Текст книги "Шесть раз кошмар"

Автор книги: Амира Чулкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 3

Я хотела пойти наверх и посмотреть остальные комнаты, но мне было лень снова подниматься по лестнице. Вместо этого решила пройтись вокруг дома.

На улице было довольно прохладно, похоже, только что закончился дождь. Дом окружали засохшие деревья, чуть дальше был темный лес; когда я на него посмотрела, у меня аж мурашки по коже пробежали. Местечко мне нравилось все меньше и меньше, атмосфера до ужаса мрачная. В Кенте все говорили, что Лондон – прекрасный город с прекрасными домами, но я пока ничего «прекрасного» не видела. Нет, серьезно, зачем было уезжать из нашего старого дома? Терпеть не могу перемены, это невыносимо для меня. Да еще вдобавок ко всему у меня теперь будет новая школа, к которой придется привыкать.

С другой стороны дома было повеселее – очень много кустов и живых деревьев. Неужели здесь есть деревья, которые могут цвести? Невероятно! В центре сада был маленький фонтан с фигурой красивого белоснежного лебедя. В основании фонтана я заметила золотую надпись:

Ma bonne annee 1928

По-моему, это на французском языке. Я изучала французский в своей бывшей школе, но знаю его совсем плохо Ma — значит «мой», bonne, кажется, «счастье» или «счастливый»… да «счастливый». Получается «Мой счастливый…» А annee 1928 – это, наверное, тысяча девятьсот восьмой год. «Мой счастливый 1928 год». Интересно, что же в нем было такого счастливого?

Потихоньку начинало темнеть, а я толком ничего не рассмотрела. Повернулась лицом к дому и заметила балкон на втором этаже. Витраж на дверях был выдержан в мрачных серых оттенках. Пастельно-серый, темно-серый, холодный серый и почти белый. Да, мрачно, но зато красиво и аккуратно сделано.

Ну вот, опять я отвлекаюсь… Мама мне всегда говорит, что я ни одного дела не могу сделать нормально, не переключая внимание на какую-то мелочь. Что правда, то правда, а вот к сожалению или нет, я не знаю.

Я вошла в дом и обнаружила, что все уже вернулись.

– Мама! Кэти пришла! – закричала Айви.

– Ну сколько раз тебе говорить, чтобы ты не называла меня так, это раздражает! – одернула я сестру.

Когда меня называют «Кэти», меня не просто бесит – я начинаю испытывать ненависть к этому человеку. Исключение – мой отец, ведь это он дал мне такое прозвище.

– Катрин, где ты была? – спрашивает мама.

– Я просто прогу…

– И почему ты так разговариваешь со своей сестрой, а? Что она тебе сделала? Ей всего пять лет! – перебила мама.

– Мама, хватит, пожалуйста!

– Вот именно, Катрин. Хватит уже так себя вести!

– Ой, все, мам, оставь меня в покое, пожалуйста!

С этими словами я побежала в свою комнату и заперла дверь. В последнее время мы с мамой часто ругаемся, а сегодня, кажется, побили предыдущий рекорд: скандал всего за полминуты. И вот что удивительно: когда хоть кто-то из членов нашей семьи рядом, мы ссоримся, а когда мы с мамой наедине, у нас почему-то все хорошо. Вот не понимаю, как такое может быть.

За окном уже совсем темно – время полдевятого. Генри зашел ко мне и сказал, что завтра у нас будет первый день в новой школе и лучше бы мне лечь спать пораньше. Но я, как всегда, лягу в одиннадцать, ну, или в половине двенадцатого.

Как же мне не хочется идти завтра в школу, а вдруг я и там не найду друзей? В Кенте мне было очень сложно завести друзей, потому что меня никто никогда не мог понять. Но мне и одной было хорошо. Когда я одна, я могу очень много всего сделать – того, что интересно только мне. Рисование и чтение книг для меня как окна в самый лучший из миров. Мне хочется покоя, но я не знаю, как этот покой найти. Я как неприкаянная душа, как призрак… Я где-то читала, что призраками становятся люди, не закончившие важное дело при жизни, и теперь они вынуждена всюду летать. У меня нет незаконченных дел, но иногда я чувствую, что чем-то отличаюсь от других… Ну, естественно, ведь я другая. Почти все, кого я знаю, думают не так, как я. И поступают не так.

Часы показывали пол-одиннадцатого. Я решила лечь спать чуть пораньше (Интернета в доме все равно пока нет). Дочитав главу, положила книгу на тумбочку рядом с кроватью и выключила свет. И сразу же в комнате стало намного холоднее. Я жутко замерзла, хотя на мне была шерстяная пижама и работал обогреватель.

Нет, со мной точно что-то не так, если я мерзну в теплой комнате. Вот как это понять?

Лежала в ледяной постели, и слезы сами текли из глаз.

Как же я хочу домой, в Кент…

Глава 4

Разбудил меня громкий стук в дверь.

– Катрин, немедленно вставай, ты опоздаешь в школу! – кричала мама.

Ох, надо срочно собираться!

Я вылетела из комнаты, чуть не сбив маму с ног.

– Ну наконец-то встала! – возмущенно воскликнула она.

Пропустив комментарий мимо ушей, я поискала глазами ванную.

– Ну чего ты стоишь? – раздраженно спросила мама.

– Мам, а где ванная?

– Возле нашей спальни!

– У спальни? – Я вопросительно взглянула на нее, и мама вместо объяснений просто отвела меня в ванную.

– Поторопись! – добавила она, и я быстро начала умываться.

Уже одетая в белую блузку с эмблемой школы, на которой красовался гордый орел в серебряной короне, я стояла возле входной двери и дожидалась братца. Такая же эмблема была на темно-синем пиджаке, который полагалось носить с темно-синей юбкой средней длины. На голове я соорудила два слегка лохматых пучка (моя любимая прическа).

– Вот не дай бог вы еще раз запрете двери, я вам устрою! – послышался мамин возмущенный голос с верхнего этажа.

– Извини, мам, мы больше не будем, – сказал Генри, спускаясь вниз.

– Что, тоже проспал?

– Как видишь, – буркнул он.

– Так, дети, все взяли? – спросила мама, подходя к нам.

– Да, мам, – ответил Генри.

– Ну, дайте я вас обниму.

Генри подошел к матери и крепко обнял ее; я все еще была слегка обижена из-за вчерашнего, но тоже обняла маму.

– Ладно, мам, нам пора, а то папа уже заждался, – сказал Генри.

– Да, конечно, удачи вам, мои дорогие.

– Спасибо, мам, пока! – воскликнули мы хором и пошли к папиной машине.

До школы мы ехали почти полчаса и приехали рано. Мы с Генри вышли из машины и были изумлены, какая большая наша новая школа.

– Ну ладно, дети, – сказал папа. – Катрин, обязательно перед занятиями зайди к директору, чтобы он с тобой поговорил. Генри, а ты просто иди в свой класс, директор позже с тобой поговорит. Хорошо?

– Хорошо, – дружно ответили мы.

– Ну и отлично! Все, удачи вам, и, главное, не нервничайте, а мне пора на работу.

– Ну что пойдем? – сказал Генри, когда папин черный BMW скрылся за поворотом.

– Пойдем, – вздохнув, кивнула я.

Наша новая школа называлась «Академия Скейн». Мы зашли и просто рот раскрыли, увидев просторный холл.

– Ну и как ты планируешь найти кабинет директора? – усмехнулся Генри.

– А ты как планируешь найти свой класс? – ответила я вопросом на вопрос.

Генри подошел к группке старшеклассников и спросил:

– Извините, вы, случайно, не знаете, где находится уровень «А»?

– Уровень «А» находится на третьем этаже. Поднимешься и иди направо, – улыбнулась ему девушка с крашеными белокурыми волосами, указывая на лестницу слева от себя.

Я заметила, что она слегка покраснела. Все ясно, видимо, и тут девушки будут без ума от моего братца, ведь этот «джентльмен» любую может оставить без дыхания.

– Благодарю! – Брат подарил девчонке ответную улыбку и вернулся ко мне.

– Отличный ход, а ты не мог спросить про кабинет директора?

– Ну уж нет, это тебе надо, не мне, так что спрашивай сама.

– Ну, Генри… ты же знаешь, что я стесняюсь. Пожалуйста! Я по ее глазам вижу, она не против еще немного поговорить с тобой, – сказала я и хихикнула.

Генри нахмурился:

– Так, дорогая, ты уже в десятом классе, пора уже самой решать такие-то проблемки!

– Ох, слышу мамины интонации. – Я закатила глаза.

– Катрин! – твердо, как отец, произнес брат.

Пришлось сдаваться.

– Ладно, хорошо, ты прав, сама разберусь.

– Отлично. Но тебе лучше поторопится, до занятий не так много времени.

Оставив меня, он пошел к лестнице.

Вы не подумайте, для меня нет проблем спросит кого-то о чем-то (спросить кого-то, кого я знаю), но я просто не хочу опозориться в первый школьный день. Вдруг я что-то сделаю не так, вдруг меня будут обижать или, что хуже всего, я стану изгоем?.. «Давай, Катрин, ты сможешь», – подбадривала я себя. К кому бы подойти? Ну уж точно не к парням и не к тем девчонкам на высоких каблуках. Надо выбрать кого-то одного. О господи, ну почему я так всего боюсь? Это невыносимо – жить со страхом, что ты можешь опозориться и стать жертвой травли.

Внезапно я заметила девочку с кучей книг в руках. Неужели учеба здесь настолько тяжела, что учебники аж в рюкзак не влезают? Девочка была стройной, повыше меня ростом, длинные каштановые волосы заплетены в косу. Выглядела она дружелюбной, и я рискнула. («Ну давай, ты же не умрешь от этого, ведь так?»)

– Извини, – неловко сказала я, подходя к ней.

– Да, чем могу помочь? – Девочка одарила меня улыбкой, и это придало мне немного уверенности.

– Я здесь новенькая, и мне нужно найти кабинет директора. Можешь мне показать, где он находится?

– Да, конечно. Давай я тебя провожу. Кстати, меня зовут Элеонора.

– Приятно познакомиться, а я Катрин. Тебе помочь с книгами? – предложила я.

– Было бы неплохо, спасибо!

Я взяла часть книг и пошла за ней следом.

Элеонора выглядела очень ответственной, и это было так мило с ее стороны – показать мне дорогу. Если б она стала объяснять, я бы точно не поняла.

– Ну, вот и кабинет директора, мистера Даррена Хокинса.

– О, спасибо большое, Элеонора, – поблагодарила я и отдала ей книги.

– Пожалуйста, если что, обращайся, – дружелюбно ответила она.

Мне захотелось узнать ее получше и подружиться с ней.

– Итак, мисс Адамсон, я вижу, что у вас в прошлой школе были кое-какие проблемы с успеваемостью. – Мистер Хокинс посмотрел на меня с улыбкой. – Но вы не переживайте, проблемы небольшие, и мы справимся. Нам нужно будет провести небольшую контрольную, чтобы проверить уровень знаний, – добавил он.

– А… можно как-то без контрольных обойтись? – нервно спросила я.

Он взглянул на меня с недоумением, но потом улыбнулся и сказал:

– Вам нечего бояться. Это даже не контрольная, а тест. Он поможет разобраться с тем, как вам помочь подтянуть учебу, вот и все.

– Хорошо, но если я не справлюсь с тестом?..

– О, не переживайте, это всего лишь проверка. Вы по-любому попадете в десятый класс.

Его слова успокоили меня.

– Ну, тогда я согласна.

– Прекрасно! – Директор кивнул и нажал на синюю кнопку рядом с собой.

– Мисс Шортер, зайдите, пожалуйста, в мой кабинет! – проговорил он четко.

Через пять минут в дверь постучали, и в кабинет зашла голубоглазая девушка среднего роста с темно-каштановыми волосами, собранными в пучок-шишку. На пиджаке у нее красовался серебряный значок, на котором было написано «Президент школы».

– Доброе утро, мистер Хокинс! – уверенно поздоровалась она.

– Здравствуй, Кэролайн! Разреши представить тебе Катрин Адамсон. Она только вчера приехала к нам из Кента и теперь будет учиться здесь.

– Рада знакомству! – сказала Кэролайн, обнажив белые зубы.

– Взаимно, – ответила я.

– Не затруднит ли тебя провести для Катрин экскурсию по школе? – спросил директор.

– Да, сэр, я с радостью.

– Чудесно! Катрин, Кэролайн является президентом нашей школы, так что ты можешь смело ей доверять, она еще никогда нас не подводила.

– О, я буду иметь в виду, – кивнула я с улыбкой.

Но мне показалось, что ей не очень-то можно доверять.

Глава 5

– Здесь у нас находится физическая лаборатория. А там – химическая. Напротив – кабинет биологии…

Ой, без ее помощи я бы и не догадалась. Нет, серьезно, я всего-навсего приехала из другого города, а не из другой страны и могу прочесть таблички на дверях.

– Ну, в принципе, где какой кабинет, на дверях написано, так что с этим ты сможешь разобраться, – словно издеваясь надо мной, сказала Кэролайн.

С добрым утром! Ты только сейчас догадалась, что я умею читать?

Кэролайн задумчиво взглянула на меня – надеюсь, она не прочна мои мысли.

– Ты что-то слишком молчаливая… Расскажи что-нибудь о себе.

– Ну… мне шестнадцать лет, я приехала из Кента только вчера. У меня есть старший брат, он тоже будет здесь учиться, но только на уровне «А», и пятилетняя младшая сестра.

– А какие предметы ты хочешь взять? – полюбопытствовала она.

– Экономику, бизнес, английский в качестве второго языка, социологию и искусство. А остальное, я так понимаю, для всех обязательно.

– Да уж, особенно глобальная перспектива. – В ее голосе послышался сарказм.

– А что-то с ней не так? – непонимающе спросила я.

– Ты сама все скоро поймешь, – заявила она после недолгого молчания.

Не знаю, что она имела в виду, но мне все равно.

Кэролайн показывала мне школу не спеша, но тут ничего удивительного, просто она ходит медленно, а я – слишком быстро. Я вообще все делаю быстро, это одна из моих вредных привычек: быстро хожу, быстро пишу, быстро читаю и рисую – короче, не знаю, почему я такая.

Кэролайн опять отстала, и, повернувшись к ней, я увидела, что она застыла на месте.

– Что-то случилось? – спросила я и вдруг услышала громкий смех за спиной.

Мальчишки… трое. Один был длинный и подтянутый, другой чуть пониже, упитанный, с какими-то мышино-каштановыми волосами, а третий – худой и высокий блондин – на фоне своих друзей выглядел очень даже привлекательным. Я заметила и Элеонору, только почему-то она стояла в углу с опущенной головой, а стопка книг валялась на полу.

– Не слишком ли вы себя грузите, Элеонора Моллиган? – усмехнувшись, сказал блондин.

Элеонора молча присела на корточки, чтобы собрать книги, но тут блондин отфутболил одну из них, и вся троица залилась громким смехом.

Меня накрыл гнев – как можно быть такими придурками?!

– Катрин, – дернула меня за плечо Кэролайн, – пойдем.

– Ты что, они же обижают ее, мы не можем так просто уйти.

– Но это не наше дело! – воскликнула она.

– Ты серьезно? – непонимающе спросила я и направилась в сторону этих уродов.

Кэролайн и не пыталась остановить меня. Кажется, она даже дышать перестала. Я видела, как блондин подмигнул длинному парню, и тот начал подходить к Элеоноре все ближе и ближе. О нет! Хоть я и до ужаса застенчивая, но я никому не позволю обижать слабых.

– А ну, прекратите немедленно! – потребовала я громко, и все трое от неожиданности замерли.

Первым очнулся блондин.

– Мне кажется или кто-то лезет не в свое дело? – сказал он, поворачиваясь в мою сторону.

Когда повернулись все трое, я подумала, что сейчас мне достанется, но ничего такого не произошло.

Повисла тишина, затем блондин, сузив глаза, пробормотал:

– Что ж, джентльмены, на сегодня хватит, пожалуй. Новенькой нужно время, чтобы адаптироваться.

Они ушли, а я подбежала к Элеоноре, чтобы помочь ей собрать книги.

– Все в порядке? – спросила я.

– О да, все хорошо. Но… Тебе не стоило этого делать, теперь, возможно, они тебя будут травить.

– Это еще как сказать. Зато тебя оставили в покое.

– Пока оставили…

Внезапно зазвенел звонок. Я посмотрела на часы – полдесятого. Сейчас начнется первый урок.

Мне нужно было идти в класс, но тут сердце пронзила острая боль.

– Ай! – вскрикнула я и схватилась за грудь.

– Катрин! Что с тобой? – с беспокойством спросила Элеонора.

– Да все хорошо. – Я сделала глубокий вдох. – Все в порядке, не переживай.

– Точно?

– Да точно, точно, у меня такое бывает, – соврала я. – Ты не знаешь, где занимаются десятиклассники? – спросила я.

– О, так ты моя одноклассница! – радостно воскликнула Элеонора. – Я тоже в десятом классе. Тогда пойдем, нам нужно поторопиться, у нас математика первым уроком.

Она повела меня по коридору к нужному кабинету.

– Доброе утро, мисс Бузорт! Простите за опоздание. Можно войти? – вежливо спросила Элеонора, стоя у дверей.

– А, Элеонора, доброе утро. Да, конечно, но в следующий раз постарайся не опаздывать, – доброжелательно ответила учительница.

Теперь настала моя очередь.

– Доброе утро, мисс, – сказала я.

Учительница выглядела очень молодо, лет на тридцать или меньше. У нее были короткие, очень кудрявые каштановые волосы. Одета она была в юбку-брюки цвета хаки и желтую, как подсолнух, блузку, что делало ярче ее серые глаза.

– Ты, должно быть, новенькая? Катрин Адамсон, да? – спросила она, надевая очки.

– Да, мисс.

– О, добро пожаловать. Я – Холли Бузорт, ваш учитель математики. Мне надо представить тебя классу, но у нас сейчас будет контрольная, – сказала она, – так что немного отложим знакомство.

– Простите, – растерянно сказала я. – Я могу выйти или тут посижу…

– Или ты можешь написать контрольную со всеми, – перебила меня учительница.

– Но я не готовилась.

– Но ты ведь учила математику, ведь так?

– Да, но дело в том, что я… Дело в том, что я не очень хороша в математике, – произнесла я почти шепотом.

– Так это еще лучше! Я смогу понять, где у тебя проблемы, и помогу их исправить. Садись… – она окинула взглядом класс, – вон там.

Она указала мне место рядом с темнокожим мальчиком; я кивнула и села.

– Ну что же, – сказала учительница, раздавая листы, – у вас всего полчаса. Удачи, и не вздумайте списывать!

Все тут же взялись за ручки и начали решать задачи.

Я уже десять минут сижу над листком и ничего не понимаю. Я просто ненавижу математику и никогда не была в ней сильна. Честно говоря, я не понимаю, зачем нужен этот предмет, который никогда в жизни мне не понадобится.

– Эй! – тихо привлек мое внимание сосед.

Я медленно поворачиваю голову, смотрю на него, мысленно внушая: только не спрашивай, как это решать.

– Тебе помочь? – так же тихо говорит он.

– Было бы неплохо, – шепотом отвечаю я.

– Хорошо, тогда подожди пару минут.

Ловким движением он вынул из кармана телефон. Насколько я знаю, школьные правила запрещают ученикам иметь телефоны при себе: либо оставляйте дома, либо сдавайте перед уроком, – если поймают, конфискуют на семестр.

– Но ведь телефоны запрещены, – шепчу я.

Он закатывает свои темно-карие глаза:

– Тебе ведь родители наверняка в детстве говорили, что нельзя доверять незнакомцам, вот что в принципе большинство из нас и делает. Ведь от школьной системы не понятно чего ожидать, как и от незнакомцев.

Его довод показался мне таким смешным, что я с трудом сдержала смех.

– Ты очень смешной, – шепнула я ему; это был комплимент с моей стороны.

– Спасибо. Меня, кстати, Мэттью, зовут.

– А я – Катрин, рада знакомству.

– Взаимно. – Он положил телефон на середину нашей парты и прикрыл пеналом. – Слушай, я нашел эту контрольную на сайте, вместе с ответами, разумеется. Так что списывай на здоровье, – с гордостью произнес он.

– Ого, ловко ты, – удивилась я. – Спасибо!

Изредка поглядывая на мисс Бузорт, я стала быстро переписывать ответы.

Благодаря Мэттью контрольная прошла на ура. Я конечно же не переписывала все подряд – некоторые задания специально решила неправильно (сама), чтобы учительница не заметила жульничества.

– Видишь, а ты говорила, что не сильна в математике, – похвалила меня мисс Бузорт (она проверила контрольную сразу, не откладывая).

– О, а почему десять из четырнадцати? Тебе что, времени не хватило списать? – возмущенно спросил Мэттью, заглянув в мой листок, – у него все ответы были правильными.

– Для меня это нормально. Директор и учительница знают, что у меня проблемы с этим предметом, я сама им сказала. А родители рассчитывают на хороший результат. Но родители будут и этому рады, плюс меньше шансов, что меня поймают на списывании.

– Может, ты и права… В любом случае, у нас с тобой была командная работа, – заявил он.

– Командная? – рассмеялась я.

– Партнерская.

Услышав звонок, я спросила:

– А какой следующий урок?

– Следующий – предприятие и искусство с дизайном.

– Ой, мне надо на искусство и дизайн, можешь меня проводить до класса?

– Ну… э… тут такое дело, я не знаю, где он находится. – Мэттью неловко улыбнулся.

– Что, серьезно? – удивилась я.

– Прости…

– Да ладно. А кто-нибудь еще ходит на этот предмет?

– Дай подумать…

– Только не говори, что ты и этого не знаешь!

– Туда ходят всего два-три человека… Элеонора и еще кто-то, не помню.

– Хорошо. – Я стала искать глазами Элеонору.

– Кажется, она уже ушла, – вздохнул Мэттью.

Отлично, я и на второй урок опаздываю. Ну что за жизнь – вечно во что-то вляпываюсь.

– Эй, только не кисни из-за этого, – попытался подбодрить меня Мэттью.

– О нет, я не…

– Так, Катрин, это твой первый день в новой школе, и я понимаю, что ты сильно нервничаешь. А еще я понимаю, что ты слишком серьезно держишься за свои ошибки, с которыми ты ничего не можешь поделать. – Я уставилась на него во все глаза, а он продолжил: – Ты ведь чем-то расстроена? По тебе видно, что ты не очень жалуешь свою жизнь на данный момент, верно?

– Но как ты узнал?! – вырвалось у меня.

– Обычная психология, – пожал он плечами. – Ты просто должна понять, что… – Не закончив, Мэттью посмотрел на часы: – А впрочем, неважно. Сейчас спрошу, где твой класс. Надеюсь, не опоздаешь.

Он встал и подошел к рыжеволосой девушке. Пока они разговаривали, я думала о том, как у него получилось так ловко понять мое состояние. Разве такое возможно? Мы ведь только что познакомились! Наверное, у него талант психолога или он сам столкнулся с подобным…

– Катрин, – перебил мои мысли Мэттью, подходя ко мне с рыжей девочкой, – знакомься, это Джекилайн, наш школьный журналист.

Девчонка была прямо вылитая Джинни Уизли из «Гарри Поттера», только с зелеными глазами, и волосы у нее были волнистые, а не прямые.

– Приятно познакомиться, Катрин! – Она протянула мне руку.

– Рада знакомству, Джекилайн! – улыбнулась я.

– Ну что, пойдем? Я покажу тебе, где твой класс.

По дороге Джекилайн сказала, что через неделю возьмет у меня интервью по поводу моего мнения о новой школе. Меня это смутило – я не очень-то люблю высказывать свое мнение, ведь оно может кого-то задеть и мне будет неприятно, но и врать я не могу.

Школа была огромная, но Кэролайн мне толком ничего не показала. Вот так президент!

– Вот твой класс искусства и дизайна. Ой, чуть не забыла! На, держи. – Она сунула мне лист с какой-то таблицей. – Это наше расписание. Если у тебя какие-то проблемы, можешь смело обращаться ко мне, – сказала она, улыбаясь.

Взяв расписание, я чуть в обморок не упала:

– Это точно расписание, а не таблица элементов?

Джекилайн сразу же начала смеяться:

– Да мы и сами в шоке, но, как видишь, приходится с этим жить. Ладно, мне пора, если хочешь что-то еще узнать, обязательно спрашивай.

– Хорошо, спасибо большое, – поблагодарила я.

– Нет проблем. – Джекилайн снова лучезарно улыбнулась и скрылась в бесконечных коридорах школы.

Я вошла в класс и увидела там только двух девочек: Элеонору и еще одну, стоявшую за мольбертом.

– О, Катрин, ты тоже взяла рисование? – обрадовалась Элеонора.

– Да. А что, больше никого нет? – удивилась я, осматриваясь.

– Никого, только я и Лорейн. – Элеонора указала на девочку, и я подошла к ней поближе:

– Привет, меня зовут Катрин, приятно познакомиться.

– Приятно познакомиться, Катрин, – кивнула она.

– А где учитель?

– Филип Мерфи еще не вернулся из отпуска, – ответила Лорейн, не отрываясь от работы.

– Ясно… – удивленно протянула я. Как это – без учителя?

– Катрин, покажешь свои рисунки?

В руках я держала альбом – единственное, что я взяла в школу, помимо мелочей, ведь у меня пока не было учебников.

– Ну, не знаю, – засмущалась я. – Давайте вы сначала.

– Я первая спросила, – улыбнулась Элеонора.

Но Лорейн поняла меня:

– Элеонора, давай покажем. Она ведь новенькая и наверняка стесняется.

– Хорошо, – сказала Элеонора и открыла свой альбом.

На ее рисунках были в основном красочные пейзажи. Закаты, леса, горы, море… Я заметила, что у нее прекрасная техника смешивания цветов: она мастерски переходила с оттенка на оттенок.

– Ух ты, здорово! – восхитилась я.

– Тебе правда нравится?

– Очень! Да у тебя талант.

– Спасибо, Катрин. Мистеру Мерфи тоже очень нравится, как я рисую, но у меня есть небольшая проблемка…

– И в чем же она заключается?

– Я хороша в смешивании цветов, а вот над скетчем, ну, над быстрыми зарисовками мне еще надо поработать. – В голосе Элеоноры слышалась легкая досада. – Ты еще не видела картины Лорейн, вот она настоящий художник. – Подругу она хвалила искренне.

– Не преувеличивай, – скромно сказала Лорейн, протягивая мне свой альбом.

Цветы и животные… Чаще всего среди животных встречались совы, а из цветов – орхидеи. Рисунки были правильные и четкие, но цветного – ни одного.

– Класс! – похвалила я. – Но почему все серое?

– А я только серый и вижу, – ответила Лорейн.

– Не поняла. Это твой любимый цвет?

– Не то чтобы любимый, просто я никакого другого не вижу.

О боже, что она имеет в виду?

– У нее дальтонизм, – пояснила Элеонора.

– Что?! – удивилась я. – То есть у тебя цветовая слепота?

– Да, с самого рождения. Это мне досталось по наследству от бабушки по маминой линии.

– Ужасно… мне так жаль… – Я не знала, что сказать.

– Дальтонизм – это еще не самое ужасное. У меня ахроматопсия, то есть полное отсутствие цветовосприятия. Такое наблюдается реже всего. Световые волны любой длины мои глаза воспринимают как серый цвет, – спокойно произнесла Лорейн.

– Честно, мне очень жаль…

– А мне нет. Главное, что я могу рисовать, а то, что я цвета не различаю, не так уж и важно.

Какая же она позитивная, другой бы на ее месте точно так не сказал!

– Катрин, теперь твоя очередь. Покажи нам свои рисунки, – напомнила Элеонора.

– Ну, мои рисунки вряд ли так же хороши, как ваши…

– Все равно показывай!

Я открыла альбом.

Увидев моего феникса, Элеонора и Лорейн дружно ахнули:

– Как здорово!

– Да, крылья, узоры такие четкие!

– Вам нравится? – спросила я.

– Конечно, Катрин! Мистер Мерфи был бы восхищен!

Я перелистнула страницу. Пейзаж тропического острова девочкам тоже очень понравился. Дальше у меня были рисунки животных, немного абстрактных композиций (мне нравится этот стиль), зарисовки зданий, архитектурных деталей и интерьеры комнат.

– Катрин, да у тебя серьезный талант к рисованию! Мистер Мерфи будет счастлив это увидеть, – сказал Элеонора.

– Все пропорции очень правильные, и линии горизонта такие четкие! Наверняка и цвета великолепно сочетаются. – Лорейн прищурилась, вглядываясь в мои рисунки.

– Да, цвета у Катрин переходят даже лучше, чем у меня, – кивнула Элеонора.

– Не выдумывай, – возразила я. – Мне твоя техника больше нравится.

Все оставшееся время девочки рассказывали мне, над чем они сейчас работают, ну и мы, конечно, рисовали. Элеонора предложила мне свою масляную пастель, и я срисовала одну из картин Лорейн – маленького совенка на ветке, который мне больше всего понравился. Но только своего совенка я сделала цветным.