Текст книги "Send Me An Angel (СИ)"

Автор книги: Anastasia Green

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Я делаю шаг ==========

Кас всегда думал, что знает, как ему поступить. Что сказать, в кого вонзить клинок, ради чего сражаться. Ради Отца, ради Бога, который во всем и всегда прав, иначе и быть не может. Кастиил хладнокровно исполнял приказы, считая, что выполняет Божью волю, что надо поступать так и только так, по-другому нельзя, иначе впереди – смерть, грех, Апокалипсис. Задавать вопросы – запрет, сомневаться в решениях Всевышнего – запрет, ведь истинным ангелам для веры доказательства не нужны. Ведь в таком случае – какие они ангелы? Так, заблудшие души, по недоразумению Божьему угодившие на Небеса. И таких непокорных нужно уничтожать.

Кас помнил, как Анна (своевольный рыжеволосый ангел, на которую ему – какая ирония – приходилось работать) бросала вольнодумные заявления о том, что, видимо, Бога нет, и ангелов просто вводят в заблуждение как последних земных идиотов, манипулируют ими неизвестно в чьих целях. Касу до сих пор иногда видятся её искристые глаза, которыми она иногда смотрела на него, а он, застенчивый, глупый, ничего не понимал. Не понимал немногочисленных намеков, заключённых в пока ещё ангельском поведении и выраженных в насмешливо-вызывающих взглядах. Анна будто заговорщически шептала: «Послушай, я же права, разве не видишь? Этого Бога не существует, зато какой-то вселенский план явно по дороге не затерялся. Не хочешь разгадать его вместе? Ты же тоже чувствуешь это, разве не так, ты же не глупенький ангелочек, правда? Ты ведь не предашь меня, Кас, верно?».

Спустя несколько лет он встретил до боли похожий взор, который на сей раз нарушал все мыслимые и немыслимые правила, и Кас понял, что его моральные горизонты, видимо, с треском развалились. Но все это будет потом, а пока Анна стояла выше Каса по карьерной лестнице, и даже ей не посчастливилось увидеть Бога, что, впрочем, по мнению Каса, неудивительно. Таким, как Анна, непозволительно марать белоснежную благодать Бога. Только вот «такие» были не согласны.

И Анна восстала. А потом её низвергли, превратив в обычного человека. Правда, потом судьба снова свела Кастиила с непокорной Анной, даже два раза, причём оба раза закономерно вышли ей боком. Неудивительно. И в Касе снова что-то зашевелилось, что-то, похожее на сомнение, смешанное с чувством, название которого ангел даже боялся произнести вслух. Он ещё не знал, что это была не любовь, лишь зачатки, доказывающее, что он не бездушный исполнитель смертельных приказов Бога.

А потом был Дин.

Казалось бы, обычная ситуация: вытащить по велению Бога невинную душу из Ада, да не просто вытащить, а воскресить. Но именно тогда Кас поклялся, что будет защищать Дина, как и положено спасителю. Он станет для него личным ангелом-хранителем, пусть старший Винчестер об этом не просил и вообще выражал свою благодарность за спасение весьма странным способом. Нецензурным. Кас тогда точно не знал, что это такое, но благодаря Дину быстро выучился (не говорить, так хоть понимать, ибо на большее, чем «попа-жопа» в адрес Михаила Каса не хватило) и даже мысленно согласился. Учитывая все произошедшее за следующие двенадцать лет, то самое слово, которое было в начале, весьма точно подходило под описание нецензурного. И Дин так же, как и Анна, не верил в существование Бога. Кас старался направить его на путь истинный, вечно крутился рядом, когда его не просили и, выполняя приказы Всевышнего, кажется, каждый раз вставлял Винчестерам палки в колёса.

Действия Бога выглядели странными, необъяснимыми, но Кас шёл и шёл вперёд, отчаянно пытаясь сохранить свою благодать как ангел и вытащить из этого кошмара Дина как человек. Дин ругался, выгонял и язвил, мол, не очень-то и нужна мне твоя помощь, «не подходи ко мне, жопа с крыльями». А Кас понимал, что такое поведение для Дина – обыкновенная реакция на раздражитель. Проведя столько лет на такой работёнке, Дин попросту не верил в чудеса, не думал, что хоть кто-то, кроме семьи, способен понять, через что он прошёл и не заклеймить убийцей в тот же миг. А вот Кас смог.

С каждым часом, проведённым вместе с Дином, Кастиил чувствовал, что та каменная стена убеждений в правоту Бога рушится по кускам, по кирпичику. Он слышал из уст Дина те же слова, что говорила ему Анна, только ещё злее, ещё отчаянней, и понимал, почему девушка-ангел не стала для него спусковым крючком. Ему просто надо было найти своего человека. И когда Кас узнал, что никакого Божьего замысла нет, что Всевышний давно покинул Небеса и от него нет вестей, а Раем правит кучка самодовольных ангелов, он осознал абсолютно всё.

Анна была права. Дин был прав. Они все были правы, а он их даже не слушал, погруженный в свою наивную веру. Кас думал, у Бога есть план на долгие века. Он и правда был, да только не у Бога, а у ангелов, задумавших в отместку за то, что Отец их оставил, устроить Апокалипсис. Уничтожить его драгоценные творения, раз Бог так легко решил променять их на своих детей. А прикрыться войной с демонами, которых можно выставить крылами отпущения и виновниками Апокалипсиса. А Дин был как раз одним из этих «драгоценных творений» и не просто одним из.

Все-таки, несмотря на насмешки, он относился к Касу куда лучше, чем другие, да и какая в общем-то разница, кто, кого и за что ненавидел? Кас – ангел, а его призвание – спасать заблудшие, маявшиеся чувством вины души. Ну, то есть Дина. Тогда и Кас восстал против Небес, присоединившись к Винчестерам, хотя несколько лет назад и помыслить о таком не мог, в дрожь кидало. «Права была Анна», – с прискорбием размышлял Кастиил.

С тех пор он всегда был рядом с Винчестерами, стал частью их маленькой, но такой дружной семьи. Они повидали всякое: и Апокалипсис, и Люцифера, и смерти, и воскрешения, и другие миры, и Тьму, и самого Бога, который – как ни странно – не оказался таким уж козлом, как о нём думал Дин. По крайней мере, пока. Никто ещё не знал, что хитрый Чак припрятал целую колоду тузов в рукаве. Но зато Кас снова знал, что делать: идти за Винчестерами, идти за Дином, оберегать его. Удивительно, но они даже стали лучшими друзьями, и это при изначальной нелюбви старшего Винчестера к ангелам.

У Каса больше не было выверенного плана действия, от которого нельзя было отступать ни на шаг, только вот такая свобода ему теперь даже нравилась. Дин с Сэмом научили его многому, но главное – не бросать семью. «Своих не бросаем», – говорил Дин, кидаясь в адское пекло за Сэма, за Бобби, за Джо, за отца, за мать, за Чарли, за Кроули и за многих других. Вот так просто, без размышлений, без нытья, без страховки. У него вообще за редким исключением никогда не было никакого плана. И только сейчас Кас чувствовал, что составленный кем-то порядок действий им бы не помешал. Но зато ангел по-прежнему знал, что делать. Даже если это не понравится Дину.

За дверью выло, стучало и ревело, за дверью холодело все вокруг и содрогалось в беззвучных судорогах страха. В двери стучалась Смерть. В прямом смысле слова. Кас так же, как и Дин ощущал её присутствие, и оба понимали, что времени мало, что действовать нужно быстро. Сейчас бы как нельзя кстати была бы чудесная помощь от кого-нибудь извне, что всегда приходила в самые страшные минуты, но на сей раз её ждать было не от кого. Точно-точно. Ведь теперь Бог не на их стороне, да и никогда не был, если верить его рассказу. Чак все подстроил. Он всегда желал увидеть гибель любимых персонажей, а что может быть лучше кончины от рук самой Смерти, тем более, что предыдущую Смерть Дин прикончил самолично? Да ничего. И вот теперь, Смерть, фатально раненая её же косой (не пытайтесь лезть к пацану, которого Дин, Сэм и Кас считают сыном, огребете от Дина), стремилась исполнить свою последнюю волю.

«Я убью тебя, Дин Винчестер!»

Кас вздрогнул, передернув плечами: в голове все ещё билась о черепную коробку финальная угроза Билли. Надо что-то придумать, что-то придумать… Но что? Даже вдвоём с Дином они не смогут остановить Смерть, она разорвёт их на кусочки прежде, чем они сделают хоть шаг. И до косы теперь не добраться, разве что в состоянии трупа. А этого Кас для Дина ни за что не допустит.

– Она войдет в эту дверь, – Дин готовит оружие – как будто оно в стоянии сейчас помочь! – и торопливо кивает на выход. Если бы Кас понимал чёрный юмор, он бы наверняка рассмеялся своим мыслям. Выход! Вот он-то как раз бы им и не помешал.

– Я знаю, – Кас сам удивился, насколько угнетающе могут звучать такие простые слова в этой откровенно безвыходной ситуации.

– И она убьет тебя, а потом меня, – фраза Дина отрывисто била по барабанным перепонкам. Это не просьба, не приказ, просто констатация факта. Настолько обычная, что Кас никогда бы и не подумал, что в ней скрывается столько боли. Кастиил даже не спросил, почему первой Смерть примется за него, ведь гибели желала она лишь Дину. Догадка пришла сама собой: пока рядом со старшим Винчестером ангел, у Дина все ещё есть шанс. Призрачный, таящий, но шанс. И давать его своему убийце Смерть не намерена.

Когда-то Бог (или тот, кто возомнил себя им, а может, – ангел уже не помнил) сказал Кастиилу, что нужно следовать за брезжущим светом, и он обязательно выведет тебя наружу. Это ведь путь – Божье провидение, оно никогда не ошибается, нужно только отдаться в его власть и не задавать лишних вопросов. Кас так и делал в течение многих лет. Правда, потом тьма резко заменила собой свет, и того злосчастного выхода просто не нашлось.

А вот Дина никто не направлял. Он спотыкался, ломал кости, но упрямо шел вперед, потому как всегда находилось ради кого – ради Сэма, ради отца, когда-то ради матери. Джон никогда не кормил его байками о надежде, заменяя их уроками по стрельбе серебряными пулями, а вот мать… За те недолгие годы, что они провели вместе, она нашептывала ему красивые байки о свете, о ниточке, за которой нужно следовать. Говорила, ее ткут ангелы. Говорила, ангелы за ним наблюдают. Оказалось, Дину всего-то надо было найти своего.

The wise man said just walk this way

Мудрец сказал мне: просто следуй этим путем,

To the dawn of the light

Что ведет к рассвету.

The wind will blow into your face

Ветер будет дуть тебе в лицо,

As the years pass you by

А годы – пролетать мимо.

Но пока они живы, у них ещё есть этот шанс, а значит, им надо пользоваться. Кое-чему Кас все-таки научился у Дина, а именно умению быстро принимать решения в стрессовых ситуациях, когда на кону жизнь, твои близкие умирают, а миру вот-вот настанет конец. Думай, Кас, думай. Скрипнув зубами, он зажмурил глаза, и перед взглядом тотчас же пронеслась сцена, которую он надеялся забыть. Сделка с Пустотой. Тогда, в Раю, когда она захватила нескольких ангелов и, несмотря на все их с Келли усилия, намеревалась забрать Джека.

Остановить её смогло одно лишь обещание Каса, сорвавшееся с похолодевших губ: «Ты заберёшь меня вместо него», но цена волновала Кастиила в последний момент. Он не должен был позволить Пустоте забрать Джека, не на глазах несчастной Келли, которая и так слишком много вытерпела, чтобы вот так просто потерять сына. Кас не думал, что обещание Пустоты забрать его в самый счастливый миг жизни как-то повлияет на обычное течение жизни Винчестеров. В конце-то концов, когда этот счастливый миг будет?

Уж точно после победы над Чаком, то есть ровно после того момента, когда он, Кас, будет больше всего нужен Дину. Он исполнит свой долг, в последний раз спасая Дина, убережёт от ужасной участи Джека, а потом – будь, что будет! Да и, признаться честно, кому будет хуже от смерти падшего ангела, вечно приносящего одни проблемы? Для Дина он всегда был даже не на втором, не на третьем месте, а неизвестно на каком месте, несмотря на все заверения старшего Винчестера, что Кас – его лучший друг. Да, друг. Не семья, вопреки тому, что Дин сгоряча сказанул в машине: «Джек – не семья. Ни я, ни ты, ни Кас».

Конечно, он это несерьезно, но неприятный осадок все-таки остался. А сейчас Дин… просто вне себя. Ещё сильнее, чем тогда.

Ведь положение безвыходное настолько, что хочется смеяться. Не был бы Дин на взводе, так бы и сделал. Тьма сгущалась, причем почти в прямом смысле слова. Ей была не Амара – та стремилась помочь и найти себя, а Смерть, от которой не сбежишь. Она беспощадна. Но Кас еще верил в лучший исход и продолжал так по-детски наивно искать тот свет, что выведет его из мрака. Дин всегда действовал на пределе возможностей ради близких, так может… И Касу послушать зов сердца? Он же часть семьи Дина, чтобы Винчестер иногда не говорил сгоряча.

Hear this voice from deep inside

Услышь голос, что звучит глубоко внутри —

Its the call of your heart

Это зов твоего сердца.

Close your eyes and your will find

Закрой глаза, и ты найдешь

The passage out of the dark

Выход из мрака.

Теперь Дин стоял здесь и понятия не имел, что делать. Мама говорила, ангелы всегда помогут в критический момент, только вот незадача: кроме Каса, ангелов больше нет. Адекватных, по крайней мере. И не желающих тебя убить. Как бы он хотел, чтобы Кас что-то придумал, пораскинул своими умными мозгами (а они у него действительно умные) и пресловутыми чудесами. Тьма сгущалась, страх вибрировал в горле, а Дин думал лишь об одном: он хочет, чтобы Кас, ангел, его спас. Как в детстве, когда Дин еще не знал, что «ночь темна и полна ужасов» – так твердили в «Игре престолов». Мальчишкой старший Винчестер храбрился, но, оставаясь один на один с темнотой, тайком вспоминал слова матери об ангелах. Они помогут, в комнате никого нет. А если они и есть – тут же убегут, ангелов все боятся. А потом матери не стало, и Дин резко перестал верить во что-либо, надеясь только на себя. И лишь сейчас вновь хотелось закричать: «Пошли мне ангела!»

I am

Вот я здесь

Will you send me an angel

Пошлешь ли ты мне ангела?

Here I am

Вот я здесь,

In the land of the morning star

На земле утренней звезды…

Ответ пришёл сам собой и вырвался настолько непринуждённо и решительно, что Кас вздрогнул от звука своего же голоса:

– Дин… Погоди, есть кое-что. То единственное, чего она действительно боится. Достаточно сильное, чтобы её остановить.

– Ну, и что это? – глаза старшего Винчестера изумленно расширились, и он испепеляюще-вопросительно уставился на Каса. Во взгляде так и сквозил вопрос: «И какого черта ты не сказал об этом раньше, друг?». Сзади раздался ещё один красноречивый удар косы о деревянную дверь, что заставило Каса поторопиться с ответом.

– Космическая сущность, иначе говоря, Пустота. Билли же сама говорила об этом, помнишь? Дин, я… – до этого момента слова вылетали из горла поразительно легко, но внезапно засипели, заклокотали прямо на языке, – я заключил с ней сделку. В обмен на жизнь Джека.

Сказав это, Кас зажмурился и медленно-медленно выдохнул, словно после этого признания все силы тут же покинули его. А может, он просто не хотел слышать то, что наверняка сейчас скажет… нет, прокричит Дин. Он точно будет недоволен, как и всегда, когда Кас делает что-то, не спросив ни его, ни Сэма. Отчего-то в мыслях сама собой всплыла до жжения в груди обидная фраза «Если что-то идёт не так, почему это всегда ты?» Однако глаза открыть все же пришлось.

– Ты… чего?! – старший Винчестер потерян, в его голосе звучит злость, пополам с удивлением, непониманием, с надеждой, что это шутка и глупый ангелок опять устроил бурю в стакане воды. Смесь эмоций на лице Дина не в силах был бы передать, наверное, и сам Чак. Хотя нет, почему же, вот он-то как раз бы и смог. С садистским удовольствием, смакуя каждую деталь чужой исковерканной души. Ещё бы. И у Каса в который раз за этот год возросла уверенность, что он ни за что не допустит торжества Бога, не позволит ему перечеркнуть жизнь друга.

– Да, Дин, я сделал свой выбор, – Кас ожидал нечто подобного, потому тон не дрогнул ни единой нотой. Он должен шагнуть вперед, чего бы это ни стоило. В ответ Дин смотрел на него с таким шоком в распахнутых глазах, будто не понимал, как можно вот так буднично, как о какой-то погодке, черт возьми, разговаривать о своей смерти? – Пустота заберёт меня, когда я буду по-настоящему счастлив, так она сказала.

– И ты говоришь об этом только сейчас?! – как бы Дин не старался спрятать отголоски привычного сарказма и ярости, особенно, когда что-то идёт не по плану, в частности из-за наивных идей одного недалёкого ангела, ему это не удалось. В глазах старшего Винчестера полыхнула бессильная злость, на секунду Касу показалось, что Дин вот-вот его ударит.

– Я говорю об этом в нужный момент, Дин, я знал, что ты бы не позволил мне пожертвовать собой. Я предполагал, что ты будешь недоволен. Знаешь, это такой миг… Помнишь, ты показывал мне множество фильмов? Так вот, там это называется «сейчас или никогда». У нас было тысячи таких моментов, но только сейчас я понял, какой из них по-настоящему достоин этого, как ты говорил, высокопарного описания.

– Предполагал? Недоволен? В нужный момент? Сейчас или никогда? Да что у тебя в голове, черт возьми? Ты когда собирался нас посвятить в свой сверхгениальный план, а? Весточку из Пустоты отправить? Записку-то предсмертную накатал, самоубийца чертов?

Кас вновь мучительно прикрыл глаза, чуть отходя в сторону и качая головой, словно давая понять: твои слова слишком громкие, Дин, не надо, Дин, уже слишком поздно, Дин. Крики Дина давили на барабанные перепонки, били по ним крохотными звонкими молоточками, и больше всего на свете Касу хотелось испариться, оказаться в бункере за одним столом с Сэмом и Дином и больше никогда их не слышать.

– С тех пор, как я начал нести этот груз, это проклятье, мне было интересно, как будет выглядеть моё истинное счастье. Ответа я так и не нашёл. Потому что…

Внезапно Кас прервался и прокашлялся. Дину показалось, у него дёрнулись лицевые мышцы и глаза подозрительно заблестели.

– Я знаю… – голос дрогнул. – Знаю, каким ты себя видишь, Дин. Таким же, каким тебя видят все твои враги: разрушителем всего, к чему прикасаешься, злобным и сломленным… Ты думаешь, что являешься любимой игрушкой папочки, – попытку пошутить вряд ли можно было считать засчитанной, но Дину было не до смеха. – Ты полагаешь, что вся эта ненависть вкупе со злобой являются твоим главным мотиватором. Вот, кто ты такой.

– Но это не так. И все, кто тебя знает, видят это. Всё, что ты когда-либо делал – дурное ли, хорошее – ты творил во имя любви. Во имя её ты взрастил своего брата, во имя её ты сражался за весь этот мир. Это и есть настоящий ты.

– Ты самый заботливый человек на Земле. Самый бескорыстный и любящий из всех, кого я когда-либо знал. Понимаешь… С момента нашей первой встречи, с тех пор, как я вытащил тебя из Ада… Знакомство с тобой изменило меня. Мне стало не всё равно, потому что ты именно такой и есть. Я заботился о тебе, о Сэме, о Джеке… Да даже обо всём мире – и это благодаря тебе. Ты изменил меня, Дин!

Дин не верил своим ушам, глазам, да вообще ничему не верил. Кас… Что он, черт возьми, творит, Господи Боже? Дин мысленно нецензурно выругался на себя за такое сравнение и со всей силы стукнул сжатым кулаком по полу. Костяшки противно засаднили, так что Дин потряс ноющей ладонью, но какое-никакое отрезвление боль принесла. Нет, Господи Боже здесь ни к месту, о Чаке вообще лучше зря не вспоминать, иначе он тут же явится и по милости Божьей сделает все ещё хуже, чем сейчас. Хотя… Бог, заменивший собой Дьявола, куда уж хуже?

Дин слышал абсолютно все, что ему так проникновенно-искренне втолковывал Кас о какой-то там надежде, о счастье, которое он, по его скромному и наверняка авторитетному мнению, не заслужил, ещё о чем-то странном.

Разумеется, Кас никогда не заменит Сэма – любимого младшего братишку, которого нужно спасать и оберегать, невзирая на последствия для всего мира. Никто и никогда не заменит для Дина Сэма, потому что он его брат, потому что они всегда были вдвоём против целого мира, даже тогда, когда их воспитывал отец. Джон Винчестер считал, что ему важнее сделать из мальчиков охотников, преемников, которые помогли бы ему отомстить за смерть жены, а после продолжить его дело. Он превратил их в источник возмездия, забыв о том, что парнишки – всего лишь дети. Дети, черт возьми, и им всего лишь нужна была родительская любовь, которой их лишили. Возможно, именно поэтому Дин так рьяно цеплялся за Сэма и идею о том, что, как говорил Бобби, семья не заканчивается кровью, и что семья вовсе не список, кого ты родил. Да, Сэма ему не заменит никто: ни Кас, ни Джек, ни Бобби, ни Бенни, ни Кроули, ни Кетч, как бы сильно старший Винчестер не оберегал ни одного из них. Но это не значит, что Кас, черт возьми, не семья.

Да, ангел часто влипал в неприятности, которые часто и довольно громко аукались им с братом, да и вообще всему миру, но Кас делал это ради семьи. Он каждый раз думал, что поступает правильно, дробь ему в печенку, так чем Дин отличается от него? Старший Винчестер заключал сделки с демонами, провёл сорок лет в Аду, плевал на свою жизнь, на весь мир, только бы вытащить из одной заварушки Сэма живым и невредимым, так как после всего этого он смеет обвинять Каса в эгоизме? Дин бы солгал, если бы сказал, что не замечает, как отчаянно ангел пытается влиться в их уже, как наверняка считал Кас, давно сплоченную семью. Он делал для Дина все то, что совершил бы Дин для Сэма. А Дин – и он это признавал, но ни за что не говорил вслух, понятное дело, – все чаще и чаще Каса использовал. Кастиил для него – карманный Гугл-переводчик с енохианского, ходячая энциклопедия по ангельской жизни, заветам Божьим и всякой другой наивной ерунде, мгновенная аптечка для залечивания смертельных ран, жертвенный агнец и много кто ещё. А вот друг, как наверняка думает дурачок Кас, не особо разбирающейся в психологии старшего Винчестера – в последнюю очередь. Только вот он ошибается. Потому что Дин его не потеряет.

Захлестнувшую мозг панику как рукой сняло. Рассудок, наконец-то, принялся мыслить здраво, и Дин – он же, черт возьми, всегда был человеком действия – мгновенно понял, что ему нужно делать. Спасать Каса. Да, старший Винчестер думал, что Кас всегда будет возвращаться к нему, после каждой своей осточертевшей смерти, но в этот раз – и Дин чуял на подсознательном уровне – так уже не будет. В этот раз Бог не на их стороне. Зато есть Дин Винчестер, и он уж точно рокировку делать не намерен. Как и разбрасываться своей семьёй.

– А ну заткнись! – прервать несомненно душещипательную речь Каса оказалось даже проще, чем Дин думал. Он так рявкнул, что ангелок вздрогнул, захлопнул рот так быстро, как только смог, и взглянул на Дина по-детски испуганными глазами, будто только что случился как минимум второй Апокалипсис. Отлично, сработало. На всякий пожарный (подстраховка никогда не повредит – девиз Винчестеров) Дин схватил Каса за края плаща, встряхнул друга как следует и с оглушительным треском прижал его к стене. Где-то сзади под напором Билли жалко хрустнула дверь.

– Я… Что… Но Дин… – бедный Кас даже мысли сформулировать не смог, а весь его несчастный вид красноречиво говорил, что его оскорбили до глубины души и он искренне не понимает почему. Ангел перевел ошарашенный взгляд с исказившегося от ярости лица Дина на руки, которыми тот сжимал его плащ, и испуганно сглотнул. В его потерянных голубых глазах так и дрожал вопрос: «Что я снова сделал не так, почему ты меня обижаешь?» О, черт, дай мне сил…

– Заткнись, я же сказал, пернатый! Это было супертрогательно, никто и не отрицает, толкать речи ты мастак каких ещё поискать, – «причём на свою и на чужую голову» – услужливо пронеслось в мыслях, и Дин едва не хохотнул, но сдержался: в сложившейся ситуации смеяться было странно даже для них. Вот уж правда так правда, – только на кой черт сюда ещё и твою фирменную суперглупость приплетать?

– Дин, я пытаюсь… – физиономия Каса стала уже совсем отчаянной, он лепетал буквально, как ребёнок, и едва не плакал. А ещё казалось, что если Дин не удержит его на месте, то в следующие пять секунд ангел взорвется, вырвется и кинется с улыбкой до ушей в объятия смерти. А этого допустить никак нельзя.

– Знаю-знаю, – Дин покачал головой, все ещё прижимая Каса к стене бункера на случай, если тот все же вырвется. Ослабить хватку пришлось, чтобы у ангела не зародилась шальная мысль, что Дин настолько его возненавидел, что решил прикончить собственноручно, не дожидаясь Пустоты. Мало ли, что этому крылатому в голову придёт. Однако голос стал звучать уже мягче, и злость из него постепенно растворялась, потому как ну нельзя сердиться на такого большого и глупого несмышлёныша, – спасти меня, вопреки моей же воле, потому что я прусь на смерть, как ненормальный, бла-бла-бла, знакомая песня, – Дин перешёл на излюбленный свой приём: когда на тебя надвигается Апокалипсис или даже сама Смерть, что больше подходит к ситуации, начинай саркастично шутить и, может, паника у друга пройдёт. Конечно, Кас не тот, кто прекрасно понимает шутки, но всё же…

Внезапно Дин почувствовал странный прилив хохота, будто что-то щекочущее мягко разрывало грудную клетку, и, не контролируя себя, засмеялся во все горло. Видно, мозг только сейчас осознал, что произнёс язык, соотнес это с идиотизмом сложившейся ситуации и выдал реакцию здорового человека. Лицо Каса в этот момент было просто изумительным и не поддающимся цензурному описанию. Кажется, он всерьёз задумался, не промыл ли Чак Дину мозги для полного счастья. – Черт, вот сказанул так сказанул, а? Прусь на смерть! Ха, а ведь сейчас это в самом деле так, к нам реально Смерть стучится в дверь. Тебе это забавным не кажется? Правда, скорее, это она прется на нас, да не важно. Смешно, скажи?

С каждым новым словом Дина лицо Каса закономерно вытягивалось так, что старший Винчестер уже подумывал: «Куда уж больше». Хотя, Кас же ангел, а у них все как не у людей. М-да, правильнее было бы сказать «Все не как у людей», но Дин считал, ему простительно. Стресс, спасение лучшего друга, семьи, мира… Короче, всё, как всегда. И вообще, выходило, «не люди», что очень в тему. И двойной каламбур вышел забавным. Но пора с этим завязывать и вытаскивать Каса, а заодно и себя из этого ада. К счастью, пока не в прямо смысле.

– Дин, с тобой все хорошо? – мягко поинтересовался Кас, смотря на друга так осторожно и подбирая слова так аккуратно, словно разговаривал с умалишенным, которого задеть – значит подписать себе смертный приговор. Ангел склонил голову и посмотрел на Дина так сочувственно-проникновенно, что Дин сразу запутался: то ли ему бежать за помощью, то ли сгрести его в охапку, заставить телепортироваться, усадить за один стол с Сэмом, включить «Игру престолов» и всучить в руку бутылку пива. – Кажется, ты бредишь, это, наверное, от стресса. Я изучал основы людской психологии, и у них это называется истерика. Защитная реакция организма. Я могу помочь, слышишь?

– Так, пернатый, хочешь жить, тогда замолкни, – Дин с трудом просмеялся, однако стоило ему увидеть обеспокоенное лицо Каса, как хохот прорвался вновь. Старший Винчестер согнулся пополам от смеха, не переставая одной рукой держать Каса за край плаща, дабы тот не вырвался, а то, судя по отчаянным рывкам, ангелок уже порывался. Когда приступ смеха закончился, Дин поднялся и вновь сгрёб Каса за грудки, пригвоздив к стене. Тон пришлось настроить на злость, на сей раз напускную, чтобы этот вечно сомневающийся ангел раз и навсегда понял, как много он значит для них с Сэмом. Чтобы и вякать не смел про то, что лучше умрет за семью, потому что не видит себя частью неё. Слова вырывались из горла отрывисто, как выстрелы, звеня по полу использованными пулями. – А жить ты хочешь, я же вижу, и прекрати строить из себя жертвенного агнеца. Водитель выбирает музыку, а пассажир молчит в тряпочку, понял? Я так Сэму говорил, и тебе тоже скажу, чтобы ты, дурында наивный, наконец перестал чувствовать себя в нашей семье белой вороной, черт тебя дери! Ты – часть нашей семьи, как и Сэм, как и Джек, как Бобби, как Эйлин, как Чарли, как Джоди и Донна с девочками, как Ровенна, как были Кроули и Кетч.

Кас наверняка хотел что-то ответить (поражённые глаза так и горели, так и горели) и точно ответил бы, если бы его не прервало одно важное событие. Сзади, у стены, словно ожидая именно этого момента, разверзлась практически бездна. Чёрные желеобразные нити, мерзко напоминающие нефтяные, по-паучьи тянулись из разрыва, мгновенно заполняя пространство и зловеще поблескивая в бледном свете люстр.

– Уже поздно, Дин, – как-то непривычно обреченно прошептал Кас, прикрывая глаза, и напоследок облизал пересохшие губы, тяжело дыша. Дин лишь шикнул на него, пытаясь подавить в себе желание ударить его прямо по удивлённой мордашке. Или наставить пистолет, как на Сэма. Этот пернатый, что, нормальных слов не понимает?

– Заткнись, – Дин прошипел это настолько тихо и зловеще, что ангел быстро язык проглотил, и испуганно воззрился на друга. – Сколько раз тебе повторять, Кас? Для нас поздно никогда не бывает, усёк? А теперь помалкивай, дай уже мне спасти тебя.

С этими словами Дин, продолжая удерживать Каса на одном месте (мало ли, рванет ещё в Пустоту, сам дьявол его там не отыщет, а на Бога надежды нет), повернулся к надвигающейся опасности. В крови гудел адреналин, шумя в висках, а рука привычно стискивала пистолет. Он не отдаст Каса. Не так просто и несправедливо. И ни один из них не знал, что помощь совсем близко.

========== Где спит твое сердце ==========

Мэг не знала, что её разбудило. И почему, черт возьми, это вообще случилось, ведь в Пустоте, насколько она знала, все спят вечно. В прямом смысле. Забавно. Люди умирают всего раз в жизни (ну, Винчестеры не в счёт, они – исключение, что лишь подтверждает правило), а вот демонам (да и – что удивительно! – и ангелам) приходится повозиться. И тем страннее что-то слышать спустя… сколько – шесть, семь, восемь лет? Кому она – демон – хоть понадобилась, а? Или это игры воспалённого воображения, отголосок по какой-то неясной причине неотцветшего прошлого, и ей всего лишь послышалось?

Звук был слишком отчетливым, чтобы не обращать на него внимание. Мэг недовольно фыркнула, подумав, что темное прошлое даже после смерти не желает оставить её в покое, и нехотя попыталась разлепить глаза. Вообще-то, она была как минимум на девяносто девять процентов уверена, что у неё не выйдет. Что ей почудилось, либо – чертовски возможный вариант, кстати, – кто-то весьма глупый и упорный разбудил Пустоту, и она попросту с ней играет от скуки. Эта мадам может. Она такая… неординарная. С фантазией. И громадным арсеналом свободного времени. Эх, вот бы, и у неё, Мэг, оно было хоть на секундочку…