Текст книги "Личная помощница для демона (СИ)"

Автор книги: Амалия Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Часть 21

Я открываю глаза и тут же хватаюсь за голову. Как же болит! Оглядываю знакомую комнату. Я в своей спальне, где жила еще с самого детства. Я дома.

Воспоминания о предательстве отзывается болью в сердце. Мерзкой занозой, которую никак не вытащить. Она разрывает меня изнутри. Поднимаюсь.

Последние дни идут будто одним полотном. Я то плачу, то жалуюсь маме, а она держит меня в объятьях и гладит по голове. В глазах отца вижу и жалость, и осуждение. Да, ведь из-за меня нас третировали. Из-за меня нам угрожали. Потому что один капризный мальчик захотел себе игрушку.

А другой сделал всё, чтобы игрушку забрать из коробки и сделать своей.

Как же я их ненавижу. Обоих!

По ночам не засыпаю нормально, но научилась иначе разделять дни и понимать сколько я здесь нахожусь – помогает осознание того, сколько раз мама говорит мне:

– Там за окном он. Стоит.

Георг приезжает каждый день. Он не заходит в дом, не пытается поговорить, но ждет что я выйду к нему. Каждый день, будто приглашает к разговору. Стоит некоторое время и потом уезжает. Я не знаю, как это сочетается с его работой, его сделками ведь ехать сюда больше часа и примерно столько же он стоит. Но он делает это каждый день.

Я не выглядываю в окно, но делаю то, за что стоит себя корить – я так и не выбрасываю розу. Более того, каждый раз, когда мама говорит, что Георг за окном. Я ухожу к себе, и на одно мгновение я беру розу и включаю «магическое зрение». Я вижу её сияние, её чистую энергию и мне хватает этого чтобы выдохнуть.

Мне почему-то важно знать, что роза еще ждет меня, а я каждый раз видя её магию, использую свою. А значит – у меня еще есть выбор стать ли ведьмой.

Это кажется мне глупым, я корю себя за слабость и в одну ночь уже почти дождалась полуночи. Но когда до неё осталось около трех минут я не выдержала. Я подбежала к розе и снова использовала магию.

Живя у Георга, я все время цеплялась за свою человеческую жизнь, живя у родителей я не могу отпустить… демоническую? Ведьмину?

От мыслей отрывает неприятный стук, сначала думаю, что мне мерещиться, но понимаю, что нет – стучат в моё окно. Приподнимаю тонкие белые занавески и выглядываю.

Тим, мой сосед, а еще лучший друг, который делал за меня всю домашку в средних и старших классах. Смешной, щуплый в круглых очках и веснушках, усыпанных по всему лицу.

– Привет! Боже, я так рад что ты вернулась, Кристина! Пойдем гулять!

«Боже, он как ребенок», – думаю я и киваю в ответ.

– Скоро выйду, жди! – кричу я и Тим улыбается. Он умеет ждать.

Когда такой как Тим рядом на сердце, становится теплее. Такие люди своей улыбкой и светом накрывает будто пластырем кровоточащую душу. Боль не уходит, но чуть затихает.

Надеваю джинсы, майку, причесываю волосы перед зеркалом у старого туалетного столика. Когда я понимаю руки чтобы заколоть волосы в голову лезет дурацкая картинка. Вспоминаю как снимала шпильки одна за другой перед взглядом Георга. Вспоминаю, какое безумное возбуждение меня охватило, хотя я тогда этого даже не осознавала.

Взгляд Георга, внимательный, темный. В котором можно утонуть как в черной воде, которая унесет тебя. Уничтожит, поглотит – и тебе это понравится. Я больше его не увижу?

Становится совсем тошно, когда я вспоминаю иной момент перед зеркалом. Как он стоял на коленях, грозный демон на коленях передо мной связанной и ласкал языком самые чувствительные точки на моем теле. Ниже живота приятно начинает тянуть от этого воспоминания. Нельзя закрывать глаза а то так и захочется чувствовать его руки, губы на себе. Или розу…

Черт. Исчезни, Георг. Прочь. Выметайся!

Я ухожу от зеркала не в силах смотреть в него. Выбегаю из дома, перекинувшись фразой с мамой.

С Тимом мы просто гуляем до парка развлечений. Он водит меня по всем местам знакомым еще с детства – наши магазинчики со сладостями, наши дворы и наш парк. Карусели, детский смех и мороженное – химическое, слишком кислое, но мне так нравилось оно в детстве.

Откусив холодный кусочек думаю о том, что надо иногда радовать внутреннего ребенка. А то кажется, что придет однажды моя десятилетняя версия и от души изобьет меня ногами за то, как я издеваюсь над её мечтами и желаниями. И будет права.

Мы говорим с Тимом ни о чем, он рассказывает о своей жизни, жене, дочке и иногда меня колет странная мысль что ей, его женой могла быть я. Это тоже один из путей, один из вариантов. Который теперь невозможен.

– Я одного не могу понять, Крис, – медленно говорит он и я осекаюсь.

– Что-то случилось?

– Почему ты ведешь себя так… будто тебе плохо? Мне мама твоя рассказала, ты освободилась от него. От демона. Живи дальше. Будь счастлива. Что не так?

– Я не знаю… Тим, мне сложно привыкнуть и всё.

– А что было такого в той жизни что пара недель там и ты уже к чему-то привыкла?

Действительно, а что в ней было? Секс. Обалденный секс. А еще магия, красота этого мира, которую не видят другие люди. Энергия, волшебство. И Георг. Показавший мне этот мир, показавший другую жизнь. От которой я не могу отказаться

– Ты полюбила своего демона, да? Кристина?

– Я не знаю. Мне очень обидно что он…

– Значит, полюбила. Было б тебе все равно, ты б только радовалась, что он не доделал этот заказ до конца. Что нет сделки, и нет долга. И поэтому ты так обижена.

– Он приезжает… каждый день. Мне нужно поговорить с ним. Тим, чтобы ты сделал на моем месте?

– Я не был влюблен в своего похитителя, в того, кто называл себя моим хозяином, так что так себе я советчик. Но, если я что-то понимаю в этой жизни – она короткая, Крис. Если ты была счастлива с ним, то надо простить и вернуться. А если была несчастлива, если тебе было страшно и одиноко – ни за что не возвращайся. Так что ты чувствовала?

– Я не знаю… – замечаю знакомую машину и очень знакомую фигуру. – Что он следит за мной, черт возьми!

Выбрасываю мороженное в ближайшую урну и под непонимающий взгляд подбегаю к дороге, где стоит Георг рядом со «зверем».

– Ты следишь за мной? Я больше не твоя собственность.

– Я знаю. Я не слежу. Мне сказали, что ты здесь я проверяю, чтобы у тебя все было хорошо.

– Мне этого не нужно.

– А что тебе нужно. Чего ты хочешь, Кристина? Помнишь наши уроки?

Лицо заливается краской. Становится как-то неловко, и я боязливо смотрю по сторонам. Будто бы кто-то поймет, что у меня было с этим мужчиной. Что я ему позволяла делать с собой.

– Помнишь, – отвечает он сам себе.

– Что тебе здесь нужно?

– Ты. В прошлый раз, на похожий вопрос я так и ответил «ты». Вот только потом я поправил себя и начал заливать тебе всякую чушь про помощницу, про сотрудницу. Но мне нужна ты, Кристина. А тебе нужен я. Ты на мне как на наркоте сидишь, Крис. И я на тебе. И от этого у нас нет спасения, нет лекарства, и оно не нужно нам. Я понимаю твою боль. Мне жаль, что ты все узнала. Я хотел бы, чтобы тебя это никогда не ранилою. Иногда не вся правда приносит счастье…

– Она и не должна приносить счастье!

– А что?

– Истину!

– И что тебе дала твоя истина? Ты была счастлива со мной, ты была безумно счастлива в тот день, как уехала от меня. А сейчас, ты счастлива, Кристина? Со своей правдой, которая больше ни на что влияет.

– Я не знаю, – сдаюсь я. – Я ничего знаю.

Георг сжаливается, он гладит меня по щеке.

– Кристина, спроси себя «чего ты хочешь»? Как в наших старых уроках. А я буду приезжать, ждать, когда ты решишься.

– А что если не «когда» а «если»? Я не захочу уходить к тебе.

– «Когда». Ты хочешь уже, ты и не хотела уходить. Вопрос в том, когда ты себе разрешишь идти за желаниями. Но ты уже научилась этому, так что сопротивляться себе же, тебе осталось немного. А я буду ждать. У нас достаточно времени.

– С чего ты такой самоуверенный, а?

– С того, что ты розу не порвала. Кристина. У нас впереди целая вечность, переживем пару недель.

Часть 22

То, что «началось» я понимаю неожиданно. В очередное утро, мама роняет поднос при виде меня.

– Мама? – спрашиваю я удивленно.

– Вы… ой, это ты, Кристина! Я испугалась, думала, кто-то чужой здесь, откуда?

– Да все в порядке, все свои… – натягиваю я улыбку.

Они забывают меня. Началось окончательное превращение, и я больше не могу тянуть. Я должна сделать выбор между человеческой жизнью и ведьминой. Семья или Георг? Выбор кажется очевидным разумом, но внутри что-то подмывает меня каждый день использовать магию. Тянуть с решением. Будто бы когда-то станет легче бросить семью, забыть его, или забыть магию, забыть наши дни и ночи.

Я стараюсь гулять каждый день, пока еще тепло окончательно не ушло и думаю, что найду где-то ответ. Однажды дохожу до того самого парка и не сдерживаю улыбки, когда вижу Тима с молодой женщиной низкого роста в разноцветном, пестром платье, она оборачивается на меня и кричит:

– Кристина! – я удивляюсь тому, откуда она знает мое имя, но ответ пробегает мимо меня с громким «мама!». Их дочь.

Я иду вслед за малышкой, подхожу к Тиму и его жене, он проскальзывает по мне задумчивым взглядом и не здоровается.

– Тим, а я тоже в детстве говорила, что назову ребенка в твою честь. Я выполню обещание, ты не думай! – улыбаюсь я.

– Мы знакомы? – и я понимаю, что его взгляд был не задумчивым, а равнодушным. Он больше не помнит меня, и не помнит, как был влюблен.

– Мы одноклассники, – мрачно говорю я.

– Точно, Кристина, ты говорил мне про неё, – улыбается его жена и я чувствую явную ненависть в её глазах. Ну хоть помнят разговоры обо мне без меня. – Вы же гуляли месяца полтора назад.

– Месяц, – поправляю я её.

– Э, нет, почти два месяца назад. Я хорошо помню, тот вечер, когда он не пригласил меня общаться со своей первой любовью, – говорит она с такой улыбкой, что я понимаю – сейчас она меня этими зубами и загрызет.

– Серьезно? – искренно удивляется Тим.

Я решаю не оставаться здесь, а ухожу молча. Полтора месяца назад. Почти два. Я опираюсь на дерево и думаю, пытаюсь понять сколько осталось времени. Вспоминаю наш последний день. Луну. Вспоминаю число и подбегаю снова к Тиму.

Хватаю телефон из его рук.

– Эй! – возмущается он, пытается его выхватить.

– Мне только календарь.

Два нажатия, смартфон послушно показывает мне сегодняшнее число.

Сегодня пятидесятый день. У меня не осталось времени.

Отдаю телефон Тиму.

– Завтра ты меня вспомнишь, все будет хорошо, – говорю я и понимаю, что выгляжу окончательно безумной. Но потом я все расскажу ему. Завтра, когда он вспомнит меня. И мы посмеемся за столом с ним, его женой и маленькой Кристиной. А потом я выйду замуж, и несмотря на препирания с мужем назову первого сына Тим. Обязательно.

Я решаю разорвать розу. Моя жизнь здесь, а Георгу придется привыкать к мысли, что не все ему достается чего он хочет.

* * *

Дома я беру розу из сумки и приношу в гостиную комнату. Надо сделать это быстро, порвать и выбросить, завернув в салфетки, вон уже и коробка с ними стоит на столе, но я почему-то тяну.

Мысленно делаю это несколько раз. Порвала, завернула в салфетку, понесла до урны. Все. Тянусь рукой, сжимаю её пальцами. Сердце начинает стучать быстрее, выдыхаю.

– Ну давай же, решись уже, дурочка, – говорю себе.

Сжимаю сильнее стебли цветка. Осталось одно движение. И…

Резко открывается дверь, и я дергаюсь. На миг кажется, что я порвала розу, эта мысль безумно пугает меня. Я хочу включить магическое зрение, но осекаюсь. Если я не буду сегодня использовать магию – тоже все решится.

Оборачиваюсь и вижу отца, который кладет сумку в коридоре и подходит ко мне.

– Я просил Максимилиана не высылать мне людей в дом.

– Что? – поражаюсь я.

– Я говорю, вы на него же работаете, девушка. Я просил не вмешивать в это мою семью. Поговорим на улице.

– Я… – сначала хочется сказать, что я Кристина, наорать на него, но потом понимаю, что «Кристине» он может и соврать. Решаю вспомнить мои дни с Георгом. – Мой хозяин сказал мне что дело безотлагательной важности. Вы же сами понимаете?

– Он получил что хотел, я отдал ему артефакт.

– Как он работает?

– Вы издеваетесь?! Он не знает? Он сам о нем говорил!

Я просто смотрю на него в упор, тяжелым уверенным взглядом. Он забыл меня, а заодно и то, что из-за меня Максимилиан сделал с нами. И что-то дал ему. Что?

Отец выдыхает.

– Я даже не знаю, откуда эта хрень у нас взялась. Это энергия элефанта. Вроде как моя жена когда-то была влюблена в него, но его убили. Я плохо помню эти дни. Мы сбежали, но не просто сбежали. У нее откуда-то был предмет, который впитал его силу. Элефант может уничтожить любую магию вокруг любого места и убить ваше чудовище. Если Максимилиан просто высвободит эту энергию рядом, то ваш демон умрет.

Резко встаю с дивана.

– Больше он ничего не потребует у моих детей? У нас трое детей, – отец кажется таким жалким, просящим, молящим. Я хочу обнять его и успокоить. А может напомнить, что у него был четвертый ребенок.

– Больше маги и элефанты и кто-то другой никогда вас не потревожат. Живите счастливо, вы и ваши трое сыновей, – говорю я. Поднимаю розу со стола, хватаю свою сумку и куртку, выхожу из дома.

Оглядываюсь, отец даже не оборачивается на меня. Последняя меня помнит только мама, и то скоро и это прекратится. Я выбегаю на дорогу и сердце вдруг режет страшная мысль: Георг не приходил сегодня. Впервые. Что если он уже?

Я «голосую» ловлю такси и вытащив все деньги из сумки в смятой руке даю таксисту.

– Прошу, как можно скорее.

– Понял, – равнодушно отвечает усатый мужчина и трогается с места. Я оборачиваюсь на свой дом в последний раз.

Даже если Георг… даже если я не буду с ним. Я никогда не вернусь в тот дом, где мой отец отдал оружие против демона, они никогда не примут таких как он, а значит и таких, как я.

Часть 23

Мы подъезжаем к дому Георга уже затемно, я выбросив не пересчитывая, все деньги водителю выскакиваю из машины. Бегу к дому.

Огромная деревянная дверь не заперта. Вхожу. Знакомый коридор пуст. Слишком тихо. Никаких голосов. Ни Роба, ни Эллы, ни горничных.

Вдруг слышу голос. Максимилиана. Понимаю, что это из кабинета Георга. Мчусь туда.

– Ты уничтожил мою жизнь. Я даже не понимаю из-за чего все началось, но… я остался без всего. И ты в этом виноват.

– Ты пришел жаловаться? – насмешливый ответ Георга. Жив. ЖИВ!

Максимилиан оборачивается на меня. Не вижу в его глазах того безумного огня похоти, которое всегда было. Он оценивающим взглядом скользит по мне.

– Какая красавица у тебя тут бегает, – говорит он с улыбкой. А вот и он, взгляд похоти. Вот и вся его любовь, ради которой он был разрушить чужие жизни. – Ну что, детка, давай убьем чудовище!

Он кричит последнюю фразу, и я замечаю в его руках странный предмет, похожий на круглую шкатулку, которая начинает медленно раскрываться выпуская что-то.

– НЕТ! – кричу я, толкаю со всей дури Максимилиана.

– Кристина? – удивленно бурчит Георг, и я прыгаю на него, повалив на пол.

Включаю магическое зрение, оборачиваюсь и вижу, как нечто белое вырывается из шкатулки, как оно будто ударяет по всей комнате вспышками шаровых молний. Воображаю себе круглый купол, который создаю, защищая Георга от этой молний.

«Чего ты хочешь, Кристина?» вспоминаю его слова и понимаю, что больше всего на свете, я хочу защитить его. Защитить Георга от этой штуки. На мои глазах цветные, яркие предметы в гостиной теряют свою насыщенность. Становятся будто бы серыми, безжизненными.

Ну хуже всего становится, когда я слышу подозрительный скрип сверху, подняв глаза я понимаю, что это трескается потолок. Он как в замедленной съемке начинает падать нам на головы.

– Кристина, держись!

Кричит Георг и вскидывает руку. Дом валится огромными кусками прямо на наш купол, но едва они касаются его, магия Георга отшвыривает их от нас.

Слышу, как Максимилиан, взвизгнув убегает.

Георг обнимает меня, прижимает к себе, а я лишь думаю о том, чтобы контролировать купол. Белые вспышки кончаются. Я опасливо оглядываю дом и понимаю, что шкатулка сломана и торчит под куском потолка и линолеума.

– Закончилось, Кристина. Все хорошо. Можешь отпускать купол, – шепчет Георг.

Киваю, встаю. Купол исчезает, и я магическим взглядом обвожу комнату. Все потеряло свои цвета, кроме Георга, который встает за мной и стряхивает пыль со своего черного костюма.

– Дом тоже из магии был соткан. Отстроен был только первый этаж, остальное – магия, – выдыхает он. – Поэтому он начал рушится.

Вспоминаю свой сон, как я проходила по невидимой лестнице.

– Это снилось мне, – говорю я.

– Я помню, это значило что ты придешь еще сюда. Еще одна причина моего спокойствия.

Он гладит меня по спине, и я не выдерживаю. Я хватаю его за рубашку, приближаю к себе и требовательно целую. Чувствую сквозь поцелуй его улыбку, чувствую его руку на своей талии.

– Я люблю тебя, Кристина, – выдыхает он когда отстраняется. – Я тебя люблю.

Я хочу ответить, хочу сказать ему столько, но нас отвлекает другое. Максимилиан, опираясь на косяк двери с трудом дышит.

– Как ты это… вы как вообще это сделали? – спрашивает он задыхаясь.

Георг смотрит мне в глаза, и я понимаю, что он хочет сделать.

Я в ужасе и ступоре и понимаю, что не могу его ни остановить, ни разубедить. Я отхожу на полшага и Георг как-то странно смотрит на Макса. Вскидывает руку и Макс поднимается над полом.

– Эй, слушай, мы можем договорится. Мы же можем с тобой договариваться, да?

Георг молчит. Резкое движение его пальцев и тело Максимилиана с громким хрустом ломается. Его глаза застывают в ужасе. Я закрываю рот руками сдерживая крик.

Георг расслабляет руку и Макс тряпичной тряпкой падает на пол.

* * *

Георг и Элла оказались усыпленными подкупленной горничной. Той самой, что разбудила меня в первый день в этом доме.

Роб держал её за волосы, а Георг приказал скормить псам. Я же кричала и встала перед ней, глядя ему в глаза, просила её отпустить. Георг долго смотрел на меня и все же махнул рукой. Роб отпустил девушку и она выбежала как ошпаренная из дому.

А помогал Максимилиану его друг, тоже молодой и богатый, имеющий возможность подкупить других и снова нанять крэхов чтобы те шантажировали моего отца. Почти месяц они искали что могло бы убить Георга и узнали об элефантах. Обо мне и моем отце.

Оказывается, свою силу мой родной отец заточил в шкатулку, которая должна была спасти её от демонов. Она хранила её дома, её муж знал об этом, но, когда они стали забывать меня он отдал шкатулку. Это рассказала уже мама, когда мы пригласили её в дом, чтобы она объяснила, что это за штука вообще была. Она не сразу узнала меня, но приглядевшись вспомнила и расплакалась.

Теперь она сидит на диване посреди разрушенного дома и плачет как в моем сне. Только там она сидела в углу, в том, где сейчас лежит тело Макса, с застывшим в глазах ужасом.

Я провожу руками по волосам мамы чтобы успокоить. В какой-то момент она резко прекращает плакать. Поднимает глаза и смотрит на меня.

– Девушка, а что здесь происходит?

Я терпеливо жду, пока она меня узнает, но этого не происходит.

– Скажите, мне страшно… – тихо тянет она.

Меня поражает догадка, я поднимаю глаза на старые часы и вижу две стрелки на самой верху. Полночь. Она забыла меня, а я стала ведьмой.

– Все хорошо, вас скоро увезут домой, – говорю я и мама кивает со счастливой и спокойной улыбкой. Больше у неё нет никаких тайн и страха за необычную дочь. Дочери просто никогда не было.

Я поднимаюсь с дивана, прошу Роба шепотом увезти её к моему дому, тот понимающе кивает и что-то говорит ей. Я не оборачиваюсь, слыша за спиной как мама встает, собирает сумку и что-то спокойно щебечет Робу.

Из своего кабинета выходит Георг, кивает мне и просит Эллу позвать нескольких мужчин, чтобы они вынесли тело Максимилиана. Та послушно кивает. Возвращается с двумя охранниками, которые виновато смотрят в глаза Георгу и пытаются выслужиться.

Перед домом собирается толпа людей. Машина полиции, «скорая» и впереди всех потерянный мэр. Слуги выносят тело Макса и по приказу Георга кладут его прямо у ног его отца.

Георг проходит мимо, и я иду за ним, слыша, как всхлипывает мэр. Георг запрыгивает на машину «скорой» одним прыжком мгновенно привлекая к себе внимание.

– Начну с того, что мне очень жаль нашего мэра. Я искренно сочувствую ему в его потере и только из большого уважения к нему, я позволю похоронить Максмилиана на территории этого города. Однако не следует забывать о главном. О том, что я хозяин этого города. Максимилиан забыл. Он пытался совершить насилие над моей женщиной, он обманывал, манипулировал и в конце концов пытался убить меня, моих слуг, мою женщину. Все это было по моей вине. Потому что я позволил вам, забыть о том, кто я. И честно говоря, раньше я бы устроил за это настоящую резню. Я бы выпустил из ада самых голодных тварей и смотрел бы как они разрушают ваш город. Пару поколений, ваши внуки отстроили бы его заново и снова стали бы ходить слухи обо мне. А потом появился бы еще один Максимилиан и все снова повторилось бы. И честно говоря, я сделал бы это гораздо раньше. Если бы женщина, которую вы не помните, потому что таковы законы мира, она стала другой, а вы помнили её человеком. И это неважно. Важно то, что только её доброта и вера в вас вас и спасает прямо сейчас. Я дам вам второй шанс. Чтобы вы помнили, что значит моё имя и имя моей жены – Кристины Ваар. Эти имена, должны вызывать в вас трепет, легкий страх и понимание что мы хозяева этого города. Если его не будет, вы будете на месте Максима, либо его отца. Решайте.

Он спрыгивает с машины, хватает меня под локоть и ведет в дом. Обернувшись в последний раз, я вижу, как мэр стоит на коленях перед телом сына, а люди постепенно его окружают и перешептываются.

Дверь закрывается перед моими глазами, и я заглядываю в темные глаза Георга.

– У нас много работы, нужно восстановить весь дом.

– Ты назвал меня своей женой, но вообще-то мы еще не женились.

– Какие условности, – смеется он. – Кольцо дома или в сумке?

– В сумке, но я не… – он не дает мне договорить. Берет мою сумку, ловко вытаскивает коробочку и подходит ко мне.

– Теперь, ты его наденешь.

Не вопрос, но и не приказ. Констатация факта.

– Ладно, – я протягиваю правую ладонь и Георг надевает кольцо на безымянный палец.

– Твоя спальня разрушена, так что ночевать тебе придется со мной пока мы с тобой не зарядим столько предметов, чтобы снова воссоздать дом. Таким каким ты его захочешь видеть.

– Ммм, – протягиваю я. – Спать с тобой каждую ночь в одной постели… я даже не знаю. Я подумаю об этом, но при одном условии. Я буду не твоей рабыней, не твоей помощницей или еще кем-то. Я буду – твоей женой.

– Это звучит, как согласие на брак, или мне кажется?

– Это звучит, как очень уверенное согласие на брак, – подтверждаю серьезно кивая.

Георг улыбается и прижимает меня к себе, впивается губами, и я тону в нем. В его объятьях, руках, губах, черных глазах. И теперь, не сопротивляюсь этому.

Я понимаю чего хочу и хочу я быть с ним. Мне плевать на его прошлое, и на то, почему мы встретились. Мне плевать на правду или ложь того, что когда-то было, между нами. Теперь есть только настоящее и бесконечное будущее вдвоем.