Текст книги "Секрет Келлар (СИ)"

Автор книги: Анастасия Калько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

– Доктор, вы позволите мне отъехать на остаток дня? У меня есть дела в городе. Но, конечно, если я еще нужна...

  Доктор Хеллегран поднял глаза от экрана компьютера и посмотрел на помощницу:

  – О чем разговор, Келлар? Если вам нужно уехать, то конечно.

  – Вот диски, которые вы просили.

  – Спасибо, – Хеллегран придвинул к себе две коробочки с дисками. – Счастливого пути.

  Еще раз взглянув на своего шефа, вице-президент УБРИ Линда Келлар повернулась и тихо вышла.

  Сначала она направилась в самый большой торговый центр в городе. Пакеты, которые через час вынес за ней служащий магазина, с трудом влезли в багажник «Паджеро».

  Из магазина Келлар поехала за город. В середине рабочего дня загородное шоссе было почти пустым, и женщина могла себе позволить ехать со своей любимой скоростью, около 100 миль в час. Через полчаса она подъехала к воротам с надписью «Школа-пансион Патерсона с углубленным изучением точных наук. Частное владение» и остановилась так, чтобы глазок видеокамеры над воротами сфотографировал хорошо знакомый номер ее машины. Тихо щелкнув, ворота автоматически раздвинулись, пропуская джип.

  Поставив машину на школьную стоянку, Келлар направилась к главному корпусу пешком. Поднимаясь на крыльцо, она увидела свое отражение в зеркальном окне вестибюля: черный костюм, удлиненный жакет и прямая юбка с разрезом безупречно сидит на ее стройной фигуре, белоснежная шелковая водолазка освежает цвет лица и подчеркивает легкий загар, из аккуратного черного «каре» не выбивается ни один волосок, легкий дневной макияж не бросается в глаза, и лицо как будто играет свежими красками от природы. Глядя на эту элегантную холеную даму, трудно было поверить, что ей уже сорок лет и последние трое суток она работала по 15-16 часов в день, заезжая домой только чтобы принять душ, поужинать и переодеться, и, если повезет, несколько часов поспать.

  Убедившись, что темно-серые тени на веках и пурпурная помада на губах не смазались, Келлар вошла в просторный холл, декорированный в бежевых и кремовых тонах. Хорошо, что ее сейчас не видели ее шеф, подчиненные или кто-нибудь из сотрудников ОРКА! Они привыкли видеть Келлар энергичной, быстрой, властной, с жестким уверенным выражением лица, а сейчас узнали бы ее с трудом. На лице ученой появилось несвойственное ей волнение, жесткое выражение смягчилось, и даже льдинки в серо-голубых глазах растаяли. Взгляд Келлар был непривычно теплый и растроганный.

  – В моей машине покупки, – сказала она хорошо знакомому охраннику. – Принесите их из багажника.

  Охранник кивнул, взял у нее ключ от багажника и удалился. Дежурный за стойкой поздоровался с гостьей и сделал звонок в учебный корпус. Вообще-то уроки еще не закончились, а посещения учеников во время занятий запрещались. Но об этом забывали, когда приезжала Келлар. Корпорацию УБРИ хорошо знали в Австралии, и кроме того, ученая очень щедро платила персоналу пансиона. Так что ради нее уже не раз делали исключение из правил.

  В вестибюль в сопровождении дежурного воспитателя вошел мальчик лет восьми в форме школы Патерсона: белых брюках и черной рубашке с короткими рукавами. Келлар заметила, что он немного вырос с прошлого раза. Мальчик обвел взглядом холл, и, увидев, кто его вызвал, завопил от радости, одним прыжком пересек вестибюль и с разбега прыгнул Келлар на шею:

  – Мама! Ну наконец-то! Как долго тебя не было!

  – Много работы, Джо, – Келлар мягко отвела руки мальчика от своей шеи и поставила его на пол. – Ты уже очень большой, так что будь осторожнее, а то когда-нибудь сломаешь маме шею, – она обняла мальчика и поцеловала его. Джо смущенно посмотрел на дежурных и воспитателя и отстранился:

  – Да ну, мама! Ты со мной как с маленьким! – он вытер следы ее помады со щек.

  – Я сделала из тебя клоуна, – рассмеялась Келлар, протягивая ему надушенный носовой платок. – Все забываю, какой ты уже взрослый. Может, пойдем к тебе? Я тебе кое-что привезла. Покупки сейчас принесут в твою комнату.

  – Ты всегда столько всего мне привозишь, как будто у меня каждый месяц день рождения, – сказал Джо, когда они шли в жилой корпус.

  – Потому, что я по тебе скучаю, – Келлар взъерошила ему волосы. – И люблю тебя.

  – Я тебя тоже люблю, мама. А ты надолго приехала?

  – А что? У тебя уже есть планы на сегодня?

  – Нет, наоборот. В прошлый раз я тебе столько хотел рассказать, а ты уехала. Я тебя ждал, ждал...

  – Ну вот, сегодня я никуда не спешу, и ты успеешь мне все рассказать.

  – Урааа! – радостный вопль Джо распугал всех птиц в аллее. Потом мальчик спохватился, что ведет себя не по возрасту и спокойно добавил:

  – Это здорово! Я не люблю, когда ты скоро уезжаешь.

  – Я тоже... Какие у нас будут планы после того, как ты посмотришь подарки? Кажется, в прошлый раз ты хотел поехать в луна-парк.

  – А в дом с привидениями пойдем? – подпрыгнул Джо, выбегая из лифта на своем этаже.

  – А ты не испугаешься?

  – Еще чего, я не маленький. Заходи, мама.

  – Ну тогда пойдем, – Келлар первой вошла в комнату сына и отметила идеальный порядок. Как Джо не похож на свою старшую сестру, которая способна устроить полный хаос за рекордно короткий срок везде, где бы ни оказалась! И морально мальчик как будто старше ее – серьезный, понимающий, умеет владеть собой. А она – как капризная детсадовка!" – Хорошо, что ты такой храбрый. А то вдруг я там испугаюсь.

  Раздался стук в дверь, и охранник внес пакеты из ее автомобиля. Джо смотрел удивленными глазами, как Келлар раскладывает коробки по кровати:

  – Ого, мама! Ты весь магазин скупила?

  – Да нет, кое-что оставила, – Келлар вручила охраннику купюру, и он, откланявшись, вышел. – Мне позвонил твой учитель. И вчера я получила твой табель. Ты молодец, Джо, в этом семестре снова стал первым учеником, – она отошла к креслу и села, пока сын открывал коробки. – Я рада, что ты успешно прошел олимпиаду на первенство школы по плаванию, – она с наслаждением вытянула ноги в узких «лодочках» и ощутила, как ноет каждая клеточка ее тела от усталости. Эти поиски космического механизма уже сильно вымотали ее. А ведь до конца еще, наверное, далеко...

  – Я думал, что ты придешь поболеть, – Джо развернул еще два свертка. – Я взял «золото»!

  – Да, ты у меня настоящий молодец. Думаю, ты заслужил не только дом с привидениями, но и тот экстремальный аттракцион, о котором рассказывал мне в прошлый раз. Хотя он и жуткий.

  – Да ну, мама! Он такой клевый!

  – Да уж, очень клево, когда тебя сажают в решетчатый шар и крутят с бешеной скоростью во все стороны в 100 футах от земли, а потом он еще и зависает вверх тормашками... Когда я оттуда вылезла, то долго не могла понять, правильно я стою, или вниз головой.

  – Ага, сама каталась, а говоришь – жуткий! – Джо захлопал в ладоши. – Ого! Скейтборд! Какой крутой! Роликовые коньки! Здорово! Ноутбук с наворотами! Новые диски! Набор для дайвинга! Ух ты, сколько компьютерных игр, мои любимые, «Алавар» (прим. автора – известная фирма-разработчик компьютерных игр)! Мама, ты самая лучшая! Только лучше бы ты просто не уезжала, – тихо заключил Джо, смутившись, что он, такой взрослый, все еще скучает без матери. – Или взяла бы меня домой.

  – И я бы тоже этого хотела, – Келлар подошла к сыну и потрепала его по плечу. – Но мы уже выяснили, почему это пока невозможно.

  – Понятно, ты поздно приходишь с работы, а утром рано уходишь, – кивнул Джо, распаковав очередную коробку и вытащил оттуда плюшевого медведя размером чуть ли не больше самого мальчика. – Ну, мама... Это же только для девчонок.

  – Черт, – выругалась Келлар. – Это я не подумала. Тогда я сдам его обратно в магазин...

  – Нет, не надо, – Джо обнял медведя. – Вообще-то он прикольный, – мальчик посадил медведя на кровать и нахлобучил на него свою кепку. – О! Я приколюсь над пацанами: напялю на него свою запасную форму и посажу в кресле в холле, и выключу свет! Вот здорово напугаю всех!

  – Ты смотри, чтобы никто не стал заикаться, – рассмеялась Келлар. – Я бы очень испугалась, если бы увидела в холле медведя в костюме!

  – Да ты ничего не боишься, мама, – Джо окинул медведя оценивающим взглядом. – Хм, моя прошлогодняя форма будет ему как раз. Тебя даже мумия в доме с привидениями не напугает. Говорят, там поставили новую мумию, еще страшнее, чем раньше.

  – Ну, не знаю, сначала мне надо увидеть ее.

  – Конечно, ты не испугаешься. А вот Пит заорал как девчонка, когда увидел ее. Вот дурак, правда?

  – Ты сам видел, как Пит испугался?

  – Нет, в столовой рассказывали ребята, которые ездили с ним.

  – Ну тогда не исключено, что они преувеличивали. Не нужно смеяться над одноклассниками, Джо. Не забывай, что ты сам еще не видел новых монстров в доме с привидениями.

  – Уж я-то не заору, – Джо увлеченно листал одну из новых книг. – Спорим? На кремовый рожок!

  – Я все равно проиграю, – шутливо подняла руки Келлар. – Так что лучше поверю тебе на слово.

  – Нам на завтрак давали яблочный штрудель, – сменил тему мальчик, бросаясь к небольшому комнатному холодильнику. – Ну... Он здесь, конечно, остыл, но все равно очень вкусный. Ты ведь любишь штрудели, мама?

  – А почему ты сам его не съел? – Келлар взяла у сына пластиковый лоток.

  – Да ну... Я его не люблю.

  – А вот говорить неправду маме нехорошо. Я знаю, ты обожаешь штрудель с детства, тем более с яблоками. Предлагаю разделить его пополам.

  – Только честно пополам, – предупредил Джо. – Не отрезай себе маленький кусок, я все равно это замечу.

  – Ну, да, ты ведь математик... Тогда не буду пытаться тебя обмануть, – Келлар разрезала штрудель.

  – Если я буду хорошо учиться, – Джо набил рот пирогом, – ты возьмешь меня работать в свою организацию, когда я вырасту?

  – Не знаю, понравится ли тебе работать у меня. Я ведь строгая начальница.

  – Ну, с этим можно смириться. А что ты сейчас делаешь? Или это секрет?

  Келлар слегка замялась.

  – Ясно, секрет, – сам себе ответил Джо. – Тогда я не буду совать нос.

  – В следующий раз я привезу тебе проспекты, – Келлар смахнула крошки с юбки. – И ты выберешь лагерь, в котором проведешь лето.

  – Я бы хотел поехать на каникулы к тебе, – мальчик повертел в руках диск с новыми играми «Алавар». – Или поехать куда-нибудь с тобой, как тогда, на Гавайи. Можно, ты поедешь со мной? Хотя бы ненадолго?

  Келлар вздохнула. Похоже, этим летом отпуск ей не светил. У них две части чудодейственного космического устройства, а еще сколько разбросано по горам, лесам и пустыням! К тому же, три детали механизма увела у них из-под носа эта банда кошмарных детишек с ОРКА... Словом, если она сейчас заикнется об отпуске, Хеллегран грохнется в обморок. Или запустит в нее чем потяжелее.

  – Я бы тоже хотела отдохнуть с тобой, – сказала она вслух. – Но этим летом у меня будет много работы. Я не могу доверить ее никому другому потому, что это очень важно... Ты можешь выбрать любой лагерь. Помню, что ты мечтал о походе на байдарках. Можешь выбрать один из лагерей, где занимаются водным спортом.

  – Опять все лето один, – невесело вздохнул мальчик.

  – Почему один? – Келлар потянулась к своей сумке, где лежали сигареты, но вспомнила, что находится в комнате сына и про себя чертыхнулась и отбросила сумку обратно. – Ты будешь там в окружении других мальчиков, вы будете вместе играть, общаться, заниматься спортом.

  – Да, верно, но это не то, – Джо соскочил с кровати и пересел на подоконник. Келлар снова потянулась к сумке, где надрывался коммуникатор, но опять бросила ее в кресло. Хватит, имеет же она право на свое личное время! Хеллегран всегда отключал коммуникатор, когда навещал свою дочь. «А чем мой сын хуже? Разве он меньше нуждается во внимании, чем его сестрица?!»

  Келлар отложила сумку, в которой продолжал пищать коммуникатор и отошла к окну. «Господи, мы работаем над исследованием механизма, который может дать нам неслыханную власть над миром. Но этой власти недостаточно, чтобы Джо мог жить в моем доме и проводить каникулы со мной, а не в лагере!»

  – Мама, ты обиделась? – подбежал к ней Джо. – Извини, пожалуйста! Я больше не буду с тобой спорить. Я поеду в тот лагерь, где походы на байдарках, не буду бегать из коттеджа после отбоя, как в прошлом году, и каждый день буду писать тебе письма!

  Келлар глубоко вздохнула и обернулась уже с улыбкой:

  – Ну вот и договорились. Завтра я забронирую тебе место в лагере на все лето. А сейчас мы, кажется, собрались в луна-парк? Тогда поехали, а то мумия в доме с привидениями нас уже заждалась!

  – Один момент! – подскочил мальчик и метнулся за курткой и кепкой.

  До вечера они успели прокатиться на всех аттракционах, в том числе и на том самом экстремальном «Турбо», посетить дом с привидениями, поужинать в кафе «Баскин Роббинс» и пострелять в тире. Джо выбил 35 призовых очков из 50 и выиграл трансформера с пультом дистанционного управления, а Келлар за полторы минуты сделала 50 выстрелов таких метких, что служитель тира чуть не выронил глаза на прилавок, а вокруг собрались зеваки, поглазеть на виртуозно стреляющую даму. Обретя дар связной речи, служитель поздравил Келлар, вручил ей кубок «Орлиный глаз» и предложил выбрать приз. Через пять минут Келлар и Джо укладывали в багажник модель боевой машины пехоты с дистанционным управлением и действующими ракетными установками и десятью заводными куклами-пехотинцами.

  – Только ничего не разбей в школе, когда будешь запускать ракеты, – предупредила Келлар.

  – Что я, маленький, палить по стеклам,– с хитрым видом ответил мальчик. – Я собираюсь засветить в физиономию дежурному воспитателю! – на всякий случай Джо отскочил от матери за машину, а Келлар от смеха даже прислонилась к багажнику:

  – Ой, Джозеф, когда-нибудь я на тебя рассержусь! Это ты сам додумался, или кто-то подсказал?

  – А пусть этот зануда не разгоняет нас по комнатам за час до отбоя!

  – Джозеф, – Келлар перестала смеяться и пригладила волосы. – Я просила тебя так не говорить о старших.

  – А разве я ругаюсь? – спросил Джо, склонив голову набок и азартно поблескивая глазами. – Если я назову кошку кошкой, это будет правда. А если я зануду назову занудой, это тоже будет правда. Ладно, мам, нам пора. Тебе еще далеко домой ехать. А может, ты переночуешь до утра в моей комнате? Я могу лечь и на кушетке. А? – мальчик просительно заглянул снизу вверх в лицо матери.

  – Увы, – вздохнула Келлар. – У меня дома осталась кое-какая работа, которую нужно доделать к утру. Так что как-нибудь в другой раз... Садись и не забудь пристегнуть ремень!

  – Сам помню, – мальчик влез на переднее сиденье джипа и старательно затянул ремень безопасности.

  В школу они вернулись перед самым отбоем. Джо сам вытащил из багажника трансформера и пехотную машину, поудобнее устроил коробки на руках и уже побежал в корпус, но вдруг поставил подарки на крыльцо, сбежал по ступенькам и обнял мать:

  – Приезжай поскорее! Можешь даже ничего не привозить, просто приезжай! Эх, жаль, что Санта-Клауса на самом деле не существует, а то я бы загадал ему желание, чтобы не расставаться с тобой!

  – Да, и я бы пожелала то же самое, если бы Санта существовал, – Келлар обняла сына в ответ, взъерошила ему волосы, а потом мягко подтолкнула к крыльцу:

  – Ну, иди. Время уже позднее, а тебе завтра еще контрольную сдавать. Желаю удачи!

  – Подумаешь, контрольная, я с ней справлюсь как дважды два! – махнул рукой мальчик, взбежал на крыльцо, подхватил коробки с игрушками и позвонил дежурному по корпусу. Дождавшись, пока за Джо закроется дверь, Келлар села за руль джипа и, выруливая на главную аллею, свободной рукой достала из сумки сигареты и закурила.

  «Приезжай скорее... А я не знала, как ему сказать, что еще сама не знаю, когда смогу выкроить время в следующий раз. Проклятье! Как легко мне врать на работе, и как трудно обманывать своего сына! В любой момент он может снова начать расспрашивать об отце, и на этот раз не успокоится, пока я не отвечу. Приходит время, когда от детей сложно что-то утаить. А Джо уже умственно опережает своих ровесников. Он становится слишком похож на своего отца. Так, ладно. Об этом я подумаю позже. А сейчас меня действительно дома ждут незавершенные дела... И надо посмотреть, кто так настойчиво обрывал мой коммуникатор!».

  ... Девять лет назад доктор Хеллегран и его помощница ездили в Нью-Йорк на открытие филиала УБРИ в США. Поездка выпала на февраль, и в Северном полушарии в это время был разгар зимы. Наступал День Святого Валентина, к которому американцы относились очень трепетно. Город украсился яркими валентинками, изображениями ангелочков и поздравительными надписями. В транспорте, магазинах и ресторанах звучали лирические мелодии. В кинотеатрах и по телевидению транслировали романтические комедии, мелодрамы и псевдоисторические фильмы о великих историях любви. В ресторанах во все блюда и напитки втыкали розовые зонтики с сердечками и купидонами. На столах появились розовые цветы и салфетки с отрывками любовных стихов и афоризмами, посвященными все той же теме «лямур-тужур».

  Хеллегран и Келлар, не привыкшие в своих субтропиках к настоящему зимнему климату, не смогли подобрать правильную одежду для поездки и, возвращаясь с банкета, сильно замерзли. Как назло, в их машине по дороге сломалась «печка». И в «Плаза-отель» они не поднялись сразу в свои номера, а зашли в ресторан выпить горячего чая, чтобы не пришлось возвращаться домой с насморком и больным горлом.

  В ресторане царил мягкий полумрак, на столах горели ароматические свечи и стояли цветы в кокетливых вазочках; играла тихая инструментальная музыка Фрэнсиса Гойи из фильма «История любви». И у двоих прагматичных ученых от этого антуража закружились головы. А может, подействовало то, что от родного Порт-Дугласа их отделяли тысячи километров и два океана. Так дети, впервые приехавшие в летний лагерь, устраивают «праздник непослушания», зная, что родители далеко и некому отругать их, а значит, можно драться подушками после отбоя, прятать конфеты под матрас и спрятаться в парке с пачкой строго запрещенных сигарет. А еще им было невероятно хорошо и уютно в теплом ароматном зале после улицы с ее завывающим северным ветром и оплеухами мокрого снега. Им подали ванильный чай и нежный тающий во рту десерт с непременными бисквитными сердечками, начиненными растопленным шоколадом. И начальники УБРИ непривычно расслабились и даже опьянели от этого тепла, музыки, ароматов, цветов и мерцания свечей. Из ресторана они поднялись в номер Келлар и за три дня выходили оттуда всего дважды – на концерт в Радио-Сити и в Центральный Парк, почти непрерывно держа друг друга за руки и целуясь в пустых аллеях.

  Возвращаясь в Австралию, они не могли понять, какое безумие кружило им головы. Но, в конце концов, списали это на то, что Нью-Йорк, Большое Яблоко – совершенно особенный город со своей аурой, живущий по своим законам, город, который может навеять любые иллюзии, заставить забыть обо всем и поддаться любому порыву; город, где возможно все, что угодно. И нечего удивляться тому, что Нью-Йорк ненадолго подчинил себе и их.

  Через полтора месяца Келлар узнала о своей беременности. В 31 год помощница доктора Хеллеграна окончательно разучилась поддаваться эмоциям и руководствовалась исключительно здравым смыслам (3 дня в Нью-Йорке не в счет). «Похоже, город решил не просто пошутить, а очень зло пошутить надо мной, – подумала ученая, выходя из кабинета врача. – Вряд ли Хеллегран, узнав новость, разрыдается от счастья и помчится за обручальными кольцами. После смерти жены он носится со своей дочерью, как с бриллиантом, и не захочет отвлекаться на такую чепуху, как я. Наше американское приключение он, наверное, уже забыл – мало ли что бывает в дальних поездках. На первом месте у него Лена, на втором – работа, на третьем, пятом и десятом – снова Лена, а я в этот график не вписываюсь!».

  Через 4 месяца после этого Келлар попросила длительный отпуск, сославшись на последствия нью-йоркской простуды. Конечно, доктору Хеллеграну не улыбалось на полгода остаться без своей «правой руки», но отказать своей лучшей сотруднице он не мог. Тем более что отец Келлар был основателем УБРИ и одним из шести покровителей корпорации. И Джозефу приходилось считаться с дочерью одного из своих патронов.

  14 ноября Келлар в частной клинике, где была записана под именем миссис Свенсон, родила мальчика. О том, что родится именно мальчик, она уже знала заранее и решила назвать его Джозефом, в честь отца. Когда ребенка положили ей на грудь, Келлар взглянула на него и почувствовала, что в ее сверхпрочной броне появилась трещина. И кто знает, что взбредет на ум тем, кто узнает, что у «железной Келлар» появилась ахиллесова пята. К тому же, Келлар не любила раскисать на людях, так же, как Хеллегран. Он тоже старался делать вид, что строг с дочерью, думал, никто не видит, как он расплывается при виде лица Лены на видеофоне, а девочка уже просекла отцовскую слабость и научилась при помощи миллиона хитростей вертеть суровым президентом УБРИ как мячиком на резинке. «Хорошо, что это вижу только я. У меня хватает ума не показывать Джозефу, что я знаю его слабое место!».

  Начальник давно вызывал у Келлар чувства, более серьезные, чем дружба и доверительность, еще с тех пор, как стажировался в УБРИ, а она, тогда еще подросток, приходила к отцу на работу как сейчас – Лена. А потом Джозеф стал новым лидером УБРИ, и, конечно же, Келлар заняла пост его первого заместителя.

  Келлар совершенно не умела кокетничать, стрелять глазами и использовать женские хитрости, чтобы привлечь к себе внимание понравившегося мужчины. То, что она называла «бабьими штучками», было чуждо девушке; она предпочитала действовать напрямик, по-мужски, или вести себя с Джозефом так же, как со всеми сослуживцами. Решив, что гордая дочка Ричарда Келлара находит его недостаточно хорошим для себя, Хеллегран женился на вертлявой и жеманной Марси; родилась Лена. Когда девочке было 8 лет, Марси сбила машина с пьяным водителем за рулем. После этого первое место в жизни Хеллеграна заняла дочь. К Келлар он относился с благодарностью – «что бы я без нее делал!», доверием – «на нее всегда можно положиться!», любопытством – «странно, что такая яркая женщина добровольно закопалась в работу и больше ничем не интересуется!» и легкой настороженностью – «черт возьми, она все же дочь Ричи-Миномета! Формально я руковожу ею, а на самом деле... Подо мной кресло может и зашататься, а она при любом раскладе останется у руля!». Довольно часто президент УБРИ и его помощница доверительно беседовали и понимали друг друга с полуслова. Нередко Хеллегран, повысив голос на Келлар, потом извинялся – и не только потому, что помнил об ее отце. Но более сильного чувства, чем дружба и доверие, Келлар у него не замечала. Похоже было, что в начале между ними стояла разница в возрасте (когда они познакомились, Хеллеграну было 25 лет, а Келлар – 13), потом – миссис Хеллегран, а теперь – Лена. Ради дочери Хеллегран практически отказался от личной жизни. Те головокружительные три дня в Нью-Йорке шеф, наверное, уже забыл и даже не догадывается, что не из-за простуды Келлар уходила в длительный отпуск. А если он и догадается о последствиях Валентинова дня в «Плазе», то ничего кроме проблем, неприятных разговоров и беспокойства это не вызовет. «Так что Джо – только мой сын», – решила Келлар. Она купила себе загородный дом на имя все той же миссис Свенссон, наняла штат прислуги и тщательно проверенную, выбранную из нескольких сотен кандидаток няню, которую поселила в этом доме с Джо. Сама Келлар провела в этом доме два месяца после родов, а потом как ни в чем не бывало вернулась к работе и ни словом, ни взглядом не напоминала Хеллеграну о Нью-Йорке. «Так лучше для всех нас, четверых: меня, его, Джо и Лены; спокойнее!»

  Джо был черноволосым, высоким, но на этом его сходство с матерью заканчивалось. Черты лица, глаза, даже мимика, взгляды и жесты – все точно повторяло отца. Когда мальчик упрямо сдвигал брови или увлеченно о чем-то рассказывал, наклонившись вперед и азартно поблескивая глазами, ему не хватало только очков в тонкой платиновой оправе, чтобы стать уменьшенной копией доктора Хеллеграна. Аккуратность, цепкий ум и интерес к математическим наукам мальчик унаследовал от обоих родителей. О его характере пока судить было сложно. «Если он похож на нас не только внешне, то ему будет непросто в жизни, – думала Келлар, глядя на подрастающего сына. – Или с ним. А может наоборот, если у него будет сильный характер, это поможет Джо добиться в своей жизни всех намеченных целей!».

  Она старалась по возможности чаще навещать Джо – настолько часто, насколько ей позволял рабочий график. Мальчик был очень привязан к матери и любил ее, хоть и видел редко. Он всегда радовался ей и не хотел отпускать. Когда Джо исполнилось шесть лет, Келлар решила сделать ему подарок – снова взяла длительный отпуск и все лето провела с сыном на Гавайских островах (по времени совпадает с событиями второго сезона – прим. автора). Пляжи, серфинг, игры, поездки по островам, экскурсии... Лето пролетело незаметно. Келлар наслаждалась каждым днем, с ее обычно сурового лица не сходила улыбка, а Джо был счастлив от того, что мама никуда не торопится, не уезжает, они каждый день ходят на пляж, ездят на экскурсии по островам, играют, разговаривают... Вот бы лето никогда не кончалось!

  Но все когда-нибудь заканчивается. Келлар и Джо вернулись в Порт-Дуглас, где мальчика ждала престижная школа с пансионом, а Келлар – работа в УБРИ. Подросший Джо скрепя сердце принял как данность, что мама очень занята на работе и не может проводить с ним столько времени, сколько на Гавайях. И ему лучше будет не ждать ее с работы в пустом доме, а жить в пансионе, где много других мальчиков, учителя и воспитатели. Прошлым летом Келлар пришлось сопровождать шефа на симпозиум в Бостоне, и сына пришлось отправить в летний лагерь, хотя мальчик надеялся снова провести каникулы с мамой. Чтобы заткнуть рот своей совести, Келлар каждый раз приезжала к Джо с полной машиной подарков, не скупилась на денежное вознаграждение для школьной администрации и воспитателей за то, чтобы для ее сына создали максимально комфортные условия, но все равно не могла избавиться от мысли, что сильно обделяет мальчика.

  Дома, сидя в пенной ванне с кокосовым ароматом, Келлар вспоминала Нью-Йорк, Гонолулу и хмурилась. Она все сделала, чтобы о существовании Джо, Джозефа-младшего, не узнали в УБРИ или еще где-нибудь в ее окружении. Но сколько еще получится хранить тайну? Мальчик – не вещь, он растет, он живой человек, который имеет право на нормальную жизнь, ему может надоесть сидеть взаперти в школе, а летом – в лагерях только из-за того, что его отец никого кроме дочери знать не хотел, а у матери самолюбие зашкаливает. Джо имеет право жить среди людей, он ни в чем не виноват, чтобы изолировать его от общества. Да и вряд ли получится. Келлар недавно уже видела, как Лена отстаивала свое право быть рядом с отцом. И Джо может со временем предъявить матери такие же требования. Он слишком похож на своих родителей. И она, и Хеллегран – властные, неуступчивые, не терпят принуждения. Они всегда хотят сами все решать в своей жизни. И Джо растет таким же. Скоро он захочет узнать мир за стенами школы и летнего лагеря. И как его удержать? Она и прав на это не имеет. Но как ей говорить откровенно после почти 9 лет молчания? Как сказать правду после потока лжи? И как быть, если для Хеллеграна из всего мира существуют только Лена (хоть он и уверял, что у него «больше нет дочери») и работа, а для всего остального в его сердце нет места?

  После ванны Келлар легла в постель, но долго ворочалась без сна, ища ответы на эти вопросы. А когда наконец-то ей удалось закрыть глаза, взорвался звоном домофон. Кто-то жаждал нанести ей визит в два часа ночи. Не открывая глаз, Келлар дотянулась до кнопки ответа и спросила:

  – Да, кто это?

  – Келлар, простите, сейчас, конечно, не время для визитов... Но... Это очень важно. Чуть не случилась катастрофа! Откройте ради Бога!

  Доктор Хеллегран на экране домофона не выглядел сонным и взъерошенным (не то, что она); черный костюм сидел безупречно, но ворот рубашки расстегнут и галстука нет. Едва взглянув на бледное от волнения лицо Хеллеграна, Келлар торопливо нажала на кнопку открытия ворот, на ходу завернулась в халат и поспешила вниз открыть входную дверь.

  – На вас всегда можно положиться, – в гостиной Хеллегран с размаху бросился в кресло, сбросив локтем со столика пачку проспектов. – Спасибо. Мне придется остаться у вас до утра. Дома они могут попытаться еще раз, когда я опять засну... Или даже не станут ждать. Что им, четверым на одного...

  – Кто «они»? – Келлар включила кафе-автомат в гостиной, рассудив, что шефу не повредит чашка мятного чая, успокаивающего нервы. Да и ей тоже.

  Автомат, пискнув, выдал две пластиковых чашки с крепким ароматным мятным чаем. Когда Келлар подняла прозрачную створку, чтобы достать их и вдохнула запах мяты, перед ее глазами снова возник образ ресторана «Плаза». Мерцающее пламя свечей, розовые сердечки, купидоны на стенах, посуде и салфетках... Тихая музыка... Цветы... Ее рука в руках Хеллеграна...

  – Келлар, вы что, заснули, черт возьми?

  Она вздрогнула и ахнула от боли, когда горячий чай из кружки плеснулся ей на руку. Хеллегран тут же вскочил и бросился к ней, забирая кружки, и сморщился, как от боли:

  – Извините, я совсем спятил... Вы обожглись? – он поставил чай на стол и взял помощницу за руку, осматривая покрасневшее запястье.

  – Нет, ерунда, – Келлар глубоко вздохнула, чтобы голос не дрожал. – Всего пара капель. Это ведь не крутой кипяток. Так что случилось, доктор?

  – Лучше сядьте, – Хеллегран не сразу выпустил ее руку. – Дело в том... – он вытащил из-за воротника ключ на витой цепочке. – Это от хранилища синхронима... Я решил, что лучше носить ключ при себе. Даже ночами его не снимаю. Вот и вышло... – он первый вернулся в кресло и жадно отпил из своей кружки; скривился от боли, едва переводя дыхание.

  Келлар молча поставила на стол коробку с сигаретами, положила рядом зажигалку. Ожидая, пока шеф отдышится после горячего чая, она зажгла себе сигарету. Когда Хеллегран отставил чашку и тоже потянулся за сигаретами, Келлар протянула ему зажигалку, и их руки снова соприкоснулись. Хеллегран вздрогнул, поднял глаза и увидел, что Келлар в коротком халатике из голубого шелка, наспех запахнутом и открывающем колени. От нее пахло ее любимым кокосовым лосьоном для тела, и этот сладкий запах навеял на Джозефа воспоминания о Дне Святого Валентина в Нью-Йорке, когда после выстуженной ледяным ветром улицы их ласково приняло нежное тепло ресторанного зала. Самый причудливый, после российского Санкт-Петербурга, город на Земле подарил им три дня сладкого наваждения и заставил поверить, что чудеса бывают... «А теперь, кажется, заснул я! Черт возьми, так и спятить недолго!».