем самым обрезав половину ограды для дальнейших побегов. Благодарить за такой отважный поступок нельзя, но кроткое «спасибо» заслужили с длительным временем.
– Бля, – выбравшись из интерната, отбежав от него на несколько метров, скрывшись за углом, прячась от народа, Ирма тут же стала поправлять растрепавшиеся локоны, успевших схватить пару шипов и веток. – Может ты поможешь мне?!
– Хорошо! – поправив растрепавшиеся волосы, выбросив на тротуар весь мусор, откинув несколько в сторону железного ограждения, обняла себя за плечи. Весна-весной, а на улице ночью холодно.
– И так, – пройдя несколько метров, уйдя на далёкую дистанцию от нашего места жительства, встретив глазами большие каменные здания с застеклёнными балконами, кое-как краем уха услышала предназначенный для меня разговор. – Мы сейчас пойдем в один из парков, где, каждую ночь, гуляют большие компании, ты должна…
– Переспать с первым попавшимся на глаза мужчиной, – вспомнив задание, потеревшись руками об плечи, немного согреваясь, кивнула. – Ты говоришь то, что там компании, а как я пойму кто на самом деле будет моим парнем на одну ночь?
– А? – мимолётный взгляд и меланхоличный ответ с легка стервозными нотками. – Тот, кто на тебя глянет, тот и первый попавшийся парень на одну ночь.
– А…
Договорить не успела. Мы, пройдя большие здания из красного и оранжевого кирпича, добрались до обычной аллеи. Простые посаженные деревья в ряд, за которыми явно ухаживали, скамейки расставленные друг от друга в пару метрах, около главной дороги по которой ходят на прогулку мамы со своими детьми, мусорные урны, большие фонарные столбы, светившимся ярким светом, освещая всю дорогу. Неподалеку от аллеи есть большая детская площадка с несколькими горками, качелями, каруселями и песочницей. Она была огорожена, но, сидевшим на одной из качели группе парней было все равно.
– О, – воскликнула Ирма, потирая свои пальцы, – наши знакомые.
– Ты их знаешь? – удивлённо.
– Ну, да, – отмахнулась рукой рыжая бестия, – мы с ними постоянно бухаем и играем в карты на раздевание в одной из квартир.
Двое парней в спортивных костюмах сидели на спинке лавочки, устроившись ногами на самой скамье. Курили, пили из горла коричневой стеклянной бутылки хмельной напиток, гоготали на разные темы. Если же двое сидевших выглядели не ахти, сгорбившись и плюя свои слюни с шелухой прямо на землю, то один из них, в серых джоггерах и такой же олимпийке вальяжно сидел на качели, подняв одну ногу и уперевшись об нее локтем, что-то листал в своем телефоне.
– Это Гарри, – словно прочитав мои мысли, закинув руку на мою шею, прижав к себе ближе, Ирма ткнула в него. – Меняем правила игры: ты должна переспать с тем, кого ты соблазнишь первее.
О Господи, вот я попала. Не стоило мне выходить из территории интерната, не стоило вообще играть в эту глупую игру, придуманную детьми в лагере! Поздно винить саму себя, когда выбор был сделан. Раз я согласилась показать всем то, что я взрослая, значит так оно и будет.
Шагая на ватных ногах к детской площадке, пару раз оборачиваясь, замечая хищный оскал на симпатичном лице… «подруги», двинулась по течению своей судьбы. От нее никак не сбежать, моя смерть практически быстро взметнулась возле меня, показывая костлявым пальцем на серебряную дугу косы. Сталь блеснула перед глазами, вызывая панический страх. Хотелось просто сдаться, расплакаться, повернуться в любое направление и убежать, где меня никто не найдет. Убежать туда, куда глаза видят, вот только я не привыкла сдаваться.
Прижав ладонь к сердцу, сжав пальцы в кулак, зацепившись отращенными ногтями за ткань пальто, прошла небольшую арку. Войдя на площадку, слушая гомон и крики на неизвестные мне темы, такие как – «Что круче: машина или мотоцикл?»; «Сколько литров пива можно выпить за раз?» – подошла к тому самому парню, в серых штанах. Кажется, в него ткнула пальцем Ирма…
– Привет, – тихо поздоровались, не смотря на притихших двух парней на скамье, – можно тебя одолжить об одной услуге?
Идти на таран нельзя было. Это нужно запомнить для следующих раз, а пока, мне придется слушать гусиный гогот и едкие смешки:
– А может я смогу помочь тебе?
– Ты не робей, красавица, нас троих хватит на одну тебя. – и вновь гогот вперемешку с щелканьем семечек.
– Нет, – как то резко ответила, – мне нужен ваш главарь.
Услышав последнее слово, молодой человек, сидящий в серых штанах и олимпийке, оторвав взгляд от своего телефона, удостоил честь посмотреть на меня. Обычный оттенок кожи, темные волосы, подстриженные под ежика, золотистые глаза с переливом светло жёлтого оттенка. Тело было накаченным, крепким. Видать целый день занимается спортивными упражнениями.
– Чего тебе от меня надо, – изучающий взгляд коснулся меня с ног до головы, – шлюха.
Ругаться и обижаться тут бессмысленно. Видя себя со стороны, мой наряд, макияж, сам вид, достойно проглотила все сказанные в мою сторону слова, которые в скором времени взорвутся и покалечат мое здоровье – вновь буду лежать с температурой и болью в горле. Может быть и хуже…
– Если бы я была тем, за кого ты меня принял, мне не пришлось стоять здесь и просить тебя о помощи, – гордо заявила, пряча свой страх в глубине души. – Что же, вроде бы хотела попросить самого красивого парня заняться со мной любовью, на зло своему бывшему парню, потеряв при этом девственность… увы!
Ложь даётся легко, а оставляет после себя тяжёлый груз.
Тяжкий вздох, разворот и несколько шагов к выходу.
– Видимо мне всю жизнь придется прожить с пленкой между ног, так как я все понимаю: все считают меня шлюхой из-за моих подруг.
Перечислять имена и тыкать пальцем неприлично, но намек же можно кинуть? Никто же не будет меня обсуждать за спиной, оскорбляя крысой…
– Эй! – схватив меня за локоть, подведя к качелям, усадили на колени. Большая прохладная ладонь коснулась талии, прижали к груди. – Посиди с нами…
– Если только с тобой, – прошептав в плечо, уткнулась в ложбинку между ключиц.
Меня пока никто не трогал, не собирался насиловать, приставать своими грязными лапами. Были такие моменты, когда двое на лавочке пытались подкатить, распустить свои руки, коснувшись моих обнаженных колен или волос. Холодный проницательный взгляд золотых глаз и они затихали. Гарри все время сидел в своем телефоне, смотрел новостные ленты, заходил в Instagram, где у него в подписчиках были девушки с лёгким поведением. Страницы были закрытыми, туда выкладывали порнографические фотографии в одном нижнем белье. Их то он и лайкал. А я… я сидела прижатой одной рукой к крепкой на мой взгляд груди, вдыхала отвратительный запах сигарет.
– Гэр, – щёлкнув пару раз семечками, один из сидевших на скамье, плюнув куда-то в сторону, обратился к сидящему на качелях. – Ты уже сидишь тут целых двадцать минут и ничего не делаешь с этой красоткой!
– Может ты нам ее отдашь, – второй, – мы сможем развлечься!
– Двойным проникновением сразу все целки порвём! – и дикий хохот, такой омерзительный, гнусавый. Все внутри аж сжалось от отвращения.
Ноги сжались сами собой, руки обняли мужчину за шею. Не хотелось того, чтобы меня… меня…
– Если девушка сделала свой было, с кем ей трахаться, значит так и будет! – последнее слово за вожаком стаи.
Встав с качели, обняв меня за талию, прижав к себе, без каких-либо вопросов и ответов на расшумевшихся недотеп, направились прочь с площадки к одному из больших кирпичных зданий.
– Мы сейчас к тебе? – ком в горле никак не ушел, еле как удалось промычать вопрос.
– Да, – спокойный ответ. – Или нет.
Дойдя до здания, меня резко швыряют в стену. Мне удалось подставить руки, лицо не пострадало. Локоть сразу же отозвался болью, тихо простонав, прикрыв глаза до такой степени, отчего пошли мириады звёзд, кое-как разглядела стоявшего передо мной мужчину. Звук расстёгивающейся змейки было отчётливо слышно, как и тот звук, который напоминал мне разрыв какой-либо упаковки.
– Мелкая шлюха решила опозорить меня перед моими же шестерками, – по моим ногам провели круглым и теплым. – Сейчас я тебя оттрахаю, а затем выброшу словно поломанную вещь на помойку.
Меня вновь развернули лицом к стене. Придавив к холодному кирпичу щекой, удерживая мою шею пятерней, расставили ноги по ширине плеч, может и больше. Прогнув в спине так, отчего я могла чувствовать его нижнюю часть плоти, вытащенную из штанов, приподняв пальто вместе с платьем, разорвали прямо на мне колготки. Ну вот, теперь я настоящая шлюха.
Истерика не могла проснуться, она спокойно спала в моей душе, покуда та метается из стороны в сторону, пытаясь молиться богу о чудесном спасении. Пару капель слез слетело с моих глаз.
– Прошу, не надо! – простонал я, сдерживаясь от рывка. Мне известно какие будут проблемы от попыток спастись. Один удар, и я без сознания.
– Что? – по моей плоти стали проводить тем самым круглыми и большим. – Разве тебе не нравится, как мой член проводит по твоим половым губам?
– Прошу, – щеку засаднило, начало сильно жечь. Эмоции так разожглись, отчего не знаешь, что и делать и как поступить. Ирмы поблизости нет, стоит в каком-то углу и наблюдает за всей картиной. Она мне не поможет…
– Сейчас будет приятно, – поцелуй в макушку и… ничего!
Державшая меня рука исчезла. Хочется отпрянуть от стены и упасть прямо на холодную дорогу, так как ноги больше не держат мой собственный вес, я все еще продолжаю стоять в той же позе, слушая звуки ударов, стоны боли, как кто-то дерётся… Последний удар был об железную дверь. Было видно очень размытыми красками, слезы не прекращали литься, но я уверена в том, что это не те двое парней. Они не были одеты в кожаные куртки с капюшоном, скрывшее лицо.
– Ты в порядке? – подошедший ко мне спаситель прижался своими ладонями к моим припухшим щекам. – Роуз, ответь?
– Откуда вы знаете мое имя? – шмыгнув носом, вырвавшись из ещё одних цепких рук, отошла в сторону. Увидев, как хотят сделать шаг, закричала. – Не подходите!
Остановились. Оставшись стоять на своем месте, мужчина в кожаной куртке обернулся на лежачего парня. Гарри лежал на ступеньках и истекал кровью: кровь из разбитой губы и носа запятнала все до чего можно было дотянуться. Штаны были расстегнуты, приспущены вместе с нижним бельем в одном месте. Мой взгляд быстро поймали и, разозлившись, приказали:
– Отвернись, – затем ещё раз, – отойди в сторону, чтоб тебя никто не видел и сними свои… колготки.
Послушалась. Отойдя в тень, до куда фонари не попадали из-за больших кустов, сняв с одной ноги обувь, вороватым движением стянула уже порванные колготки Ирмы. Денег у меня нет, мне неизвестно как я достану новую вещь просто, так и отдам бестии. Ирма меня живьём съест за своим вещи, особенно за самые ценные. Колготки в этом списке занимали второе место.
Когда с рванной одеждой было покончено, замявшись, не зная куда их и выкинуть, у меня их просто выхватили и засунули к себе в карман темных джинс. Схватив своей ладонью меня за руку, аккуратно ведя, обходя лужу крови и до сих пор лежачего на ступенях того, кто меня хотел изнасиловать, повели в неизвестное для меня направление.
– Эй, – не зная имени, окликнула только так, – куда вы меня ведёте?
Меня не хотели слышать. Вели дальше, дальше от домов, от интерната. Вырвать руку никак не удается, при попытках ее начинают очень сильно сжимать. Дошло до такого момента, что меня просто дёрнули к мужской груди, подняли на руки, сжимая колени, понесли в глубь каменных джунглей. Находясь первый раз за воротами, меня все удивляло. Везде были разные здания, с названиями и без, с большими окнами и маленькими, старыми и новыми.
Пройдя пешеходный переход, добравшись до одного здания, опустив меня на ноги, повели внутрь… отеля! Большой холл, где сразу же бросается в глаза ресепшен, кажется так их называют, с большим полукруглым столом возле которого стоит человек с надписью – «Администратор». Хм, уроки информатики дают о себе знать. Имея возможность добраться до компьютера и, ты можешь все узнать из поисковика.
– Добрый вечер, господин Миллер. – подошедшему человеку в кожаной куртке с капюшоном поклонились, тут же вручили ключи. – Как всегда ваш номер чист и готов к вашему появлению.
– Благодарю, – кивнув в знак благодарности, обернувшись и подойдя ко мне, тут же схватили за ладонь, ведя к большому металлическому лифту.
В отеле было много этажей, щёлкнув по одной из кнопок, которая находилась на самом верху панели, двери, открывшиеся перед нами для захода, закрылись. Небольшая тряска и мы поднимаемся наверх.
От холода все тело дрожало, зубы кое-как попадали друг на дружку. Обняв себя за плечи, потерев ногу об ногу, стала ждать. За мной стоял тот самый человек, от которого так и веет тайной. А может и нет, сама на придумывала все в мыслях, посчитав своего спасителя тем, кем не следует. Да и откуда этот человек знает мое имя, если же…
– Кто ты такой? – обернувшись к незнакомцу, я попыталась снять с него капюшон.
Даже не заметила, как двери открылись и нужно выходить. Схватив взял за локоть, повели к одной из комнат отелей. Коридор был большим, повсюду стояли дорогие кожаные диваны, цветы, красивые картины. Остановившись возле одной двери на которой были выведены цифры, мужчина, вытащив из кармана куртки ключи, вернее маленькую карту, протянул к какой-то штуке на двери. Большой черной коробке с красной лампочкой. Та моментально пиликнула, загорелась зелёным светом. Хватившись за ручку двери, открыли ее и заставили пройти внутрь. Было темно до поры до времени, пока не щелкнули выключателем и свет не зажегся.
Простая комната с большой кроватью с балдахином, диван, большие комоды и… телевизор. Было красиво, красочно, но телевизор. Большой экран висящий на стене. Как его включать? И как он вообще работает?!
Мужчина спасший меня давно разулся, снял ботинки, но куртку не спешил снимать. Подойдя ко мне, сразу же заглядывая в округленные от увиденной красоты глаза, усмехнувшись, незнакомец принялся раздевать и меня. Но, вспомнив недавние события, отшатнулась в стороны, прижав руки к груди. Я не видела лица, только нос и губы, остальное было спрятано под материей капюшона.
Взяв инициативу на саму себя, резким движением руки сняла с головы верх. Мне всё-таки удалось увидеть того, кто скрывается под ней. Потемневшие зелёные глаза, пирсинг, блондинистые волосы. Джером!
Гад!
Его бледный оттенок кожи моментально окрасился в ярко алый. Отойдя от него в сторону, зная все последствия, готовые обрушиться на меня в самый неподходящий момент, прикусила от безысходности губу. Выбежать из комнаты не удастся – поймают и воплотят в жизнь самые изощрённые фантазии до которых можно додуматься.
Шаг ко мне, я отступаю. Ещё раз. Все проходило словно в замедленной съёмке: не заметила, как добралась до кровати, споткнулась и упала на мягкое. Хочу встать и уйти, далеко-далеко. Не могу.
– Роуз, – очутившись надо мной, Джером очень внимательно посмотрел в мои глаза. Пускай смотрит дальше, он не увидит таких эмоций, которые смог увидеть только в интернате. Страх и боль. – Что-то не так?
– Не знаю, – пожала плечами, благо меня не связали и не удерживают насильно. – Очень интересно: почему тебе выдали такую большую комнату в отеле? У тебя же нет денег, нам их не выдают, даже заработанные на работе пытаются забрать… Да и не хватит их на оплату на такое большое помещение.
– Это не комната, – тихо посмеялись над моими словами, – это номер отеля, который достался мне от матери. Она была владельцем отеля ещё до замужества с отцом, поэтому…
По моей щеке провели отбитыми костяшками. Можно и не думать о том, как он их получил. Это он меня спас от того парня с именем Гарри. Нужно отблагодарить за спасение, но на моем языке вертелся вопрос:
– Как ты меня нашел?
Глаза забегали, уголки губ подрагивали в попытке сказать любую ложь, в которую я могла поверить. Ничего не придумав, он, прождав минуту, придя в себя, ответил:
– Элла ответила.
– С которой занимался любовью в душевой кабинке? – такого вопроса он не ожидал.
– Откуда ты, – секундное замешательство, – ты была там… И все слышала?
– Я мылась в той кабинке, в которую вы мечтали ворваться ради веселья. – отвечала спокойно без колебаний эмоций. Во мне сейчас ничего не было, слезы высохли, истерика продолжала спать, душа смиренно ждала указаний мозга. – Я слышала, как Элла кричала…
– Я тебя понял. – мой рот прикрыли большом пальцем. Было такое ощущение будто ему что-то мешало, словно коту, мечтавшего о большой банке сметаны, но перед чеплашкой с лакомством стояла невидимая преграда. – Мне необходимо было узнать, чего именно они хотели сделать с тобой, другого выхода не видел.
– Не стоит оправдываться, – с моих губ убрали все конечности, и я смогла заговорить без любых затыканий, – я все прекрасно понимаю, тебе необходимо поддерживать репутацию бабника…
Мой взгляд был пустым, как и моя душа, сердце. Все испарилось словно туман в знойную ночь. Продолжая находиться под человеком, попросила:
– Можешь меня отпустить? Я хочу в интернат.
– Интернат? – в голосе удивление. – Где ты это слово вычитала?
– В интернете, зашла на русские сайты и прочитала.
– Хм, – с меня слезли, помогли сесть, просто взявшись за руку и потянув на себя. – Как ты могла залезть на русские сайты, если у нас заблокирован доступ к ним?
– Не знаю, – пожала плечами, – нашла один сайт, где сидят люди, с которыми можно общаться, встречаться в любом уголке планеты…
– Это называется сайт знакомств, – сошли на милость, позволив себе рассказать об этом. – У нас есть такие сайты, где можно познакомиться с другими людьми из разных стран… видимо ты попалась на один из них.
– Мне писала девушка из России, хотела приехать ко мне. – закончила рассказ, пряча руки в рукава пальто. Было холодно, чувствуя тепло в комнате, меня все равно бросало в дрожь.
Мечтаю о горячей чашечке чая с той самой конфетой, отданной ещё во время ужина. Спрятав под подушкой, надеюсь ее никто не украдёт.
– Ты замёрзла, – не вопрос, а констатация факта. Дрожа словно маленький щенок перед своим хозяином, сам хозяин, вместо того, чтобы подойти и взять на руки животное дабы согреть, просто заключают факт и уходят в совершенно другое место.
Но я не маленькое недоразвитое животное, готовое скулить и просить помощи и поддержки. Сама все сделаю, саму решу все свои проблемы.
– Идём, – мне предложили руку. Думает о том, что приму все с достоинством и сделаю как мне велят, но я продолжаю сидеть на мягком, как поняла, матраце и смотрю на ладонь. Руки до сих пор в карманах, шелестят тканью, теребят ее в разные стороны.
– Не хочу, – мотнула головой, – мне не хочется давать тебе руку зная то, что со мной могут сделать все самое необходимое в данный момент.
– А чем именно? – глупый вопрос от парня, любящего смотреть на обнаженные формы девушек и завлекать тех в постель. Ревностью здесь не пахнет, чувствуется запах агрессии, с моей стороны. Я ее не показываю на лице, зачем каждому знать? Пускай лучше чувствуют.
– Пестиками и тычинками мериться! – слетело с языка, не понимая дальнейших последствий.
Они были совершенно чуждыми для меня. Весёлый смех разнёсся по всем углам комнаты, то есть номера, покуда кроме меня и вытатуированного блондина не было. Джером смеялся словно ребенок в день рождения, ему подарили тот подарок, о котором мечтал всю свою жизнь, и он был счастлив.
