Текст книги "Золотая свадьба (СИ)"

Автор книги: Анастасия Калько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Кристель гладила его плечи и спину, нежно касаясь грубоватой кожи с отметинами давних шрамов. Ласки Эрика пробудили в ней ответную страсть, и девушка охотно откликнулась на них.

Заснули они только перед рассветом.

Без пяти минут шесть утра Эрик проснулся по многолетней привычке.

Тихонько, чтобы не разбудить Кристель, он быстро оделся и вышел. В доме было тихо, все еще отдыхали, и мужчина старался не разбудить никого в этот ранний час.

На крыльце Эрик достал сигареты, поеживаясь от ночной прохлады. К утру спустился туман, в нем белели силуэты цветущих деревьев, а перила казались седыми от росы. Эрик облокотился на них, наслаждаясь тишиной и поэзией тихого апрельского утра...

13 апреля. Суббота.

Крыльцо скрипнуло под ногами Бертона, который поднимался из сада. В джинсах, свитере и стеганой куртке директор колледжа выглядел совсем иначе, чем в строгой «тройке» с тугим галстуком. И Эрик вспомнил, как отец возил их к озеру на рыбалку, в лес за грибами и учил ездить верхом. Как давно это было!

– Доброе утро, папа, – он выбросил сигарету. – Прохладное утро, да?

– Как обычно, – отец остановился рядом. – Это тебе кажется после Калифорнии.

– Да... – «Бывало и жарче, в Центральной Америке и Азии. И не только от солнца!». – В Сан-Диего и тумана не бывает. И росы.

– А я что-то полюбил в последние годы подниматься до рассвета, – мистер Куолен придвинул себе плетеное кресло. – Хорошо гулять в эту пору, глядя, как рождается новый день.

– Ты еще говорил, что ни один рассвет не похож на другой. А Тони ныл, что ничего особенного, и он не хочет так рано выезжать на рыбалку...

Туман постепенно редел, таял под солнечными лучами.

– Хорошо, что ты наконец-то понял, что я имею в виду. Теперь ты видишь, что иногда твой старик-отец бывает прав.

– Ты еще не старик, папа.

– У меня послезавтра золотая свадьба. А кажется, только недавно мы поженились с Элли...

Эрик молча кивнул.

– Хорошая девушка, – Бертон указал глазами на окно спальни сына. – Вы давно вместе?

– Она полтора года работает у меня. А живем мы вместе почти год...

– Работает у тебя? – удивился Бертон. – Хотя сейчас женщина – агент разведки, наверное, уже никого не удивляет. Все изменилось. Вот только к лучшему ли?..

Эрик знал, что имеет в виду отец. Бертон хорошо помнил все, что ему выпало во второй мировой войне, и на всю жизнь приобрел неприязнь к силовым методам решения конфликтов. Поэтому сейчас многое из происходящего в мире угнетало мистера Куолена-старшего. Отец еще не знал, какой вклад в развитие событий вносит его сын...

– А я принял ее за военнослужащую, – продолжал Бертон, – очень характерная выправка.

– Ты угадал. Она пилот ВВС.

– Странный выбор профессии для молодой девушки.

– Это призвание Кристель. Ты бы видел, как она пилотирует.

– Понятно. Я помню только одну женщину – пилота по призванию. Эми Джонсон, легендарная английская летчица. Ты о ней только читал, твоя подруга, наверное, только смотрела фильм о гонках, а я видел ее перед теми самыми гонками. Решительная девушка, волевое лицо, уверенность в своих силах. Внушает уважение. И когда я узнал о ее гибели в сорок первом, то сражался не только ради того, чтобы принести мир нашим детям, но и в отместку за Эми Джонсон...

Эрик снова кивнул, внимательно слушая отца.

– Пойду-ка в дом, – Бертон, кряхтя, поднялся. – Холодновато тут сидеть.

– А я еще прогуляюсь. Ты прав, утро просто волшебное.

*

Кристель открыла глаза, и тут же снова перевернулась на бок и зарылась головой в подушку. Ей так хотелось еще немного поспать. Прошлой ночью она плохо выспалась в мотеле возле дороги, и сейчас просто не было сил вставать.

Девушка проснулась снова только когда солнце поднялось уже высоко и заливало светом комнату. Часы показывали девять часов утра. Обычно в это время Кристель уже давно была на ногах. «Совсем обленилась!» – девушка сладко потянулась и позволила себе еще несколько минут понежиться под одеялом.

За окном раздались оживленные голоса и смех. Девушка улыбнулась и встала. В окно она увидела Эрика, окруженного толпой детей разного возраста. Присмотревшись, Кристель поняла, что детей всего пятеро. Загорелый подросток, почти юноша, с темными волосами до плеч, в черно-серебристой футболке и брюках хаки; коренастый светловолосый паренек лет 14; еще один белоголовый мальчик, еще младше – наверное, это и есть малыш Лукас, и две девочки. Старшая – тонкая изящная блондинка, одетая как модель с обложки «Вог» или «Космополитен», младшая – очень похожая на Джоану и Элеонору. Эрик что-то рассказывал племянникам, очевидно, забавное, потому что дети то и дело начинали хохотать. Эрик был очень оживлен, раскраснелся, глаза задорно блестели, как будто несколько часов назад не стоял угрюмый с сигаретой у окна, роняя пепел на пижаму.

Словно почувствовав на себе взгляд девушки, Эрик поднял голову и помахал рукой. Кристель накинула халат и открыла окно:

– Доброе утро! Или уже день?

– Извини, мы тебя разбудили?

– Давно пора, а то я бы впала в спячку.

Дети вежливо поздоровались с девушкой, с интересом рассматривая ее. Кристель ответила и отошла в глубь комнаты, чтобы одеться.

– Уже можно накрывать стол в саду, – Элеонора расставляла посуду на столе в беседке под пышно цветущей вишней. – Вы любите завтракать на свежем воздухе, Кристель?

Девушка с энтузиазмом поддержала эту идею и помогла хозяйке дома сервировать стол. Трудно было поверить, что миниатюрная, похожая на Одри Хэпберн Элеонора – мать двоих сыновей-здоровяков, Эрика и Антонио. Но когда миссис Куолен улыбается, понятно, от кого у Эрика такая теплая обаятельная улыбка и ласковый взгляд.

– Вы хорошо выспались? – Элеонора села напротив девушки и налила себе чашечку кофе со сливками. – Или вас побеспокоили эти маленькие разбойники? Они так обрадовались, увидев своего любимого дядю Эрика, что забыли обо всем и подняли шум.

– Я уже не спала в это время, – Кристель с аппетитом ела нежный пышный омлет («Вот бы тоже уметь так его готовить!») – На работе я привыкла рано вставать.

– Но на отдыхе можно позволить себе расслабиться, – тепло улыбнулась ей Элеонора. – Эрик сказал, что вы военный летчик?.. Я восхищаюсь вами, наверное, вы очень смелая девушка. А вот я даже на гражданском лайнере летать избегаю: боюсь высоты. Из-за этого даже с внуками в луна-парк редко хожу. Они обожают русские горки и колесо обозрения, а я при одном виде этих конструкций за сердце хватаюсь.

– Я впервые полетала на парашюте над пляжем в восемь лет, – вспомнила Кристель, – и почувствовала, как меня притягивает полет. Мои родители считают, что профессия военного пилота – не совсем женская, и не понимают, почему я хотя бы не выбрала гражданскую авиацию.

– Вы чувствуете, что сердце велит вам работать именно в ВВС, я угадала? – внимательно посмотрела на нее Элеонора.

Девушка только кивнула.

– Муж говорил мне, что вы напомнили ему Эми Джонсон. Помните фильм о воздушных гонках?.. А я видела ее лично, в Лондоне, перед самой войной. Женщина нелегкой судьбы. Но у англичан она до сих пор национальная героиня. Я, наверное, кажусь вам древней старухой, рассказывая о таких давних временах? – тихо рассмеялась Элеонора.

Кристель слегка порозовела от радости, когда ее сравнили с Эми Джонсон, которая была для девушки примером для подражания.

– Вижу, вам понравился мой омлет? – спросила Элеонора. – Я специально старалась для вас.

– Очень. У меня такой никогда не получается.

– Вы еще научитесь, – миссис Куолен подвинула девушке блюдо с булочками. – Вы любите корицу?.. Кстати, Эрику и Тони тоже нравится мой омлет. Для вас пришлось готовить дополнительно потому, что они за завтраком умяли всё.

– Мама, зачем ты дискредитируешь меня перед Кристель? – в беседку заглянул Эрик и тут же схватил булочку с блюда. – Выставляешь меня обжорой.

– Ты сам себя выставляешь, – весело парировала Кристель, которой было легко и приятно в обществе родственников Эрика.

– Позвольте за вами поухаживать, – Эрик встал и потянулся за молочником и баночкой корицы. Он знал, что Кристель любит кофе с корицей, а мама – с молоком.

Налив чашечку кофе и себе, Эрик откинулся назад, прикрыл глаза и предался долгожданному отдыху в родительском доме. Как он был далек от этого на своей работе...

Племянники встретили Эрика в саду, когда он возвращался с прогулки, и взяли дядю в кольцо профессионально, не хуже боевиков в Гватемале. Фрэнк, Харрис и Дженна уже не атаковали его, как прежде, теперь они считали это ребячеством. Зато Дебора подпрыгнула от радости почти на метр, а Лукас с разбега вскарабкался на Эрика и чуть не свалил его прямо на клумбу с мамиными любимыми розами. «Несладко мне пришлось бы, если бы не боевая тренировка. И мама была бы в ужасе, увидев, что ее клумба разорена, а я утыкан шипами...».

– Над чем ты смеешься? – спросила Кристель, увидев, что у Эрика рот разъехался почти до ушей.

– Харрис и Лукас не зря мечтают о карьере военных разведчиков, – Эрик взял еще одну булочку. – Кое-каким боевым приемам они уже неплохо научились. Будь с ними осторожна, Кристель, это не дети, а пять ходячих катастроф.

– Они скучали по тебе, – заметила Элеонора, – и очень рады твоему приезду.

– И моим приключенческим историям, – добавил Эрик.

*

– Что-то случилось, Эрик? – спросил Антонио, вытирая лоб и поглядывая на павильон ужасов, откуда доносились визг, хохот и музыка. – Долго же они...

– А что? – брат выбросил окурок и посмотрел на часы. – Всего три минуты, Тони, а по лабиринту едут пять минут...

– А мне кажется, мы уже полчаса сидим на солнце... Жаркий выдался денек. Эрик, я тебя хорошо знаю. Когда ты делаешь вид, будто все о-кей, а сам сидишь с отсутствующим видом и куришь одну сигарету за другой, значит, что-то сильно тебя напрягает...

– Просто я устал, – Эрик расстегнул куртку и ворот джинсовой рубашки и подставил лицо солнцу. Воздух был еще холодным, но небо налилось яркой весенней синевой, и солнце покрывало лица и руки людей в парке первым в этом году загаром, но еще не обжигало. – Целый год мы из одного задания переходили на другое, почти без интервалов. А я уже не юноша... Ты тоже выглядишь усталым, Фрикаделька. Я слышал, что ты расширяешь свой аквапарк?

– Да, купил участок под еще две водные горки и молочное кафе. Придется поработать с подготовкой к стройке. Но ты не переводи стрелки, Бульдог, я твою манеру хорошо знаю. У тебя проблемы на работе?

– Моя работа – одни сплошные проблемы, – отмахнулся Эрик, – и большинство заданий не подлежит разглашению. Без обид, Тони, но подписка о неразглашении распространяется даже на членов семьи.

Двери лабиринта открылись, и выехал открытый фургончик, где сидели племянники Эрика и Кристель. Дебра еще выглядела бледной, но улыбалась, а Лукас до сих пор цеплялся за рукав куртки Кристель. Зато Фрэнк, Дженна и Харрис хохотали от души.

– Я здорово испугался! – говорил Лукас. – А ты? – он дернул Кристель за пряжку на рукаве.

– Немного, – призналась девушка. – Не ожидала, что перед самым выходом из-под пола выскочит этот зомби.

– Круто, да? – Лукас видел, что старшие смеются и не хотел выглядеть перед ними пугливым малышом. – А ты поедешь с нами на «русских горках»?

– Лукас, заткнись, – взмолился Харрис, – ты своей болтовней замучил, наверное, даже монстров в лабиринте.

– Поеду, – ответила Кристель. – Эрик, Антонио, а вы будете кататься с нами?

– Пас, – поднял ладони Антонио. – Мне хватает аттракционов на работе.

– И ты унаследовал от мамы страх высоты, – добавил старший брат.

– Убить тебя мало, Бульдог, – изобразил ярость Антонио, – позоришь меня перед детьми.

– Запишись в очередь, Фрикаделька, таких желающих много, – засмеялся Эрик.

– Не сомневаюсь. Ты настоящая заноза.

– Недооцениваешь меня. Я уже давно не заноза, а гвоздь или петарда в заднице.

– Видели, какой у меня братец? – полушутя сетовал Тони, когда Кристель села рядом с ними отдохнуть, пока дети покупали сахарную вату. – А вам тоже приходится занимать очередь?

– Кстати, Кристель, я бы тоже хотел это узнать, – Эрик подал девушке зажигалку.

– Когда ты забываешь переключить регулятор в ванной, и я неожиданно попадаю под душ, зайдя вымыть руки, то хочется прибить тебя без очереди, – девушка прикурила и вернула Эрику зажигалку.

Эрик широко улыбнулся, вспомнив, с какими негодующими воплями вылетает Кристель из ванной, стряхивая воду с волос.

– Ты еще и смеешься? – притворилась рассерженной девушка.

– А может он нарочно доводит вас, – предположил Антонио. – Эрик с детства обожает испытывать у всех терпение.

Брат предостерегающе усмехнулся и покачал головой: «Ладно, Тони, я тебе это припомню!». И прикрыл глаза, некстати вспомнив, как смотрится Кристель в мокрых блузке, футболке или топике, которые скульптурно подчеркивают ее тонкие плечи и аккуратную маленькую грудь...

Кристель толкнула его коленом, и Эрик запоздало встряхнулся. Что-то он совсем разболтался. И Тони смотрит на него настороженно. Его не обманули попытки старшего брата перевести разговор на другую тему. Но о том, что его тревожит, с родственниками говорить нельзя...

– Составлю вам компанию на «горках», – Эрик поднялся. – Не хочу снова отдавать тебя на растерзание этим маленьким чудовищам. Это похлеще, чем в Камбодже, – шепнул он, прикоснувшись губами к уху девушки.

Племянники уже доели сладкую вату и спешили к ним, толкаясь и споря, кто сядет с Кристель.

– Брэк, ребята, – поднял руку Эрик. – Кристель поедет со мной. Решение окончательное и обсуждению не подлежит. Итак, я пошел за билетами.

Антонио только удивился, как легко Эрик находит общий язык с этими детьми, у которых на любое слово в ответ готовы десять. Эрик с детства хорошо умеет утверждать свое первенство. Ему не приходится ничего делать специально для этого, он – прирожденный лидер.

– Я подожду вас в кафе, – Тони встал со скамейки. – Что вам заказать?

– Вряд ли у нас останется аппетит после этих крутых виражей, – Эрик оценивающим взглядом осмотрел новые «горки».

– А я даже после сильной болтанки не откажусь от чашки эспрессо и куска тирамису, – ответила Кристель. – Да и ты никогда не откажешься от куска горячей пиццы «Четыре сыра».

– Или «Маргариты»... Ладно, думаю, здесь не намного круче, чем было в том перелете в грозу, помнишь?..

Когда кабинки заполнились, смотритель аттракциона обошел их, проверив страховочные ремни, и включил карусель. Заиграла музыка. Это были мелодии 50-х – 60-х годов, с детства любимые Эриком, Антонио и Джоаной.

– Хоть что-то не изменилось, – потеплевшим голосом сказал Эрик, – эта музыка без всякой машины времени возвращает лет на сорок назад... Детство, лучшая пора в жизни. Ты согласна, малыш?

Кабинки медленно двинулись по рельсам.

Кристель молча кивнула, оглянувшись на детей, занявших места по соседству. Неожиданно девушку охватила тоска по такой простой мирной жизни; захотелось стать такой, как миссис Куолен или ее младшая дочь – счастливой женой, матерью семейства, не знать ни рейдов, ни заданий, ни лагерей и стоянок в «веселых» уголках. «Но, наверное, легче встретить Санта-Клауса летом, чем свернуть с выбранного пути. Это все равно что идти по канату: ни влево, ни вправо повернуть нельзя!» – вздохнула девушка и сжала поручень, когда они взмыли на первую горку.

– А знаешь? – прокричал Эрик, перекрывая хохот и вопли других катающихся, – жаль, что я не поехал с вами в лабиринт ужасов! Там ведь не страшнее, чем было в Кампече?

– Его создатели точно там не были, – Кристель охнула, когда кабинка устремилась вниз по отвесной стене. – Я боялась там только одного, что у меня заболит живот от смеха.

Эрик шутливо надвинул козырек кепки Кристель почти до ее носа. Девушка поправила бейсболку и шутливо хлопнула мужчину по руке:

– Очень остроумно, Эрик. Теперь понятно, в кого Лукас и Харрис такие весельчаки.

– А что, разве плохо снова побыть ребенком? Если я когда-нибудь стану отцом, то и со своими детьми буду дурачиться... – Эрик почти шептал, касаясь губами мочки уха девушки, от этого по спине и шее Кристель пробегали щекотные мурашки, и дыхание сбилось. Это было еще и от того, что, оказывается, Эрик желает того же, чего и она. Детей. А вдруг?.. Если они действительно смогут провернуть дело, приносящее миллионную прибыль, то это позволит им отойти от дел и безбедно зажить где-нибудь в укромном уголке Земли... И...

– А ты станешь хорошей матерью, – Эрик поправил ее кепку, мимоходом приласкав маленькое ухо девушки. – Я наблюдаю, как ты веселишься здесь с моими племянниками. Они тебя уже обожают, и ты любишь детей и умеешь с ними дружить...

– Ты прав, – ответила Кристель. – Иногда хочется ненадолго вернуться в детство. А дети просто замечательные. Они вовсе не разбойники. Это ты еще не видел моих братьев в детстве. Мама всегда боялась, что они дом разнесут, пока отец на корабле. Только он их немного сдерживал.

Они не замечали крутых виражей, на которых все остальные визжали и орали. Оба были профессионалами, налетали много миль в любую погоду, и «русские горки» казались им сущим пустяком. Мужчина и девушка беседовали совершенно спокойно.

– Я продолжаю обдумывать, как нам взять сразу настоящие деньги, – Эрик надел очки от ветра. – Нужен замысел. И человек, имеющий доступ к таким деньгам. Я как раз ищу подходящего среди ребят, которые ищут исполнителя... И думаю, кто пойдет с нами на дело.

– С нами? – Кристель слегка порозовела от этого слова.

– Да, если ты пойдешь со мной, Кристель. Я тебе доверяю и рассчитываю на тебя.

– Опять целуются, – фыркнул Лукас. – Фи!

– Много ты понимаешь, детка, – язвительно ответила Дебра.

Лукас предпочел промолчать. С сестрой лучше не связываться. Она такая вредная... Всегда так ответит, что чувствуешь себя тупым. А Дженна еще и добавит что-нибудь. И почему девчонки такие кошмарные...

15 апреля 1991 года. Понедельник.

На золотую свадьбу Бертона Куолена, известного и уважаемого гражданина Нэшвилла, было приглашено много гостей. Давние друзья супружеской пары, дальние родственники, выпускники колледжа и художественной школы Элеоноры съезжались со всей страны.

Джоана и Кристель еще раз обошли лужайку, подготовленную для торжества и убедились, что все в порядке – столы, сервировка, украшения, музыка. Нанятые официанты и музыканты уже прибыли и готовились к работе. Женщины вернулись в дом – отдохнуть и переодеться.

– Спасибо, что помогли мне в заключительной подготовке, Кристель, – Джоана тепло пожала руку девушки. – Я так волновалась, что в последний момент что-то пойдет наперекосяк...

– Хорошо вас понимаю, – ответила Кристель. – Для меня так же важны семейные праздники, и хочется, чтобы все было безупречно.

– Мы еще успеем перевести дыхание, чтобы встречать гостей не запыхавшимися! – просияла Джоана. – Представляете, в гостях будет несколько сотен человек...

*

Бертон подтянул «бабочку» на крахмальной сорочке и приколол белый цветок к фраку. И посмотрел на себя в зеркало. В черной фрачной паре, белом жилете и сорочке с «бабочкой» он выглядел как лорд из фильма о викторианской Англии.

Элеонора еще раз провела расческой по тщательно уложенным в элегантную прическу волосам и расправила складку на платье цвета чайной розы. После дня, проведенного в салоне красоты, миссис Куолен выглядела не намного старше Джоаны.

– Тебе идет фрак, Берт, – она поправила цветок в петличке фрака мужа.

– А ты – настоящая королева красоты, дорогая.

– Счастливые женщины дольше молоды.

– Я тоже счастлив от того, что 50 лет назад, в такой же солнечный день, ты стала моей женой. Помнишь, как пахли вишневые деревья, когда мы ехали к нотариусу?..

– Ты нес меня к машине на руках. А я боялась, что ты меня уронишь, и цеплялась за твою шею...

– Тогда я еще не знал, как ты боишься высоты. Мне дали неделю отпуска в честь свадьбы...

– Мы провели эти дни на Кейп-Коде. Чудесное тихое место. Лес, залив... Казалось, что и нет никакой войны в мире, где есть такая красота...

Бертон обнял жену:

– Рядом с тобой просто не может быть зла. Как я был счастлив, получая от тебя письма и ожидая следующего отпуска, чтобы снова увидеть тебя и наших детей.

– Когда ты вернулся, Тони учился ходить, не держась за руку. А Эрик не знал удержу, носился как заведенный, карабкался на деревья и забор, но часто падал.

– Он никогда не плакал от боли. Только хмурился, вставал, отряхивал коленки и говорил, что все в порядке. А помнишь, как родилась Джонни?

– Да, в Рождество... А выписали нас к Новому году.

– Мальчики встречали нас в гостиной, когда я привез вас из больницы. Эрик попросил у тебя разрешения помочь отнести Джоану в кроватку. А Тони сказал: «Ну и подарок. Я думал, что Санта подарит нам мяч или ролики!».

Бертон рассмеялся. Жена присоединилась к нему.

– А потом они сдружились не разлей вода, – сказала она. – Конечно, часто поддразнивали друг друга, но я не видела более дружных детей. И по сей день они друг за друга горой.

Они посидели еще немного обнявшись, потом Элеонора взглянула на часы:

– Уже съезжаются гости... Скоро нам выходить.

*

Эрик курил у окна, поправляя новый галстук, который все время съезжал набок. В темно-синем костюме и голубой в тонкую полоску рубашке он выглядел очень элегантно, но чувствовал себя немного неловко. Он больше привык к камуфляжу или джинсам.

Из ванной вышла Кристель в прямом бежевом платье с шарфом цвета кофе с молоком. Наряд девушки красиво оттенял ее легкий загар и подчеркивал стройность фигуры. Волосы лежат красивой крупной волной, в ушах поблескивают маленькие серьги, а легкий макияж сделал глаза еще ярче и выразительнее; губы благодаря помаде казались более полными и чувственными. Эрик не мог насмотреться на Кристель, когда она сменила привычные джинсы и пилотские костюмы на платье.

– Почему раньше ты так не одевалась, – сказал он.

– Потому что за штурвалом или в джунглях в платье и «лодочках» неудобно, – Кристель подошла к нему. – Что-то с галстуком?

– Да, кажется, я его неправильно завязал. Ты права, мы должны выходить куда-нибудь на досуге. Поужинаем где-нибудь в Сан-Диего?

Кристель помогла Эрику правильно завязать галстук.

– С удовольствием, – сказала она.

Эрик задержал ее руки в своих, вдыхая аромат духов и любуясь ее ясным лицом.

– Как я выгляжу? – спросила Кристель, слегка охрипнув от прикосновений и взгляда Эрика.

– Ты очаровательна... Тебе идут платья, – Эрик привлек девушку к себе и нежно поцеловал. – Я стер твою помаду...

– Она вся теперь на твоих щеках и подбородке, – звонко рассмеялась Кристель. – Возьми салфетку.

– Уже прибывают первые гости, – вытирая лицо, Эрик выглянул в окно. – Бедный Тони. Они с Крейгом вызвались встречать приезжающих... Худшего геморроя не придумаешь, – мужчина рассмеялся и снова закурил.

Кристель убрала помаду и обернулась:

– Что-то не так, Эрик?

– Ничего, кажется, я одичал на работе, отвык от мирной обстановки. И это столпотворение меня напрягает.

– Ты думаешь, что...

– Пока меня не за что ухватить, – Эрик выбросил сигарету. – Но привычка сказывается...

– Думаешь, нас могут «водить»? – сдвинула брови Кристель.

– Не исключаю. Жаль, что кофе подадут только в последнюю очередь. Я бы выпил чашечку.

Кристель знала, что Эрик пьет много кофе когда обдумывает новое дело или ждет каких-то осложнений. Если он начал глотать порцию за порцией и курить по пачке в день, есть смысл насторожиться.

– Если хочешь, я быстро принесу тебе кофе сюда, – предложила она.

– Уже не успеем его выпить... – Эрик отошел к окну, глядя на лужайку и обняв девушку за плечи. Его рука почти одеревенела, причиняя Кристель боль. Но девушка понимала состояние командира и не подавала вида.

Эрик вдыхал аромат апрельских цветов и зажмурился, но продолжал видеть внутренним взором пышно украшенные столы и навесы, веселых нарядных людей... И знал, что никогда не забудет это. Сердце сжалось от предчувствия: он в родительском доме в последний раз.

Он порывисто привлек Кристель к себе и зарылся лицом в ее густые волосы. Девушка прильнула к мужчине; он чувствовал ее тепло даже через одежду и слышал, как бьется ее сердце.

– Эрик, Кристель! – постучалась в дверь Элеонора. – Гости уже в сборе. Ждем вас!

Эрик нехотя отпустил девушку, поправил на ее плечах шарф. Она вдела в петлицу пиджака мужчины белый цветок.

– Спасибо, малыш, – Эрик взял ее под руку. – Мы готовы, мама!

– Мы готовы, повторила за ним Кристель.