Текст книги "Обмануть герцога"
Автор книги: Аманда Маккейб
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 9
Клио осторожно ступала по вырубленным в скале каменным ступеням – это был единственный способ добраться до замка. Она едва слышала за спиной шаги Авертона. Он ступал мягко, словно бесплотный дух.
Обернувшись, Клио увидела, что Авертон пристально смотрит на нее. Приехав на Сицилию, Клио решила, что Авертон остался в прошлом. Она даже думала, что никогда больше не встретит его. Какой же дурой она была. Он всегда был с ней, даже если находился в другой стране.
Задумавшись, Клио перестала смотреть под ноги, оступилась, еще мгновение – и она упадет. Но не успела она испугаться, как сильная рука крепко обхватила ее за талию. Несколько мгновений Клио прижималась к теплой мускулистой груди Авертона.
– Вы должны быть внимательнее, Клио, – прошептал он. – Эти тропы опасны.
– Мир вообще полон опасностей, – резко ответила она.
Вырвавшись из его объятий, она прижалась к скале. Авертон взял ее за руку.
– Спасибо, что поддержали.
– О, Клио, – прошептал он, и в голосе его звучала печаль, – разве вы не знаете, что я всегда готов поддержать вас?
Не успела она ответить, как он прошел мимо нее по узкой тропе и, держа ее за руку, увлек за собой. Они молча поднялись к замку, прошли через полуразрушенную арку во двор. Это больше нельзя было назвать замком. Долгая осада, которой подверглась крепость в тринадцатом веке, разрушила крепкие каменные стены, из двадцати башен осталось всего десять, потом три, потом лишь одна. Но Клио понравились эти поросшие травой руины – покрытые глубокими трещинами полы, обвалившиеся арки. Когда-то здесь кипела жизнь, люди сражались и умирали, любили, смеялись. Теперь среди останков замка гулял ветер, а на камнях сидели, греясь на солнце, маленькие зеленые ящерки.
Авертон стоял молча и по-прежнему держал Клио за руку. Если бы так было всегда, подумала Клио. Но она знала, что это невозможно. Он всегда будет герцогом, а она всегда будет воровкой.
Высвободив руку, Клио направилась в один из внутренних двориков. Приподняв длинную юбку, она осторожно переступала через камни.
– Замок был построен в 1082 году, – сказала она, и ее голос громким эхом разнесся по замку. – Бурбоны когда-то использовали его как тюрьму, потому что эти ступени – единственный путь в замок и его легко было перекрыть. Когда-то в замке было двадцать башен, теперь осталась только одна.
– Здесь всегда так пустынно? – спросил Авертон. – Кажется, что эти руины населены призраками.
– Вовсе нет. Мы до сих пор не поднимались сюда, потому что замок всегда переполнен английскими туристами. Сицилийские гиды приводят их сюда в надежде на хороший заработок. – Клио оглянулась через плечо. – Наверное, они как-то узнали о вашем приходе и почтительно расчистили путь.
– Вот видите, и в титуле есть свои преимущества, пусть даже этот титул нежеланный.
– Никогда не слышала, чтобы титул был нежеланным.
– Дело во мне, вы многого не знаете. К счастью для нас обоих.
Произнеся эти загадочные слова, Авертон повернулся и направился к башне. Она была построена из местного серого камня, как и сам, замок и большая часть домов Санта-Лючии. Там и сям из полуразрушенной кладки торчали деревца. Наверх можно было подняться только по узкой винтовой лестнице. Авертон ждал Клио на первой ступеньке. Не говоря ни слова, он протянул ей руку. Я всегда поддержу вас. Клио вложила пальцы в его руку, и они стали подниматься по лестнице. Крутые ступени были покрыты не только обвалившимися камнями, но и мусором, оставленным туристами: грязными носовыми платками, пустыми винными бутылками, кто-то потерял тут свой разговорник. Эдвард расчищал путь, отшвыривая мусор. Вокруг царила тишина, Клио слышала только шорох их шагов и далекие крики какой-то птицы. Рядом с Авертоном ее всегда охватывали противоречивые чувства. Она не знала, чего хочет больше – поцеловать его или ударить. Их встречи всегда заканчивались катастрофой.
Наконец, они вышли на вершину башни. Здесь дул холодный, пронизывающий ветер, но вид с башни открывался чудесный: зеленые волны сицилийских холмов, серебряные воды озера Пергуза, возле которого Аид похитил Персефону, безмятежно собиравшую цветы.
Эдвард облокотился на стену и, прищурившись, смотрел на озеро. Он снял шляпу, и ветер играл его волосами. Он выглядел таким одиноким. Клио встала рядом, окидывая взглядом пейзаж.
– Никогда не видел ничего столь прекрасного, – сказал Эдвард.
– Я тоже, – ответила Клио, – но вы видели куда больше, чем я. Разве вы не являетесь членом «Клуба путешественников»?
Эдвард улыбнулся, но взгляд его по-прежнему был устремлен да озеро. Он словно надеялся увидеть Персефону, гуляющую по берегу.
– Да.
– Это значит, вы были по меньшей мере в четырех странах. Видели самые экзотические уголки мира. Куда более изысканные, чем это место.
– Если нужна изысканность, Клио, то ее можно найти и в Лондоне, а чтобы увидеть истинную красоту, нужно приехать сюда. Иначе почему все они – греки, римляне, византийцы, сарацины – старались завладеть островом?
Клио кивнула.
– Эдвард, – сказала она и почувствовала, как приятно произносить его имя. – Почему вы с моим зятем так не ладите?
Улыбка исчезла с губ Авертона.
– Ах да, почтенный лорд Вествуд. Вы, значит, заметили, что мы не совсем дружны.
– Это трудно не заметить. Особенно когда дело дошло до драки в Йоркшире.
Клио хорошо помнила, как разъярен был Камерон в ту ночь. Эдвард потер искривленный нос.
– Когда я познакомился с вашим зятем, мы были молоды и безрассудны. Хотя, должен признать, я был куда безрассуднее его. Он не может простить мне мое прошлое.
Клио молча изучала Авертона.
– Какой загадочный у вас взгляд, – сказал он.
– Пытаюсь разгадать вас.
Авертон рассмеялся:
– Это бесполезное занятие не для вашего утонченного ума. И что вы обо мне думаете?
– Я никогда не могла понять вас. Это трудно, даже когда я рядом с вами. Вы постоянно меняетесь.
– Какая ирония. Я, значит, для вас загадка? Тогда должен сказать, что вы, моя дорогая мисс Чейз, так же непостижимы для меня, как море.
Клио улыбнулась, вспомнив волны Средиземного моря, неустанно бьющие о скалистый сицилийский берег, голубые, зеленые, серые, белые. Нет, она не похожа на море. Она привязана к берегу своей семьей, своими надеждами, а вот Эдвард действительно похож на волны. Непредсказуемые, опасные.
– Что за глупости вы совершили в юности? – спросила она.
Авертон покачал головой и отвернулся, снова обратив взгляд на окружающий пейзаж.
– Вам вряд ли захочется это слушать. Юные отпрыски аристократических семей – особая категория людей.
– Гм… Конечно, у меня нет братьев, но я вовсе не застенчивая, робкая мисс. Я знаю, какими могут быть мужчины, и вы, наверное, были не хуже прочих.
– Напротив, я был гораздо более испорченным. И более злым.
– Злым?
Клио знала, что это значит. Она сделала шаг к Авертону, потом подошла еще ближе. Она не коснулась его, но ощутила тепло его тела.
– Почему вы злились? – прошептала она, желая понять.
– Вы думаете, что у меря, богатого герцогского сынка, нет причин для злости? – Авертон посмотрел на Клио. – И вы правы.
– У каждого есть такие причины. Что-то, с чем нужно бороться.
– Я боролся с самим собой. Или, вернее сказать, против того, чего от меня ожидали. До тех пор, пока не умер мой старший брат.
Клио взглянула на Эдварда, пораженная той болью, что звучала в его голосе. Но не успела она заговорить, в нижнем дворике появилась группа туристов. Их смех эхом отдавался от старых стен. Их появление, казалось, разорвало нить, связывавшую Клио и Эдварда.
Клио отступила и оперлась спиной о стену.
– Прошу вас, Клио, не пытайтесь разгадать меня, – сказал Авертон. – Я не вынесу, если вы, именно вы откроете правду, которую я всеми силами пытаюсь скрыть.
– Какую правду? – спросила Клио, и голос ее дрогнул.
Ей показалось, что она стоит на самом краю высокого утеса и смотрит вниз на острые камни. Одно движение – и она полетит вниз. Сейчас она была ближе к постижению его загадочной натуры, чем когда-либо. Но действительно ли она хочет этого?
Может быть, она из тех, кого привлекает опасность?
– Во мне много чего намешано, Эдвард, но трусихой я никогда не была, – сказала Клио. – Я не боюсь вас, даже если душа ваша темна так же, как подвалы этого замка. Наша встреча была предопределена. Должна была быть какая-то причина. Может быть, я узнаю ее. Сейчас.
Несколько мгновений Эдвард внимательно изучал Клио, она ощутила возникшее между ними напряжение. Наконец он кивнул:
– Я знаю, что вы не трусиха, Клио. Но считайте, что я вас предупредил. Я – неподходящая компания для молодой девушки.
– Может, и так. Но музы – существа противоречивые. Они редко прислушиваются к голосу разума и никогда не поступают так, как должно. И я уже говорила вам, что не выношу загадок.
– Значит, я для вас – что-то вроде ваших раскопок? Как ваш сельский домик?
– О нет. Чтобы разгадать вас, моего скромного опыта в раскопках явно недостаточно.
Авертон промолчал, но, когда они повернули к лестнице, взял Клио за руку. Она позволила ему провести себя по ступенькам мрачной башни, словно по лабиринту Аида.
Что-то изменилось в отношениях между ними после этой башни. Что это за перемена? Погубит ли она ее или захватит в плен, как бедную Персефону, Клио не знала.
Эдвард следовал за Клио, спускавшейся в долину по узкой тропинке. Ее тонкая фигурка, позолоченная солнечными лучами, легко пробиралась меж камней, юбка задевала кустики лаванды и золотарника. Ветер трепал темно-рыжие волосы, свободно падавшие на плечи.
Жгучее желание, испытываемое Эдвардом, стало нестерпимым, захлестнуло его словно волна. Клио была совсем рядом, она завладела его разумом, его душой. Он забыл все на свете, и это было опасно. Здесь, на Сицилии, ему нужно быть настороже.
Клио обернулась.
– Когда мы приехали на остров, я услышала множество историй, – сказала она.
– Волшебных, разумеется? Сицилия – земля редкого очарования.
– Это так. Я никогда ничего не любила сильнее. – Клио помолчала, потом показала на силуэты гор и море. – Вы знаете историю Эриче?
– Расскажите, – попросил Эдвард.
– Гора Эриче, охраняющая порт Трапани, принадлежала элимцам и была одним из самых священных мест во всем Средиземноморье. Ее история тянется в глубь веков, к моменту сотворения мира, когда титаны восстали против своего отца Урана. Крон кастрировал отца острым серпом и выбросил его… гм… органы в море у Трапани. И тогда, чтобы отметить место, где был сражен ее предок, Афродита, богиня любви, вышла из моря и сотворила гору Эриче, сделав ее своим домом.
– Там она соблазнила одного из аргонавтов – Бута и родила ему сына Эрикса…
– Который дал горе имя, – улыбнулась Клио. – Вы знаете эту историю.
– Меня всегда очень интересовала Афродита.
– Я слышала. Тогда вы должны знать, что скоро ее праздник, так говорит наша кухарка Роза. Она еще говорит, что раньше во время этого праздника со склонов горы выпускали белых голубей, но теперь эта традиция, кажется, умерла.
– Можно ли украсть оттуда золотые соты Дедала?
Клио рассмеялась:
– Не знаю. Это одна из загадок острова, которую мне еще предстоит разгадать.
– Ах да… загадки…
И самая главная из них стояла сейчас перед Эдвардом.
– Да. Но перед праздником Афродиты будет празднество в честь Деметры, куда более интересное, я полагаю. Мы должны вернуться на виллу к отцу. Он будет искать нас.
– Разумеется.
Они шли по узкой тропе, и Эдвард больше не держал Клио за руку, но всем существом ощущал невидимую связь между ними.
– Вы придете на театральный вечер леди Ривертон? – спросила Клио.
– Да. После моего приезда сюда она была первой, кто прислал мне приглашение. Я должен пойти или буду чувствовать себя одиноким.
Клио рассмеялась:
– Не представляю себе, чтобы вы, богатый и привлекательный герцог, когда-либо чувствовали себя одиноким. Скорее у вас избыток приглашений и большинство из них вы даже не замечаете.
– Вы считаете меня привлекательным? – спросил он.
Клио удивленно посмотрела на него:
– Вы сами знаете, что привлекательны.
– Ничего подобного. Моя мать обычно называла меня варваром или викингом.
– Правда? А моя мать говорила, что я амазонка и меня следовало бы назвать Ипполитой. Но после рождения Каллиопы мой отец решил окружить себя музами, и мать послушно родила ему много дочерей.
– Тогда, вероятно, нам следует поискать другое место, где наши воинственные наклонности найдут себе применение.
– Есть ли такое место?
Они повернули, и перед ними открылся вид на долину. Сэр Уолтер и его младшая дочь сидели под навесом, склонившись над грудой книг. Леди Рашворт присматривала за слугами, убиравшими грязную посуду.
– Я иногда думаю, что хотела бы путешествовать всю жизнь, узнавая, что там, за новый горизонтом. Но когда я переплываю моря и забираюсь на гору, всегда нахожу одно и то же. – Клио печально улыбнулась. – Кажется, я обречена ходить на приемы и пить чай.
Эдварду было знакомо это чувство. Ему никогда не удавалось сбежать от самого себя, как он ни старался и куда бы ни шел. Его жизнь, жизнь герцога, была заполнена приглашениями на приемы и прочими светскими обязательствами. А ведь все, чего он хотел, – это стоять рядом с Клио на продуваемой ветром башне.
Глава 10
Палаццо леди Ривертон сияло в темной сицилийской ночи как оранжевый китайский фонарик. Выходя из экипажа, Клио взглянула на окна дома, в которых, словно в театре теней, двигались силуэты людей. Они болтали и смеялись, поднимали бокалы с вином, придирчиво изучали подносы с лакомствами.
Дворецкий в ливрее открыл двери перед семейством Чейз, и они прошли во двор.
Здесь все так цивилизованно, подумала Клио, вступая в мир света и звука. Словно тысячи миль отделяли этот дом от средневековой башни, серые камни которой шептали о былых сражениях и древних богах.
Клио вдруг вспомнила слова Эдварда – появившись впервые у развалин ее сельского дома, он сказал что-то об опасности. Что ж, в этом доме единственная реальная опасность – если тебя поймает приятель леди Ривертон Рональд Фробишер, он способен заговорить до смерти. Клио предпочла бы проклятия и привидений.
Она посмотрела на свое отражение в огромном зеркале в позолоченной раме, висевшем на мраморной стене холла. Клио сменила свое коричневое рабочее платье на наряд из малахитово-зеленого шелка с кружевами на корсаже и рукавах. Волосы были расчесаны и перевязаны лентой из золотистого кружева. На руках, поверх перчаток, у нее красовалась пара античных микенских браслетов, когда-то принадлежавших матери. Шелк и кружево, золото – все это должно было сделать из Клио светскую даму.
В гостиную вошла Талия. Ее голубые глаза блестели, юбки бело-розового муслинового платья мягко шелестели при движении. В затянутых в перчатки руках она держала свиток с монологом Антигоны. Клио медленно следовала за сестрой.
Леди Ривертон стояла у камина, облаченная в алую парчу и затейливый тюрбан с перьями. Рядом с ней стоял Рональд Фробишер, ее «особый друг» – или комнатная собачонка, как иногда называла его Клио. Это был худощавый мужчина с красивыми карими глазами и темными волосами. Он утверждал, что ведет свое происхождение чуть ли не от самого воинственного Фрэнсиса Дрейка, но, казалось, цель его жизни состоит в том, чтобы быть мальчиком на посылках, прислуживать леди Ривертон и льстить ей.
Леди Ривертон и Фробишер весело болтали, приветствуя гостей, но вместе с тем хозяйка не спускала глаз с подносов с вином и закусками.
Гостей было много. Клио скользнула в угол у импровизированной сцены, уютно устроившись возле пары статуй, изображавших комедию и трагедию. Здесь были все англичане – Дарби и Эллиоты, молодые Маннинг-Смиты, а также представители аристократических сицилийских семей, не успевшие еще отбыть в Неаполь. Эти обычно держались особняком, не желая общаться с иностранцами.
Может быть, они пришли ради еды, как отец? Клио заметила, как одетая в черное матрона спрятала сэндвич в свой ридикюль.
Что же, какова бы ни была причина их появления здесь, они определенно добавляли шарма приему леди Ривертон.
Талия прогуливалась по гостиной, сопровождаемая своим верным поклонником Питером Эллиотом. Она, кажется, не замечала его, но Питер нес ее свиток. Несомненно, он с радостью носил бы за ней и ее шаль, и ридикюль, если бы Талия позволила. Отец Клио обнаружил в толпе гостей леди Рашворт, и теперь они вместе изучали витрину, в которой была выставлена коллекция древнегреческих монет покойного виконта.
Все были в сборе, кроме самого главного гостя – герцога. Его нигде не было видно, и если бы он был здесь, Клио почувствовала бы это.
Время шло, и леди Ривертон все чаще посматривала в сторону двери. Она томилась в ожидании своего самого знатного гостя. Взяв мистера Фробишера под руку, она что-то яростно зашептала ему на ухо, и он поспешно отбыл.
Кто-то подошел к Клио сзади.
– Ах, дорогая, – прошептал Марко, – вы, англичане, такие интересные люди. Я скучал по вам с тех самых пор, как вы покинули свою страну.
Клио обернулась и улыбнулась своему старому другу, бывшему партнеру по воровскому союзу. Марко – чертовски привлекательный мужчина, вынуждена была признать Клио. Возможно, самый привлекательный из всех, кого она когда-либо встречала. Римский бог с темными глазами и широкими плечами, четко вылепленными скулами и гладкой оливковой кожей. Он разбивал сердца дам везде, где появлялся, но едва замечал это.
Но Клио никогда не испытывала к нему ничего похожего на ее чувства к Эдварду. При виде Марко у нее никогда не перехватывало дыхание, не колотилось сердце. Они были только друзьями, понимали друг друга, помогали друг другу. Жаль… рядом с Марко ей было бы спокойнее, чем с Эдвардом. И куда безопаснее.
– Так вы не уехали в Палермо, – сказала Клио.
– Пропустить такой прием? Ни за что! Тем более что я рассчитывал встретить здесь вас. Мы давно не виделись, дорогая.
Марко одарил ее взглядом своих темно-шоколадных глаз. От такого взгляда любая другая девушка давно потеряла бы сознание. Но Клио рассмеялась:
– Уймитесь, Марко!
Он улыбнулся и, взяв с подноса два бокала вина, протянул один ей.
– Ах, Клио, мои чары никогда на вас не действовали. Неужели я старею? Теряю свою романтичность?
– Вам это не грозит. Я просто слишком хорошо вас знаю. Но вы все равно – самый очаровательный мужчина из всех, кого я встречала. И уж конечно, разобьете немало сердец здесь, в Санта-Лючии. Думаю, Сьюзан Дарби уже влюблена в вас.
Марко посмотрел на Талию, весело болтавшую с Эллиотами. Ее светлые волосы сияли в свете свечей.
– А как насчет вашей симпатичной сестры? Она еще не влюблена в меня?
Клио фыркнула:
– Талия? Я бы не рассчитывала на это, мой друг. Она выглядит как ангел, но у нее душа демона. Будьте осторожнее, а не то будете скакать по сцене, выполняя ее приказы. Она всегда так действует на мужчин…
Марко нахмурился:
– Я никогда не пляшу под дудку женщины. За исключением вас, конечно.
– Это только оттого, что мои, «приказы» позволяли вам достичь своей цели – вернуть предметы искусства в Италию.
– Очень верно подмечено. Вы хорошо меня знаете.
– И что привело вас в Санта-Лючию?
Марко быстро оглядел залитую светом, переполненную комнату и покачал головой:
– Не следует говорить об этом здесь.
– Конечно, нет.
Несмотря на все свои обещания, Клио ощутила возбуждение при воспоминании о прошлом. Она крепко сжала тонкую ножку бокала. Нет. Не важно, что задумал Марко, она не станет в этом участвовать. Она обещала Каллиопе.
Она только выслушает Марко…
– Поговорим потом, – прошептала она.
Марко устремил на нее серьезный взгляд:
– Будьте осторожны, Клио. Здесь что-то происходит, что-то опасное.
Вы в опасности – она вспомнила слова герцога.
– Опасное? Здесь, в этом сонном городке?
Марко поставил пустой бокал на пьедестал статуи, символизирующей комедию, и сложил руки за спиной:
– Просто будьте осторожны. Обещаете?
– Я всегда осторожна.
Почти всегда. За исключением тех моментов, когда она целовала Эдварда. Клио допила вино, но даже алкоголь не в силах был стереть воспоминания о вкусе его губ.
В этот момент дверь распахнулась, и в гостиную вошел герцог. И это был именно герцог, не Эдвард, не тот человек, что стоял рядом с ней на вершине башни.
Он был одет в темно-синий сюртук и элегантный жилет с золотой вышивкой. На длинных пальцах сияли перстни.
Леди Ривертон просияла. Сопровождаемая мастером Фробишером, она поспешила навстречу дорогому гостю. Все остальные как один повернулись к герцогу. Разговоры стихли. Прибыл герцог – и не какой-нибудь, а сам Авертон!
– Что он здесь делает? – прошептал Марко.
Клио взглянула на омрачившееся лицо друга, его плечи под элегантным темно-зеленым сюртуком напряглись, словно он собирался броситься на герцога, чтобы отомстить за утраченную ими Алебастровую Богиню.
Клио положила руку на его плечо. Марко кипел от злости, но не двинулся с места.
Что будет, если он узнает, что Алебастровая Богиня, возможно, здесь, в Санта-Лючии? Или он уже знает? Может быть, поэтому он и здесь. Чтобы закончить то, что было начато в Йоркшире.
Однако он был явно удивлен появлению герцога, значит, дело не в Артемиде. Тогда в чем?
У Клио внезапно заболела голова.
– Я не знаю, почему он здесь, – тихо сказала она. – Может быть, для того, чтобы полюбоваться достопримечательностями, как и мы все.
– Достопримечательностями? Дорогая Клио, вы же сами в это не верите. Он здесь по другой причине. Где он – там зло.
Клио наблюдала, как Эдвард подносит к губам руку леди Ривертон. Хозяйка улыбнулась и густо покраснела.
– Что ж, для того, чтобы причинить нам зло, он должен сначала вырваться из цепких объятий леди Ривертон, а это маловероятно. Может быть, нам обратить внимание на фаршированные грибы? От всей этой суеты я проголодалась.
По-прежнему мрачный Марко последовал за Клио к подносам с закусками. Она крепко держала его под руку, описывая непревзойденный вкус лобстера и супа со сливками. Талия присоединилась к ним, И, как всегда, ее ангельская красота сделала свое дело – Марко сосредоточил все внимание на ней. Облегченно вздохнув, Клио обернулась. Эдвард сидел рядом с хозяйкой дома в первом ряду, перед сценой.
Даже когда он вежливо улыбался леди Ривертон, Клио знала, что он не выпускает ее из виду. Ее и Марко.
В ее памяти все еще живы были воспоминания о галерее в Акрополе, лондонском доме Авертона. Об Алебастровой Богине и ее луке. Тогда воздух вокруг них, казалось, наэлектризовался, а Эдвард все крепче прижимал ее к себе.
Клио закашлялась, подавившись грибами, и Талия похлопала ее по спине:
– Клио, с тобой все хорошо?
– Синьорина Чейз, выпейте вина! – воскликнул Марко, протягивая ей бокал.
– Спасибо, я в порядке, – выдохнула. Клио.
Если она выпьет еще вина, ее придется нести домой. Что ж, хорошо, по крайней мере, что это не граппа Паоло.
– Соберись, сейчас не время есть. Скоро начнется представление, – сказала Талия. Нахмурившись, она посмотрела на сестру, словно боясь, что та вот-вот упадет в обморок. – Ты уверена, что с тобой все хорошо?
Клио ободряюще улыбнулась:
– Абсолютно.
Гости уже усаживались на золоченые стулья, а юные Маннинг-Смиты готовились выйти на сцену в образе Ромео и Джульетты. Балкон из папье-маше, увитый искусственными розами, должен был символизировать Верону эпохи Возрождения.
– Мы должны найти свободные места, – сказала Клио. – Но разве ты не собираешься переодеваться, Талия?
Талия равнодушно пожала плечами, но Клио заметила, что пальцы ее нервно сжимают маленькую розовую сумочку.
– О нет, я выхожу на сцену последней. Да и вообще, я не собираюсь переодеваться. Самое главное – это слова, а не костюм.
– Не бойтесь, синьорина Талия, – сказал Марко галантно. – «Антигона» очень драматична, и вы для этой роли подходите как нельзя лучше.
Талия бросила на него подозрительный взгляд:
– Откуда вам знать, граф ди Фабрицци?
– Я изучал античную драматургию. В вас есть страстность Антигоны, ее стремление делать то, что она считает правильным, даже если это не всегда легко. – Он взглянул на Клио. – Это свойственно всем членам вашей семьи, не так ли?
Талия кивнула:
– Думаю, да. Но вы сказали, что изучали драматургию, граф? Как интересно и поучительно…
Талия взяла Марко под руку и повела его к стульям. Клио следовала за ними, совершенно уверенная в том, что скоро увидит Марко на сцене древнего амфитеатра в роли Гемона.
– О мой родимый край, о счастливое племя, о волны Диркеи! О роща царицы ристаний, Фивы! Я вас зову в свидетели, в какой меня могильный склеп, в страшный плен ведут, поправ людской закон, и нет слезы мне от друзей! О, что ждет меня? Уж не числюсь среди живых я, еще не став между мертвых мертвой… [4]4
Софокл. Антигона (пер. Ф.Ф. Зелинского).
[Закрыть]
Эдвард смотрел на Талию Чейз, завершавшую монолог Антигоны. Руки сжаты у груди, взгляд устремлен в вечность. Она действительно хорошая актриса, подумал он. На время Эдвард забыл о ее современном наряде, забыл о мире за стенами этого дома, захваченный простыми, но полными трагизма словами.
Судя по царившей в комнате тишине, все остальные тоже пребывали в эту минуту в Древней Греции. Талия умолкла, воцарилась пауза, которую через мгновение взорвали аплодисменты. Талия поклонилась, глаза ее сияли.
Жаль, что она Чейз, дочь баронета, подумал Авертон, аплодируя вместе с остальными. Если бы не ее положение в обществе, она могла бы блистать на лондонской сцене.
Он увидел, как Клио повернулась и что-то сказала отцу. Ее лицо сияло гордостью за сестру, и Эдвард задумался. Каково это – чувствовать, что ты принадлежишь к дружной семье? Чувствовать, что ты – часть чего-то большего, что ты окружен любовью и заботой?
Он никогда не встречал такой семьи, как Чейзы. Казалось, ничто в мире не способно разрушить их любовь друг к другу. Эдвард мог только восхищаться этим.
Он взглянул на мужчину, стоявшего у стены. Итальянский граф, который был с Клио в Йоркшире. Сейчас это уже не цыган, а одетый по последней моде джентльмен. Казалось, Клио не замечает его, но Эдвард видел, как они шептались перед представлением, будто составляли какой-то секретный план.
Отбывая на Сицилию, Эдвардю понимал, что его задача не из легких. Слишком мало было известно о сокровище. Но молчаливость и замкнутость горожан, обособленность англичан и, что самое главное, присутствие Клио делали эту задачу почти невыполнимой.
– Мои дорогие друзья! – объявила леди Ривертон, выйдя на сцену. – Представление мисс Талии было на сегодня последним. Думаю, вы согласитесь, что в нашем маленьком обществе есть настоящие таланты.
Послышались аплодисменты, и леди Ривертон поклонилась, словно именно она развила эти таланты.
Бедняга Ривертон… он знал буквально все о древних монетах, но плохо разбирался в женщинах. Впрочем, не ему, Эдварду, судить.
– В столовой нас ждет ужин, – продолжала леди Ривертон. – Прошу вас следовать за мной.
Эдвард постарался укрыться в толпе гостей, чтобы хотя бы на некоторое время избежать знаков внимания со стороны хозяйки. Она скоро оставила попытки найти герцога и поспешила взять под руку итальянского графа.
– У леди Рашворт заболела голова, и я обещал проводить ее домой, послышался голос сэра Уолтера.
Потом из открытых дверей столовой донесся звон фарфора и взрыв смеха.
– Кроме того, я устал, – добавил сэр Уолтер. – Все эти светские мероприятия чрезвычайно утомительны. Не знаю, право, зачем я пришел.
– Ты не заболел, отец? – встревожено спросила Талия.
– Вовсе нет, дорогая. Просто устал. И хочу завтра пораньше приступить к работе на вилле.
– Мы поедем с тобой, – сказала Клио.
– Нет, нет! Талия должна остаться и в полной мере насладиться своим театральным триумфом. Я пошлю за вами экипаж…
– Прошу прощения, сэр Уолтер, – сказал Эдвард, выходя вперед. – Я невольно услышал ваш разговор. Если мисс Чейз и мисс Талия останутся, после ужина я провожу их домой. Мой дом недалеко от вашего, и это меньшее, что я могу сделать, чтобы отплатить мисс Чейз за ее доброту – она показала мне замок.
– Ах, Авертон! – радостно воскликнул сэр Уолтер. – Как любезно с вашей стороны. Я бы чувствовал себя гораздо спокойнее, если бы знал, что дочери с вами.
– Отец, – сказала Клио, метнув в Эдварда взгляд из-под ресниц. – Мы должны вернуться домой с тобой.
– Я тоже так думаю, – согласилась Талия, но бросила в сторону столовой задумчивый взгляд.
– Чепуха, Клио! – сказал сэр Уолтер, – Вы – молодые девушки и должны развлекаться. Авертон вас проводит. Доброй ночи, дорогие! Веселитесь!
С этими словами сэр Уолтер взял леди Рашворт под руку и вышел из гостиной. Талия, улыбнувшись сестре, поспешила в столовую, без сомнения, чтобы «насладиться своим триумфом».
– Зачем вы это сделали? – спросила Клио.
– Разве вы не хотите остаться на ужин?
– Я бы охотнее поехала домой и почитала.
– Сомневаюсь, что ваша сестра согласится с вами. Кроме того, если вы уедете, ваш чудесный наряд пропадет даром.
Эдвард предложил Клио руку, и она медленно положила на его локоть затянутые в кружевную перчатку пальцы.
– Кроме того, я хотел воспользоваться возможностью и задать вам несколько вопросов.
– Каких вопросов?
– Разных. Главным образом, о вашем приятеле. Граф ди Фабриции, так, кажется, его зовут?
Клио замерла, и щеки ее слабо порозовели.
– Я едва знакома с ним. Я даже не знала, что он на Сицилии, до того дня, как мы встретились за чаем у леди Ривертон.
– Едва знакомы? Ах да, вы же, наверное, знаете только цыгана по имени Марко.
– Я не знаю, зачем он здесь, – упрямо повторила Клио. – Но знаю, что он докончил с прошлым.
– Как вы?
– Да. И между прочим, мотивы его пребывания здесь для меня так же неясны, как и ваши, ваша светлость.
Клио посмотрела в глаза Авертону, потом повернулась и села на свободный стул в самом конце длинного, уставленного блюдами стола. Эдвард последовал за Клио, размышляя, не совершил ли он ошибку, заговорив с ней. Нельзя, чтобы она догадалась о его целях.
В будущем он должен быть осторожнее.
