Текст книги "Портал в магазине. Часть 7 (СИ)"

Автор книги: Анастасия Калько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Портал в магазине, или Игра за чаепитием. Часть 7

Роман написан в соавторстве с Марией Кукольник. Посвящается британской актрисе Кэролайн Гудолл и летчице из Киева Надежде Савченко, вдохновившей нас на создание образа самоотверженной Марджи Беркли.

Марии, ты обещала сценку про Куолена в депрессии, напиши, пожалуйста, а я уже буду от нее дальше отталкиваться :) И может, он снова увидит во сне Кристель с малышом на руках? Как бы предвестие того, что скоро она узнает о беременности.

Я сразу говорю – епизод со сном....Это, так сказать, не по моей части. Такие вещи могут аидеть люди, у которых жизнь шла более мене спокойно, в зоне спокойствия и комфорта. Такие могут позволить себе порой « помечтать», пропустить через себя легкий роментизм...Но, видете ли, Ерик не такой тип человека. Он просто не способен себе такое представит, в голову не поийдет такая мысль. Не ждите от него глубокого раскаинья. ( по крайней мере сейчас).

-Мумяше  уфусти феня,– еле розберимо донеслось от Фобоса. Он из-за всех сил пытался освободиться. А так как руки-ноги теперь были скованы, рот освободит было пока что легче всего.

И Мира не стала противиться. Как только он стал мугыкать, она отдернула руку.

Фобоса прорвало:

-Мира!!!Младшая сестра Кристель!!! Это ты!!!

Мира, молча наблюдая за Фобосом с скептическим лицом. Уже не имело смысла скрываться и прикидываться сестрой князя перед Фобосом; Мира уже проявила поведение не характерное для Елион. К тому же ее выдавло и другое. Например, осанка. Она стояла ровно, свободно, розкинув плечами,  и , казалось так важно и легко скрестила руки на груди. Ее взгляд был спокоен и терпелив.

Но на самом деле сердце у девушки калатало каждую секунду!

-Ты считаешь, что я – Мира?

-Хватит лгать! Я тебя насквозь вижу!

В отмвет Мира лишь усмехнулась и перевела свое внимание к людям внизу.

Там их было так же мало. «Ромбо-люди» , повстанцы и воины королевской армии стояли затаив дыхание и смотрели вверх. Они уже все догадались, что между братом и сестрой очевидно разгорелась какая-то перепалка или даже битва за корону...

Но все так проходило тихо...Разве что были слышни разгневаные крики принца и взмахи рук Елион.

-Как ты смогла присвоить себе магию Елион?!-возмутился Фобос.

Мира фыркнула «опять ты про свое!» и сыгноорила его вопрос. Вместо того, что бы ответить что-то заумное или страшно философское, она подошла к краю платформы и помахала рукой вниз

-Смотрите!...Это же Елион!!!– раздался внизу очень знакомый голос.

Это был голос Калеба!

-Принцесса!– улыбнулись другие повстанцы. В замке снова стали по-тихноьку появляться люди.

-Привет!– радостно крикнула Мира, и помохала рукой.

-Елион, а где Фобос?!

Фобос в этот момент молчал и напряженно слушал.

-А он здесь...Я– выграла! Теперь я – королева!– ответила Мира.

Казалось, только этого и ждали повстанцы.

И хоть их было не так уж и много, они закричали. Кто-то от радости, кто-то от счастья:

-Ура-а-а! Да здравствует королева Елион!

Засвистели, захлопали в оадошы. «Ромбо-люди» перебывали в ошаломлении. Затем кто-то исчез, скорее всего те, кто мог и умел, другие поспешыли смыться с места боя. Королевская гвардия тоже отреагировали по-разному: кто-то тоже обрадовался, кто-то смерился и судя по их виду, им было уже все равно, что будет дальше...

Мира по-настоящему радовалась, наблюдая за тем, как радуються люди. Только вот Фобос был не согласен. И начал кричать:

-ЭТО ЛОЖ!ОНА– НЕ ЕЛОН! ЭТО САМОЗВАНКА! ЭТО ДРУГАЯ В ТЕЛЕ ЕЛИОН!

-МОЙ БРАААт,– переорала Мира,– кхе...Очень расстроился из-за своего проигроша. Стража!– окликнула Мира, и хлопнула в ладошы.

Фобос стал из-за всех сил пытаться вырваться, но тщетно. И теперь он понимал, что такая, как Мира, не станет с ним сюсюкаться и дело его плохо...

-...принесите мне яблоко.

Двое «теперь уже нашых» старжников рванули к почти опустившейся платформе( она затормозила где-то на уровне возвышеного кресла до того, как платформа взвыла вверх под влиянием Фобоса) и с огромным удивлением затормозили у ступенек. Они-то уже нацелились схватить принца и потащить в темницу.

-Остальные стражники,-продолжала Мира,– помогите повстанцам. Многие люди ранены, в том числе и вы. Приведите медиков...Алхимиков, знахарей, вообщем тех, кто сможет помочь залечить раны.

Стражники принялись выполнять приказ.

-Да не слушайте же ее! Это самозванка!– с раздражением из последних сил кричал Фобос,– это Мира, сестра Кристель! Стража. моя стража, слушайтесь меня!

-Что?...-отреагировал Калеб,– так у вас все-таки получилось?– он стал смотреть на Миру так, словно пытался в глазах Елион увидеть глаза Миры...

-Фобос!...-наконец окликнула его Мира. Ей хотелось успокоить принца и поговорить. Но он был так напряжен, что это казалось просто не возможным.

-...Фобос...Фобуся...

-Как?!-скривился принц, щедро брызнув слюной.

-Давай продолжым наш розговор,– предложила Мира и села на трон, где еще пару минут восседал Фобос.

-Скажы...

-Что?!!-рявкнул он.

-Успокойся, не кричи...Скажи, ты действительно так сильно ненавидел Елион?...Ну, то есть меня?– Мира склонила голову на бок,– говори прямо и открыто. Если у тебя до етого не было собеседника, можешь поговорить со мной.

В этот момент Мире принесли яблоко. Девушка взяла в руки красный красивый плод, но кушать его не спешыла. Вместо этого она стала крутить его в ладошках.

*Кристель и Мардж обьясниле ситауацыю очнувшейся Елион. Причину того, что с ней случилсь и почему она теперь в теле своей подруги.

-Значит, Мира теперь попадет под удар моего брата?!

-Не пережывай...Мы все взвесили...Все будет хорошо.

Так же она узнала, что пока в замке все не уладиться, ей нужно будет перебывать в школе под видом Миры.

Кристель отвела Елилон в школу.

*Ерик вытер холодные капельки пота.

«Черт...Это был сон...Всего лишь сон...Или нет. Может, это скорое будущие?»-пытаясь шутить сам с собой подумал Ерик.

За окном была ночь. Теперь это было самые ужастные время суток для Ерика. Он вызвал по телефонному апарату с помощью кнопки:

-Хикари...Принеси мне бутылку коньяка.

Через 5 минут появилась сиделка. То, что Хикари исполнила такую неистетичную прихоть Ерика вовсе не было ее непрофесеональным промахом или глупой халатностью. Вовсе нет – напротив...Он взял себе Хикари именно потому, что она согласилась выполнять подобного рода  приказы.

-Скажы еще раз: что там с нотариусом?

-Секретарь сказала, что господин юрист уехал на суд.

-Ты только к одному ходила?

-Нет, к троим.

-И все были заняты?!

-Во второй нотариальной было закрыто, а в третьей я попросила меня записать.

-Что ж, хорошо...Спасибо, ступай...

Ерик налил себе 150 грам и выпел делая несколько глотков поочередно.

Бездумные, черные мысли хаосом переплетались в голове Ерика, пора алкоголь не дал в голову.

Куолену не давал покоя его сон. Ему снова приснилась Кристель, а на руках у нее был ребенок, светловолосый крепыш с серыми глазами, и Эрик отчетливо знал, что это его сын.

«Она беременна», – догадался Эрик, выпив еще порцию рома. Он вспомнил ночь, проведенную в горах. Почему-то ему казалось, что это случилось именно тогда. «Совсем из ума выживаю, уже начинаю в предчувствия и знамения верить, как баба-истеричка», – зло усмехнулся Эрик, со стуком отставив пустой стакан и глядя на полную луну, стоящую прямо перед окном. До сих пор он гордился своим ясным прагматичным умом. Но после ранения чувствовал, как рассудок путается, сбивается, возможно, из-за головных болей или больших доз анальгетиков, которыми потчевал его врач, чтобы снять раздирающие боли в пояснице. «Просто чудо, что он жив, – говорил врач о Куолене, – две пули в живот с близкого расстояния, поражены практически все внутренние органы, перебит позвоночник, с такими ранами обычно до больницы не довозят, или теряют во время операции. Редко встречается такая жизненная сила...». А когда у безнадежного раненого наметилась слабая, но выраженная положительная динамика и появился шанс на частичное восстановление функций нижних конечностей, врач счел это настоящим медицинским чудом.

«Хотя, – думал Эрик, – трудно остаться реалистом, столкнувшись с князем-магом из Меридиана и его слугой, умеющим превращаться в гигантскую змею, полетав на руках у девочек, владеющих силами пяти стихий и побегав от гуманоидов с зелеными рожами не после пяти коктейлей с абсентом, а на абсолютно трезвую голову. И с исчезновением Кристель из участка в Уэст-Айленде наверняка не обошлось без магии...».

Он с неприязнью вспомнил принца Фобоса. «Если бы этот долгополый не начал вмешиваться, мы не наделали бы столько ошибок и не потащили бы за собой в Канаду „хвост“. И мне не пришлось бы бросать Кристель правительственным службам, спасая свою задницу. Она мне нравилась как женщина... и как компаньон. А сейчас она проявила себя вполне как человек моего уровня. Жаль, что все так обернулось, мы были бы хорошей группой. Я и „Железные Орлицы“. Умные девочки», – с уважением подумал Куолен и снова обматерил меридианцев, которые спутали ему все планы и переманили Кристель и Марджи на свою сторону.

Возможно, если бы он знал о том, что сейчас происходит на Меридиане, то от души порадовался бы злоключениям своего удачливого соперника и изменил бы отношение к Мире, которую по-прежнему считал своенравной зловредной малолеткой, сующей нос не в свои дела. Если на Кристель и ее подругу Куолен теперь не держал обиды – он играл против них, обманный финт не удался, а девочки сделали успешный ход – то Фобоса, который несколько раз ставил гангстера в неудобное положение и в конечном итоге обошел его, Куолен готов был стереть в порошок, считая наглым выскочкой и самодовольным идиотом, у которого всех преимуществ – княжеский титул, собственная армия и магическая сила. Таких баловней судьбы Эрик, вынужденный в свое время начинать с нуля и пробивать себе дорогу тяжкими усилиями и большими жертвами, всегда терпеть не мог. Они его раздражали.

«Уже второй раз мне снится Кристель с малышом на руках. Раньше я не придал бы значения этому – сон и сон, мало ли, что привидится. Но после Меридиана я понимаю, что мы не одиноки во Вселенной, и магия, паранормальные явления и вещие сны бывают не только в романах фэнтези. Наверное, она будет рожать. Кристель говорила мне, что состоит в организации „Нет абортам!“ по идейным соображениям, и вряд ли поступится своими убеждениями. Узнать бы, правда ли это. Неужели я действительно в 50 лет впервые стану отцом?».

От Бонда Куолен успел получить информацию о том, что «Орлиц» видели в Мексике, где-то в районе Акапулько, и девушки направлялись на юг, где проще всего найти работу бывшим военным, разведчикам и прочим «двойникам», не поладившим с законом в США; беглецов охотно принимали в частные армии, службу охраны какого-нибудь наркобарона или инструкторами в военизированные лагеря. Наверное именно туда и подались девочки. Вот только где они трудоустроились, киллер узнать не успел. Куда он потом пропал, Куолен не знал, но догадывался, что вряд ли снова что-то о нем услышит...

*

Марджи курила на крыльце домика. Позади остался еще один трудный день, и можно было отдохнуть. В домике Кристель готовила ужин, две порции пюре быстрого приготовления с копчеными колбасками, очень острыми, но сочными и вкусными.

Девушка поймала себя на том, что, глядя на темно-синее вечернее небо, вспоминает ночь в горах. Седрик тогда свернулся кольцом в пещере, защищая ее от студеного горного воздуха, а она устроилась на подстилке из еловых ветвей, закутавшись в плащ-палатку и завязав «уши» шапки под подбородком, и перед сном они тихо беседовали; потрескивал костер... И тогда Марджи на время забыла о том, что они идут по следам гангстерской шайки, еле унесли ноги из-под лавины и пуль, и завтра предстоит, может быть, еще больше рисковать...

– Черт! – Марджи выбросила окурок. – Так недолго и докатиться до чтения дамских романов. Соберись, Беркли, ты на работе!

Продолжение следует завтра; про Седрика в лагере ;-) Он заехал поговорить с Марджи, и налетел на дона Диего ;-)

Это возможно. Только не факт, что он и дальше теперь будет поддерживать чужой облик...И может мы этот диалог вместе опишем? Я буду от имени Седрика, а ты от имени Мардж.

Седрик, в привычной мередианской одежде воителя появился недалеко от того места, где находилась Мардж, рукой оттодвигая мешаюшую лиану. – Привет. Я так понял, у нас получился обмен душ? Фобос заметил, как я пытался освободить Елион от вличния его магии, и он чуть не столкнул меня с обрыва...Но Елион отвлекла его криком, а потом подмигнула мне. Я так понимаю, это была уже Мира?... В таком случаи передай Кристель, что пока что все прошло удачно...

– Да, Ми-Ми не промах, – улыбнулась Марджи, – никогда не пропадет. Кристель будет рада узнать эту новость... Ты бы преобразился в Кориа, а то еще кто-нибудь может тебя увидеть. Рада, что все получилось... Бедная Кристель. Впервые вижу девушку, которой так не везет с парнями.

Седрик, прислушавшись к совету Мардж, переобразовался в Коира и продолжил: – Но сегодня я пришел не только для того, что бы сообщить новости. Я хочу поговорить о

«нас».

Марджи загасила окурок о перила. Она ждала, что не сегодня, так завтра Седрик об этом заговорит. Девушка понимала, что происходящее между ними уже давно переросло обычное ухаживание или случайный роман, когда двое просто ищут возможность отрешиться, забыться, отвлечься за случайной интрижкой. Но в то же время... Готова ли она к радикальным переменам в своей жизни?..

Марджи прислушалась к звукам в домике. Кристель чертыхалась, отыскивая коробку с пакетиками чая, который девушки пили по вечерам. Итак, время для беседы есть...

– Я знала, что ты захочешь поговорить об этом, – сказала она. – И что ты думаешь?

– Я не долго думаю,-усмехнулся Седрик.

Это была шутка. Но смысл ее был не в том, что бы заставить смеяться Мардж, а просто разрядить обстановку. Седрик  порядком устал от постоянного напряжения. Осознав то, что он почти всю жизнь прожил в вечном напряжении – излишная серезность начинала его раздражать если не выводить из себя.

-Давай поговорим о нас,-повторил он,– На чистоту. Скажи, ты была мной увлечена или любила?

Марджи впервые слышала, чтобы Седрик шутил, и такая перемена ее порадовала.  Она  улыбнулась, давая понять, что оценила остроту по достоинству, и подвинулась, давая ему место рядом на крыльце.

– Вначале ты мне не понравился, – сказала она, вспомнив их первую встречу в подразделении, куда Седрик пришел с Мирой, – я приняла тебя за одного из парней того типа, который я терпеть не могу. Но потом отношение к тебе менялось несколько раз. И я очень болезненно переживала тот случай с сонными чарами не только потому, что он разбудил худшие воспоминания, но и потому, что обиды от любимого человека больнее... Да, зацепил ты меня всерьез. На старости лет влюбилась, – заключила девушка, запулив окурок далеко в темноту.

-Ты так и не поняла, почему я это сделал?-задал следующий вопрос Седрик, в не решении, садиться ему возле Мардж или нет. Он был не привыкший к сидьбе на ступеньках. На Мередиане это считалось дурным тоном – на ступеньках сидели только нищие просящие милостыню или слуги на посылках.

– Да поняла, конечно, – Мардж обхватила оголенными по плечи руками свои крепкие коленки, обтянутые камуфлированными штанами, – ты хотел удержать нас от безрассудства по просьбе Ми-Ми, но выбрал не тот способ... Глупый, – она искоса посмотрела на Седрика из-под своей темно-русой челки, – неужели ты тогда не понял, что я соглашалась с Кристель только для вида? Все равно тогда с ней было бесполезно спорить. А я знаю, как на нее повлиять, какие аргументы привести – только хотела дождаться, когда она будет в состоянии внимать голосу разума. Я бы переубедила ее. А когда вы начали навязывать нам свое мнение силой, я восстала против этого вместе с Кристель. Но ты пообещал мне больше этого не повторять. Я тебе верю. На этот раз.

– Марджи! – позвала Кристель. – Ты идешь ужинать?

– Позже! – откликнулась подруга. – Башка раскалывается, посижу тут на воздухе... А почему ты не садишься? – она подняла голову на стоявшего перед ней парня. Седрик все-таки присел рядом с Мардж. Хоть он и брезговал, но решил сейчас пожертвовать своими принцыпами.

-Ты кое-что поняла, но не до конца. Я хотел остановить вас, врнее тебя любым способом,даже самым екстремальным. Так прлучилось, что идея Миры была подходящей. Я не знаю, как принято в вашых понятиях, в наших мы ищем любые способы, что бы получить нужный результат за короткое время. Порой дорога каждая секунда и нету времени, что бы разсуждать в деталях о возможных последствиях. Но я не знал, что связаные веревки привязаны у тебя к плохим воспоминаниям. Если бы я знал, я бы этого не стал делать.Надеюсь, ты это понимаешь?

Седрик обьяснил первую часть слов Мардж. О второй он решил упомянть после, на счет "неужели ты тогда не понял, что я соглашалась с Кристель только для вида? Все равно тогда с ней было бесполезно спорить. А я знаю, как на нее повлиять, какие аргументы привести – только хотела дождаться, когда она будет в состоянии внимать голосу разума. Я бы переубедила ее. А когда вы начали навязывать нам свое мнение силой, я восстала против этого вместе с Кристель. Но ты пообещал мне больше этого не повторять. Я тебе верю. На этот раз. "

– Да, понимаю, поэтому и разговариваю с тобой, – заверила Марджи. – Верю, что если бы ты знал о яме, то не стал бы вызывать у нас ассоциации с теми тремя днями... Но сам понимаешь, это не те воспоминания, о которых хочется лишний раз говорить.

Девушка с хрустом потянулась, разминая ноющие от усталости плечи. Сегодня она отмахала со своей группой 15-километровый кросс по джунглям с полной выкладкой, и свалилась от усталости одной из последних. Плечи ныли от лямок рюкзака, ноги гудели (хорошо хоть пятки не сбила берцами), и ломило правый висок. Правое ухо по-прежнему почти ничего не слышало, и, чтобы не переспрашивать Седрика по три раза, Марджи повернулась к нему всем корпусом. Про себя она еще раз нелестно упомянула Фобоса. «Вот это приложил. Я же летчик, а если эта частичная глухота не пройдет, как я буду летать?».

– Нам тоже часто приходится принимать мгновенные решения на боевых заданиях, – вздохнула она. – Так что я все понимаю...

-Хорошо,– сказал Седрик. Слова о том, что Мардж его понимает обнадеживали его на то, что с ней будет в таком случаи легче разговаривать чем с другими женщинами ранее(например, Кристель).

-Почему же тогда,(уточнее прошлого времени), если ты понимала ход моих мыслей ты все равно стала на сторону Кристель?Хотя, мне даже непонятнее скорее другое – почему ты ушла вместе с ней? Да так быстро и решительно, если на тот момент ты уже чувствовала ко мне любовь?И поговорить ты со мной не захотела? Ты предпочла уйти с ней вместо того что бы остаться со мной.

– Потому что тогда я дьявольски обозлилась на тебя, – призналась Марджи. – И боялась, что если не уйду, то просто пристрелю тебя или прибью берцами. Мне нужно было время, чтобы злость поутихла, тогда я смогла бы с тобой разговаривать, не сжимая кулаки...

Она отвела глаза и снова закурила.

– В детстве я часто наблюдала жену соседа, – тихо и грустно сказала девушка. – Муж тиранил ее. Наверное, избивал. Она была такая затравленная и запуганная. А он ходил с таким видом, как будто он хозяин всей улицы. А когда ее отвезли в реанимацию, а оттуда в санаторий для инвалидов, а он дал показания, что жена просто упала с крыльца и через полгода женился снова, я дала себе зарок, что ни один мужчина не поднимет на меня руку безнаказанно. Мне было тогда семь лет, но, взрослея, я все делала для того, чтобы сдержать слово. И когда это сделал ты... Мне было больно от того, что ко мне применил насилие именно человек, к которому я привязалась. Я ненавидела себя за свою беспомощность в тот момент. Я чувствовала себя так, словно меня смешали с грязью. Тогда мне действительно видеть тебя не хотелось...

Кристель выглянула на крыльцо, но, увидев рядом с подругой Седрика, не стала звать Марджи ужинать, только сказала:

– Я оставлю твою порцию на столе... Привет, Седрик. Спасибо за то что присматриваешь за Мирой.

Она вернулась в домик и удалилась в душевую.

Выслушав Мардж, Седрик хотел уточнить на счет слово «реанимацыя», но услшав Кристель, позабыл об этом.

-Привет...-ответил он и удивленно вздернул бровями

«Присматриваю за Мирой?Об этом уговора не было.»

Но ему хотелось сконцентрировать свое внимание на разговоре с Мардж.

-Хм, Мардж...Но если у тебя возникли тогда именно такие мысли и чувства, значит ты меня тогда совсем не понимала,-изрек Седрик и посомтрел в лицо девушке.

– Тогда да, – согласилась Мардж, положив руки на колени и глядя, как в воздухе тает облачко дыма от сигареты. – Скажу больше, тогда я тебя ненавидела, в тот момент. За то, что ты поднял на меня руку... За то, что я была беспомощна. И за то, что вы напомнили мне то, о чем я старалась забыть.

Она отбросила окурок и закурила снова. В памяти снова всплыл тот июньский день, когда она, семилетняя, перелезла через забор к соседям за мячиком, и замерла от испуга, услышав из дома грохот, звон бьющейся посуды, захлебывающиеся крики о помощи миссис Блум и заковыристую брань ее мужа. Марджи словно наяву увидела газон перед опрятным домиком соседей и себя, маленькую круглолицую девочку в комбинезоне и белой майке с аппликацией. Прижимая к груди мячик, она смотрела на соседский дом расширенными глазенками, игнорируя оклики Кристель с улицы: «Марджи! Ну где ты? Ты нашла мячик?». Потом дверь распахнулась так, что повисла на одной петле, и миссис Блум даже не выбежала, а выпала на крыльцо и неуклюже завалилась за перила. До Марджи донесся тошнотворный хруст.

Следом на крыльцо выбежал полупьяный матерящийся мистер Блум в потной полицейской рубашке. Увидев на газоне девочку, он тут же умолк, переменился в лице и крикнул: «Ради Бога, Мардж, вызови „скорую“! Оливия упала со ступенек!».

Девочке никто не поверил, когда она рассказала, как все было на самом деле. «У тебя нездоровая фантазия», – сказала мама. «Меньше читай комиксов», – нахмурился отец. Полисмен, коллега Блума, погладил девочку по голове и что-то пробормотал, отговариваясь, а родителям посоветовал больше внимания уделять дочери и, может, показать ее врачу... Только Кристель поверила подруге, но девочки проявили понимание ситуации, несвойственное их возрасту. Больше они не пытались доказать свою правоту, понимая, что почтенному лейтенанту полиции поверят больше, чем двум первоклассницам. Но они поклялись друг другу, что никогда не будут безответными жертвами, и ни один человек безнаказанно не поднимет на них руку...

– Я ненавижу быть беспомощной, – сказала Марджи. – И хотя теперь я умом понимаю, почему вы с Мими это сделали, сердце до сих пор протестует... Хотя я уже не бешусь так, как в первые дни. И если ты хочешь, чтобы у нас что-то было, впредь никогда не демонстрируй мне свою силу, как аргумент в споре. Я хорошо поддаюсь вербальному убеждению, если оно хорошо аргументированно. О-кей?

-Погоди-погоди, давай разберемся. Я хочу разобраться. Просто сказать «окей» и поставить на этом точку– так не пойдет! Мардж. Тогда ты меня ненавидела, при этом сказала, что любишь и понимаешь. Но  только что ты признала, что на тот момент, как я понимаю, непростой для тебя, ты возненавидела. Любя, ты возненавидела? Это как?

– Я не ожидала, что ты можешь так поступить со мной? – пояснила Марджи, удивляясь, что непонятного она сказала. – Я ненавижу мужчин, которые поступают с женщинами таким образом. И то, что ты встал на одну доску с ними, просто оглоушило меня...

– но ты же сказала, что понимаешь меня. А если ты меня понимаешь и , значит ты должна была знать, что я не « один из них», и я не собирался по-настоящему поиносить тебе вред.

– Я знаю, что не собирался, – Марджи взъерошила пятерней короткие волосы. – Но я не люблю чувствовать себя беспомощной, побежденной, уязвимой. Это... Черт! Не знаю, как и объяснить. В общем, для меня это состояние противоестественно. И я обиделась на тебя за то, что ты попытался таким образом навязать мне свою волю. Пусть даже в благих целях. Ладно, – понизила голос она, – Кристель была в неадеквате, глушила виски и ничего не хотела слушать, но я-то была нормальная. И если бы вы дали мне с ней поговорить наедине, я бы ее отговорила от этого шага. Но когда Мира тебе шепнула: «а давай их привяжем и поневоле заставим нас послушать», и ты охотно послушался, меня это возмутило... нет, обидело... К чему ты ведешь? – обернулась к нему Марджи. – Хочешь повернуть все так, что ты поступил правильно, и Мира была права, а мы – две взбалмошные девицы?

Она опустила глаза, рассматривая носы «берцев».

– Да, тогда я пережила острое разочарование, – продолжала девушка. – Ведь я к тебе уже привязалась, особенно после всего, через что мы уже прошли, и... сам помнишь, – когда она упомянула библиотеку во дворце, ее голос слегка дрогнул и потеплел. – А когда ты привязал меня, и Мира ласково нас убеждала ее послушаться, мне показалось, что ты меня предал, что я в тебе ошибалась, и все, что было между нами – дерьмо собачье. И решила, что лучше я буду одинока, лучше пойду с Кристель навстречу судьбе, чем останусь с парнем, который поднимает на меня руку потому, что не хочу быть как миссис Блум, которая прощала своему ублюдку-мужу все, и в итоге оказалась в доме инвалидов. Теперь, успокоившись, я понимаю, что тобой руководило. И я люблю тебя. Но унижения или рукоприкладство не прощу даже любимому человеку.

Марджи говорила спокойно, без надрыва и пафоса, и видно было, что это не поза и не рисовка, а ее жизненное кредо.

– В отношениях с любимым человеком я хочу равенства, – заключила она. – Никто ни на кого не давит, не подавляет, и все разногласия решаются путем аргументированных разговоров, а не установкой силового превосходства. Тирания убивает любовь. Во всяком случае, у таких женщин, как я или Крис.

Cедрик хотел что-то сказать, но ...Слова застряли в горле.

-Е...ем..Мар...Мммм!!!....-только и смог выдавит он, жестикулируя при этом руками. Седрик был в замешательстве. Сбитый с толку от сказаных слов Мардж. Он даже не знал, с чего сначала начать.

И все потому, что со сказаных слов Мардж ему стало ясно то, что Мардж все понимает с точьностью да наоборот. Совсем не так, как оно есть или хотя бы так, как это видел понимал он. Именно так сначало следовало бы увидеть ситуацыю о веревках, с позиции Седрика, поставив себя на него место, а уже потом делать свои собстенные выводы и выводить позиции.

Со слов Мардж Седрик понял, что она все это время все оценивала лишь со своей позиции, вспоминая какие-то фрагменты из прошлого или децтва, и ни на ним не задумывалась о том, как и почему действует он.

«И ничего ты не поняла на самом деле»,-сделал вывод Седрик, посмотрев на Мардж и слегка улыбнулся.

«Странная  ты Мардж. Все время питаешься казаться грозной и самостоятельной. Сильная, но  почему же ты так боишься доверять? От того у нас проблемы»

-Что это у тебя за навяжчивая идея,– изрек Седрик, немного помолчав и сформулировав вопрос,– будь то я все время хочу сделать тебя беспомощной, когда это не так на самом деле? Или вообще какой-либо вред или боль. Почему ты решила сравнить меня именно с каким-то там тираном, избивающего свою женщину? Ты что, таким меня увидела в будущем? Это самый лучший пример из того, что ты могла бы привести?Очень здорово...-кисло ответил посдледние Седрик.

По сравнению с Мардж у него воспоминаний из прошлого практически не всплывало. Но и тем ни менее всякие сплетни про женщин-амазонок, которые ломали конечности своим мужчинам и использовали только для процесса размножения тоже не расценивал в серьез. Мало ли что рассказивают, но по всем внешним да и не только чертам поведения Мардж идеально подходила под описание женщины-амазонки-воительницы: внешние черты лица, мускулы, боевые навыки и крепкая речь.

– Я была тогда очень обижена на тебя, – пояснила Марджи, – не ожидала, что ты можешь применить насилие. Злилась. Было больно и унизительно от ощущения своей слабости в тот момент. И эти чертовы воспоминания полезли. Со временем эмоции поостыли и я стала понимать, почему ты так сделал, чем руководствовался, и верю, что ты не хотел причинить мне боль. Но все равно прошу, если ты хочешь продолжения отношений, впредь не применяй ко мне такие методы в споре. Я нормальный человек и со мной можно разговаривать и аргументировать, а не скручивать как бешеную собаку.

-Я тебя не понимаю,-признался Седрик.

– Ты же спросил, почему я ушла тогда, – ответила Марджи, стараясь не давиться смехом при виде ошарашенного лица Седрика; это ее забавляло потому, что игра в одни ворота надоела. – Я и объясняю. Вернее, пытаюсь потому, что ты явно тупишь или пытаешься заставить меня оправдываться.

По извечной привычке называть вещи своими именами, Марджи не особо щадила чувства оппонента.

– Тогда я просто видеть тебя не хотела, – заключила она. – Понимаешь? Сейчас я успокоилась, кое-что поняла, поэтому и согласилась на примирение. Но если ты повторишь подобное еще раз, это будет все, окончательно.

– Ты мне где-то в чем-то врешь,-помахал пальчиком Седрик,– Мардж, не нужно лишних интриг...Потому что если бы ты меня понимала и мыслила на одном уровне со мной, ты бы так не отреагировала. У тебя не должно было возникать чувство безпомощности или предательства. Если бы ты действительно понимала и знала, что я не хотел приченить тебе вред, етого бы не случилось. Ты не достаточно мне доверяла...

«И любовь была между нами  не так сильна»...-подумал Седрик.

-То, что до тебя потом дошло – это хорошо. Но важно понимать все во время процесса, а не потом. Особенно, если это касалось нас.

-Такое ощущение, что мы говорим на разных языках, – начала сердиться Марджи. – Ты не должен был меня привязывать, – она резко поднялась; крыльцо скрипнуло под ее тяжелыми ботинками. – Что бы ни просила у тебя Мира. Я к этому отношусь резко негативно... А если я тебя сейчас к перилам привяжу потому, что ты меня не понимаешь, ты это правильно поймешь и не обидишься на меня?

Эти заявления, а так же предложение привязаться к перилам вызвали у Седрика улыбку, но он предпочел ее скрыть.

«Опять не в ту сторону...Ладно...Попробуем по-другому»

-Ладно!Послушай, успокойся. Давай перейдем на другую тему – ты хочешь продолжать со мной отношения?

– Хочу, если ты поймешь, в чем был неправ, и больше не наступишь на те же грабли, – ответила Марджи, морщась от усталости. «Блин, сначала этот ненормальный принц треснул меня о трон так, что до сих пор в голове крутит, потом я натаскивала 40 горластых идиотов в рукопашном бое, потом отмахала с другой группой по джунглям, то еще приключение, а теперь меня еще пытаются убедить, что парень, который привязал меня к стулу, был прав, а я неправа, что обиделась... Ну и денек. Нормальный день в аду. Мой личный хренометр, как всегда, зашкаливает!». – Пойми, что я не терплю принуждения и силовых методов в личных отношениях. И всегда, даже когда кажется, что иного выхода нет, постарайся найти для меня убедительные слова. Их я пойму и признаю скорее.