Текст книги "Возвращение Кристель. Книга 1. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Анастасия Калько
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Катастрофа.
Кристель. Сегодня.
В это утро площадки, с которых можно было любоваться Ниагарским водопадом, были пусты. Пасмурная погода и свежий пронизывающий ветер разогнали всех любителей природы.
Шум падающей воды и облака водяной пыли всегда успокаивали Кристель и помогали ей собраться с мыслями в трудные моменты. Она могла подолгу стоять на своей любимой площадке, опершись на перила, подставив лицо свежему влажному ветру и глядя на широкую полосу падающей воды. В такие моменты женщина ощущала полное умиротворение, покой и единение с природой. Гейб Уокер не ошибся: в отличие от своего сына, Кристель любила водоемы больше, чем горы. Только на берегу моря, реки или озера она чувствовала себя по-настоящему комфортно.
– И все-таки ты погорячилась, – Алекс повыше застегнул воротник своей дубленки. – Надо было отлежаться дома еще пару дней...
– К этому времени я уже свихнулась бы в четырех стенах, – Кристель натянула берет на уши и достала теплые перчатки и первой поднялась на свою любимую смотровую площадку. Внизу ревел поток темно-серой воды. На фоне покрытых свежим утренним снегом берегов Ниагара казалась еще темнее. Кристель с наслаждением вдохнула свежий речной воздух, наполненный водяной пылью, и с улыбкой покосилась на подошедшего Алекса:
– Я уж думала, не пересохнет ли водопад к тому времени, как ты влезешь по ступенькам, Алекс. Вот когда сказывается твой сладкий кофе.
– Все та же язвительная Пинкстон, – Алекс тоже облокотился на перила. – Разве я так плох?
Женщина смерила приятеля взглядом. В молодости он был худощавым и долговязым, в 25 лет напоминал преждевременно выросшего подростка. И даже его красивое лицо казалось детским из-за широкой озорной улыбки. Сейчас Алекс раздался в плечах, превратился в крупного статного мужчину. Привычка пить очень сладкий кофе еще не слишком отразилась на его комплекции, но все же Алекс подумал: Кристель права, надо меньше увлекаться сахаром. Сама она всю жизнь пьет кофе и чай несладкими, и, регулируя свой рацион, не набрала ни грамма жира. Фигура у нее девичья, совершенно не изменилась за время их разлуки.
– Алекс, а что я не должна была знать? – спросила Кристель, вынимая бинокль, который всегда брала с собой, гуляя у водопада.
– Извини, о чем ты? – обернулся Алекс, который щурился, пытаясь разглядеть канадский берег.
– Ну, когда я задела тебя по лицу, – Кристель любовалась в бинокль кипящей далеко внизу белой водяной пеной, – ты пробормотал «Хорошо врезала, а если бы знала, вообще убила бы». Так что ты сделал такое, чтобы меня разозлить?
Алекс несколько секунд молчал в замешательстве. Кристель не оборачивалась и не напоминала о своем вопросе, продолжая держать бинокль возле глаз. «Думал, я ничего не слышала? Теперь не знаешь, что ответить потому что не приготовил убедительную историю заранее? Не буду оборачиваться, ты ведь сейчас из кожи лезешь, чтобы сохранить лицо. Ты ведь не знаешь, что я даже не глядя на человека, чувствую, что он пытается соврать. Эрик научил».
– Ну, Пинкстон, ты даешь. Ты что, никогда не расслабляешься? – рассмеялся Алекс. – Или ты и во сне все видишь и слышишь?
– После ВВС я тоже не в кондитерской работала, – скупо улыбнулась Кристель, – пришлось учиться быть наблюдательной всегда: малейшее головотяпство могло стоить жизни. Ты мне не ответил...
– Крисси, а может, сначала спустимся? – дурашливо округлил глаза Алекс, – чтобы у тебя не было соблазна врезать мне коленом под зад, когда я отвечу? Ты девушка суровая, а я не хочу в водопаде искупаться.
– Сейчас искупаешься, если и дальше будешь увиливать, – почти серьезно пообещала Кристель.
– Я помял твою машину, пытаясь припарковаться в вашем дворе. Задел крыло. Но уже завтра ее можно будет забрать из сервиса, все работы оплачены, от вмятины и следа не осталось. Я не хотел тебе об этом говорить потому что ты не любишь, когда портят твои вещи...
– И всего-то? – Кристель опустила бинокль и прислонилась спиной к опоре площадки. Алекс выдержал ее испытующий взгляд. Он тоже был не худшим на службе и почти не уступал Кристель. Да, она не изменилась даже в отставке в Ниагара-Фолс: железный характер, несгибаемая сила воли и сверхъестественная наблюдательность этой привлекательной блондинки были вне конкуренции. И еще, глядя на Кристель, сложно было угадать, что у нее на уме. С ней держи ухо востро.
– А ты думала, в чем я собираюсь признаться? – со смехом спросил он. – Что я ограбил сиротский приют или революцию в Венгезии устроил?
– Не знаю, это тебе виднее, – Кристель наконец-то отвела взгляд. – Поедем домой. Кажется, ты прав, я поторопилась с прогулкой по берегу, – женщина первой спустилась с площадки и направилась к автобусной остановке; Алекс поспешил за ней.
*
– Что ж, Алекс, – Кристель помешала варившиеся на слабом огне спагетти и потянулась за пакетиком приправы для макаронных изделий, – может, расскажешь, зачем ты меня «случайно встретил»? Я думаю, об этом ты хотел поговорить еще тогда, когда мы собирались встретиться после моей работы, а теперь ты уже два часа смотришь и гадаешь: достаточно ли я окрепла, чтобы выслушать твою просьбу, – женщина отмерила ложечкой для специй нужное количество приправы и всыпала ее в кастрюлю. – Я прекрасно себя чувствую и внимательно слушаю.
– И давно ты догадалась, что я хочу сделать тебе деловое предложение? – удивился Алекс, и даже отставил миску, в которой смешивал овощи для салата.
– Еще вначале, когда ты сказал, что встретил меня на улице случайно. Дело в том, что еще за несколько дней до твоего появления я ощутила за собой слежку. И если бы ты действительно СЛУЧАЙНО увидел меня, наша встреча произошла бы по-другому: «Привет, привет, сто лет не виделись, как твое ничего, а я вот с семьей к вам на праздники приехал...».
– У меня нет семьи, – Алекс потянулся за оливковым маслом. – Я так и не женился после тебя. Всех девушек с тобой сравнивал, и ни одна не выдержала сравнения.
– И много их было? – Кристель откинула спагетти на дуршлаг и посмотрела на таймер духовки, где пеклось печенье.
– Ну, не цепляйся к слову. Ты права, у меня к тебе деловое предложение. На тебя вся надежда, – Алекс переложил готовую смесь в салатницу и отнес ее в гостиную.
– Только если опять что-то сомнительное, то придется тебе искать кого-нибудь другого, – Кристель посыпала спагетти тертым сыром. – Я таким больше не занимаюсь.
– «Опять»... Разве я уже заставлял тебя грабить или взрывать кого-то? – Алекс отнес в гостиную ведерко со льдом, где ждала своего часа бутылка «Брют». – Нет, Крис, нужно просто отвезти одного человека с личной охраной в Канаду. Обычный частный рейс. Нужен только пилот.
– И обязательно я? – Кристель раскладывала спагетти и мясо по тарелкам. – А что это за пассажир такой, что обычный пилот ему не годится? Кого мне везти придется? Если это какая-то важная персона, у меня, чего доброго, штурвал из рук вырвется от волнения.
– Скорее Статуя Свободы выронит факел, чем ты выпустишь штурвал, это я запомнил еще с тех пор, как мы отрабатывали парный пилотаж в колледже. Этот человек сказочно богат и не поскупится на вознаграждение за помощь. Так что скажешь, Пинкстон?
– Кого мне придется везти?
– Я знал, что ты согласишься.
– Я еще думаю, – Кристель вытащила противень с печеньем, услышав сигнал духовки.
– Какой аромат! – Алекс вдохнул теплый запах сладкой выпечки. – Кокос, ваниль... И что еще?
– Банан, – Кристель переложила печенье в вазу. – Я его размяла и добавила в тесто.
– Мне грозит переедание! – картинно ужаснулся Алекс.
– Ничего, на Рождество можно позволить себе полакомиться, не думая о режиме питания. Ты снова ушел от ответа.
– После ужина поговорим об этом. Крис, у нас ведь рождественский ужин. Это первое Рождество за 20 лет, которое я встречаю не на работе и не в одиночестве... А вылет мы наметили на тридцатое. Изначально должны были сегодня лететь...
Кристель кивнула. Она закончила сервировку стола и поставила в центре две ароматические свечи – сосновую и мандариновую – и зажгла их.
– У меня пластиковая елка, – пояснила она Алексу, – всем хороша, кроме одного. Синтетика может имитировать живое дерево, но пахнуть, как настоящая елка, не будет. А я хочу, чтобы в рождественский вечер в моем доме пахло как в детстве. Элейн не признавала синтетических елок, только настоящие. И фрукты... – Кристель прервала саму себя. – Пойду переоденусь. А ты пока включи гирлянды и поищи какой-нибудь подходящий музыкальный сборник....
Она прихватила из спальни коробки с платьем и туфлями и косметичку и скрылась в ванной.
Послушав, как шелестит вода за дверью ванной, Алекс не спеша порылся на полке с музыкальными дисками, выбрал альбом Франсиса Гойи (Кристель по-прежнему любит инструментальную музыку) и поставил его; воткнул в сеть «вилку», и гирлянды рассыпали по стенам разноцветные огоньки. Когда Алекс пригасил свет, в комнате сразу появилось ощущение того самого праздника, о котором так мечтала Крис – свечи, тихая музыка, лампочки, блестящая мишура на елке и запах хвои, мандаринов и горячего домашнего печенья.
Полюбовавшись украшенной гостиной, Алекс расположился в кресле с бокалом коньяка и стал ждать Кристель.
Ради первого за много лет настоящего Рождества в своей жизни Кристель решила на этот вечер преобразиться.
Узкое черное платье до колен красиво подчеркнуло высокую стройную фигуру, оттенив нежную светлую кожу и золотистые волосы. Скромная, но элегантная прическа. Немного пудры, карандаша для век, розовая помада, нежные румяна. Золотая цепочка на шею. Немного духов – вместо привычных «Шанель номер 5» – «Пурпур-2» от Гуччи, более праздничный вариант. Лайкровые колготки и изящные черные «лодочки» довершили картину.
Кристель посмотрела на себя в зеркало. Неужели это она? Эта женщина с теплым румянцем, смеющимися глазами и высокой стильной прической? Это она, Кристель Пинкстон, капитан ВВС США, «боевая подруга» Эрика Куолена?
Алекс поднял голову, услышав шаги в прихожей, и смахнул локтем коробочку от диска с подлокотника кресла:
– Пинкстон, это ты?!
– А ты думаешь, кто? – не дожидаясь, пока Алекс отодвинет ей стул, Кристель села за стол сама. – У меня тут не постоялый двор.
– Теперь узнаю тебя, – Алекс взял бутылку шампанского. – Но ты сейчас... Я уже забыл, когда в прошлый раз видел тебя в платье, а не в брюках. Ты совсем другая!
– В одежде главное – практичность, – Кристель скупо улыбнулась. – Но сегодня я сделала исключение для гостя.
– Рад это слышать, – Алекс открыл бутылку, наполнил бокалы шампанским и подал один женщине. – С Рождеством, Крисси!
– С Рождеством, Алекс, голос Кристель растроганно дрогнул.
– Когда закончился диск Гойи, Алекс поставил сборник романтических хитов, пока Кристель курила на балконе. Вернувшись и услышав мелодию из «Истории любви», Кристель грустно сказала:
– Знаешь, когда я смотрела этот фильм в первый раз, то даже заплакала. Потому что до последнего надеялась, что у Оливера и Дженни все будет хорошо... Тогда я еще верила, что любовные истории имеют хэппи-энды. И это было мое первое разочарование...
– Не вспоминай сегодня о печальном, – Алекс взял Кристель за руку, а другой рукой обнял женщину за тонкую талию. – А следующая мелодия ничего тебе не напоминает? Однажды она звучала в кафетерии колледжа ВВС. Я забежал перекусить в перерыве между лекциями и увидел сидящую у окна тоненькую девушку с волосами цвета спелой пшеницы...
– Банально, – усмехнулась Кристель.
– Ну и ладно. Ты помнишь наше знакомство?
– Помню. Я тогда решила, что у тебя не все дома.
– А я подумал, что ты зазнаешься.
– Первое впечатление обманчиво, – Кристель положила руку на плечо Алекса, танцуя с ним в центре гостиной. – Ты просто не знал, как заинтересовать девушку при знакомстве, а я ничего не изображала, просто вела себя по привычке.
– Если честно, я удивился, когда узнал, что ты тоже курсант. Я думал: такая блондинка, с такими глазами, такой фигуркой, да по ней подиум плачет...
– Пусть дальше плачет, – отрезала Кристель, поморщившись. – У кого в голове нет мозгов, те пусть и идут кривляться на подиуме.
– А ты злючка, – Алекс наклонился и поцеловал ее мочку уха. – М-м-м, какой аромат!
– А ты просто гендерный шовинист. По-твоему, блондинка с фигуркой только и может, что платья демонстрировать? – не осталась в долгу Кристель.
– Да, признаю, был неправ. Но ты из меня быстро выбила все заблуждения. Ты даже не редкая женщина, Кристель, ты – единственная.
– Каждый человек неповторим. Даже близнецы имеют разные отпечатки пальцев. Двух идентичных людей не существует на всей Земле.
– Я о другом говорил...
– А я поняла, просто подкалывала тебя. Думала, ты скажешь: «Ну и зануда ты, Пинкстон, всю романтику убиваешь когда умничаешь!».
– Я и сейчас могу тебе это сказать, – Алекс притянул Кристель к себе еще крепче, поцеловал ее и нащупал «молнию» ее платья.
– Погасить свет? – прошептал он, подхватив женщину на руки.
– Не надо, все равно ты уже все видел. И спасибо, что не скривился, не подскочил и не начал говорить глупости.
– «Над ранами смеется только тот, кто не бывал еще ни разу ранен»... С Рождеством, Крисси!
– С Рождеством, Алекс!
*
На часах было уже 11 часов, когда Кристель проснулась. Тихонько, чтобы не разбудить Алекса, она выскользнула из постели, приняла душ и, закутавшись в халат, приготовила себе кофе.
«Новая работа... Надеюсь, Алекс ничего от меня не утаил и мы действительно всего лишь отвезем какую-нибудь „шишку“ в Канаду...».
Насыпая в чашку корицу, Кристель еще раз прислушалась к своим ощущениям. Все-таки она семь лет не бралась за штурвал. Но в прошлом у нее приличный стаж и такое количество миль, сколько не каждый летчик налетает за свою практику. А значит, навыки она не должна бы потерять. И, как только она сядет в кресло пилота, ее руки сами вспомнят, что делать.
Немного заработать женщина хотела. В «Кинг Трэвеллер» она зарабатывала неплохо и собрала приличную сумму на банковском счету, чтобы купить загородный коттедж у озера. Кристель постоянно просматривала проспекты фирм, продающих загородные дома, и недавно наткнулась на идеальный вариант. По фотографиям она сразу влюбилась в этот бежевый коттедж с красной крышей и кремовыми стенами, с верандой и большим балконом. Съездив с агентом посмотреть дом, Кристель еще больше захотела купить его. Из окон гостиной открывался вид на лес. Из окна спальни на втором этаже можно было любоваться озером. Через лес вела широкая подъездная дорога. До Буффало можно было добраться на машине меньше чем за час. При коттедже были внутренний двор с бассейном, небольшой сад, гараж и даже причал для лодки или катера. Но, услышав цену, Кристель обескураженно покачала головой. У нее не было и половины требуемой суммы. С трудом уговорив риэлтора подождать до февраля, Кристель мрачно думала:придется делать то, чего она раньше избегала – брать кредит в банке. Или отказаться от понравившегося дома, поискать что-то дешевле. Так что, сам не зная, Алекс появился вовремя. «Хотя почему сам не зная? – усмехнулась Кристель, помешав горячий напиток ложечкой. – Прежде чем случайно меня встретить, он навел справки о моих делах. И знал, что, в конце концов, я соглашусь поработать перевозчиком...» – Кристель поднесла чашку к губам и поморщилась: еще слишком горячо. Отставив чашечку, женщина отошла к окну, открыла верх и закурила.
В кухню ворвались морозный воздух, пахнущий лесом и водяной пылью, и отдаленный шум водопада. Это подействовало на Кристель умиротворяюще и в то же время помогло ей собраться с мыслями. «Я, как нереида, вода придает мне сил», – подумала Кристель, помахав рукой чтобы разогнать дым и закрыла окно. Теперь она уже знала, что ответит Алексу. И справится с работой. Хорошо, что вылет запланирован на тридцатое. Теперь легче будет объяснить свой отъезд на работе. Она скажет, что собирается провести праздники у сына в Колорадо. Но тут кольнула совесть: «А ведь я обещала Эрику, что мы встретимся на Гавайях на Новый год. Теперь придется опять придумывать какие-то изменившиеся обстоятельства? Проклятье... Опять придется обманывать сына, разочаровывать его! – Кристель взяла чашечку. – Хватит того, что я уже исчерпала все предлоги, чтобы не ехать к нему на работу. Ну, не тянет меня в Скалистые горы!».
Потягивая чуть остывший кофе, женщина призналась сама себе: да, она старается избежать поездки в Колорадо потому, что не хочет видеть плато «Холодный блеф», где еще сохранились следы аварийной посадки «джет-стар», скалу, с которой неслась ревущая белая масса, унесшая за собой в ущелье Дерека, и «Обреченный», где она билась в могучих руках Куолена, умоляя о пощаде. А когда первая пуля раздробила ей ключицу, Кристель, повинуясь материнскому инстинкту, потянулась руками к животу – даже на волосок от смерти девушка пыталась защитить ребенка, пока еще маленького, беспомощного, но уже живого, с бьющимся сердцем и маленьким личиком. Странно, что маленький Эрик, повзрослев, воспылал такой любовью к горам, где его отец заживо сгорел в падающем вертолете, а мать истекала кровью на истоптанном снегу. По идее, он должен был генетически «запомнить» ужас, боль и горе Кристель и тоже избегать гор. А вот поди же ты – жить не может без гор.
И это при том, что ни Куолен, ни Кристель страсти к альпинизму не испытывали. Насколько знала Кристель о семье Эрика-старшего, его родственники тоже были «земными». Натали Пинкстон хватило одного отпуска в горном лагере, чтобы понять: это не ее отдых. «Если бы я знала о своем отце, – подумала Кристель. – Может, это он передал маленькому Эрику любовь к горам...».
Почему-то сейчас женщина задержалась на мыслях об отце, которые раньше старалась сразу же отгонять. Мать говорила: «Санта-Клаус; сделал подарок и был таков». Но зная мать, Кристель могла предположить, что Натали исказила действительность. Была у матери такая привычка, выставлять себя страдалицей, а окружающих – чудовищами...
В прошлый раз Кристель поделилась мыслями об отце с Куоленом и сказала, что хотела бы посмотреть на «Санта-Клауса». Эрик-старший только добродушно рассмеялся, обнял девушку, по привычке покачивая ее за плечи, как ребенка, и поцеловал в висок:
– Малыш, зачем тебе это нужно? Какое тебе дело до человека, который двадцать лет даже не думал о твоем существовании?
– Мне двадцать девять, – уточнила Кристель, которая в объятиях Куолена часто теряла свою привычную ледяную маску.
– Тем более, – Эрик ласково поглаживал плечи девушки под исландским свитером. – Если он до сих пор не сделал попытки встретиться с Натали или с тобой, значит, до вас ему нет дела. И ты без него обойдешься. Ты же у меня девочка сильная, малыш, и умница...
Спустя 20 лет Кристель снова задалась вопросом, кто же ее отец. Она могла бы получить на него ответ очень быстро: разыскать в Калифорнии Натали и спросить у нее. Но самый простой выход был слишком сложным для Кристель. Она однажды решила для себя, что сможет обойтись без присутствия этой женщины в своей жизни и не хотела снова выслушивать жалобы матери на негодяев-мужчин, мерзавок-сотрудниц, идиотов-соседей... И попреки из серии «ты плохая дочь, неблагодарная и жестокая».
– А мне кофе полагается? – Алекс бесшумно появился в арочном проеме, уже одетый, выбритый и пахнущий своей любимой туалетной водой «Эгоист». – Доброе утро, Крисси! Замечательное Рождество.
– Уже, наверное, день, – Кристель поставила вариться вторую порцию кофе, кивнула на часы. – Скоро полдень.
– Давно я уже так долго не спал, – сладко потянулся Алекс.
– Я тоже. Алекс, я хорошо подумала и принимаю твое предложение. И хотела бы узнать побольше.
Алекс тут же посерьезнел, отошел к окну, вытаскивая сигареты, и начал издалека:
– Ты смотришь международные новости?
Кристель кивнула, уменьшив огонь горелки, чтобы кофе не убежал.
– Тогда о революции в Венгезии (Страны Венгезии в Южной Америке не существует. – Прим. автора.) я тебе рассказывать не буду, ты уже знаешь о ней из выпусков новостей. Повстанцы при поддержке иностранных союзников свергли режим президента Родригеса и объявили установление демократического строя...
– Это я действительно уже знаю, – Кристель сняла джезву с горелки, налила еще одну чашку кофе и села напротив Алекса, положив ладони на стол. – Переходи к сути.
– Родригес в Аризоне, – Алекс добавил сахар и стал размешивать. – На одной из моих баз. Это его ты повезешь.
Кристель молчала, ожидая продолжения.
– За Родригесом сейчас охотятся Интерпол, Международный суд и жаждущие расправы экс-подданные. С собой он прихватил кое-что из государственной казны, чтобы безбедно зажить на Кипре, и нас обещал вознаградить по-королевски за участие. Тебе, наверное, не помешают деньги?..
Кристель с усмешкой кивнула. Алекс действительно хорошо подготовился к разговору.
– Это мы помогли Родригесу бежать, – Алекс отпил кофе и наконец зажег сигарету, которую вертел в пальцах. – Мы и раньше не раз помогали ему в деликатных ситуациях. Сейчас наша задача...
– Ты говоришь «мы»?
– Я и моя группа. Восемь человек, надежные ребята. Специалисты по деликатным ситуациям. Мы должны переправить Родригеса в Канаду. В Реджине его ждет транспорт до Ванкувера. Оттуда Эрнандо и его охранники с новыми документами отправятся в Никосию...
– Что ж, не с моим прошлым возмущаться тем, «как ты можешь помогать человеку, сбежавшему с казной», – голос Кристель снова стал сухим и резким, как во времена ее работы у Куолена. – На меня столько навешено, что я не имею права осуждать других. У тебя в группе нет пилота?
– Есть. Вилсон. Второй пилот. Обычно я сам сижу за штурвалом, но тут мне лучше находиться в салоне рядом с пассажирами.
Кристель вопросительно посмотрела на него:
– Ты говорил, это обычный частный рейс, и осложнений быть не может...
– Дело в том, что Родригес не выпускает из рук свой багаж. Флэш-карта с реквизитами счетов, на которые он перевел средства из государственной казны, кейс, набитый самыми ценными экземплярами Алмазного фонда страны и пакеты акций нефтяных и алмазных компаний страны. С ним четверо охранников, не спускают глаз с шефа, все время настороже, на взводе. И мне лучше быть в салоне, чтобы держать ситуацию под контролем.
– Поняла. Что за самолет?
– Знакомая тебе марка, «джет-стар».
– Хорошо. Придется пару раз садиться для заправки...
– Мы это предусмотрели. Приготовлены места для заправки в Вайоминге и Монтане.
Кристель кивнула еще раз. Алекс удивился, как быстро она настроилась на рабочий лад. Да, она хоть сейчас готова вести самолет – собранная, уверенная в себе, деловитая.
И она сильно отличалась от той женщины, которая вчера гуляла у водопада, готовила рождественский ужин, танцевала и занималась с ним любовью. Даже не верится, что эта особа с неподвижным лицом и суровым непроницаемым взглядом и есть та же Кристель. «Настоящий боец, – с уважением подумал Алекс, – держит эмоции в кулаке и направляет все внимание на рабочие моменты!». Невозможно было поверить, что еще несколько дней назад Кристель лежала обессилевшая от болезни, и Алекс хлопотал над ней, укладывал в постель, поил лекарством и соком с медом и протирал лицо мокрым платком, уговаривал съесть бульон и задергивал шторы, чтобы солнечный свет не бил ей в глаза. Кристель, настроенную на рабочий лад, Алекс почти не знал, но сейчас, глядя на нее, понял: он не ошибся, выбирая пилота, эта женщина его не подведет.
– Через два дня выезжаем в Аризону, – продолжал Алекс. – 29-го мы должны быть в Ногалесе.
– Ногалес – звучит лучше, чем Скалистые горы, – задумчиво сказала Кристель.
– Не любишь горы?
– У меня с ними связаны не лучшие воспоминания.
Готовя поздний завтрак, Кристель думала о поездке, предстоящей им через 48 часов. «Итак, я повезу в Канаду бывшего президента Венгезии, оставившего временное правительство почти без гроша в казне... Зря я надеялась спрятаться от своего прошлого у Ниагары, от себя невозможно убежать...».
Быстро сложив дорожную сумку, Кристель открыла ноутбук. Ничего не поделаешь, придется в очередной раз придумывать объяснения для сына. Конечно, Эрик поймет, что это снова отговорки... Пусть лучше думает так, чем узнает, чем она занимается на самом деле...
Эрик Пинкстон. Скалистые горы.
– Что ж, ребята, – Хел Такер сложил в папку отчеты спасателей о сегодняшнем дежурстве, – неделя выдалась по-настоящему жаркой, несмотря на морозы, такой, что мало не показалось никому, но вы молодцы. Справились!
– Ну, об этом говорить еще рано, – весело парировала Джесси, нажимая на кнопки кофе-автомата. – Впереди еще два дня... Что такое, Эрик? Ты очень устал? А уверял нас, что тебе все по плечу.
– Да ну, еще чего, – стажер отодвинул свой ноутбук и отошел к автомату, выдающему пончики. – Это еще не самое тяжелое дежурство, бывало и хуже. Просто получил письмо от мамы. Она не поедет на Новый год к морю. У нее внезапно появились какие-то другие планы на праздники. И я поехать к ней не смогу – как раз вся неделя на дорогу уйдет.
Джесси промолчала, хотя у нее появилась догадка насчет изменившихся планов матери Эрика. Рассказывая о себе, паренек ни словом не обмолвился об отце, только один раз обмолвился, что отец давно погиб. И миссис Пинкстон, наверное, не теряет надежды снова устроить свою личную жизнь, тем более что сын уже вырос и зажил самостоятельно.
– Кстати, ты хорошо пилотируешь, – решил отвлечь Эрика от невеселых мыслей Гейб. – Я наблюдал за тобой когда мы снимали с утеса тех студенток из Техаса.
– Вы не одурели там от их визга? – спросил Эрик, надкусывая пончик. – И как они только туда забрались? Хорошо еще что хоть додумались вызвать службу спасения, когда застряли на верхушке.
– Кстати, одной из них ты понравился, – улыбнулся новичку Гейб, – и эта симпатия была взаимной. Или мне показалось, что ты строил ей глазки в ответ?
– Я просто хотел ее успокоить, – не растерялся стажер. – Когда человек в шоке или в панике, надо первым делом привести его в адекватное состояние, это азы спасательной работы. А то эти горе-альпинистки так рыдали и тряслись, что вертолет ходуном ходил.
– Находчивый ты, тебе палец в рот не клади, – развеселился Хел. – Молодец, хорошо справляешься. Считай, эта неделя – твой экзамен на профессиональную пригодность.
– Я стараюсь! – даже покраснел от радости Эрик.
В офисе спасательной станции мало что изменилось за 20 лет. Только техника стала более современной, и добавились кофе-машина и пончиковый автомат. На стенах по-прежнему висело несколько картин, на которых было изображено нечто абстрактное. Только старина Френк Уэллоу мог бы объяснить, что он воплотил на этих полотнах, написанных в свободное от дежурства время. Подумать только – прошло уже 20 лет... А Хел, Джесси и Гейб помнили своего старшего товарища и наставника так отчетливо, как будто он ушел от них совсем недавно.
– А кстати, Эрик, – Хел убрал папки и журнал в сейф и задержался возле картины на стекле, последней работы Френка, – иной раз можно встретить на утесе в нескольких тысячах футов от земли свою любовь. Как офицер Уэллоу...
Эрик дожевал пончик и обратился в слух. Он часто слышал рассказы о легендарном пилоте «рейнджера» Френке Уэллоу, который отдал спасательной работе в горах более сорока лет. Стажер проникся уважением к этому человеку, о котором рассказывали мистер Такер и мистер и миссис Уокер. Эрик хотел добиться такого же уважения и прилагал к этому все усилия.
– Однажды он полетел спасать людей, заблудившихся в горах. Это оказалась компания из Мичигана, молодые люди и девушки из модного дома, новички в альпинизме. Френк помог им, привез на базу, где им оказали медицинскую помощь... А после смены поехал в Монтроз ужинать с одной из спасенных манекенщиц. И наутро она решила остаться с ним. Френк говорил, что эта девушка была похожа на ангела – тоненькая, нежная, с бездонными зелеными глазами, а когда солнце освещало ее волосы цвета спелой пшеницы, сходство становилось головокружительным.
Эрик слушал, забыв даже закрыть рот. Но Гейб и Джесси не разделяли его чувства. Тем более что они уже знали, что хэппи-энда у этой истории не было.
– А через месяц девушка уехала, ничего не сказав. Однажды, вернувшись с дежурства, Френк увидел, что она и ее вещи исчезли. Осталась только записка, что их отношения были ошибкой, они слишком разные, и она возвращается в Детройт, ее готовы взять обратно и поставить на дефиле в свадебном платье. Может, для нее знакомство с Френком было всего лишь ошибкой, а он не мог забыть ее всю жизнь...
– И все? – разочарованно спросил Эрик. – Тоже мне, судьба.
Хэл немного замялся:
– Да, бывает и такая судьба... А ты ждал хэппи-энд?
Он не стал рассказывать стажеру продолжение истории. Через 30 лет после исчезновения вероломной манекенщицы Френк увидел в горах девушку, похожую на нее как две капли воды. Это была террористка, сообщница Куолена, бывшего военного разведчика, ограбившего Министерство финансов на 100 миллионов. Но сбежать с трофеями не получилось; самолет бандитов разбился, чемоданы разлетелись по горам. Чтобы найти хотя бы один из них, главарь банды шел на все. Когда им понадобился вертолет, Куолен заставил свою помощницу лечь в снег на плато и зажечь фальшфейер. Помощница бандита, тоненькая блондинка Кристель, слушалась шефа беспрекословно. А когда Куолен ласково гладил ее по щеке, обнимал за плечи или говорил: «Из тебя получится прекрасная жена!», девушка счастливо улыбалась и ее неподвижные глаза оттаивали. Хел почти сутки был в заложниках у бандитов и успел рассмотреть их всех. Особенно его занимала Кристель. Он удивлялся, какие обстоятельства сделали эту миловидную девушку такой жесткой и замкнутой и чем ее очаровал главарь, этот жирный мордоворот с маленькими глазками и крокодильей улыбкой. И тем не менее девушка смотрит на Куолена влюбленными глазами и, не задумываясь, пойдет ради него на любой риск или преступление.
Конечно, Френк тут же посадил вертолет и поспешил с аптечкой к лежащей в снегу девушке. И оторопел, когда она навела на него пистолет. Этим воспользовался прятавшийся рядом за камнями бандит Телмар и расстрелял Френка в упор из автомата. Бросившись к умирающему коллеге, Хел услышал, как Кристель вопит на Телмара, обзывая кретином и маньяком.
Френк посмотрел на девушку, стоявшую вполоборота к ним. Потом с последним усилием вытянул руку и прошептал:
– Натали...
Хелу показалось, что террористка услышала этот шепот и еле заметно вздрогнула. И на ее лице мелькнуло нечто вроде замешательства. Мысль о том, что Френк принял Кристель за свою давно потерянную возлюбленную пришла в голову Хела уже с опозданием . Старина Френк погиб. Девушку тоже увезли в пластиковом мешке. Куолен, который еще недавно целовал Кристель в макушку и называл «малыш», хладнокровно прикрылся ею когда спятивший сообщник взял их на мушку. А потом хрупкое девичье тело вздрагивало от пуль, красивое лицо исказилось от боли и ужаса, и девушка со слабым стоном осела на подножку вертолета. У Хела сжалось сердце – примерно как тогда, когда сорвалась в ущелье Сара. Хел считал Кристель такой же как ее главарь и сообщники, был уверен, что видит в ней только потенциального врага, но когда увидел ее лежащей вниз лицом в прошитой пулями и окровавленной куртке, понял, что жалеет ее и с тех пор вспоминал почти так же часто, как Сару.
