Текст книги "Наложница по собственному желанию. Таро Стрекозы (СИ)"

Автор книги: Альвария Дав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

   – Обращались. Не помогло.

   – Плохо! Хотя теперь понятно, почему ты такая странная. Но не волнуйся, я буду твоей памятью, – пообещала она.

   – Спасибо, – потупила я глазки, натягивая на себя простынку.

   Хотя, после всего случившегося, это делать было несколько поздновато.

   – Вернусь к твоему вопросу, – облизнулась, словно кошка, Чайлана, заметив мои маневры. – Прежде всего, девушек учат ублажать друг друга, а потом уже мужчин.

   Я выпучила глаза от удивления.

   – Тери мало, териаров еще меньше, а купить чистого ария не всякому отцу по силам, – пояснила кудряшка. – Не всем повезет стать не то, что Парини, многим и статуса Пари не видать. Но сытой быть хочется каждой.

   Вашу ж крылатую! Еще бы понять, что значат озвученные девчонкой термины. Но, несмотря на это, я извлекла главное: с мужиками здесь было проблемно.

   – Зачем тогда эти торги? Выбирай, любая пойдет.

   – Может, и пойдет, – покачала кудрями девчонка. – Да отцы не всякому отдадут. Мой хоть и тер, а другому теру не отдал, все териара ждал. А когда возраст стал поджимать, продал на торги. И денег получил, и дочь пристроил. Здесь никто долго не задерживается.

   – И ты согласилась?

   – А ты? – усмехнулась Чайлана.

   Ответить на этот вопрос мне было нечем, не рассказывать же, что прямо с Земли я попала в лапы работорговца.

   – Ладно, – решила быстренько сменить тему. – А жемчужины? Они-то не выглядят несчастными? По мне, так довольные всем.

   – Ой, Катя, неужели и этого не помнишь? – покачал головой Чайлана.

   Я неопределенно пожала плечами.

   – Жемчужины – дочери териаров и Пари, им на роду написано отправляться на торги, дабы прославлять красотой своих отцов. Парини им все равно не стать, то роль дочерей от Парини.

   Я помотала головой, в надежде, все, как следует, понять. Получалось, Пари – это кто-то типа наложниц, Парини – видимо, жены. То есть дочерей высокородных извращенцев от наложниц бесстыдно продавали, а тех, кого зачали от официальных жен – сбагривали замуж за таких же извращенцев.

   Фу. И порядки тут! Феминисток на них нет.

   – Спасибо, Чайлана, – искренне поблагодарила девчонку. – Ты мне очень помогла.

   – Это тебе спасибо, Катя, – посуровела вдруг кудряшка. – Ели бы не ты, моя участь была печальна.

   Я кривовато улыбнулась.

   – Кстати, ты не в курсе, сколько там времени у нас осталось? – не нужно ей думать о плохом.

   Чайлана тут же встрепенулась и бросилась к двери. Вернулась быстро: раскрасневшаяся и запыхавшаяся.

   – Чуть больше полутора часов! – прокричала с порога.

   Я же схватилась за голову. Времени всего ничего, а мы болтаем!

ГЛАВА 5

   Отбросила простынь, поздно стесняться, и прямо голышом бросилась к сумочке. Вывалила ее содержимое на софу и принялась рассматривать: черные резинки для волос, косметичка, расческа, ежедневки в кармашке, презики, запасные красные стринги.

   Взяла трусишки, покрутила в руках, положила обратно. В голове начал формироваться план, только вот информации не хватало.

   – Чайлана, ты, случаем, не знаешь, как подают себя жемчужины на торгах?

   – Нет, Катя.

   Блин!

   – А узнать сможешь?

   Девчонка задумалась.

   – Попробовать, конечно, можно. Но не уверена.

   – Постарайся, Чайланушка! – взмолилась я. – Это очень важно. Попробуем сыграть на контрасте.

   – Хорошо. Тебе помощь нужна?

   – Нет, пока справлюсь сама.

   – Тогда я пошла.

   Кудряшка накинула-таки хламиду служанки, а затем, хитро мне, улыбнувшись, выскользнула за дверь. А я приступила к сборам.

   Перво-наперво, прическа: никаких сложностей и распущенных локонов. Волосы в хвост на затылке, а потом скрутить шишку и закрепить второй резинкой. Крылатые извращенцы должны видеть мою длинную изящную шею. Разве что выпустить у висков тонкие прядки, дабы смягчить овал лица.

   Попрыгала на месте, шишка держалась. Еще бы заколоть шпильками, но, чего нет, того нет. Дальше небольшой яркий акцент на черных волосах в виде алой ленты.

   Я открыла шкаф, взглянула на разноцветное великолепие и решительно выгребла все на многострадальную софу. Так найти проще. Наконец, необходимое было обнаружено. Улыбнувшись собственному изображению в зеркале, приладила ленту на шишку, полюбовалась результатом и, не выдержав, захихикала.

   Ух, крылатенькие. Катя Ветрова даст вам прикурить!

   Теперь косметика. Выглядеть разукрашенной елкой не хотелось, да и не поймут мужички. Так что только естественные оттенки.

   Корректирующие средства отложила в сторону сразу. Чудодейственная жижа сделала цвет лица ровным, волшебным образом убрала синяки и всякие там покраснения. А выходка Чайланы вернула естественный румянец на щеки и добавила блеска глазам. Вот с ними и поработаем.

   Коричневые тени, карандаш, тушь, и вуаля, из зеркала на меня смотрела загадочная большеглазая незнакомка. Еще немного блеска на губы, и я готова соблазнять самого-самого родовитого извращенца.

   Вернулась Чайлана. Оглядела меня и одобрительно зацокала.

   – Какое преображение, Катя. Ты достойна самого Повелителя!

   Мне было не до комплементов.

   – Узнала?!

   – Узнала, – кивнула она. – В центре помоста стоит вращающееся ложе. Обычно, жемчужины обнаженными укладываются на него, принимают выгодную позу и позволяют себя рассматривать.

   Вашу ж, крылатую маму. Значит, набедренные повязки и бусы – это куча одежды. Впрочем, отлично. Устроим крылатым представленице!

   – Музыка? – спросила я, надеясь на лучшее и одновременно опасаясь своим вопросом вызвать ненужный интерес Чайланы.

   – Арии с катамани и дромбами.

   В последний момент удержалась от вопроса: что же это за звери такие?

   Ладно, сама увижу и уже на месте решу, что да как. А пока пора облачаться. Первым делом натянула стринги. Хотят жемчужины ходить голышом – флаг им в руки. Я поступлю по-другому.

   Как говорят: чуть прикрытое тело возбуждает гораздо сильнее, чем обнаженное. Вот и проверим.

   Где-то я видела черные полупрозрачные шаровары, мне они-то и нужны. Нашла, примерила – в самый раз. Теперь немножко модифицировать, а, точнее, сделать прорези по всей длине, прямо от «резинки» практически до самого низа. Так, чтобы при движении была видна кожа.

   – Что ты делаешь, Катя? – с лица Чайланы не сходило удивление.

   – Одежду мастерю, – прошипела я, орудуя маникюрными ножницами. – Хватит вопросов, лучше помоги.

   Девчонка с готовностью уселась рядом.

   – Вот, натяни, а то ткань, жуть какая скользкая. Да и рвется сама собой.

   В итоге после наших издевательств шаровары выглядели так, будто их драли собаки. Прорезать ровно у меня не получилось, ну да ладно, издалека будет смотреться хорошо. Главное, чтобы продержались и не разошлись на нитки, прямо на мне.

   Дальше верх. Нормального бюстгальтера обнаружить мне не удалось, зато отыскать дико эротичную вещичку – да. Это был тонкий платок. Он надевался на шею, перекрещивался на груди, закрывая ее, а затем, завязывался на спине. Получался своеобразный очень и очень прозрачный топ.

   Взглянула на себя в зеркало: смотрелось неплохо. Прям ансамбль. Не хватало малости.

   – Чайлана, ты сможешь отыскать какую-нибудь палочку или веточку, или еще что-нибудь примерно в локоть длиной?

   – Зачем? – поинтересовалась кудряшка.

   – Надо. Так сможешь или нет?

   – Попробую.

   Вернулась она быстро. Я даже не успела себя накрутить.

   – Вот, держи.

   Протянула тонкую гладкую палочку. Где она ее взяла, и для чего та использовалась, я благоразумно спрашивать не стала. Меньше знаешь, крепче спишь. А потом приступила к самому сложному.

   В дело пошел брелок от ключей, а, точнее, карабин. Как уж мы приделывали его к концу палки, отдельная история. Едва не разругались и не начали вырывать друг другу волосы, но справились. Получилась вполне себе гимнастическая лента, модифицированная. Вместо одной ленточки – два узких длинных полотна ткани: черное и красное.

   Едва я опробовала конструкцию под восхищенные ахи Чайланы, дверь открылась, являя недовольную ведьму.

   – Пора, – рыкнула она. – На выход.

   Переглянувшись, мы быстренько запихали в сумку мои вещи. Сама сумка осталась у Чайланы.

   – Идем, – гордо подняла я голову. – Я готова.

   Старуха оглядела меня с ног до головы, хмыкнула своим мыслям, но вслух ничего не сказала.

   В зале с диванчиками осталось всего четыре жемчужины, остальные, видимо, уже продались. Неплохо. Молодец, ведьма. Продержала почти до конца. И если по чесноку, с этой четверкой мне не сравниться. Красивы, даже на мой предвзятый взгляд.

   Наконец, оказались на помосте, вернее, под ним. Больше всего место, где проходили торги, напоминал амфитеатр. Снизу в центре «сцена» с девочками, вокруг – зрительные места для крылатых извращенцев. Откуда узнала? В полу, а для нас низком потолке были весьма большие щели, я бы сказала, дырищи.

   Впрочем, вскоре стало ясно для чего они. Внезапно потолок задрожал, что-то ужасно заскрежетало, послышался приглушенный гул толпы, пыхнуло ветром, и часть потолка стала спускаться. На платформе находилась кровать. Хотя в голову пришло другое название: витрина.

   – Укладывайся, – приказала ведьма. – У тебя есть пять минут, чтобы показать себя. Когда последняя песчинка часов высыплется, начнутся, непосредственно, торги.

   – Ясно, – кивнула я. – Не забудь, получишь дил, как только и я, и Чайлана окажемся у покупателя.

   – Помню, – глумливо улыбнулась ведьма. – А теперь, хватит болтать, укладывайся.

   Спорить не стала, влезла на кровать. Приняла позу поэффектнее и закрыла глаза. Нужно подготовиться. Да – не размялась, не продумала программу, но медлить больше нельзя. Нужно доказать самой себе, что не зря отдала художественной гимнастике десять лет жизни.

   Механизм начал поднимать платформу обратно.

   Гул толпы стал еще громче, но затем стих, вместо него я услышала музыку, не такую, к какой привыкла. Иную, но оттого не менее прекрасную: барабаны и флейта.

   Открыла глаза, стараясь оглядеться: с четырех сторон по два музыканта, вокруг сцены-помоста – сотни свеч. Зал затемнен – света тех факелов, что висели на стенах, не хватало. Нашлись и часы – песочные в изголовье кровати.

   Дав себе несколько мгновений, чтобы собраться, грациозно сошла с кровати. Встала на полупальцы, замерла на мгновение, позволяя ритму стать частью себя.

   – Смотрите на меня, пожирайте глазами, – прошептала старую помогалочку. – Ведь я лучшая!

   А потом нацепила рабочую улыбку… и осталась на месте, потому в зал вошел Он. Спустился в сопровождении богато одетого мужика, четверых громил и уселся в первом ряду.

   Белоснежные крылья, иссиня-черные волосы, надменные, чуть прищуренные темные глаза, светлая кожа. Одежда простая, неброская. Впрочем, ему не было нужды в украшательстве. Сила, мощь, энергетика, не знаю, как назвать то, отчего у меня закружило голову и лишило возможности дышать. Я пожирала глазами мужчину и понимала – это он, тот, о ком говорила Лола.

   Тот, для кого я буду сейчас танцевать.

   Тот, ради которого, я сделаю все.

   Барабаны на миг замолкли, а потом заговорили с особым рвением. А я вытянулась в струнку, поймала ритм и начала.

   Поворот, рука с палочкой летит вверх, следом ленты. Короткий разбег и прыжок в шпагате. Кувырок и сразу равновесие. Тело послушно изгибается, позволяя без усилия делать те элементы, о которых я и не могла мечтать когда-то. Оно летит вместе с мелодией, поет вместе с флейтой, разговаривает с барабанами. Я танцую, как никогда, отдавая с каждым движением частичку души.

   Только бы увидел, только бы понял, только бы почувствовал то же самое.

   Песчинки почти высыпались, а на Его лице замерзла скука.

   Я вижу. Где бы ни была, вижу его. И понимаю, еще немного, и шанс будет упущен. Начнутся торги, и какой-нибудь пузатый извращенец заберет меня себе.

   Не могу позволить!

   Останавливаюсь. Резко, внезапно, позволяя лентам упасть яркими кляксами на пол. Больше они мне не нужны.

   Шагаю вперед, туда, прямо за свечи, где между помостом и залом с покупателями метра полтора пустоты. Сглатываю появившийся комок и прыгаю, приземлившись прямо возле него.

   Рядом он еще прекраснее. Настоящий ангел.

   Ангел, который вопросительно изогнул бровь и ждет. Ждет от меня очередного шага. И я делаю его, оказываясь совсем близко. Тяну руку, чтобы прикоснуться, просто потому что больше не могу терпеть. Черные громилы кидаются ко мне, но лишь один взмах крыльями, и они остаются на местах.

   Наконец, мои дрожащие пальцы прикасаются к его коже: прохладная, гладкая. Веду ниже, по шее, груди, едва прикрытой жилеткой, к завязкам шаровар. Ныряют под них, находя твердый от возбуждения член.

   Осознание того, что и он неравнодушен, окрыляет. Хочется петь и плакать, но я лишь позволяю себе улыбнуться. А потом, больше не мешкая, делаю еще шаг, оказываясь у него на коленях. Чуть приподнимаюсь, разрывая ненужные уже шаровары, отгибаю трусики и, направив в себя член, сажусь сверху.

   Стон срывается с губ сам собой: боль и наслаждение смешиваются, грозя потопить рассудок. Я прикусываю губы, чтобы не кричать, и начинаю двигаться.

   Для меня больше нет никого: ни его охранников, ни тучи крылатых извращенцев всех цветов, ни старухи, что подглядывала за танцем. Пропадает гул голосов, крики, шелест крыльев. Остается только ритм барабанов и его глаза, под которыми я плавлюсь, словно свеча.

   Мгновение, и крепкие руки обхватывают талию, широкие крылья загораживают от чужих взглядов. На его лице больше нет скуки. Ярость, желание, неверие, страсть, но не скука. Теперь мы, и вправду, одни в целом мире.

   Он и я.

   Движения становятся все быстрее, я кричу, не в силах сдерживаться, он рычит, целуя, кусая мои губы. И, наконец, оргазм накрывает нас волной, унося в неведомые дали.

   А после, ангел перекидывает мое полубессознательное тело к себе на плечо и уносит прочь, успев крикнуть:

   – Заплати вчетверо больше, чем любой из желающих.

   Я невольно улыбаюсь и проваливаюсь в небытие.

ГЛАВА 6

   Открыла глаза и первой, кого увидела, была Чайлана. Кудряшка взволнованно вглядывалась в мое лицо, а заметив пробуждение, облегченно вздохнула.

   – Катя, ты очнулась. Какая радость!!!

   Я похлопала ресничками, пытаясь вспомнить, как попала в эту комнату с высоким персиковым потолком, газовым балдахином над кроватью и вазой с крупными благоухавшими цветами на тумбе у изголовья.

   Снова взглянула на девчонку, разглядела ее серую хламиду и, наконец, все вспомнила. Щеки моментально загорелись, а в памяти промелькнула финальная сцена моего выступления.

   Да уж, взорвала зал, называется. И чем тогда думала, а главное, под какими препаратами выступала? Как есть напилась и обкурилась для храбрости. Хотя…

   Перед глазами встало лицо черноволосого ангела, тело моментально наполнилось приятной негой.

   Нет! Я все сделала правильно и ни о чем не жалею. Перемотай время вспять, поступила бы так же.

   – Как ты себя чувствуешь, Катя? – послышался голосок Чайланы. – Нужна ли дилама?

   – Старуха?! Нет уж, спасибо! Обойдусь без сумасшедшей бабки, – упоминание о ведьме подействовало, как ушат холодной воды, вылитый за шиворот. Я вскочила и начала оглядываться, боясь увидеть ее надменную физиономию.

   – Старуха осталась в бараках, – улыбнулась кудряшка. – Здесь же дилама молода и очень искусна.

   – А где здесь-то? – решила-таки я узнать, где проснулась.

   – В палатах Повелителя.

   – Где?!

   Лицо девчонки стало ужасно хитрым.

   – Катя, неужели не помнишь, кого оседлала на торгах?

   – Как это, помню, конечно. Молодого красавца в простых одеждах. Он появился в сопровождении какого-то старого богача с охранниками. Наверное, помощник какой-нибудь.

   – Ой, Катя! – захихикала Чайлана. – Видно, ты шибко головкой ударилась, раз Повелителя не узнала.

   Я с сомнением посмотрела на девчонку:

   – Это шутка, да?

   – Какие уж шутки, – враз посерьезнела Чайлана. – За такое можно и головы лишиться.

   Как не рухнула в обморок от внезапно пришедшего ужаса, не знаю. Просто тело одеревенело и не шевелилось.

   Вашу ж крылатую маму. Я изнасиловала главу местных извращенцев!

   – Повелитель Ислаил собственной венценосной персоной прибыл с карайаном на торги, – добивала кудряшка. – И был атакован, а потом пленен красотой прелестной ари.

   Она снова захихикала, а затем и вовсе захохотала.

   – Не смешно, – простонала я. – И, вообще, откуда узнала? Неужели подсматривала?

   – Да, – не стала скрывать та. – Пробралась за диламой и видела все.

   – А ты знаешь, Чайлана, – сдвинула я брови. – Свидетели долго не живут.

   Та притворно ахнула и отступила на шаг. Но потом не вытерпела и снова засмеялась. Против воли и я подхватила веселье. Досмеялись до того, что обе начали икать. В итоге кудряшке пришлось бежать все-таки за ведьмой, самостоятельно избавиться от икоты не удавалось.

   Только когда вошла высокая худая чернокожая дамочка, молодая, кстати, я заметила, что обнажена. Мда, с местными нравами бродить голяком, входит у меня в привычку.

   На немой вопрос ответила ведьма:

   – Это мы раздели вас, Пари. Ваша одежда, к сожалению, пришла в негодность.

   Я снова покраснела. Помниться сама привела ее в негодность, а потом и вовсе разорвала, прежде чем устроить скачки на Повелителе.

   Вашу ж крылатую маму!

   – Позвольте вам помочь, Пари? – проговорила дилама.

   Я кивнула.

   – Икота пройди, – прозвучал приказ, и, о чудо, я перестала икать. То же самое произошло и с Чайланой.

   Избавившись от досадной помехи, мы дружно вздохнули.

   Как хорошо-то!

   – Позволите идти, Пари? – поинтересовалась ведьма. – Заживление идет нормально, пока мне здесь делать нечего.

   Что еще за заживление? Я едва не спросила, а потом вспомнила, какое место поранила.

   – Да, конечно. Спасибо, – проговорила, стараясь, чтобы в голосе не проскальзывали истеричные нотки.

   Дама царственно кивнула и поплыла к двери. Кудряшка ее проводила, а потом вернулась ко мне.

   – Скажи, Чайлана, как тебе удалось со мной уехать?

   – Все просто. Ведьма обещание свое сдержала и передала меня карайану, когда тот заплатил.

   – Ясно, – задумчиво ответила я. – Правда, дил я ей так и не отдала. Нехорошо.

   Посмотрев на колечко, которое все еще было у меня на пальце, попыталась придумать, как бы выполнить свою часть договора.

   – И не нужно, – услышала вдруг злобный голос девчонки. – Думаешь, она стала бы помогать просто так?

   – Не знаю, – пожала я плечами. – Хотя, скорей всего нет.

   – Вот именно. Старая подлая клехова дочь! Она упивалась нашим унижением и, получи дил, снова продолжит обижать беззащитных ари.

   Я взглянула на кудряшку. В ее глазах блестели слезы и ярость, такая сильная, что имей Чайлана магическую силу, сожгла бы ведьму дотла.

   – Хорошо, – решилась я. – Пусть страдает, заслужила.

   – Спасибо, Катя, – упала на колени кудряшка. – Никогда не забуду твоей доброты. Буду служить верно, и до конца жизни!

   – Что ты, девочка, – я по-настоящему испугалась такого рвения. Еще чего лбом о пол биться начнет. – Не нужна мне служанка! Я хочу, чтобы ты была моей подругой.

   – Правда? – выражение ее лица на мгновение стало детским. Вот точно так смотрела моя крестница, дочка Галки, когда мать обещала ей купить игрушку.

   – Конечно, – улыбнулась я.

   Девчонка вдруг скривилась и расплакалась. Успокаивать не стала, просто прижала к груди. Пусть поплачет. Со слезами уйдут боль и ненависть, не нужны они ей. Пусть забудет все случившееся и спокойно живет дальше.

   Успокоилась она быстро. Вытерла слезки и заулыбалась.

   – И какие у нас планы? – решила поинтересоваться я. – Когда к Повелителю идти?

   Представив ангела, ощутила, как улыбка сама собой вползала на лицо, будто у умалишенной. Сердечко ускорило свой ритм, а внизу живота приятно потеплело. Я облизнулась, вспоминая его крепкие руки на своей талии, и с придыханием продолжила:

   – Я готова хоть сейчас.

   – Ой, Катя, не спрашивай, – развела руками Чайлана. – Пари не вправе решать, кто и когда взойдет к нему на ложе.

   – Как это, кто и когда? – удивилась я. – Разве есть варианты?

   Во взгляде кудряшки появилась жалость.

   – Тридцать девять Пари в гареме Повелителя. Ты, Катя, сороковая. И это еще очень мало. В гареме прошлого Повелителя, отца Ислаила, обитало всегда не меньше сотни прекрасных Пари.

   Слова кудряшки молотом долбанули по голове. Нет, я понимала, что те, кто имели возможность купить жемчужин, вряд ли бы ограничились одной. Вот только сейчас смогла признаться самой себе – когда увидела ангела, в душе поселилась надежда на то, что буду единственной.

   Эх! А ведь кое-кто, помниться, был готов и на гарем в четыреста мест. Кричал о своем желании в черное небо. А чуть позже, перед торгами, намеривался спрятаться в палатах покупателя и не отсвечивать.

   – Не грусти, Катенька.

   Девчонка погладила ладошкой мое обнаженное плечо.

   – Ты попала в гарем Повелителя, одно это уже можно считать удачей.

   Я только печально вздохнула.

   – Кто знает, в какую сторону подует Ветер. Возможно, и Пари станет Альтари.

   – Альтари? – повернула голову. – Кто это?

   – Единственная, – ответила кудряшка.

   А я же невольно замерла, казалось, из ее глаз на меня смотрела сама вечность. Я моргнула, и наваждение ушло. Чайлана стала собой: улыбчивой, чуточку капризной девчонкой.

   Да, похоже, у кого-то поехала крыша! С таким-то приключениями!

   Некоторое время мы сидели рядышком и молчали. А затем шебутной кудряшке надоело ничегонеделание и она предложила прогуляться. Как оказалось, помимо собственной комнаты, Пари могли отдыхать в общем зале, музицировать, заниматься живописью, рукоделием, гулять в парке и плавать в «бассейне». Понятное дело, выйти за пределы огороженной территории было нельзя, а, кроме того, строжайше запрещено пробираться без разрешения к Повелителю и отвлекать его от дел.

   Последний пункт мне очень сильно не понравился. Ну да ладно, я буду не я, если оставлю все как есть.

   Первым делом было решено умыться, расчесаться и одеться. Нацепила я темно-синее полупрозрачное нечто, по недоразумению названное платьем, кое добыла заранее Чайлана. Как она сказала, чтобы в случае чего, быть во всеоружии. Затем мы обследовали комнату на наличие разных интересностей. Оные обнаружились в количестве трех штук: гардеробная, от вида которой моя подружка Галка упала бы в обморок. Ванная – войдя в которую уже я не сдержала восторженный писк. И балкон – небольшая площадка, выдолбленная в скале. Плита тянулась чуть дальше, заканчиваясь обрывом.

   Выйдя на нее, я замерла, пораженная в самое сердце тем, что увидела: внизу облака, а вверху бесконечное синее небо и солнце, чье яркое сияние слепило глаза.

   – Вашу крылатую! – не сумела сдержать крика. – Как прекрасно!

   Сделала несколько шагов вперед, оказываясь непозволительно близко к обрыву. И едва не рухнула вниз: сильнейший порыв ветра, будто невидимое чудовище протянул когтистые лапы ко мне, полосонул по лицу, взметнул подол, дернул на себя.

   Заорав, резко отступила. А потом еще долго не могла отдышаться: то ли от страxа, тo ли от восторгa. Нo для себя решила тoчно: cюда я буду прихoдить чaсто.

   Заглянула Чайлана, увидела, во что превратилась моя прическа, и принялась возмущаться. Пришлось возвращаться в комнату и снова наводить марафет. А потом, внутренне дрожа, выходить в общий зал.

   Пари и их серые служанки встретили нас молчанием. Вот вроде непринужденно болтали, чирикали, а увидели меня, и будто в рот воды понабирали. Впрочем, пауза продлилась недолго. С диванчика соскользнула одна из прелестниц и подплыла ближе.

   – Новенькая.

   Говорила она тягуче, будто пела.

   – Типа того, – почему-то засмущалась я.

   От Пари шла сильная энергетика, заставляя чувствовать себя смешной и нелепой.

   – Странный выбор, – тем временем продолжила женщина.

   Девушкой ее назвать язык не поворачивался: зрелая, уверенная и очень сексуальная. Настоящая пантера. Да-да, она единственная из Пари была чернокожей.

   – Карайан нынче не оправдал доверие Повелителя, – она небрежно обвела меня взглядом. – Не уверена, деточка, что тебе посчастливится больше одного раза увидеть Повелителя.

    Обрадовав меня лестным комментарием, она развернулась и поплыла обратно: к компании столь же высокомерных, но вот, что ужасно, бесстыдно красивых дамочек. Уселась, изящно вытянув длинные ноги, и зажмурилась, наслаждаясь собственным величием. На меня ни она, ни ее товарки внимания больше не обращали.

   Мда. Познакомилась, называется, с местным бомондом.

   Да и фиг с ними!

   – Пойдем, Чайлана, погуляем, – процедила я. – Здесь ничего интересного я не нахожу.

   И, гордо подняв подбородок, последовала за кудряшкой. После недолговременного блуждания, мы вышли в сад. Он был невелик, и что интересно, явно рукотворен. В том плане, что деревья росли не на земле, а больших кадках, как и цветы. Только трава справлялась сама, живым ковром покрывая все оставшееся пространство. Гулять полагалось по дорожкам, обложенным яркими камушками, а отдыхать на удобных мягких кушетках. Чем я решила воспользоваться, дабы расспросить кудряшку о мадам Пантере.

   – Ты знаешь, кто это? – без предисловий начала я.

   – Если имеешь в виду Пари Лайону, то уже узнала, – хитро прищурилась Чайлана. – Служанки тоже любят поговорить, а не только безмолвными тенями прислуживать Пари.

   Я зарычала, та притворно испугалась, но продолжила.

   – Единственная чернокожая Пари в гареме Повелителя – личность известная. Поговаривают, она была подругой Парини бывшего повелителя, матери нынешнего. И после смерти родителей, Ислаил забрал ее в свой гарем.

   – Повелитель любит зрелых? – приуныла я.

   – Тшш, – заозиралась девчонка. – Нет, что ты! Она присматривает за гаремом. Обладает здесь привилегированным положением. Поговаривают, пользуется уважением Повелителя и имеет на него влияние. А еще, может в любое время к нему обращаться.

   – Ничего себе! – присвистнула я.

   – Вот-вот, Катя. С Пари Лайоной нужно быть аккуратной. Не понравишься, не приведи Ветер, Повелителя больше не увидишь.