Текст книги "Рамиль (СИ)"
Автор книги: Ана Сакру
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
И её начинает трясти с удвоённной силой, футболка на моей груди быстро пропитывается горькими слезами насквозь.
– Неу...неужели я не достойна того, чтобы у меня бы..была нормальная семья, но...нормальный муж, но...нормальные отношения...но...
Она лопочет что-то ещё, изливая свою женскую боль мне в одежду, но я так оглушен её первыми признаниями, что дальше попросту не слушаю. От Лены в моих объятиях идет сильнейший жар, я меня вдруг крупно знобит. Колючий мороз залезает под кожу, пробирает до кости, покрывает инеем внутренности.
По любви она хочет...Вот поэтому и ревет.
Я же не по любви. Так...
Я вроде бы и не претендовал, но...Я хотя бы могу себе представить НАС. Могу, уже наверно даже ХОЧУ попробовать...Хочу...А она вот нет. Даже с Игорем хотела, о со мной...Вон как плачет горько...Из-за меня....Как там? Насильно мил не будешь?
В горле собирается противный ком, в груди теснит. Впору вместе с ней зареветь. Сжимаю Ленку крепче, словно пытаясь удержать, оставить с собой, веду носом от макушки к виску. Какая она всё– таки...Как персик... А её только сильнее колотит, и вырваться пытается. Слабо, но я же чувствую. Не хочет... Не могу её мучить, пусть улыбается лучше. Ей идет.
– Ну всё, не реви, Акунина, для детей вредно, – сиплю глухо, в груди так больно покалывает, что даже в руку отдаёт, – По любви так по любви. Значит без свадьбы... Разберусь я как– нибудь с родней. Сама только не поддавайся, ладно? А то насядут же...
Лена в ответ всхлипывает как-то особенно пронзительно и долго, толкаясь носом мне в грудь. Я хмурюсь, не понимая, она рада или нет?
– Ты только это...– сглатываю, потому что уже почти нереально говорить. Давно у меня таких тяжелых бесед не было. Точнее, никогда, наверно.
– Ты же мне позволишь...Ну...помогать там...и...рядом...быть...если...
Замолкаю, потому что голос подводит. Я думал, всё немного по-другому будет. Думал... Шумно выдыхаю ей в волосы. Лена молча быстро согласно кивает головой. А потом вдруг начинает рыдать совсем уж навзрыд.
Лена, бл..ть. Ну я же уже всё сделал, как ТЫ хотела! Разве нет?!
Больше ни о чем не спрашиваю, просто крепко обнимаю. Это гормоны наверно. Потерплю.
10. Лена
Звук автомобильного клаксона под окном совпадает с пиликаньем принятой СМС на моём телефоне. Аккуратно отодвигаю занавеску на кухне, чтобы посмотреть, что там внизу и одновременно остаться незамеченной. Черный дискавери Керефова , его "походный дружище", как Рам выражается, оказывается припаркован под самым моим окном в опасных сантиметрах от хлипкого газончика. Опускаю взгляд на светящийся экран телефона в руке – на сетчатке отпечатывается слово
"выходи".
Л.: Пять минут, и не кошмарь моих соседей своей сиреной!
Торопливо набираю дрожащими пальцами в ответ, пока топаю босыми пятками в ванную, чтобы завершить макияж. Вместо ответа клаксон припаркованной под окном дискавери дает три пронзительных коротких гудка. Я расплываюсь в слегка истеричной улыбке. Придурок. И ещё один длинный и воющий. Улыбка становится шире. Совсем больной.
Придирчиво вглядываюсь в своё отражение, нанося розовую жидкую помаду на немеющие губы. Как жаль, что хайлайтер для синяков под глазами придумали, а вот как замазать лихорадочный блеск во взгляде ещё нет. Из зеркала на меня взирает слегка ополоумевшая от переживаний и противоречивых эмоций молодая женщина. Состояние настолько для меня непривычное, что я сама себя с трудом узнаю. Списываю всё на гормоны, конечно, но...Кого я обманываю! Есть только две истинные причины хаоса в моей голове и отупляющей слабости в теле. Первая находится у меня в животе, а вторая чуть не заехала на итак дохлый газон под моим окном и выбешивает соседей своим оглушительным клаксоном. И с обеими этими причинами я совершенно не представляю, что делать. Знаю только, что теперь они в моей жизни навсегда. А ещё, что они совсем ничего от этой жизни своим появлением не оставили. Моей хорошей, спокойной, упорядоченной, тихомирной, блин, жизни!
После последних эпичных посиделок в "Рибае" мы с Рамилем ещё не виделись. Целых два дня. Два дня, во время которых я только и делала, что мысленно ставила на репит даже не каждое слово...Каждый керефовский вздох, направленный в мою сторону! Я ведь на что-то надеялась...ДУРА! В глубине души...глубоко– глубоко...Мне казалось, что с его стороны это не просто секс из-за передозировки бесплатным шампанским. Что я ему действительно нравлюсь, не только на словах...Рам иногда так смотрит...ТАК...Что я забываю, что это его почти профессиональный взгляд...ДУРА-ДВА-РАЗА...
Р.: Я поднимаюсь
Угрожающе мяукает телефон.
Л.: Я спускаюсь!
Быстро набираю в ответ и выбегаю из ванной.
По привычке залетаю в любимые классические лодочки на десятисантиметровой шпильке. Потом, чертыхаясь, меняю их на более подходящие случаю кроссовки. Сейчас ведь и правда поднимется, а я как-то не готова пустить Керефова на свою территорию. Вот так запросто. После всего...После того, как я ему буквально выревела в футболку свою тайную мечту, чтобы он женится на мне не просто чувства долга, а Рам, тяжко вздохнув, сообщил, что раз так не устраивает, то значит и без свадьбы обойдёмся, потому что других вариантов у него для меня нет. НЕТ. " С родственниками я договорюсь",– доверительно сообщил мне этот грейпфрутовый баран. То есть "по любви" настолько без вариантов, что и кастрация вилкой от папочки уже не так пугает???
Ууу...НЕНАВИЖУ....!!!
Гнев жаром омывает низ живота, щеки обжигающе вспыхивают. А потом всю злость смывает охватывающие меня опустошение и безысходность. Ну он же не виноват...Насильно мил не будешь...
Потухаю.
Маршрут эмоций, до оскомины выученный мной за эти два дня.
"Ладно, ты взрослая рассудительная женщина, Елена Сергеевна, ты выдержишь,"– убеждаю себя, сбегая по ступенькам. «Всего лишь семейная поездка загород», – открываю дверь парадной. «Всего лишь день рождения тети Рама и по совместительству моего гинеколога – Ани Рустамовны», – на подкашивающихся ногах иду к дискавери Рамиля. «Всего лишь день, когда мы решили рассказать нашу офигительнуйшую новость всей армии родственников», – сквозь лобовое ловлю на себе непривычно тяжелый задумчивый взгляд.
Всего лишь...
Под ложечкой заунывно сосет. Желудок скручивает ложными позывами в туалет. В горле пересыхает…Я просто НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮ, как это будет!
– Привет,– дергаю на себя ручку передней пассажирской двери вспотевшей ладонью и замираю под прицелом жгучих черных глаз.
Дыхание спирает. Это же Рамиль…И это просто уже привычные мне пара секунд, во время которых я привыкаю, что он рядом.
Рам не улыбается мне как обычно. И от этого я почему-то чувствую себя дурой. Я ей себя сейчас вообще часто чувствую. Робко переминаюсь с ноги на ногу вместо того, чтобы запрыгнуть в машину. Мне нужно особое приглашение, да... Рамиль скользит по мне хмурым и каким-то дымным взглядом. Я не знаю, куда себе деть, сердце колотится где-то в горле. В голове всплывает вся эта безобразная сцена с моим рёвом в ресторане. Боже, я надеюсь, я ему сопливых разводов на футболке не оставила? Заливаюсь бордовым...Кошмар. И только тут Рамиль привычно криво улыбается. Меня даже чуть отпускает.
– Запрыгивай, синьор Помидор, поехали,– качает головой Керефов, приглашая всё– таки залезть в салон дискавери,– Пора принцу Лимону и компании сообщать про наклевывающихся графинь Вишенок.
В салоне автомобиля пахнет кожей, "елочкой" и терпким грейпфрутом...
Конечно...
Во рту моментально собирается вязкая слюна, а левое плечо жарко покалывает от близости чужого тела. Неловкость– доминирующее чувство, и я варюсь в ней как на медленном огне. Мне неловко за свою истерику два дня назад, неловко за предстоящий разговор с родней, от которого не убежать, неловко за повисшую тишину, так не вяжущуюся с обычной нашей бессмысленной трескотней по любому поводу. И неловко за то, что, несмотря ни на что, я сижу тут и тайно наслаждаюсь нашим тесным соседством. В груди расцветает что-то теплое и уютное, словно сердце разбухает и захватывает в два раза больше крови от одного присутствия Рама на расстоянии меньше метра от меня.
– Сколько нам ехать?
– Сорок пять минут показывает.
– Ясно...
Пауза.
– Ты же подарок купил?
–Да, за цветами заедем только.
Тишина. Щелчок приемника. Радио.
Украдкой кошусь на своего непривычно лаконичного спутника. Лаконичного и серьёзного. Черные брови слегка нахмурены, на переносице то и дело обозначается вертикальная морщинка, задумчивый взгляд устремлен строго на дорогу и не касается меня. Рам трёт пальцами подбородок, плотно сжимает челюсти, и это всё так не похоже на него обычного, что я теряюсь.
– И сколько я тебе должна?
–Леен,– прилетает в ответ раздраженное.
–Но...– пытаюсь возразить.
–Лен! – отрезает Рамиль.
Я послушно затыкаю рот и перестаю предпринимать попытки завязать беседу. Вместо этого утыкаюсь носом в телефон, проверяя тайминг банкета, который организовываю завтра. Созваниваюсь с Ритой, которая должна была сегодня приехать в ресторан и привезти кое-что из аппаратуры. В общем, перестаю обращать на своего буку– водителя внимание. Точнее, делаю вид. Жжение от близости его тела никуда не ушло, и всю мою левую сторону отчаянно покалывает, отчего внизу живота завязывается тревожный волнительный узел.
– Как себя чувствуешь? – хрипло интересуется Рамиль тогда, когда я уже полностью смиряюсь с тем, что разговаривать мы не будем.
Резко вскидываю голову и перехватываю его мимолетный пронзительный взгляд. Рам отворачивается, я вижу, как дергается его кадык.
– Выглядишь хорошо,– глухо добавляет Керефов, переключив внимание на дорогу.
– Спасибо,– бормочу, покрываясь лёгким розовым.
Комплименты – это тоже не из его ОБЫЧНОГО поведения. Я даже пару секунд жду какого-то шуточного продолжения, но его не наступает.
– Спасибо, хорошо себя чувствую,– отвечаю после заминки,– А ты?
Брови Рамиля удивленно взмывают вверх, а потом на его губах наконец расцветает кривая ироничная улыбка. Мне сразу становится спокойней, будто, потерявшись в чужом городе, набрела на знакомый ориентир.
– Так я вроде небеременный,– хмыкает Рамиль, бросив на меня быстрый насмешливый взгляд,– Был с утра по крайней мере...
– Зато такой молчаливый...– тяну я с преувеличенной озабоченностью в голосе.
– Сосредоточенный,– поправляет он меня и снова улыбается.
– И на чём сосредоточился? – в салоне неуловимо теплеет от этих мимолетных улыбок и перекрещивающихся косых взглядов. Я оживаю. Уже не стесняясь, продолжаю допрос,– Думаешь, о том, как увернуться от кастрирующей вилки?
Рамиль тихо ржет.
– И об этом тоже, Алён, да.
–А о чём ещё?
Рам хитро щурится в ответ.
– Тебе лучше не знать, Лен.
– Вот теперь ты просто обязан сказать!
– Нуу...– он потирает идеально подстриженную щетину на подбородке, устремив на дорогу задумчивый взгляд, – Знаешь, я тут вчера про беременных читал...
– Боже...– бормочу я себе под нос. Даже я про них не читала, так что начало разговора мне, и правда, уже не нравится,– Зачем???
Рам прочищает горло, и я точно вижу, как он изо всех сил пытается не расплыться в наглой улыбке.
– Ну, так...Кто предупрежден...В общем, – Керефов снова откашливается в кулак, плавно сворачивая с шоссе,– Поговаривают, из-за переизбытка прогестерона очень уж трахаться хочется.
У меня отвисает челюсть. Что, блин???
– А ещё, – продолжает Рам невозмутимо,– В органах малого таза улучшается кровообращение, отчего ощущения могут быть гораздо ярче, представляешь?
– Ты уверен, что ЧИТАЛ, а не смотрел ролик на Порнохабе? – цежу я сквозь зубы в ответ.
– Я к чему,– игнорирует моё шипение Рамиль,– Я тут представил всё это...И я резко против того, чтобы какой-то левый дядька пихал свой член в лицо моим детям! Так что...
Мои губы сами собой складываются в ошалелое "О", а потом в груди начинает клокотать истерический смех.
– Рами, ты больной? Ааа...– я не могу разогнуться от смеха, пресс болезненно ноет, глаза влажнеют,– Какой член в лицо? Как ты до этого вообще додумался?
– Ну дети же вниз головой лежат, нет? – фыркает Рамиль, пытаясь остаться невозмутимым,– Хорош ржать, Акунина. Я серьезно кстати! Пока не родишь, будешь только со мной. Нечего...
– Господи...за что мне это...– вытираю выступившие слёзы,– А твой, значит, в лицо можно?
– Ну, я вроде как не чужой человек...– выдает Керефов свой сомнительный аргумент.
– Всё, замолчи, это ужасно! – я закрываю рукой ему рот, смеясь.
Опрометчивый поступок. Внутреннюю сторону ладони чувствительно колет от его щетины, горячие губы прижимаются крепче, и я ощущаю обжигающую влажность его языка. Смех обрывается, вырываясь сдавленным полувздохом– полухрипом. И до меня только сейчас доходит скрытый смысл его слов. Медленно убираю руку. Отвожу глаза. Повисает вязкая тишина.
– Приехали,– глухо сообщает Рам очевидное через минуту, останавливаясь у кованых ворот,– Ну, что, Лен, пошли?
Вручив мне увесистый букет белых роз и вооружившись тяжеленной коробкой с сервизом для пикника, который попросила купить ей в подарок Ани Рустамовна, Рам уверенным быстрым шагом направляется к летней террасе, не особо меня дожидаясь. Я торопливо семеню сзади непослушными ватными ногами. Керефов так шагает, будто ноги в землю вколачивает. Просто полон решимости выдать с порога нашу позорную тайну. А я вот что-то с каждой секундой всё меньше уверена. Срок мизерный и вообще...Куда торопиться– то...Да?
– Раам...– жалобно пищу ему в спину, догоняя. Перехватываю локоть и пытаюсь заглянуть в глаза,– А может не надо???
– Перед смертью не надышишься, Алён. Давай, не зеленей. Если и убьют, то только меня. Ты у нас – официальная жертва, – снисходительно фыркает Рамиль и легонько подталкивает меня вперёд, тыча коробкой в спину.
– Так я может как раз и за тебя...– лопочу, всё– таки шагая к террасе,– Переживаю...
– Ммм...какая честь,– ухмыляется, судя по голосу, Рамиль, идя сзади, как конвойный.
Никакого шанса сбежать. Боже, мне уже заранее дико стыдно...Как ни крути, а это поступок женщины с низкой социальной ответственностью. А, учитывая, что ещё и не с кем-то малознакомым, а вот прямо с дальним родственником, то и с низким İQ в придачу. Лицо начинает привычно пылать, и я догадываюсь, что залилась своим фирменным пятнистым румянцем. Впрочем, возможно, это нам на руку, вряд ли Рустам Зурабович мечтает о ТАКОЙ легкомысленной жене для его любимого старшего внука. И никаких уговоров не будет. Молча навесят на меня ярлык семейной шалашовки и преспокойно продолжат есть шашлык. Мда...
Так ещё хуже! Щеки перестают гореть, стыд проникает глубже, делая кровь густой и вязкой. Сердце с усилием, больно покалывая, гонит её по венам.
– А вот и вы! Вместе решили приехать?
Мелодичный голос именинницы вырывает меня из плена удушливых мыслей. Вскидываю голову и вижу подходящую к нам Ани Рустамовну. Уголком глаза выхватываю уже сидящую за столом и улыбающуюся мне старшую сестру Нюшу, по совместительству мачеху Рама. Ощущаю на пояснице тяжелую горячую ладонь младшего Керефова. Как он вообще умудрился? Тащит эту тяжеленную коробку одной рукой? Чтобы меня поддержать...И все они...С такой теплотой смотрят...Зря.
За длинный стол сели как обычно. Мужчины с одного края, женщины с другого. Детей поблизости видно не было. Скорее всего им наняли аниматора, чтобы не мешали взрослым общаться, и сейчас какой-нибудь человек-паук истязает их конкурсами на заднем дворе. В этот раз народу было немного, человек пятнадцать, так что все приглашенные скучковались ближе к центру. Ани Рустамовна не любила большие сборища. Возможно, и меня бы тут не было, если бы мы так часто не общались с ней как врач и пациент. Я нашла себе местечко рядом с сестрой, окинувшей меня недоуменным взглядом, когда я инстинктивно вжалась в неё плечом, ища хоть какой-то защиты.
– Ты чего такая красно– зеленая, систер? Что-то случилось? Или ты всё по Игорю этому страдаешь? Не стоит!!! Вообще мутный товарищ, я тебе скажу...– тут же принимается тараторить Нюша мне на ухо в своей обычной манере всезнающего человека.
От волнения я выхватываю лишь половину фраз. Игорь? Какой Игорь???Аааа...Боже, я уже и забыла про него...
– Нет, конечно нет. Какой к черту Игорь...– отвечаю глухо и невольно кошусь на Рамиля, сидящего на противоположной стороне стола через три человека от меня.
По Раму видно, что он тоже слегка не в себе. Механическая улыбка растягивает четко очерченные губы. Отрешенный взгляд, устремленный в себя, то и дело прокатывающиеся по наполовину заросшим щекам желваки. В какой-то момент он резко поворачивается ко мне и подмигивает. Я опускаю глаза в тарелку.
– А что это ты с Рамилем приехала, а? – мурлычет мне на ухо сестра, заметив, похоже, что он мне подмигнул,– Колииись...!!!
– Да так вот...вышло...– бормочу невнятное в ответ, думая про себя, что "потерпи минут пять и сама узнаешь...".
Сердце глухо отсчитывает удары. Секунды словно вязнут в уплотняющемся вокруг меня пространстве. Вообще-то мы очень близки с Нюшей, и я бы обязательно ей первой всё рассказала, если бы...Если бы это был НЕ Рамиль. Потому что рассказать такое сестре, всё равно что передать послание её мужу и одновременно деду моих будущих детей по испорченному телефону...
Дружеский галдеж вокруг сменяется звоном стучащей по бокалу вилки. Рустам Зурабович встаёт, чтобы первым поздравить свою дочку. Все подставляют фужеры, я прикрываю свой рукой.
–Лен, не за рулем же? Давай! – басит Тагир, муж Ани Рустамовны. Я только отрицательно качаю головой, улыбаясь.
Нюша рядом вопросительно выгибает бровь.
– Один тост, так не положено, Елена Сергеевна, уважь,– мужчина надо мной показательно хмурится.
– Яяя...– тяну, краснея. Как назло, на ум ни одного приличного оправдания не приходит. Ну я ведь знала, что начнутся эти добровольно– принудительные заливания...Чёрт...
– Тагир, отстань, не надо ей! – одновременно выпаливают Ани Рустамовна и Рамиль. И переводят взгляды друг на друга.
– Ооой,– тянет Ани Рустамовна и прикрывает рот рукой.
Её глаза, впившееся в племянника, становятся круглыми, в них мелькает догадка. Проносится словно бегущая строка. Она отрывает ладошку от лица и тычет пальцем в Рамиля, подняв брови в немом вопросе. Рам в ответ поджимает губы, смотря на тётку исподлобья. А потом произносит твёрдо и громко, на весь стол.
– Дед, давай– ка я первый тост скажу. Я тут...подготовился...
Рам встаёт, вырывает из рук у открывшего рот от подобной наглости отца вилку и звонко стучит ею по своему наполненному бокалу с коньяком, привлекая к себе внимание всех присутствующих. У меня разом отказывают все жизненно важные функции организма. Надеюсь, он будет не очень долго говорить, потому что не дышать больше двух минут кажется мне проблематичным…
–Ну, раз подготовился, – хмыкает Рустам Зурабович и грузно возвращается на свой стул. Затем благосклонно машет рукой, – Давай, Рамик!
Да…давай…Иначе я тут сейчас сдохну в ожидании…
11. Рамиль
Я делаю глубокий вдох, но лёгкие отказываются всасывать обжигающий кислород. Расфокусированным взглядом обвожу лица притихших родственников. На секунду задерживаюсь на бледной как привидение Лене. Кажется, она не дышит, глаза – две зеленые плошки...Это мобилизует. Чем дольше я тяну, тем больше вероятности, что мать-моих-детей доведет себя до тяжелой гипоксии. Откашливаюсь, собираясь с мыслями, так как на самом деле я ни черта не готов, и сосредотачиваюсь на ошалело улыбающейся мне тетке.
– Тетя Ани,– мой голос утробно гудит, будто дьявол решил передать привет из преисподней. Приходится прокашляться ещё раз,– Все сейчас будут говорить о том, какой ты прекрасный человек, желать тебе здоровья и семейного благополучия. Я же хотел бы вспомнить, какой ты чудесный специалист...
Ощущаю, как левую щеку прожигает хмурый взгляд отца. Из-за вилки до сих пор в недоумении, похоже...Подожди, пап, сейчас ещё причины будут...негодовать...
– В этом году ты защитила докторскую, и мы все тобой очень гордимся, – продолжаю окрепшим голосом.
– Спасибо, дорогой,– шепчет тетка одними губами, не сводя с меня полыхающего болезненным любопытством взгляда.
–...Проделала огромную научную работу и помогла сотням женщин, которые, если бы не твой труд, никогда не познали бы счастья материнства...
Тетка косится на Лену и переводит многозначительный ехидный взгляд на меня. Вдоль позвоночника пробегает мерзкий холодок. Усилием воли заставляю себя продолжить. Адреналин впрыскивается в кровь лошадиными дозами. Кажется, меня меньше потряхивало даже при прыжке с парашютом.
–... И я знаю, что лучшая награда для любого фаната своего дела– видеть положительные результаты проделанной работы. Так что у нас с Еленой для тебя подарок...Помимо сервиза...
Родственники вокруг перестают шушукаться, устремляя на меня недоуменные заинтригованные взгляды. На висках выступает пот.
– Точнее, ты о нем знаешь уже, но теперь официально...
Тетя Ани расплывается в идиотской улыбке, которую можно перевести как "О, да...О –фи-геть!".
– ...Вернее, два подарка...– продолжаю глуше.
–Рамик, ты что там несешь? – хмурится дед.
В горле стремительно пересыхает. И я, наплевав на традиции, залпом осушаю бокал коньяка в своей подрагивающей руке. С грохотом водружаю пустой стакан на стол и выпаливаю.
– Мы станем родителями. Дважды. То есть двойни. Вот.
Всё. Я сказал. Сажусь. Стул подо мной издает жалобный скрип в гробовой тишине. Где-то звякает выпавшая из рук вилка. Дед молча опрокидывает стопку. Лена делает первый шумный вдох. Отсчитываю мгновения перед тем, как на меня начнут ОРАТЬ.
– В СМЫСЛЕ, бл...ть??? – ревет отец слева мне в самое ухо.
– Тигран, нормально всё, не верещи! – возмущенно вскрикивает тетя Ани, одинаково не переваривающая мат и громкие звуки.
– Не лезь! – припечатывает в ответ сестру отец.
– Объяснись, Рамиль,– вклинивается дед, чеканя слова своим командирским голосом.
Я кошусь на полыхающего гневом отца, сжимающего свой увесистый кулак у самых моих ребер, аккуратненько отодвигаю от него столовый нож и перевожу всё своё внимание на впившегося в меня цепким взглядом деда.
– У нас с Леной будет ребенок. Дети. Так вышло...
Весь стол нестройно охает. Жена отца, сидящая напротив, прикрывает ладонями рот, смотря на меня круглыми от шока глазами. Ленка рядом с ней утыкается носом в тарелку, явно мечтая провалиться под землю. Я её понимаю. Я бы тоже был не прочь.
– В смысле "так вышло"? – шипит отец рядом со мной. Теперь тихо, но от этого не менее проникновенно,– Из тебя что? Без твоего ведома "выходит", СЫНОК?!
– Тигран,– осаживает его дед, властно махнув рукой, – Не договорили ещё. Не заводись...Пока.
– Да понятно всё! – в сердцах разводит руками отец, – Охренел в конец...
Дед, не обращая внимания на раздухарившегося батю, переводит на меня тяжелый взгляд, слегка подаваясь вперед через стол. Я невольно сглатываю. Память услужливо выдает картинку, как он меня порол, когда я в двенадцать лет без спросу взял ключи от его машины...И съехал в болото…Даже задницу начинает характерно припекать...
– Я тебя, Рамиль, поздравляю,– вкрадчиво вещает дедушка, сверкая черными глазами из-под кустистых седых бровей.
– И тебя, Леночка...– мягче в сотню раз, но даже не взглянул на синюшную уже от переживаний Акунину.
Надо же, она вот – Леночка...Будто я её изнасиловал где-то под кустом...Так и знал...
– Счастье то какое,– ровным тоном продолжает дед.
Рассеянно гладит широкой ладонью скатерть, жует губы, а потом вопросительно изгибает бровь, просверливая взглядом дыру в моей черепушке,– Так свадьба когда? Я не расслышал...
– Без свадьбы,– выдыхаю я самое страшное для моей семейки и малодушно моргаю, не выдерживая священного разящего огня в дедовских глазах.
– Бл...– и шиплю от боли через секунду, потому что пропускаю момент, когда мне в голову прилетает заслуженный отцовский подзатыльник.
Ну, я знал, что без него не обойдется...Потираю шею, пока в голове отчаянно звенит.
– Ты мне это брось – без свадьбы...– обманчиво ласково тянет отец, опуская свою тяжеленную руку мне на плечи так, что позвоночник чудом не сгибается пополам, – Раз уже "вышло"...Обратно не зайдет...
– Соглашусь,– подает свой веский голос дед, кивая.
– Это моё решение,– вдруг жалобно и звонко пищит Елена Сергеевна.
Отец переводит на неё неверящий взгляд, и я вижу, как медленно его нижняя челюсть сдаётся силе гравитации.
– Рамиль предлагал,– моя храбрая Алёнушка, трясущаяся как зайчишка перед зубастым волком, поднимает лихорадочный отчаянный взор на отца, сжимая в руке стакан с морсом до побелевших костяшек.
– Это я не хочу...– добавляет тихо, но твердо.
Дар красноречия от такого заявления у отца напрочь пропадает. В его бородатой голове похоже просто не укладывается, как женщина может этого НЕ ХОТЕТЬ.
–В смысле, бл..ть? – глухо повторяет нашу любимую семейную фразу на сегодня папа, только уже Елене Сергеевне, – Как так…???
Переводит растерянный взгляд на мою мачеху, а заодно Ленкину сестру, будто она в силах срочно что-то изменить.
–Так, Леночка, – опять встревает дед, излишне ласково смотря на мать-моих– будущих– детей, – Точно предлагал?
– Рустам Зурабович… – обиженно поджимает губы Лена, пресекая любые сомнения в моей порядочности.
Дед задумчиво поглаживает бороду, смеряя Аленку сощуренным взглядом.
– Яяясно…Леночка. Отойдем на минутку, дорогая, – и, не дожидаясь согласия, поднимается с плетеного кресла, – Давай.
– Яяя…– бормочет Лена, устремив на меня широко распахнутые глаза, полные паники.
–Дед! – хмурюсь в ответ, привставая. Тоже мне, нашел слабое звено! Нечего Ленку прессовать…
– Ты, Рамик, посиди. Уже встал…один раз…Отдыхай теперь, – сообщает дедуля с плохо скрываемой угрозой в голосе и припечатывает меня к месту ледяным взглядом, чтобы наверняка.
Инстинкты оказываются сильнее, и колени сами собой слабовольно подгибаются, плавно опуская мою задницу обратно на стул.
–Пойдем, Леночка, не съем. Я девочек не обижаю…В отличие от некоторых…
Я провожаю изящную фигуру Акуниной тоскливым взглядом, где-то на краю сознания отмечая, как ей идут эти узкие джинсы. Задница– зачёт...И ноги...И вообще...
– Ну, что, СЫНОК, пообщаемся,– басит батя в ухо, не переставая вдавливать меня в стул своей немаленькой лапищей на моих плечах,– Как мужчина с мужчиной...
Ну, бл..ть, НЕ НАДО!
– Наливай,– сдаюсь вслух,– Последнюю, а то мне ещё Ленку обратно везти...
– Не беда, её за руль посадишь, – заявляет отец авторитетно, щедро плеская мне коньяк в рюмку,– Плюс беременной ЖЕНЫ...
Я давлюсь собственной слюной, и папа щедро фигачит меня со всей дури по спине, оказывая " помощь". В смысле, ЖЕНЫ? То есть про то, что жениться мы не собираемся, все дружно мимо ушей пропустили? Ну, конечно, кто ж нас вообще спрашивает...
–Пап, – начинаю аккуратно,– Не торопи события. Лена не согласна, ты же слы...
– А вот это интересно, Рамиль,– перебивает меня отец, впиваясь своими черными глазами в самую душу и безбожно там ковыряясь.
– Как это не согласна, а, сынок? – вкрадчиво продолжает, а в голосе то и дело сдерживаемый рык проскакивает,– Чтобы Лена и не согласна? За тебя?!
Батя по ходу не выдерживает и всё– таки повышает голос, его кулак рядом с моим лицом угрожающе сжимается.
–Это ж как надо было предложить, чтобы она отказалась, а? Я даже представить не могу, что за хрень ты там понёс! – шипит на меня разгневанный родитель,– Поделись со стариком, умелец!
Внутри меня тоже начинает тихо закипать. В конце концов, сексом мы вдвоём занимались, а все шишки только мне! Что-то я не припомню, чтобы Лена ревела и просила её отпустить. И мы два взрослых независимых человека, которые могут поступать, как им вздумается, ни перед кем не отчитываясь.
– Мне конечно льстит, что ты считаешь меня таким лакомым куском, пап,– цежу сквозь зубы, крутя бокал в руке,– Но, представь себе, за меня тоже можно НЕ хотеть...
– Если бы мы говорили о какой-то другой женщине, я бы может с тобой и согласился,– вдруг гораздо мягче заявляет отец, задевая какие-то совсем другие струны моей души,– Но ведь это же Лена, Рамиль...И тут точно дело в тебе. Послушай...
Он откашливается перед тем, как продолжить, а у меня внутри всё болезненно скручивается в предчувствии, что я сейчас услышу то, что слышать бы не хотел. Нет ничего хуже папы, разговаривающего тихо.
– Послушай, сынок. Я знаю, что ты не хочешь. Но так же нельзя!
– Я ведь не отказываюсь...– отвечаю глухо, не смотря на него.
– Давай честно. Отказываешься,– возражает твердо отец,– Так всё обставил, чтобы и не жениться, и козлом не выглядеть. Свалил всю ответственность на девушку и ходишь в белом. Предложил он...Наверно ж так предложил, что она там разревелась от жалости к себе...
Я сглатываю, часто заморгав. Батя как обычно, словно палочкой в ране ковыряет. И правда, ведь... разревелась...Откуда знает только? Я же не специально...!
– Может ты и не специально,– выдает отец.
Сука, будто слышит! Невольно кидаю на него ошарашенный взгляд.
– Может даже сам до конца не понимаешь, – продолжает вещать батя проникновенным голосом,– Но я ж тебя знаю...Ты с детства такой...Шибко умный...Всегда всё в свою пользу поворачивал...Даже меня...сколько раз...Вокруг пальца...Но тут...
Вздрагиваю от тихого, но очень уж убедительного стука кулаком по столу.
– Надо жениться, Рамиль. Лена– девушка хорошая. Умная, спокойная, красивая. Тебя, паршивца, вытерпит. У неё стержень есть. А главное, ещё и желание есть...– отец хитро щурится и толкает меня плечом в плечо,– ...терпеть. Да и детки будут...Радость же?!
Я молчу, сжимая челюсти. Кручу стакан с янтарной жидкостью в руках, устремив рассеянный взгляд на получающиеся волны. Батя меня как-то совсем ошарашил этим своим откровением, что я сам её вынудил мне отказать. САМ.
Он...прав???
Я как-то не задумывался...Но сейчас честно признаюсь себе, что тогда почувствовал...облегчение. Она отказала, и я выдохнул. ВЫДОХНУЛ. Да, Лена мне нравится...ОЧЕНЬ...И меня сильно задело, что она вот так легко, как мне показалось, отмахивается от меня, но...
Моя жизнь останется при мне, а я её нежно люблю. Я её сам себе выстроил, боролся с семьей, с обстоятельствами, с устоями, чтобы жить так, как хочу Я. Не пошел в семейный бизнес, не женился на внучке какого– нибудь делового партнера деда или отца. Даже квартиру не на Петроградке купил, где уже четыре поколения обитает 90% моих родственников. А тут...Обстоятельства вынуждают прогнуться, а я НЕ ХОЧУ...
Я подлец, наверно...Чёёёрт...Так тошно вдруг становится. Я не хотел Лену обижать...Просто трахнуть хотел и всё...А вот оно как вышло...Идиот...Трахнул на свою голову...
– Я не хотел,– только и хриплю вслух в ответ отцу,– Ладно...Я понял. Доведу её уж...до венца вашего.
