Текст книги "Сопряжение. Код JNB"

Автор книги: Аллегра Геллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Аллегра Геллер
Сопряжение. Код JNB

Пролог

000. Таша

Серое сияние выплавляло ее из темноты: высокий лоб, прямой нос, тонкая кисть руки на колене, подтянутом к подбородку. Перед ней в пустоте висело обесцвеченное изображение безлюдного офиса: одинаковые столы, одинаковые стулья, одинаковые корзины для бумаг.

На вирт-экране возникла жизнь. Крупный мужчина в белом халате подошел к одному из столов, поставил чашку и вяло махнул кому-то рукой, прощаясь. Изображение стало темнее – видимо, в дальнем конце офиса погасили свет.

Мужчина плюхнулся в кресло, затем, взявшись руками за край столешницы, подтянул себя вместе с креслом ближе и открыл на рабочей вирт-панели какой-то файл.

Таша следила за ним, сохраняя неподвижность. Отсветы экрана скользили по ее губам.

Мужчина сделал глоток из чашки, повертел карандаш, размышляя. Наконец приняв решение, вынул из вирт-браслета микрофлешку и вставил в рабочую панель.

Наблюдательница придвинулась ближе к экрану. Свечение растеклось по ее груди, высветлило пряди темных волос у лица.

Мужчина надел наушники и вирт-очки и расслабленно развалился в кресле.

Таша увеличила изображение коротким движением пальцев и снова замерла. Сквозь приоткрытое окно в ее комнату просачивался город; стылый воздух пах влагой и бензином. Было слышно, как за стеной у соседей бормочет телевизор.

Прошло не меньше четверти часа до момента, когда она заметила мелкую дрожь рук мужчины, белых на фоне темных подлокотников. Его лицо исказила гримаса боли, но поза осталась прежней. Следившая за ним женщина мягко спрыгнула с сидения, взяла связку ключей со стола и закинула ее в сумочку, а затем снова наклонилась к экрану. Волосы скользнули ей на лицо, и она нетерпеливым движением убрала прядь за ухо.

По телу мужчины прошла судорога, и он затих. Голова упала на бок, изо рта потекла ниточка слюны.

Таша подождала еще несколько секунд, затем свернула вирт-экран.

Через двадцать минут она уже выходила из лифта на одном из этажей офисного здания. Лампы, переведенные в ночной режим, загорались тусклым светом и гасли за ее спиной. Она завернула в туалет и, оказавшись в кабинке вне зоны видимости видеокамер, вытащила из сумки маленький, похожий на ручку предмет с несколькими кнопками по бокам. Повинуясь дистанционной команде, сработали заранее запущенные в сеть перехватчики видеосигнала, которые дробили изображение последнего часа, выделяя статические кадры и формируя из них хитрый микс, который заменял реальное изображение с камер.

Убрав прибор в сумку, она натянула медицинские перчатки, вышла из туалета и направилась в офис, за которым наблюдала из своей квартиры. Темный силуэт мужчины в кресле выделялся на фоне кубиков светлой офисной мебели. Наушники сползли набок, превратив его голову в странный асимметричный предмет. Таша оживила потухший вирт-экран и запустила софт, который должен был уничтожить активную программу и ее следы на вирт-панели и всех подключенных к ней устройствах. Она вернулась в туалет, избавилась от перчаток, нажала новую комбинацию кнопок на похожем на ручку приборе, и, спустив воду, вышла из кабинки. Моя руки, Таша рассматривала себя в огромном зеркале и искала признаки изменений, но ничего не обнаружила.

Она направилась обратно в офис. Щелкнув выключателем, как будто впервые увидела мужчину – Карлоса, тело которого при свете показалось ей гораздо более пугающим, чем черно-серая масса у компьютера в темноте несколько минут назад. Она разглядела бледную кожу, синие круги под глазами и тонкую змейку засохшей крови из уха. Дальше все получилось в строгом соответствии с инструкцией: шок, паника, судорожные попытки вытащить Карлоса из кресла и провести реанимацию одновременно со звонком в службу скорой помощи. Ожидая приезда врачей, она успела предупредить руководство «Стерны» о своей находке и набрать еще один номер.

Скорая приехала через час, когда спасать было уже некого и нечего.

00. Джек

Вирт-браслет неприятно и настойчиво вибрировал, как будто хотел отпилить руку. Не отвечая на вызов, Джек сунул в зубы сигарету и закурил. Плотный сладкий дымок поплыл в душном воздухе комнаты в сторону кровати со скомканными простынями.

Не выпуская сигарету изо рта, Джек глубоко затянулся и в очередной раз посмотрел на девушку, сидевшую рядом с кроватью.

Ее волосы падали вперед, почти полностью закрывая лицо. Она была без сознания, но дышала мерно. Левая рука была неестественно выгнута: кожа в местах излома порвалась, оттуда торчали цветные проводки и медленно вытекала густая оранжевая жидкость.

Тошнота подступила к горлу, и Джек, подхватив джинсовую куртку, быстрым шагом вышел в коридор.

На него тут же обрушился звук дождя. Окно в торце коридора было закрыто стеклом только наполовину, и насыщенный влагой воздух врывался внутрь, пробуждая запах плесени. Бархатная темнота снаружи казалась живой.

Какое-то время пытаясь справиться с тошнотой, Джек пялился на стену с облупившейся краской и коричневыми точками от потушенных сигарет, потом затянулся еще раз. Вирт-браслет снова завибрировал, сообщая об аудиовызове.

Джек не планировал отвечать на звонок сейчас. На территории таких вот домов терпимости на один кубический сантиметр пространства приходилось огромное количество камер и всевозможных записывающих устройств – он прекрасно знал принципы их установки и качество защитных систем, потому что пару лет сам работал на синдикат «Йюнсу», обеспечивая информационную и энергетическую безопасность.

Окурок Джек бросил в кучу мелкого мусора у лестницы и, накинув куртку, спустился.

Внизу ему попалась улыбающаяся мадам. Она практически не могла передвигаться без помощи костылей: протезы без хорошего обслуживания перестали сгибаться в коленях.

– Уже уходишь, дорогой? – нежно проворковала она на тайском.

Джек открыл панель управления счетом с вирт-браслета, коротким движением перебросил женщине чаевые и направился к выходу.

– О, буду рада видеть тебя снова, – прокомментировала мадам, зевая. Увидев значительную сумму, она обеспокоенно крикнула ему в спину: – Почему не девочке?

Не оборачиваясь, он пожал плечами. Мадам торопливо и дерганно поднималась по ступенькам, когда за его спиной захлопнулась хлипкая дверь.

Подняв воротник куртки, Джек шагнул из-под карниза в дождь. Узкая и плохо освещенная сои вывела его в район кондоминиумов, огороженных высокими бетонными заборами. Листья пальм доставали до растрепанных пучков проводов, которые тянулись вдоль улицы. Плотные лучи прожекторов разбивали темноту, отражались от влажной поверхности листьев и бетона.

Когда Джек увидел станцию скайтрейна, дождь уже закончился. В воздухе над виадуком плыл неоновый логотип компании Wattana Group, которая недавно обеспечила обновление нескольких веток скайтрейна. Чуть дальше по улице был виден подсвеченный храм. Его золотые украшения, казалось, испускали мягкое сияние, совсем не похожее на ядовитый неон голограмм.

Над узким тротуаром парили дешевые голографические вывески с рекламой. Их дрожащий свет мешал видеть ямы в асфальте, и приходилось идти медленнее, глядя под ноги и уворачиваясь от прохожих.

Джек пересек полосу дороги и нырнул под опоры скайтрейна, где стояли продавцы уличной еды. Под тканевыми навесами дружелюбно светились разноцветные гирлянды фонариков. Несмотря на поздний час, здесь было довольно людно. Пахло острыми пряностями, устричным соусом и потом. Джек взял порцию риса, уселся за большой стол рядом с компанией тайцев и стал неспешно поглощать еду. Наверху раз в минуту с утробным гулом проносился скайтрейн, и фонарики дрожали и раскачивались, заставляя тени пульсировать на столе.

Внешне Бангкок почти не изменился после Блэкаута-2025. Напичканные современной техникой деловые кварталы, гостиницы премиум-класса, элитные жилые комплексы все также сосуществовали с продавцами бархатцев и уличной еды. По-прежнему рядом с каждым современным госпиталем стояли маленькие домики с подношениями для тайских богов и богинь, по-прежнему везде висели портреты королевской четы. Однако теперь «небесная энергия» текла вдоль проводов сначала в «Ваттана Груп», и только потом – во дворец.

Купив еды с собой, Джек поднялся на перрон. Прибыл поезд ярко-розового цвета. Джек проехал пару станций, и, пройдя по узким как паутинные нити, сои, оказался перед большим кондоминиумом, который был наполовину завешен зеленой ремонтной сеткой. В свое время это здание считалось престижным жильем, но потеряло почти всех обитателей, когда в соседнем квартале открылось химическое производство. Теперь дом медленно приходил в негодность из-за дождей и ветра.

Внутренний дворик был завален пальмовыми листьями. Листья и цветы плавали в большой луже на дне бассейна, который то наполнялся, то почти полностью высыхал, повинуясь влияниям погоды.

По лестнице Джек поднялся на третий этаж. На первом обитали старик и парочка китайцев с двумя маленькими детьми, на четвертом и пятом – еще кто-то. Второй этаж год назад затопило, и желающих жить в квартирах с черной плесенью на стенах, которая появилась на следующий же день после биозачистки, не нашлось.

Замок на двери Джека был внешне неотличим от старых кодовых замков эпохи до Блэкаута: казалось, он открывается цифровым кодом. На самом деле замок реагировал на отпечатки пальцев владельца и умел исполнять еще пару бесценных фокусов.

Джек зашел в квартирку и начал раздеваться прямо у входа. Мокрую одежду развесил в ванной, где натужно, но мощно работала вытяжка, и, надев свежее белье, сел на старый диван, занимавший почти все пространство комнаты. У противоположной стены стояла вирт-панель: внутри узкой деревянной «скамейки» пряталась новейшая электроника с мощным компактным процессором, немаловажный инструмент предстоящей игры.

Джек посмотрел на экран вирт-браслета, где озадаченным оранжевым мигало сообщение о пропущенных вызовах. Привалился к спинке дивана и набрал номер.

– Доброе утро, – отозвался женский голос. Без акцента, но в интонациях было что-то непривычно музыкальное.

– У тебя уже глубокая ночь, верно? – спросил он, хотя точно знал ответ.

– Да, ночь. Получил сообщение?

– Конечно. Ты отлично справилась, Таша. Я не думал, что у тебя получится так быстро. Были какие-то проблемы?

– Никаких. Все прошло по сценарию. – Она говорила ровно и отстраненно.

– Ты молодец, – Джек следил, чтобы в голосе не прозвучало снисхождение – только признание. Теперь нужно добавить немного заботы. – Я очень рад работать с тобой, но я беспокоюсь. Это ведь было для тебя в первый раз. Что ты почувствовала?

– Ничего. – Она помолчала, а потом продолжила: – Я думала, что меня вывернет наизнанку или у меня будет шок, но я не чувствую вообще ничего. Ничего не изменилось… к моему удивлению.

Джек улыбнулся: склонность к рефлексии никогда не мешала Таше действовать, и это было крайне полезное свойство.

– Я очень переживал, что мне пришлось поручить тебе наблюдать за этим, – он допустил выверенную дозу сочувствия, – но у меня не было сомнений, что ты справишься. Готовишься к перелету?

– Еще нет. В Бангкоке встречаемся лично?

– Конечно, – кивнул Джек. – Сможем отпраздновать.

– Не рано ли?

– Любые победы надо праздновать. То, что ты сделала – серьезный прорыв, и это позволит нам перейти к следующему этапу. Обсудим, когда приедешь. Следи за новостями. Спокойной ночи!

– Хорошего дня, Джек, – ответила она и отключилась.

Джек свернул экран аудиозвонка и задумчиво похлопал по браслету. Таша точно работала и отлично держалась, и хотела быть оцененной по заслугам. За деньги такую самоотдачу не купишь. Решение поручить ей следить по видео за смертью Карлоса дас Невеса, подающего надежды бразильского биомеханика, было отличным ходом: это позволило Таше сосредоточиться на выполнении задачи, а не на моральных терзаниях. Она видела результат, но еще не чувствовала себя убийцей.

После длинной ночи Джека неумолимо клонило в сон, и он растянулся на диване, планируя хорошенько выспаться, прежде чем продолжить работу.

Убийство дас Невеса служило сигналом к началу следующего этапа операции, которую Джек мысленно называл кастрацией Sterna Corporation. Удачный заказ, крупный и довольно интересный. Ловушка была сооружена очень тонко, и ему чертовски нравилась эта сложная работа по заманиванию птицы в силок, бюджет позволял использовать дорогой инвентарь и старые заготовки. Но было еще кое-что.

Когда он только думал, возьмется ли за заказ, и изучал материалы по «Стерне», то понял, что умница-судьба предоставила шанс вернуть Демьену Лефевру долг строицей. За деньги такую самоотдачу не купишь.

0. Демьен

Ясон рванулся вперед, за доли секунды осознавая, что не успеет. Неоново-желтый мяч просвистел мимо, и Демьен на другом конце корта довольно улыбнулся. Преимущество сохранялось за ним.

Они играли уже полтора часа, и Ясон решил, что пора рисковать. Подача, размен длинными ударами – и Демьен оказался достаточно далеко от центра поля. Ясон ударил, и хорошо закрученный мяч упал, едва перелетев сетку. Демьен слегка задержался на старте и, несмотря на эффектный рывок, все-таки опоздал. Ясон издал победный возглас.

Демьен выглядел немного более озабоченным, чем стоило при таком счете. Он махнул Ясону, показывая, что нужен перерыв, и развернул панель входящего вызова. Обычно он игнорировал любые звонки, когда играл, так что дело явно было срочное.

В деловых кругах Демьен Лефевр, топ-менеджер европейского отделения Sterna Corp., считался серьезным противником, его опасались. Он же, похоже, ощущал все происходящее как большое приключение, что делало его веселым, бесстрашным и – когда приходилось принимать сложные решения, – жестоким.

Не то, чтобы у них было много общего. Ясон Ховард, владелец маленькой независимой галереи «Арго», слыл человеком, который может достать все, что угодно за соответствующую цену: он подтвердил свою репутацию, когда помог Демьену найти исчезнувшего программиста корпорации «Стерна»11
  События повести «Золотое руно».


[Закрыть]. Ясон предпочитал стоять в стороне – по крайней мере, до того момента, пока не почувствует сладкий запах прибыли.

С момента первой встречи Демьена и Ясона прошел почти год. Рабочее знакомство перетекло в довольно необычную дружбу: они регулярно находили повод встретиться, инстинктивно причисляя друг друга к одной стае. Несмотря на потребность в общении, между ними как будто действовала негласная договоренность – наблюдать за жизнью другого, не вмешиваясь.

Ясон подошел к краю корта и взял приготовленную бутылку Urquelle. Запотевший пластик скрипнул в ладони, он открутил пробку, и вода плеснула через край. Сделав пару глотков, Ясон прислонил бутылку ко лбу, наслаждаясь прохладой. Последние геймы его измотали, и перерывом стоило воспользоваться по полной.

Демьен произнес несколько фраз, давая указания, и подошел к Ясону, на ходу сворачивая виртуальный экран звонка. Близко посаженные темно-серые глаза, узкий нос и резкие скупые движения делали его похожим на хищника вроде ласки или мангуста.

– Извини, закончить сегодня не удастся, – произнес он.

Ясон кивнул:

– Я понял. Срочно в офис? Тебя подкинуть?

– Нет, спасибо. За мной приедет служебный транспорт.

– Вертолет? – усмехнулся Ясон.

– Благодаря вертолету у меня есть шанс успеть принять душ, – серьезно ответил Демьен, набирая какое-то сообщение. На коротко стриженных темных волосах блестели капли пота.

– Окей, я здесь закончу, иди.

– Матч за мной? – спросил Демьен, на секунду оторвавшись от панели вирт-браслета.

– Не доиграли, – флегматично бросил Ясон. В своем теннисном противостоянии они неделю назад зафиксировали ничью, когда Ясону удалось сократить разрыв, созданный двумя победными играми Демьена. Признавать поражение в незаконченном матче он не собирался.

– Тогда на неделе свяжемся, решим, что с этим делать. Доброй ночи!

– Удачи.

Пожав противнику руку, Демьен направился к раздевалкам, на ходу убирая ракетку в черный чехол.

Ясон сделал еще глоток и подошел к вирт-панели корта, которая дважды с искренним, свойственным только компьютерам удивлением переспросила, хочет ли он досрочно завершить игру. Убедив расстроенную машину смириться с его решением, Ясон двинулся к выходу. Когда он пересек невидимую полосу датчиков на краю корта, прожекторы за его спиной погасли с щелчком – словно раскололась скорлупа ореха.

Ясон неспешно вымылся под душем и собрался. На выходе из раздевалки он заметил знакомый чехол с ракеткой и подхватил его, удивляясь, какая проблема могла заставить аккуратного Демьена забыть что-то из своих вещей. Провожая Ясона из теннисного парка, система визуализировала соблазнительную длинноногую спортсменку, которая радостным голосом сообщила, что ждет его снова. Изучая изображение, Ясон попытался прикинуть, во сколько хозяину встала голограмма высокого разрешения, явно созданная по живому прототипу. Сумма получалась немаленькая.

I. Код INN

1. Светящиеся линии

Ясон озадаченно наблюдал, как сужается на полу полоска дневного света, а потом закрывшаяся дверь погрузила его в темноту. Он бесшумно снял шляпу и плащ, кинул их на стойку при входе. Промелькнула мысль, что он в очередной раз оставил «зиг-зауэр» в кабинете: размеренная жизнь заставила расслабится и позабыть некоторые полезные привычки.

Глаза привыкли к темноте, и Ясон различил блеклое синее свечение впереди. Двигаясь вдоль стены и стараясь не задеть мебель, он пошел к источнику света, который слегка пульсировал и двигался то вверх, то вниз.

– Ясон. – Он узнал тихий голос Елены и почувствовал тонкий цветочный аромат ее духов, когда она положила руку ему на плечо. – Встань здесь, чтобы не помешать. Как всегда, ты пришел в самый интересный момент.

Он сделал шаг вправо и прислонился спиной к стене рядом с Еленой. За ней справа в темноте белели манжеты и воротник рубашки Марка.

Ясон вгляделся в сияние впереди и смог различить лицо и руки человека, который проделывал какие-то сложные манипуляции со светодиодом. Синий неоновый свет выхватывал широкие темные брови, густые темные волосы надо лбом, широкий нос и изящный узкий подбородок.

Наконец наладка была закончена, и свет погас. Еще какое-то время существовали только темнота и тишина, и вдруг в центре возник узкий луч – отдельные светодиоды были совершенно неразличимы, – ринулся в правый угол, странным образом отразился от стены и распался на два, расчерчивая комнату тонкими линиями, создавая пустые или заполненные сиянием геометрические фигуры. Один из новых лучей ударился о стену рядом с Ясоном, отскочил к потолку, упал вниз и растекся, превратился в треугольную лужицу синевы на полу. Светящиеся линии застыли и едва заметно пульсировали. Елена тихо выдохнула.

Ясон смотрел на силуэт невысокого мужчины на фоне синевато-белых плоскостей и линий. Работы молодого тайского художника Сонтхи не привлекали большого внимания общественности. В них было слишком мало социального подтекста, слишком мало вызова, слишком много гармонии.

Почему Сонтхи решил превратить пространство галереи в мир ожившей геометрии, Ясон не знал, но результат ему нравился.

Художник наконец повернулся к зрителям лицом.

– Саватди кхрап! – произнес Сонтхи с музыкальностью, присущей только настоящему тайцу.

– Саватди кхрап! – ответил Ясон, улыбнувшись. – Ты уже закончил, Сонтхи?

Художник кивнул.

– Это потрясающе, – сказал Марк и уважительно поклонился. Он умел выражать с помощью традиционных жестов все нюансы своих чувств: Марку было двадцать пять лет, и большую часть жизни он жил в Таиланде.

Ясон шагнул внутрь инсталляции. Двигаясь между плоскостями и линиями, он удивительным образом не отбрасывал теней и не разрушал волшебные световые скульптуры. Привычное прямоугольное пространство галереи расплавилось и снова застыло, подчиняясь законам какой-то иной, неэвклидовой геометрии. Ясону хотелось дотронуться до висящих в пустоте изящных линий: свечение было неравномерным, как будто нарисованным тонкими штрихами разной плотности, и казалось… пушистым.

Елена, как всегда, элегантная, в темном платье, стояла в двух шагах от Сонтхи. Синее сияние очерчивало ее точеную фигуру и высокую прическу. Она почувствовала взгляд Ясона и победно улыбнулась. Привести Сонтхи в Инсбрук и сделать инсталляцию специально для галереи «Арго» было идеей Елены, которую она блистательно реализовала. Роль Ясона в этом проекте сводилась к помощи в переговорах с ушлым агентом молодого художника.

Ясон и Марк вернулись к улыбающемуся Сонтхи.

– Спасибо, Сонтхи. Ты заставляешь смотреть иначе на привычные вещи, – сказала Елена.

– Я просто вижу свет, – пожав плечами, ответил он. – Без начала и конца, свет в этой комнате.

Марк, управляя освещением галереи с голографической панели вирт-браслета, включил подсветку коридора к гостевой комнате, и Елена проводила художника выпить кофе. Ясон сложил руки на груди и еще немного постоял в странной геометрической сказке Сонтхи, а потом дотронулся до перекрестка синих лучей прямо над своей головой. Лучи оказались теплыми.

Вирт-браслет на руке завибрировал, принимая вызов от агента Сонтхи. Ясон ухмыльнулся и вернулся в холл, включил освещение и ответил на звонок. На голографическом экране возник улыбающийся Джеймс Картнер. Увидев за спиной Ясона притягательное свечение в глубине галереи, Джеймс немедленно перешел в наступление.

– Привет, Ясон! Твое воодушевленное лицо выдает тебя с потрохами. Работа Сонтхи закончена, и она оказалась великолепна, не так ли?

– Здравствуй, Джеймс. Ты абсолютно прав. Дела так и не дают тебе вырваться из Мадрида к нам?

– Почему же, мне как раз удалось урегулировать все мелкие проблемы, которые удерживали меня, и я уже еду в аэропорт. Решил обрадовать тебя предложением, которое будет действовать ровно до моего приезда. Я предлагаю тебе купить инсталляцию на четверть дешевле ее реальной стоимости.

– Зачем? – Ясон изобразил удивление.

– Затем, что ты не первый год в этом бизнесе и прекрасно чуешь, сколько инсталляция будет стоить завтра для ценителей. Твои связи в Европе позволят продать ее дороже, чем, возможно, удастся мне, и ради будущего Сонтхи я готов плыть в фарватере твоего успеха. Считай это подарком. Но только до того момента, пока я не войду в холл «Арго». Если твои первые слова при встрече будут не «Здравствуй, Джеймс, я покупаю», то я передумаю.

– Джеймс, извини, но я не буду покупать у тебя работу Сонтхи.

– Я так и знал, – ответил Джеймс с деланным равнодушием. – Называй свою цену, разговор явно затянется.

– Нет, Джеймс, ты не понял, – ответил Ясон, облокотившись на стойку у входа так, что Картнеру больше не было видно свечение инсталляции. – Я не буду покупать работу Сонтхи ни за эту цену, ни за какую-либо другую.

– Поясни. Он лажанул?

– Отнюдь. Инсталляция великолепна. Но я не буду покупать материальный объект, если мне принадлежат исключительные права на его воспроизведение. Совместно с художником, конечно.

Джеймс хохотнул.

– Даже если Сонтхи подписался под такой бумажкой, он не имеет на это права. В нашем договоре с «Арго» есть пункт, отрицающий правовую силу любого документа, если он не подписан мной.

– А он подписан, Джеймс. Я говорю про наш договор. Понимаешь ли, пока Сонтхи без тебя работал в «Арго» над своим произведением, мои сотрудники помогли ему дополнить концепцию его работы, которая теперь стала завершенной. Заметь, не техническую реализацию концепции – а саму концепцию, идею. Моя система безопасности зафиксировала эти слова автора – и у изображения есть звук. Таким образом, «Арго» принимала участие в создании концепции художественного произведения и является соавтором инсталляции. Как раз на такой случай в наш договор включены некоторые пункты, которые, по мнению, твоих юристов, были совершенно избыточны, а тут, видишь, пригодились…

– Что за чушь ты несешь, Ховард?!

– Проконсультируйся со своими юристами, Джеймс. У меня достаточно оснований, чтобы претендовать на соавторство даже в случае судебного разбирательства, – сказал Ясон с насмешкой.

– Ясон, сукин ты сын!.. – прошипел Джеймс. На его щеках выступила краснота с каким-то синеватым оттенком. – Если я узнаю, что ты имеешь хоть какое-то отношение к идиотскому потопу в моем офисе и путанице со счетами, из-за которых я торчал в Мадриде, я тебя уничтожу!

– Не кипятись. Я не буду препятствовать реконтекстуализации, если вы с Сонтхи на это пойдете, и мы сможем договориться о вменяемых отчислениях с последующих инсталляций.

– «О вменяемых отчислениях»! – язвительно повторил Картнер. – Да ты просто обдерешь молодого автора как липку. У тебя осталась хоть капля совести, Ясон?! Ты ведь понимаешь, что Сонтхи прекрасно обошелся бы без твоих гениев из «Арго».

– Но он не обошелся, – заметил Ясон.

– А эти твои гениальные сотрудники-соавторы – согласны, что права перейдут к «Арго»? – все больше распалялся Картнер. – Подумай, какой скандал я могу раздуть, найдя слабое звено в твоей команде, чертов эксплуататор! Ты просто делец, ничего сам не создаешь, только подбираешь крохи чужого таланта…

– Не надо мне рассказывать о тяжелой судьбе молодых дарований в мире акул бизнеса и дзайбацу. У моих сотрудников в договорах на этот случай есть замечательный пункт об отчуждении прав в пользу «Арго».

– Ясон, ты…

– Прекрати, Джеймс, – прервал Картнера Ясон. – Сонтхи для тебя – курица, несущая золотые яйца. Инсталляция прекрасна. Я уверен, что рекламная кампания – полностью, кстати, организованная и профинансированная «Арго», – обеспечит взлет интереса к его творениям. Ты заработаешь на этом миллионы, в том числе на всех его последующих гениальных работах. Я претендую только на эту. Все в плюсе, не находишь?

Интонация была выбрана верно, и Ясон увидел, как плечи Картнера опустились, как будто кто-то стал стравливать давление, грозившее агенту сердечным приступом.

– Ладно, поцапались – и будет, – ответил Джеймс, понемногу возвращаясь к профессиональному уверенному тону и нормальному цвету лица. – В конце концов, твоя готовность драться за эти права – отличная рекомендация молодому дарованию. Я посовещаюсь с моими юристами и, когда прилечу, обсудим детали.

– Рад, что мы друг друга поняли.

– Но если я найду хоть одну ниточку, которая позволит мне доказать, что ты организовал мои неприятности в Мадриде, я верну себе права на эту инсталляцию и нагрею тебя на пару миллионов.

– Приятного полета, Джеймс!

Картнер, не прощаясь, отключился. Ясон хмыкнул, обернулся и увидел Елену. Судя по искрам, плясавшим в ее глазах, она слышала часть разговора.

– Не могу не согласиться с Картнером, Ясон. Ты – делец, – сказала она.

– В самом лучшем смысле этого слова, – подмигнул ей Ясон, и, подхватив пальто и шляпу, прошел в свой кабинет.

Ему понравился взгляд, которым проводила его Елена.

Ясону было чуть за тридцать, когда он открыл «Арго». Его бизнес включал еще пару дизайнерских контор, обеспечивающих стабильный доход, но галерея стала любимым детищем. После Блэкаута-2025 многие арт-дилеры влились в состав концернов типа «Сотбис», но «Арго» пока удавалось сохранять независимость.

Через приоткрытое окно в кабинет ворвался воздух октября с пряным запахом прелой листвы. Ясон откинулся в кресле, принадлежавшем печально известному рэперу из LA, положил ногу на ногу – аккуратным движением, чтобы не помять идеальную стрелку брюк, – и закурил. При каждом порыве ветра полосы теней от жалюзи приходили в движение, свет выхватывал то расстегнутый ворот белой рубашки, то классические часы «Брайтлинг» с функционалом вирт-браслета, то ухоженные пальцы на рыжем фильтре сигареты.

Ясон был хорошо сложен, но невысок. Его внешность – светлые волнистые волосы, слегка ассиметричные брови, четкий подбородок – казалась приятной, но не выделяющейся. Особенными были разве что глаза: насыщенного серо-голубого, сизого цвета, цвета голубиных перьев. Впрочем, Ясон запоминался не внешностью, а манерой поведения: он производил впечатление игрока, который с удовольствием проводит время за покерным столом, но в любой момент может встать и уйти, исчерпав установленный лимит денежных средств или просто утратив к игре интерес.

Дверь открылась. В кабинет вошла Елена и изящно опустилась на стул перед Ясоном. Она держала стопку черных открыток с золотой символикой галереи «Арго» и неровными золотыми завитушками – автографом Сонтхи на тайском.

– Все успешно?.. – скорее подтвердил, чем спросил Ясон.

– Вполне. Сонтхи доволен своей работой. Я тоже: в график укладываемся. Можешь подписать это сегодня? – она постучала по стопке приглашений на открытие выставки.

Ясон кивнул. Выпускница университета Кёртина, Елена обладала идеальным вкусом, что в совокупности с умением держать себя и организаторскими способностями делало ее ключевым сотрудником галереи «Арго» и правой рукой Ясона.

– Бумага опять в моде? – заметил он.

– Это формальность. И приятный сувенир с автографом художника. Электронные приглашения были разосланы заранее.

Ясон глубоко затянулся и потушил сигарету.

– Как Марк справляется? – он взял приглашения, нашел на столе ручку и начал подписывать.

– Ошибается, но ошибок не повторяет, – улыбнулась Елена. – Он молодец. Мне бы хотелось, чтобы он выступил куратором выставки в феврале и сделал все сам, а я понаблюдаю за его работой.

Чтобы на плотной бархатистой бумаге подпись получалась четкой и ровной, Ясону приходилось прилагать усилия. Это оказалось прекрасным поводом, чтобы не смотреть Елене в глаза, задавая вопрос:

– Не хочешь ли ты сказать, что планируешь сменить работу? Версандез сделал тебе предложение?

– Пока тебе не о чем беспокоиться, – отмахнулась она и продолжила уже серьезнее: – Что касается Марка, он будет готов к самостоятельной работе, только когда рискнет и ошибется. Хочу посмотреть, как это у него получится. И дать пару конструктивных советов.

– Отлично, – Ясон расправился с половиной приглашений. – Творение Сонтхи выключается на ночь?

– Они с Марком договорились, что надежнее просто снизить интенсивность свечения до минимальной.

– Мне ждать звонка от Экхема с комментарием относительно моей расточительности? Непредвиденные расходы на электричество и все такое?

Елена снова улыбнулась. Ясон подумал, что с такой улыбкой она могла бы возглавить предвыборную кампанию – если бы ей этого хотелось.

– Думаю, да. Но он подождет до конца октября.

Ричард Экхем отвечал за финансовую и бухгалтерскую отчетность «Арго», и делал это блистательно, хотя имел привычку отчитывать за внеплановые траты так, словно Ясон был не владельцем галереи, а студентом-недоучкой с экономического факультета. Ежемесячные выволочки приходилось терпеть, потому что работа Экхема полностью избавляла от головной боли, связанной с налоговыми инспекциями и аудиторскими проверками.