Текст книги "Моя прекрасная мачеха (СИ)"
Автор книги: Анастасия Анастезия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Глава 20 Cпасение и побег. Это по нашему!
Работа сегодня давалась мне с трудом. Солнечный свет разбросался по кабинету, но даже он не дает необходимой концеетрации внимания. Бежевый костюм с короткой юбкой, ужасно стесняет мои движения, закатанные рукава кажутся оковой, а туфли, на высоченных каблуках – попросту сняты и валяются, где-то, в стороне. Стою, по-идиотски, в колготках на полу, с простым карандашом за ухом – привычка ещё со студенчества… Яркий макияж, явно, желает создать видимость обратноного. Рассыпанное настроение, переполненное негативом последнего разговора с мальчишкой, неужели меня это так выбило из седла? Вот так, Кристина! Это расплата за посягательство на прекрасное молодое тело индейца! Его красоту и душу, которая уже мне кажется необычной и близкой..
Господи! Только сейчас я заметила, что стоя у стола, я скомкала руками технические схемы перепланировки квартиры клиента. Я не в себе… Спина вспотела при одной лишь только мысли об Артуре, как он держал меня крепко в клубе – танцуя, как целовал пьяную в такси, как мы лежали обездвиженно на диване, в холле, почти как в фильме "Вий", испуская градусы непозволительного накала…
Алёнка сидит за соседним столом, делая выписки из документов и периодически поглядывая на меня, удрученно вертит головой в стороны.
Вдруг, резкий стук в дверь и одновременное ее открытие, одернуло нас обеих от дел, а в кабинете возник Артур.
Композиция Г. Лепс " Одежда между нами"
Высоченный парень сейчас мне показался не таким уж молоденьким и тихим. Напор его вторжения заговорил с моим телом негодованием и дурацким триммером. Он снял черную маску с лица и устремился глазами на меня, провернув губами тихое приветствие. Черный фон его идеального костюма выделил матовую кожу и оттенил темно-знойные глаза. А теперь появился его ошеломительный аромат, который он, вероятно, таскал за собой, как собачку на привязи.
– Я не вовремя? – ох, а голос развратничал сейчас с моим воображением.
– Все нормально, присаживайся, – я пыталась оставаться спокойной и учтивой, – кофе?
– Если ты не сильно занята, то хотел бы похитить тебя, на пару часов.
И вот, во мне взыграло злорадское желание дослушать его предложение, продолжив в своей голове картину вынужденной парковки машины для чего-то пикантного…
Артур покосился в сторону Алёны.
– Можешь говорить при ней. Все в порядке – это подруга!
Я прошлась мимо него мягкой походкой к стеллажу с папками и внедрила туда кипу документов. Сейчас чувствую, как он обшаривает зрительно мое тело, что даже Аленка начала странно подкашливать.
– А ты всегда босая ходишь на работе? – он явно не экономил на вопросах.
Уже и до ног добрался, чёрт!
– Бывает. А что стряслось у тебя?
– У нас, детка, – при этом его ирония легла в нужное место – меня словно расплавило это неожиданное обращение, – в нашей компании проблемка. Серьезная.
– Хорошо, едем! Алён, захлопнешь потом мой кабинет!
Я схватила сумку и направилась к двери, а подошедший сзади молодой мужчина завис передо мной, непростительно глядя в глубокий вырез моего пиджака, на грудь. Его рука легла передо мной на дверь, подперев ее.
– Пожалуйста, открой дверь, мне казалось мы спешим, не так ли?
Его лицо приблизилось и обдало меня жаром мужского дыхания. Он извлёк карандаш из-за волос.
– Артур, не глупи, здесь совсем не место… – я замялась.
Парень облизывает уголок своего рта, а я дёргаю бешено ручку двери и отворачиваюсь.
– Что за детский сад, Артур, выходим, сейчас же!
Его голос вводит меня в заблуждение.
– Кристина, обуйся, пожалуйста.
Поворачиваюсь, осознавая неимоверную собственную глупость. Раздосадованная его игрой и своей способностью встревать в наивные ловушки – отвечаю, обходя его и присаживаясь на стул:
– Ну так помоги!
Парень расширяет глаза, блуждая ими по мне и бросается в поисках обуви, нагибаясь под стол. Находит туфли, подходит ко мне, присаживается на корточки. Медленно берет мою ногу и, поведя по ступне, вставляет ее в туфлю. Ловит мой одобрительный взгляд. Проделывает тоже самое со второй. Вижу Алёнино лицо, искаженное удивлением и пораженное происходящим.
– Хороший мальчик, спасибо…
Встаю. Иду к выходу и чувствую, как его сильная рука под пиджаком, сдавливает мою талию и ведёт к двери. Мощно руководит мной. Дрожу. Прощаемся с Алёной, которая всё ещё пребывает в шоке от нас. Магия катастрофического заимодействия! Выходим на улицу, совершенно прижатые к друг другу.
Молча едем в его машине. Смс от Алёны появилось на дисплее: "Да вы же флиртуете друг с другом! Теперь всё ясно – вы уже "погреховодились" в своих мыслях, поэтому теперь – это просто дело времени… Очень жаль, но по-моему, это неизбежно. Ты влипла, Крис. Виктор будет взбешен!!!"
Входим в огромное коричневое здание, где я ещё не была ни разу – ку́знецу бизнеса Гарузо, совершенную спортивную эру. Поднимаемся в лифте. Его близость дразнит и заставляет испытывать волнение. На одном из этажей, подсаживается толпа сотрудников, заполняя перед нами пространство. Едем дальше. Он становится ещё ближе и рука его трогает мои пальцы… просовывается в них. Немею, но отвечаю тем же… Стоим не глядя друг на друга. Лифт открывается, все выходят. Последний этаж. А мы стоим. Переглядываемся, осознавая, что что-то не так, а руки меж тем, все ещё скрещены… Артур делает рывок вперёд, таща меня за собой по коридору. Минуя приемную с секретарем, входим в кабинет Виктора. Усаживается в кресло, предлагая мне кофе. Рассказывает, что сейчас посетят нас литовцы, у которых на руках контракт – единственный подписанный экземпляр, от которого зависит очень многое. Кто-то просчитался с нашей стороны, не проверив условия и это поставит компанию под точечный удар рассчетливых конкурентов.
– Медлить нельзя, но и выхода пока я не нашел.
Композиция Lindsey Stirling "First light"
Артур по-деловому смотрится в окружении офисных принадлежностей и эти черты лица совершенного лидера… Ну почему столько страсти и влечения появилось к нему?
– Я позвал тебя, возможно, найти подводные камни в этой ситуации или, хотя бы, грамотно сформулировать разговор…
Он коснулся моей щеки одним пальцем, заставив покраснеть, как школьнице.
– А что, ваши юристы закончились? Просто спросила – из любопытства.
– Они говорят что-то невнятное. И я им не доверяю. Попахивает каким-то тупиком…
Мы поглощали горячий крепкий кофе одновременно.
– А мне ты доверяешь?
В его глазах блеснула дуэль.
– Как юристу, пожалуй да. Возможно как человеку тоже.
– А как кому нет? – меня это очень сильно волновало сейчас.
Опустив глаза он ответил:
– Как женщине…
В это время секретарь побарабанила в дверь и кабинет заполнился иностранцами.
Долгая дискуссия, споры и желание по-быстрее окончить анализирование ситуации подтолкнули меня к спонтанности. Я попросила у литовцев контракт, чтобы ознакомиться. Подошла и выняла из руки одного из них документ, положила на стол и как бы невзначай, подтолкнула на него стаканчик с кофе…
Возгласы литовцев, крикопадение на мою голову! Артур вскочил с кресла и заслонил меня собой от разъяренной иностранной толпы.
– Я такая неловкая! Простите пожалуйста!
Мои руки все ещё пытаются просунуться из-за неприступной фигуры молодого Гарузо и водрузиться на стол, спасая листы контракта, утопающего в коричневой жиже напитка. Но контракт безнадежно испорчен.
– Вы обязаны нам выдать оригинал данного документа! И предоставить его с печатью и подписью Викто́ра, немедленно! – требовал неутешительный голос представителя Литовской стороны.
– Как только мы разберемся с ситуацией и вернётся Виктор, мы сообщим вам, незамедлительно – оттараторил Артур.
Он позвал секретаря. Девушка вежливо проводила паникующую "гоп-компанию" за дверь, желающую немедленного разрешения инцидента.
Я повернулась к Артуру, стряхивая с пальцев остатки капель пролитого кофе. Его лицо еле сдерживалось от смеха и вдруг, мы сорвались – рассмеявшись гулким смехом, наполняющим кабинет.
– Это было так просто? – он почти задыхался от приступа накатившегося рогота.
– Не знаю, но это было с моей стороны так кощунственно! Видимо ради компании, я готова была на всё!
– Чертовски мне нравится твой план! Я думал ты проявишь мыслительную смекалку, но ты напомнила мне шпионку…
Еле уняв истерический смех, переведя дыхание я продолжила:
– Даже знаю какую, шпионку… Матту Хари?
– Если бы ты даже съела контракт, я бы не удивился! О-о-о… Ты испачкала даже пиджак, Кристина… – его рука потрогала материю светлого пиджака со свежим тёмным пятном.
А вторая начала медленно стягивать его вниз. Я осталась в одной только маечке чёрного цвета, облегающей бюст. Большие глаза, устремлённые на меня завораживают, не давая возможности оттолкнуть нападки индейского мага. Пухлые губы прикосаются к моим и я ощущаю его теплую ладонь на своей шее, сзади. Погружение в неизвестную пучину влажного ощущения плена. Отвечаю на поцелуй, проклиная себя мысленно… Начинаю отстранять растущий мужской напор, но его сила заставляет оцепенеть и полностью подчиниться его страсти, бьющей через край. Рука уже находятся в районе груди, стремясь под майку, поднимает ее. Напористо встраивается языком между моими зубами. Начинаю сопротивление, которое даётся с трудом. Размыкаемся. Он смотрит на мою грудь в белом кружевом бюстгальтере. Отхожу от судорог, спровоцированных адским влечением. Вынимаю из его руки свой пиджак, заправляю майку и выбегаю из кабинета, с каким-то нелепым набором слов:
– Больше никогда не поступай… не подступай… Тороплюсь на работу, до встречи!
Бегу по коридору, вызываю лифт и слышу догоняющие меня крики из приемной.
Ну давай же, открывался! Беги, идиотка, если не умеешь отвергать своевременно!
Лифт захлопывается.
Да ладно! Вот спасибо! Ну и денёк!..
Глава 21 Разговор по душам, и заметьте – без шпаг!
Композиция Lindsey Stirling «Artemis»
По возвращению домой, я скинула с себя одежду, словно бремя лишнего, и бегом отправилась в душ. Как-то тихо сегодня и не слышно паренька, который всегда где-то, поблизости, проявляется…
Надеваю гипюровую, закрытую до шеи блузку, которую невозможно вот так просто вскрыть непослушными мужскими руками. Брюки с высокой талией, тёмно-зелёного цвета – для успокоения молодого холеристического темперамента. Удобную обувь – туфли на танкетке. Просто расчесываю волосы и только блеск на губы кладу. Пусть видит все мои морщинки, и всё такое, неподобное, что бывает на лице женщины бальзаковского возраста. И да, я бреюсь станком! В общем, это совсем другая история и ему это знать не обязательно!
Спускаюсь на кухню. Мария подаёт для меня ужин. На столе появляется картошка с мясом и овощами.
– А где Артур? – спрашиваю серьезным тоном матери.
– Он уже поужинал у себя.
– Хорошо, спасибо.
Ну вот, как раз словил мое настроение, а ведь не глупый малый! Как же больно его равнодушие, как странно устроена жизнь… Может это от того, что я "весы"?
Поднимаюсь в его комнату. Замерев у двери, чуть слышно стучу и слышу в ответ разрешение войти томным бархатным голосом.
Композиция Анжелика Варум "Сумасшедшая"
– Как дела? – вхожу и замечаю его, лежащего с книгой.
– Хорошо. Ты отвоевала нашу репутацию сегодня.
Парень поднялся с кровати, проделал пару шагов и облокотился на стену. На нем была темно-синяя пижама из атласа. Я взглянула на это изваяние стати и красоты, и замерла. Моя мечта находится так близко – и вот сейчас уплывает из моих собственных ладоней…
– Хотел сказать тебе спасибо.
– Ничего не стоило.
– Кристина…
– Я пришла поговорить.
– Я вижу. И наделась – как на Крещение Руси.
Хотелось засмеяться, но я успокоилась от темы предстоящего разговора.
– Прошу тебя выслушать меня и понять, Артур.
– Постараюсь.
Подойдя ближе, я заметила искры несожженого огня в его таких больших и шикарных глазах. Я даже открыла рот от удивления, как он много говорил молча, испуская какое-то тепло. Непринужденно зажмурилась, а до меня донёсся, чуть слышный, запах сандалового масла.
– Мне очень хочется наших нормальных отношений. Чтобы они приносили радость, а не желание избегать тебя каждый раз. Без обид, без психов, давай попробуем общение без всего того, что нам мешает… Поверь так будет лучше для всех.
Парень обошел вокруг меня и остановился сзади, совсем близко, почти впритык. Сейчас я почти ощутила его жар, силу мышц и эту энергию бешеного индейского существа.
– Неужели ты считаешь, что это можно загасить вот этим?
Медленно поворачиваюсь и всматриваюсь в лицо, которое для меня уже "всё".
– Чем?
– Простым разговором. Этой чудно́й одежкой…
– Если попытаемся, то получится.
– Ты хочешь отделаться от меня, Кристина? Сделать вид, что между нами ничего не происходит?
Каждое его слово втыкается в меня и проникает слишком ёмко. Пытаюсь совладать с собой, я же сильная. Была.
– Послушай и пойми. Когда-то я испытывала свои первые чувства. Мне тогда было около 17, а ему как тебе сейчас, немного меньше. Только ты на много красивее, правильнее, толковее его. Почти идеальный для меня. Но мне уже намного больше лет и жизнь моя уже не та, милый…
При этом слове он закатил глаза вверх. Опасно. Продолжай и уходи. Давай же…
– Не долюбила я, видимо, когда-то, вот и позволила тебе меня растормошить…
– Значит, когда ты смотришь на меня, представляешь его?
– Нет. Не так. Просто те же ощущения – качели, карусели, аж дух захватывает. Не могу я это испытывать. И ты должен переключиться. Посмотри на меня, что ты нашел во мне? Я обычная и старая. Признай же это!
– Не говори так! – видно стало его переживание и лицо, вдруг, стало холодным, – ты живая, чудесная, необычная. Если в твое тело, как в оболочку вставить другую, будет не то. Не та девушка, что нужна мне.
– Ты вообразил себе это. Просто ты был долго одинок, и девушки попадались не те…
– Я не хочу быть с Таней после тебя.
Отойдя в сторону, я повысила голос:
– Между нами ничего не было! Открой глаза! Немного страсти, тайные желания! Не это нужно нам обоим. Не это!
Почему-то очень захотелось плакать, да так сильно, чтобы наверняка выплакать это, рвущее душу, ощущение.
Мы соприкоснулись руками и скрестили их, как обычно.
– Я хочу быть с твоим отцом. Так было изначально. А остальное – неправильно.
– А если бы ты встретила меня раньше?
Парень сжал мои руки сильнее и приблизился до критической точки.
– Но он был раньше и я пришла жить к нему, с ним хотела построить всё это!
– Разве важнее, кто был первым? Понятно – про то, что качество встреч важнее количества – ты попросту плела!
Освободив свои руки от него, я отошла к окну и взглянула в виднеющийся закат. Богровое небо пылало, как и мои чувства сейчас.
– Я должна быть – с ним.
– Но почему? – похоже мальчишка сейчас всерьез "расклеился" и вот-вот взревёт.
– Так должно быть. Это мое решение. Возможно, я не способна любить. Мне нужно быть с таким человеком, как Виктор. Я уже прошла все эти огненные вулканы. Не нужно мне всего этого, понимаешь?
– И ты хочешь от него ребенка?
– Я об этом ещё не думала!
– О чем вообще ты думаешь? Послушай себя, Кристина, ты ведь знаешь, что тебе нужно другое! Я вполне взрослый мужчина, обеспечен. Мы можем спокойно объяснить ему, что случилось и просто уйти.
– Я не могу отравить его своим поведением…
Артур замолчал.
– Меня вообще смущает, что ты так равнодушен к отцу. Ты ведь расстроиешь его. В тебе столько безразличия?
– Во мне к нему лишь уважение. К его работе. Нет у меня любви к нему и не спрашивай почему…
– Понимаю. Возможно ты имеешь на это причины. Мне бы хотелось общения с тобой, это правда. Здорового, обычного для нашего положения. Не обижайся, но я твоя мачеха…
– Я хочу быть с тобой. – Он жалобно взметнул глаза, полные горечи, на мои.
– Но ты же не хочешь, чтобы я покинула дом?
– Нет…
– Хорошо, мы все сказали. Ни слова больше. Прошу.
Открыв тяжеленную дубовую дверь, я вырвалась на свободу от его невыносимого энергетического пресса. Дрожу и ненавижу себя за обман, ведь я не хочу быть с его отцом, ни на минуту, ни на грамм…
Темно за открытым окном, качаются от лёгкого ветерка шторы… Запах скошенной травы и стрекотание кузнечиков. Этот дом прекрасен, я счастлива, что у меня есть все это, что есть в моей жизни эти люди. Странная семейка, ничего не скажешь…
Сообщение от Виктора отвлекло меня от нависшей бессонницы.
"Как дела, моя драгоценная? Завтра увидимся. Пришли мне фоточку, надеюсь ты ждёшь меня! Твой Виктор."
Постель темного цвета, сейчас казалась мне ещё больше.
Ну вот, разбудили мой ночной "жор", придется побродить по кухне, что поделать! Надеюсь Артур спит без индейского обряда и быстро успокоился после нашего отвратительного разговора. Я же сама дала ему повод! Сама – осознанно давала ему понять, что он мне нравится. Вот какая бестия в меня вселилась в этом доме? Обидела мальчика, такого вкусного и прекрасного…
Прожевав какие-то неведомые мне закуски, я услышала в коридоре тихие шаги. И вдруг, из темноты, выплыла темная фигура Марии. Я чуть было не заорала, но к счастью, сдержалась и только, еле слышно, выругалась в слух.
– Ты напугала меня…
– Сожалею. Артуру не хорошо. Я пыталась сделать все возможное, по обычаям, но он велел позвать тебя…
– Что с ним? – я не на шутку встревожилась, отставляя от себя еду.
– У него приступ.
Глава 22 Пусть молчат слова!
Взяв у Марии из рук высоченный подсвечник, с горящими толстыми свечами, источающими знойный запах какого-то тягучего вещества, я сместилась по лестнице – в сторону комнаты Артура. В затемнённом пространстве, почти на ощупь, открыла тугую дверь и оказалась в прокуренном травами и благовониями вместилище. Прошла отрезок пути и заглянула за высокую ширму.
Композиция Indris, leos "Образ"
На кровати располагался Артур, в окружении роуча, помазанный елеем. Моя сущность воспрепятствовала увиденной картине. Парня колотило так, словно у него была некая редкая форма лихорадки, и когда он заметил меня, протянул содрагающуюся руку. Я немедленно оставила подсвечник на столе, взяла его руку и присела на кровать, рядом с ним. Артуру было плохо, это ужасное олицетворение беспомощности – налицо. Мне стало больно за то, что я могла стать источником и причиной его тяжелого срыва… Мария возникла у изголовья, как дымка.
– Это случалось раньше. Скорая не поможет и таблетки то же. Я дала ему снадобья, он должен уснуть. Но если что – позови меня к моему мальчику, – глаза ее пронзили меня обеспокоенностью.
– Хорошо, можешь идти, я побуду с ним.
Женщина растворилась в дыме.
Ну что, доигралась, "мамаша"? Ты не способна ни на что, кроме своей работы. Быть в семье, это как в прайде чужаку, видимо, не место!
Я подсела ближе и погладила рукой его лицо. Он был в полубреду и губы перебирали какую-то не знакомую мне комбинацию. Мне стало так жаль его, что я взобралась с ногами на кровать и переложила его голову на свои колени. В моменты, когда он открывал глаза, казалось, он чего-то боится или ищет что-то и потом, осознав происходящее, успокаивается…
Композиция Cue "Hello…"
Голое тело, до пояса в татуировках в виде иероглифов и надписей манит меня, оно горячее и влажное, влекущее. Мои руки накрыли его одеялом и принялись гладить эти густые черные потрясающие волосы. Очерченные пухлые губы что-то бормочут. Точёные скулы так красиво возвышаются, и эти яркие ресницы, напоминающие бархат… м-м-м…
– Все будет хорошо, милый…
Вдруг, он медленно повернулся на бок и обнял мои бедра двумя руками. Блаженственный прилив накрыл меня с головой, включающий сострадание, вину и волнение, перемешанное с чувством тяготения к этому прекрасному юноше…
– Не уходи, Кристина…
– Я не уйду.
Ну вот, на мои глаза напали нежеланные слезы. Почему именно сейчас я ощущаю счастье? Что за коварная шутка? Чья? Ведь это именно тот мужчина, который мне нужен…
………
Утро пробралось даже за темную ширму, где укрылось наше мини-убежище… Рассвет. Не открываю глаза, боюсь даже подумать, где я провела ночь… Чувствую, что лежу на плече юного прекрасного мужчины. А вот и моя предательница-рука обвивает его сильный стан. Слышу дыхание Артура и этот ошеломительный мужской запах сбивает мысли, точно колдовство. Вдыхаю его и балдею, растворяюсь в этом невесомом ощущении тепла и радости. Что это?
Так, Кристина, а теперь вспомни, в чем ты была одета вчера? Очень надеюсь, что вчера я проигнорировала свою жудкую привычку раздеваться и спать в одной короткой сорочке, без трусиков… Тогда почему я ощущаю теплые мужские ноги у моих бедер? Медленно приоткрываю глаза… Очаровательная мордашка индейца находится совсем близко. Губы, упоительно когда-то целовавшие меня, в пяти сантиметрах и я просто сгораю от желания прикоснуться к ним губами. Облизываюсь. На его голове одет Роуч, эта картина просто способствует взыгранию экзотических мыслей и явно требует селфи… Думаю, любая другая девушка, на моем месте, уже давно бы сделала это. Сильные руки молодого человека, который вчера находился в состоянии, далёком от нормального, возлежит на подушке с прекрасным выражением лица, без каких-либо признаков недомогания, – обнимают меня так цепко, что прилипли ко мне. Перекрученный 150 раз халатик покоится вне меня и спадает на пол. Я не чувствую на себе трусов! Ну почему все самое дурацкое происходит именно со мной? Если бы кто-то увидел нас сейчас вместе, было бы бесполезно доказывать факт отсутствия вчера между нами секса… Начинаю возбуждаться и чувствую, как критически растет мое желание разбудить его поцелуем или движением. Наполняюсь соком и учащенное дыхание пытается вырваться наружу. Соски восстают под сорочкой и начинаю проваливаться в бездну манящего дёгтя… Нужно уходить. Делаю слабое движение коленкой. Артур открывает глаза и разливается по мне эта ка́рия магма его глаз, от которой я не могу оторваться… Всегда смотри на меня! Вот так глубоко, проникновенно, увлекая… Не хочу никакой реальности, ничего не хочу, кроме этого… Надо разбавить этот накал, иначе изнасилую его собственноручно…
– Ты как?..
– Жив. И кроме того, даже счастлив.
Композиция Гузель Хасанова "Не плачь"
Все во мне разлилось и смешалось и молит только об одном: не целуй меня, милый, не целуй, не смотри, не касайся рукой…
– Я рада. – Вместо того, что бы бежать, я улыбнулась ему от всей души.
Он ответил улыбкой и освежил объятие новой хваткой.
– Спасибо, что была со мной. Удивительно, но мне даже голова не болит и я быстро уснул.
– И я уснула, как же так?
Я начала отрываться от него и резко открыла одеяло. Съехавшие вниз спальные шорты Артура предъявили мне ужасающий вид восставшего огромного члена с трепещущей головкой.
Я закричала, словно увидела под одеялом приведение. В этот момент молодой Гарузо накрыл мои губы нежно рукой. Он улыбается, представьте!
– И заметь, я даже тебя не тронул.
– Х-х-хорошо. Очень хорошо. Отвернись, пожалуйста, я встану!
– Я уже взрослый, мама.
Я онемела, услышав такую чертовски странную фразу. Аккуратно подтянув халат к себе, завернулись в его шёлк, я присела на край кровати.
– Ты пахнешь медом, Кристина.
Господи, я ещё и краснеть вздумала. Беги!
– Увидемся за завтраком.
Поспешно поднявшись на ноги, я заметила глубокую грусть, исполосовавшую его лицо.
– Скоро приедет отец… наверное уже в пути к дому из аэропорта.
– Да… Будем ужинать вместе! – я сказала это с каким-то ребячеством.
– Да, а потом, после ужина, ты будешь спать с ним.
Эти слова попросту огорошили меня. Не только потому что он произнес это, но и потому что мне действительно придется сделать это…
Наши глаза сейчас обнажали друг друга. Только не от одежды… от лжи, от невыносмости нашего положения…
– Что это за редкая форма мазохизма у тебя, Кристина?
– Какая?
– Стремиться быть с тем, кого ты не любишь.
– Я пойду…
– До встречи…
