Текст книги "Мрачное объятие Демона (ЛП)"

Автор книги: Амелия Хатчинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

– А вот и моя девочка! – приветственно кивнул Ристану, Адам и прислонился высоким телом к двери. – Как себя чувствуешь? – спросил он и посмотрел на беременную Синтию своими трёхцветными глазами.

– Я в порядке, учитывая то, что размером с небольшой дом. Единственный недостаток – странные желания и непроизвольные слезы время от времени, – ответила Синтия и улыбнулась.

– Синтия, ты беременна. Можешь плакать сколько хочешь.

– Такое чувство, будто мое тело захватили пришельцы, – призналась Синтия.

– Цветочек, нам пора к Райдеру в тронный зал. Необходимо твое присутствие, – перебил ее Ристан, когда вспомнил приказ Райдера.

Пока Синтия и Адам болтали друг с другом, Ристан очистил Синтию магией и одел в платье, которое будет более приемлемо для тронного зала.

Ристан почувствовал, что Олден зовет его по ментальной связи. Это было срочно и нужно было откликнуться, чтобы потом не сожалеть. Ристан оттолкнулся от стены и посмотрел на большой живот Синтии.

– Цветочек, Адам проводит тебя. Я должен помочь Олдену, он в беде, – сказал Ристан и, не дожидаясь ответа, переместился из комнаты.

Он задумался над срочностью Олдена. Близилась война и Ристан боялся не успеть спасти Олдена, случись что. Да и беременная Синтия может не перенести такого удара или его последствий. Слишком многое зависело от нее и ее нерожденных детей.

Глава 8

Оливия ждала около кабинета, где Олден и Джастин обычно работали. Она стояла и мысленно вспоминала злые слова Кироса, сжимая своими маленькими руками тяжелые папки так сильно, что ее костяшки побелели.

Он все сильнее давил на нее, требуя следить за Олденом и Джастином. И обо всех их действиях докладывать лично ему.

Джастин и так был наказан, и ей не нравилось, что плюс ко всему, Кирос еще и следит за каждым его шагом. Как будто Джастин был врагом. Оливия переживала, что каким-то образом стала шпионить для Кироса.

Она едва слышала, как жарко спорили внутри кабинета Олден и Джастин, но она не могла разобрать ни единого слова. Она убеждала себя, что все делает правильно, но держать тяжелые папки становилось все труднее, и она зашагала прочь.

Кирос и Олден были огромной частью жизни Оливии, и казалось невозможным вообразить, что кто-то из них является предателем. Много слухов ходило об Олдене и это беспокоило ее, но в то же время она не могла в них поверить.

Казалось, что Джастин честен. Ну, по ее мнению. Не то, чтобы у нее был большой опыт с мужчинами. Честно говоря, она считала противоположный пол – собственниками и ревнивцами.

Она остановилась и задумалась. Джастин появился в городе сразу после того, как большинство Наемников уехало в Сиэттл. Но, Боже, парень был – просто отпад.

Телу парня позавидовал бы и Адонис. Но Джастина отличали – и добавляли сексуальности – более темные и длинные волосы, в которые так и хотелось запутаться пальцами.

Ее телефон зазвонил, и Оливия остановилась, чтобы прикрыть дверь. Ее руки так дрожали, что практически стучали по дереву. Она перехватила папки другой рукой и нащупала телефон и чуть не застонала, услышав грубый голос Кироса.

– Оливия, есть новости? – прорычал он.

– Ничего особенного. Они заперлись в кабинете, как только Джастин вернулся в Гильдию. Я как раз иду туда. Я перезвоню, – сказала она и нажала на "отбой". Оливия смахнула невидимую пылинку со своего рукава и положила телефон в карман.

Это была ее навязчивая идея, но она держала себя в руках, в большинстве случаев. Разве тебе нужен врач, если ты сам себя контролируешь?

Джастин вышел из кабинета, как раз, когда она подняла руку, чтобы постучать. Вместо двери, ее рука уперлась в его грудь. От неожиданности Оливия уронила все папки, и они одновременно опустились, чтобы поднять их. Они стукнулись лбами, и она захныкала от боли.

– Я такая неуклюжая! Мне так жаль! – прошептала Оливия, не поднимая взгляд. Ее лицо было таким же красным, как и ее волосы.

– Все в порядке, – сказал Джастин, приподнимая ее лицо за подбородок. Он смотрел на ее лицо, но потом его взгляд опустился ниже в вырез ее рубашки. Его неудержимо тянуло провести пальцами между ее грудей, а затем почувствовать их тяжесть в своих руках. – Вот, возьми, – прогоняя наваждение, сказал он и протянул ей папки.

– Я несла их вам, – прошептала она. – Теперь я должна их снова привести в порядок.

– Я помогу, я как раз шел искать тебя, – сказал Джастин. Уголки его губ приподнялись в улыбке, а его серо-голубые глаза неосознанно обольщали.

Оливия сглотнула и убрала волосы с лица.

– Я не хочу тебя беспокоить, – ответила она. Кирос как раз шел по коридору и остановился посмотреть, что произошло.

– Что случилось, Оливия? – спросил он, пристально глядя на Джастина.

– Я просто уронила папки, – призналась она. – Клуша.

– И Джастин помогает тебе привести их в порядок, – саркастически ухмыльнулся Кирос. – Кажется, он просто любовался тобой.

Оливия покраснела еще сильнее. Ей стало неловко от его слов, но Джастину было плевать.

– Я как раз предложил ей помочь с этим, – радушно отозвался Джастин и, улыбнувшись, повел ее прочь.

Кирос задумчиво улыбался им в след и, когда Оливия обернулась, кивнул и ушел.

А куда делся Олден? Оливия осмотрелась, мысленно запоминая все детали комнаты.

Бумаги и папки были сложены в аккуратные стопки на столе переговоров, который перервинули к стене, а диван теперь стоял в центре кабинета.

Напротив него был маленький кофейный столик, на который Оливия положила папки и груду бумаг, собранные ею и Джастином в коридоре.

– Горячий или холодный? – спросил Джастин. От его взгляда ее разум затуманился, а тело вспыхнуло, но Оливия попыталась вернуть контроль над своим телом.

– Прошу прощения? – спросила она, рассеянно глядя на его губы. Она закусила свою нижнюю губу и вспомнила свои фантазии о Джастине. Мысли о том, что она хотела, чтобы он сделал с ней, должны были заставить ее чувствовать себя непристойно. Но вместо этого, ее лоно увлажнилось.

– Кофе. Я знаю, что ты любишь его и у нас тут есть кофемашина, – по секрету сказал Джастин. – Ты пьешь его горячим или холодным? – спросил он и его потемневший взгляд опустился на ее губы.

– Холодным, очень холодным, – прошептала она и одернула юбку. Обычно на ней были шерстяные колготки, чтобы не замерзнуть в холодных катакомбах, но последние несколько дней она носила чулки.

Ощущение шелка было просто потрясающим, и, будто угадав ее мысли, Джастин посмотрел на ее ноги и криво ухмыльнулся.

– Пожалуйста.

Он пошел вглубь кабинета к маленькому островку кухни. Оливия услышала, как он открывает ящики и передвигает что – то, а затем сладкий манящий аромат цикория наполнил комнату.

Она улыбнулась и подумала, что надо будет зайти в булочную за бенье или за теми божественными квадратными пирожными. Джастину они бы понравились. Оливия знала, что люди из Нового Орлеана любят цикорий и ей не терпелось его попробовать.

– Сливки нужны, mon cher? – спросил он. Последние слова он произнес с акцентом, и Оливия лукаво улыбнулась.

– Да, пожалуйста, – ответила Оливия и направилась к письменному столу. Она все еще слышала, как он разливает кофе и стучит чашками. Оливия решила исследовать компьютер и те файлы, с которыми Джастин и Олден только что работали.

Она пролистала открытые файлы и ее сердце забилось быстрее, когда поняла, что информация, которую искал Кирос была на экране. Оливия быстро запомнила все данные, развернулась на каблуках и отошла от стола.

Прислонившись к стене, отделявшей крошечную кухню от кабинета, Джастин наблюдал за ней.

– Ищешь что – то, пикон? – спросил он, чуть прикрыв глаза.

– Ты только что обозвал меня дурой? – тихо спросила Оливия. Ее взгляд прошелся по всему его большому телу и остановился на губах.

– Пикон означает колючка, – мягко ответил он, щелкнул языком и улыбнулся. – Моя прелесть роется в вещах Олдена?

– Олден забыл вернуть один из файлов, и я хотела сделать это сама, пока Кирос не узнал, – ответила Оливия, удивляясь, как уверенно звучал ее голос. Она подошла к Джастину и нежно улыбнулась, не отводя взгляда.

Ее сердце вырывалось из груди, и она не знала, было ли из-за того, что ее чуть не поймали, или из-за близости мужчины, который был первым, о ком она думала во время оргазма.

– Так ли это? – спросил Джастин и шагнул к Оливии. Оливия тоже шагнула назад и ударилась задницей о стол. Джастин оперся руками о стол по обе стороны от ее узкой талии.

Она сглотнула и облизала губы: – Я просто...

Ристан наклонился ближе, руками переворачивая бумаги на столе, и почти коснулся ее своим лицом. Оливия вдохнула его чисто мужской аромат и именно в этот момент ее средоточие страсти начало испускать флюиды, которые, казалось, проникают сквозь юбку.

Оливия тяжело дышала, и ее соски напряглись, когда она представила, как его большое тело накрывает ее.

Ристан вдохнул мускусный аромат ее увлажнившейся плоти. Какого хрена он делает?

Он наклонялся все ближе, придвигая руки ближе к ее заднице, чтобы облапать. Он дернулся назад, как только вдохнул жасмин и пьянящий аромат ее разгоряченного лона.

Его член вздрогнул, готовый к тому, чтобы Ристан поставил ее к себе спиной и оттрахал. Он отошел еще немного, посмотрел на Оливию и протянул ей бумаги.

– Держи свои файлы, mon mimi, – прошептал он, прилагая все силы, чтобы не трахнуть эту маленькую библиатекаршу.

– Что это значит? – робко прошептала она и отошла от стола, двигая своей сладкой маленькой попкой подальше от него.

– Переводится как "котенок", – сказал он, мягко улыбаясь, и сел на диван. Ристан чуть расслабился и положил руки на спинку и подлокотник дивана. – Давай начнем, – пробормотал он, указывая на те архивы, что она принесла. Он хотел отвлечься от тела Оливии и вернуться к тому, чем им следовало заняться.

– Конечно, – сказала она и передвинулась к другому концу дивана, увеличивая расстояние между ними.

Через несколько минут раздался звуковой сигнал и Ристан пошел на кухню, чтобы налить холодный кофе со сливками для себя и Оливии. Вернувшись в комнату, он протянул Оливии ее чашку и чуть не кончил себе в штаны, когда она сделала глоток и застонала.

Он скрипнул зубами и попытался встать так, чтобы спрятать стоящий колом член, который был странно очарован маленькой шалуньей.

– Нравится? – спросил Ристан, вспоминая ее неуклюжую игру в «приласкай лошадку». Он бы показал ей, что может настоящий жеребец...и гораздо, гораздо больше

Несмотря на то, что Олден позволил ему немного поразвлечься с Оливией, Ристан сомневался, что это не повлечет привязанности со стороны Оливии. А это плохо кончится, и он слишком уважал Олдена, чтобы так подвести его.

Это было главной проблемой с такими милашками как она. Они хотели гребаных отношений вместо переверни-и-жестко-оттрахай-меня договорённости.

– Он греховно хорош! О Боже, это как взрыв во рту; мой язык блаженствует! – сказала Оливия восхищенно, и Ристан уставился на нее.

Он открыл и закрыл рот несколько раз, чтобы ответить, но, неспособный сказать ни слова, просто кивнул. Ристан пекся в аду. Он оказался в единственном месте на земле, где не имел права нагнуть над столом эту озорницу и трахать, пока она не кончит.

Может Олден и разрешил попробовать эту булочку, но он то знал, что с ней у него просто снесет крышу. А он был на задании.

Вот именно. Вот почему он сходит по ней с ума. Потому что не может иметь. Если только она не сделает первый шаг, что вряд ли произойдет. Она такая неопытная и такая молчаливая, когда остается наедине с мужчиной.

Оливия была мила тем очарованием, которое сражает наповал. Джастин с улыбкой смотрел как она допивает содержимое своей чашки. Она встала и улыбнулась, а его взгляд опустился на ее бедра, которые просвечивали через белую юбку.

– Лучше будет вернуть документы, – сказал он, взял бумаги и протянул ей, зная, что Оливия подойдет ближе, чтобы взять их.

Она подошла, и его глаза округлились, он почувствовал, какой возбужденной она стала. Ему нравилась ее реакция, он улыбнулся, и Олтивия тяжело сглотнула. Все еще улыбаясь, он отошел назад.

– Будь осторожна, пикон, не все так доверчивы, как я.

Нет, Ристан не был доверчив, но он действительно полагал, что Олден забыл вернуть файлы и она честно пытается помочь.

Улыбаясь, он смотрел как Оливия уходит, а затем почувтсвовал, что ментальная связь с его братьями зажглась как злобная неоновая вывеска. Он встал и приготовился вернуться в Мир Фейри и выяснить, что происходит.

Глава 9

Ристан распахнул двери медицинской цитадели, продолжая думать то об обвинении брата в исчезновении Синтии, то о дерьме с Дану.

Он пришел, на зов брата, только чтобы его обвинили в измене. Не успел Ристан доказать свою невиновность, как выяснилось, что Скинуокер помог Клер украсть Синтию с террасы женских покоев.

Ристана затянуло в первое за последние месяцы видение, в котором он увидел, где держат Синтию, псих Фэлан и толпа Магов, чтобы вырезать детей из ее утробы в странно-идиотском ритуале.

Прежде, чем он последовал за братьями, чтобы спасти Синтию, Дану сообщила ему, что Син умрет. Предвещающее беду видение показало разруху и опустошение в двух мирах, если Ристан или Дану попытаются спасти Синтию. Смерть нельзя остановить и это было ненавистно. Отвратительно знать, что Синтия скоро умрет, а он ни хуя не мог с этим сделать.

Даже не мог предупредить своего брата, потому что это могло запустить катастрофу, которая в итоге разрушит миры. Синтия должна умереть, а Ристан не должен ничего предпринимать и ждать мгновения, чтобы сыграть свою роль.

Он ждал, приказав себе держаться настороже, слушая крики Райдера на Элирана, и не входить пока в родильную палату. Не было никакого смысла. Еще не время показываться.

Он продолжал слушать, в голове пульсировала боль брата. Все могли ощущать боль Короля Орды, по связи которую они разделяли как братья.

Как Элитная Стража Райдера, они ощущали его эмоции. Ристан сглотнул подкатившую желчь, понимая, что наступает его время. Он ненавидел себя за то, что должен сделать, но в конце концов, эти малыши спасение для мира и Ристана.

– Блядь, ты спасешь их! Всех! – потребовал Райдер, его голос сотряс стены маленькой палаты.

– Пусть уйдут, – взмолилась Синтия, ее голос был едва слышим за закрытыми дверями.

Ристан вошел в палату, окидывая взглядом кровавую картину и слушая звук падающих на пол капель крови. Он ощутил, как связь между Райдером и Синтией рвется и знал, что Син мертва, и он не мог ни хрена сделать, чтобы остановить или предотвратить смерть.

– Спаси ее! – выкрикнул Райдер Элирану.

– Элиран, спаси детей, этого хотела Синтия, – взмолился Ристан, понимая, что целитель замер от страха и нерешительности. – Ты должен спасти ее детей.

– Позовите Дану! – потребовал Райдер и Ристан перевел на него взгляд, наполненный скорбью.

– Спаси их сейчас же! – приказал Райдер Элирану, а когда целитель не двинулся, как и было в видении Дану, Ристан толкнул Элирана, который смотрел то на Райдера то на Демона, гадая, кто убьет его первым.

Ристан двинулся вперед, точно зная, что должен делать. Он взял скальпель, осознавая, что вполне вероятно, это его последнее действие в жизни. Голос Ристана сорвался, когда он прошептал "прощай" единственной женщине, занявшей место в его сердце и не погибнув из-за этого.

– Прости, Цветочек. Я бы хотел, чтобы ты продержалась для нас. – Он надавил на скальпель и наблюдал за кровью, бегущей за инструментом, разрезая огромный живот, чтобы достать детей.

Ристан знал, его братья сдержат зверя, по крайней мере, пока. Он слышал угрозы и ругань Короля Орды, но жизни висели на волоске. Крошечные, драгоценные существа должны появится на свет, и Ристан задумался, сможет ли их спасение предотвратить то, что показала Дану.

Он ощущал бурлящую ярость зверя в Короле Орды, по ментальному каналу, который разделял с братом. Ристан пытался заглушить голос Зарука, который стремился успокоить чудовище, метавшееся внутри Райдера.

Чудовище, которое даже сейчас рвалось на свободу, чтобы прикончить Ристана, которому плевать было умрет он или нет.

– Я, блядь, прикончу тебя, Демон! – отрезал Райдер, гнев которого практически осязаем, пока Ристан продолжает вскрывать Синтию. Ей уже не больно, и Ристан сдерживал свое горе, фокусируясь на спасении детей, как пожелала Синтия перед смертью

Он закончил разрезать живот и положил скальпель, затем начал вытаскивать ребенка, которого протянул своему брату, Элирану. Малыш был синим и безжизненным, но Ристан не закончил. Нужно спасти еще одного; их мать не должна была так бессмысленно умереть и потащить за собой детей.

Его плечи резко расслабились, когда первый ребенок издал громкий крик. Ристан схватил другого малыша и тоже протянул его Элирану, а когда вернулся к Синтии, его сердце остановилось.

Замерло все вокруг при виде крошечной драгоценности, которой не было в видении Дану.

Ристан достал третьего младенца и перевел взгляд на пустые глаза Синтии. Она сделала это, черт побери. Тело малышки было обмякшим и безжизненным. Ристан покачал головой и посмотрел на Райдера, который выглядел полностью опустошенным.

– Она сделала это, черт возьми, сделала, – пробормотал Ристан, отошел от тела Синтии и передал синюшное, недвижимое тельце малышки Элирану. – Она подарила тебе дочь.

– Спаси ее, прошу, спаси мою дочь, – взмолился Райдер. Ристан знал, что его брат никогда в своей жизни ничего не просил.

Ристан отошел, когда Элиран и его персонал начали действовать, чтобы спасти малышей. Троих малышей. Синтия совершила невозможное, родив первых в истории Фейри тройняшек.

Он перевёл взгляд на её лицо, и подавил горе, которое угрожало вырваться наружу. Синтия мертва, и он ошибся. Она не была спасением для них, а Ристан разрушил ее жизнь, заставив так считать. Если бы не его проклятье видений, Синтия осталась бы жива.

Дану предупредила, что Синтия умрет, и он не смог бы это остановить. Никто не смог бы. Но какой, на хуй, в этом смысл? Ристан спорил с Дану, но она запретила ему намекать на смерть или предотвращать ее.

Она показала мир, где ничего не было. Вообще ничего. Царство Фейри и мир людей разрушены, а Ристан хорошо знал Синтию, которая убила бы его, случись такое с мирами.

Ристан приблизился к телу, его руки засверкали серебристым цветом, когда он при помощи своей силы закрыл кровавый разрез и накрыл Синтию белой простынёй, чтобы и в смерти Син выглядела достойно.

Появился Адам, и Ристан наблюдал, как он впитывал произошедшее. Адам должно быть ощутил разрыв связи с Синтией, потому что развернулся и исчез. Ристана удивило, что он вернулся с Эдрианом и Олденом. Они оба окинули взглядами хаос, а Ристан молча наблюдал, как все ждали сколько детей, выживет после сложных родов.

Ристан видел, как помощница подошла к брату и передала ему первого сына. В глазах Райдера стояли слезы, которые опустошили Ристана, заставили перевернуться желудок и сжаться сердце. Стоя среди своих братьев он никогда за всю свою жизнь не чувствовал себя таким одиноким.

Блядская Дану, катилась бы она к черту.

Райдер разрушен. Ристан едва сам подавлял свою скорбь. На его глазах самое сильное существо, которое он когда-либо встречал, было сломлено.

Боль Райдера проходила через каждого стражника и Ристан не был исключением. Он покачал головой, не в состоянии унять боль и смотрел, как его племянницу вручили ее отцу.

– Твои братья прятали и защищали тебя, – шепотом обратился Райдер к своей дочери, прижимаясь губами к светлым завиткам. Крошка точная копия мамы. Прекрасная красота, нетронутая или испорченная злом.

– Что теперь? – спросил Ристан, двигаясь к телу Синтии.

– Не трогай ее, – предупреждающе сказал Райдер, вручая Ристану дочь, и подошел к телу Син.

Она, блядь, ушла. Это затронуло их всех, так как Райдер остро переживал потерю. Ристан знал, что происходило у Райдера в голове, и понял, что он собирался приказать найти Дану.

– Райдер, ее не вернуть. Дану показала мне, что случилось бы при ее вмешательстве, не было бы мира, ни человеческого, ни Царства Фейри. Син ушла, но твои дети здесь, и они нуждаются в тебе, брат, как и все мы.

– Что значит, нет мира? – отрезал Райдер, настороженно прищуриваясь на меня.

– Если ты нарушишь баланс, ничего не будет. Совсем ничего. Это должно было случиться, и если ты что-либо изменишь, нарушишь равновесие. Синтия никогда не простит тебя за это, и ты об этом знаешь.

– Она – мой долбаный мир, – прорычал он.

– Тогда попрощайся с ней, брат, и отпусти с миром, – прошептал Ристан и направил часть оставшейся силы в него. Райдеру нужны силы чтобы проститься с единственной любовью своей жизни.

***

Ристан баюкал малышку, которая пыталась найти грудь, чтобы поесть. Он передал силу и в ее крошечное тело, насыщая малышку. Ей нужна помощь, теперь без матери, ей нужны все они.

– Выйдите, – отрезал Райдер, хотя все и без того ощущали его необходимость побыть одному.

Когда дверь закрылась, Зарук повернулся к Ристану.

– Какого хрена? Вечность не было видений, а теперь появилось одно и сразу про апокалипсис? – спросил он.

– Дану показала, что произошло бы, попытайся мы спасти Синтию. Настал бы гребаный конец света для всего. Ты не можешь играть с балансом и думать, что он не нарушиться. Мы все это понимаем, брат. Он оправится, он крепкий. Может стать бесчувственным, но со временем поймет, что жизни многих перевесят значение собственного счастья, даже если я чертовски желал такого для Райдера. Попытайся понять, какого это знать, что грядет и понимать, если предотвратишь что-то или поведешь в другое русло уничтожишь всех и вся. Попробуй прожить с этим целый день, Зарук.

Ристан покачивал маленького ангела на руках, встречая взгляд золотистых глаз, так похожих на глаза отца. Он ошибся, маленькая принцесса взяла лучшее от обоих родителей. Она молча наблюдала за большими мужчинами, с удивлением смотрящих на нее.

– Ты любима и желанна, маленькая принцесса, – Ристан проворковал малышке, наблюдающей за ним золотистыми глазами и этот взгляд, проникал в самое сердце. – Твоя мама была самой храброй женщиной, которая мне встречалась, и она тебя любила, – продолжил он, надломленным голосом и покачал головой на несправедливость всей ситуации.

Ристан все еще держал ребенка на руках, когда по их связи поступил призыв Райдера к мести, который толкал на убийство. Райдер стал самой смертью, и будет действовать по принципу кровь за кровь. Ристан закрыл глаза и позволил малышке на руках привнести в тело немного спокойствия, потому что вскоре начнется война.

У них даже детской не было, потому что никто об этом не задумался, все считали, что времени много. Как же они ошибались.

Так было, пока Ристан не помог Райдеру создать детскую в комнате Синтии. Он положил маленькую крошку в кроватку, которую создал магией сам.

Эодан принес две другие, которые только что закончил делать, и мальчиков положили в них, накрыв одеяльцами. Зарук ушел на поиски кормилиц для детей, что могло стать проблемой, в Царстве Фейри осталось мало кормящих матерей.

Именно в этот момент Ристан и Адам поняли насколько они неподготовленные к появлению малышей. Они направились за припасами, оставив стражу охранять детскую.

Наколдовать принадлежности было бы легче, но они ни черта не знали, что нужно. И уже почти у портала, готовые перенестись, они ощутили беспокойство Райдера, заставившее просеяться обратно в детскую, чтобы наткнуться на живую Синтию, стоящую на коленях перед Райдером.

Чертова транда! Грязная сука Дану знала, как вернуть Синтию, но заставила его выпотрошить ее? Ристана одолел гнев и ненависть, грубее и сильнее, чем раньше.

Дану заставила поверить, что он потерял Синтию, и не оставила выбора, кроме как сыграть свою роль, от которой сердце рвалось на куски. Ристан вышел из комнаты и дожидался Адама перед дверями.

Почему Дану такая жестокая? Один простой намек, и Ристан не чувствовал бы себя виновным в смерти Синтии. Если бы не больное воображение Дану. Она хотела увидеть сможет ли Ристан сделать то, что она велела. Возможно, но если бы дело было в...

Ристан разорвал бы связь с Богиней и будь, что будет. Он хотел сделать все, что в его силах ради спасения Царства Фейри, Райдера и своих братьев, но Дану заставляла его страдать всевозможными способами, привязывая к себе. И с легкостью могла убить Ристана, но с этим он разберется тогда, когда придет этот момент.

– Она жива, это – Синтия! – воскликнул Адам и Ристан кивнул.

Да, она жива и вскоре узнает, что именно Ристан разрезал ее на столе. Дану вновь забрала у него кого-то, и он задумался, не из-за своей ли больной, неправильной ревности?

– Пойдем по магазинам, – тихо произнес Ристан, удерживая взгляд зеленых глаз Адама. – Синтии много понадобится для тройни.