Текст книги "Игра (СИ)"

Автор книги: Анастасия Достиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

  – Знаешь, – вяло протянул Адам, – ты могла бы вести себя более вежливо.

  – Это ты мне говоришь?! – возмущенно воскликнула Кэтрин, отчего я с усмешкой взглянула на нее.

  – Да, – деловым тоном произнес Адам, предвкушая очередную бессмысленную ссору – мне очень неприятен тот факт, что ты считаешь меня лгуном.

  – Я не совсем так выразилась. Тем не менее, ты несешь полнейшую чепуху, – Кэтрин демонстративно отвернулась от Адама. Только лишь нервный перебор пальцев выдавал ее накипающую злость.

  – Это все – правда! – Адам вскочил с маленького стула, накрытого красной подушкой. Если бы в центре нашего воображаемого круга не стоял бы набор для фондю, то он подошел бы вплотную к Кэтрин, которая и так еле сдерживалась, чтобы не отлупить парня.

  Я взглянула на сидящего напротив меня Ганса. Он напряженно смотрел в какую-то точку за мной. Точнее, он смотрел как бы сквозь меня.

  – В моем классе, – неуверенно начала Эмили, – пропали без вести три человека.

  Кэтрин закатила глаза, а Адам поощрительно кивнул. Ганс лишь кинул рассеянный взгляд в сторону сестры, пока та, набравшись смелости, продолжала вещать:

  – Фелисити Мирей пропала после вечеринки в честь ее Дня Рождения, – закрываю глаза и концентрируюсь на еле заметном теплом ветре, – Стив Шейвр исчез, когда допоздна засиделся в городской библиотеке, – вдыхаю глубоко, наслаждаясь этим особенным пред ночным запахом, – а Фиби Степс никто не видел со вчерашнего утра, – в нем ощущаются нотки дождя и сырости. Приоткрываю веки. Черт, я так хочу спать.

  – Готова поспорить, они просто хотели сбежать из дома, лишь бы предки не доставали, – язвительным тоном прокомментировала Кэтрин, на что Адам закатил глаза.

  Если бы они были близнецами или двойняшками, то еще на этапе жизни в утробе матери наверняка один из них бы съел другого

  – Что, прям все трое, по-твоему? – раздраженно осведомился он.

  Готовая внести очередную свою реплику, Кэтрин открывает рот, но ее перебивает хриплый голос Ганса:

  – Я читал в газете, что за нынешний месяц, – вспоминаю, что сегодня уже 28 апреля, – пропало девять подростков.

  Кэтрин хмуро оглянулась на Ганса.

  – А вот тебе и доказательства! – торжествующе выпалил Адам.

  Поворачиваюсь к Гансу, но он отводит взгляд.

  – Знаешь что? – Кэтрин поднялась с места, – из-за тебя у меня голова уже разболелась!

  Адам всплеснул руками:

  – И вот так всегда! Ты постоянно увиливаешь от проблемных вопросов!

  – Да, потому что меня это не касается, уж лучше пойду домой – кучу уроков нужно доделать, – пояснила она, скорее всего, для Ганса, чтобы было не так неловко покидать сие мероприятие. Сестра его угрюмо взглянула на ребят. Хоть она и не является частью нашей «компании», но все же видно, что ей нравится проводить с нами время. Ну, или конкретно с Адамом.

  – Ева, ты идешь? – с нажимом спрашивает Кэтрин.

  Я нехотя поднимаюсь с пуфика.

  Может действительно лучше идти домой? Начинает темнеть, и я чувствую себя сонной.

  – Бланк, и ты туда же? Вот видишь, Ганс, я же говорил, что они зануды! – Адам обидчиво кривит губы.

  – По-моему, из зануд здесь только ты, – рассеянно отвечает Бедфорд, поднимаясь со своего места. Кэтрин усмехается.

  – Иди домой. Я сам все отсюда уберу, когда вернусь, – нравоучительным тоном обращается к сестре Ганс.

  – А ты-то куда?

  И снова этот огонек в ее глазах. Она действительно готова всюду таскаться за нами?

  – Провожу ребят и заодно прогуляюсь, – небрежно произносит он.

  Эмили снова намеревается что-то сказать, но он лишь выдает кроткую улыбку, как бы показывая, что разговор окончен.

  ***

  – Кажется, мне попалась самая дурацкая тема для проекта. Рак почек. Когда я искала информацию для презентации, мне попадались лишь сайты, рекламирующие свои клиники. Видимо всю ночь проведу за компьютером, – Кэтрин тяжело вздыхает.

  Мы идем прямо посередине дороги. Сейчас только половина десятого вечера, а на улице уже никого нет. Синеву неба оттесняют черные полосы, окропленные мелкими звездами. На асфальт падает грязно-желтый свет фонарей.

  Вид вокруг кажется таким чуждым. Я никогда не возвращалась домой по этой улице так поздно. Мне привычнее видеть здешнюю траву и маленькие коттеджи, освещенными ярким солнцем. Такое чувство, будто улицу накрыли плотной тканью, через которую никак не может просочиться свет.

  Мы шли в тишине вот уже несколько минут. Не думаю, что это кого-то смущало, но лично у меня вызывало некую тоску.

  – Эй, Адам, – надеюсь, Кэтрин не возненавидит меня за то, что я возвращаю беседу к этой теме, – ты говорил, что тот парень э-э-э... Руперт, кажется, рассказал кому-то про ту безумную игру. Получается он ее прошел?

  Медич раздраженно зыркнула на меня, а выражение лица Ганса более-менее выказывало заинтересованность.

  – Ага, так и есть, – Адам не скрывал торжество в голосе. Наконец-то хоть кто-то прислушался к его байкам.

  Я нервно сглатываю. Почему-то все это кажется таким волнительным.

  – Но он же сам сказал, что ее почти невозможно пройти. Ему это легко удалось?

  Кэтрин сощурила глаза, ожидая ответа Адама, и тот, предугадав, что девушке неприятна данная тема для разговора, просто отодвинул ее от меня, встав с правой стороны. Она цокнула, но промолчала. Бедфорд – слева от меня – поглядывал на друга с легкой усмешкой.

  – О, я бы так не сказал! Бедняга уже полгода лежит в психбольнице, и выпускать его оттуда не торопятся. Врачи ссылаются на его частые галлюцинации и бредовые истории, которые, – на секунду юноша обвинительно взглянул на Кэтрин, – не являются таковыми. К вашему сведению, все то, что Руперт рассказывал людям из больницы, может объяснить многие нестыковки в событиях нашего города. Ну не могут подростки исчезать пачками в пустоту.

  Не зря мистер Ферпьер говорил, что у Адама очень хорошо развито воображение. Я почти поверила в эту историю.

  – И кто же тебе поведал эту тайну? – наш разговор стал больше походить на беседу взрослого человека с ребенком, который все никак не может отвергнуть мир фантазий.

  – Один знакомый.

  Слишком краткий ответ. То есть до этого он распинался, рассказывая свою небылицу, но как только мы приближаемся к реальным фактам, Адам становится более лаконичным в своих высказываниях?

  – Нельзя ли конкретнее? – неожиданно вклинился в беседу Ганс. Видимо, ему, как и мне, жутко скучно. А ведь мы даже половину пути до моего дома не прошли...

  Адам раздраженно вздыхает.

  – Ребят, вы либо туго соображаете, либо нифига меня не слушаете. Я объяснил все еще два часа назад.

  – За это время ты успел забыть все глупости, что выдумал? – не обошлось без язвительной реплики Кэтрин.

  – Ну да, логичнее будет предположить, что они по очереди сбегали из дома. По-твоему девять детей смогли так легко скрыться? Их в течение месяца разыскивают, полиция проверила дома ребят, наведалась к их друзьям и родственникам. Ты до сих пор не осознаешь, что это все серьезно?

  Кэтрин нервно откашлялась.

  – Руперт, когда только оказался в психушке, постоянно, ближе к ночи, метался по комнате, истерично крича. Он боялся, что снова встретит то существо.

  – Ты имеешь в виду ту дрянь, которая гналась за ним по вентиляционному люку? – я помню, как Адам ее описывал. Скользкая кожа, маленькие лапки, мелкие клычки, которые Руперт почувствовал, когда эта тварь укусила его за икру.

  – Нет-нет, она из задания. Я имел в виду того мужчину в поношенном свитере и с сигаретой в руке. У него еще отсутствовала голова. На ее месте и вокруг парил некий черный дым, и изредка поблескивали, ну, типа глаза. Руперт пропал после вечеринки у его друга, Дэнни, – помню, как этого парня прямо из школы вызвали в участок полиции, – его не могли найти около двух дней.

  – Всего-то? – хмыкнула Кэтрин.

  – На следующий день после вечеринки Руперт должен был поехать в другой город, оформлять документы для поступления в университет, – холодно пояснил Адам, – но теперь-то его явно никуда не возьмут.

  – Где же его нашли? – думаю, зря Кэтрин так пренебрежительно относится к данной ситуации. Насколько мне известно, Руперт был хорошим парнем, участвовал во всех школьных мероприятиях. Короче, являлся примером для многих. Пока не сошел с ума.

  – В озере Бирвурд, – оно находится недалеко от парка Лайтли, там довольно-таки приятно устраивать пикники, – к слову, Руперт не умеет плавать.

  – И как же он выбрался? – Гансу, кажется, и вправду все это интересно.

  – Мимо проходила компания каких-то мужиков, они-то его и вытащили из воды.

  – Окей, ребят, – почему-то шепотом заговорила Кэтрин, ближе подойдя к нам, – можете перестать притворяться, что вам действительно интересно обсуждать все это. Тот стремный парень, что шел за нами, куда-то исчез.

  Мы все разом обернулись назад, и там действительно никого не было.

  – Кэт, ты о чем вообще? – с усмешкой произнес Бедфорд.

  – Можешь не прикидываться. Я, конечно, понимаю, что вам с Адамом сложно признать то, что вас смутил вид того чувака, но вот только не надо сейчас строить из себя дураков.

  – Кэтрин, если ты не заметила, мы ни разу до этого не оборачивались назад, так что ни я, ни Ганс не смогли бы его увидеть, – Адам становился все более заинтересованным – упустить шанс посмеяться над Кэтрин? Да никогда.

  – Я тоже никого не видела, – и это была чистейшая правда.

  – Наверное, мне показалось, – сбивчиво ответила Кэтрин.

  – Слушайте, а может это тот парень, который забрал Руперта? – с неподдельным любопытством спросил Зальм.

  – Ради бога, заткнись ты уже, – теперь-то Кэтрин ведет себя как обычно.

  ***

  Мы почти дошли до дома Медич, она уже и не обращала внимания на нас, лишь напряженно поглядывала в сторону входной двери.

  Переходим через дорогу, на левую сторону улицы. Слышу мягкое постукивание кроссовок Адама по асфальту.

  Поворачиваю голову в сторону. Все эти мрачные тени не дают мне покоя. К тому же, царит такая тишина, что мне начинает казаться, будто я слышу, как кровь течет по моим венам.

  Почему не слышно сверчков или любых других насекомых? Почему не видно ярких фар автомобилей? Почему свет не горит в окнах домов?

  – Наконец-то, – облегченно выдохнула Кэтрин: мы дошли до ее дома.

  Она по привычке обнимает меня на прощание, а я мысленно радуюсь, что скоро тоже попаду к себе домой.

  – Эй, Кэт, а это еще кто? – насмешливо спрашивает Зальм.

  Кэтрин резко отстраняется от меня и поворачивается лицом к дому, который разделяют от нас примерно шесть или семь метров.

  На лестнице, ведущей к входной двери, сидит какой-то парень. Лицо разглядеть невозможно: он сидит в капюшоне, так еще и тень от дерева поглотила его фигуру.

  – Я не знаю, – бесцветным голосом отвечает Медич.

  Вот почему все не могло закончиться тем, что мы просто бы разошлись по домам? Что за кретин тут подкарауливает Кэтрин?

  Фыркнув, Адам устремляется в сторону незнакомца.

  – Хэй, парень, а ты еще кто? Бойфренд Медич? Да ладно, не напрягайся ты, – незнакомец все также сидел, опустив голову, – в общем, я тебе так скажу: если ты хоть как-то обидишь ее, я тебе задницу надеру. Ты понял?

  – Адам, ты рехнулся что-ли?! – шикнул на него Бедфорд. Кэтрин разинула рот от удивления.

  – А тебе не кажется, что он странный? Не то чтобы это мое дело, но, по-моему, Кэтрин...

  Зальм не успевает до конца высказать свою мысль, так как тот парень резко вскакивает с места и легким движением рук сворачивает Адаму шею.

  Услышав отвратительный хруст, мы с Кэтрин невольно завизжали. Обмякшее тело нашего друга свалилось на землю.

  Я так шумно дышу, что уже не слышу ничего вокруг.

  Поднимаю взгляд и вижу, что все это время на меня таращился тот незнакомец. Моргнув всего один раз, осознаю, что теперь нахожусь в комнате какого-то старого обветшалого дома. Стены из отсыревших досок, везде зеркала всевозможных размеров и форм. Мое судорожное дыхание заполняло всю комнату.

  Темно, как в колодце, но я вижу его силуэт. Кажется, еще немного и я вот-вот разрыдаюсь.

  – Признаюсь, я и не предполагал, что детьми можно так легко манипулировать, – послышался насмешливый голос.

  – Кто ты? – еле выдавливаю я, ощущая истерику, которая грозилась разрушить мою хлипкую уравновешенность.

  – Думаю, ты будешь не против, если я сделаю окончательную проверку, это и вправду любопытно.

  По щелчку его пальцев я чувствую, как сразу в нескольких местах на моем теле что-то колит. Поднимаю левую руку ближе к глазам и вижу, что на внешней стороне ладони появился какой-то бугорок. Аккуратно касаюсь пальцем кожи, и тут этот бугорок начинает быстро перемещаться по руке. Я начинаю неистово кричать: этот тот самый кошмар, что снится мне на протяжении трех лет. Прямо под моей кожей ползают десятки неизвестных жуков, и я ощущаю каждое их передвижение.

  Но когда я спала, мне все это лишь казалось, а сейчас явно не сон. Я чувствую, как они ползают по моей спине, рукам, ногам и кажется даже по лицу.

  Упав на колени, начинаю бить себя по тем местам, где чувствую хотя бы малейшее движение этих тварей. С крика я перехожу на визг. Моя голова начинает раскалываться от созданного мною шума и страха.

  – Достаточно.

  Одно слово и вот я не чувствую ничего.

  Я даже не заметила, как закрыла глаза. Встав с пола, бегло осматриваю тело. Будто ничего и не было, но меня передергивает.

  – Тебе понравилось представление? – незнакомец встает передо мной. Все та же черная дымка не дает разглядеть лицо... Если оно вообще есть, – так уж вышло, что ты попала в мою Игру. Правила очень просты: ты должна выжить. Тебя ждет несколько испытаний. Если постараешься – вернешься к своей обыденной жизни. Уровни будут повторяться, пока ты не пройдешь полностью каждый.

  Из моего рта доносится хриплый смешок:

  – Так вот оно что? Это какая-то постановка? Боже, Адам, ну ты и придурок, – говорю я, отсмеявшись, – честное слово, это самый лучший розыгрыш из всех, что я видела.

  В ответ молчание.

  – Да ладно тебе, Адам, хватит, – я подхожу к парню и протягиваю руку к его голове, чтобы стянуть капюшон, но он цепкой хваткой останавливает меня и отталкивает в сторону.

  – Какого черта? – прошипела я.

  Тем не менее, это было не самое страшное, что меня ожидало.

  Замахнувшись, незнакомец ударил меня по лицу с такой силой, что я рухнула на пол.

  Я никогда не испытывала столько боли сразу. Предположительно, он мне разбил губу, а на голове и под глазом останутся шишки.

  Прижав ладони к голове, я пыталась унять боль.

  – Теперь все для тебя достаточно реально, Ева?

  Почувствовав солоноватый вкус крови, я судорожно провожу языком по нижней губе. Черт, у меня весь рот в крови.

  – Это еще цветочки по сравнению с тем, что тебя ждет впереди. В общем, не буду томить.

  Еще примерно полминуты я жду очередную его реплику, щелчок пальцев или любой другой фокус, которым он хотел бы меня запугать. Тем не менее, единственные звуки здесь издаю я своим прерывистым дыханием.

  Открыв глаза, аккуратно поднимаюсь с пола. Левая сторона лица буквально пульсирует от боли, и я невольно начинаю поскуливать. Оказавшись на ногах, осматриваюсь вокруг.

  Я лежала на отвратительно-грязном полу, покрытом множеством каких-то опилок. Вся моя одежда теперь в пыли, а подбородок – в крови.

  Единственный свет в комнате, которую можно полностью обойти за шесть шагов, составляет лампа, свисающая с потолка.

  В углу стоит ржавая кровать без матраса и – уж тем более – подушки. Рядом – тумбочка, чья дверца еле-еле удерживалась на петлях. Краска на холодных стенах уже, видимо, давно откололась.

  От всей грязи, что здесь скопилась, я брезгливо морщусь.

  Становится сложнее дышать, отчего я перемещаюсь в центр комнаты, чтобы осмотреть ее полностью.

  ***

  Не знаю, как долго я металась по комнате, но, кажется, успела заработать себе клаустрофобию. Меня раздирало от злости, а сомнения не покидали мои мысли: это все не может быть реальностью. Я не знаю, что происходит, но я больше поверю в то, что я лежу в коме или еще что-то подобное.

  Небольшая дверца под кроватью вела в люк. Я не спеша пролезла в него и ползла еще долго, минут двадцать в полной темноте. Чуть позже мне начало казаться, что люк постепенно сужался. Ладони прилипали к холодному дну, я тяжело дышала и уже не замечала с открытыми или закрытыми глазами я ползу. Вдруг сзади послышался звук, словно кто-то еще забрался в люк. Я на мгновение замерла, даже перестала дышать. Попыталась тихонько продвинуться вперед – сзади сразу же послышалось движение. Тот, кто находился сзади, медленно полз в мою сторону – потому что больше и некуда было двигаться – внимательно принюхиваясь.

  Еще пару секунд я оставалась на месте, но после – сиганула вперед, быстро перебирая ногами.

  Крыша люка начинала давить на спину. Люк сужался.

  Я уже не различала границы стенок, но тот, кто был сзади, пугал меня больше.

  Постепенно погружаясь в темноту, я переставала чувствовать дно вентиляционного люка. Очередной ползок вперед – и я мгновенно падаю вниз.

  Ветер, создаваемый вокруг меня, обдувает мое тело, вокруг – все та же непроглядная тьма. Меня переворачивает в воздухе. Сверху виден тот самый люк, ведущий в тьму. Оттуда выглядывала голова человека. Он был в грязно-серой маске, в разрезах для глаз – дыры. Сальные короткие волосы спадали на лицо, но они, скорее всего, и не мешали вовсе. Человек жалобно тянул ко мне руку.

  ***

  Открыв глаза, я поняла, что, похоже, нахожусь в доме, где все началось. Только теперь в дальней стене находилась дверь. Она была открыта, благодаря чему имелась возможность видеть улицу. Оранжевый свет фонарей своими лучами касался дощатого пола, где я сидела.

  Может, это уже конец? Сейчас придет тот странный парень, и я смогу договориться с ним, чтобы он меня отпустил?

  К сожалению, у меня нет наручных часов, но, по примерным расчетам, прошло около пятнадцати минут. Все это время я просто сидела и ждала.

  Лицо продолжало болеть, а сердце все быстрее билось, отчего я никак не могла привести в норму дыхание.

  Никто так и не пришел за мной. Мне очень не хотелось выходить из этого дома. Меня потряхивало от страха. Кто знает, что там, за дверью?

  Было ли во мне что-то сильнее страха? Думаю, да. Это – желание вернуться домой.

  Собрав волю в кулак, я, наконец, встала с пола и направилась к двери.

  Тот вид, который меня ждал, заставил невольно ахнуть – это была улица – на самом деле, самая обычная улица с кучей старых деревянных и каменных домиков вокруг – покрытая снегом. В последний раз я видела так много снега примерно два года назад. И то – он растаял спустя неделю.

  Самое любопытное – я совсем не чувствовала холода. Хотя, наверное, стоило уже перестать воспринимать это место всерьез. Это же всего лишь игра, так?

  Я спустилась по скрипящей лестнице. Если кто-то появится – я точно услышу – было тихо как в поле, даже легкого ветерка нет.

  Выйдя на дорогу, я повернула направо – там, через пять кварталов был светофор. По правде говоря, ещё выходя из дома, я заметила свет в окнах. Сейчас его не было, но я не теряла надежды.

  Я проходила абсолютно разные здания. Некоторые выглядели совсем новыми, но большая часть – ветхие и обшарпанные. Меня сбил с толку второй этаж одного из сооружений. Он висел в воздухе. Это не было полноценное здание с дверью, полом, стенами и, чёрт возьми, первым этажом. Был лишь второй.

  Груда мусора, поломанная мебель и полнейшее непонимание происходящего.

  Вздохнув, я пошла дальше. Видимо, тот незнакомец – создатель целого отдельного... Мира? Вселенной? Даже если так, он, хоть и больной на голову, но ленивый.

  Не знаю, сколько времени прошло. Может, полчаса, а может и всего пятнадцать минут. Суть в том, что до светофора я так и не дошла, он был все так же далеко.

  Мне не могли почудиться все те дома, что я прошла, но обернувшись, я увидела, что тот дом, из которого я вышла, был в десятке шагов от меня.

  Поджав губы, я решила проверить свою теорию и зашагала в противоположную сторону.

  Возможно, это был знак, и я должна была идти не туда?

  По-видимому, я оказалась права. С каждым шагом я все больше отдалялась от своего начального местонахождения.

  Хруст снега под подошвой кроссовок шумом отдавался в ушах. Атмосфера вокруг так нагнетала, что хотелось, чтобы поскорее произошло хоть что-то.

  Невольно я начала вспоминать родителей. А конкретно, маму. Я только вчера с ней поссорилась! Если я умру или просто не выберусь из этой игры... Она запомнит на всю жизнь, как я нагрубила ей. Последним её воспоминанием обо мне будет то, как я обиженно хлопнула дверью, перед тем как уйти из дома на весь вечер. А может, я уже мертва? Может, это ад? Не то чтобы я верующая, но все это – сплошное издевательство.

  Вдруг я услышала где-то сзади, вдалеке, какое-то хрипение.

  Обернувшись, я заметила человекоподобную тень. Я почувствовала, как по всему моему телу пролежали мурашки.

  Это нечто тяжело ступило вперёд, прямо под свет фонарного столба. Я прищурилась.

  Это было отвратительное, просто безобразное чудовище. Словно человек, лишившийся кожи, отчего на костях остались ошметки плоти. Челюсть этого существа свисала вниз, будто была сломана. Оно сгорбившись неподвижно стояло. Чудовище сделало ещё один шаг, скрывшись во тьме, и теперь я видела лишь его сверкающие маленькие глаза.

  Все это время я, разинув рот, смотрела на него, но опомнившись, развернулась и побежала что есть мочи. На глазах стояли слёзы, моё дыхание сбивал не только бег, но ещё и рвущиеся наружу рыдания.

  Снег не давал быстро передвигаться, но я была в такой панике, что словно скользила по земле.

  Я бежала так долго, что мои мышцы в ногах начали забиваться, а бока – сжимать ребра болью. Решив быстро оглянуться, я аккуратно повернула голову, но что-то пошло не так и, поскользнувшись, я упала. Это было так внезапно, что я даже не успела подставить руки, отчего лицом еще хорошенько прошлась по снегу.

  Дрожа всем телом, я тяжело приподнялась, упираясь окоченевшими руками в землю. Прямо передо мной была небольшая арка между домами, ведущая во внутренний двор. Нахмурившись, я оглядела здания – кажется, я их уже видела, когда только заметила монстра. Быстро подскочив на ноги, я рванула вперед, оббегая здания и несясь неизвестно куда. Даже эти пара минут могли стать шансом для чудовища, чтобы убить меня. Где-то спустя десять минут бега я перестала слышать привычный хруст снега и хрип сзади.

  Обессилев, я рухнула на колени. Пытаясь отдышаться, бегло осмотрела все вокруг. Там не было ничего. Лишь где-то вдалеке, откуда, предположительно, я прибежала, виднелись дома. Черт возьми, но не может же быть дальше просто пустота!

  Меня до сих пор потряхивало, но я кое-как встала на ноги. Аккуратно ступая, я продолжила свой путь.

  В голове все еще билась мысль «не может же быть пустота». Я была права. Отчасти. Не пройдя и десяти шагов, я сорвалась с обрыва, летя в уже знакомую темную бездну.

  ***

  Мне отчаянно не хотелось открывать глаза. Я чувствовала, как прохладный ветер окутывал моё тело, а лежала я на чем-то твердом.

  Один... Два... Три.

  Я распахнула глаза.

  Какого черта я нахожусь в том же самом месте? Я лежала на полу того деревянного дома, где была ещё... Недавно.

  Подскочив, я выбежала на улицу и быстро закрутилась вокруг, оглядывая улицу.

  Да, все то же самое.

  Я взревела от злости, согнувшись пополам. Эта гребанная игра... Все это – просто бред!

  – Ненавижу! Не-на-ви-жу! – заорала я. Но легче не стало. Лишь хотелось плакать, только вот времени на это не было. Я побежала.

  ***

  Я семь раз проходила этот уровень. Все семь раз меня ловил монстр. Сначала он кидал меня на землю и начинал бить головой об асфальт, пока я не теряла сознание. Где-то начиная с четвертого раза – снова опрокидывал на землю (он постоянно это делал, хватая меня за ноги, которые коченели от холода), переворачивал на спину и, нависая надо мной, начинал бить по лицу, выбивая зубы.

  Лишь в восьмой раз я успела добежать до дворика. Скрывшись за стеной дома, я выжидала, пока чудовище пройдет мимо. Как бы это не было странно, оно словно игнорировало проход, ведущий во двору.

  Отдышавшись, я быстро-быстро зашептала благодарности всем богам и духам, которые могли бы существовать. Казалось, что это временное спасение было даром с небес.

  Я хотела зайти в один из домов, чтобы отогреться, но, как оказалось, входных дверей у них не было. Были лишь окна, но они – на уровне четвертого этажа, и мне никак не дотянуться до них.

  Я решила перевести свое внимание на колодец, который заприметила с самого начала. Он одиноко стоял прямо посередине.

  Все больше приближаясь к нему, я отчетливей слышала какой-то вой. Дойдя, я не сразу решилась заглянуть.

  Он был не очень глубокий, тем не менее, выбраться из него самостоятельного человеку было бы сложно. Почему я об этом подумала? Там сидела какая-то девушка. Именно в эту секунду она вздернула голову.

  – Кэтрин?! – вскрикнула я.

  Подруга, схватившись за голову, начала рыдать.

  Я присмотрелась внимательней, чтобы убедиться, точно ли это моя подруга. Единственное, что я могла разобрать – рыжие, спутанные в колтуны, волосы. Вдруг мне показалось, и это – не Кэтрин? Я ведь увидела ее лицо лишь мельком.

  – Кэтрин... Медич! – отчаянно вскрикнула я, облокотившись на стены колодца.

  Девушка никак не реагировала и продолжала рыдать.

  Я нервно выдохнула. С самого начала все указывало на то, что я должна попасть в этот двор. А теперь передо мной – колодец, где сидит человек.

  Эта игра явно не характеризуется хаосом. Здесь все – отлаженный механизм, подобранный специально для жертвы.

  Собравшись с духом, я медленно взобралась на стенку колодца, повернулась спиной к нему и начала потихоньку спускать ноги, цепляясь носками за щели, чтобы опираться хоть на что-то. Когда я уже держалась на одних руках, я отсчитала до трех и разжала кисти. Падение оказалось относительно мягким.

  С все еще колотящимся сердцем, я опустилась рядом с Кэтрин.

  Я неловко потрепала ее за плечо, и она резко вздернула голову.

  – Ева? – хриплым голосом произнесла она.

  Не говоря ни слова, я накинулась на нее с объятиями. Слезы снова струились по моим щекам. Даже если все это – очередная иллюзия, все равно было так радостно увидеть знакомое лицо, напоминающее, что все это – не реально и должно закончиться.

  – Кэт... Мне так страшно. Господи, Кэтрин...

  Медич замерла. Отпрянув, она недоуменно уставилась на меня. Где-то полминуты она оглядывала меня с головы до пят. Я решила сделать то же самое и, к не счастью, отметила, что на лице, руках, шее и вообще на всех видимых частях тела подруги были шрамы или еще не зажившие раны. Раньше их не было.

  – Что ты сказала? – внезапно взревела она, – тебе страшно?! О, милая, тогда ты явно не прошла через то же, что и я! – Кэтрин подалась вперед. Теперь я чуть ли не физически могла ощущать ее ярость, – меня заставляли есть насекомых, а если я не делала этого – поджигали мои волосы зажигалкой. А знаешь, что со мной недавно сделали? – сначала губы ее тряслись так, будто она вот-вот разревется, но моментом позже – лицо исказилось в гримасе, полной злобы, – мне сломали обе руки – из одной даже кость вышла наружу – а потом подвесили меня к потолку, используя мое тело, как боксерскую грушу.

  Я не знала, что на это ответить.

  – Это был ад. Мне пришлось пройти этот уровень двадцать четыре раза, перед тем, как я поняла, что мне надо не пытаться сбежать, а просто умереть. Слышишь, Ева? Я должна была терпеть и молиться, чтобы я поскорее сдохла!

  Медич вцепилась ногтями в собственное лицо и громко зарыдала, протяжно воя.

  Тяжело выдохнув, я вздернула голову наверх. Теперь колодец казался бесконечно глубоким.

  – Как черт возьми нам отсюда выбраться... – невольно прошептала я. Впрочем, Кэтрин больше и не обращала на меня внимания.

  – Я сжалюсь над тобой и дам подсказку – сделай выбор.

  От неожиданности, я дернулась. Голос, произнесший эту фразу, был явно не Кэтрин. Та продолжала рыдать, а фраза, кинутая, видимо, мне звучала насмешливо.

  – Что? – прошептала я.

  Ответа не последавало.

  Я снова задрала голову наверх. Видно было лишь полотно неба.

  И как понимать эту «подсказку»? Какой выбор я должна совершить? Жить или умереть?

  Вокруг не было ничего, чем я могла бы убиться, чтобы перейти на следующий уровень. По стенкам из колодца не выбраться – он, казалось, с каждой секундой становился все глубже и глубже. Так что же, он хочет, чтобы я просто умерла от голода? И захочу ли я есть вообще? Может, мне предстоит просидеть здесь несколько месяцев, пока я не умру от скуки?!

  Занятая своими мыслями, я не заметила, что Медич успокоилась и теперь внимательно меня осматривала.

  – Кэт? – нерешительно обратилась я.

  – Это ты виновата, – прошептала она так, словно, наконец, нашла ответ на вопрос, который мучал ее всю жизнь.

  – О чем... О чем ты говоришь? – заикаясь, произнесла я.

  Кэтрин поднялась с пола.

  – Это из-за тебя мы попали в эту чертову Игру... И из-за тебя я все еще сижу в этом гребанном колодце вместо того, чтобы ее продолжить.

  Вдруг она замахнулась во всей силы и влепила мне такую пощечину, что я повалилась на пол, задев головой стену. От звона в ушах у меня помутнело в глазах.

  – Это ты, тварь, виновата! – истерично заорала она, и я сжалась в комок, держась за голову, – я тебя ненавижу! Это ты должна умереть, а не я!

  Медич начала бить меня кулаками по бокам, пока я пыталась вдавить себя в пол.

  Посчитав, что этого мало, девушка, рыкнув, поднялась и пнула меня, отчего я вскрикнула.

  Скрестив руки на груди и зажмурившись, я плакала от боли. Мне было тяжело дышать, а Кэтрин продолжала пинать меня уже по ногам.

  Мне было не столько больно, сколько страшно. Прямо сейчас моя лучшая подруга пыталась забить меня до смерти. Во время каждого удара я переставала дышать.

  Выбор. Это слово внезапно появилось в моей голове. Он сказал, что я должна сделать выбор.

  Этот уровень не могут пройти двое, должна выжить только одна. Видимо, Кэтрин осознала это раньше меня. Или же у неё помутился разум.

  Как бы то ни было, я не могу терпеть вечно. Я не хочу умирать.

  Как раз одновременно с этим умозаключением Медич перестала меня бить, немного отойдя в сторону. Она решила отдышаться, а я в этот момент аккуратно согнула ногу. Боль отозвалась сразу в нескольких местах, но у меня не было времени на утешения. Резко выпрямив ногу, я снесла с ног Кэтрин, и она, вскрикнув, повалилась на пол. Я поторопилась встать с земли и схватила подругу за рыжие локоны.