Текст книги "Арбин. Зов прошлого (СИ)"

Автор книги: Амина Асхадова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 4

Владислава

Нас допрашивали долго и по отдельности. Поскольку я не знала правды, то и сказать лишнего я не могла. К тому же, муж еще незадолго до вечера подготовил мои ответы на возможные вопросы.

Я отвечала холодно и отстраненно, несмотря на масляные взгляды тех, кто вел допрос. Теперь мы стали самой обсуждаемой парой этого вечера. Получился какой-то диссонанс: моего мужу велели не привлекать внимание, а он сделал ход конем и обеспечил себе алиби.

Он боялся, что его могут подставить? Я пыталась разобраться, и эта мысль была единственной логичной. При других любых обстоятельствах Артем бы не допустил, чтобы меня увидели обнаженной. Должна быть веская причина.

Вероятно, Алиев планировал нас подставить. Только он не учел того, что мой муж много лет посвятил криминальному миру, и хватку он не потерял.

Допрос длился половину ночи. Нас не выпускали из ресторана, пока не был опрошен каждый участник вечера. Распоряжение господина Шаха.

Вымотавшаяся и уставшая, я даже не имела возможности позвонить домой и узнать, как там дети. Я ведь обещала Артему, что позвоню перед сном и пожелаю спокойной ночи, а он передаст Алисе, как мы с папой их сильно любим…

Но телефоны изъяли. Словно мы в этом деле шли как обвиняемые.

Мог ли Алиев отправить моего мужа на последнее дело, из которого он заведомо не выберется? Это пахло засадой, и никак иначе. Если бы не жесткое алиби в виде нашего с Артемом секса, фотографии которого наверняка уже полночи гуляют по интернету, нас бы закрыли за решетку.

Артема точно, а я… а я бы осталась с двумя детьми, не имея ни малейшего понимания, как жить дальше. Уверена, они найдут, что конфисковать у такого человека, как Арбинский.

– Вы можете быть свободны до выяснения новых обстоятельств. Только учтите, господин Арбинский, что в любой момент вы можете нам понадобиться. Советуем некоторое время воздержаться от перелетов. Вам запрещено покидать пределы Москвы.

Муж сказал, что они знакомы с этим следователем. Я думала, что это как-то поможет нам, но, как оказалось, знакомы они были не по добрым причинам. Артем успел предупредить меня, что в те времена Батурин также пытался посадить его, но тогда у него ничего не получилось. А теперь, возможно, он попытается сделать это снова.

– Как запрещено? Нас дети дома ждут, у нас билеты куплены… – переполошилась я.

– Какие дети? Какие билеты? – лениво протягивает следователь, – сегодня ночью было совершено покушение на господина Шаха, в котором вы – главные фигуранты дела.

– Вы нас обвиняете? Мы свидетели или обвиняемые?! – на эмоциях выпаливаю я.

Пока мою руку с силой не сжимает муж. Я вскидываю на него взгляд, полный недоумения.

– Влада, успокойся. Помолчи, – велит Артем.

Губ следователя касается насмешливая улыбка. Вероятно, затыкать рот женщине для него особо удовольствие. Прожженные глаза смотрели на меня с презрением, словно я была женой не уважаемого человека, а заядлого преступника.

– Вы – обвиняемые, – выносит Батурин вердикт, – я достаточно изучил вашу биографию и могу сделать вывод, что…

– За столь короткий срок? – усмехается муж, – биография у меня не короткая. И ночи не хватит.

– Мы наслышаны о вашем прошлом, господин Арбинский. К тому же, история вашего знакомства – весьма туманна. Ходят слухи, что вы делили территории с Виктором Отрады. Ведь так звучит ваша девичья фамилия, госпожа Арбинская? – следователь переводит взгляд на меня.

– Так, – бросаю я.

Скрывать здесь нечего. Виктор Отрада – мой дядя, погибший вскоре после моего знакомства с… Арбином.

– Удивительно, что вы забеременели первенцем почти сразу после начавшейся дележки между вашим мужем и вашим дядей, – прищуривается Батурин.

– Господин Батурин, это не относится к делу, – отрезает Артем.

– А если я скажу, что при жизни у Виктора Отрады и господина Шаха, на которого сегодня было совершено покушение, возникали некоторые недопонимания? – ухмыляется следователь, – я ведь все дела тогда смогу открыть при таком раскладе. Даже десятилетней давности. Ведь именно столько вашему общему сыну? – подбирается следователь.

– Не вижу здесь логики, – цедит муж.

– А я ее придумаю, – шепчет следователь, переходя все рамки, – так как вы познакомились? Что свело племянницу Отрады с его главным врагом, именуемым Арбином? – цепкий взгляд следователя смотрел в упор на меня.

Мне стало нехорошо.

– Прекратите…

– Что вы говорите? – прищуривается следователь, – госпожа Отрада, а ведь у вас есть прекрасная возможность посадить человека, который принес вам когда-то столько боли и страха…

– Прекратите, пожалуйста, – цежу сквозь зубы.

– Посадить того, кто унижал вас и мстил.

– Нет, нет… вы говорите глупости, – лепечу я испуганно.

– М-да… – разочарованно вздыхает следователь, – конечно, вы не станете этого делать. А, может, он все еще держит вас в страхе? Вы боитесь своего мужа, Влада?

– Нет! – вскрикиваю я, чувствуя слезы на своих глазах.

– Закрой рот, тебе говорят! – следом взрывается Артем.

Я испуганно вскидываю на него взгляд.

Глаза следователя тут же наливаются кровью.

– Еще одна такая глупость, и все следствие вы будете находиться под стражей, господин Арбинский.

Ему доставляло удовольствие.

Сначала я не понимала, почему он задает эти унизительные вопросы не порознь каждому. Сейчас вижу, как он кайфует.

Он нас ломает вместе. Заставляет эту гадость вместе переживать. Всю без остатка.

Поэтому он продолжил:

– Я не верил в это, читая биографию, – цокает следователь разочарованно и с презрением, – неужели это правда, и вы, Влада, до сих пор больны стокгольмским синдромом?

Глава 5

Владислава

Его холодный взгляд режет изнутри.

Щеки мои полыхают огнем. Все тело горело ярким пламенем от… воспоминаний.

Люди следователя словно потешаются над нами, смотря то на моего муж, то на меня. Безжалостно и холодно. Но с интересом, словно слушают сказку.

– Я никогда не болела данным синдромом!

– А я бы мог достать дело тех лет, госпожа Отрада. И каждый бы в этой комнате получил по заслугам.

– Вы переходите все рамки, господин Батурин, – холодно чеканит муж.

И крепче сжимает мою ладонь. Я молчу, молчу. Я никому это не скажу.

По заслугам…

Мой муж – тюрьму.

А ты, мерзкий человек, свою медаль. За раскрытие такой туманной истории.

– Тогда дел не открывалось, – выпаливаю я на эмоциях, – вы лжете.

Муж сжимает мою руку почти до боли.

Я забыла, что в этой комнате нужно следить за каждым своим словом. За каждым.

А вот следователь уже зацепился за мои слова. И отпускать их не намерен.

– Даже так? С чего тогда вы уверены, что дел не открывалось? Значит, я все-таки оказался прав? И ваша история любви началась с грязного дерьма?

– Я ничего больше не скажу. Вы каждое слово интерпретируете по-своему, – горю я от стыда и страха, – все, что вы говорите, это ложь и провокация.

– Защищать мужа-криминалиста – благое дело, – он оглядывает меня недовольным взглядом и, наконец, забывает обо мне, – что же, тогда ваше единственное спасение – это трах с женой в общем туалете…

– Попрошу выражаться вежливее, – стискивает зубы муж.

– Но будьте уверены, – ухмыляется господин Батурин, игнорируя слова мужа, – я докопаюсь до правды и найду виновного. А теперь оставьте нам свои номера телефона и местоположение, где вы будете пребывать с супругой во время следствия, и можете быть свободны. Пока.

Размашистым почерком Артем черкает на бумажке номера, а затем адрес. Мы останемся в той же гостинице, где бросили свои вещи по прилете.

– Вещички можете забрать, – кивает он на пакет с нашими мобильными.

Артем поднимается резко, утягивая меня за собой. Я едва успела вытащить из пакета наши вещи. Неприятным взглядом следователь успевает «обыскать» мою фигуру, но, так ничего и не найдя, отводит взгляд. Его руки тянутся к очередной сигарете, дым от которых разъедал наши легкие.

– До свидания, – бросает муж.

– Всего хорошего, господин Арбин, – ухмыляется следователь.

Это заставляет мужа дернуться. Да и меня тоже, чего скрывать.

Прямо воспоминаниями хлыщет нас прилюдно при своих сотрудниках. Устраивает показательную порку.

В свое время Артем бы не стерпел. Он и сейчас напрягся так сильно, что я боялась… что Арбин проснется.

– Пожалуйста, давай уйдем… – умоляю я мужа шепотом, – оставь. Оставь!

Артем тяжело вздыхает, но уходит. Делает вид, что не услышал, как следователь назвал его Арбином. Мы не замечаем его подлую ухмылку. Это был его план – вызвать моего мужа на эмоции, на подвиг.

Мы покидаем помещение, оборудованное под допросы. Нас заменяют другие свидетели.

Лишь в самом ресторане я замечаю, как мои руки трясутся. Пиджак мужа падает на мои голые плечи, но это помогает плохо.

Ведь Артем собирается остаться.

– Есть нерешенный вопрос, – цедит Артем со злостью, – хочу уточнить.

– Не сейчас! Не здесь! – выпаливаю я, – он наблюдает за нами, понимаешь? Прослушивает, следит, зацепки ищет! Пожалуйста, давай уйдем?

Стиснув зубы, муж все-таки ведет меня в сторону выхода. Прохладный июньский ветер набрасывается на наши тела. Как хорошо, что муж арендовал машину на время нашего пребывания в Москве. Мне не хотелось видеть посторонних рядом, меня пробивало дурное предчувствие.

– Садись, – кивает Артем.

Я послушно залезаю в салон и лишь тогда достаю из сумочки телефон.

– Странно, – шепчу я, теряя голос.

– Что такое? – нервно бросает муж, заглядывая в мой телефон.

– 82 пропущенных… Артем… Боже, почему так много пропущенных?!

Артем хмурится и заводит двигатель.

– Артем! – вскрикиваю я, – Артем, здесь сообщение… сообщение.

Я уже не просто на взводе. Я плачу. Это заставляет мужа занервничать. Нервничать мне было нельзя. Недавно мы решили пойти за третьим ребенком, и я вполне могла быть беременной. Так невовремя. Так некстати!

Сообщение гласит страшные вещи. неподвластные моему истерзанному разуму:

«Я отомстил за тебя, Влада. Как только научился ходить и видеть, отомстил», – написали мне.

– Посмотри, у меня тоже что-то есть, – напряженно велит муж.

Открываю в его телефоне сообщения, минуя пропущенные.

И вскрикиваю, прижимая ладонь к губам.

– Теперь ты почувствовал, какого это – похищать чужих детей? Это тебе за слезы той девочки Влады… – хриплю я со слезами.

– Что за хрень, – чертыхается муж, вырывая телефон из моих рук.

– У меня много сообщений от няни… Артем, кто это мог быть? Это шутка, да? Шутка?!

Артем холодно отдает распоряжение:

– Няне звони! Нечего сообщения читать, это может быть развод. Затем набери моей охране. Я поеду, мы слишком долго не уезжаем с парковки.

Онемевшими от страха пальцами я набираю номер няни. Дурное предчувствие заставляет меня впасть в истерику.

– Угомонись. Тише. Успокойся, Влада!

Не замечаю, как Артем хватает меня за плечи и заставляет смотреть на себя. Костюм на нем сидит превосходно. У меня красивый муж, но когда-то он был жестоким и оттого этой красоты лишенным. Я его боялась, а он делал мне больно.

Когда-то, когда-то…

Когда я была похищенной им девочкой.

Артем отшатывается и кладет руки на руль. Мы выезжаем с парковки, когда в трубке раздался заплаканный голос няни:

– Влада Алексеевна! Влада Алексеевна, Алису похитили…

– Что?! – хриплю я, замирая в кресле.

Не могу вынести эту боль одна. Пальцы сами включают громкий динамик.

Слушай, Артем.

Слушай тоже.

– Они ворвались в дом. Убили нескольких охранников, с их стороны тоже…

– Где мои дети?! – кричу я в трубку, перебивая ее плач.

– Простите… Артем со мной! – всхлипывает женщина, – они забрали только девочку…

Глава 6

Владислава

– Мамочка? Я так по вам соскучился!

– Артем, сынок…

Я улыбнулась, услышав голос нашего сына.

– Мама, а почему ты звонишь не по видео? Я хочу посмотреть на вас с папой!

– Сынок, сейчас не время, – пытаюсь дышать равномерно, чтобы сын не услышал мои слезы, – лучше расскажи, как вы с няней проводите время?

– Мама, почему ты не спрашиваешь об Алисе? Ее похитили, да? Няня ничего мне не рассказывает… сегодня утром я проснулся утром, а ее нет.

Голос Артема был наполнен прежней мудростью.

– И ты плачешь. Я слышу.

Он всегда все замечал. Как и его отец.

– Артем, ты хорошо кушаешь? – глубоко вздыхаю.

И почти успокаиваюсь, пока в один момент сын не заявляет:

– Мама, я спасу Алису! Я знаю, что ее похитили нехорошие люди. Я им отомщу!

– Артем! – восклицаю я, – нельзя такое говорить, слышишь? Ты еще слишком маленький, сынок.

Я опускаю трубку ниже и поднимаю взгляд на мужа:

– Он говорит, что отомстит за Алису… – шепчу я тихо.

На этих словах муж протягивает руку к телефону.

– Я поговорю с нашим сыном. Позволишь? Сходи в душ, ложись спать.

Я заторможенно киваю и желаю сыну спокойной ночи. И обещаю ему, что все непременно будет хорошо. Обещаю, что скоро мы вернемся.

Дальше разговор перенимает муж.

– Сынок, доверь спасение своей сестры мне, хорошо? От тебя я требую только послушание и питаться три раза в неделю, договорились?

Ему нужно говорить с Артемом. Я без слез не могу. Этот разговор выворачивает меня наизнанку.

– Вот и молодец. А теперь пусть няня почитает тебе сказку перед сном. Скоро мы с мамой будем дома.

Я часто баловала Артема, в том числе и вниманием, поэтому отца сын боялся сильнее.

– Они забрали только девочку… – повторяю я как в бреду.

В Волгограде уже рассветало. Страшная ночь закончилась. Я расхаживала по номеру, пытаясь не сойти с ума, пока Артем занимался звонками.

В моем сердце зияла пустота. Невосполнимая рана. Она кровоточила с дикой болью вперемешку.

Наша Алиса. Моя девочка.

Нам символ воссоединения с мужем. Символ моего доверия и его человечности. Наш сын родился в нелюбви. Алиса заставила нас ее почувствовать.

«Я отомстил за тебя, Влада. Как только научился ходить и видеть, отомстил…», – бьются в голове страшные слова из того сообщения.

– Отомстил… отомстил… – шепчу, словно в бреду.

Рядом напряженно расхаживал муж. Капли успокоительных уже не помогали. Мужа начинали злить мои слезы, потому что и сам он дико нервничал.

«Теперь ты почувствовал, какого это – похищать чужих детей? Это тебе за слезы той девочки Влады…», – гласило второе, адресованное мужу.

Заявление в полицию, которое мы подали сразу после известия, не утешало. Мне в свое время никто не помог.

Поэтому Артем был вынужден обратиться к прошлым связям. Хотя это было чертовски опасно, особенно сейчас, когда за нами повсюду следит Батурин, желающий посадить мужа за все еще прошлые грехи.

– Артем, что делать? – хриплю я безжизненно.

– Лиса моя…

Артем садится передо мной на корточки. Берет ладони и целует костяшки пальцев.

– Если ты будешь доводить себя, я не смогу правильно думать и принимать взвешенные решения.

– Сколько еще мы должны здесь находиться?

– Я кое-что выяснил. Мы подозреваемые по делу в покушении. Но у нас есть алиби. Поэтому если в течение десяти суток Батурин не предъявит нам обвинение, то с нас снимут статус подозреваемого. А он не предъявит.

– Десять дней? Это так долго! Артем остался один… – восклицаю я с горечью.

– Он не один. Он храбрый мальчик. С ним наша охрана. Я подключил запасных проверенных бойцов, они круглосуточно находится с нашим сыном.

– Давай уедем… молю!

Артем чертыхается и поднимается с корточек.

– Мы не можем покинуть город. Этот ублюдок только и ждет моего промаха! И тогда он выберет другую меру пресечения, понимаешь? Хочешь в тюрьму, Влада? Нас в аэропорту схватят сразу. Либо здесь, либо по прилете. За решеткой я вообще ничего не решу!

– А Алиев? Ты звонил ему?!

– Не берет трубку, – цедит муж со злостью, – но я его достану.

– Удалось что-то выяснить? С кем ты связался, они… они помогут?

Муж недовольно качает головой.

– Я связался.

– Это принесет нам проблемы, да? – понимаю я, – еще один долг вроде Алиева?

Когда Артем уходил из криминала, он закрыл все долги и рассчитал других.

Остался только Алиев, но теперь из-за него у нас проблемы. И новые долги.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я боялась, что мужу придется вновь окунуться в тот мир. Жестокий и беспощадный.

– Мы ведь хотели за третьим ребенком пойти, – напоминаю я ему, – Артем, туда больше нельзя…

– А у нас есть выход? – прищуривается Артем, – я верну нашу дочь, чего бы мне этого не стоило! Твоя задача – слушать, что я говорю. И сейчас я говорю тебе поспать. Мы всю ночь провели на допросе. Ты измотана. Ложись спать.

Мужская рука нежно касается щеки. Я устало закрываю влажные глаза.

– Хорошо, я посплю. Если усну, – добавляю я спешно.

Я забираюсь на постель прямо в платье. Сверху на меня падает одеяло, и я моментально проваливаюсь в сон.

Глава 7

Владислава

– Влада Артемовна, проходите. Присаживайтесь.

Мы пробыли в Волгограде еще две страшные ночи. Мы до сих пор не знали, кто и зачем похитил нашу дочь. Органы разводили руками, Артем торговался с теми, кого раньше считал «своими». Торговаться с бандитами его вынудила наша общая беда.

Я страдала бессонницей, Артем – нервозом. Мы еще надеялись на то, что это обман или чья-то страшная шутка.

И вот нас снова вызвали на допрос. На этот раз – снова по отдельности.

– Здравствуйте.

На этот раз мой голос звучит холодно. Все это время муж учил меня вести себя правильно. Любая истерика – это слабость. Я должна была ее подавить.

Батурин больше не увидит нашу слабость.

– Я слышал, у вас похитили дочь, – в его голос проскальзывает жалость.

Мой взгляд не меняется. Я стараюсь не поддаваться эмоциям.

– Вы слышали правду, – киваю я, – вы вызывали меня на допрос, господин следователь?

– Верно. Вот только… – Батурин задумчиво обвел взглядом мое заплаканное лицо, – вы думали о том, что случившееся с вашей дочерью – полностью лежит на плечах вашего мужа?

– С нашей дочерью ничего не случилось, – смаргиваю слезы, – с ней все хорошо. Она просто пропала.

Голос дрожит. Делаю вдох и выдох.

– Я бы просто хотел помочь.

Удивленно вздергиваю бровь. Так ли?

– Подумайте, есть ли люди в вашем прошлом, которым муж принес неудобства? Вы правы: таких людей много.

«И вы в том числе», – думается мне.

– Но очевидно, что похищение вашей девочки похоже на месть. На месть за вас. Во сколько вы закончили школу, Влада?

– В восемнадцать.

– А почему вы не были на вручении аттестата? На последнем звонке? чем сопровождалось ваше отсутствие?

Я моргаю несколько раз и отвожу взгляд. Не выдерживаю цепкости следователя.

– Так случилось.

– Вас тоже похитили. Десять лет назад.

Он заявляет это прямо мне в лицо.

Без отвода глаз и лишней воды.

– Здесь нет камер, Влада. Вы можете довериться мне здесь и сейчас, – прищурился Батурин, – ведь, возможно, что если ваш муж получит наказание сейчас, то мститель вернет вашу дочь.

– Вы говорите непонятные для меня вещи, – повожу плечами, – как эти вопросы относятся к покушению на Булата Шаха?

Следователь с огорчением откидывается на спинку своего кресла. В его кабинете становится холодно и неприятно.

– Значит, сотрудничать вы не хотите, Влада Отрада. Наверное, здорово каждый год летать на острова и моря и не вспоминать, каким раньше был ваш муж?

– Моя фамилия Арбинская, – напоминаю ему, – я отвечу на любой ваш вопрос по делу Шаха. Я готова к сотрудничеству.

Но он готов был лишь наседать.

И хлыстать страшными словами.

– Ваш муж – в бывшем криминальный авторитет…

– Прекратите, – отрезаю я.

– Он вас похитил под делом с вашим дядей, но после срыва сделки он…

– Я не хочу слышать эту ложь! – вскакиваю с кресла так, что оно с грохотом падает назад.

И отшатываюсь от стола следователя.

– Я буду жаловаться…

– Своему мужу? Я его посажу и без дела десятилетней давности, Влада. Присядьте.

Ленивая ухмылка расползлась по его неприятному лицу, когда я подняла стул и села обратно.

Не позволю. Прошлое ворошить не позволю.

– Мы не причастны к покушению на Булата Шаха. Я уже говорила и повторю это сотни раз: в час, когда произошло покушение, мы с мужем находились в туалете.

– Вы трахались в туалете. Называйте похоть своими вещами.

Я шумно сглатываю, не в силах сдержать жар на щеках.

Но взгляд не отвожу. Как муж учил, я держусь стойко. Ради своей дочери я должна вернуться в Волгоград как можно быстрее, даже если Артему придется остаться здесь.

– Мы трахались в туалете, – цежу я яростно, – когда прозвучал выстрел. Доказательства с фотографиями давно гуляют по интернету с весьма пестрыми заголовками. Даже если вы сделаете нас обвиняемыми, общественность не допустит несправедливости.

Батурин угрюмо замолкает. На лбу зрелого мужчины пролегают множественные складки.

В сером кабинете ненадолго наступает тишина.

Я никогда не скажу вам, что произошло десять лет назад. Я не посажу своего мужа в тюрьму, даже если вы очень долго ждали любой зацепки, господин следователь.

Да, нам пришлось появиться в криминальном мире. Но лишь для возвращения долга. События тех лет давно канули в прошлом.

– Я просто хочу вернуться в Волгоград, – нарушаю тишину шепотом, – там остался наш сын. Он совсем один с дюжиной охраны.

Батурин пишет на листке размашистым почерком. Он недоволен.

Какая ирония: если бы десять лет назад Батурин объявился в жизни похищенной девочки и предложил ей посадить Арбинского, она бы целовала ему руки.

Но время ушло. Я пережила те годы и стала другой. Мы стали другими.

– Я хочу быть в городе, в котором предположительно находится моя похищенная дочь. Я хочу быть рядом с ней. Позвольте нам вернуться в Москву. Я сказала все, что знаю.

Батурин заканчивает размахивать ручкой по листу, ставя в уголке свою подпись. Громко и дергано он ставит на подписи печать. Я вздрагиваю от этого хлопка.

– Ведь у вас тоже есть дети? Я прошу вас, – добавляю тише, – моему мужу это не понравится, но я вас умоляю. Я хочу быть рядом со своим сыном.

– Тогда у тебя есть выбор, Влада, – бесцеремонно переходит на «ты», -расскажи правду. Ту, что случилась десять лет назад. И я отпущу. Тебя.

Я поднялась со стула. И с презрением процедила прямо ему в лицо:

– Катитесь к черту, господин следователь.