Текст книги "В паутине лжи. Цена предательства (СИ)"

Автор книги: Алла Нестерова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА 7.

После обеда я решила прогуляться по Москве. Нужно было убить время до вечера, чтобы вернуться домой в привычное время, будто я провела день на работе. Антон не должен ничего заподозрить. Я бродила по центру без цели, разглядывая витрины, наблюдая за спешащими людьми. Прохожие сновали мимо: кто-то тащил пакеты с покупками, кто-то болтал по телефону, кто-то фотографировал золотые купола храмов на фоне серого сентябрьского неба. Москва жила своей жизнью, а я чувствовала себя чужой в этом потоке. Желудок напомнил, что с утра я выпила только кофе.

Я зашла в небольшое кафе на Тверской, уютное, с деревянными столиками и мягким светом бра на стенах. Заказала греческий салат и мятный чай, устроилась у окна. Пока ждала, пальцы сами потянулись к телефону. Я набрала номер Саши. Мы с братом, всегда чувствовали друг друга на расстоянии, как будто между нами тянулась невидимая нить. Внешне, мы не были похожи, у него тёмные волосы и серо-зелёные глаза, – но по характеру: он такой же упрямый, расчётливый, но с мягкой душой, которую он прятал за сарказмом и иронией. Он уехал в Питер восемь лет назад, после ссоры с отцом. Папа хотел, чтобы Саша пошёл в семейный бизнес, но брат мечтал о свободе и работе в рекламной кампании, где он мог бы сам строить свою карьеру, без тени отцовского влияния. Питер стал его убежищем, местом, где он мог быть собой, а не «сыном владельца компании». Только спустя пять лет, они с отцом помирились, но холодок и отчуждение в общении ощущалось между ними до сих пор.

– Лика? – его голос в трубке звучал встревоженно. – Что-то случилось?

– Привет, Саш, – я попыталась говорить беззаботно, но его интуиция, как всегда, была сильнее моих уловок.

– Не крути. Я же слышу по голосу – что-то не так. Рассказывай.

Я оглядела кафе. За соседними столиками почти никого, только пара туристов в углу обсуждала карту города. Можно говорить.

– Саша, Антон… – голос дрогнул, но я сжала кулак, заставляя себя продолжить. – У него есть другая семья. Женщина и дочь, лет пяти.

Молчание. Потом тихое, но яростное ругательство.

– Откуда знаешь? Ты уверена?

– Видела их в субботу в «Метрополисе». Он должен был быть в Новосибирске, а сидел в кафе с ними. Девочка называла его папой.

– Твою мать… – Саша редко ругался, но сейчас его голос дрожал от злости. – Лика, ты как? Где ты сейчас?

– В кафе на Тверской. Я… я в порядке, Саш. У меня есть план.

– План? – в его тоне появилась тревога. – Лика, что ты задумала?

Я рассказала всё: про устройство в компанию отца, чтобы получить доступ к информации об Антоне – его командировках, счетах, маршрутах. Про счёт, который хочу открыть на имя Дины. Про Пашу, который ищет ту женщину. Саша слушал молча, лишь изредка вздыхая, и я представляла, как он сидит в своём офисе, хмурясь, теребя тёмный локон, который вечно падает ему на лоб.

– Лика, ты уверена, что это правильный путь? Может, просто поговорить с ним? Выяснить всё? Развестись и строить свою жизнь заново? Уверен, ты встретишь достойного человека. Молодая, красивая, умная. Всё в твоих руках.

– И что? Слушать его «прости, так получилось»? – я покачала головой, глядя на капли дождя, стекающие по стеклу. – Нет, Саш. Я столько лет ждала, верила, что он хочет детей, но «ещё не время». А у него уже есть дочь. Я не могу просто отпустить.

– Понимаю, – он помолчал. – Слушай, может, мне приехать? Возьму отпуск, буду рядом.

– Не надо, – быстро ответила я. – У тебя работа, твоя девушка… Я справлюсь.

– Моя девушка – мне не так важна, как моя сестра, – его голос стал жёстче, как будто он уже готов был сесть на поезд.

– Саша, правда, не стоит. Я не одна, Дина полностью в курсе и мне поможет.

– Дина? – он хмыкнул, и я уловила в его голосе тень старой боли. – Как она?

– Нормально. Работает, живёт. Кстати, спрашивала о тебе.

– Да? – в его голосе мелькнул интерес, но он тут же подавил его. – Ну, передавай привет.

– Передам, – пообещала я. – Саш, ты же никому не расскажешь? Особенно родителям.

– Конечно, нет. Но Лика, долго скрывать не получится. Если ты идёшь к папе на работу…

– Знаю. Но пока – ни слова. Мне нужно время.

– Хорошо, – он вздохнул. – И всё же, я приеду. Примерно через неделю. Закончу с одним клиентом. Так что жди.

– Хорошо, – я улыбнулась, чувствуя тепло от его слов. – Спасибо, Саш.

– И Лика… Я убью этого урода.

– Саша!

– Шучу, – но по голосу было ясно, что не совсем. – Хотя руки чешутся. Как он мог? Десять лет брака, и всё это время…

– Не обязательно, что он изменял всё это время, – поправила я. – Девочке пять лет. Возможно, это началось шесть лет назад.

– Какая разница? Он предал тебя. Предал вашу семью.

Официантка принесла салат и чай. Я поблагодарила, подождала, пока она отойдёт.

– Саш, мне страшно.

– Что?

– Страшно, – повторила я тише, глядя на пар, поднимающийся от чашки. – Не из-за него. А из-за себя. Я чувствую такую… злость. Холодную, расчётливую. Это не похоже на меня.

– Лика, это нормально. Ты имеешь право злиться.

– Но я не плачу, понимаешь? После первого шока и истерики – ни слезинки. Будто это не моя жизнь рушится, а бизнес-проект провалился.

– Защитная реакция, – Саша говорил мягко, как будто успокаивал ребёнка. – Ты всегда такой становишься в стрессе. Помнишь, когда мама попала в больницу? Ты тоже была собранной, деловой. А потом, когда всё закончилось…

– Я рыдала три дня, – закончила я за него. – Да, помню.

– И сейчас так же. Просто не дошло ещё. Но Лика, будь осторожна. Не делай того, о чём потом пожалеешь.

– Я просто хочу правды, Саш. Всей правды.

– Понимаю. Но помни – есть правда, которую лучше не знать.

– Философ нашёлся, – усмехнулась я, ковыряя салат вилкой.

– Я серьёзно. И ещё… Когда будешь готова всё рассказать родителям – дай знать. Поеду с тобой. Папа… он не простит Антону.

– Знаю.

Мы поболтали ещё немного – о его работе в рекламной компании, о Питере, где он снимал квартиру с видом на Неву. Саша пытался отвлечь меня, и я была благодарна. Попрощавшись, я доела салат без аппетита, расплатилась и вышла на улицу. Дождь усилился, зонта у меня не было, но я решила пройтись. Мокрый асфальт отражал огни витрин, прохожие прятались под капюшонами, а я шла, не замечая сырости. Москва жила своей жизнью, а я будто выпала из неё, застряв в своём личном чистилище.

Я зашла в кинотеатр неподалёку, купила билет на первый попавшийся фильм – триллер «Тень обмана». В полупустом зале я смотрела, как героиня на экране узнаёт о предательстве мужа. Она кричала, била посуду, а я сидела неподвижно, сжимая подлокотники. «Нет, – думала я, – это не мой путь. Я не буду кричать. Я буду умнее». Фильм закончился, оставив горький осадок и вопросы без ответов. Как и моя жизнь.

В такси по дороге домой я старалась собраться. Антон не должен ничего заподозрить, пока. Я должна быть обычной Ликой – любящей женой, которая ждёт мужа из командировки. Подойдя к квартире, услышала шорох за дверью, я напряглась. Он дома. Что-то рано сегодня. Странно.

ГЛАВА 8.

– Малыш, ты где была? – его голос звучал как обычно, с лёгкой ноткой усталости, но я уловила в нём напряжение. Он стоял в прихожей, снимая пиджак, и смотрел на меня с привычной улыбкой, которая теперь казалась мне фальшивой.

– На работе задержалась, – соврала я, заставляя себя улыбнуться в ответ. – А ты сегодня раньше, чем обычно.

– Да, переговоры закончились быстрее, чем ожидал, – он пожал плечами, вешая пиджак на вешалку. – Устал как собака. Пойду в душ, а потом поужинаем?

– Конечно, – я кивнула, чувствуя, как внутри всё сжимается. Но я держала себя в руках. – Я разогрею ужин.

Он ушёл в ванную, а я прошла в кухню, машинально включая плиту. Поставила разогреваться вчерашнюю курицу, достала салат из холодильника. Руки работали на автомате, а в голове крутился вихрь мыслей. Он вернулся раньше. Почему? Испугался, что я поговорю с отцом? Или его «другая семья» отпустила его пораньше, чтобы он успел сыграть роль примерного мужа? В следующий понедельник я выйду на работу в компанию отца и «командировкам» Антона придёт конец. Будет интересно понаблюдать, как он будет изворачиваться, чтобы встретиться со своей любовницей и дочерью.

Я накрыла на стол, поставила приборы, стараясь быть спокойной. Антон вышел из ванной, в домашней футболке, с влажными волосами, пахнущий гелем для душа. От него веяло уютом, теплом, и это бесило больше всего. Как он умудряется выглядеть таким… нормальным? Будто не он в субботу вытирал мороженое со щёк своей дочери, будто не он лгал мне про Новосибирск.

– Вкусно пахнет, – он улыбнулся, садясь за стол. – Ты у меня молодец, малыш.

«Малыш». Такое милое и нежное слово, которое он произносил легко, без внутреннего напряжения, резало слух.

– Стараюсь, – ответила я, накладывая ему еду. – Как день прошёл? Расскажи, что нового на работе?

Он начал говорить – что-то про поставщиков, про сложные контракты, про погоду в офисе, где кондиционер опять сломался. Я кивала, поддакивала, но каждое его слово было как песок на зубах. Врёт. Врёт так легко, что я почти восхищаюсь. Почти. Если бы не эта холодная ярость, что кипела где-то в груди, я бы, может, и аплодировала его актёрскому мастерству. Браво, Антон.

– А у тебя как дела? – он посмотрел на меня, отпивая воду. – Ты какая-то… задумчивая.

– Просто устала, – я пожала плечами, глядя ему в глаза. – Работа, знаешь, выматывает. Думаю о переменах.

– Переменах? – он чуть нахмурился, но быстро спрятал это за улыбкой. – Каких ещё переменах?

– Ну, знаешь, – я нарочно растянула паузу, наблюдая за его реакцией, – через месяц мне тридцать три. Я хочу родить ребёнка и уйти в декрет, поэтому больше не буду предохраняться. Ещё год и может быть поздно становиться матерью.

Он замер, вилка зависла над тарелкой. Антон побледнел, затем покраснел, и в ярости встал из-за стола.

– Что ты только что сказала? – его голос дрожал от едва сдерживаемой ярости. Кулаки сжались так, что побелели костяшки.

– Я сказала, что хочу ребёнка, Антон, – я спокойно отпила воды, наблюдая за его реакцией. – Мы десять лет женаты. Мне скоро тридцать три. Если не сейчас, то когда?

– Мы же обсуждали это! – он ударил кулаком по столу, тарелки подпрыгнули. – Я сказал – ещё не время!

– Когда же будет время? – я не повышала голос, но каждое слово било точно в цель. – Когда мне исполнится сорок? Или ты ждёшь, пока я вообще не смогу родить? Мои часы тикают. Ты это понимаешь?

– Не драматизируй! – он прошёлся по кухне, взъерошив волосы. – Ты же знаешь, у меня сейчас сложный период на работе. Новые контракты, расширение...

– У тебя всегда сложный период, – перебила я. – Шесть лет назад было то же самое. И три года назад. И в прошлом году.

– Лика, ты не понимаешь! – он развернулся ко мне, и в его глазах я увидела панику. Чистую, неприкрытую панику. – Ребёнок – это огромная ответственность! Это траты, это...

– Это то, чего я хочу, Антон. То, о чём мечтаю. Или мои желания не важны?

– Конечно, важны! Но... – он замялся, явно подбирая слова. – Послушай, давай подождём ещё год. Всего год, и мы вернёмся к этому разговору.

– Нет, – я покачала головой. – Хватит. Я устала ждать. Устала откладывать свою жизнь ради твоих вечных «ещё не время».

– Ты ставишь мне ультиматумы? – его лицо исказилось от злости. – Серьёзно?

– Я говорю, что больше не буду принимать противозачаточные. Это не ультиматум, это факт.

– Тогда я буду предохраняться! – выпалил он, и его голос сорвался на крик. Он тут же замолчал, словно осознав, что сказал лишнее.

Я посмотрела на него, чувствуя, как внутри всё закипает, но внешне осталась спокойной.

– Твоё право, – я пожала плечами. – Но подумай, Антон. Что ты скажешь через пять лет? Через десять? Будешь всё так же бегать от этой темы?

– Я не бегаю! – он снова ударил по столу. – Просто у меня есть план! Карьера, финансовая стабильность...

– У тебя уже есть всё это, – я встала, убирая тарелки. Руки не дрожали – я полностью контролировала себя. – Хорошая должность, квартира, машина. Чего ещё ты ждёшь?

– Ты меня не слушаешь! – он схватил меня за руку, разворачивая к себе. – Я сказал – нет! И точка!

– Отпусти, – я холодно посмотрела на его руку на моём запястье. – Немедленно.

Он отдёрнул руку, как от огня.

– Лика, прости, я... Просто ты довела меня! Эта твоя внезапная блажь с ребёнком...

– Внезапная? – я усмехнулась. – Я говорю об этом последние шесть лет. Но ты каждый раз находишь причину отложить. Знаешь что? Мне всё ясно.

Я направилась к выходу из кухни, но он преградил путь.

– Что тебе ясно? Что ты выдумала в своей голове?

– То, что ты никогда не хотел детей. По крайней мере, со мной, – я посмотрела ему прямо в глаза, и он отвёл взгляд. Бинго.

– Это бред! Я люблю тебя!

– Любовь и дети – это разные вещи, правда? – я обошла его. – Спокойной ночи, Антон. Я буду спать в гостевой комнате.

– Лика! Лика, вернись! Давай поговорим нормально!

Но я уже закрыла дверь гостевой спальни. Прислонилась к ней, слушая, как он топчется в коридоре. Через минуту шаги стихли, хлопнула дверь нашей спальни. Я выдохнула. Его реакция была именно такой, как я ожидала. Паника. Злость. Попытка всё замять. Он загнан в угол, и это только начало.

Я легла на узкую кровать, глядя в потолок. Мысли выстраивались чётко, как пункты в договоре. Его поведение подтвердило мои подозрения. Он не хочет ребёнка со мной, потому что у него уже есть дочь. Как он собирается объяснить ещё одного ребёнка той женщине? Или он думает, что сможет и дальше жить на два фронта?

Я перевернулась на бок, обнимая подушку. Злости не было – только холодная ясность.

Завтра я пойду к отцу, получу работу в его компании. А Антон... Пусть спит спокойно в нашей супружеской постели, уверенный, что его секрет в безопасности.

Я закрыла глаза, но сон не шёл. За стеной Антон ходил по спальне. Наверное, не может уснуть. Хорошо. Пусть мучается. Пусть думает, как выкрутиться из ситуации. Может, прямо сейчас пишет сообщения той женщине, жалуется на истеричную жену?

Я достала телефон, поставила его на беззвучный режим. Не хватало ещё, чтобы он услышал уведомления. Написала Дине: «Крупно поссорились. Сплю в гостевой комнате. Всё идёт по плану».

Ответ пришёл мгновенно: «Держись! Завтра увидимся, всё обсудим!»

ГЛАВА 9.

Проснувшись утром, я поняла, что Антон уже ушёл на работу. Я даже не слышала, как хлопнула входная дверь, будто он крался, чтобы не дай Бог, я не застала его и не продолжила разговор. Трус. Вчерашний разговор явно выбил его из колеи, и он предпочёл сбежать, лишь бы не продолжать спор. Я лежала в гостевой комнате ещё минут десять, прислушиваясь к тишине квартиры. Наконец, встала, приняла душ, выпив кофе, я начала собираться на встречу к отцу. Выбрала строгий костюм – тёмно-синий, с юбкой-карандаш, подчёркивающей фигуру, но не вызывающей. Волосы собрала в низкий пучок, макияж минимальный: немного тонального крема, чтобы скрыть следы бессонной ночи, и лёгкий блеск для губ.

Офис отца находился в одной из сталинских высоток на Котельнической набережной – серо-жёлтый исполин, возвышающийся над Москвой-рекой, как страж старой эпохи. Я редко бывала здесь: отец всегда чётко разделял работу и семью. В детстве я представляла его кабинет тронным залом, где он, могущественный король, управляет своей строительной империей. Реальность, конечно, оказалась скромнее, но здание всё равно впечатляло своим величием.

Охрана на входе узнала меня, пропустила с улыбкой. В лифте, поднимаясь на двадцать второй этаж, я проверила отражение в зеркальной стене. Прямая спина, спокойное лицо. Никто не догадается, что внутри меня бушует буря.

Приёмная отца встретила запахом свежесваренного кофе и приглушённым светом. Елена Петровна, его секретарь – женщина лет пятидесяти с идеальной укладкой, – оторвалась от монитора.

– Анжелика Станиславовна! Станислав Сергеевич вас ждёт. Проходите.

Я кивнула и толкнула тяжёлую дубовую дверь.

Кабинет отца был воплощением его характера: строгий, но тёплый. Массивный стол из красного дерева, кожаные кресла, панорамные окна с видом на Москву. На стенах – грамоты, дипломы, фотографии с объектов. Среди этого официоза – наш семейный портрет, сделанный лет пятнадцать назад. Мама, папа, я и Саша – счастливые, улыбающиеся.

Отец стоял у окна, заложив руки за спину. Матвеев Станислав Сергеевич, шестьдесят два года, седые виски, осанка военного. В молодости он служил в стройбате, в девяностые создал «ЭлитСтрой» с нуля: бригада из пяти человек, старый грузовик и море амбиций. Теперь его компания – сотни сотрудников, миллионные контракты, десятки объектов по всей стране. Он гордился тем, что добился всего сам, без связей и криминала, только своим умом и упорством.

– Лика, – он повернулся, и его строгое лицо смягчила улыбка. – Точна, как швейцарские часы.

– Привет, пап, – я подошла, чмокнула его в щёку. От него пахло дорогим парфюмом с лёгкой нотой сигар, хотя мама заставила его бросить курить три года назад.

– Садись, – он указал на кресло напротив стола и сам устроился в своём. – Значит, решилась прийти в семейное дело?

– Да, – я села, скрестив ноги, стараясь выглядеть уверенно. – В юридической конторе я упёрлась в потолок. Хочу расти, пап. У тебя проекты, масштабы… Думаю, мне стоит попробовать.

Он откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы, и внимательно посмотрел на меня.

– Правильно. Я всегда надеялся, что кто-то из вас с Сашей продолжит дело. Но он сбежал в свой Питер, в эту его рекламу…

В голосе отца мелькнула горечь. Их ссора с Сашей до сих пор была больной темой. Папа не понимал, как сын мог отказаться от готового бизнеса ради «каких-то картинок». Саша же хотел строить карьеру сам, без тени отцовского влияния. Оба упрямые, как ослы.

– Саша идёт своим путём, пап. Но я здесь.

– Здесь, – он улыбнулся. – Ладно, к делу. Дал указания Серёгиным – Михаилу Андреевичу, финансовому директору, и Наталье Викторовне, из отдела кадров. Оформят тебя с понедельника. Оклад младшего экономиста – семьдесят тысяч плюс премии. Маловато для тебя, знаю, но начинать придётся снизу. Не хочу, чтобы болтали, будто дочку пристроил.

– Понимаю, – кивнула я. – Меня устраивает. Хочу учиться, вникать, расти.

– Молодец. Михаил Андреевич – строгий, но справедливый. Научит всему. А там посмотрим, может, через год переведём тебя в управление.

– Спасибо, пап.

Он встал, подошёл к сейфу, достал папку.

– Вот, почитай. Основная информация о компании: структура, проекты, руководители отделов. Чтобы в понедельник не терялась.

Я взяла папку, бегло пролистала. Древо структуры компании с именами и должностями, кто кому подчиняется и у кого сколько человек в подчинении, во главе – отец, далее замы, их подчинённые и прочее, вплоть до прораба. В разделе «Отдел снабжения» мелькнуло имя: Антон Корнилов, начальник отдела.

– Пап, можно взять с собой? Дома почитаю.

– Конечно, бери. Ну всё, в понедельник жду к девяти утра.

– Пока, пап. Маме привет, – я обняла его, вдохнув знакомый запах. – Хотя я сама ей позвоню на днях.

Отец всегда был моей опорой. Когда подруги жаловались на отстранённых отцов, я не понимала их. Мой находил время выслушать, поддержать, даже когда был против моих решений – вроде второго образования в юриспруденции. «Твоё решение, дочка. Я всегда за тебя». И он был за меня. Всегда.

Выйдя из здания, я глубоко вздохнула. Первый шаг сделан. Через четыре дня я начну работать в компании отца, получу доступ к документам, счетам, командировочным Антона. Представляю его лицо, когда он увидит меня в офисе. Конец его «командировкам», конец тайным встречам.

Я достала телефон, чтобы написать Дине, но он завибрировал в руке. Номер Паши. Сердце ёкнуло.

– Алло, Павел?

– Анжелика? – его голос был деловитым, но с лёгкой ноткой возбуждения. – Есть новости. Нашёл кое-что по вашему запросу. Можем встретиться?

– Когда? – я сжала телефон, чувствуя, как пульс ускоряется.

– Через час в той же кофейне на Чистых прудах подойдёт?

– Да. Буду.

В метро я открыла папку отца, пробежалась глазами по разделу об отделе снабжения. Антон – начальник отдела снабжения, у него два зама, у каждого в подчинении по пять человек, менеджеры по закупкам. И он мне врёт, что ездить в командировки не кому. Вот же сволочь! А я-то, тоже хороша! Верила ему безоглядно, можно было давно включить голову и подумать, с каких пор начальники отделов из командировок не вылезают! Удивительно! Но за все шесть лет, ни разу не возникло ситуации, когда мне звонил папа, а Антон был в «командировке», видимо ему сам «чёрт ворожил» все эти годы.