Текст книги "Ребенок от босса-гада (СИ)"

Автор книги: Амали Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Анжелика

Поднимаюсь в приемную босса и захожу в кабинет, оставив свои вещи на прежнем месте. Думаю, Медведев просто вредничает и секретарем меня точно не сделает.

Это изначально плохая идея!

Мало того, что обязанностей не знаю, программ, так и не подхожу я на эту роль. Не для беременной девушки вся эта беготня и нервы. Я могла спокойно и дальше сидеть на телефоне и отвечать на звонки.

– Ты вовремя, – хмыкает Илья со своего места, опустив руку с часами под стол. – Я уже думал, как именно тебя оштрафовать, покупкой мне торта или же пирожных, – мечтательно тянет он.

– Увы, придется вам самому за ними идти, – развожу руками, не скрывая злорадной улыбки.

– О, нет, девочка моя, – растягивает губы в улыбке. – Идти точно тебе. Отличие лишь в том, кто за это будет платить. Держи, – достает платежную карту и протягивает ее мне. – Возьми “Прагу”. Пин-код три семь три восемь. И поторопись. Не люблю, когда мои сотрудники долго пропадают и шляются непонятно где.

– В обязанности секретаря не входит покупать торты, – заявляю, скрестив руки на груди и всем своим видом показывая, что не собираюсь идти у него на поводу.

– В обязанности секретаря входит заказывать еду для босса, – бросает он, и я поджимаю губы, вспомнив, что секретарь Дорофеева часто это делала. – Я буду есть торт, Лика! Иди.

Долго сверлю его взглядом, сопротивляясь. Но вскоре понимаю, что это все бессмысленно. Медведев упертый до безумия, а я лишь наполовину. Не сравнится моя гордость с его характером.

Молча разворачиваюсь и иду на выход из кабинета, но у самой двери не выдерживаю и оборачиваюсь к нему.

– Чем я заслужила такое отношение к себе? – спрашиваю у него. – Будь на моем месте другая беременная, ты бы поступил так же?

– Будь на твоем месте другая беременная, она бы согласилась уйти в декрет и не делала бы мне мозг, – в тон мне отвечает Илья, скопировав даже вызов в глазах.

– Я не делаю тебе мозг! – восклицаю.

– Разве? А к чему тогда все эти фокусы, Лика? Что ты хочешь мне доказать своим увольнением? – вздергивает бровь. – Что тебе не плевать на мое присутствие рядом? Поздравляю, я уже все понял! Я тебе не безразличен. Но я так и не разгадал твоих мотивов касаемо некоторых поступков, – отводит взгляд. – И, наверное, никогда не пойму.

– Прага? – уточняю, решив уйти от разговора, и он кивает.

Выхожу из его кабинета с чувством глубокой тоски. Спускаюсь на лифте, думая о словах Ильи. Отчасти он прав. Чувства к нему у меня определенно остались, несмотря на злость. Нашу любовь сложно забыть так быстро. По крайней мере, для меня.

Выхожу из офиса и взглядом ищу ближайшую пекарню или магазин, где можно купить Прагу.

– Лика! – окликают меня, и я оборачиваюсь на голос. И почти сразу расплываюсь в улыбке при виде широко и лучисто улыбающегося мужчины. От него всегда исходит такая добрая и приятная энергия, что хочется, словно кошечка, свернуться около него и мурчать во сне.

– Витя! – радостно восклицаю, увидев сына Елены Степановны. – Ты чего здесь?

– Мама сегодня записалась к терапевту. Попросила меня забрать ее, пока обеденное время, отвезти и привезти. Чтобы она успела все, – рассказывает, подойдя ко мне. – Забрать ее приехал.

– Поняла, – дарю ему улыбку. – Счастливо тогда!

– А ты куда?

– Ой, Вить, не спрашивай! – вздыхаю. – Пекарню ищу. Или магазин. Нужно купить кое-что.

– За углом есть пекаря, – указывает себе за спину. – Кофе там на днях брал. Подожди меня. Маму встречу и подвезу до туда, а обратно пешком пойдешь.

– Спасибо, Вить. А то как-то низ живота с утра ноет, – жалуюсь ему.

Парень мне подмигивает и скрывается в здании офиса, чтобы встретить маму.

Подставляю лицо солнцу, радуясь его теплу. Прикрываю глаза и даже на минуту забываю обо всех проблемах, но, когда открываю глаза, сразу же в окне на третьем этаже замечаю лицо Медведева.

Посылаю ему натянутую улыбку и отвожу взгляд ровно в тот момент, когда Витя и его мама выходят из здания.

Коварно усмехнувшись, решаю позлить Медведева.

Не мне одной не плевать. Иначе бы не издевался!

– Вить, а можешь обнять за талию? – прошу его с улыбкой. – Немного сбавить нагрузку со спины.

– Конечно, – довольно быстро соглашается. – А кстати, я изучал этот вопрос, когда сестра беременна была, – принимается он рассуждать и, как всегда, свои мысли озвучивать вслух. – Почему для беременных не придумают корсеты специальные или накладки, которые помогают поддерживать спину? Это ведь такая нагрузка на позвоночник! И бог его знает, какие потом от этого проблемы могут возникнуть, – возмущается он, и я даже на секунду завидую его жене. Он будет о ней и правда заботиться, если даже мне по малейшей просьбе решил помочь. Он готов отозваться на просьбу в любое время. Помню, у меня месяца два назад труба подтекать начала. Парень приехал ко мне в свое рабочее время, чтобы посмотреть и поменять какую-то сломанную деталь. И сейчас, когда я использую его, чтобы позлить Илью, мне стыдно и неловко, но Витя делает все так непринужденно, что со стороны кажется, будто между нами что-то есть, в действительности же он относится ко мне, как к своей сестре.

– Для них придумали декрет, Витя, – бросает Елена Степановна. – Но наша трудяжка в своем словаре такого слова не хранит.

– Декрет обычно в словаре стоит напротив слова муж, – отвечаю ей. – А у меня последнего нет, так что декрета тоже нет.

Илья

Освободив офис от ненужных элементов, а точнее от слабых беременных, которые подвержены влиянию гормонов, бросаю взгляд в окно. Чтобы убедиться, что Лика ушла и ближайшие двадцать минут ее точно не будет.

Как бы сильно эта девчонка ни разбила мне сердце в прошлом, я все еще ценю ее и не хочу волновать.

А волноваться сейчас будут все, потому что, несмотря на то, что у Дорофеева часть сотрудников ушли по сокращению, я намерен уволить еще половину. И вернуть некоторых из сокращенных.

Мне крысы в коллективе не нужны. Наберу новых ребят, которые будут ответственно и качественно работать.

– Роман, подойди, – прошу мужчину, который устроился месяц назад, в тот момент, когда я получил намек, что компания Дорофеева, возможно, станет моей. И все это время мой верный сотрудник собирал мне списки “нужных” Дорофееву и тех, кто действительно работает.

– Вот списки, – отдает мне свой планшет с именами сотрудников, отсортированными по отделам. – Илья Витальевич, позвольте мне заступиться за одну девушку, – благородно начинает он.

– За кого?

– У нас в колл-центре девушка работает, Анжелика, – рассказывает и указывает в планшете на ее имя. – Вы ее сегодня перевели к себе в секретари. Не сказал бы, что работает лучше всех, но работник достойный. Может с легкостью конфликты в отделе уладить, помочь коллегам. Да, и знаете, девушка очень хорошая. Порядочная и честная. К тому же голос красивый и дикция идеальная. Клиенты всегда понимают, что она говорит.

Голос у нее и правда красивый. Чистый, без акцента и прочей мишуры. А как поет – можно с легкостью принять за сирену, что заманивает моряков в глубины вод.

– Влюбился? – бросаю, скрывая за вопросом легкую тень ревности.

Из головы не выходят ее слова о гражданском муже и мысли о размере живота. Сразу после меня начала с другим встречаться? В такое сложно поверить, зная Лику. Хотя любовь могла вскружить ей голову. Да и семью она всегда хотела, так что с легкостью могла пойти на контакт с мужчиной, который пообещал ей семью.

– Влюбишься здесь! – фыркает Роман. – Начальник ее отдела подойти к ней не дает. Ходят слухи, что Лика крутит роман с ее сыном.

– Правда? – искренне удивляюсь, заинтересовавшись слухами.

– Да, – кивает он.

Но дальше ничего узнать не удается, потому что мы заходим в первый по пути отдел. Роман сразу меня представляет, после я произношу речь и отдаю тесты на знание обязанностей, которые работникам нужно быстро заполнить.

Справятся – балл им в пользу того, чтобы остаться. Нет – сразу вылетают. Но будут учитываться и сроки работы. Работник, который работал в компании два или три месяца не может знать все, в отличии от того, кто проработал полгода и более.

Пока работники первого отдела справляются, я подхожу к окну, чтобы взглянуть на улицу, и почти сразу замечаю у выхода из офиса Лику. К ней подходят мужчина и одна из моих сотрудниц в возрасте, почти сразу создав в моей голове предположение о личностях подошедших.

Мужчина приобнимает Лику за талию, и они втроем уходят в сторону парковки.

– Ром, – подзываю мужчину, который моментально оказывается рядом. – Это та женщина, о которой ты говорил? С сыном которой роман у Лики?

– Да, – кивает он. – Елена Степановна Голенько.

– Почему она ушла с рабочего места? – уточняю, словно он за это ответственен и знает причину.

– Если не ошибаюсь, то у их отдела сейчас обеденный перерыв. Некоторые уходят есть в столовую, а некоторые в пекарню за углом. Там подают легкие обеды за небольшую плату.

– Понял, – киваю. – Как вернется, эту Голенько в мой кабинет пригласи, – отдаю ему приказ.

Глава 3

Анжелика

С коробочкой пирожных “Прага” вхожу в лифт, как и еще две девчонки из нашего офиса, но из другого отдела. Имена мне их неизвестны, но в лицо хорошо запомнила. Все же на одни корпоративы ходим.

Девчонки встают позади меня. Одна из них выглядит расстроенной и чуть ли не плачущей.

– Да не трясись, Свет, – говорит одна из них другой. – Он нормальный, не уволит. Я слышала, что он одну беременную к себе в секретари перевел. А ведь мог вообще уволить. Все хорошо будет.

– Я все в том тесте перепутала! – восклицает та, что почти плачет, и теперь мне становятся понятны причины такого настроения.

– В тесте? – оборачиваюсь к ним, повторив то, что меня зацепило. – В каком тесте?

– Новый шеф устроил нам зачет на знание своих обязанностей. До твоего отдела, вероятнее всего, еще не дошли, – бросает она, пожав плечами. – Или ты та самая беременяшка, которую шеф к себе перевел? – указывает взглядом на мой живот, и я киваю.

– Я от волнения все перепутала, – тянет девчонка, рассказывая уже мне. – Я давно работаю, но не стрессоустойчивая. У меня от волнения буквы перед глазами плыть стали. Ну я и черкала наобум, чтобы вообще чистый бланк не сдавать.

– А мне не давали тест, – подхожу, погладив ее по плечу. – По-другому эксплуатирует гад этот. Заставил идти ему за пирожными.

– У тебя же пузо больше, чем ты сама, – восклицает девушка, забыв о своих слезах. – Он понимает, как сложно ходить с таким пузом? Я когда вынашивала дочь, после пятого месяца вообще из дома выйти не могла!

– Ну зато тест не дал, – хмыкаю. Прощаюсь с ними, пожелав удачи, и выхожу на нужном этаже.

Ковыляю до кабинета босса и вхожу без стука, решив нарушить границы Медведева вконец, но внутри мужчины не оказывается.

Чего нельзя сказать о записке на его столе.

“Половина торта твоя, половина моя.” – написано на листе, а на нем пара пакетиков чая.

Оглядываюсь по сторонам и решаю, что так и сделаю. Съем чертову половину из вредности, чтобы ему меньше не досталось. И вообще, поделю так, чтобы ему меньше половины осталось.

Завариваю себе чай, открываю коробку с пирожными и хомячу все, сидя на месте босса.

Мое место мне показано не было, поэтому сижу там, где удобно. К тому же кресло у Дорофеева с массажным эффектом, снимает напряжение со спины небеременного человека, что уж сказать обо мне и моем позвоночнике, который кричит о помощи.

Дверь в кабинет открывается, и Медведев заходит вальяжной и расслабленной походкой. Подходит к столу и останавливается около меня. Я же даже не думаю вставать. Мне хорошо, и даже танком меня отсюда не выгнать.

– Удобно? – интересуется с усмешкой.

– Очень, – отвечаю, кусая пирожное. – Вставать не собираюсь, – говорю с набитым ртом.

– Мне пока не нужно кресло, – хмыкает он и протягивает мне флешку. – Папка “тесты”, распечатать каждый тест в количестве двадцати штук. После из блокнота, – касается ежедневника на краю стола, – перенести все в электронный журнал. Файл “электронный журнал” можно найти на флешке.

– Все?

– Пока да, – кивает и забирает мой остывший чай себе, как и то, что осталось от пирожных. – И чай себе новый сделай.

Смотрю ему вслед, на то, как он уходит со всем этим к столику и принимается совершенно спокойно есть.

– А ничего, что это был мой чай? – не выдерживаю, возмущенно напомнив о том, что, вообще-то, так нельзя!

– Ничего, – пожимает плечами.

– Я уже сделала из него несколько глотков, – восклицаю. – Там мои микробы!

– Я не брезглив.

– Чего ты добиваешься?! – рычу и скрещиваю руки на груди. – Выбесить меня хочешь?

– А чего ты ожидаешь, приводя на работу личную жизнь? – в тон мне отвечает.

– А ты ревнуешь?

– Я не умею так быстро забывать людей и чувства к ним, как ты. Поэтому да, ревную, Лика! – восклицает он, зло, поджав губы и убрав с лица улыбку.

– Ты не умеешь?! – возмущенно переспрашиваю. – А не ты ли перечеркнул все, что между нами было?

– А ты думала, что я за тобой буду бегать? – тянет он. – Я дал тебе возможность, но ты выбрала другой путь. Каждый из нас счастлив. Выбрал то, что ему нужно было. Я карьеру, а ты семью. Так к чему все это?

– К тому, что каждый получил то, чего хотел! – выкрикиваю. – И ты не имеешь права на ревность.

– Не каждый получил то, чего хотел. Лишь ты… – шепчет и покидает кабинет, оставив надкушенное пирожное и недопитый чай на столике.

Илья

Я всегда хотел Лику. Бизнес был моим помощником на пути к ее счастью. Он давал деньги, а деньги помогали мне видеть ее улыбку и радость после каждого подарка. За это я был готов продать душу, не то что работать целыми днями.

Но она никогда этого не понимала.

Мой отец сто раз был прав, когда говорил, что мужчинами руководят мысли, а женщинами чувства.

Она чувствовала себя одиноко и думала, что я раз за разом делаю выбор в пользу семейного наследия. Но я каждый раз выбирал ее и ее улыбку.

“ – Ты должен принять решение, едешь ты в Германию или нет. Сейчас, Илья, – тянет отец, строго и ответственно глядя на меня. – На кону процветание нашего семейного бизнеса, сынок! Лететь надо сегодня, иначе все потеряем!

– Пап, может, завтра? – с жалостью прошу его, нервно поглядывая на часы. – Мы снова поссорились с Ликой. Я хотел сегодня помириться, сделать ей предложение и закончить со всеми ее сомнениями. Заказал уже столик в ресторане, цветы, музыкантов. Все по высшему разряду для предложения, которое она запомнит и будет потом нашим детям рассказывать.

– Это все можно сделать и в Германии, – протягивает он мне билеты и два паспорта. – Я знал, что ты один не полетишь.

Открываю паспорта и в одном вижу данные Анжелики. И билет на ее имя. Все, чтобы она полетела со мной.

Отец прекрасно знает о моих чувствах к ней, поэтому… даже удивляться не стоит. И все же приятно удивлен.

– Ты все предусмотрел, – с улыбкой тяну.

– Не все, – признается, погрустнев в следующую секунду. – Я лечу с вами. И нам нужно сейчас разделиться. Я еду в офис за документами, а ты езжай в свою квартиру за делом, над которым мы работали последние полгода.

– А… – начинаю, взглянув на время. – Как я успею Лику забрать?

– Позвони ей! Пусть берет такси и сразу в аэропорт едет! – восклицает он.

– Да сотню раз уже пытался, – злюсь на упрямицу. – Не берет трубку!

– Тогда остается лишь один вариант, – пожимает он плечами и достает ручку с бумагой. – Напиши ей письмо и передай документы, билет и записку вместе с водителем. Обязательно напиши, что любишь ее и просишь поехать с тобой. А если не примет от водителя, то через полторы недели вернешься, и поговорите. Отпущу тебя на день к упрямице.

Я так и сделал, но она порвала билет и записку сразу после того, как прочла, и попросила водителя, чтобы тот сообщил мне о нежелании девушки общаться со мной.

Она разорвала между нами отношения.

И теперь я понимаю почему. Она выбрала того, кто дал ей нужное по первому зову.”

Бреду по коридору офиса и пытаюсь успокоиться. Эта девушка до сих пор мне нравится. И даже ее жених и живот, который больше, чем она сама, меня не смущает и не отталкивает.

Явно нужно сходить к мозгоправу.

Мне нравится занятая женщина.

Мне нравится женщина, под сердцем у которой чужой ребенок.

– Елена Степановна, – встречаю в коридоре мать гражданского мужа Лики. – И куда же мы ходили?

– У врача была, – отвечает, всем своим видом показывая, что ни капли не боится меня. Наоборот, поднимает голову выше и во взгляде ледяных искорок добавляется. – В обеденный перерыв. Ничего не нарушала.

– Елена Степановна, позволите ли поговорить? – прошу, указав ей на коридор, ведущий к ее отделу.

– О чем? – интересуется, приняв мое предложение сопроводить ее.

– Я не приемлю родственных и любовных связей на работе, – начинаю, считывая ее реакцию.

– Последние я тоже не приемлю.

– А я оба вида, – хмыкаю на ее слова. – Мне не нравится, что ваша невестка работает у нас.

– Невестка? – недоуменно спрашивает, потеряв на несколько секунд даже маску со своего лица. – Кто?

– Анжелика, – напоминаю.

– А-а-а, так она же не…

– Мне плевать! – перебиваю ее. – В команде я такого не люблю. Поэтому, как на более зрелого и опытного человека, я именно на вас возлагаю выбор, кто из вас двоих останется, – произношу и открываю ей дверь, ведущую в ее отдел.

Чистка продолжается.

Обычное действие. Но почему, делая это с Еленой Степановной и Ликой, мне так приятно. Почему я впервые чувствую ликование, а не легкую грусть и даже вину.

Илья

Перед тем, как поехать домой и впервые за три дня поспать, решаю принять приглашение родителей на ужин. К тому же мне срочно нужно поговорить с отцом.

Приветствуя, целую в щеку маму, которая сервирует стол, и поднимаюсь к отцу в кабинет.

– Папа, – окликаю родителя и вхожу в его обитель с улыбкой.

– Илья, – поднимает на меня взгляд и без лишних вопросов сразу переходит к сути разговора. – Присаживайся. Все в порядке с бизнесом?

– Да, Дорофеев явно в шоке, но бизнес мой, – отвечаю ему, потому как отец до последнего не верил в успех этого дела.

– Никогда не любил твои азартные игры, но сейчас даже доволен, – признается, отвлекшись от своей работы.

– Я знаю меру, в отличие от других, – хмыкаю на его сомнения. – Но Дорофеев успел половину штата сократить. Идиот! Я некоторых верну, кто по оценке моего доверенного человека и правда неплохо справлялся с обязанностями.

– Для него наступило сложное время, – пожимает отец плечами. – Мужик в долгах по самое не хочу.

– А еще я встретил Лику, – выпаливаю, поджав губы.

– Лику? – удивленно повторяет, и на лице появляется улыбка. Отец всегда с нежностью и радостью относился к ней. Каждый раз, слыша ее имя, улыбаться начинает. – Где?

– Работала на Дорофеева, в отделе звонков, – оповещаю родителя, но в отличие от него, не улыбаюсь. Отныне все, что связано с этой девушкой, для меня ассоциируется с грустью и болью прошлого. – Я перевел ее к себе в секретари.

– Зачем тебе секретарь? – недоумевает отец. – Своего бы взял. Хороший парнишка! Зачем Лику перевел на должность, которой она не знает и с которой явно не справится в силу характера. Она у тебя далеко не покладистая.

– Лику позлить хочу, – признаюсь ему.

– И зачем?

– Упрямая она безумно.

– Не удивлен ни капли! – позволяет себе легкий смешок.

– В общем, она работает теперь на меня, – подвожу итог.

– А ты за что на нее злишься? – откидывается на спинку кресла и внимательно смотрит на меня, ожидая моего ответа и повода преподать мне очередной урок.

– За то, что упрямая! – отвечаю ему. – И не хочет делать, как я говорю. Она в положении. Пузо огромное. Я как лучше хочу, а она…

– Ну так в декрет отправь, – восклицает он. – Если пузо большое, то чего скакать?

– Так она не хочет! – в тон ему отвечаю. – Хочет просто так уволиться.

– Потеряет все привилегии по беременности ведь.

– Я о том же, – соглашаюсь с ним. Я знал, что в этом отец меня поддержит.

– То есть она хочет уволиться, чтобы позлить тебя, а ты хочешь ее позлить, потому что она в декрет не хочет? – уточняет он.

– Да.

– Странная девчонка!

– Мне бы как-нибудь ее в декрет отправить, пап, – подхожу к сути разговора. – Идей никаких.

Долгие несколько минут отец молчит, а затем заговаривает:

– Она сильно беременна? – спрашивает, задумчиво, прищурившись. – В плане, срок какой? Можно ведь по сроку отправить.

– Да не знаю я срока, – тяну расстроенно. – Дал своему помощнику задание выяснить.

– А на глаз?

– Не умею я на глаз срок определять, – восклицаю недоуменно.

Было у меня несколько знакомых, которые в начале беременности были с таким пузом, будто вот-вот рожать, а некоторые рожали, и я даже не знал, что у них живот беременный был.

– Ладно, спрошу прямо, – вздыхает отец недовольно. – Есть вероятность, что ребенок твой?

– Мой? – выгибаю бровь, задумавшись. – Будь это мой ребенок, она бы сказала! У нее парень есть. Думаю, от него. Да и как-то… Зачем чужому мужику не его ребенок?

– А ты ее прямо спрашивал про ребенка? – интересуется он.

– Нет.

– А ты спроси, – советует, глядя на меня, как на идиота. – Вдруг твой. Тогда…

– Хмм… мой, – тяну, анализируя его слова. – И что это получается, я тогда уехал, а она беременной была, когда мне отказала?

– Получается, что да.

– Если это так, то я не знаю, что с ней сделаю!

– Может, женишься? – предлагает он с улыбкой. – Отобьешь ее и женишься.