Текст книги "Уровни Мидгарда"

Автор книги: Альтс Геймер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Я прошу прощения, Хельги. Ты далеко пойдешь. Первый раз вижу новичка, проявившего такие хитрость и хладнокровие. И еще, воин: если я хоть раз назову тебя «парень», можешь дать мне по жопе, а если назовет кто другой – бей сразу по морде.

– Идет. Ну так что ты мне посоветуешь, ярл?

– Хм-м… Говоришь, дополнительные навыки? Это качнешь чуть позже. Сейчас бери Боевые и вторую Школу Магии. Вот что, воин! Видел я тебя в драке – с копьем ты хорош для неофита, да и я тебе кое-что покажу. А вот стреляешь ты хреново. Хороший разведчик должен быть хорошим стрелком.

– Пардон, но двоих я подстрелил!

– Скорее подранил, а если бы ты был уверен в луке, застрелил бы всех. Причем, не выходя из кустов.

С этим спорить было тяжело. Хельги подобрал одну из книг, представил на обложке лук, стрелы и мишень. Открыл, вобрал в себя знание. Потом снял со спины свой лук, подобранный у дохлого гремлина, покрутил и швырнул в кучу трофеев.

– Действительно барахло. Этот-то получше будет.

Эльфийский прихотливо гнутый лук, собранный из пяти разных по упругости пластин, был втрое легче и минимум вдвое сильнее по бою. Стрелы – длиннее, тоньше и явно обладали более точным и ровным полетом. К тому же в колчане их было тридцать, а не двадцать.

– Прогресс налицо, – отметил Браги.

– А какую Школу Магии посоветуешь?

– Огня, естественно.

– Почему – естественно?

– У нас есть сильные стихийные маги, тот же Комтур владеет Огнем пятой степени. Будет у кого поучиться. Но ни у кого нет навыков Природы. А сочетание Огня и Природы – это нечто!

– Тут какой-то прикол, но я еще не врубился какой.

– Огромный! Бери, не пожалеешь! К тому же, учти, сильные боевые заклинания – именно огненные.

Доводы Браги были убедительны, но Хельги чувствовал, что ярл что-то недоговаривает. Впрочем, всегда можно будет взять еще одну стихийную Школу как дополнительный навык.

На обложке заплясали языки пламени, и в мозгу Хельги прокатилась жаркая волна. Огненная Стрела, Адский Кнут, Лавовое Кольцо, Горящий Мяч. И это только первая ступень!

Когда первый восторг поутих, терзающие душу смутные сомнения ожили снова.

– И все-таки, ярл, был у тебя свой корыстный интерес…

– Еще бы! Я у тебя теперь бесов буду покупать на серные разработки.

– Каких еще бе…

И сразу понял каких. Он вдруг ясно увидел еще один параллельный мир. Созданиям Реальности и Мидгарда в Инферно делать было нечего. Пылающий лавовый ад, где в насыщенном серными испарениями воздухе человек сгорал за секунды, был населен существами куда более крепкими, чем белковые. Зато твари Инферно могли долго и счастливо жить везде, нужно было лишь открыть им лазейку. И теперь Хельги знал, как эту лазейку открывать. Правда, пока только узкую и нестабильную, для пронырливых бесов, но в дальнейшем, в дальнейшем!..

Браги выглядел довольным, как обожравшийся кот, и гордым, как человек, только что помогший Христу занести его ношу на Голгофу. Задумчиво подвигав бровями, он изрек:

– Пожалуй, я мог бы дать тебе полторы марки за каждого, если ты призовешь их вблизи моего города. Это постоянный источник дохода, партнер, тебе сегодня явно везет!

Хельги кое-что припомнил. Комтур, узнав, что неофит собирается к гномам продавать трофеи, предупредил, что здесь не гипермаркет с фикс-прайсом, и стартовая цена при продаже завышается, а при покупке занижается минимум вдвое. Заплатить без ожесточенного торга значило показать себя конченым ослом и разочаровать продавца. Взаимные оскорбления в процессе торгов приветствовались и квалифицировались как признак мастерства, а нажиться на боевом товарище и побратиме было почетно, поскольку никто не бедствовал, а торг воспринимался как дополнительное развлечение.

– Пять марок за голову, – отрезал он. – Транспортировка до пункта назначения твоя.

– Пять марок! – взревел Браги. – Вот и делай людям добро! Не зря говорят – помог другому, отойди в сторону, не нарывайся на грубость! Это так ты отплачиваешь мне за мои мудрые советы!

– Мудрые, да смотря для кого! Ты только что исковеркал мою судьбу ради собственной корысти! Может, во мне погиб великий некромант?

Ярл расхохотался, хлопнув себя по бедрам от избытка чувств, но малость наигранно.

– Хрен ты от бродячего гамадрила, а не некромант! Я сам некромант и вижу тебя насквозь. Две марки, и не пфеннига больше!

– Ты спятил, ярл? – Хельги для убедительности постучал себя по темени. – За две марки ты купишь гоблина, страдающего поносом, а не полноценного, здорового, работящего беса! Четыре, и только потому, что у меня сегодня хороший день!

Он понятия не имел, сколько стоит бес, но, похоже, линию гнул верную.

– Ты, Хельги, хорь кровожадный, отродье смердящей ехидны и полоумного вурдалака! Четыре марки! Десять тысяч глистов тебе в зад, а не четыре марки! Три – ладно, так уж и быть, и вызовешь их там, где сможешь, но в удобное для меня время.

– С доставкой решили, но три марки не цена, а издевательство. Столько нищим на ярмарке подавать будешь. Согласен на три с половиной, но при покупке партии от ста штук.

– Сто штук! А что ж не миллион? Куда их, солить, что ли? Мне и пятидесяти много!

– Перепродашь в цирк или бордель для извращенцев. Берешь? Или мне другого покупателя поискать? Думаю, серные разработки не только у тебя есть.

– Ладно, упырь, договорились. Только не сегодня. Сегодня у нас другие дела есть. Послезавтра, устроит?

– Через неделю. Маны не хватит быстрее сделать. Назначишь место и время – подгоню. Но в пределах Ленинского района Реальности… А как с Гримхильд?

– Быстрые похороны по клановому обряду. Наследные трофеи – клану… Долгой церемонии организовать не получится, иначе клану придется устраивать еще одну – для нас с тобой…

На том и порешили. Позже Хельги случайно узнал, что половина бесов ушла на опыты в лаборатории барона Мак-Гира по цене семь марок за штуку.

Тем временем сбор трофеев закончился, мертвецов закопали, и эльф почтительно доложил, что высокие господа могут принять работу и, если будет их воля, отпустить скромных путников восвояси. Господа приняли и изволили. Попутно загнали эльфу трофейных коней по двадцать марок за голову, потому что у ярла был свой, а Хельги не нуждался.

Комтур говорил, что дележ трофеев в отличие от торговли – дело чести, и тот, кто пытается отжать себе больше положенного, долго в Мире не живет. А вообще, принцип раздела простой: тот, кто убил, получает с убитого все до нитки. За трех лошадей Браги сразу отдал Хельги деньги.

Гораздо интереснее были остальные трофеи. Эльфийский доспех у гномов стоил от сорока до пятидесяти марок, доспех арийского кнехта – около ста, а латы мага можно было толкнуть за триста. Броня гигантов, оказавшихся троллями, шла на металлолом по пять марок за центнер, как и их оружие.

В кошелях двух кнехтов и мага оказалось в сумме семьсот двадцать шесть марок – маг был богат. Хельги достались массивная золотая цепь и два серебряных браслета с аметистами. Но самое главное – у всех троих имелись готовые артефакты.

– Знак Доблести – барахло, – заявил Браги. – Тебе ни к чему, ты юнитами не управляешь, а у наших ведьм таких по десятку на каждого. Загонишь за тридцатку. А вот Фиал Силы – это вещь. Повышает силу воина на двадцать процентов. Бери и никому не продавай. Ухо Нетопыря – я куплю у тебя его за пятьдесят монет, гномы дадут столько же. Ты не некромант, а мне в самый раз.

– Идет. Бери даром – твои советы дороже.

– С тобой приятно иметь дело, викинг! Но это ни к чему, все сделаем по справедливости… Дальше – Стрела Прямого Пути. Ты следопыт, оценишь. На десять процентов повышает способность находить оптимальный маршрут. Стоит недорого, гномы скуют за двадцать-двадцать пять, но вещь редкая, болванку для нее наищешься. А вот это… Это, брат Хельги, бери, носи и не стаптывай. Это Перстень Адского Жара. Маг-то, видно, огнем почти не владел, вся его сила была от этого колечка. Штука сборная, куется из Пылающего Кольца и Адского Глаза, повышает силу магии Огня вдвое и стоит, в зависимости от спроса, около двух тысяч. У нас в клане таких всего четыре.

Перстень был массивным, свитым из золотисто-красных стилизованных языков пламени, украшенным багровым камнем, действительно похожим на глаз. Хельги надел его на указательный палец левой руки. Перстень пришелся впору.

У Браги добыча оказалась скромнее: Жабья Слеза, позволяющая любое сырое место превратить в трясину, и Грива Кентавра, повышающая кавалерийские навыки на десять процентов. Затем ярл оценил добычу Хельги, набранную за две недели, особенно порадовался мифрилу и скорпионьему жалу мантикора, и подытожил:

– Сегодня, викинг, ты стал богат.

– Это хорошо. Хочу лично убедиться, что не в деньгах счастье.

Браги хмыкнул, но потом сдвинул брови и заговорил серьезно:

– Советую – не жмись, пусти деньги в дело. Лучше быть бедным, чем мертвым. У тебя достанет денег, чтобы заказать кольчугу из мифрила и отдать копье на перековку, может, среди твоих болванок окажется что-то стоящее, подходящий тебе артефакт. Заказывай, можешь рассчитывать на те три с половиной сотни, что я тебе отдам за бесов. Понадобится еще – одолжу еще, и даже без процентов.

– С чего вдруг такая щедрость? – улыбнулся Хельги.

– Дурило! – хохотнул Браги. – И впрямь, зачем это мне, ярлу клана, здоровый и упакованный воин с задатками мага?

Хельги сплюнул в досаде на самого себя. Видя перед собой мощного опытного рубаку, он совсем забыл, что Браги еще и военачальник, а в скорости, возможно, его командир.

– И еще, викинг. У гномов говорю и торгуюсь я, ты слушаешь и запоминаешь.

– Понятно.

– Тогда пошли. Эй, мясистый! Бери поклажу, топай за нами в зоне видимости! А то, что посеешь, – потом хрен найдешь! Не трясись, не обидим, и на пиво получишь.

Циклоп тяжко вздохнул, сгреб доспехи в охапку и послушно зашагал за людьми.

– Кстати, после гномов надо будет тебе портрет новый слепить. Силенок ты набрал, должен справиться. До сих пор ведь, поди, с реальной физиономией гуляешь?

– Да, а что?

– А то. Если арии найдут свидетелей – вывернут им мозги и срисуют твою рожу. И не исключено, кстати, что в Реальности тебе придется держать очко туго зашнурованным.

– Реальность-то тут при чем?

– Могут поискать и там, если сильно обидятся. Такие оплеухи клан ариев прощает редко… Считай, друг Хельги, что ты стал для ариев вполне законной дичью… Как и я, кстати. Но со мной у них это давно и без взаимности.

– Ты хочешь сказать…

– Нет-нет. Валить не будут, это строжайше запрещено, за это могут копчики промассировать всей верхушке клана… Но подлянку какую подкинуть – это запросто… Эй, ты что, не знал?!

Вот тут Хельги впервые за сегодняшний день стало по-настоящему дурно.

НИДА ЧЕТВЕРТАЯ
Тщетные поиски чего-то стоящего

Семерка гномов с тележками не успела отойти и километра от места побоища, как снова натолкнулась на человека. Парень лет двадцати в скромном коричневом кафтане, полотняных штанах, шерстяных полосатых гетрах и грубых башмаках с квадратными мысами сидел на небольшом сундучке и курил длинную, хитро изогнутую трубку. Он выпустил серо-зеленый протуберанец дыма из своего сизого рыхлого носа и сделал шаг по направлению к процессии бородачей.

– Эй, унылые! А ну, марш сюда! – махнул он им.

Гномы послушно подошли, встали в шеренгу и почтительно сняли колпаки.

– Куда путь держите? Что интересного в округе видели?

– Если господин позволит, – начал старший, с бородой по щиколотки, заплетенной в три косы, – мы, недостойные, ищем подходящее для некоего ритуала место. А из интересного видели мы, как час назад Браги-ярл из норгов, да еще один викинг с ним же, вступили в единоборство с арийским патрулем, а потом ярлу на подмогу подоспел некий молодой воин из норгов же, и покрошили они оный патруль, можно сказать, в капусту. А викинг-напарник Браги в той сече знатной, стало быть, умер… Но патруль весь под корень извели, прямо так и положили в дорожную пыль арийских воинов…

– В мелкое крошево покрошили, если господин позволит доложить, – продолжил второй. – В красные брызги и костную муку. А было в том злополучном патруле ни много ни мало, а целый маг из боевых, четыре неслабых собою кнехта, пять панцирных троллей и пять конных же эльфов, в Стрелковом Бою искусных.

– Ох и злы же будут господа арийский Имперский Совет! – покачал головой третий. – Как осы злы, або как медведь с болячкой в ухе. Пошли за шерстью, если господин позволит, а вернулись-то стрижеными.

– Ну-ка поясните! Что это вы несете про патрули, про шерсть какую-то…

– Ежели господин долго путешествовал и не знает новостей, – подхватил четвертый гном, – мы, недостойные, с превеликой радостью ему их расскажем. Недели две тому Браги-ярл, будучи похмельным, прямо на поляне Бессмысленного Бунта, что у лабазов на тракте, зарубил арийского мага. Как свинью зарезал!

– Как куренка на поварне, – закивал пятый. – Если господину будет угодно, просто походя раздавил, что таракана какого. В клочья разметал да и пошел в «Свиной кабак» водку хлестать. А господам-то из Имперского Совета это ох как не по вкусу пришлось! Можно сказать, западло! Вот и ходят ихние патрули оружны и в силе тяжкой, ходят и спрашивают всех встречных и поперечных, не видали ли где норгов, а особливо – Браги-ярла кровожадного!

– А Браги-ярл – вот он! Ходит по городу и в ус себе не дует, что его арии по особливой прихоти извести хотят, – хохотнул шестой. – Столкнулись они на дороге у моста, можно так сказать – дорожки их там пересеклися. Викинга достойного арийцы мечом проткнули, а Браги-ярл взъярился на них и аки зверь дикий али хищник, если господину будет любопытно, давай их пластовать, ровно волк али пардус какой. А тут и второй викинг подоспел, да и давай копьем тыкать, и стрелы метать, и магией колдунствовать, стойно [37]37
  Стойно (др. – славянск.) – исто, подобно, словно, будто.


[Закрыть]хорю в курятнике иль щуке голодной середь плотвы. И всех убили! Ох и злы же будут высокие господа Имперский Совет!

– Так все было, – подытожил седьмой.

– Н-да, – почесал парень мундштуком затылок. – Ну и дела! Значит, арии с норгами сцепились всерьез. Ну а русы что? Да не все по очереди рассказывайте, а вот ты один, – он ткнул трубкой в сторону старшего.

– А что русы? – Гном пожал плечами. – Русы, они, если господин позволит, и у Черных гномов русы. Сидят себе по своим уделам, землю пашут, дань собирают, силу многу копят. Ну а ежели кто с мечом к ним придет, тот с ним же в гузке и уйдет. Вот третьего дня посиживал воевода Кабан с колдуньей Горданой в «Дружеской чарке», что на Верху, а туда лезет патруль арийский, как медведь какой в малинник. Точно свиньи в огород вломились, и давай ко всем приставать. А Кабан-то воевода обозвал их по-матерному гитлерюгендом и прибавил, что ежели они своими харями нацистскими будут его даме аппетит портить, то он им тут Сталинград устроит, и Курскую дугу со взятием Кенигсберга в придачу. Так и ушли патрульные, точно оплеванные. Ровно дерьмом умытые, уползли!

– Все ясно. – Парень поднялся с сундучка, выбил трубку о каблук. – Ладно, волосатые, можете идти.

Гномы дружно поблагодарили, чинно поклонились, нахлобучили колпаки и пошли дальше, поскрипывая тележками. Парень хотел было конфисковать одну для своего сундука, но они были ему не по росту. К тому же от тележек несло чем-то несвежим, и над ними кружились мухи. Парень вздохнул, взвалил сундучок на плечо и зашагал в сторону от тракта. Это был Франк, механик-мародер, пройдоха-приключенец, и он снова находился в творческом поиске чего-то, что можно было бы реализовать в звонкую монету. Ее отсутствие, скука и алчный демон утренней жажды опять схватили его за горло своими костлявыми руками, подвигнув на очередные странствия.

Пожалуй, решил Франк, стоит побродить по округе и поискать ариев. Может, удастся воспользоваться ситуацией и согнуть их на заказ. Он мог бы попробовать слепить что-нибудь вроде ищейки, а если экспериментальный образец окажется удачным, поставить дело на поток. Впрочем, и встреча с норгами – тоже неплохо. Надо будет попробовать рассказать о подвиге их ярла и напроситься на халявную выпивку. Норги – известные хвастуны и сами выпить не дураки, вполне может прокатить.

Сейчас, после неудачной лесной экспедиции, он уже третий день страдал от безденежья, что и подвигло на вылазку в поисках потенциального клиента. С собой Франк прихватил пару экспериментальных тварей, чтобы не идти с пустыми руками. Одна была мухой-шпионом величиной с хорошую крысу, и сам автор не был уверен в коммерческом успехе модели – лучше, наверное, замаскировать ее именно под крысу. Вторую он выдавал за педикюрного оператора: кровоточащее месиво из мяса и шестеренок, жуткое, как ночной кошмар вивисектора.

Довольно долго он болтался по округе без особой цели. Ни норгов, ни ариев что-то не попадалось, и механик решил озаботиться сбором артефактов. Дело шло к обеду, а домой возвращаться не хотелось. Напротив, хотелось посидеть в кабачке, желательно в хорошей компании. Еще хотелось крепкой можжевеловой водки под копченый окорок, эльфийского молодого белого вина и черного гномьего пива, причем всего сразу, чтоб душа заиграла. Хотелось развратную фею, можно двух. Но, увы, для этого требовались деньги, а его капитал составлял три медяка по десять пфеннигов, которые русы именовали грошами.

Довольно скоро, однако, он натолкнулся на кучку самоцветов, около которой болтались две виверны. Сзади за поясом у него торчал кистень, а в сундуке валялся мощный компактный десятизарядный арбалет с ядовитыми болтами, но на драку Франк был боязлив и ленив. Он вызвал две дюжины эльфов, и те быстренько превратили монстров в ежей. Стоимость самоцветов он оценил в пятнадцать-двадцать марок и сразу загорелся бежать на ярмарку продавать. До ярмарки было час ходу по тракту, но в душе Франка алкоголизм сцепился с жадностью, и жадность неожиданно победила. Он решил пройтись по бездорожью – пусть лишние час-полтора, но в понедельник можно раскопать что-нибудь интересное.

Довольно скоро Франк натолкнулся на дохлого мантикора, у которого какой-то осел оторвал хвост, забрал жало, а желчь и подъязычную кость оставил. Верно, новичок и везунчик, раз от такого матерого зверя живой уполз, решил механик, потому как любому гоблину известно, что из подъязычной кости можно легко сделать универсальный усилитель артефактов. А желчь, та вообще идет на изготовление массы ядов и противоядий и продается на рынке по десять марок за грамм. В итоге Франк разжился товаром на полторы сотни минимум, а этого уже хватало на пару дней загула. Но жаба внутри Франка снова показала свою осклизлую морду, и на тракт он не пошел.

Потом он встретил Труди, которая иногда спала с Браги. Но она сейчас дулась на ярла, из-за которого ей приходилось прятаться по закоулкам от патрулей. Труди изобразила полнейшее равнодушие к подвигам любовника, заняться сексом под елочкой тоже отказалась, сославшись на критические дни, так что каждый остался при своих и пошел своей дорогой. Затем он нашел болванку для Карающей Дубины Огра, но она весила добрых двадцать килограмм, и через десять минут он ее бросил.

И, наконец, огибая небольшое болотце, он сначала услышал приглушенные голоса, а потом увидел неопрятную тушу величиной с автобус, возле которой копошились две фигуры – большая и маленькая. Франк, узнав их, не особенно обрадовался, потому что от этой парочки пахло не легкими деньгами или халявной выпивкой, а проблемами и вымогательством. Но, вспомнив о некоторых свойствах гигантской туши, решил попробовать пошакалить.

– Здорово, Бармалей! – крикнул он, выходя из кустов. – Привет, куколка!

– Иди себе мимо, – буркнула Выкуси, распиливая брюхо твари.

– Вот, гидру завалили, – более дружелюбно отозвался Бармалей, вырезая из пасти зазубренное костяное жало. – А ты чего тут болтаешься?

– На ярмарку иду. Продам кой-чего, а там поглядим.

Известие о том, что Франк имеет товар на продажу, немного смягчило Выкуси. По крайней мере, попрошайничать не будет, решила она. Механик поставил сундучок на землю и с любопытством заглянул в распоротое брюхо.

– Яйца вырезаешь? – полюбопытствовал он.

– Нет, роды принимаю.

– Помочь?

Выкуси с подозрением посмотрела на него через плечо.

– Ничего не получишь, приблуда. Лучший подарок – подарок, сделанный своими руками. Поэтому мы дарим тебе фигу!

– Ну и язва ты, девка! Вот смотрю на тебя и думаю: не иначе слюна у тебя ядовитая, мочишься ты серной кислотой, а в причинном месте отрастила волчий капкан.

– Хочешь проверить?

– Что, переспать с тобой?

– Нет, потоплю в серной кислоте!

– Фи, юная леди. – Механик скривил плутовскую физиономию в нарочито брезгливой гримасе. – Вы, вероятно, из тех, кто правила приличия именует лицемерием?

– Мерзавец, а мерзавец, ты мне еще здесь будешь Ницше цитировать? – всплеснула руками Выкуси.

– Эй, дева! – проворчал Бармалей. – Хватит трепаться, делом лучше займись. Я уж пятую морду обрабатываю, а ты?

– Давай махнемся, сам в кишках покопайся.

– Так помочь? – снова поинтересовался Франк. – Нет, правда, если мне что и надо, так это вам не надо.

– Нет, вы только посмотрите на него! Четыре глаза с очками, и ни в одном совести! Уходи по-английски, не дожидайся, пока тебя пошлют по-русски…

– Чем меньше совести, тем больше всего остального, – мгновенно парировал Франк.

– А именно чего тебе? – миролюбиво поинтересовался здоровяк. – Жала, яд, яйца и желчный камень наши, про них можешь забыть.

– Мне лимфа нужна, селезенка и пара лимфоузлов.

– Это еще зачем? – ощетинилась барышня, опять заподозрив подвох.

– Так они у нее за регенерацию отвечают. Хочу попробовать сделать самовосстанавливающуюся модель.

– Тогда ладно, – разрешила Выкуси. – Тащи яичники наружу.

Минут десять они копались в потрохах огромной девятиголовой гадины, добывая дорогостоящие органы. Убить гидру было крайне тяжело, она стремительно регенерировала и обладала иммунитетом ко всем ядам. Поэтому все, что из нее извлекалось, стоило очень дорого. Тот факт, что парочка авантюристов завалила матерую гидру, говорил об их высоких боевых качествах. Хотя Франку так и не удалось понять, как они это сделали.

Закончив разделку туши, кое-как умылись водой из болотца и сели на бревнышко покурить.

– Слышали новость? Браги с каким-то молодым викингом арийский патруль на тракте порубали.

– Давно? – поинтересовался Бармалей.

– Пару часов назад.

– А где?

– У Канави некого моста.

– Значит, сейчас в «Столице» бухает. Пойдем, дева, навестим старого друга?

– А потроха?

– Гномам на хранение скинем.

– Можно. Он явно при деньгах.

– А что вам за дело до него? – сделал стойку Франк.

– Будешь много знать – не успеешь состариться, – отмахнулась Выкуси.

– Он пару недель назад хвалился в «Свином кабаке», что проставится за каждого порубанного ария, вот и надо его ловить за язык, – объяснил Бармалей, увязывая плотно набитый мешок.

– С вами, что ли, сходить?..

– Ну сходи, сходи. Он нам обещал, про тебя речи не было. Пока дойдем, он как раз грамм семьсот залудит, будет любопытно.

Франк задумался. Пьяный Браги был непредсказуем и с равной вероятностью мог угостить как выпивкой, так и бастардом [38]38
  Бастард( англ.bastard-sword) – полутораручный длинный меч, предназначенный для фехтования одной рукой.


[Закрыть]по морде.

– Не пойду, – решил он. – Лучше вот купите у меня шпиона.

– Шпиона? – Бармалей почесал затылок. – Покажи, может, и сторгуемся.

Механик радостно подтащил сундук и гордо продемонстрировал шпиона.

– Это что?.. – оторопело спросила Выкуси.

– Муха.

– И что, летает?!

– Нет, не получается, – уныло протянул Франк и бодро добавил: – Зато как бегает!

– И что, ты серьезно думаешь, что никто не обратит внимания вот на это?

Франк почесал затылок, покрутил шпиона в руке и признался:

– Да-а, с внешностью я недоработал…

– По пьяни делал, – констатировала Выкуси.

– Хуже, по обкурке. Но идея-то, идея хороша! Вот смотрите, у нее вся информация поступает в запоминающий кристалл, потом шпион находит хозяина, и тот снимает с него все с помощью нехитрого устройства. Кристалл экранирован антимагической выстилкой, по желанию заказчика могу экранировать всего шпиона.

– Интересная мысль, – покивал Бармалей. – А что за антимагическая выстилка, почему не знаю?

– Ноу-хау, – гордо признался механик. – Поэкспериментировал с тканями черного дракона.

– Ну, могуч! – протянул здоровяк. – Неужели завалил?! Похоже, парень, я тебя недооценивал…

– Не обольщайся, – встряла Выкуси. – С месяц назад в Инфернальном зверинце один такой сдох от старости, и его тушу купили русы. Небось на бартер махнул?

– Гиены они алчные, – вздохнул механик. – За пять кило потрохов боевого голема взяли. Ну, так что со шпионом? Уступлю недорого.

– Шпион нам нужен, – веско заметил Бармалей. – Сделай его в виде крысы, тогда поговорим.

– Что-то ослаб я зрением – денег не вижу! Двести монет задатка, и через три дня сделаю.

– Ты сначала сделай, тогда поговорим.

– А задаток?

– Пропьешь. Через неделю в «Столице», в обед, тогда и разговор будет.

– Сказал же – через три дня сделаю!

– Слушай, милый, – Выкуси обняла его за шею, покалывая коготками сонную артерию. – Я тебя, раздолбай, не первый день знаю. Если у тебя есть товар на продажу, значит, два дня будешь бухать, потом два дня выхаживаться. А вот потом за три дня сделаешь, тут без базара. Вот тебе и неделя. Не сторгуемся – продашь кому-нибудь другому, вот хоть тому же Комтуру. Товар злободневный, ликвидный, в этом тебе не откажешь.

Механик горестно покряхтел. С этими битыми волчарами спорить было бесполезно. Потом снова оживился:

– А вот еще! Эксклюзивный предмет роскоши, ограниченная партия. Только для тебя, красавица, триста монет. Педикюрный оператор и массажист, дарит невероятный релакс и изысканное чувственное удовольствие. Как честный человек вам это говорю!

– Покажи, – милостиво разрешила она.

Франк показал. Выкуси позеленела и судорожно сглотнула. Бармалей шумно задышал.

– Глянь, какой он ловкий! И вместе с тем нежен, как заботливая мать, и опытен, как тайская массажистка.

Механик активировал оператора, воспользовавшись замешательством аудитории. Монстр затрясся, выпустил дюжину отростков, усаженных подозрительного вида сверкающими штуковинами, и два пучка резиновых щупалец с листовидными присосками. Внутри него ритмично и зловеще застучали маховики.

– М-дя, – процедил Бармалей. – Маникюр – медикам, педикюр – педикам… Страшен твой оператор, как смертный грех, конечно…

– Вот что, – выдохнула Выкуси. – Я не знаю, что ты курил, и знать не хочу. Даю тебе один совет, совершенно бесплатно, а ты убираешь вот это в сундук, причем быстро, и чтоб мои глаза больше такой пакости не видели!

– Давай, – согласился Франк и выключил монстра.

– Я знаю покупателя на этот кошмар. Твой клиент – барон Жиль де Рец.

Механик длинно и многосложно выругался, кляня себя за тупость. Именно барон был идеальным клиентом, а он о нем даже не вспомнил! Жиль де Рец тоже был нейтралом, а еще редким садистом. Он люто ненавидел Маленький Народ, считал, что Мидгард создан исключительно для людей, и постоянно кого-то ловил и пытал. Игроки, при их беспечном отношении к чужим жизням, все-таки не были жестоки, и уж в любом случае никого зря не мучили. Поэтому, когда у кого-нибудь возникала необходимость в жестком допросе, обращались к барону. Трудился де Рец бесплатно, из чистой любви к искусству. Иногда, правда, у всех кланов одновременно возникала мысль прикончить маньяка, а после его выходки с борделем «Игривая ромашка» башню барона и вовсе сожгли, но самого его в последнюю минуту помиловали. Все три клана, участвовавшие в карательной акции, предупредили де Реца, что при следующем покушении на частную собственность или общественные культурно-развлекательные учреждения пощады не будет. Причем Комтур обещал сделать ему «красного орла» – вскрыть ребра на спине и вытащить легкие наружу. Князь Молот заметил, что будет любопытно посмотреть, как барон меряет шагами собственные кишки, а Наместник очень хвалил четвертование конями. Воображение у де Реца было богатое, и он внял.

Барона Франк решил оставить на потом, когда с деньгами станет совсем плохо. Тем временем Бармалей и Выкуси вспомнили, что чем дольше они сидят здесь, тем больше водки Браги успеет выпить без них, и засобирались.

– Через неделю в «Столице», – напомнил механик на прощание.

– Сам не забухай, – отмахнулась Выкуси.