Текст книги "Позволь тебя любить (СИ)"
Автор книги: Алия Зайнулина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Алия Зайнулина
«Позволь тебя любить»
Аннотация:
Кристалл Рид, студентка Нью-Йоркского университета, совершенно не разборчива в отношениях между мужчиной и женщиной. Она мечтала влюбиться – окончательно и бесповоротно, почувствовать весь спектр неведомых ей чувств.
Но кто бы мог подумать, что ее возлюбленным станет тот, кого не следует любить? Тот, кто изменит всю ее жизнь...
Глава 1. Она.
– Ну же, Крисси! – раздраженно проговорил мой парень Остин, хватаясь за ворот моей ярко-розовой рубашки. – Я ведь люблю тебя! – Остин! – я небрежно отбросила его руки в сторону. – Я не буду спать с тобой, я говорила это уже миллион раз!
– Ты издеваешься? – он резко перешел на крик. – Я что, чертов молокосос? Мы встречаемся уже два месяца, а ты все не готова! В чем кроется причина моей боязни интимных отношений? Парни врут на каждом шагу. Взять хотя бы Остина. Он говорит, что любит, а ждать, когда я буду готова к самому важному в жизни каждой девушки шагу, он не собирается, желая получить все и сразу. Я не слишком наивна и прекрасно понимаю, что он говорит о любви лишь для того, чтобы затащить меня в постель. Ну, или на заднее сидение своей машины.
– Отвези меня домой, Остин, – твердо сказала я, пристегивая ремень безопасности. Он молча завел мотор своей «Хонды», бросив на меня разочарованный взгляд, и автомобиль рванул вперед.
Я долго не могла уснуть, силясь придумать хоть что-нибудь, чтобы не идти завтра в университет. Лиззи будет в ярости. Пропускать лекции из-за парня – полнейший бред, понимаю, но я не хочу видеть Остина. Сегодня вечером мы даже не попрощались. Какая глупость! Почему для него так важен секс? И вообще для всех парней это на первом месте. К черту их! Это видимо не мое. Я вспомнила слова своей лучшей подруги: «Ты просто еще никого не любила по-настоящему». Ну конечно! Парни обычно пытаются проскочить ненужный этап зарождения романтических чувств, мечтая как можно скорее перейти к «постельному». Поэтому я не успеваю влюбиться. А Элизабет своими разговорами о любви порой выводит меня из себя. Что она знает о «высоком чувстве»? У нее много парней, среди которых она не может выбрать одного единственного, потому что оторвать кусочек от каждого и слепить одного идеального мужчину невозможно. Конечно, она не спит с ними со всеми, но подруга явно более опытна в этом вопросе. Я же вообще полный ноль. Я задумалась: интересно, на свете существует книга «Секс для чайников»? Потому что если какой-нибудь гений додумался ее написать, мне просто необходимо прочесть этот шедевр от корки до корки. И как можно быстрее.
Я открыла глаза от уж больно навязчивой вибрации телефона и потянулась к прикроватной тумбочке, нащупывая его. Несколько раз моргнув, я взглянула на экран и увидела двенадцать пропущенных от Лиззи. Я покойник. Мне придется притвориться больной. Нет, лучше мертвой. Чертов Остин! Давно пора было порвать с ним. Я нехотя встала с кровати и заглянула под нее в поисках тапочек, которые вчера в немного взвинченном состоянии куда-то отшвырнула. Желательно побыстрее собраться, ведь все равно подруга приедет ко мне в общагу. Сейчас я живу одна. Моя соседка по комнате Джессика переехала к своему бойфренду, но об этом мало кто знает, так что я наслаждаюсь одиночеством. Когда я только въехала в студенческое общежитие, Джессика возомнила себя главной в нашей комнате. Она развесила какие-то дурацкие плакаты в спальне и всюду разбросала мягкие игрушки. Взглянув на мое покрывало в цветочек, она сбросила его на пол и достала из шкафа розовое, точь-в-точь как у себя. Я просто наблюдала за ее манипуляциями с приоткрытым ртом, не зная, как здесь реагируют на подобные вещи.
– Кристалл, верно? Послушай, это комната для девочек. Оглянись, этот интерьер создавала я, так что будь добра, не порть его этим хламом.
Я слегка рассмеялась, вспоминая нашу первую с ней встречу. После ее слов я решила, что спорить с этой дамочкой я не буду. А смысл? Поживу как кукла Барби, почему бы и нет? А после того, как Джессика переехала, комната так и осталась кукольной. Светло-розовые легкие шторы, две полутораместные кровати, на которых валялись подушечки в форме сердечек, и ручки с перьями, торчащие из железной банки, в которой изначально находились маленькие разноцветные конфетки. Джессика забрала большую часть мягких игрушек, но некоторые оставила. Наверное, ее бойфренд не пожелал захламлять свою квартиру зайцами и медведями. Ну и ладно. Я уже привыкла к этим милым зверям. Чего не скажет о плакатах, на которых были изображены неизвестные мне накачанные парни и сексапильные девушки. Может, это какая-то группа?
Я застелила постель и закатила глаза, глядя на телефон. И чего Элизабет столько звонит?! Эта проклятая вибрация меня точно доканает. – И что ты скажешь в свое оправдание, Кристалл? – похоже, Элизабет Митчелл сегодня ведьма, и я буду съедена на ужин со всеми потрохами. – Прости, – виновато проговорила я. – Просто Остин такой урод.
Подруга раздраженно махнула рукой:
– У тебя все уроды, Крисси. Ты мужененавистница? Я отрицательно покачала головой:
– Не в этом дело. – А в чем? – Элизабет скрестила руки на груди. – Я не хочу доверять ему в интимном плане, понимаешь? А я не очень люблю делать то, чего не хочу, – объяснила я, открывая пакетик с орешками.
– Вы только посмотрите на нее! – торжественно воскликнула подруга. – Кристалл, какие проблемы? Ты ведь просто можешь ему сказать: «Пошел на хрен, гребаный извращенец!» Он и близко к тебе не подойдет.
Да уж, Лиззи за словом в карман не лезла. Я хихикнула: – Ладно, так и скажу. – Вот и отлично, – наконец улыбнулась она. – Ну, и чем займемся?
– Может, пройдемся по магазинам? – предложила я. – Хорошая идея, – согласилась Лиззи и взяла меня под руку. Мы подъехали к торговому центру «Мэйсис», который находился на углу 34-ой улицы и Бродвей. Этот одиннадцатиэтажный магазин предлагает множество самых последних брендовых товаров. Огромное количество отделов с одеждой, обувью, аксессуарами, ювелирными украшениями и прочим приводили нас в дикий восторг. Мы с Лиззи любили заходить в свадебные салоны и примерять шикарные платья, деловито попивая шампанское. Я дико смеюсь, когда подруга надувает губы и жалуется, что очередное платье ей не подходит, потому что она «не успела похудеть к свадьбе». Обычно после универмага мы шли пешком по 34-ой улице от 5-ой Авеню до 8-ой, где располагались другие магазинчики, такие как любимая "Виктория Сикрет, где мы надолго задерживались. В общем, шопинг – наша страсть, как и для большинства девчонок нашего возраста.
Элизабет заглушила мотор, достала ключи из замка зажигания и вышла из машины:
– Ну и чего ты копаешься, Крисси? Я поспешно вышла, хлопнув дверцей красного «Пежо» подруги и поцеловала ее в лоб, а она закатила глаза, как часто делает, и притянула меня к себе. Элизабет всегда так забавно злилась, тем самым вызывая у меня только улыбку.
Мы провели в магазинах остаток дня, а потом заехали в кафе «Гримальдис», где готовили, пожалуй, самую лучшую пиццу во всем Нью-Йорке. По легенде, без пиццы, испеченной в местных печах, не мог прожить Френк Синатра, бравший ее с собой даже на гастроли в Лас-Вегас. Лично я бы на его месте поступила так же.
– Две «Маргариты» и два пива, пожалуйста, – попросила Лиззи, захлопывая меню. Смуглая официантка кивнула, записала все в маленький блокнотик и удалилась. – Ну, чего ты недовольна? Не потому ли что купила слишком мало вещей? – Элизабет изобразила в воздухе кавычки. Я усмехнулась: – Вовсе я не недовольна. Просто устала и думаю, что делать с Остином. Подруга вздохнула: – Я ведь тебе уже говорила, что сказать ему.
Вспомнив слова подруги, сказанные сегодня утром, я рассмеялась. С Элизабет моему хорошему настроению ничего не угрожало. – Ты права. Он это переживет.
– Конечно, переживет! – Лиззи широко улыбнулась, а я решила провести сегодняшний вечер со своей подругой и больше ни о чем не думать. Ни о чем и ни о ком.
***
Сегодня у нашей группы было только две лекции. Мы освободились рано, и Элизабет зашла ко мне. Она была какая-то напряженная, что случалось с ней довольно редко. Подруга всегда излучала позитив, за исключением моментов, когда была в ярости. Тогда она невольно заставляла меня смеяться как сумасшедшую, не понимая моей реакции. Но сегодня с ней явно было что-то не так.
– Ты чего такая странная сегодня? – обеспокоенно спросила я. По лицу Лиззи пробежала тень улыбки. Было видно, что она хотела это скрыть, но у нее не получилось.
– Мой отец возвращается из Швейцарии, – мгновенно нахмурившись, ответила она. – Я, вроде как, рада, но, в то же время зла на него, как черт. – Почему? – будучи в недоумении, поинтересовалась я. – И вообще, ты мне почти не рассказывала о своем отце. Требую заполнить пробелы. – Там нет ничего особенного, Крисси, – отмахнулась подруга. – Не увиливай, – настаивала я. Элизабет немного задумалась, а потом слегка оживилась: – Ладно, но это долго, – предупредила она. – Нам, вроде как, некуда спешить, – пожав плечами, сказала я. – О’кей. Ну... с чего бы начать... – подруга подбирала слова, разглядывая свои ярко-красные ногти. – Когда моему отцу было семнадцать лет, я появилась на свет. Он, будучи учеником старших классов, переспал с какой-то красоткой. Ну, знаешь, как это бывает. Она была старше его вроде... года на два. Она залетела и пришла к нему с дикими воплями, мол, во что бы то ни стало собирается избавится от ребенка, и ее не волнует что он скажет. Не пойму, чего это сучка тогда приходила? – Лиззи! – я возмутилась, услышав подобное слово в адрес ее матери. – Ой, не начинай. Она отказалась от меня и послала отца, хотя он и был супер популярным красавчиком. Папа обожал детей и не мог даже подумать об убийстве своего собственного. Он предложил ей денег, – подруга снова нахмурилась. – Она согласилась, услышав кругленькую сумму, названную папой. Мой дедушка был весьма богат. В общем, росла я с отцом, а потом он начал уезжать в Швейцарию каждый год, дабы у него там процветал свой бизнес. А два года назад он уехал и возвращается только сейчас. Понимаешь, как я хочу расцарапать ему морду? Даже так? – Он же твой отец, – удивленно произнесла я. – У нас с ним такие отношения, что я вполне могу себе это позволить, – просто сказала Элизабет.
– Серьезно? – недоверчиво поинтересовалась я.
– Мы с ним друзья, – объяснила она. – Если бы не Розмари, я, наверное, ненавидела бы отца, как дети богатеньких родителей. А так, жаловаться мне не на что. Я все-таки понимаю, какие он гребет денежки.
Розмари – экономка Митчеллов. Точнее сказать, член семьи. Она заботилась о Элизабет в отсутствии отца. Подруга его покойной матери, бабушки Лиззи, относилась к мистеру Митчеллу как к сыну. Это все, что я о нем знаю. А еще, что он вечно в разъездах. Мы с Элизабет дружим только год, недавно даже отметили эту дату, надравшись в баре. Переехав из Калифорнии, я поступила в университет «Манхеттен Пэйс» на факультет дизайна и заселилась в студенческое общежитие. Я решила, что ни с кем не буду говорить о своем прошлом. Просто там нет ничего интересного или того, о чем бы мне хотелось вспоминать. Родители умерли, когда мне было три года, и я осталась на попечении тети и дяди. Почти не рассказывая о своей семье, родителями Элизабет я особо не интересовалась.
– У него вчера был день рождения, – с улыбкой проговорила подруга. – Он трясет с меня пирог.
– Пирог? Это мило. – Не мило! Нихрена он не получит! – Лиззи надулась как маленький ребенок. – Ты ужасная дочь, Элизабет, – я осуждающе покачала головой. – А он, кстати, неплохой отец, – призналась она. – А у него есть кто-нибудь? – спросила я, но, тут же поняла, что мой вопрос вообще сейчас совершенно не уместен. – Ну, кто готовит ему пироги и гладит рубашки. Лиззи рассмеялась: – Нет. Женщин у него столько же, сколько и денег – не счесть. – Я думала, в его возрасте отношения на одну ночь не так важны, как забота и все такое, – немного виновато пробормотала я.
Элизабет посмотрела на меня так, будто я с другой планеты: – Ты меня слушаешь? Ему только тридцать семь. Ну, со вчерашнего дня. В душе он еще мальчишка. Вся его юность – это мои подгузники. У него не было возможности научиться общаться с противоположным полом, поэтому им правят инстинкты.
Тридцать семь. Ну да. Похоже, он ловелас... А что, зато не приведет домой мачеху для Лиззи. Ведь тогда она бы точно кинулась ему в лицо. – Так что там с пирогом? Помощь нужна? – спросила я подругу. – Погнали, – ответила она, взглянув на серебряные часы с драгоценными камнями, – Только заскочим по дороге в супермаркет? Нужно кое-что прикупить для пирога.
Глава 2. Он.
– Мистер, может вам принести что-нибудь еще? Молоденькая стюардесса буквально выдернула меня из полусонного состояния. Я поднял на девушку глаза и сказал:
– Нет, спасибо.
И чего она так глядит? Как будто я кусок шоколадного торта, а ее диета в самом разгаре. – Если что, зовите, – кокетливо проговорила стюардесса и двинулась дальше по коридору. А улыбка у нее ничего. Очень даже. Но я не хочу думать о женщинах сейчас. Я наконец-то возвращаюсь домой. Эти мои компаньоны уже в печенках сидят, вместе со своими многочисленными бумагами и деловыми ужинами. А какой день рождения они мне устроили... Я чуть не подавился своим буррито, когда они завалились со всеми праздничными штучками в мою квартиру. Больше всего я хотел пирог моей малышки Элизабет. Как давно я не видел ее... «Скайп» не в счет, ведь таким образом я не могу прижать к груди свою единственную дочь. Я чертовски соскучился по ней и не мог дождаться нашей встречи.
Я принялся размышлять: Розмари, наверное, приготовит мою любимую лазанью. Элизабет наденет какое-нибудь красивое платье, чтобы порадовать меня. Она всегда так делала, чтобы создать праздничное настроение. А что, если они меня не ждут? Дочь была так холодна по телефону... Это и понятно. Ее непутевый папаша не появлялся два года, какой еще реакции я должен ждать от своей девочки? Но я ничего не мог с этим поделать – работа кипела. Сделка за сделкой. Бешеные деньги! Но два года – это большой срок, за который все могло измениться.
Голос пилота оторвал меня от грустных мыслей, наконец, объявив о посадке. В аэропорту меня встретил Стенфорд. С большой теплотой, должен признаться. Конечно, я же ему плачу. Мой водитель и хороший друг улыбался во весь рот, погружая мои чемоданы в багажник:
– Мистер Митчелл, рад вас видеть! Сколько вам вчера стукнуло? Двадцать пять? Тридцать? – Смешно, Стен. Но засчитано! И я тоже рад тебя видеть, дружище.
Мы обнялись, что немного нам не свойственно.
– Как там моя дочь? – поинтересовался я, помогая Стенфорду с вещами. – Кровожадная фурия?
– Она весь день твердит, что расцарапает вам лицо, сэр, – сочувственно проговорил он. – Отлично, – проворчал я и сел в машину. Дорога казалась длинной, к тому же извилистой, поэтому меня слегка укачало. Я думаю, это по большей части от волнения – все-таки со мной хотят расправиться. Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох, пытаясь подавить беспокойство по поводу дочери.
Мы подъехали к нашему дому, и я вышел из машины первым. Пока я направлялся к дому, Стен возился с багажом. Я поправил пиджак, толкнул входную дверь и увидел свою темноволосую принцессу. Она вовсе не была разъяренной, как я ожидал. Она была прекрасна.
– Чего ты пялишься? – спросила Элизабет. – Обними уже меня! – Милая! Я так рад! – я крепко обнял дочь, поглаживая ее по длинным волосам. Я мог стоять так целую вечность, но Розмари поспешила оказаться в моих объятиях.
– Здравствуй, сынок! – она как всегда расцеловала меня несколько раз. – Отлично выглядишь, дорогой.
– Папа, мой руки и садись за стол! Пирог ждет! – пропела дочка. – И лазанья! – добавила Розмари.
Благодаря всевышнего за то, что в мое отсутствие ничего не изменилось, я прокричал «уже иду!» и помчался в ванную. Тщательно помыв руки и ополоснув лицо прохладной водой, я насухо вытерся и поспешил спуститься вниз. Когда я вошел в столовую, где наша семья обычно завтракала, обедала и ужинала, я улыбнулся. Большой стол из темного дерева, на котором стояла ваза со свежими цветами и несколько длинный свечей в изящных подсвечниках, восемь стульев, которые были выполнены из такого же, как и стол, дерева, напоминали мне о прошлом. Когда мы переехали в этот дом, много-много лет назад, я принял решение, что эта большая комната будет столовой. Пройдя немного вперед, я завернул за угол и оказался в кухне средних размеров. Не спеша открывая деревянные шкафчики, на которых были вырезаны незамысловатые узоры, я вдыхал аромат лазаньи и еще глубже погружался в воспоминания. Вернувшись в столовую, я сел за стол и прикрыл глаза. Из гостиной слышался треск камина и шаги Элизабет, которая, судя по звукам, металась из угла в угол. Наверное, что-то как всегда искала. Из открытого окна дул легкий ветерок, отчего трепетали светло-бежевые шторы, а с улицы донеслась музыка из проезжающего мимо автомобиля. Это мой уголок, по которому я безумно скучал. Я надеялся, что моя жизнь станет спокойной и размеренной, а главное – дочь будет рядом.
– Как долетел? – спросила Элизабет, когда мы уже все уселись за стол. – Хорошо, милая, – ответил я, взяв в руки вилку. – Лучше расскажи как вы тут, нормально?
Дочь дотронулась до моей руки и тихо сказала: – Без тебя все было совсем иначе. Я взял ее маленькую ручку и поцеловал. Я знал, что не обязательно было говорить, как мне тяжело приходилось без нее, потому что она итак все знала. Возможно, она не хотела это признавать, но точно знала. – Еда стынет, а у вас будет еще очень много времени на разговоры. Сейчас надо поесть, – строго сказала Розмари. И это был приказ.
После ужина мы с дочкой по традиции посмотрели какой-то молодежный фильм, поговорили обо всем на свете, и после этого я пошел в душ. Я устал во время перелета и хотел как можно скорее оказаться в постели. Я вошел в свою спальню и щелкнул выключателем. Небольшие круглые лампочки на потолке озарили мою обитель, и я огляделся. Казалось, я никогда прежде здесь не был. Я провел ладонью по мягкой кровати, осознавая, что наконец нахожусь дома, но она была холодной и чужой. Я съежился, надел пижамные штаны и забрался под одеяло. Засунув правую руку под подушку, я, лишь на секунду прикрыв глаза, провалился в глубокий и спокойный сон.
С самого раннего утра я съездил к кредиторам, чтобы решить с ними пару вопросов, и сразу отправился домой. Как и ожидал, я попал в жуткую пробку в центре города, поэтому вернулся домой только к обеду. – Ты как раз во время, – ласково сказала Розмари, раскладывая тарелки. – Я подаю на стол.
– Отлично, – довольно проговорил я. – Я жутко голоден. Она крепко обняла меня: – Я так рада, что ты вернулся, мой мальчик. Я улыбнулся, поглаживая Розмари по спине, и закрыл глаза. Открыв их, я непонимающе моргнул, глядя на лестницу. Я увидел девушку, спускающуюся вниз вместе с моей дочерью. Отпустив женщину из своих рук, я взглянул на дочь.
– Пап, познакомься, – указывая на девушку, сказала она. – Это моя подруга Кристалл. Мы вместе учимся.
– Здравствуйте, мистер Митчелл, – тоненьким голоском поприветствовала она. Я, не отрываясь, смотрел на девушку, словно малолетний парнишка. Белокурая кудрявая голова и белозубая улыбка с ямочками на покрасневших щеках сразили меня наповал. – Дэйв, – пристально глядя на нее, сказал я. – Простите? – она нахмурилась. – Зовите меня Дэйв, Кристалл. Девушка, похоже, смутилась. – А, хорошо, сэр, – опустив взгляд, проговорила она. Я все смотрел на нее и смотрел, забыв о том, что мы здесь не одни.
– Ну, я пойду, Лиззи, – украдкой глянув на меня, пробормотала Кристалл.
– Оставайтесь, – предложил я. – Пообедаете с нами. Болван. – Нет, спасибо, мистер Митчелл, сэр, эээ... – девушка замялась, мотнув головой. – Дэйв. Мне пора. Увидимся, Лиз!
Я смотрел на ее пухлые губы, которые чмокнули мою дочь в щеку, и вежливо сказал: – До свидания, Кристалл. Она пару секунд переводила свой взгляд от меня к Элизабет, а потом помахала нам и вышла на улицу.
– Ты не рассказывала мне о своей подруге, – я нахмурился, указывая на дверь.
– Вообще-то, рассказывала, – дочь села за стол и оторвала виноградину от большой ветки.
– Не помню, – я последовал ее примеру. – И давно вы дружите?
– Где-то год, – Элизабет ненадолго задумалась, а потом продолжила. – Кристалл приехала в Нью-Йорк из Калифорнии, Сан-Диего.
– Она живет в студенческом общежитии? – спросил я.
– Да. Хотя ее дядя был против этого. Он считает, что там один разврат, – усмехнувшись, ответила она.
– Дядя?
– Ее родители погибли много лет назад, поэтому о Кристалл заботились ее тетя и дядя.
– Мне очень жаль, – сочувственно проговорил я.
– Да, мне тоже, – хмуро согласилась Элизабет.
– Ну ладно, приятного аппетита, – я перевел тему, взяв в руки вилку, и пододвинул к себе тарелку.
– Ага, тебе тоже, – уткнувшись в свой айфон, пробурчала дочь, а я принялся есть, пытаясь прогнать образ совершенно неизвестной мне девицы, который не спешил покидать мою память.
Глава 3. Она.
Элизабет говорила, что ее отец красавчик-сердцеед, но я не думала, что он является таковым на самом деле. Как только я увидела этого шикарного мужчину, мое сердце стало стучать так, как будто вот-вот вылетит к чертовой матери. Про красоту его лица нет смысла говорить, потому что слов, чтобы описать эти великолепные черты, просто не существует. Его темные, чуть волнистые волосы были зачесаны назад, а серо-голубые глаза как будто заглядывали прямо в душу. Широкие плечи и мускулистые руки пробивались сквозь ткань рубашки, и я тут же почувствовала, как моя спина вспотела.
– Хватит уже думать об отце своей лучшей подруги! – я мысленно швырнула в себя тяжелую книгу. Это все как-то неправильно. И вообще, все бессердечные ловеласы так выглядят. Я фыркнула. Сногсшибательная внешность чаще всего скрывает бессердечную натуру. Наверное, мне лучше стоит подумать, как бросить Остина, от него больше восьми пропущенных и четыре сообщения. Завтра предстоит встретиться с ним в университете, а я не хочу стоять и моргать как в мультике, не зная, что сказать. У меня нет ни малейшего желания устраивать «разбор полетов», нужно просто сказать все, как есть. Или воспроизвести слова Элизабет? Я хихикнула, доставая из кармана джинсов мобильник, и стала печатать сообщение подруге, чтобы спросить совета по поводу Остина. Я уверена, что подруга с превеликим удовольствием поделится со мной тем, как отшить парня. В этом она профессионал.
***
– Привет, красотка! Светишься? – спросила Элизабет, которая, похоже, светилась не меньше моего.
– Да. Наконец все решила с Остином. Я свободна! – я покружилась, подняв руки вверх, а когда заметила на себе удивленные взгляды проходящих по коридору студентов, мгновенно себя одернула.
– Ты и до этого была не слишком занята, – усмехнулась подруга. – Рик? Какого черта?! Рик Сандерс – парень, который без ума от Элизабет, но возомнил из себя Казанову. Он флиртует и обжимается со всеми (кроме меня, конечно) в отместку за то, что моя подруга не может выбрать между своими ухажерами кого-то одного. Лиззи ведет себя как стерва по отношению к нему, но, в то же время ужасно злится, если видит Рика с кем-то другим. Да уж, скандала парню не избежать.
– Привет, Элизабет, – равнодушно проговорил он. – Ты что-то хотела? Она стала пунцовой: – Я бы хотела, чтобы тебя переехала машина, но для начала оторви свою руку от задницы этой шлюшки! Ого. – Эй, да ты офигела?! – возмутилась стоящая рядом с Риком девица. – Тебе слово не давали! – рявкнула Элизабет. Похоже, это надолго. Я подмигнула Рику, который с интересом наблюдал за перепалкой Лиззи и ярко накрашенной девчонкой, а затем поплелась в столовую. Ужасно хочется есть. Я взяла поднос, положила на него яблоко и встала в очередь. – Не вздумай бросать меня в такие моменты, Кристалл! – подруга втиснулась в очередь, тяжело дыша. Похоже, она не собиралась успокаиваться. Нужно срочно сменить тему.
– Ты готова к тесту у профессора Уолша? – торопливо спросила я. – Боже, нет! Вот черт! – выругалась Элизабет. – Зайдешь сегодня ко мне? Подготовимся вместе.
– Конечно, – я улыбнулась, но, вспомнив недавний инцидент со своими гормонами, тут же сникла.
– Ты чего? – Лиззи взглянула на меня с подозрением. – Ничего. А... твой отец будет дома? – спросила я, нервно заправляя прядь волос за ухо. – Наверное, – спокойно ответила она. – А что? Меня бросило в жар: – Просто... просто мне неудобно. – Крисси, прекрати. У меня что, однокомнатная квартира? Скорее всего, мы даже не столкнемся с ним. Днем он подолгу работает в своем кабинете. Да и не только днем, кстати.
Я успокоилась. И правда, может, я его не увижу? Очень надеюсь на это. И вообще, какая разница? Мне не следует думать о Дэйве Митчелле, а тем более избегать его. Да, он невероятно красивый мужчина, и что с того? Я прихожу в его дом к своей подруге, а не для того, что бы краснеть и смущаться под его пристальным взглядом.
К Элизабет мы приехали часа в три. Розмари готовила на кухне, и у меня потекли слюнки от чудесного запаха. Увидев нас, женщина просияла и приказным тоном проговорила:
– Привет, девчонки. К столу, и поживее. – Слушаюсь, мэм! – приложив ладонь к виску, воскликнула Лиззи. Я улыбнулась им обеим, но почувствовала, что меня сейчас стошнит, когда услышала низкий голос. – Привет, юные леди! – громко сказал Дэйв Митчелл, направляясь к нам. – Привет, пап, – Элизабет бросилась отцу на шею и чмокнула в щеку. – Мы сейчас будем обедать, присоединяйся.
Что? Присоединяйся? Нет! – Добрый день, мистер Митчелл, – только и смогла произнести я. – Зови меня Дэйв, детка, – вежливо попросил он. Детка? О боже. – Хорошо, – я выдавила глупую улыбку. За стол я села между Элизабет и Розмари. При виде Дэйва аппетит резко пропал, и я ковырялась в тарелке как дитя, ненавидящее манную кашу. – Как дела в университете? Тебя еще не выгнали? – спросил Дэйв у дочери. – Очень смешно, отец, – притворно улыбнувшись, ответила она. – У меня была одна четверка в прошлом семестре, а в этом я планирую не получить ни одной. – Умница, дочка. А ты, Кристалл? Тоже зубрила? – он мягко рассмеялся, отчего меня чуть не вывернуло прямо в тарелку. – Я не зубрила! – возмутилась Лиззи. Я взяла себя в руки и старалась говорить как можно более непринужденно: – Вообще-то, нет. У меня три четверки. Так что еще есть шанс выбраться из общества ботаников. Дэйв снова рассмеялся, а я смотрела на него как дурочка. Какой он красивый! Небольшие морщинки в уголках глаз делали его еще привлекательнее...
– Хватит пялиться! – мысленно приказала я, и в меня полетела очередная тяжеленная энциклопедия.
– Крисси, может, будешь десерт? – предложила Розмари. Спасибо! Ты моя спасительница! – Да, пожалуй, – робко согласилась я и приняла из ее рук тарелку с еще теплым черничным пирогом.
Эта пытка, называемая обедом, продолжалась еще некоторое время. Отец и дочь болтали на различные темы, и я поражалась тому, насколько они близки. Они общались как друзья, ну или как сестра и старший брат, с которым ей повезло. Их связь была невероятно ощутима. Я молча радовалась за подругу, ведь Дэйв Митчелл оказался замечательным отцом. – Спасибо, Рози. Все было как всегда вкусно, – бархатным голосом проговорил Дэйв. – Я очень скучал по домашней еде.
– На здоровье, мой мальчик, – сказала Розмари, дотронувшись до его плеча. – Мы пойдем в мою комнату, – сообщила Элизабет, забирая со стола бутылку сока. Я последовала за ней, увидев, как мистер Мителл проводил меня взглядом. Мы поднялись в большую, светлую комнату, и я сразу села на кровать. Подруга вошла в свою гардеробную и, после проведенных там пяти минут, вышла.
– Как тебе это? – Лиззи покрутилась, демонстрируя изумрудное платье с высокой талией. – Прелесть, – с улыбкой проговорила я. – Тебе очень идет. – Спасибо, я думаю надеть его сегодня вечером на свидание с Паркером, – любуясь своим отражением в зеркале, сказала она.
– В самый раз, – я показала ей одобрительный жест, подняв вверх большой палец. Подруга рассмеялась и обняла меня, запрыгивая на свою огромную двуспальную кровать. Она выглядела радостной, а вот меня посещали противоречивые чувства. Мысли были спутаны, и я знала, кто всему этому виной. Мужчина, благодаря которому Элизабет сейчас так искренне смеется, заставлял меня чувствовать себя неуютно в самой уютной на свете комнате. Я знала, что он находится совсем недалеко, но старалась не думать об этом. Дэйв Митчелл оказался самым прекрасным мужчиной на свете, и я поняла, в кого Элизабет такая красавица. Единственное, что ей досталось от матери – это ее темно-карие глаза. В остальном она очень похожа на своего отца. Я обняла улыбающуюся подругу, которая увлеченно печатала сообщение, и задумчиво уставилась в потолок. Зачем Дэйв Митчелл вернулся в Нью-Йорк и нарушил мой покой? Это пройдет, или я дальше буду с волнением заходить в дом Митчеллов? Я надеялась, что это временное помутнение рассудка, потому что иначе мне придется очень нелегко.
Понедельник – самый сложный для меня день. И не потому, что он понедельник, просто в университете самые утомительные лекции именно в этот день.
Я нехотя поднялась с кровати и уныло прошлепала в ванную. Как же все-таки хорошо без Джессики! Могу принимать душ когда угодно, и не приходится начинать утро с выяснения отношений и долгой, упорной борьбы за фен.
Я вышла из ванной и быстро натянула на себя темно-зеленое строгое платье. Закончив с макияжем, я заплела волосы в косу на один бок и вдела в уши серьги. Я взглянула на часы и побежала в кухню, прихватив сумку и большую книгу. Насыпав в чашку немного медовых хлопьев, я залила их молоком и принялась завтракать.
От общежития до кампуса было минут десять-пятнадцать ходьбы, с учетом того, что я была на каблуках. С этим мне повезло, но я все равно так и не научилась планировать свое утро. Вбегая в заполненную студентами аудиторию, я увидела знакомое лицо и побрела к своему месту.
– Привет! – меня поприветствовала Сьюзан Холлс, пододвигаясь, чтобы я села рядом. – Ты сегодня даже раньше Круэллы.
Круэллой Девиль мы называли профессора Пегги Монтгомери. Она была очень на нее похожа как внешне, так и внутренне. На ее лекциях я чувствовала себя самым пятнистым далматинцем, из которого срочно нужно было сделать прекрасную шубку.
– Привет! Я старалась, как могла, – сказала я, выкладывая толстую тетрадь на кольцах со сменным блоком, из которой торчало огромное количество стикеров-закладок разных цветов.
– Явилась, – недовольно протянула Сьюзи, поглядывая на Круэллу, которая уверенно шла к своей трибуне.
