Текст книги "Игра (СИ)"
Автор книги: Анастасия Достиева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Первый удар был сильным. Запыхавшись, я не глядя лупанула ее головой по стене. Кэтрин схватила меня за руки.
Второй удар был слабым – осознав весь ужас данной ситуации, я опешила и невольно ослабила хватку, готовая умереть от стыда.
Медич, не теряя времени, согнулась и оттолкнула меня выгнутой спиной. Я успела подставить руки, поэтому падение не было слишком болезненным.
Она уселась на меня сверху и начала хлестать меня по щекам. Я вытащила из-под нее свои руки и снова потянула ее за волосы, отчего она запрокинула голову и попыталась отцепить от себя мои руки. В этот момент я скинула Кэтрин и повалила ее, поспешно ударив кулаком по лицу. Из носа девушки пошла кровь, и лицо сморщилось от боли. Ее руки я прижала коленями к земле. Сомкнув кисти на шее, я начала душить подругу.
Она очень сильно брыкалась ногами, но в такие моменты я приподнимала ее голову и била затылком об землю.
Кэтрин долго задыхалась, пытаясь втянуть в себя хоть немного воздуха. Да, Игра ее помотала – а иначе бы она давным-давно перевернулась и разбила бы мою голову об стену.
Я не смотрела на ее лицо, потому что мне было безумно страшно. Мои руки тряслись от напряжения и адреналина. Меня всю трясло как в лихорадке. Перед моими глазами была лишь ее шея. Кожа бледнела, а от моих пальцев на ней оставались красные следы.
Казалось, что этот момент никогда не закончится. Наверное, создатель Игры просто решил позлорадствовать, лишний раз поиздеваться надо мной, потому что Медич еще очень долго была в сознании, а уровень этот закончился, когда я, обессилев, разомкнула ладони и устало выдохнула.
***
В новом месте я оказалась так же неожиданно, как люди обычно просыпаются – не заметив изменений.
Лес. Чертов гремучий лес.
В моём городе было максимум несколько парков, в которых повсюду стояли знаки и карты. Ни разу не слышала в школе, как нужно ориентироваться на местности, как определить стороны горизонта и прочее. Но если так подумать, мне это и не надо.
Создатель Игры был слишком ленив, чтобы подумать несколько исходов окончания уровня. Плевать, куда я пойду – на север или на юг. Меня в любом случае должен кто-то убить.
Хмыкнув, я неторопливым шагом направилась к самой гуще деревьев, которая, впрочем, была со всех сторон.
Деревья были абсолютно голые и устремляли свои кривые ветви в свинцовое небо. Стоял небольшой туман, грязно-оранжевая листва хрустела под ногами.
Я вспомнила о Кэтрин. Как я объясню её матери, где она, когда вернусь домой? Да и вернусь ли я домой вообще? Что будет, если я прост откажусь участвовать в этой Игре? Посередине леса встану и не сдвинусь с места.
От этой мысли я даже на секунду остановилась. Тем не менее, что-то так и тянуло вперёд, а стоять на месте желания не было.
Возможно, все так, как должно быть. Может быть, это – моё наказание.
За что?
Я очень долго бездумно наматывала круги по этому лесу. Чем дольше это длилось, тем сильнее я начинала нервничать. На улице даже не темнело. Казалось, будто мир вокруг замедлился во времени.
Я словно с мольбой оглядывала каждую веточку, каждый камень или же корень дерева, выступающий над почвой, в надежде увидеть хоть какой-то след, знак. Это неловкое ожидание съедало меня изнутри, ладони холодели, а щеки горели от волнения.
Услышав где-то сбоку хруст опавших листьев, я метнула испуганный взгляд. Но там ничего не было. Я затаила дыхание, сердце громко бухало в груди, словно вот-вот выскочит из груди.
Покружившись вокруг себя, я пришла к выводу, что в расстоянии ста метров уж точно никого нет.
У меня защипало в глазах от безысходности. Подорвавшись, я побежала, сама не зная куда.
Я вечно убегала. Только сейчас этот бег и сбившееся дыхание давали мне некое успокоение. Я не видела в этом смысла, но это приближало меня к жизни.
Лишь быстро передвигаясь, я, наконец, заметила боковым зрением какой-то проблеск. Резко остановившись, я прищурилась, пытаясь отдышаться.
Совсем недалеко виднелась зеркальная поверхность озера. Я поспешила добраться до него.
Его окружали голые кусты и камыш, где скрывалось повалившееся дерево. По-моему, я заметила там какое-то движение.
Чуть ли не с радостью я бежала к берегу. Когда я уже прорывалась через острые ветки кустов, меня внезапно кто-то повалил на землю. Из-за толчка, я лицом проехала еще немного вперед по земле, но меня быстро схватили сзади за плечи, потянув назад, чтобы я села.
Даже не успев закричать, я озлобленно стирала грязь с лица. Повернувшись, я совершенно опешила.
Передо мной стоял на коленях Ганс Бедфорд.
Тот самый парень, о котором я самозабвенно грезила последние три года. Его чёрная толстовка была вся в пыли и местами порвана. Каждый сантиметр джинсов был покрыт грязью и землёй. А про некогда белые кроссовки и смысла не было говорить.
Бедфорд увлеченно осматривал меня, словно ища какой-то изъян.
– Ганс? – хрипло произнесла я, и он вздрогнул.
Внезапно он схватил меня за руку и укусил, отчего я вскрикнула, а он засмеялся.
– Ты совсем больной?! – раздраженно прошипела я, поднимаясь с земли.
Бедфорд поспешил меня потянуть обратно в кусты.
– Прости, прости... Я должен был проверить, монстр ли ты, – он нервно засмеялся.
– Да? И что, как успехи?
– Ну, раз следов от моих зубов не осталось, и ты не пытаешься меня убить – значит, ты не монстр.
– Насчёт второго я бы не была так уверена... – пробурчала я.
– Ты... Как давно ты здесь? – Бедфорд нервно оглядывался и жевал нижнюю губу.
– Ну-у, не знаю даже, – замялась я, – я совсем недавно заметила это озеро, а до этого целый день по лесу бегала.
– Бегала? – фыркнул Ганс, насмешливо взглянув на меня.
– Да! – обиженно гаркнула я, – между прочим, мы тут за свои жизни боремся, а не в куклы играем. – Он нахмурил брови, – просто... От безысходности я побежала, так как не знала, что ещё делать. Наверное, я как бы ждала твоего появления. Неужели мы теперь вместе должны проходить Игру?
– У меня иных предположений нет, – немного помолчав, задумчиво ответил Ганс.
Я немного привстала, чтобы повернуться лицом к озеру и как следует его осмотреть, но Бедфорд дёрнул меня за рукав, привлекая внимание.
– Ева, а ты... Ты ещё кого-то видела? Из людей. Или из нашей компании?
У меня внутри все сжалось.
Сжав челюсти, я поднялась на ноги и поправила волосы, которые уже были, бог знает в каком состоянии.
– Нет, – ответила, и голос мой почти не сорвался, – я кроме монстров никого не встречала.
***
Мы очень долго блуждали по лесу среди оголенных деревьев. Происходило это в полной тишине.
Изредка Ганс поворачивался ко мне, словно собираясь что-то сказать, но сразу же отворачивался. Я лишь была рада, что теперь не одна.
– Кажется... – прохрипела я и сразу же откашлялась, – по-моему, начинает темнеть.
Бедфорд метнул взгляд в небо, задрав голову.
– И вправду...
– Это очень странно, – протянула я, – обычно окружающий мир находится в статике.
– Может, это ход Игры? Ну, знаешь, типа так и должно быть.
– Да, наверное, ты прав. Так... Что мы будем делать? В темноте ходить... Есть ли смысл?
– А вдруг именно ночью нас будет кто-то поджидать? – хмыкнул парень.
– Как бы то ни было, я хочу спать, так что...
Ганс чертыхнулся и остановился на месте.
– Что, что такое? – встрепенулась я.
– Мы вернулись туда же.
Я оглянулась. Действительно совсем недалеко уже было то самое озеро, где мы встретились. Все те же кусты и камыши. Лишь небо изменило свой цвет из тяжёлого серого в чернильно-черный.
– У меня было примерно такое же. Когда ты ходишь кругами – значит, ты должен остаться в этом месте.
Бедфорд нервно убрал волосы с лица.
– Нам нужно остаться здесь? Хорошо, спать будем в кустах. Может, они нас скроют от монстров. А если нет – запомним, что кусты – не лучшее место для пряток.
У меня вырвался жалкий смешок.
Мы с трудом прорвались через колючие ветки кустов, которые, казалось, могли проткнуть тело насквозь. Ганс специально вел нас в самую глубь.
Где-то спустя пятнадцать минут мы, наконец, нашли небольшое местечко, где не было ни одного кустика – лишь сухой холодный песок.
Мы неловко стояли на месте, пока Ганс не заговорил:
– Может... Ляжем вместе? Ну, земля холодная...
– Да, хорошо.
Бедфорд потихоньку начал спускаться, но я его потянула за рукав обратно.
– Стой. Дай я хоть ветки уберу, а то мы так убьёмся, – криво улыбнулась я.
Все это время он наблюдал за мной, немного согнувшись от усталости.
Когда я закончила, Ганс благодарно улыбнулся мне и аккуратно присел. Я сделала то же самое.
– Это даже не похоже на ночь,– задумчиво произнес он, вглядываясь в небо.
Я недоуменно уставилась на него.
– Такое чувство, словно нас накрыли куполом. Вон там, у горизонта, – он головой кивну в сторону озера и леса, – белые полосы. Это не похоже на закат. Даже в самые пасмурные дни небо так не выглядит.
Я вскинула голову, внимательно вглядываясь. И вправду было что-то не так, но что именно – сложно сказать.
– Ни одной звездочки, ни одного облака. Лишь неподвижная тьма. Такое чувство, словно она опускается на нас, – прошептал Бедфорд, и я невольно поежилась.
– Ты... Много чего с тобой произошло за эту Игру? Много страшного?
– Приятного было мало, – грустно усмехнулся, – один раз мне пришлось самому себе выдавить глаза. В процессе этого мне было страшнее, чем после него.
– Знаешь... Это странно, но со мной почти ничего особо страшного не происходило.
Только произнеся это, я поняла, какую глупость сморозила. Да, особо болезненных испытаний не было, но убить лучшую подругу – ужасно и непростительно.
Бедфорд резко повернулся ко мне.
– Не менее странно, что ты ожидала чего-то большего, – он подозрительно взглянул на меня, – или тебе было с чем сравнивать?
– Нет... Нет-нет, о чем ты?
Я испуганно отвернулась от него.
– Как скажешь.
Тогда мне снова показалось, что я заметила какое-то движение у самого берега озера, рядом со свалившимся деревом.
***
Прошел уже, наверное, час, а я так и не могла уснуть.
Моя голова лежала на груди Ганса, он неловко приобнял меня. Когда мы только улеглись, я чувствовала, как его потряхивает от холода – вблизи озера было значительно прохладнее, чем в лесу.
Бедфорд, на удивление, очень быстро заснул, а я напряженно вглядывалась в темноту.
А если я на самом деле в коме? Что если я проснусь, и его не будет рядом? Что если все это – лишь в моей голове, и в реальности я никогда не спала с Гансом Бедфордом на берегу озера среди колючих кустов?
Ну ладно, возможно, это не так уж и страшно. Тем не менее, ложиться спать – странная идея. Мы (ну я уж точно) через столько прошли. Казалось, уже неделя минула, а я якобы только сейчас захотела поспать?
Да, искать логику в этой Игре так же безнадежно, как и надеяться на спасение.
Прикрыв глаза, я снова попыталась отмахнуться от мыслей, чтобы, наконец, заснуть. В этот момент я краем уха услышала какой-то странный звук. Я не поняла, что это было, поэтому открыла глаза, настороженно осматриваясь по сторонам и прислушиваясь.
Прошло пару секунд, и этот звук повторился, но уже громче. Это было похоже на болезненный стон. Его можно было услышать, лишь затаив дыхание. Значит, этот звук шел откуда-то издалека.
Я села, согнув ноги в коленях.
Стон повторялся, и мне становилось все страшнее. Поднявшись на ноги, я прищурилась, всматриваясь в озеро. Около свалившегося дерева все еще продолжалось какое-то еле заметное движение. Неужто там кто-то есть?
Собравшись с духом, я медленно начала спускаться по берегу к озеру.
Мне было до жути страшно, но этот стон не казался каким-то угрожающим. Только лишь жалобным. Словно раненому не хватало сил позвать на помощь.
Продираясь через кусты, я успела еще сто раз обдумать логичность своего поступка. Идти неизвестно куда и спасать неизвестно кого – насколько это безумная идея?
Спустившись к берегу, я пошла вдоль него по песку.
Спрятавшись под бревно, которое удерживали над землей с одной стороны – булыжник, а с другой – корни самого дерева, лежал человек.
Его стон продолжался, и, не сдержавшись, я побежала к нему.
– Что, ты решил... Ты решил вернуться, да? Добить меня... – прохрипел до боли знакомый голос.
– Адам? – вскрикнула я, и он, тяжело дыша, повернул голову ко мне.
– Господи, Ева, нет, – его глаза тревожно забегали, – уходи отсюда быстрее, беги!
Я не обратила внимания на его слова, потому что уставилась на его живот. Из него торчала остроконечная деревяшка, а белая футболка теперь вся была в грязи, но большая ее часть – в крови.
– Боже мой, Адам, что произошло? – я опустилась перед ним на колени, не зная, куда деть руки. На меня начинала накатывать истерика, на глазах выступали слезы.
– Ева, ради всего святого, уходи... – все его лицо было мокрое от пота, а привычно уложенные каштановые волосы теперь хаотично прилипали ко лбу.
– Кто это сделал с тобой, скажи, прошу тебя! – всхлипывая, прошептала я, – это монстр? Он где-то тут?
Сморщившись от боли, он прокашлялся, чуть ли не задыхаясь, и затем с его губ слетело лишь одного слово:
– Человек.
Адам почти набрал воздуха в легкие, чтобы продолжить фразу, но вдруг замер.
– Адам?
Молчание.
– Адам! Адам! – истерично кричала я, – Господи...
Я громко зарыдала, прикрывая рот руками.
Его зеленые глаза остекленело смотрели в мою сторону.
Я зажмурилась, лишь бы не видеть бледное лицо Адама.
Тут же на меня нахлынули воспоминания о Кэтрин и о том, что я с ней сделала.
От щемящей боли в груди, я начинала задыхаться. Постепенно мой вой перешёл во всхлипы. Я отвернулась от мертвого тела друга.
Мне было тошно во всех смыслах. Страх, который так давно сковывал моё тело, теперь заменила злость. Такая свирепая и не свойственная мне.
Шумно зашагав по берегу, я направилась к нашему с Гансом месту ночлега.
Мне уже было плевать на это странное небо или на неловкость с Бедфордом. Факт в том, что наш друг мёртв, и если мы ничего не предпримем, то убьют и нас.
– Ганс! – словно не своим голосом крикнула я.
Тот, к моему удивлению, очень быстро проснулся. Как будто только и ждал, когда я вернусь.
– Что случилось? Где ты была? – обеспокоенность произнёс он.
– Ганс, я нашла Адама... И я, Ганс... Он... – внезапно мой голос сорвался, и я снова начала плакать.
Ганс недоуменно смотрела на меня, сидя на земле. Я никак не могла остановить поток слез.
– Ты видела Адама? – настороженно спросил Бедфорд, медленно поднимаясь на ноги.
– Да, я... Да! Пойдём, – я схватила его за руку и, больше не говоря ни слова, потащила за собой к тому свалившемуся дереву.
Я чувствовала рукой, когда Ганс запинался об камни, но я ни разу не обернулась. Взглядом я впилась в мертвое тело, которое лежало на том же месте.
Ещё несколько минут назад это был человек, мой друг, которого я знала так давно, а теперь это – лишь мертвое тело. Я должна проститься с ним, попрощаться. Мне было особенно стыдно за себя, ведь того же я не успела сделать для Кэтрин.
– Нет... Этого не может быть. Это же иллюзия, – Бедфорд расценил наши руки и быстрее меня рванул к телу Адама.
Бедфорд как будто боялся подойти к трупу ближе, чем на метр. Я тоже стояла на месте, позади него. Ганс рухнул на колени и уперся головой в землю, спрятав лицо в ладони. Не было слышно, плакал ли он, но, думаю, он был жутко подавлен. Мне было неловко, потому что, в каком-то смысле, я не могла сопереживать ему. Мы не были с Адамом в таких же близких отношениях, но это не сильно облегчало боль утраты.
Мне не хотелось нарушать такой интимный момент, но неловкость перешла в нетерпение.
Приблизившись к Бедфорду, я наклонилась и потрепала его по плечу.
– Ганс...
Он не поднимал голову.
– Может... Если ты хочешь... Можем его похоронить, – дрожащим голосом произнесла я.
– Нет, – глухо ответил он.
Смотреть на мертвое тело Адама я не смела.
– Ганс, пошли отсюда.
Он не двигался с места. Я потянула его за плечи, чтобы привести тело в вертикальное положение. Бедфорд передернул плечами, скидывая мои руки
– Иди одна. – Резко произнес он.
– Что?
Мне же это показалось?
– Уходи я сказал! – крикнул он, поднявшись на ноги. Бедфорд вперил в меня свой свирепый взгляд.
– Но как же...
– Ты плохо слышишь? – процедил сквозь зубы он.
Обиженная таким обращением, я, поджав губы, торопливо постаралась уйти. Взобравшись на склон, я невидящим взглядом зашагала в сторону леса.
Вокруг было так тихо, что, даже находясь далеко от озера, я смогла услышать какие-то плески воды.
Недоуменно обернувшись, я прищурилась.
Бедфорд нес на руках труп Адама, слегка согнувшись от его тяжести.
Находясь по пояс в воде, он шел все дальше, обреченно опустив голову.
Я думала, что он просто хочет скинуть тело в воду, но Ганс все продолжал идти.
Вода уже была ему по плечи, а тела Адама не было видно.
Когда только макушка Бедфорда выглядывала из воды, я опомнилась и рванула обратно к озеру.
Перепугавшись до смерти, я молча бежала, даже не пытаясь окликнуть друга.
Я продолжала вглядываться в воду, что было очень зря. Ганса не было видно, а из-за своей невнимательности я споткнулась об торчащий из земли корень дерева и повалилась навзничь. Я влетела лицом в камень.
***
Очнулась в абсолютной темноте. Мне показалось, что я ослепла.
Я лежала на чем-то твердом, по бокам были какие-то стенки. Руки были раскинуты по швам, а под правой ладонью находилось что-то прохладное. Сомкнув пальцы на предмете, я догадалась, что это – зажигалка.
Поднеся руку к лицу, я нажала на рычажок, и загорелся желтый огонь. Даже не стоило тратить время на выстраивание догадок касательно того, где же я нахожусь.
По моим щекам невольно заструились горячие слезы, и я протяжно завыла, уперев взгляд в деревянную крышку, за пределами которой была земля. Меня похоронили заживо.
Может, я и не клаустрофобка, но, думаю, каждому было бы некомфортно находиться в таком месте. Не было никаких монстров – были лишь я и тишина, которую моментами тревожили мои всхлипы.
В голове все еще держался образ Адама, его белокурые кудри, которых так и не коснулась старость. Что случилось с Гансом? Неужто он и вправду утопился... Хотя, едва ли здесь могут быть еще какие-то варианты. Уровень может пройти лишь один человек. И вот я здесь.
Я выключила зажигалку, и опустила руку. Не было желания что-то делать. Я не героиня фильма Тарантино, я не разломаю гробовую крышку одним кулаком.
Чтобы как-то себя занять, я углубилась мыслями в прошлое.
Когда нам было по одиннадцать лет, мы с Кэтрин часто колесили по дворам на одном-единственном велосипеде. Я сидела на заднем сидении, обнимая подругу. Пару раз нас чуть не сбила машина.
Как-то раз, даже не знаю, сколько нам было лет тогда, Адам пришел в школу в рваном пиджаке (он умудрился по пути из дома где-то его подпортить), и мы с Кэтрин все перемены подряд пытались сшить куски ткани на его плече.
В одну из зим мы вчетвером пошли кататься на снежной горке. В тот день Адам проехал дальше всех и врезался в дерево. Повезло, что Ганс успел немного оттащить его, и поэтому обошлось без травм.
На одной из вечеринок Кэтрин так много выпила, что скатилась по лестнице коттеджа, и Адам решил, что будет хорошей идеей облить ее водой, дабы она протрезвела. После этого Кэтрин простыла.
Во время последней тусовки, мы с Гансом пили наперегонки. Уже и не вспомню, что именно. Я выиграла, а он чуть позже вырубился. Каким-то образом я дотащила его до ближайшей спальни и уложила спать. Весь оставшийся вечер я сидела на полу рядом с кроватью.
Еще помню, как на День Святого Валентина Кэтрин нарисовала большую красивую открытку для Адама. Нам тогда было, примерно, лет по тринадцать. Когда Кэт хотела подложить ее Адаму под пенал, он в этот момент с улыбкой до ушей объявил, что на выходных пойдет гулять с Мелиссой Рой. Кэтрин тогда весь вечер проплакала. А у меня духу не хватило даже просто сделать эту чертову валентинку, чтобы впоследствии вручить ее Гансу.
Ганс... Если бы не Адам, мы и не общались бы вчетвером. Ганс всегда был холоден к девушкам. Он постоянно был либо на тренировках по теннису, либо занимался учебой. Он не заучка, нет. Просто... А я не знаю, почему н себя так вел. Каждая третья девочка в школе была без ума от него, но его отрешенного взгляда было достаточно, чтобы желание заговорить с ним пропало. Кэтрин всеми силами пыталась нас свести. На следующий день после барбекю мы с ним должны были пойти в кино.
***
В первый раз я со злости пнула по крышке гроба, отчего в ней осталась дыра, из которой посыпалась земля. Вскоре она заполнила все пространство.
Во второй раз я просто задохнулась, так как уснула.
В третий раз у меня началась паническая атака – я снова задохнулась.
Сейчас лежу, будто ожидая чудесного спасения. От неожиданного всплеска эмоций, я стучу кулаком по дну ящика. А затем – еще и еще раз, много раз, я бью так долго, что вдруг одна из досок ломается, и мой кулак бьет по пустоте. Я замираю.
С сомнением внутри, начинаю бить по дну локтями. Руки изнывают от боли, поэтому я со злостью ударяю в последний раз, и дно обламывается. Я вываливаюсь из гроба.
***
Мне было так спокойно. Мое тело приятно укачивало в своих объятиях что-то прохладное.
Я не смогла открыть глаза сразу, как только перешла на новый уровень. Слепящий солнечный цвет вынудил мены зажмуриться, но я пересилила себя, так как почувствовала, что я вся мокрая.
Меня бросили в море.
Пытаясь успокоиться, пытаюсь равномерно двигать руками, чтобы вода не заливалась в уши и рот.
В детстве я занималась плаванием примерно четыре года, кое-какие навыки точно должны остаться. Тем не менее, меня продолжает тянуть на дно, сил становится все меньше, а из-за волнения я все вообще вдыхаю воздух ртом, куда заливается соленая вода.
Этого не может быть, я же отлично плаваю! Мельком оглянувшись по сторонам, понимаю, что никакого намёка на берег нет. Безразлично выбираю сторону, в которую буду плыть. Я не имею ни малейшего понятия, как ориентироваться в открытом море. Или это – океан?
Выжимая из себя последние силы, гребу руками, но я все ещё очень медленно передвигаюсь. Волны набирают высоту, и сносят меня обратно, в точку исхода.
Когда очередная волна и вовсе накрывает меня с головой, ко мне приходит осознание, что я не чувствую ног.
Эта страшная мысль словно неким импульсом выталкивает меня из воды.
Я начинаю дрожать от страха. Моя боязнь утонуть никогда меня не покидала, но я могла справиться с ней, просто расслабившись. Вода поднимала мое бездвижное тело.
Сейчас я не могу этого сделать. Мои ноги словно тянут меня на дном мертвым грузом.
Страх сковывает мою грудную клетку, я начинаю трястись, и в пустоту я бросаю свой отчаянный крик.
Я начинаю захлебываться, хоть и безостановочно перебираю руками. Попытки расслабить тело ни к чему не приводят.
Соль моря начинает щипать у меня в носу.
Очередная волна гладит меня по макушке.
Я готова сдаться. Я захлёбываюсь, мне нужен воздух и новые силы.
Мое горло начинает гореть изнутри, грудь разрывает от боли, я открываю рот в немом крике, и пару пузырьков кислорода поднимаются над моей головой.
Ко мне снова приходит спокойствие, я перестаю чувствовать воду. Сердце уже не пытается вырваться из грудной клетки, и вокруг – ни одного звука, я будто в вакууме.
Тут я вспоминаю Адама.
Меня передергивает, и я распахиваю глаза.
Вода мутная, поэтому мне сложно определить, насколько глубоко я опустилась. В груди еще печет, и я решаюсь хотя бы на доли секунды выплыть на воздух.
Казалось, это длилось бесконечно, но с течением времени я начала улавливать лучи солнца, проникающие в воду.
Вырвавшись из плена, я сделала несколько сдавленных глотков воздуха, моментами сильно кашляя. Голова кружилась, мои попытки сфокусировать взгляд на горизонте были тщетными.
Выплюнув морскую воду, которая задержалась в моем горле, я сделал последний вздох и нырнула.
Если я не могу плыть по воде – я поплыву под ней.
Не было толкающих волн, свет не слепил глаза, положение моего тела стало более-менее горизонтальным, вода обволакивала меня, придавая уверенности. Я плавно двигала руками, оставляя за собой сначала десятки, а позже – сотни метров.
Я могла бы так плыть вечно.
***
Очнулась в сидячем положении. Сперва я чуть не потеряла сознание от боли.
Недоуменно оглядываюсь по сторонам – пальмы закрывают небо своими листьями, крупные папоротники прикрывают землю, воздух влажный, духота мешает ясности ума.
Джунгли. Потрясающе.
Более впечатляющий факт – я сижу в кресле самолета, который в полуразрушенном виде протиснулся в чащу.
Ключица пульсирует нестерпимой болью, притягиваю локоть левой руки к животу, отчего становится чуть-чуть полегче, либо это – самовнушение. Аккуратно касаюсь кончиками пальцев правой руки ключицы. Выпирает кость.
У меня бегут мурашки по коже, и я начинаю скулить.
Помимо этого – глубокий порез на правой руке.
Было ощущение, что я лежала так не один день. Рана покрылась гноем, ноги затекли, спина онемела, в живот упирался туго затянутый ремень безопасности.
Я безумно боялась джунглей. Дикие звери, насекомые, змеи... Все то, чего я так боюсь.
Понадобилось некоторое время, чтобы отстегнуться от кресла – ремень заедал, а обе руки так болели, что хотелось их просто оторвать, дабы не мучиться.
Груда мусора, которая некогда была самолетом, вошла в землю немного под углом, поэтому я кое-как ухитрилась, когда слазила, не поскользнуться. Не хватало ещё голову разбить.
Я сползла по дорожке между сидениями.
Ни крыльев самолёта, ни крыши не было. Лишь ряд с сидениями. Искореженный металл, раскрытые чемоданы, куча барахла – все это валялось рядом. К счастью, не было видно трупов.
***
От жажды у меня пересохло горло, левое плечо опустилось, отчего рука безвольно свисала, правой рукой я тыкала длинной палкой в землю, чтобы не наступить на замаскированную змею.
Я дрожала от боли, слёзы давно высохли на моих щеках. Медленно ковыляла, боясь озираться по сторонам.
В голове все крутилась история про Маугли. Я бы не отказалась от покровительства грозной пантеры.
Вокруг, несомненно, было жутко живописно. Словно страницы сказки ожили. Яркие, манящие плоды клонили своим весом веточки к земле.
Где-то виднелись лимонного оттенка цветы, формой похожие на силуэт бабочки. Кажется, их используют при отравлении рыбой.
Прошла кусты физалиса. Живот отозвался голодным урчанием, но я не решилась попробовать плод. Мало ли ещё незрелый.
Присела под деревом, на прохладной земляной дорожке. Никак не могла отдышаться, боль в руках билась пульсом уже в плечах.
***
Я не поняла, что произошло в первый раз.
Наверное, я уснула, потому что я помнила сладкую темноту. Может, меня кто-то укусил или ужалил.
Сейчас я пошла в другую сторону. Руки в том же состоянии, только теперь ещё голова кружится.
Меня начали кусать насекомые, от которых отмахиваться не было сил.
Тащилась куда-то уже не глядя и каким-то чудом набрела на ручей. Припав к воде, я начала жадно пить, как зверь. Внутри стало как-то легче. Решила прилечь, наблюдая за течением ручейка.
Может, я лежала несколько часов. Сложно определить точно, потому что моментами разум затуманивался, словно при лихорадке.
Солнце не садится, так что ночи бояться не стоит. Собрав волю в кулак, я болезненно поднялась и пошла в сторону течения воды.
***
Я вышла к месту, где ручей впадает в тихую реку, и в ней качалась лодка, привязанная к берегу.
Мигом рванула к ней, даже не додумавшись хотя бы оглянуться.
Во время долгого пути я заметила, что в моей ране, на правой руке, завелись личинки. Я испытала получасовую истерику.
Лодка была с мотором. Где мотор – там и бензобак.
Я запрыгнула в лодку, на чьем дне валялся какой-то хлам. Отыскав что-то похожее на небольшой стаканчик, я перелила немного бензина из бака. Хоть я и не сразу разобралась, как это сделать, энтузиазм перекрыл все мои нервирующие сомнения.
Тонкой струей я вылила бензин себе на рану. Таким образом я убила личинок. Из последних сил справлялась с рвотными позывами. Я не нашла, чем перевязать руку. Были лишь грязные лохмотья. Что делать с ключицей – я не придумала. Так уж вышло, что за всю свою жизнь я ни разу не попадала даже в отдаленно похожие ситуации.
Сидя в лодке, я осознала, что не имею ни малейшего понятия, как она заводится. Вспомнив прошлый уровень, я провела ладонью по ноге. Было приятно чувствовать их. Даже и помыслить не могла, что может быть иначе.
А мой внешний вид... Пожалуй, было бы менее позорно ходить вовсе без штанов, чем в таких грязных, как у меня. Я усмехнулась. Кэтрин меня бы отчитала.
Вспомнилась также наша с Гансом попытка уснуть в кустах. Как он меня обнял. Будто ничего странного вокруг не происходит.
Позже мы нашли Адама.
Конечно, я убеждала себя в том, что это все – неправда, иллюзия, и на самом деле с моими друзьями все хорошо.
Но я снова плакала.
– Ненавижу тебя! Ты, больной ублюдок! – взревела я, глядя в небо.
Ответа не последовало.
– Знаешь, это действительно гнусное решение заставлять людей так страдать, – продолжала я, не понимая к кому обращаюсь, – ты-то, очевидно, не человек...
Скольжу взглядом по листьям деревьев, чьи ветви сгибаются под теплым ветром.
– В нашей жизни и так немало горя. Или ты возомнил себя наставником, который покажет нам ценность жизни? Да я прямо сейчас готова сдохнуть! – мой крик разнесся по округе, на эмоциях я стукнула кулаками по бортикам лодки. Меня окатило новым приливом боли.
Течение реки усилилось под силой ветра. Похоже, собирается дождь. Я перелезла с лодки в воду.
Мягко окунувшись, почувствовала облегчение.
Я перевернулась на спину и распростерла свои конечности. Река несла меня в неизвестность, а я устремила свой взор в небо. Голубое полотно разрезала острая листва пальм. Тучи сгущались, ревниво борясь за место. Вдруг эта река ведет к водопаду?
Что ж, будет приятно увидеть его впервые в жизни.
***
Возможно, я как-то задела Его эго. Или просто заинтересовала своей выходкой.
Он начал меня преследовать.
В одном из уровней я застряла в глубоком ущелье где-то в пустыне. Я уверена, что мне не мерещилась тень, стоящего сверху человека.
Этот уровень я проходила дольше остальных: теряла сознание от теплового удара (солнце некоторое время палило прямо на меня), срывалась с каменистых стен, когда пыталась подняться наверх. В предпоследний раз пошёл дождь, отчего поверхность ущелья стала скользкой. Ноги не могли зацепиться за выступы, а держаться лишь руками у меня не хватило сил, и я просто сорвалась. Хотя до свободы оставалось всего метра два.
