Текст книги "Соблазн (СИ)"
Автор книги: Аля Алая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 12
Мирно попиваю чай со льдом на открытой террасе дома Сони и Рената. Хорошо тут у них, своя большая территория с садом, бассейн, две каких-то мелких собаки. Мали, схватив в руки палку носится по саду и дразнит щеночков, которые прыгают вокруг нее с восторженным визгом.
Вот таким и должно быть детство. Веселое, беззаботное, где тебя одинаково любят мама и папа. Я бы тоже себе такое хотела, жаль не получилось.
– Наслаждайся, – Соня в легком платье присаживается на диванчике, куда падает солнышко и подставляет ему лицо, – не так часто у нас такая погода.
– А Натка говорила у вас очень даже тепло и солнечно, – с усмешкой отпиваю прохладный напиток.
– Она хочет заманить тебя в Питер любым способом, нравишься ты ей.
– Я так и поняла. Но меня в Штатах многое держит, так что я не останусь больше чем на месяц или два. Сама понимаешь – свадьба, ипотека, друзья, целая жизнь.
– Как там Алекс?
– Занят, – хмурюсь и вздыхаю, – у него большой проект и как раз сейчас последний этап, самый важный. От Алекса многое зависит, так что работает сутками и выловить его днем с огнем не получается. Но я понимаю, он для нас старается. Тоже хочет дом, чтобы два этажа и белый заборчик.
– А еще ребенок и собаки, – она с нежностью проследила за дочкой, у которой совсем растрепались косички и теперь ее голова стала похожей на одуванчик.
– И ребенок, – мои губы трогает робкая улыбка. Тридцать уже, самое время завести ребенка. Шумная молодость позади, сейчас этап стабильности и есть силы. Тянуть до сорока не хотелось бы.
– Как там Лагудин? – спокойный Сонин голос становится напряженным.
– Сводили его и Юру Наташиного на перформанс Котикова в пятницу.
– Да ладно, – Соня прыснула от смеха, – как вы додумались?
– Вообще, Натка позвала своего престарелого воздыхателя. А Демид к нему неожиданно приклеился.
– Ангелина, – осуждающе покачала головой Соня и посмотрела мне за спину, откуда появился Ренат. Он весело подмигнул мне и оперся на перила террасы, присматривая за бегающей дочкой.
– Что думаешь, если рискну и пробегусь за Мали, песок из меня не посыпется? – обернулся он ко мне.
– Рискни, если ревматоидные коленки позволяют, – закатила глаза Соня и ее плечи затряслись от сдерживаемого смеха, – вставную челюсть по дороге не вырони, дедуля.
– Прости, – я прикусила губу, – ты очень милый старичок и я не хочу, чтобы мои шутки сломали твой кардиостимулятор.
– Сучки, – Ренат потянулся своим мощным телом и размял плечи. Для своих сорока или чуть больше выглядел он на зависть даже молодым парням. Вот что значит следить за собой и ходить в зал. Ну ему и надо, с женой на пятнадцать лет моложе особенно не расслабишься.
– Там Тим звонил, – Соня вдруг села и ее голос стал тихим, – заедет к Мали на час или два. Он в Питере ненадолго. Ну и на ее дне рождения не сможет быть, так что подарок хочет подарить сейчас.
– Хорошо, – Ренат напряженно улыбнулся и ударил руками по перилам, а потом по-мальчишески перескочил через них и побежал за дочкой.
– Для старичка очень даже шустрый, – я проследила, как он догнал Мали и закружил вокруг себя. Она залилась серебристым смехом от восторга.
– Ты себе не представляешь, – Соня поиграла бровями.
– Без подробностей, – я прикрыла рукой глаза, – Тим – это же брат Рената?
– Крестный Мали, она его очень любит, – она улыбнулась, но получилось как-то напряженно, – как твой поход к частному детективу?
– Неплохо, – я заерзала в плетеном кресле, – но он немного странный, не похож как-то на частного детектива.
– Почему?
– Я вообще думала, это дядечка в строгом костюме, серьезный, побитый жизнью и все такое. Ну он же слежкой занимается, а по факту меня встретил молодой парень весь в татухах и с сережкой в языке, – я хохотнула, – с надписью на майке «молодой, бухой и счастливый».
– Красавчик, – подруга рассмеялась, – но Ренат говорил в работе тот большой профессионал, так что не переживай.
– Надеюсь, – тоскливо поджала губы, – весь аванс Демида на него перевела. Дорогое это удовольствие, скажу я тебе. Так что теперь с этой сволочью Всеволодовичем придется работать до упора, бабки потрачены.
– Почему сволочью? – Соня поднялась на ноги, налила себе ледяной чай из графина и вернулась на место.
– Потому что без разрешения засовывал мне свой язык в рот в пятницу, – я нервно прочесала волосы и зажмурилась, – и как теперь мне с ним работать? А ведь кроме интерьерки этот гад запросил портрет. Так что придется еще месяц разглядывать его наглую рожу в деталях.
– Поцеловал? – она отпила чай и посмотрела на меня поверх стакана, – у вас что-то намечается?
– Нет, – отрезала я, – у меня есть Алекс, но Демид из тех, кто идет напролом. Моих отказов он слушать не хочет.
– С русскими мужчинами такое случается, – Соня обернулась на мужа, бегающего по траве с Мали на плечах. Того мелкие шавки все время норовили ухватить за голые пятки и лаяли. На газоне творился форменный беспредел, а Мали только смеялась и просила быстрее, – так что я советовала бы быть осторожнее.
– Котиков дрочил на сцене, а Натка с Юрой уже смылись. Так что сама понимаешь – шампанское, интимная атмосфера, вот я и не ожидала, – начала инстинктиво оправдываться, – второй раз такой ошибки не совершу.
– Я не моралистка, – подруга пожала плечами, – но измена эта ужасная вещь, Ангелина. Не надо, потом будешь очень жалеть и Алекса обидишь. Он ведь не заслужил.
– Все я понимаю, – нервно стучу пальчиками по своим коленкам, – и не собираюсь позволять себе ничего такого.
Отвожу от нее взгляд. Соня права тысячу раз, но с чертовым влечением очень тяжело справиться. Этот дьявол Демид хорош. Словно под меня сделан. Или в насмешку над моими принципами.
Внешность идеальная – брюнет, высок, гибок, атлетичен. Губы чувственные, а глаза прожигающие. И голос низкий, с хрипотцой, которая в груди царапает и заставляет все внизу тяжелеть.
А его руки и губы? Это же настоящее оружие. Нельзя, чтобы мужик был таким умелым. Я его поцелуи на свой коже чувствую до сих пор. От объятий, в которых сжимал, учащается пульс, стоит лишь вспомнить.
Черт, да я вот прямо сейчас возбуждаюсь от одних образов в моей голове. А уже завтра мне с ним лицом к лицу встречаться.
– А что за портрет? – вырывает меня из моих развратных дум Соня.
– Не знаю, – сглатываю вязкую слюну и жму плечами, – наверное, себя в костюме за рабочим столом. Любят заносчивые снобы себя и показывать какие они значимые тоже. Повесит потом в офисе и будет любоваться. Партнерам по бизнесу показывать.
– Я на минутку, – Соня снижает звук на телефоне и спешит внутрь дома. На мужа и дочку при этом бросает последний тревожный взгляд. Совсем скоро возвращается в компании рыжего парня.
Вся ее непринужденность, что была в разговоре со мной, слетела в момент и сейчас Соня выглядит немного потерянно и зажато.
– Это Ангелина, – она быстро занимает свое место на диване, – может быть, хочешь холодный чай, жарко же. Или кофе тебе сварить? – голос звучит тихо и меня это напрягает еще сильнее.
– Привет, – парень обращает свое внимание на меня. Зеленые колючие глаза проходятся по моей фигуре с ног до головы, вызывая желание подобраться и я сажусь ровно, хотя до этого расслабленно забралась на кресло с ногами.
– Привет, ты крестный Мали, – пытаюсь немного разбавить сгустившуюся атмосферу вокруг, – повезло тебе.
– Очень, – Тимофей холодно улыбается, – у тебя акцент.
– Живу в Штатах, приехала на выставку, которую для меня Соня организовала.
– Еще один скульптор в нашем сообществе? – он ставит коробку, что держал до этого в руках на стол и скрещивает руки на груди. Взгляд становится еще холоднее.
– Художник, – растерянно перевожу взгляд на Соню, но та делает вид, что все нормально.
Странный этот их Тимофей. Какой-то неконтактный и заносчивый. Зачем вообще было брать такого крестного, если сами с ним не очень ладите.
– Тим, – раздается громкий детский крик и Мали несется с газона как ураган. Тимофей, завидев малышку расцветает и присев, раскрывает для нее свои объятья.
– Привет, принцесса, – он обнимает и целует Мали в макушку, – так выросла.
– На целых три сантиметра, – все еще уткнувшись в шею крестного, важно сообщает малышка, – я тебя ждала, а ты все не приезжал.
– Работы много, но я привез подарок на день рождения, – он протягивает Мали коробку.
– На день рождения и открою, – та хмурится, – ты не приедешь?
– Не получится, – Тим вздыхает и я вижу, что он действительно расстроен. Если рядом с Соней Тимофей был словно айсберг, то с Мали мгновенно растаял, – пойдем поиграем. У меня есть пара часов.
– Давай, познакомлю тебя с Булочкой и Цветочком, – она тащит крестного за руку на газон, где резвятся щенки.
– Интересный у Мали крестный, – бросаю на Соню любопытный взгляд.
– Не обращай внимания, Тим сложный, – она отмахивается и следит за приближающимся к нам мужем.
Тим с Ренатом поменялись лишь безэмоциональными кивками и разошлись. Похоже, не только Соня не ладит с братом мужа, но и сам Ренат тоже. Интересные у них семейные отношения.
– Костя тебе помог? – Ренат немного взмокший отпивает из стакана, налитого дня него женой и смотрит на меня.
– Пока нет, – качаю головой, – оказалось, что не так это просто найти человека, если я ничего о нем не помню. Боюсь, что вообще идея провальная, – расстроенно прикрываю глаза, – а может и смысла нет? У мамы другая семья, она, скорее всего, вообще забыла обо мне. Двадцать четыре года прошло. Зачем я ей взрослая, если даже ребенком была не нужна?
– Ангелина, – Соня тянет меня за руку и себе и усаживает рядом на диван, – ты это делаешь для себя, ты сама говорила, как это важно. Костя найдет, а ты просто посмотришь на нее, если не захочешь – то и знакомиться не будешь.
– Ты права, – утыкаюсь лбом в ее плечо и чувствую на спине ладони, которые поглаживают в знак поддержки, – я просто трушу сейчас. Боюсь услышать в реальности, что была не нужна, понимаешь? Это ведь уже не домыслы будут, а реальный факт.
– Без паники, – Ренат занимает мое кресло, – будешь решать проблемы по мере их поступления. Сначала действительно нужно ее найти.
– Вы правы, – закатываю глаза и нервно смеюсь, наблюдая как уже Тимофей с Мали носится по газону. Такой же увлеченный и любящий, как и Ренат. Из Тимофея получился бы отличный отец, несмотря на его сложный характер, с детьми ладить он умеет.
Попрощавшись со счастливым семейством, спешу обратно в свою одинокую съемную квартирку. Рядом с дверью на корточках меня ожидает залипший в телефоне курьер. Видимо, не первый час здесь.
– Здравствуйте, – осматриваю молоденького парнишку в спортивном костюме и большой букет белых роз на рюкзаке.
– Ангелина? – Он поднимается на коврике и разминает затекшие ноги и шею.
– Да, – неловко ему улыбаюсь.
– Тогда это вам, – розы перекочёвывают ко мне в руки, а следом и коробка с синабонами, что он вытащил из рюкзака. По запаху, мгновенно заполнившему коридор понятно, что булочки свежие.
– Спасибо, – быстро расписываюсь у парня в планшете и открываю квартиру. Цветы ставлю в вазу и ищу среди них карточку. От кого дары и так понятно, но что там написано все равно интересно.
«Твои губы на вкус как сладкая корица»
Безнадежно хныкаю и открываю коробку с булочками, которые той самой корицей пахнут. Вот почему так все не вовремя? Встретила бы я этого Демида сразу после развода, точно завязала бы роман. А сейчас… кольцо, Алекс, все сложно. Точнее между мной и женихом все просто и понятно. Алекс мне идеально подходит. Сложно с Демидов. Который не позволяет выбросить себя из головы, а пытается только глубже туда забраться.
Сажусь за кухонный стол и вытаскиваю одну булочку – мягкая, с шоколадным топпингом и посыпкой. Откусываю и прикрываю глаза от удовольствия. Облизываю губы с корицей на них.
И как я завтра буду объясняться с этим доставучим бизнесменом, который умеет так красиво подкатывать? А поговорить и поставить его на место придется.
Глава 13
Пришла.
Ангел бросила ключи на комод у входа и прошла в гостиную, где я уже сидел за работой. Кстати, оказалось, что наблюдать за ней и решать одновременно важные вопросы очень даже умиротворяющий процесс. Вот так натянешь нерадивого сотрудника по телефону, разозлишься и сразу отвлекаешься на красоту перед глазами. Ангел работает лучше любого антистресса. А если бы была еще возможность поцеловать и обнять каждый раз, наступил бы рай. О большем пока не мечтаю, хотя и очень хочется.
Злая какая-то, заведенная. Точно сейчас начнет разговоры свои серьезные разговаривать. После пятницы два дня прошло, должна была успеть не хило себя накрутить. Плюс чувство вины перед этим америкосовским задротом. Блядь, даже думать не хочу, что в планы Ангела все еще входит к нему вернуться.
– Кофе? – роняю спокойно, – на кухне и булочки твои любимые есть, с корицей, – растягиваюсь в улыбке, видя как она вспыхнула и губку свою прикусила. Черт, как же малышке идет смущение. Щечки розовые, глазки блестят, грудь троечка вздымается от возмущения под тонкой тканью белой рубашки.
И вообще, Ангел вся такая тонкая и изящная, что даже не верится, что настоящая. Меня до сих пор бывает, накрывает. Снится тот ужасный день из детства, который она, я надеюсь, не помнит.
Ее отец приехал и Оля рассказала ему, что уходит к моему отцу. Был грандиозный скандал и моя маленькая куколка почему-то решила, что вина не только на отце, но и на мне. Она так плакала и кричала, что маму нам не отдаст, а еще била своими кулачками мне в грудь.
Не помню, что я тогда ей говорил и как пытался успокоить. Но, наверняка, что-то делал ведь. А она выкрикнула, что ненавидит меня, что мы больше не друзья и убежала. Впервые без меня и далеко.
Сколько я тогда ее не искал, по нашим местам не ходил, так и не нашел. А потом Семен ее украл. Для меня это была трагедия всей моей детской жизни – лучшая подружка и девочка в которую я впервые робко влюбился.
Целых двадцать четыре года и теперь Ангел вернулась ко мне уже взрослой женщиной. Такой, что глаз не оторвать и сдерживаться рядом практически невозможно.
– Никаких больше булочек и цветов. Ты меня слышишь, Демид? – решительно выдала язвочка, – посмотри вот сюда и уясни, я занята, – перед моим лицом туда-сюда помахали ладонью с кольцом и до моего лица даже долетел слабый ветерок и аромат ее духов.
– Ты вкусно пахнешь, что это за запах? – откладываю пачку накладных, что только что отсматривал и вдыхаю полной грудью, – что-то сладкое и фруктовое, не могу понять.
– Ванильный манго, – Ангел растерянно замирает на секунду, пораженная моей наглостью и непробиваемостью, а потом встряхивает головой и топает ножкой, – ты меня слышал?
– Ванильный манго, конечно слышал, – с самым серьезным видом киваю и кошусь на телефон, который разрывается мелодией. Нажимаю на отбой, чтобы перезвонить позже.
– Господи, какой же ты, – она явно не может подобрать слово, сжимает свои кулачки и смотрит на меня не добро.
– Сексуальный? Притягательный? Харизматичный? – подбрасываю самые очевидные варианты.
– Надоедливый, приставучий, самовлюбленный, – выкатывает Ангел свои варианты.
Не сошлось, ну ладно…
– Завязывай, Демид. Отныне у нас исключительно рабочие отношения. Ясно? – заявляет она в ультимативной манере.
– Куда яснее, – не могу удержаться от улыбки. Попалась ты в мои сети, малышка, – только работа.
Ангел проходит в центр гостиной, где у нее стул и мольберт и садится, бросая на меня свой леденящий взгляд. Ну это она так думает. А мне усмехнуться хочется, милая и притягательная даже вот такая злющая.
Я бы мог очень быстро помочь ей растаять. Подойти близко, пробежаться по ряду пуговок на рубашке и расстегнуть, стащить вниз чашечки кружевного лифчика. Она же специально именно такие тонкие без пушапа носит, через которые ее соски проступают. Сижу тут днями как мазохист и смотрю на них, облизываясь как домашний послушный песик. И сейчас также, один взгляд и завелся.
– Так, – Ангел со вздохом берет кисть с подставки и вертит в руках, наверняка чтобы только не смотреть на меня, поглаживает пальчиками упругий ворс и гладкое дерево ручки. Да что такое, в голове один развратный подтекст, – нам нужно решить насчет портрета, – на милом личике появляется печать страдания и лоб пересекает глубокая продольная морщина, – пишется он обычно долго, поскольку подразумевает долгое статичное позирование. Не все привыкли к такому. Обычно модель может выдержать час или два, зависит еще от позы. Плюс ты работаешь постоянно. Так что писать его лучше всего параллельно с остальными картинами, уделяя по часу или два времени в день.
– Как скажешь, – опять сбрасываю входящий звонок, – ты тут профессионал, так что я готов довериться полностью.
– Хорошо, какого плана будет портрет? – малышка переводит на меня заинтересованный взгляд и застывает в ожидании.
Так, главное не заржать.
– Понимаешь, – расслабленно откидываюсь на спинку дивана и подпираю кулаком щеку, – была у меня одна мечта.
– Мечта значит, – она облизывает свои манящие губки, – какая?
– Об этом сложно говорить, – вздыхаю и заглядываю уходящие вдаль на лавандовые поля, что уже висят у меня на стене в гостиной.
– Демид, не томи, – тонкие пальцы сжимают бедную кисть.
– Короче, я хочу НЮ.
В помещении раздался тихий треск и щелчок сломанного дерева и повисла гробовая тишина. Глазки моего ангела округлились и щечки начали наливаться огненным румянцем. Не ожидала.
– Долго думал, кому можно довериться, – опускаю взгляд на ее вздымающуюся грудь, – и на самом деле сомневался. Но потом посмотрел твои работы, где обнаженная натура присутствует очень часто, перформанс еще этот, где тебя не смущало даже то, что мужчина в течение нескольких часов себе надрачивал.
– Это искусство, – как-то совсем тихо шепчет Ангелина, все еще буравя меня стеклянным взглядом.
– Вот именно, – подхватываю я ее мысль, – и я хочу стать его частью.
– Не верю, – сломанная кисточка летит на ковер, а ноздри Ангелины начинают раздуваться от праведного гнева. Правильно, конечно, не веришь… Но у меня вариантов не так и много осталось, а ты все никак не идешь на контакт. Придется подстегнуть события, – ты это специально, чтобы меня соблазнить.
– Хм, а это тебя соблазнит?
– Нет, – качает она головой, – что бы ты себе ни думал, – Ангелина резко поднимается на ноги и отправляется к пустым полотнам, что стоят у стены. Стоит там некоторое время, смотрит на них. Я так понимаю, с мыслями собирается. Ладно, ждем.
Отвечаю на звонок, перезваниваю двум ранее набиравшим абонентам, просматриваю бумаги и удерживаю себя на расстоянии.
– И какое НЮ ты хочешь? – раздается уже более хладнокровно. Похоже, у Ангелины получилось собраться.
– На твой вкус, я тебе доверяю, – быстро просматриваю в ноуте нужные мне цифры, делаю фото на телефон и отправляю Юре. Работу никто не отменял и открытие нового филиала в Питере должно пройти идеально и с размахом.
– На мой вкус? – она выгибает свою графичную бровку.
– Угу.
– А если тебе не понравится?
– Это искусство, – отвлекаюсь от работы и смотрю на нее в упор, – мы уже выяснили, что оно может быть спорным. И потом, мне интересен взгляд со стороны. Хочу увидеть, какой я в твоих глазах.
– А я смогу взять эту работу на выставку в Москве? – Ангелина складывает руки на груди и подступает ко мне.
– Тогда без лица, – предлагаю разумный компромисс, – или сделай так, чтобы меня нельзя было узнать. Сама понимаешь, я себе подобных вольностей на обозрение любопытной общественности позволить не могу.
– Хорошо, – еще немного задержавшись на мне оценивающим и, не побоюсь этого, кровожадным, взглядом, Ангел направилась обратно к полотнам и вытащила одно из них. Метр на два. Полотно заняло свое место на стене, началась какая-то активность с красками, кистями и прочими ее штуками.
Слежу с легким любопытством и настраиваюсь. Все же придется раздеваться перед ней. И даже не для секса. Волнительно, черт возьми. И как она отнесется к вполне очевидной реакции на нее, что пока стыдливо скрыта у меня в штанах. Но вот стоит их снять и уровень привлекательности Ангела для меня станет очевиден.
– Нам нужен будет час или полтора времени. Без телефона и прочих отвлекающих факторов. Мне нужно сосредоточиться и так будет намного быстрее.
– Как скажешь, – демонстративно выключаю телефон и тихонько ерзаю на месте. Слегка напоминает ситуации у доктора. А сейчас она еще скажет – разденьтесь. Черт возьми, из Ангела получилась бы идеальная медсестричка.
– Сегодня будет набросок, идем, – она поманила меня рукой и начала ставить в разных позах и рассматривать. Почти как куклу. Пальцы то по скуле проедутся и повернут голову, то руки мои осмотрит и проведет ладонями по коже. Смотрит, трогает, словно материал лепит и мнет. И мне нравится быть объектом интереса для нее.
Через минут двадцать Ангел удовлетворена полностью и делает снимок на телефон.
– Это для работы, буду показывать каждый раз, чтобы ты смог встать как надо.
– Хорошо, – слегка пожимаю плечами. На самом деле ничего особенного, просто стою, немного разведя руки и рассматривая ее из-подо лба. Чем-то позу Христа на кресте напоминает. Но я так понимаю, для нее еще важен свет и тени, поэтому так долго ставила меня и крутила.
– Давай, – она проводит ладонью по своим распущенным волосам и отступает от меня на пару шагов, – снимай.
– Окей, – чувствую, как волнение начинает меня заполнять и все внутри подрагивает. Умею же я подписать себя на авантюру. НЮ, чтобы затащить малышку в свою постель. Если не сработает, то я даже не знаю, что еще мне поможет.
– Стесняешься? – Ангелина вдруг насмешливо улыбается, видя мою заторможенность, – если это слишком, то не молчи, скажи. Напишем тебе что-нибудь более привычное, например, в костюме.
– И котелке, угу, – кривлю ее и тяну за край майки, стаскивая ее с себя и сбрасывая на пол.
Так, тут мне стыдиться нечего, форма идеальная. Давай, Ангел, проникайся моей неземной красотой, можешь даже подойти и потрогать.
– Это не НЮ, – опять поддевает стерва, – штаны снимай.
