Текст книги "Инсомния (СИ)"
Автор книги: Алия Тряпичкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
– Ушла, – с облегчением произнесла Кристалл, наспех собирая волосы на затылке.
– Свалила, – хмыкнул Уилл, сбросив с плеча полотенце. – Только не расстраивайся, ты под горячую руку попалась. И в прошлый раз миссис Поттс наелась не твоих волос. Это Энни размахивала здесь своей наращенной блондинистой шевелюрой. Клянусь, я сам видел.
Кристалл закончила собирать свои крупные светлые кудри в незамысловатую прическу и, поставив локти на барную стойку, подперла подбородок руками. Она с улыбкой взглянула на Уилла.
– Даже если бы в завтраке миссис Поттс были мои волосы, ты никогда не сказ...
– Никогда, – обрывая Кристалл на полуслове, парень покачал головой и аккуратно коснулся указательным пальцем ее маленького носа.
– Ты милый. – Она оттолкнулась от стойки и взяла со стула свою сумку. – Жаль, мне никогда не достанешься, – пошутила Кристалл.
– Я бы бросил к твоим ногам весь мир, сестричка, – совершенно серьезно заявил Уилл и даже немного нахмурился. – Но я не Джейме, а ты не Серсея, – тут же повеселел он. – Ланнистеры1 из нас так себе. Хотя это и к лучшему. Я всеми руками против инцеста!
– Ну, мы хотя бы платим свои долги, так что в чем-то, может, мы и похожи на Ланнистеров, – хихикнула она.
– Отдала несчастные двадцать баксов Дону?
– Еще на прошлой неделе.
– Он придурок. Мог и простить тебе эти деньги, – Уилл поморщился и грязно выругался, когда кусочек льда выскользнул из металлических щипцов и разбился от удара о пол.
– Будет тебе, Уилл, – с улыбкой пробормотала Кристалл и сделала несколько шагов в сторону служебного помещения. – Я махом верну себе эти деньги сегодняшним же вечером, выгребая из карманов мелочь, оставленную на чай.
Уилл без труда определил, что высказывание Кристалл кишмя кишит сарказмом.
– Не кисни! – подмигнув, прокричал он вслед уже уходящей в комнату для персонала Кристалл и предпринял очередную попытку расправиться со льдом для напитков. И кому только в голову пришло использовать для этого щипцы?!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
Когда пятая по счету стопка текилы опустилась на барную стойку, за которой сидели Уилл Бейли вместе со своей подругой, бармен заведения «Эдрианс» уже не спрашивая наполнил алкоголем следующую. С улыбкой пододвинув Уиллу выпивку, мужчина подмигнул Кристалл и поставил перед ней коктейль в изящном бокале на тонкой ножке.
– За счет заведения! – провозгласил Кайл, глядя на Кристалл. Переведя взгляд на Уилла, он с усмешкой добавил: – А с тебя еще три доллара пятьдесят центов.
– Вот сволочь! – ошарашено выдохнул Уилл, хватаясь за стопку. Быстро опрокинув шот и еле заметно поморщившись, он невесело рассмеялся. – Это несправедливо!
– Тогда проваливай в свою дыру. Как там ваша шарашка именуется?.. «Аллен стрит»? Или тебе и там бесплатно не наливают? – поддразнил Кайл, водрузив на стойку небольшую тарелку с закусками, заказанную молодыми людьми.
– Прекрати, Кайл, – пробормотала Кристалл и, взявшись за ножку бокала двумя пальцами, подвинула его обратно бармену. – Спасибо, я сегодня не пью.
– Значит, дружка своего караулишь, – опираясь локтями на столешницу, прыснул Кайл. – А то опять набедокурит...
– Заткнись и подлей, – Уилл указал пальцем на бутылку текилы и приобнял Кристалл за плечи. – Я обещал своей подружке, что ей не придется затаскивать меня в такси, а потом еще и вытаскивать оттуда.
– Да, и ты, кажется, обещал не переусердствовать, – внимательно наблюдая за тем, как очередная порция алкоголя уже вот-вот окажется подле Уилла, обеспокоенно проговорила она.
– Хорошо, это последняя, – пообещал он. – А потом покинем это злачное место, окей? Эй, Кайл! Налей для Крисси апельсиновый сок!
– Не надо, – устало опустив голову на руки, взмолилась Кристалл. – Я уже три стакана за вечер выпила! Пощади мой мочевой пузырь.
– Ладно, к черту сок. Пошли отсюда, – Уилл выпил оставшуюся стопку, резко поднялся на ноги и достал из заднего кармана джинсов несколько помятых купюр. Бросив деньги на стойку, он махнул рукой Кайлу и развернулся в сторону выхода из заведения.
Накидывая на плечи вязаный серый кардиган, Кристалл поежилась. На улице ощутимо холодало – все же приближался октябрь, бесцеремонно наступая на пятки. Глядя на охваченные дымкой легкого тумана деревья, чьи листья уже пожелтели и многие из них безжизненно лежали на траве, можно было сказать, что осень ни на шутку разыгралась.
Золотая пора особенно украшала Нью-Йорк своим великолепием, и Кристалл хотелось побольше бывать на улице. И сейчас, вместо того, чтобы сидеть и смотреть как Уилл напивается, она потащила его в Центральный парк, о чем, невзирая на похолодание, нисколько не жалела.
– Так что, ты и дальше собираешься ходить на эти сеансы психо... гхм... терапии? – спросил Уилл, доставая из кармана ветровки пачку «Лаки Страйк».
– Я ведь уже сказала, что первое посещение не считается, – раздраженно проговорила Кристалл, стряхивая с ботинка прилипший к подошве желтый лист.
– Это я понял, – щелкнув зажигалкой, он подкурил сигарету и сделал глубокую затяжку, от удовольствия прикрывая глаза. – Но ведь ты же не собираешься приходить туда снова?
– Почему же? Собираюсь, – ответила она, при этом издав тяжелый вздох. – Я пообещала Элизабет. С моей стороны бросаться такого рода помощью будет очень глупо. Да и кто знает, может, мне станет легче?
– Я знаю, ты не можешь спать. И это изрядно портит тебе жизнь. Но разве психолог тебе с этим поможет? Не стоит ли обратиться к нормальному врачу?
– Доктор Митчелл и есть нормальный врач. Он не психолог, а психотерапевт. Это разные вещи.
Уилл снова затянулся сигаретой, стряхнув пепел на асфальт, и усмехнулся.
– И с каких пор ты стала в этом разбираться?
– С тех самых, – Кристалл отмахнулась, посильнее кутаясь в мягкую ткань своей кофты. – Мне пора перестать убеждать себя в том, что со мной ничего не происходит. Знаешь, я совсем расклеилась. Никаких сил нет.
– А, может, все дело в этом докторе Митчелле? – потушив сигарету о край рядом стоящей урны, поинтересовался он.
– Чего?
Уилл пододвинулся поближе к Кристалл и заулыбался.
– Ну... Скажем, тебе интересно его общество, – он задумчиво поделился с нею своими предположениями. – Не подумай, что я на что-то намекаю, но... чтобы ты и к психотерапевту...
Кристалл с силой толкнула Уилла в плечо, отчего он чуть не свалился со скамейки, и резко запахнула на груди кардиган, словно его ткань могла спрятать ее от ужасного чувства стыда после сказанного Уиллом.
– Ты просто больной, – Кристалл осуждающе покачала головой, сердито воззрившись на друга.
– Ну, прости, – потирая ушибленный о скамейку локоть, выдавил он. – Я же шучу! И нечего драться.
– Я еще ничего с тобой не сделала, – зашипела она, вскинув ладонь. – И не приближайся, придурок!
– Все, сдаюсь, – подняв вверх обе руки, Уилл непринужденно хихикнул. – Да ладно тебе, шутник из меня никакущий. Хорошо, что мы это выяснили?
– Можно подумать, раньше мы не догадывались о том, что с юмором у тебя так себе, – саркастически проговорила Кристалл, скрестив руки на уровне груди.
Уилл не посмотрел на протестующие жесты подруги и все-таки снова придвинулся к ней, заключив в объятия, которые давались ему с трудом, поскольку Кристалл усердно отбивалась.
– Я так сказал, потому что ты сама твердила пятнадцать минут назад, мол, он такой привлекательный! Я и сделал свои выводы!
Она быстро заморгала, словно сбежавшая из фильма мультяшка, и в возмущении приоткрыла рот.
– Я так не сказала!
– Ну... или что-то вроде того, – пожал плечами Уилл, не стирая с лица улыбки.
– Я лишь сказала, что доктор Митчелл приятный, отзывчивый человек, умеющий расположить к себе пациента. Я совсем иначе представляла себе отца Элизабет, поэтому сначала даже растерялась. Вот и все, что я на этот счет тебе говорила! И впредь не перевирай, иначе я тебя убью.
– А теперь ты меня пугаешь, – он притворно нахмурился. – Думаю, не стоит иметь дело с кем-то, кто посещает психотерапевта.
– Какой ты все-таки гад! – Кристалл рассмеялась, исчерпав всю возможную злость по отношению к Уиллу, и шутливо ударила его кулаком в плечо.
– Но я все равно тебя обожаю, – перехватив руку подруги, признался он.
– Достаточно на сегодня подхалимажа, – продолжая смеяться, она тряхнула головой и обеими руками пригладила разметавшиеся от резкого порыва ветра волосы.
Уилл застегнул свою ветровку и сунул руки в карманы. Вжав голову в плечи, он вновь повернулся к Кристалл, только теперь улыбка его не сопровождала.
– Хорошо, а сейчас поговорим серьезно. Я бы очень хотел, чтобы тебя не мучили эти твои... проблемы. Все.
– Я знаю, Уилл, – она улыбнулась, обнажая ровные белые зубы, и опустила голову на дружеское плечо. Если на ее миловидном лице играла улыбка, то только такая – невероятно обворожительная и заставляющая улыбнуться в ответ. – Я тоже этого хочу. Но прежде мне нужно понять в чем дело.
– Тогда не тяни с этим, – потрепав подругу по волосам, сказал Уилл. – Твои синяки под глазами уже достигли внушительных размеров.
– Ты настоящий джентльмен...
– Так и есть! – негодующе выпалил он. – Ты знала, что Шон и Питер однажды решили, что ты увлекаешься чем-то запрещенным? Но я быстро заткнул им рты. Сказал, что в отличие от некоторых ты не таскаешь деньги из кошелька своей мамочки, а работаешь и учишься как каторжная.
Кристалл густо нахмурилась, приподняв голову с плеча Уилла и заглядывая ему в глаза.
– Они думают, что я наркоманка?
– Да плевать чего они там себе надумали, – пошел на попятную Уилл. – Не бери в голову, просто в тот день ты правда плохо выглядела.
Кристалл закрыла глаза и снова опустила голову на плечо Уилла. В данную секунду ей безумно захотелось усердно бороться со всем, что омрачало ее существование. Бороться с каждым из своих страхов, которые настолько прочно засели в ее голове, что, казалось, их никогда не изгнать. Она незаметно сжала руки в кулаки, прихватив края рукавов кардигана, и крепко зажмурилась. Отчаяние стремительно разрасталось внутри нее и отдавалось физической болью, заставляя глаза заслезиться. Кристалл было жаль себя. Она не желала проживать такую жизнь, с которой, казалось, уже давно свыклась, и быть подвластной необъяснимому чувству тревоги; избегать сближения с посторонними людьми, вздрагивать от каждого шороха, оставшись одной, каждый день лишать себя покоя. Ей просто хотелось ощущать себя нормальной.
– Эй, ты чего? – Уилл склонился к подруге и осторожно взял за подбородок.
– Прости, просто смертельно устала, – не позволяя слезам разбежаться по щекам, пробормотала она.
– Домой? – предложил он.
– Хочешь проводить меня, чтобы закрепиться в статусе джентльмена? – хихикнула Кристалл, незаметно для Уилла утирая рукавом все же выступившую в уголке глаза слезинку.
– Мне это не требуется. Я уже родился в смокинге и галстуке-бабочке с бокалом шампанского в руке для дамы.
Она заливисто расхохоталась и слезла со скамейки, поправив на себе юбку. Запахнув кардиган, Кристалл обняла себя руками.
– Обязательно взгляну на твои детские фотки.
– Что, никогда не видела младенцев в смокинге? – поддразнил Уилл, закинув руку ей на плечи.
– Просто замолчи, – с улыбкой пролепетала она, и вместе они неторопливо зашагали по слабо освещенной уличными фонарями аллее.
2
Сидя на диванчике в кабинете доктора Митчелла, Кристалл волновалась уже меньше, чем в самый первый раз. Возможно, на это влиял тот факт, что она по своей воле решила прийти на сеанс психотерапии, а не только из-за настойчивости Элизабет. В какой-то момент Кристалл поняла: это ее шанс все исправить. И пусть ей будет в какой-то мере сложно присутствовать здесь, она непременно сможет это побороть и без утайки расскажет доктору все как есть.
– Спасибо, что согласились принять меня, да еще и в конце вашего рабочего дня, – с благодарной улыбкой произнесла Кристалл и опустила взгляд в пол. Со стеснительностью справиться было все еще проблематично.
– Не думайте об этом, – отмахнулся Дэйв, бегло расстегивая пуговицы на пиджаке и присаживаясь в кресло напротив Кристалл. – Сейчас я полностью свободен, а значит нам с вами удастся основательно поговорить.
Коротко глянув во французское окно, как на ладони являющее вид шумного, суетливого города, Кристалл вновь улыбнулась. Большинство жителей Нью-Йорка в вечер понедельника спешили покинуть места работы и отправиться домой или же посетить какое-нибудь уютное местечко, дабы спасти этот день от клейма «понедельник – день тяжелый». А Кристалл должна была прислуживать таким альтруистам (какая же это ценность – спасать безнадежно испорченный понедельник!) в «Аллен стрит» до самой полуночи, но визит к доктору Митчеллу послужил веской причиной для того, чтобы попросить коллегу по работе махнуться сменами. Отзывчивая и в то же время падкая на интересные предложения Фиби с легкостью согласилась подменить Кристалл сегодняшним вечером, а она, в свою очередь, должна будет заменить Фиби во вторник утром, пропустив несколько занятий в университете. Прогуливать Кристалл очень не хотелось, но выбор был невелик: или она со всей серьезностью подходит к своему психическому здоровью (как было ею отмечено, такое словосочетание звучало крайне пугающе) или же оставляет такой вариант, как смирение, избрание которого будет обозначать крах в чистом виде. В таком случае придется разве что уповать на счастливую случайность вроде самоисцеления, а это звучало так же неправдоподобно, как обещания Сандры Финниган выплатить Кристалл долгожданную и вполне заслуженную премию за прошлый месяц.
Укрывшись от накрапывающего дождя и разбушевавшегося ветра в уютном кабинете доктора Митчелла, Кристалл чуть ли не впервые ощущала приятное спокойствие. Негромкое тиканье настенных часов, едва слышные звуки в коридоре стремительно пустеющей клиники и низкий размеренный голос Дэйва Митчелла действовали на нее благоприятно, отвлекая от проблем, поджидающих во внешнем мире. Кристалл могла сосредоточиться только на том, зачем она сюда явилась и не размышлять о завтрашней лекции, что придется пропустить, а также раннем подъеме на работу, который гарантированно дастся ей очень непросто. Здесь и сейчас она хотела забыть о том, что ждет ее завтра, послезавтра, через неделю или год. Все мысли улетучивались, и Кристалл не пыталась их удержать.
– Я бы не хотела задерживать вас надолго, – чуть нахмурив лоб, сказала она и взглянула на часы.
– Я люблю свою работу, так что не прочь и задержаться часок-другой, – заверил ее Дэйв, широко улыбнувшись. Выглядел он очень убедительно.
– Вот бы мне так любить свою работу, – невзначай хихикнула Кристалл, а затем смущенно заправила волосы за уши.
Доктор Митчелл положил руку на широкий подлокотник кресла и двумя пальцами дотронулся до своего подбородка, внимательно глядя на Кристалл.
– А вы не думали о том, чтобы зарабатывать на своем хобби? Насколько я помню, вы любите рисовать.
– Ой, это ерунда, – пробормотала она, снова повернув голову к окну. – Вы просто не видели мои работы. Скукота да и только.
– А что вы обычно рисуете? – с интересом спросил Дэйв, и Кристалл тут же обратила на него свой взор.
– Я? – уточнила она, как будто этот вопрос мог быть адресован кому-то другому. – Ну... – Кристалл неопределенно пожала плечами и улыбнулась. – Я часто рисую людей. Люблю портреты. Мне хочется отразить характер человека в чертах его лица, и я признаюсь, что удается далеко не всегда. Порой придумываю сюжет для героя своей картины и пытаюсь представить как бы он выглядел в своей собственной реальности.
– Портреты... Это чудесно. Если бы я умел рисовать, то непременно заинтересовался портретами. Но это точно не про меня, – усмехнулся он. – То есть, конечно я рисовал за Элизабет в начальной школе, как и многие родители, но было до смешного очевидно, что она бы справилась с этим лучше.
Кристалл тихо рассмеялась, окончательно расслабившись, и Дэйв был доволен, что смог ее немного развеселить. Ей хотелось продолжить разговор на отвлеченные темы, в частности об Элизабет и ее детстве, но она знала, что нужно говорить по существу. Сдуть пыль с коробки, в которой хранились проблемы, открыть ту самую коробку и достать их все до единой.
– Доктор Митчелл, я... – Кристалл умолкла, сильно закусив губу, и закрыла глаза, но ей удалось продолжить. – Мне трудно говорить с кем-либо о том, что со мной происходит. Может, я боюсь осуждения? Или столкнуться с непониманием... Я правда не знаю почему так тяжело открыться даже самым близким людям.
– Все в порядке, Кристалл, – мягко произнес Дэйв, чуть подавшись вперед, словно сейчас поднимется с кресла и сядет рядом с ней в попытке утешить. – Об осуждении не может быть и речи, забудьте это слово, ему здесь не место. А непонимание? Это еще что такое? Если человек наделен свойством слышать, поясню, не просто слушать, а СЛЫШАТЬ, то он сможет понять своего собеседника. Разумеется, он может иметь другое мнение, но это не должно помешать ему понять этого человека. Я не испытывал то, что испытываете вы, но уверяю: это не помешает мне понять вас. Понять и, будем надеяться, помочь.
Кристалл медленно кивнула, отгоняя от себя последние сомнения, и незаметно набрала в грудь побольше воздуха.
– Самое ужасное, что я не только не могу спать.
– Продолжайте, – щелкнув ручкой, сказал доктор и приготовился вести записи в своем блокноте.
– Каждый раз мне снится почти один и тот же сон. Он настолько реалистичный, что я порой не понимаю где нахожусь. Более того случается так, что я не могу проснуться. Я уже понимаю, что это сон, что мне нужно только открыть глаза, и все исчезнет, но не могу.
– Вы попробуете описать этот сон?
Кристалл зажмурилась, будто бы в эту самую минуту видит свой ночной кошмар, и тряхнула кудрями, избавляясь от этого чувства.
– Да, я постараюсь.
– Хорошо, – Дэйв кивнул, сделав короткую пометку, и продолжил заинтересованно смотреть на Кристалл.
– Вокруг меня бушует пламя. Оно яркое и настолько ослепляющее, что даже глазам больно. Я чувствую его запах, ощущаю жар. Я словно в преисподней, – она болезненно поморщилась. – Я стою на одном месте и не могу пошевелиться, со всех сторон окруженная огнем. Потом я неизменно слышу крик женщины, которая всегда произносит мое имя, но продолжаю стоять и никак не реагирую. Мое тело словно парализовано. Знаете, мне вообще не пошевелиться, хотя я испытываю боль от обжигающего пламени, которое все больше разрастается вокруг меня и по всей комнате. Обычно когда я просыпаюсь, то мне душно, дыхание спирает. Но через недолгое время мне становится дико холодно. Что-то... наверное, вроде озноба. Трясутся руки, темнеет в глазах, тошнота, бывает, накатывает...
Сведя брови на переносице, Дэйв неотрывно смотрел на заметно побледневшую Кристалл и, несколько секунд подумав, опять что-то записал.
– У вас имеется пирофобия или какая-то другая? Вы испытываете страх огня в обычной жизни?
– Нет, я не боюсь огня, но боюсь своего сна. Вообще любых снов. Это может иметь свое название или такое происходит только с такими как я?..
– Послушайте, Кристалл, не нужно относиться к себе таким образом, словно вы виноваты в том, что этот кошмар преследует вас. Я отчетливо вижу, что вы считаете себя... скажем, странной? Что значит «с такими как я»?
Она резко отвернулась, нервно постукивая ногой по паркету.
– Кристалл?
– Да. Я считаю себя странной. Но лишь потому, что я странная. Я это не выдумала и не...
– Конечно, не выдумали, – перебил ее Дэйв, обратив внимание на то, с какой силой она сжимает собственные пальцы. – У вас есть все основания так полагать. Но это уже похоже на навешанный вами ярлык, с которым необходимо распрощаться.
– Но я не перестану оставаться странной, – возразила Кристалл, впервые за все это время глядя прямо на доктора. Ее черные глаза заблестели, и она поспешно отвела взгляд в сторону.
Дэйв заметил как сильно она занервничала, расстроилась и растерялась. Ему постоянно приходилось сталкиваться и не с таким проявлениям эмоций, однако глядя на Кристалл, он не ощущал привычное спокойствие и сосредоточение. Что это было? Жалость?
– Простите, я... Я говорила, что мне трудно это обсуждать, – она покачала головой, не решаясь повернуться к Дэйву.
– Я знаю, – тихо проговорил он. – Но как только мы все обсудим, я уверен, станет легче. Хотите продолжить?
Кристалл негромко шмыгнула носом, поудобнее устраиваясь на диване, и все же развернулась к нему.
– Да, – промолвила она.
– Хорошо. Если говорить не о сне, а том времени, когда вы бодрствуете, то что вы чувствуете тогда? Оставаясь наедине с собой.
– П-порой... – Кристалл резко встряхнулась, на секунду прикрыв глаза. – Нет, не так. Очень часто мне кажется, что за мной кто-то следит. И дома, и на улице, когда я одна. Вечерами я смотрю в окно и вижу неподалеку фигуру мужчины, который якобы наблюдает за мной. И дома я всегда вздрагиваю от любого шороха, хотя, казалось бы, чего можно бояться в студенческом общежитии, где под боком всегда соседи. Но... Я не знаю почему так происходит. Не знаю и все.
– Как сильно вас это пугает?
– Сильно. Э-э-эм... По десятибальной шкале?
Дэйв мимолетно улыбнулся.
– Допустим, по десятибальной шкале.
– Десять, – с уверенностью выпалила она.
Он снова кивнул, уже не считая необходимым что-то записывать.
– Десять – это...
– Знаю, – на лице Кристалл отобразилась неуместная ухмылка. – Это много.
– Как вам удается совмещать работу и учебу? – доктор Митчелл преподнес Кристалл очередную партию вопросов. – Работоспособность из-за недосыпания однозначно понижена. Вы принимаете какие-нибудь витамины? Следите за питанием? Придерживаетесь питьевого режима?
Она захлопала глазами.
– Ну... По-настоящему, мне часто ничего не хочется делать. Даже рисовать. Я теряю интерес будто бы ко всему без исключения. Не думаю, что соблюдаю хоть какой-нибудь режим. У меня почти всегда плохой аппетит.
Дэйв кивнул, выражая понимание, а потом вновь поинтересовался:
– А что вы можете сказать о круге своего общения? Как родные и друзья относятся к тому, что у вас имеются такие проблемы? Наверняка им приходилось что-то замечать.
– Элизабет очень волнуется. Постоянно спрашивает как мне спалось, а я отвечаю, что все нормально. Она не верит. Иногда делает вид, что верит, но... Я не думаю. Мой друг Уилл, с которым я работаю, не может не заметить моего вечно усталого состояния, и ему я рассказывала о том, что плохо сплю. Но подробностей не знает никто. А также того, что я боюсь посторонних людей и темных улиц, ведь за мной все время следят. Еще я опасаюсь грозы и... грома. И не спрашивайте почему. Я не знаю. Если бы кто-то услышал это все, то ни за что не стал со мной общаться. Так что круг общения у меня крохотный.
Доктор напряженно слушал свою пациентку и вдумывался в каждое ее слово, следил за каждым движением, интонацией, взглядом. Он хотел было что-то сказать, но слова как будто застряли в горле, никак не продвигаясь дальше. Не хотелось произносить что-то такое, что может обидеть ее, расстроить еще больше. Но и молчать дальше Дэйву не полагалось.
– Все ясно, спасибо за эти подробности, вы молодец, Кристалл, – он слабо улыбнулся, а затем откашлялся. – Если позволите, мы с вами вернемся в детство?
– Я не против, вот только... – она несколько раз озадаченно моргнула. – Я мало что помню из своего детства. После смерти родителей моими опекунами стали единственные родственники – сестра моей мамы тетя Тереза и ее муж Стивен. А до этого... можно сказать, белый лист.
– Мне очень жаль.
– Ничего, я почти не знала своих родителей.
Дэйв снова негромко прочистил горло и пожелал выпить воды. Поднявшись на ноги, он подошел к кофейному столику у окна и налил в стакан немного воды из графина. Сделав несколько глотков, доктор наполнил другой стакан и протянул его Кристалл. Она коротко кивнула в знак благодарности и попила.
– Как складывались и складываются сейчас ваши отношения с тетей и дядей? – вернувшись в кресло, осведомился Дэйв.
– Хорошо, – отозвалась Кристалл, и это на сто процентов являлось правдой. – Они всегда очень хорошо заботились обо мне, словно я их родная дочь. Я не чувствовала себя заброшенной или что-то в этом роде, но я... Как бы это сказать... Я не ощущала связи между нами. Той связи, которую чувствуешь со своими родителями.
– Сколько вам было лет когда все это произошло?
– Мне было четыре года. Тереза и Стивен говорили, что я пробыла в приюте всего несколько дней, сразу после смерти моих папы и мамы. Они погибли в автокатастрофе, и когда органы опеки связались с родственниками, то они сразу смогли забрать меня к себе.
– А Тереза и Стивен поддержали вас в стремлении переехать в Нью-Йорк?
Кристалл улыбнулась, поглаживая пальцами поверхность стакана с водой, и сказала:
– Они всегда во всем меня поддерживали.
– Рад слышать, что с родственниками у вас все благополучно складывалось, – Дэйв перелистнул страницу в блокноте и немного ослабил узел галстука. – Но почему вы не говорили тете и дяде о том, что с вами происходит? Разумеется, если они не замечали сами.
– Нет, – она покачала головой, сделав глоток воды. – Они не замечали, а я не подавала виду. Боялась, что если узнают, то подумают, что я сумасшедшая, – Кристалл издала короткий нервный смешок и окончательно опустошила стакан.
– Вы не сумасшедшая, – мягко произнес он. – Я вас уверяю.
– Вы очень добры, доктор Митчелл, однако вы еще убедитесь в обратном.
– Лучше бы мне убедить в своей правоте вас, – Дэйв поделился с нею широкой улыбкой и несколько раз щелкнул ручкой, лишь на секунду задумавшись. – Кристалл, нам с вами предстоит длительное лечение и что конкретно в него стоит включить я еще подумаю. На данном этапе мне понадобятся результаты ваших анализов, а именно: состояние щитовидной железы, я распишу что именно следует выяснить, развернутая формула гормонов гипофиза, а также исследование гормонов надпочечников. Скажите, вам доводилось делать магнитно-резонансную томографию головного мозга?
Кристалл почти не моргая смотрела на Дэйва, чуть приоткрыв рот от удивления. Столько анализов она в жизни не сдавала и предпочла бы этого не делать.
– Нет, – хрипло выдавила она, не отрывая взгляда от доктора.
– Что ж, я бы хотел, чтобы вы занялись и этим, – заключил он и поднялся с кресла. В несколько широких шагов добравшись до рабочего стола, Дэйв принялся переносить свои рекомендации для Кристалл на бумагу. – Я дам визитку одной клиники, где у вас возьмут все необходимые анализы. Нужно будет только позвонить и записаться на прием, желательно не затягивать.
– Это так важно? Все... все эти обследования? – с опаской спросила Кристалл.
– Да, безусловно, – не отвлекаясь от своего занятия, отозвался он. – Мне нужна полная картина состояния вашего здоровья, чтобы назначать какие-либо препараты для лечения. Я подумаю что помимо лекарственных средств нам понадобится, но сейчас могу однозначно сказать: будет присутствовать гипнотерапия.
Она расширила глаза пуще прежнего, и внутри нее поселился необъяснимый страх.
– Вы имеете ввиду гипноз?
– Да, именно гипноз я и имею ввиду, – закончив писать, Дэйв с улыбкой взглянул на Кристалл, но, увидев, что и без того бледная девушка стала белее полотна, густо нахмурился. – В чем дело, Кристалл? Вам нехорошо?
– Со мной никогда не было ничего подобного, – тихо пробормотала она, испуганно оглядывая кабинет и периодически останавливая взгляд на докторе. При одной лишь мысли о том, что ее разум покинет тело, и им будет управлять кто-то другой, Кристалл была готова впасть в панику. Эти игры с подсознанием не казались ей интересными. – Я не понимаю необходимости...
– Мисс Рид, – осторожно начал он, медленно направляясь к ней. – Я внимательно выслушал вас, и спасибо, что поделились тем, что вас тревожит, ведь я знаю как нелегко вам дается это. Ваша бессонница или как мы ее называем, инсомния – не единственное, что подрывает ваше психическое и физическое здоровье. Из вашего рассказала я понял, что вы страдаете интрасомническим расстройством сна. То есть, как вы сказали ранее, засыпать у вас получается более-менее нормально, но посреди ночи ваш сон прерывается из-за плохих сновидений, после чего заснуть уже трудно. Инсомния не самостоятельное заболевание, а лишь часть симптоматики. На сегодняшний день я предполагаю, что ваш диагноз – посттравматическое стрессовое расстройство.
Дыхание Кристалл ощутимо участилось, и эта комната перестала казаться ей уютной и вселяющей только спокойствие. Все вокруг как будто в одну секунду изменилось. Мгновение – и вот, она сидит у психотерапевта и выслушивает свой диагноз, больше походящий на приговор, и уже не желает хоть что-то изменить.
Аккуратно присев рядом с Кристалл, но при этом соблюдая определенную дистанцию, Дэйв вздохнул и вновь заговорил:
– Данное расстройство – это целостный комплекс симптомов нарушения психической деятельности, которое возникло в результате внешнего травмирующего воздействия на психику, то есть какое-то событие стало тому причиной. Я считаю, что этим событием выступает смерть ваших родителей. Однако вследствие детской амнезии психотравматического события вы не можете этого помнить. Данный феномен – естественная защита организма от негативной информации. Для себя я поставил два вопроса: во-первых, была ли психотравма? А во-вторых, нужно ли вскрывать амнезированный эпизод? Чаще всего амнезированная психотравма проявляется либо в виде психологических проблем, либо в виде психосоматических заболеваний. А ваша бессонница, на мой взгляд, несет именно психосоматический характер.
– Вы сейчас говорите что у меня потеря памяти? – будучи совершенно шокированной, прошептала Кристалл.
– Не совсем так, – возразил Дэйв, качнув головой. – Сейчас вам не стоит об этом думать, нам поможет во всем разобраться гипнотерапия, в которой нет абсолютно ничего страшного. Не нужно так волноваться, Кристалл, вы совсем напуганы.
Она опустила голову, и ее глаза опять заслезились. Кристалл бы очень хотела относиться ко всему, что сказал доктор, несколько проще, но у нее никак не получалось. Трястись точно осиновый лист и плакать – вот все, на что она сейчас была способна.
– Не верю своим ушам, – продолжая шептать, словно ее сможет услышать еще кто-то помимо Дэйва, Кристалл усердно пряталась за своими волосами, упавшими ей на лицо. – У меня амнезия.
– Сейчас вам трудно все понять, я знаю, – строго произнес Дэйв. – Но когда есть диагноз – есть лечение. А за лечением следует что? Верно, выздоровление.
– Но мои родители погибли в автокатастрофе, и меня с ними не было, какое же это э-э-м... как вы сказали? Событие, травмирующее психику? И их самих я помню лишь короткими фрагментами. Эти единственные воспоминания греют мне душу, не приносят вреда и не могли причинить.
