Текст книги "Охота на Лису"
Автор книги: Аманди Хоуп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Дыхание сбилось, нестерпимо кололо в боку, но я знала, что останавливаться сейчас никак нельзя. Даже оглянуться на преследователей не смела, слыша, что они не отстают.
«Чтобы охота на лису была удачной, охотник сперва должен узнать обо всех повадках этого хитрейшего зверя, а для этого надобно ее выследить. И только выследив плутовку, и подобравшись к ней поближе, изучив ее, можно переходить к погоне, а точнее загону», – в голове всплыл отрывок из книги, однажды найденной в дедовой библиотеке.
Охотившиеся на меня во главе со своим предводителем строго придерживались этих правил. Еще бы, герцог Лаисский – знатный охотник, никогда не возвращался домой без трофея.
«Нет, нет и еще раз нет! Не хочу стать ничьим трофеем и тем более позволить себя поймать его светлости», – запротестовала мысленно.
К моей радости, длинная прямая улица закончилась, разветвляясь на три небольшие извилистые улочки. Нырнула в ближайшую, лишь бы побыстрее скрыться из видимости догонявших.
Не знаю, сколько я плутала по тем узким улочкам и кривым переулкам, словно настоящая хищница, заметающая следы. Счет времени был потерян, силы на исходе. Оторваться от погони не удавалось. Мои преследователи то отставали, то снова выныривали где-то совсем рядом. Появилось ощущение, что меня умело вели в определённом направлении, как загонщики на настоящей звериной охоте. Казалось, сейчас нырну в очередной переулок и выбегу на красные флажки. Хотя, нет, в моём случае это были факелы. Как только видела их свет впереди, тут же меняла направление движения.
«Охота на лису с флажками весьма увлекательное занятие», – снова пришел на ум отрывок из той книги.
«Самое главное – не дать лисе вырваться из облоги, не дать найти выход из замыкающегося круга...»
Дышать становилось всё труднее, за бок уже даже не держалась, боль переросла в стадию тупой. Усталость накатывала волнами, иногда казалось, что ещё немного и не выдержу, упаду и больше не встану. Ноги еле несли, спотыкаться стала практически на каждом шагу. Но я буду не я, если вот так сдамся, ползти буду, но не остановлюсь, я найду этот выход.
Дорогу впереди вновь осветили факелы, метнулась в сторону, и неожиданно обнаружила, что мне эта местность знакома. От радости даже быстрее заковыляла. Оставалось совсем немного – пересечь вот тот небольшой овражек, затем мост, а за ним трущобы и все, там уже моя территория. Вот он мой выход, мое спасение! Там меня преследователи не достанут, там даже камни у дороги и развалившиеся хижины на моей стороне. Там мой самый преданный друг Шкет...
Осознание скорого спасения придало сил, и я побежала, что было мочи.
Но, увы, недолго. Неожиданно послышался хлопок, а за ним запоздавший приказ: «Не стрелять!» Я узнала голос, знакомый до боли...
В этот же момент меня будто кто-то с силой толкнул в бедро. Свалилась, как подкошенная, и кубарем покатилась вниз того самого овражка.
Вскочила на ноги и тут же упала опять, бедро обожгла резкая боль. Неужели в меня стреляли? Нет, ни стрелы, ни ножа в ноге не торчало. Что это? Что за странное оружие? Перед глазами потемнело. Осторожно, преодолевая боль и головокружение, поднялась на ноги. Мне нельзя останавливаться, они совсем близко. Прикоснулась к бедру, пальцы ощутили что-то липкое. Кровь...
«Гонимая преследователем, даже смертельно раненая лиса не умрёт, пока движется...»
Раздумывать некогда. Надо бежать, я не сдамся. Вот он мост, совсем близко, а с той стороны бедные кварталы, там им меня не достать. Всего каких-то сто метров и свобода...
Каждый мой шаг отдавался безумной болью, но я шла. Воздух из лёгких уже вырывался со свистом. Вот и опора моста... Ещё чуть-чуть... Почти середина...
Странно, но шум погони перестала слышать. Может, от боли? Сделав ещё пару шагов, поняла, почему прекратилось преследование: с той стороны моста, где было моё спасение, тоже поднимались люди с факелами...
Оглянулась: с другой стороны также отход перекрыт. Обложили меня, словно зверя. Всё, кажется, добегалась, лисичка...
Прислонилась устало к каменным перилам моста.
Как же болит нога... Рана всё еще кровоточила, если её не перевязать в ближайшее время, могу потерять много крови. Пока осматривала кровавое пятно всё расползавшееся по штанине, краем глаза уловила какое-то движение сбоку. Подняла голову.
От толпы, что гналась за мной, отделилась фигура и стала ко мне приближаться. Уже с первых шагов узнала этого мужчину. Сомнений не осталось – ко мне медленно и осторожно, словно боясь спугнуть, шёл его сиятельство, герцог Лаисский, собственной таинственной персоной.
Улыбнулась грустно. Так вот кто устроил на меня охоту. Конечно, я давно догадалась, кто за этим стоит, но все же до последнего не хотелось верить. Теперь убедилась воочию. Сердце так сжалось от боли, что потемнело в глазах, и я зажмурилась. Пусть бы кто угодно, но только не он, пусть по его приказу, только бы не лично, мне бы так было легче. Но ведь глава Тайной канцелярии всего лишь выполняет свою работу, от чего ж мне так плохо?
Мы с ним, увы, находимся по разные стороны закона. Всё это я прекрасно понимаю, только сердце сжимается сильнее с каждым его шагом. Душевная боль перекрывает физическую. Как я могла ему поверить? Он же охотник, а я – мишень. И все, что было до этого – игра, способ подобраться поближе к наглой воровке, бросившей тень на его безупречную профессиональную репутацию.
«Лиса – ловкий, хитрый и осторожный хищник и желанный трофей для любого охотника».
Ну, что же, Лисичка, вот ты и стала трофеем, очередным трофеем. Ну почему же в той полезной книжке не было написано, что лисичкам нельзя влюбляться? Влюбленные они становятся доверчивыми, беззащитными и... глупыми.
Наблюдая за шествием его сиятельства, присела на перила моста. Кажется, мой путь на этом и закончится. Печальная концовка, казалось бы, весёлой истории.
Он остановился, уловив моё движение, когда я отодвинулась к самому краю.
– Иди ко мне, – сказал так нежно, что у меня внутри всё сжалось, и протянул руку.
В этот момент мне с безумной силой захотелось плюнуть на всё, забыть весь этот кошмар, поверить и пойти в его, такие родные и тёплые, объятия.
Это же так просто – сделать несколько шагов. Только я не сдвинулась с места. Всего пара-тройка метров отделяли меня от любимого человека, но они словно стена, которую невозможно ни обойти, ни разрушить. И в этот момент память «услужливо» подкидывает мне сюрприз.
«Я намерен засадить её на всю жизнь за решётку, там красота не понадобится!» – эта фраза его сиятельства набатом звучит у меня в голове, разбивая влюблённый туман в пух и прах.
Отрезвленная такими воспоминаниями, впадаю в другую крайность – меня охватывает паника. «Не хочу за решётку!» Я панически боюсь тюрьмы. Одна только мысль о сырых застенках, о вечной ночи в темнице, о муках одиночества – приводит меня в состояние смертельного ужаса. Нет, никогда, ни за что!
«Поведение лисы в минуты опасности может быть непредсказуемым...»
Улыбнувшись немного виновато герцогу, оттолкнулась носочками от камня и полетела головой вниз, в тёмную гладь реки. Вся предыдущая жизнь пролетела перед глазами, вспомнилось, как все начиналось – весело и безобидно. Могла ли я тогда предвидеть, что мой авантюрный характер и безумная любовь к камешкам приведут к подобному финалу...
І Часть
Глава 1
В свете уличных фонарей все вокруг кажется каким-то ненастоящим, сказочным, легко верится в нереальность мира. Если прищурившись смотреть сквозь полузакрытые веки на тускло-желтый свет ночных светильников, то картинка расплывается, и уже перед вами не обычные фонари с дымящимися факелами, а таинственные и загадочные звездочки. Только их сияние не далекое и холодное, как у небесных сородичей, а тёплое и мягкое, которое можно рассматривать бесконечно долго. От этого завораживающего света где-то в самой глубине души зарождается небольшой огонёк предчувствия волшебства и чуда. Он, разрастаясь и заполняя приятным теплом все внутри, превращается в удивительное облако надежд и грёз, которое с каждым мгновением трансформируется в мечту.
С самого детства, сколько себя помню, любила гулять по ночам, чем вызывала беспокойство родных. За долгие полуночные похождения частенько попадало от моей любимой, ныне уже ушедшей в иной мир, бабули. Но никакая взбучка, даже с применением таких серьезных воспитательных аргументов, как ремень, не смогли отбить у меня эту любовь. Невзирая на запреты и наказания, снова и снова бродила по ночным улицам нашего большого и очень красивого города, и любовалась, погрузившись целиком и полностью в мир своих фантазий. И вот, детство осталось позади, но привычкам своим не изменяю и сейчас...
После теплого весеннего дождика мостовая была «усеяна» лужами, в которых отражались ночные искусственные солнышки, отчего улица казалась сказочно нереальной. Этим вечером в воздухе стоял дурманящий запах цветущих деревьев. Весна уверенно набирала обороты, прибавляя к моему и без того приподнятому настроению дополнительную волнительную ноту.
Вот уже полчаса как пребывала в состоянии эйфории, душа пела, сердце отбивало дробь, пританцовывая ей в такт. Неслась по ночному городу по-детски вприпрыжку, насвистывая веселенький незатейливый мотивчик. Передвигаться спокойно в таком триумфальном состоянии никак не получалось.
На счастье (и это немаловажно для моего столь странного хобби), по дороге не попалось ни одного прохожего, да и откуда им взяться во втором часу ночи. А то они бы, скорее всего, запомнили странное, если не сказать сумасшедшее, создание, летящее куда-то на всех парах в столь позднее время.
Вид сейчас, как, впрочем, и обычно, у меня был, прямо скажем, не аристократический, а скорее хулиганский. Сама по себе худощавая, невысокого роста, а в потёртой кепке с козырьком, скрывающим глаза, я производила, когда мне это было надо, впечатление мальчишки-оборванца, которыми кишмя кишат наши улицы. Руки всегда держала в карманах огромных шаровар, ансамбль дополняла курточка таких же необъятных размеров, где можно было спрятать не одну меня, а даже парочку. Да, девушку во мне признать было трудно, тем более привлекательную. В таком одеянии меня принимали за шпану с бедных кварталов. Хотя это заботило мало, даже было на руку – не привлекало ненужного внимания, тем самым превращая меня практически в невидимку.
Сегодня же был особенный день, точнее ночь. В этот ночной час я сгорала от нетерпения, совсем немного и увижу его... Сердце трепетало в предчувствии чуда. Ещё пара шагов и...
Добежав до парка, расположенного вдоль набережной нашей небольшой реки, с разбега плюхнулась на резную лавку, стоящую под самым ярким из освещающих этот уголок городского отдыха фонарей. Вдохнула полной грудью витавший здесь запах жасмина, вскруживший и без того мою пьяную от успеха голову.
Наконец, ещё секунда, и этот долгожданный момент настанет, волнение достигло своего апогея. В мыслях изобразила торжественную барабанную дробь и медленно вынула из кармана руку, сжатую в кулак. Какое-то время сидела, пытаясь успокоить сбившееся дыхание, закрыв глаза, боясь разомкнуть ладонь. Затем медленно разжала пальцы...
О, это чудо, это сказка! На моей ладони лежал он, играя всеми своими гранями в волшебном свете фонаря, что делало его ещё более неземным. «Маркиза!» – крупный бриллиант, весом почти 86 каратов, исполненный в виде капли росы.
Его так назвали в честь какой-то там маркизы, имя которой давно кануло в лету. Согласно легенде этой даме уникальный камешек был преподнесён в дар за заслуги перед отечеством, и одарил её подобным образом сам король.
«Интересно, какие такие услуги так щедро одаривались?» – я скептически скривила губы.
Только ни одна маркиза, да что там маркиза, королева его недостойна! Только я!
– Мой! – прошептала в экстазе, рассматривая драгоценность. – Теперь ты только мой!
Нежно погладила его одним пальчиком, и в ответ камешек, как будто соглашаясь и одобряя, озорно подмигнул мне своими гранями.
Обожаю! Блеск драгоценных камней сводит меня бедную с ума! Это выше моего естества, сильнее, и простого созерцания недостаточно, я должна обладать подобной красотой. Я и только я! Иначе моя душа никак не успокоится.
И вот, предмет моего вожделения был передо мной. Я его украла! Да! Да! Я это сделала! Гордо задрав свой небольшой носик, шумно выдохнула и снова перевела умиленный взгляд на свое сокровище. Внутри зародилось и расцвело не передаваемое словами чувство торжества, укутав теплом и радостью всю меня. У меня получилось! Не просто получилось, я смогла это сделать виртуозно! Быстро и чисто, без сучка и задоринки. Не подкопаешься! Удовлетворенно хмыкнула: «Ай да я! Ай да молодец!»
Этот камень сразу и безоговорочно поймал моё сердце и душу в свою сверкающую клетку. Это была любовь с первого взгляда. Лишь увидев его однажды, и то мельком, была покорена навеки. Он меня заворожил, очаровал, загипнотизировал. Это был мой бриллиант. А то, что некоторое время принадлежал кому-то другому, чистое недоразумение, уверяю вас. И я это должна была исправить!
О! Это не далось мне легко. Целый месяц с терпением и упорством следила за баронессой Бассет, именно она на тот момент являлась хозяйкой драгоценности. Нет, скорее, просто носительницей, его хозяйкой могла быть только я. За это время всего лишь один раз видела свою «Маркизу». Тоскливо вздохнув тогда и пообещав ей мысленно, что скоро её вызволю, продолжила свою «охоту», ни на секунду не сомневаясь, что сдержу свое обещание.
Баронесса надевала этот бриллиант только на самые торжественные приёмы и балы.
И как раз сегодня подобный и состоялся.
В надежде, что она вновь нацепит на свою, совсем не лебединую, шею мой камешек, отправилась в поместье графа Казати, где должна была состояться помолвка его единственной дочери. Чем не знаменательный повод?
Господа никогда не обращают внимания на прислугу. И очень зря. Особенно во времена больших приёмов и пышных балов. Обслугу нанимают в помощь, что говорится прямо с улицы, лишь бы рекомендация была. А такая у меня имелась, благодаря знакомому мастеру, который в два счета подделывал любую бумажку.
Собрав в кулак всю свою храбрость, и призвав ей на помощь наглость, отправилась на дело.
В особняке меня встретила пожилая экономка, которая, не особо вчитываясь в рекомендательное письмо, бросила его небрежно в стопу подобных и сразу же отправила к кастелянше за униформой. Внимательно проследив за медленно спланировавшим листом с моими данными, хоть и придуманными, про себя отметила, что потом надо будет его обязательно уничтожить, следы оставлять не стоит. С этими мыслями двинулась в указанном направлении.
Облачившись в форму, я стала ещё более незаметна в толпе безликой прислуги. В моём деле это очень важный фактор – оставаться как можно более неприметной. Во всем моём облике выделялись только глаза, по словам моего любимого дедули, необыкновенно яркие и выразительные. Дед мне с самого детства твердил, что они у меня наиболее запоминающаяся часть, потому их особенно надо прятать. «Прячь глазки», – неоднократно повторял он мне, обучая своему ремеслу. «Мой родной деда...» – сердце сжалось от боли. – «Как мне тебя не хватает! Вот уже два года, как вас с бабулей нет, а боль не становится меньше».
Благодаря урокам деда и своему врожденному актерскому таланту, с годами в искусстве маскировки и перевоплощения я стала профи. Сегодня вставила заранее приготовленные линзы, сделавшие мои глаза блеклыми и невыразительными, ресницы слегка припудрила, дабы те выглядели не такими пушистыми и тёмными. Внимательно осмотрев себя, удовлетворённо кивнула. «Очень хорошо!» В этой мышиного вида личности меня никто не узнает.
В комплект униформы помимо скромного закрытого платья с длинными рукавами и белого фартука входил еще и смешной чепчик, под который я с удовольствием спрятала волосы. Теперь, даже если кто-то захочет описать мой внешний вид, кроме белого передничка и нелепого чепчика ничего не сможет припомнить. Переодевший отправилась разведывать обстановку.
Если смотреть со стороны, то как будто вокруг царил хаос. На самом же деле слуги сновали туда-сюда в строго упорядоченной суете, к чему и я вскоре присоединилась. Что-то таскала, вытирала, подавала. За два часа была настолько уставшая что и передвигала ногами скорей по инерции. Но труд, как любила повторять моя бабуля, облагораживает. Не думаю, что я с ней полностью согласна на данный момент, но какое-то удовлетворение всё же присутствовало. Наконец-то всё было готово к будущему приёму, нас отправили в крыло для прислуги, чтобы не болтались без дела под ногами. Пройдя на кухню, забилась в самый дальний уголок.
Сердобольная кухарка, глядя на меня, покачала головой и выдала пирожок. Наверное, моё хрупкое телосложение вызвало в ней приступ сочувствия.
Сдобу приняла с радостью, только сейчас ощутив, что из-за волнения этого дня, да и тяжёлой физической работы, сильно проголодалась. Медленно жуя предложенное лакомство, погрузилась в раздумья. По моим предположениям, баронесса должна сегодня нацепить бриллиант, ведь случай как раз подходящий, очень надеюсь на это. За время наблюдения за ней поняла, что особым вкусом данная персона явно не страдала и могла нацепить камень, невзирая на цвет и покрой платья. Осталось только молить провидение, чтобы сегодня баронесса не упустила шанс похвастаться дорогим аксессуаром. Иначе придётся начинать всё с начала, а работа прислуги, как я убедилась за сегодняшний день, совсем не моё.
Иногда, выныривая из своих глубоких дум, прислушивалась к болтовне окружающих. Кухня, я вам скажу, лучшее место для сплетен. Здесь слухи рождаются, растут, взрослеют и отправляются в свободное плавание. Если хочешь всё знать о хозяевах, проведай их кухню – узнаешь много нового, интересного и полезного, что в моём деле особенно важно. Итак, я иногда прислушивалась к разговорам, не забывая при этом усердно жевать: вслед за пирожком, пошли в ход разные яства, возвращаемые с господского стола не тронутыми. А нам то что? Мы не гордые – не хотят господа кушать, прислуге больше достанется.
В очередной раз уйдя в себя, шестым чувством ощутила странное оживление вокруг – как будто кто-то распахнул все двери и потянуло сквозняком. Я тут же навострила ушки.
В центре всеобщего внимания была одна из девушек, прислуживающих за столом. Курносая и голубоглазая, довольно хорошенькая, одна из тех, которых хозяева мужского пола не пропускают, отчего они чувствуют себя чуть ли не центром Вселенной. Сейчас она как раз оправдывала моё мнение о ей подобных особах.
По её словам и восторженным вскрикам толпы, оказалось, почтенное собрание соизволил посетить сам герцог Саблер.
У меня шевельнулось какое-то неприятное предчувствие. Где-то я о нём уже слышала... Хотела было спросить: «кто это?», но вовремя себя одёрнула, меня никто не должен запомнить, даже слуги. Ведь всегда может найтись эдакий умник, который ляпнет: «а где та девчонка, что спрашивала о герцоге?» А это уже прямой путь к провалу.
Услышав же, кем являлся герцог, прикусила язычок. Худшие опасения оправдались. Меня прошиб холодный пот – это ж надо было забыть главу Тайной канцелярии, грозу всех преступных элементов не только города, но и, пожалуй, всей страны. Хорошо, что промолчала, такой прокол все бы запомнили. Мне стало не по себе, даже аппетит пропал.
Тем временем все присутствующие с благоговейным трепетом, открыв рты и затаив дыхание, слушали, а горничная продолжала вещать, пребывая в полном восторге от двух вещей – ну, в первую очередь от того, что сама стала центром всеобщего внимания, и от самого герцога, что приводило меня вообще в полное недоумение. Пока она с энтузиазмом первопроходца расписывала, какой он обворожительный и распрекрасный, я лишь тихонько фыркала в уголке, пряча саркастическую улыбку в кулак.
В её глазах он был безумно красив, мужествен и так далее, и тому подобное. Вскоре от хвалебных речей этой восторженной кокетки меня начало тошнить. Но с другой стороны всё больше распирало любопытство, что ж за неписанный красавец такой.
Я слыхала, конечно, о том, что герцог славится своими завоеваниями по части женского пола – рассказывали даже, сама принцесса попала под его чары. Но в тоже время, я слышала и легенды другого толка – к врагам герцог был, не просто жесток, а беспощаден. Вся наша братия его боялась до дрожи в коленках, одно упоминание его имени приводило в ужас даже бывалых. И вот эта вот ходячая легенда сейчас в зале. Эх, взглянуть бы хоть глазком... Мои мысли как будто прочитали, тоненький голосок откуда то из-за другого конца стола мечтательно пропищал: «Вот бы его увидеть!»
– Пошли! – тут же с заносчивостью предложила рассказчица.
– Что, серьёзно можно?! – удивилась обладательница чудного голоска, придя в дикий восторг.
– Конечно! – с гордостью задрав голову, заверила «звезда» кухонного собрания, развернулась и прошествовала на выход.
Самые смелые ринулись за ней, и ваша покорная слуга в их числе.
Нам предложили подсматривать в замочную скважину. Народ сгрудился и, отталкивая друг друга, заглядывали в это маленькое отверстие, пытаясь что-то увидеть. Я подождала, пока общий интерес иссякнет и все разойдутся каждый по своим делам. И только когда в коридоре осталась одна, приникла к скважине. Обзор был, правда, совсем небольшим, но ракурс очень удачным. Кто же из них герцог? Может этот статный красавец-брюнет, или тот блондин крепкого телосложения, а может вон тот шатен с военной выправкой... И вдруг, то ли шестым чувством, то ли по тому, что вокруг него вилась стайка девиц. То ли от исходящей ауры властности чувствовавшейся даже здесь, я поняла, который из мужчин герцог. И хоть подробное описание, данное восторженной служанкой, совсем не соотносилось с той личностью в зале, но впечатление он произвёл. Его внешность оставила в моей душе неизгладимый след.
Нет, чисто внешне было всё в порядке – мужественное лицо, тяжёлый подбородок, нос с горбинкой, но не это впечатляло. Особенными были глаза, красивого насыщенно-голубого цвета, но в то же время – холодные, бесчувственные, чудилось, из них на вас смотрит сама бездна. Он словно почувствовал моё присутствие, обернулся и уставился прямо в то место двери, где находилась замочная скважина и я за ней. Меня прошиб холодный пот. Показалось, что наши взгляды встретились, но этого не могло быть по определению – скважина совсем малюсенькая, и заметить меня было не возможно. Но, тем не менее, он смотрел прямо мне в глаза! Чувство было такое, что меня просветили насквозь лучом света, прочитав при этом все мои мысли, и на счёт желанного камешка в том числе. Пронзающий насквозь взгляд привёл меня в ужас, я чуть не закричала. Инстинктивно отпрянула от двери настолько резко, что тут же приземлилась на пятую точку. Хорошо, что к этому моменту все любопытные подглядывающие уже разбежались. Вот так не привлекаю к себе внимания...растяпа! Быстро поднявшись на ноги, и оглядевшись по сторонам, ретировалась на этаж для прислуги, твердо решив дальше кухни носа не высовывать. Правду говорят: любопытство кошку сгубило.
Находясь под впечатлением от этих жутких глаз, на время даже забыла о своей цели.
Но мой мозг меня спас, явив перед моим мысленным взором сияние вожделенного бриллианта. С трудом, но взяв себя в руки, приступила ко второй части моей операции.
Схватив первый попавшийся под руку кувшин с вином, отправилась с невозмутимым видом в зал, втайне уповая, что распорядитель не обратит на меня внимания, так как форма официантов, обслуживающих за столом гостей, совершенно не отличалась от той, что мне выдали. Ещё полагаясь на свою удачу, надеялась, что и герцог, как и прочие господа, не обратят внимания на прислугу.
Шествуя по залу, старалась ничем не привлекать к себе внимание и обходила страшного герцога подальше. Трюк мне удался, ловко снуя между столиками, осталась никем не замеченная, при этом, не забывая о своей цели. Отыскав взглядом мой бриллиант, вернее толстую шею на которой он томился, поняла, что снять камень в зале не представляется возможным – на него со всех сторон исподтишка завистливо поглядывали все собравшиеся знатные дамы. Если бы я решилась своровать его прямо на приёме, это заметили бы через пару секунд. Пришлось ни с чем ретироваться. Этот план оказался неосуществим, надо было подобное предвидеть, и у меня на этот случай был припасён запасной вариант. Переходим к плану Б.
Есть шанс умыкнуть, когда баронесса будет собираться домой. В прихожей царит полумрак и лиц практически не видно. Можно под видом прислуги, обслуживающей гардеробную комнату, подать плащ, а дальше дело лишь в ловкости рук. Осталось отвлечь, горничную, дежурившую на входе, именно в тот момент, когда нужная дама направится к выходу и тогда дело за малым.
Приём растянулся за полночь, я уже клевала носом в том самом уголке на кухне, когда, наконец, услышала долгожданные слова, что гости разъезжаются. Моментально взбодрилась и заняла удобную позицию для слежки, за кадкой с огромной пальмой. Отсюда был хорошо виден бальный зал и прощающиеся с хозяевами гости.
В прихожей выдавала одежду ничем не примечательная девушка в такой же, как у меня, к моей радости, униформе. Хозяева сэкономили на одежде для прислуги, что мне было только на руку.
Порадовавшись сему факту, в нужный момент подошла к ней. С сочувствующим видом завела беседу о трудной жизни и через минуту отпустила ту в дамскую комнату. Девчушка была так рада, что умчалась, даже не поблагодарив, а я осталась, практически уверена, что мою внешность она вряд ли запомнила.
Удача сопутствовала мне. Через пару минут подошла ничего не подозревающая баронесса Бассет. И пока кавалер, сопровождавший её, замешкался в дверях, я поспешила накинуть ей на плечи дорожный плащ. Это слегка нарушало этикет – подобное должен был сделать сопровождающий даму спутник. Но выпитое чрезмерно шампанское дало о себе знать, и никому уже не было дела до соблюдения протокола. В итоге нехитрого манёвра плащ оказался на баронессе, а бриллиант в моей руке.
Парочка, ничего не подозревая, проследовали на выход, горничная вернулась, благодарно мне кивнула, и тут же принялась за свою работу, а я поспешила удалиться восвояси. Далее ещё один заход в кабинет экономки – и моё резюме исчезает со стола. Униформу кинула в прачечной, где и переоделась в свою одежду, по которой во мне можно было теперь признать лишь забредшего в богатый квартал бедного сорванца.
Чёрный ход – и я на свободе! Причем не одна! Мой камешек приятно холодил ладонь.
Оказавшись за пределами особняка, перевела дух и еле сдержала радостный вопль.
Первое серьезное дело и сразу успех! Все, что было раньше – так, мелочи, детские шалости, а это... Дед бы мной гордился! Не прошли его уроки даром. Сегодня его ученица сдала выпускные экзамены на «отлично»!
Да, дед у меня был, ни много ни мало, король воров! Правда, последние годы жизни он сам этим делом не промышлял, так как по рангу не положено, а вот меня, любимую внучку, приобщил к сему забавному ремеслу ещё в далёком детстве. Уже в свои четырнадцать я была довольно известна в «узких кругах» под прозвищем «Лиса». Это прозвище мне сам дед дал за мою удивительную, как он говорил, передавшуюся по наследству, изворотливость и хитрость. Вот только никто не знал о нашем родстве, это была наша семейная тайна. Для всех Лиса – таинственная незнакомка, появившаяся неизвестно откуда пять лет назад и заслужившая за это время славу неуловимой и везучей воровки.
Я рано лишилась родителей, они погибли, и их мне заменили дедушка с бабушкой, которые, увы, тоже не смогли избежать этой участи и умерли при таких же странных обстоятельствах. Хоть никто и не произносил подобного вслух – их убили. Эта проклятая борьба за власть, из-за неё и я должна теперь скрывать своё происхождение, иначе за мою жизнь не дадут и ломаного гроша.
Целых семнадцать лет я была счастлива в любящих объятиях Сары и Ричарда Голдман.
Ба была сторонницей строгого воспитания, а вот деда меня всегда баловал, его любовь ко мне была просто безгранична. Может, он чувствовал свою вину в том, что внучка осиротела... Король воров и живая легенда уголовного мира, непоколебимый и требовательный, а порою даже жестокий (но, насколько мне известно, всегда справедливый), только со мной становился мягким и нежным. Сколько я себя помню, мой любимый дедуля ни в чём не мог мне отказать, стоило лишь нежно к нему прильнуть, чмокнуть в щёчку и запеть, что он у меня самый лучший дедушка на свете, и я его очень люблю. Дед таял, как мороженное летом и позволял мне всё.
Глядя на все это, суровая бабуля лишь качала головой и упорно пыталась сделать из меня хорошего человека. По её мнению, хорошим человеком я могла стать только тяжело работая вместе с ней на поприще народного врачевательства, и никак иначе. Моя ба была известной в нашем городе, и даже за его пределами, целительницей. От неё мне в наследство достался кабинет в самом центре города, который ей выкупил дед, за жуть какие баснословные деньги. И бабуля отлично знала, каким они добыты путём, но всегда помалкивала на сей счет, предпочитая закрывать на это глаза. Но нас с дедом с завидной регулярностью, строго раз в квартал, наставляла на путь истинный, пытаясь втемяшить в наши головы, что только «труд, и труд на благо человечества – это главный и единственный смысл жизни каждого добропорядочного человека». На что я ей всегда честно возражала: «А жить когда?!» Бабуля лишь молча хмурила брови, но была непоколебима в этом вопросе. И таки добивалась своего – я становилась приличной внучкой, правда, всего лишь на некоторое время. Сначала мой «общественно важный» труд сводился к помощи ба по хозяйству, а когда чуть подросла, я работала у неё в лаборатории. На первых порах бабуля меня допускала лишь только к грязной работе – убирать помещение и мыть лабораторную посуду, и то с опаской. Когда же я прошла испытательный срок, меня повысили в должности и допустили к изучению составов различных лечебных зелий и эликсиров. Хотя, чего жаловаться, мне всегда нравилось ставить опыты и придумывать новые настойки, соединяя эликсир от кашля с эликсиром от запора.
Ба меня частенько ругала за подобные шалости, иногда даже «приласкивая» ремнём, но видя мою неисправимость, на некоторое время оставляла в покое.
