Текст книги "Не к ночи рассказанное…"

Автор книги: Ана Гри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Ана Гри
Не к ночи рассказанное…

1 глава. Южный лес

Ночью вода в озере казалась застывшей серой и тягучей в обрамлении глухого непроницаемого Южного леса скрывавшего в себе оглушительную тишину. Почва в биогеоценозе выглядит так, будто некто пробовался выкорчевать вековые деревья, корни коих находились  наружу и необыкновенно переплетались. Рельеф лесного массива, покрытый многочисленными пещерами и расщелинами, многие из которых протянулись под землей на несколько десятков метров, а в некоторых из них лед не тает даже в летний зной.

Бедные семьи в прошлом веке привозили близких в Южный лес, коих не в силах прокормить и определяли бедняг на мучительную смерть. Стоны несчастных впитал и навсегда захоронил внутри себя безжизненный лес. Не приведи Господь здесь заплутать промежду безграничного множества зловещих сухих  деревьев, оглушено звенящих мертвой тишью посреди мистического пейзажа, и столкнуться с лицом к лицу с призраком…

Туман белый как молоко клубился и медленно сервировал озеро, а после зашел в лес. Ну, а в бору по озеру вышагивала зыбь, которая быстро перешла в разбушевавшуюся воду, будто вскипяченную в чайнике.

В глубине страшного неприветливого старолесья не раздавалось ни шороха, ни звука, и сложившаяся совокупность видов животных вымерла давно, и не было здесь никого из живых кроме одинокой хрупкой девушки, которая время от времени подкидывала сухие палочки в слабый костерок, а тот освещал ее маленькое личико посреди этого бескрайнего перекореженного леса…

Я вдохнула и подняла голову наверх, туда к вершинам деревьев кои ретировались далеко вверх. Так высоко, что казалось ни одна птица, не способна будет достигнуть экого пика, заведись она тут. Только лес мертв и истребляет живность внутри себя безжалостно. Перья чернейших облаков спешно неслись по небу то, затмевали собой, то вновь оголяли желтый возвышенный светильник тьмы. А когда я опустила голову, заметила воздушную дымку что обступила меня со всех сторон и без спроса потушила костерок. Дым, от которого тонкой струйкой желал взвихрить вверх, но был поглощен тревожным туманом.

Я поднялась на ноги и застыла на месте, когда за спиной хрустнула ветка.

– Что уже пора? – потребовала я ответа сама от себя.

Затем удостоверилась в том, что костер не нанесет ущерба лесу и спешным уверенным шагом понеслась в сторону Юга. Как вдруг впечаталась лицом в липкий хрупкий секрет паутинных желез, не больших размеров, растянутый меж двух сухих деревьев, что росли рядом на моем пути.

Отстранив голову обратно, я почувствовала, как оторванные нити мягко легли на губы и подбородок, будто намагниченные доставив мне дискомфорт.

– Да чтоб вас всех, – разгневалась я, убирая с лица паутину.

А разгневалась только потому, что хоть и не являлась обычной смертной, но страдала от арахнофобии.

– Прости, – взвизгнул крошка крестовик, сидя на ветке на дереве справа почти на уровне моего лица. Он был плачевен, собрав под себя свои тоненькие ножки.

– Тсс, – приложила я палец к губам и огляделась.

Дружелюбно дотронулась пальцем до его спинки, аккуратно приутюжив символический знак схожий с кельтским крестом, отчего членистоногий хохотнул.

– Это ты меня прости, – виновато шепнула я.

И проведя рукой от ветки дерева стоящего с левой стороны к правостоящему дереву, возобновила паутину:

– Добро пожаловать в Южный лес!

***

А на озере вовсю шла борьба между двумя обладателями воды – одного громадного Водяного – старца с рыбьими неимоверно злыми глазами и внушительной бородой, зеленоватым колером шкурки, на теле перерастающим в рыбий микрочешуйчатый хвост с зеленым плавником. Второй – Купало не меньших габаритов Бог в белом как снег одеянии, и с вечноцветущим благоухающим венком на голове с солнечными волосами.

Аж туман отступил по берегам озера, словно живой и подмечал совместно с русалками за поединком.

– Что вы тут мне устроили? – не довольно закричала я, напыщенно взмахнув руками.

– Элька! – возрадовался Водяной, воспользовавшись паузой промеж битвы. И выражение его лица стало исключительно добрым.

Он хоть и не ожидал меня увидеть, но был бесконечно рад.

– Этот Истукан самовольно постановил занять мое место… Но позволь я здесь обитаю давным-давно и намного раньше, чем этот приглядел мое озерце!

– Да как ты смеешь мне не повиноваться? Я Бог! – рассерчал свежеиспеченной волной гнева Купало. И готов был нанести удар.

– Ну-ка остыли! – приостановила их я.

– И по кой ему озеро в глухомани мертвого леса? – с обидой продлил Водяной. – Это моя стихия, – он принялся уменьшаться и уменьшаться, застыв размером практически с меня, не теряя безоговорочной своей сильной мужской стати, и улегся на бережку. Где сразу его окружили русалки, одаривая своими ласками и напевая тонкие неназойливые мелодии своими чародейными голосами. А довольный Водяной расплескивал хвостиком водичку, полеживая на песчаном берегу как избалованный котище, изласканный своей хозяйкой.

– Ну и не совсем этот лес мертвый, – опровергла я. – Замечательное местечко! Главным образом после того как сюда я организовала на службу Лешего, и все пошло в гору. Сегодня мне удалось увидеть, как здесь все налаживается и, причем даже нового обитателя – паучка. За ним придут и другие насекомые. Разведав, что здесь пища поселятся птицы за ними животные. Провиантская вереница наладится и лес возродится как Феникс из пепла.

– Однако тут водятся призраки, – заспорил Водяной.

Понимая, что продолжения битвы не будет, Купало, тоже принялся сокращаться до наших размеров, продолжая проблескивать солнечным светом вокруг себя. И небольшая доля русалок устремилась к нему, стараясь во всем угодить.

– Глупости! Здесь нет призраков, – махнула я рукой.

– Удивительно это слышать от Стража, который сражается с призраками, – увеличил свои ошеломительные взгляды Водяной.

– Ну, во-первых, сражаюсь я не с призраками, а с нечистью. А во-вторых я же не утверждаю, что призраков не существует.

– А как же компасы, которые здесь не работают? – привел новый факт Водяной.

– Это потому что здесь в недрах земли огромные залежи железной руды, – рассмеялась я. – И ноль мистики!

– Странно от тебя слышать подобный скептицизм в сторону мистики, – хмыкнул изумрудный Дух, скручивая в пальцах краешек бороды.

Я перевела на него свой радушный взгляд, а потом посмотрела на Купало:

– А ты собирайся, пошли со мной. Я присмотрела для тебя пустующее озерко на границе с лесом близ деревни. В озере ты сможешь проводить обряды и заботиться о том, чтоб никто не утонул.

– О, великая Элла я твой должник! – благодарно вскрикнул Водяной.

– Да пустяки, – признательно махнула я рукой.

– И я твой должник, – подсюсюкивал Купало. – Ты очень честно разыскала компромисс для нас, удовлетворив необходимости каждого.

– Спасибо-спасибо мальчики. Ну, а теперь в дорогу! По пути еще к Лешему заглянуть нужно.

***

Я некая субстанция в человеческом облике – Блюститель на границе Добра и Зла. Награжденная силой бороться с потусторонним миром нечистой силы в грязной войне против Человечества. Такие как мы созданы с фактора возникновения рода людского. Нас немного и разбросаны мы по четырем частям света. У каждой из нас есть Наставник он же помощник. У меня это Нина в образе полноватой женщины средних лет с короткой стрижкой. С каждым провалом, когда на нас могут обрушиться слуги Темных сил, нам приходится кардинально менять курс жизни на нашей территории и внешность. И каждый раз это происходит неожиданно и очень масштабно для соседей, которые нас окружают. Но если нам жить отдельно от людского рода, то вычисляют нас в миллион раз быстрее.

Нина не только моя Наставница, но и очень близкий мне человек к которой я привязана как дочь к матери. Но ей со мной не суждено остаться навсегда. В будущем она обязана пожертвовать своим существованием ради моего сына…

Мою бренную оболочку необходимо поддерживать питанием и жидкостями. И даже лечить в сезоны атаки вирусов или увечий от демонов. Все как у людей. И видимо, поэтому мне удалось зачать ребенка от смертного. Моему сыну пророчат необычайную славу и великую силу как ни у кого из борцов со злом.

Последний раз нас разоблачили, когда у меня начались роды. Демон застал нас врасплох и был не против, ликвидировать меня и реальную угрозу еще в моей утробе. В тот день все закончилось обрушением подъезда, под завалами которого оказалось много жертв, в том числе и мой любимый человек… И эту трагедию я не забуду никогда!

Нина повернула голову в сторону беспросветной спальни, которая являлась ее комнатой. В дверном проеме показался мужской силуэт.

– Нет, еще не рассказала, – сосредоточенно сказала она.

– Сейчас пора! – убеждал тот настойчиво. – Хватит тянуть! Ты обязана это сделать.

– Ни как не могу подобрать удобный случай, – занервничала Наставница.

– Время не стоит на месте, – рассердился он. – Мы обязаны победить! Наша сторона, наконец, положит конец этой войне.

– Кирилл, – Нина услышала шаги, в подъезде зная, кому они принадлежат. – Кирилл уходи!

Но тот не шевельнулся.

В двери зашумела замочная скважина.

– Иди Кирилл! Мне нужно ее подготовить. У меня есть план… Я знаю что делать!

Захлопнув за собой дверь, я заметила в коридоре Нину с интенсивно тревожным лицом.

– Что случилось?

– Ничего.

Наш лабрадор желтого окраса был крайне неспокойный отчего, даже не обращал на меня внимание. Он суетился по комнатам квартиры не в силах найти себе места.

– А что с Вампалом?

– Он предвидит пришествие твоего нового Наставника, – она старалась сохранить спокойствие.

– Какого такого нового Наставника? – пришла в исступление я. Что напрямую означало скорую погибель моей Нины.

Я уже ощущала, как скорое одиночество воткнуло в мою грудь миллион острых длинных ледяных спиц, заполняя меня пустотой. Стало быть, я как маленькая девчонка своим дебошем хотела отсрочить данный пункт, который никак не желала принимать!

– Да тише ты, сына своего разбудишь! – зыкнула Нина. – Я его только уложила.

Но мне не под силу было успокоиться, не произвольно сохраняя панику, которая большим щетинистым шаром раздувалась у меня в области легких.

– Эль я обязана это сделать ради Антошки да пойми ты, наконец!

– Я не приму этого Наставника, ты поняла? Мы найдем иной выход, он обязан быть! – не желала сдаваться я.

– Моя жертва – это единственный выход, – умоляющим тоном отвечала мне Нина.

Я отрицательно мотала головой, не соглашаясь с ней, и тут же кинулась обниматься:

– Я не смогу без тебя…

– Сможешь! Новый Наставник лучше, чем я. Опытнее! Он тебе нужнее!

– Он мне все одинаково не нужен… – поникла я.

– Доверься мне!

Но я не слушала…

Мое и без того не спокойное существование полно горьких потерь. И Нина не первый мой Наставник. Не уж-то я так мало осуществляю радия этого мира, раз меня так жестко наказывают, забирая близких мне?!

В пол глаза Нина опять заметила силуэт в спальне. И взглядом приказала сгинуть.

– Эль помнишь, ты жаловалась на кариес? Я кстати записала тебя к стоматологу. На завтра. Пойдешь?

2 глава. Стоматолог

Морозный апрельский воздух наполнял мои легкие прохладной свежестью. Снег практически растаял кроме небольших грязных островков по сторонам тропинки за бетонным бордюром ведущей к поликлинике. А лужицы, скопившись от талого снега в ямках на асфальте, по утрам покрывались тонкой пленкой льда.

В невидимом для смертного глаза обличии я осторожно опустилась на козырек муниципального здания. В общем, лечение моих зубов тесно переплеталось с миссией уничтожения зла, по наводке Нины, которое якобы нависло над пациентами. Мои зрачки стали зеркальными и словно мерзлыми когда я включила рентген-зрение, с помощью которого свободно выявляла замаскированного демона.

Рядом стоящие массивные тополя с крупными обнаженными кронами искрились неоновым огнем, расплавляя воздух. Зеленоватые лужи клокотали подо льдом как варево в котлах ведьм. Ноздри мои наполнились колючей едкой гарью, что принялась разъедать мои легкие с каждым вдохом. Меня пытались умертвить чувства отчаяния и безысходности. Все эти отрицательные ощущения скрутили мою грудную клетку заставляя задыхаться, а сверху на меня давила фобия тяжелым грузом.

Стряхнув головой, я избавилась от рентген-зрения, вторично очутившись в людском мире, вдыхая как можно чаще свежий воздух и не произвольно откашливалась. Хорошо, что близко не оказалось ни души.

Прокашлявшись с красным лицом и колючими слезами в глазах, я встала на ноги и, схватившись одной рукой за козырек, спрыгнула с него к входным стеклянным дверям рядом с огромным панорамным окном, за которым находилось фойе. И только став видимой в дверях столкнулась с объемной женщиной, уткнувшейся в сотовый телефон.

– Смотри куда, прешь, – жестоко шваркнула она мне и устремилась вперед. При этом глядя не себе под ноги, а в экран телефона.

– Какие все злые стали, – буркнула я и юркнула вовнутрь.

Я готова была отдать на отсечение руку, утверждая, что раньше люди водились добрее, вежливее, готовые друг другу прийти на помощь. Сейчас же модифицировалось время и с приходом новых доступных технологий испортились люди готовые друг друга убить, унизить, оклеветать тем самым подпитывая почитаемое чувство Сатаны – Гордыню внутри себя.

Второй человек, который мне откровенно нахамил это высокомерная женщина в регистратуре. Она смотрела на меня поверх очков слишком важно, как будто в эти минуты спасает пациентов от смерти, а я ее отвлекаю попусту своим вопросом об амбулаторной карте. Естественно это мой первый поход в поликлинику, поэтому медицинский документ женщине пришлось заводить новый, отчего она рассердилась еще пуще и буквально чуть ли не в лицо мне бросила карту по окончанию.

За моей спиной стояла широкая вертикальная опора. Я зашла за нее и, воспользовавшись тем, что колонна скрывает меня от посторонних глаз, приняла невидимый облик и включила рентген-зрение. Ого, сколько сюда успело набежать людей, поразилась я, когда вышла обратно в просторное фойе. Они рыскали туда-сюда с отрешенным пустым взглядом, не понимая своего предназначения. Это же души скончавшихся в поликлинике людей!

– Дочка…

Услышала я голос позади себя и уже чувствовала в затылок дыхание призрака.

Я обернулась. Передо мной стояла старушка низкого роста, скрюченная вопросительным знаком. На голове ее красовался платок Павло-посадского колоритного узора с яркими крупными красными цветами. Одета она была не по погоде в тонкий советский плащик ниже колена светло-коричневого цвета. На ногах в тон колготки с гладкими отвесными полосами и ботиночки. Лицо ее было в глубоких морщинах, а глаза выдавали горечь и усталость.

– Почему вы здесь ходите? – спросила я. – Почему вас не забирает Смерть?

– Нас не выпускает оно…

– Кто?

– Оно страшное, черное… – глаза бабулички наполнились страхом от пережитого бедствия. – Склонилось надо мной, когда я ждала очередь к врачу, доченька, и теперь я не могу отсюда выйти.

– А через парадную дверь? – сориентировала я ее, указав пальцем.

– Я не вижу дверей. Здесь одни стены…

Мимо нас пронеслась техничка с ведром, и мы с бабушкой завибрировали в воздухе, а она к тому же растворилась.

– Бабушка? – позвала я.

Но что-то мне подсказывало, что больше я ее не увижу. Другие призраки не замечали меня и тогда я, избавившись от рентген-зрения, стала видимой. Затем сняла куртку и отправилась в гардеробную.

Мне необходимо было осмотреть все здание в поисках зла, а не просто преодолеть лестничные проемы и встать в ожидании приема. В поликлинике, которая с этого дня закрепилась за мной, на втором этаже сидели хирурги и специалисты по нервам и их системам. На третьем терапевты с незначительными очередями, в которых как раз нервничали пациенты. Они смотрели на меня, хищно видимо опасаясь, что по электронному талону я пройду раньше кого-либо. Но я миновала больных и надеюсь, что это облегчило им жизнь в их непосильном продолжительном ожидании. На четвертом этаже тихое женское отделение. Чуть дальше уролог, рентген. Узисты. И длинные цепочки очередей в кабинет анализов. И вот, наконец, пятый этаж, на котором, словив запах дентина и поддавшись невольному ужасу, коим был пропитан воздух, я занервничала у нужного мне кабинета.

Имеет ли резон вспоминать что ни первый век мои физические тела, а конкретно именно зубы подвергались лечению, и по сопоставлению с сегодняшней медициной старое исцеление кардинально походило на пытки инквизиции. Чувствую ли я боль? Нет! Неожиданно – нет. Но если к ней готовиться, а это непременный пункт, то я чувствую все, что ощущают мои физические оболочки. Вдруг сама того не желая под устрашающий аккорд бормашины я вспоминала мое первое знакомство с зубными врачевателями коими были монахи или священники. Собственно они почитались в наибольшей степени образованными в области медицины. Во Франции основная гильдия парикмахеров устраняла мои зубы на живую… А некоторых даже били по голове – такова водилась анестезия. Мне даже прикручивали проволокой к соседним зубам неестественный имплантат. А при ученом Карданусе мои зубы старались вылечить лунным светом. В восемнадцатом столетии смертные уперто верили, что зубную невралгию активизируют черви и заливали в дупло каленое железо, кислоту или воск. Причем даже сажали пиявок. И если это не помогало опять же драли зубы на живую. И даже сам Петр Первый лечил мне зуб, когда я служила при его дворе в образе мужчины. И только гениальный доктор Мортоге в 1846 году применил при удалении зуба эфир.

Перестав себя накручивать, я коснулась пальцем височной области, присела на скамью и закрыла глаза. Волнения мне не занимать, да еще и тремор овладел моим телом без спроса.

Как вдруг дикий ор раздался из кабинета, возле которого я ждала своей очереди. Я вскочила и ворвалась туда без приглашения, будучи уверенной, увидеть демона в лице врача… Но сам стоматолог лежал на паркете лицом вниз без сознания. А на кресле в конвульсиях дергался пациент, глаза которого были выпилены бормашиной.

Вздрогнув, я очнулась все на той же скамейке у кабинета, за которым водилась тишина. Неужели опоздала, пока была занята своими видениями…? Я вскочила со скамьи и понеслась в кабинет, столкнувшись на пороге с пареньком который как раз оттуда и выходил, озаряя счастливой улыбкой.

– Вы ко мне? – спросил доктор, оказавшись позади него.

– Да… Здравствуйте.

– Привет. Проходи. Фамилия?

– Алексеева.

– А меня зовут Кирилл Михайлович. Можно просто Кирилл.

Не решительно я преодолела расстояние от двери к креслу и скованно разместилась на нем. Все думая про то, что впервые в жизни по непонятным мне самой причинам упустила жертву. И теперь Нина в лучшем случае открутит мне голову ну, а в худшем…

– Анестезию ставить будем? – натягивал он на кисти рук стерильные перчатки.

– Да… Да, конечно, – невозмутимо ответила я.

Что я бессмертная что ли?!

– Аллергия имеется на медпрепараты?

– Не знаю… Нет.

Как-то думала я об одном и еще пыталась отвечать на вопросы врача.

Он присел рядом в свое кресло. Надел на лицо маску и очки на глаза, и наполнив шприц анальгетиком, принялся ставить мне укол. Как хорошо, что я не стала переигрывать и жмуриться, наклонив голову до упора на подголовник, потому что в этот момент на потолке за спиной доктора я увидела черного демона страха, скорби и печали. Он вцепился когтистыми лапами в потолок и был идентичен с ящерицей, но с безглазой мордой и зубастой в несколько рядов пастью, с которой вниз полетела капля слюны прямо на голову доктора, но я успела остановить время.

А демон, уже оттолкнувшись лапами от потолка, готов был нанести удар по стоматологу. Но я успела сбить монстра и мы в схватке упали на пол, слегка задев столик с инструментарием и даже доктора на кресле. Поначалу могильная тварь, уложила меня на обе лопатки, старалась сожрать, задев длинным хвостом опять тот же столик. Но я, проворно взяв верх, прижала брыкающуюся гадину к полу пока свободной рукой из заднего кармана джинс доставала маленький бутылек в который благополучно заточила демона и закрыла деревянной пробкой смоченной в непорочной воде.

– Не на ту напал, – глядела я на бутылек, а в нем неистовствовала черная перламутровая субстанция. – И предпочтительнее тебе там успокоиться! А не то вырву хрумкалки без анестезии, а остальные засверлю до смерти.

Я была довольна собой! Но быстро опомнилась, установив все по своим местам и наведя порядок на рабочем столике. А затем еле расположилась под рукой доктора со шприцем, и как мне удалось выскочить отсюда ранее, чтоб уберечь невинного доктора от удара. Я открыла рот и возобновила время.

Замерев на долю секунды, доктор поднял глаза к потолку.

Чертова капелька слюны монстра, и как я про нее забыла?!

Ничего не понимая, стоматолог нахмурил брови и тут опять заерзал на своем месте:

– Я же вроде ближе сидел, – придвинулся он.

Фигова погрешность! Подвел меня мой глаз алмаз, но да ладно.

Все же далеко шагнула медицина, хвала лысым ежикам! Стерильные инструменты, безболезненные процедуры, удобства. Спасибо, минус фобия. Я довольная встала с кресла.

– Я думаю, мы на этом не остановимся? – настойчиво спросил стоматолог.

– Ну… Наверное, – пожала плечами я. – К сожалению, мне пока некогда. Работа.

– Зря… – еле слышно прошептал он за моей спиной. – Знаешь, ты очень профессионально справилась с демоном.

Я замерла и затаила дыхание. Я же чувствовала что здесь что-то не то…! Поэтому я и прохлопала жертву. Неужели главное зло здесь – это стоматолог? Комфортно устроился – на такой профессии только и питаться страхами людей. Включив рентген-зрение, я медленно развернулась обратно…

На выходе из поликлиники я еще раз осмотрела прилегающую местность своим сенситивным взглядом и, убедившись, что отныне здесь тишь да гладь поспешила домой, чтоб обрушить свой гнев на Нину.

– Да как ты могла не предупредить меня о том, что этот стоматолог один из нас?! Я же там чуть не разнесла все!

Но Нину очень задорил мой гнев и состояние, в общем. Я прошла на кухню и, закурив сигарету, поставила окно на проветривание. А она уже стояла рядом.

– Кто он такой? – спросила я.

– Мы с ним раньше были Стражами…

– Ты была Стражем? – перебила я ее удивленно. – А теперь ты Наставник? То есть я в будущем тоже стану Наставником?

– Не исключено.

– Подожди-ка… Если он был Стражем – то теперь Наставник? Это он новый?

– Нет, Эль…

– Нина я не приму его, – заистерила я. – Слышишь?

– Да подожди ты тараторка, – она схватила меня за плечи, встряхнув. – Он не Наставник. Поняла?

И она не соврала. Кирилл пока Страж. Только не досказала, что станет он Наставником лишь после ее смерти.

– Он нам нужен, – продолжила она. – Он нам будет элементарно помогать. Подумай о своем сыне. После того как Антоша родился его жизнь в вечной опасности. Так что лишний Страж нам… Не лишний!

Я отвернулась к окну и сделала затяжку.

– Да что опять не так Эля?

– Он слишком высокомерен!

– Кирюха? Перестань, он отличный мужчина. Мы с ним знакомы до момента зарождения людской жизни. Он свой в доску.

– И что он зубы динозаврам лечил?

– Эля… – тяжело вдохнула Нина.