Текст книги "Любовь по предсказанию (СИ)"
Автор книги: Алиса Воронцова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)
Глава 14. Последняя прогулка
Шейла
Такого страха я еще не испытывала никогда в жизни. Все внутри меня кричало о том, что мы можем не успеть. Мой бедный Ниалл. Брат – единственная связь с прошлым, о котором я ничего не знала и, скорее всего, никогда не узнаю. Без него я останусь совсем одна.
В нашей деревне порталов не было – пришлось перемещаться в ближайший город и уже оттуда нанимать частный экипаж. Арден платил за все из увесистого холщового мешочка, отчего я чувствовала перед ним все большую вину. Ради меня он собирался пожертвовать жизнью… Это не то, чего ты ожидаешь от мужчины через месяц после знакомства.
Мы тряслись по кочкам, пока за окном проносились знакомые и родные сердцу пейзажи. Вот на этом поле я запускала воздушного змея, а в тени этого дерева играла в жаркие летние дни, когда была маленькая. Вот здесь мы с Ниаллом играли в прятки.
Арден сжал мою руку в знак поддержки.
– Я в порядке, – механически ответила я, хотя, конечно, это было далеко от правды.
– Ты дрожишь, – заметил он, на что я лишь повела плечами.
Я повернулась к нему, не стесняясь слез, которые текли по щекам.
– Тебе не нужно… – Я запнулась. – Ты просто должен сказать мне, что делать.
– И не подумаю, – ответил Арден тоном, не терпящим возражений.
Он и правда в это верил. В судьбу, в будущее, в любовь. А я… Я даже не знала. Мне хотелось закрыть глаза и открыть, когда все закончится.
Мигнув усилителями, экипаж развернулся и поехал в обратном направлении, а мы остались стоять перед домом, где я выросла. Белые стены, синяя покатая крыша, немного запущенный сад, где летом все пестрит от ягод малины самых разных цветов.
Медлить было нельзя.
Я влетела в дом, тут же заметив бабушку Мэг и родителей у постели тяжело дышащего брата. Полупрозрачные крылышки мамы дрожали в свете камина, сама она держала в руках крохотный платок, которым, похоже, уже перестала вытирать льющиеся без остановки слезы.
– Ох, детка… – сказала бабушка Мэг вместо приветствия.
Я подбежала к брату и опустилась на колени, чтобы взять его за руку. Он весь был покрыт мерцающей голубой дымкой, которая свидетельствовала о том, что в его состоянии замешана магия. Светлые волосы прилипли к мокрому лбу. Я что угодно отдала бы, чтобы снова увидеть улыбку Ниалла и как он морщит свой нос «картошкой», из-за которого его часто дразнили в детстве.
Не заметила, как за моей спиной появился Арден. Он не стал тратить время на представление или другие условности – достал колбу с раскрошенным антирринумом и кивнул мне.
– Помоги мне высыпать это ему на язык.
Я повиновалась. Рот открыть оказалось непросто – даже будучи в забвении Ниалл сопротивлялся. Но вскоре мне удалось зафиксировать его в стабильном положении. Арден высыпал брату на язык примерно половину порошка, после чего заткнул пробирку и убрал обратно во внутренний карман.
– Шейла… – сердито начал отец.
Он был единственным, кто возражал мне в этой семье. Учиться вдали от дома – нет. Есть мясо – нет. Ввязываться в неприятности – тоже нет.
– Папа, доверься мне.
Он хотел что-то сказать, но передумал и сжал и без того тонкие губы. Морщины на его лбу как будто стали еще глубже, пока меня не было дома.
Арден внимательно посмотрел на меня – в его зеленых глазах я увидела отчаянную решимость.
– Повторяй все, что я скажу, – попросил он.
В этот самый момент за окном пошел сильный дождь. Вода стучала по крыше, и эта музыка заставляла сердце биться быстрее.
Я кивнула.
Слова на древнем языке были знакомы: нас всех со школы учили истории. Само заклинание оказалось таким длинным, что я успела удивиться, как Арден до сих пор его помнил. Ему даже не понадобилось читать с листа.
– Для смерти еще не время, – закончил он на иртианском, и я на всякий случай повторила.
– Для смерти еще не время.
Звенящая тишина в комнате нарушалась только периодическими ударами грома. Время как будто остановилось. Каждая секунда стала часом. Я не посмела даже дышать.
И тут Ниалл вдохнул так глубоко, что его голова откинулась назад, а грудная клетка подалась вперед. Я торопливо прикрыла себе рот рукой, чтобы не разрыдаться.
– Спасибо, богиня, – прошептала бабушка Мэг.
За что именно она благодарила, я не знала. Брат закашлялся, сухие губы зашевелились.
– Из… – прохрипел он, не открывая глаз.
Мама заплакала. Из моих глаз слезы тоже хлынули с новой силой.
– И не вспоминай этого проходимца, – сердито прошепелявила бабушка, которая сразу поняла, о ком идет речь.
– Я позову его, – сказала я, вскочила с табурета и выскочила из дома, только чтобы привалиться к стене и дать волю эмоциям.
Десять месяцев я не знала, выживет ли брат. Десять месяцев фальшивых улыбок и попытки жить обычной жизнью. Я позволяла себе забыться, только когда рисовала. И… наверное, когда была с Арденом. Его присутствие заставляло хотеть жить дальше. Назло всем.
Скрипнула входная дверь, под дождь вышел Бирн. Он был растрепанный и помятый, как, думаю, и я сама. Но что-то в нем было такое родное и теплое, что я не смогла не ощутить надежду.
– Как ты? – спросил он серьезным тоном.
– Вроде жива. Что-то может проявиться не сразу?
Арден встал рядом со мной и посмотрел в небо.
– Я… что-то почувствовал. Нечто холодное, страшное, как и в прошлый раз. Тогда заклятие отскочило обратно в Героценту, а я остался невредим. Но чувство запомнил хорошо. Это такая пустота… Боюсь представить, каково ей теперь.
Арден впервые предстал передо мной не взрослым мужчиной, а молодым человеком, который только закончил университет и мечтал о том, что ждало его впереди.
– Спасибо, – сказала я ему после небольшой паузы.
– За что? – спросил он.
– За то, что я нашла тебя. Что судьба сделала тебя тем, кто мне нужен. Наверное, у богини действительно есть свой план, раз уж все так сложилось.
– Но без наших решений этому плану не сбыться, – заметил Арден, чуть заметно приподняв уголки губ.
– Как все сложно с вашими гаданиями. – Я стала рукавом стирать слезы, но с учетом дождя это было бесполезно.
– Ты знала, что принц Гран приехал в Саллем только ради тебя?
Я усмехнулась.
– Ты собирался отложить этот вопрос, учитывая, что мы оба могли не пережить колдовство?
– Так больше мотивации выжить, – слабо улыбнулся Арден.
Я накинула на голову капюшон и зашагала по брусчатке в сторону церкви. Каблуки застучали по камню. Только сейчас я начала чувствовать усталость и голод.
Арден вскоре нагнал меня.
– Куда мы идем? – спросил он, перекрикивая усилившийся поток дождя.
– За Измаилом! – крикнула я. – Его друг и…
…и человек, повинный в его состоянии. Договорить это я не сумела.
Я постучала в массивную деревянную дверь дома, перед которым стояли старые качели, где и я сама частенько качалась, когда была маленькой. Открыли мне почти сразу. Мать Измаила изрядно постарела – теперь почти все волосы были седыми. Она куталась в вязаную шаль.
– Доброй ночи, миссис Пэриш, – поздоровалась я. – Измаил до?.. – Но не успела я договорить, как Из появился за спиной матери.
Он похудел. От пышущего здоровьем веселого парня не осталось и следа. Темные волосы так сильно отросли, что ему бы не помешала стрижка. Да и синяки под глазами не добавляли красоты.
Как иронично, подумала я, что у настоящей виновницы этой дуэли наверняка не было никаких мук совести.
– Он очнулся, Из, – сказала я, и больше мужчине было не нужно.
Он в чем был выскочил на улицу, не замечая непогоды, и вскоре исчез в темноте.
– Слава богине, – сказала миссис Пэриш, глядя куда-то в пустоту.
– Слава богине, – отозвались мы с Бирном одновременно.
Обратно мы шли медленнее. Я хотела увидеть брата, но в то же время понимала, что должна дать время родителям, бабушке и Измаилу. Я тоже поговорю с Ниаллом и расскажу обо всем, что со мной случилось, но позже.
Дождь прекратился. Насквозь мокрые, мы продолжали идти обратно к дому в полнейшей тишине. И тут я что-то почувствовала.
Грудную клетку сильно сдавило, внутри как будто что-то лопнуло. Заклинание, догадалась я. Оно попало сначала в Ардена, а затем, похоже, прямиком в меня, где и осталось.
Я остановилась и поняла, что больше не могу дышать. Как рыба открывала и закрывала рот, но ничего не происходило.
– Шейла? Шейла, что случилось?
Но я не могла объяснить. У меня больше не было сил. Черная сущность антирринума уже обосновалась в моей крови. И как я могла подумать, что цветок смерти не возьмет свою плату?
Боль была невыносимая. Она растеклась по телу вместе с ядом от заклинания.
До меня с трудом доходили звуки собственного имени, но я уже плохо понимала, где я и что происходит. Колени подкосились, позволяя мягко – как мне казалось – опуститься на землю. А там меня ждали желанный сон и мягкая, уютная бесконечность.
*
За всю свою жизнь я ни о чем не жалела. То, что происходило со мной, всегда было результатом моих собственных действий. Я сама ткала собственную судьбу, что бы там ни говорили про навязанное свыше.
И всегда меня сопровождали книги. Поэмы, повести, рассказы, новеллы о том, что было, что будет или происходит сейчас. Константин Хэмптон как-то писал: «Я не позволю магии в моей крови пробудиться, ведь я все еще властен над собой и своим телом. То, что является частью меня, подчиняется мне». И хотя мое тело отказывалось мне подчиняться, я понимала тот выбор, о котором говорил писатель.
Мне было тепло. Так тепло мне не было никогда в жизни. И еще я слышала шепот. Постоянный, несмолкаемый, который рассказывал мне о будущем, которое нарисовали мне звезды.
Я была простым человеком и хотела обычной жизни. Интересной работы, любящего мужчину рядом и непоседливых деток. Я всегда говорила, что думаю, и шла до конца, даже если от страха приходилось закрыть глаза. Только вот в первый раз у меня все никак не получалось их открыть…
Внезапно перед глазами промелькнула вспышка яркого света. Я обнаружила себя в парке Генриетты в Саллеме. Было светло, но в парке больше никого не было. Я сидела на скамье в белом платье и с кружевным зонтиком в руках. Что, уже лето?
Но сильнее, чем отсутствие людей, меня смущало, что в пруду не плавают утки, а с деревьев не раздается птичьей трели. Это место было… мертвым.
Я уже собиралась прилично так запаниковать, как вдруг на горизонте появилась пара. Леди оказалась высокой, красивой женщиной, а господин рядом с ней – скорее всего, ее муж – улыбался сквозь пышные усы. Я как будто их где-то видела, но не могла вспомнить, где именно.
К моему удивлению, заметив меня, парочка остановилась.
– Шейла, детка, тебе грустно? – заботливым голосом спросила женщина, отчего я растерялась.
– Да нет…
– Ты можешь пойти с нами, если хочешь, – сказал высокий и худой мужчина в черном парадном фраке. На вид он был чуть младше Бирна.
– Куда? – спросила я.
– На прогулку, глупышка, – ответила мама.
– П-почему вы ушли без меня? – У меня на глаза наворачивались слезы, но я держалась изо всех сил, чтобы не заплакать.
– Мне стало нехорошо. – Мама задумчиво склонила голову набок, будто пыталась что-то вспомнить. – Но прогулка помогла. Прогулка всем помогает.
– А если я не хочу гулять? – не отставала я.
Папа пожал плечами.
– Ты можешь просто пойти домой.
– Просто? – с недоверием переспросила я.
– Конечно, – кивнула мама. – Каждый может выбирать быть там, где ему лучше.
Я встала, не зная, куда деть руки.
– Можно я вас обниму? – спросила я нерешительно. – Всего один раз.
– Ты можешь обнимать нас сколько угодно, – хохотнул папа. – Тем более что здесь совсем нет свидетелей.
Я как будто обнимала их уже тысячу раз. Хотя, скорее всего, так оно и было, просто я плохо это помню. Сначала я обхватила руками маму и стиснула изо всех сил. Она даже ойкнула от неожиданности. А потом обняла папу. Когда я отстранилась, то посмотрела на него и сказала:
– Я понимаю, почему ты не захотел отпустить маму одну. И не виню тебя за это.
– Прогулки в одиночестве могут быть весьма грустными, – согласился он. – Так что как захочешь, присоединяйся к нам. Мы пойдем во-от туда. – Он указал на каменный мост.
– Обязательно, – пообещала я.
Как-нибудь позже.
Я взглядом проводила родителей, пытаясь запомнить каждую секунду. Как они что-то увлеченно обсуждают, их смех и яркие от счастья глаза. Едва мама с папой взошли на мост, как их силуэты начали становиться бледнее. С каждым шагом образы становились все менее четкими, пока наконец окончательно не растворились в воздухе.
Еще какое-то время я всматривалась перед собой, но вскоре поняла, что они не вернутся. Тогда я пошла знакомым маршрутом по аллее в сторону Квин-сквер. Я не знала, что меня там ждет, но отправиться туда в текущих обстоятельствах – единственное разумное решение.
На выходе из парка я почувствовала, как сильно бьется сердце. Вид знакомых типовых домиков, которыми был застроен Саллем недалеко от центра, вызвал внезапное волнение. К н и г о е д . н е т
Я пошла по пустой улице, ожидая и в то же время опасаясь того, что увижу дома.
Дверь оказалась не заперта, а кухня – ровно в том состоянии, как мы ее оставили. Мои художественные принадлежности на столе, чайные чашки у мойки. Единственное, воды нет, вспомнила я. Перед самым нашим уходом опять зашалили трубы.
Что-то влекло меня на второй этаж, поэтому я стала подниматься по лестнице. В комнате Ардена было пусто, поэтому я направилась к себе, где и нашла Бирна. Он стоял у окна, руки опущены в карманы, выражение лица – смесь волнения и гнева.
– Ну и где ты ходила? – спросил он и только затем посмотрел на меня.
– Гуляла, – ответила я.
Я понимала, почему он злился. Я тогда была совсем маленькой, но даже я помнила это выражение на отцовском лице. Он ненавидел весь мир за то, что он отобрал у него жену. Я знала, что на самом деле это бессилие.
– И почему ты гуляла? – нахмурился Бирн, явно не оценив мое спокойствие.
Я подошла к нему и принялась тщательно поправлять ворот рубашки, который забился под пиджак в мелкую клетку.
– Нужно было подумать. – Я осторожно ему улыбнулась, но это не помогло.
– Ты знаешь, как я волновался? – снова вскинулся он. – Я ждал тебя так долго, что уже навоображал всякие страшные вещи.
Я положила руку ему на грудь.
– Тебе было страшно?
– Конечно, мне было страшно! Что? Шейла, почему ты улыбаешься?
Было сложно удержаться от улыбки, потому что я была безумно рада его видеть.
– Просто так.
– Просто так?! – вспылил Бирн. – Шейла, это абсолютно безответственно и…
Я не дала ему закончить:
– Абсолютно, – согласилась я.
– Я запрещаю тебе больше покидать меня без предупреждения, – продолжил он, слегка удивившись моей покладистости.
– Конечно, – кивнула я.
– И вообще надо слушаться меня во всем, что я тебе говорю. Я старше и опытнее. Я уже закончил святую Хильду…
– …когда я только туда поступила. Знаю. А еще я знаю, что тебе страшно. Но ты должен верить мне, иначе у нас ничего не получится. Хочешь что-нибудь добавить?
Арден зажмурился на мгновение, а затем выпалил:
– Черная пятнистость.
– Что? – не поняла я.
– Не могу перестать думать про ту плетеную розу на здании администрации, – пояснил он.
– Ну, ты же магоботаник, – усмехнулась я. – О чем тебе еще думать?
– Шейла, прекрати дразнить, – сказал он серьезно.
– И не подумаю. Лучше скажи, чем мы займемся сейчас?
Арден зевнул.
– Признаться, я бы поспал. Ждать тебя было довольно утомительным занятием.
– Ну, тогда ложись. – Я увлекла его сверху на застеленную кровать, где положила голову ему на грудь и закрыла глаза.
Прежде чем провалиться в сон я подумала о том, что все, наверное, будет хорошо. В конце концов, богини совсем не любят ошибаться в своих предсказаниях.
Эпилог
Весна цвела буйным цветом. Не припомню такого количества роз, пионов и хризантем в Кримшене, где даже весна в городе была более серой и унылой. Что-то подсказывает мне, что отчасти виной всему этому великолепию один увлеченный ботаник, который только и способен думать, что о растениях. Хотя нет, это я немного преувеличиваю.
Наконец-то стало достаточно тепло, чтобы выйти на улицу и насладиться солнышком, уже успевшем сменить майские ливни. Поверьте, иртианцы жалуются на погоду чаще, чем на налоги, но все равно мы свой остров любим, никому не отдадим и ни на что не променяем. Зато здесь самые красивые туманы, и во время ливня можно уютно устроиться в постели с какой-нибудь интересной книжкой.
Богиня как будто знала, что сегодня у меня такой важный день, поэтому обеспечила Саллем безоблачным небом. В парке Генриетты мы разбили несколько огромных белых шатров, где собралась, наверное, добрая половина города.
– Волнуешься? – спросила Эл, доставая из мешочка изящные туфельки кремового цвета с каблуком-рюмочкой.
В моей комнате на Квин-сквер все было завалено вещами. Баночки с чудо-средствами, чехол из-под платья – голубого, в дань фейской традиции, – и прочая мелочь, в том числе надкусанный сэндвич, на который я случайно просыпала блестки и теперь по понятным причинам не решалась есть.
– Немного, – призналась я, – но не из-за того, из-за чего ты подумала.
Эл хихикнула.
– Боишься дедулю?
– Боюсь, что к вечеру от шатров ничего не останется. – Я улыбнулась. – И что Арден решит, что связываться с такой сумасшедшей девчонкой ему не очень-то хочется.
– Да ладно тебе, – махнула рукой Эл, – я своего брата знаю. Он умеет ценить по-настоящему важное в жизни. А что может быть важнее, чем любовь?
– Сказала кто, профессиональная гадалка? – подначила ее я.
В комнату бесшумно зашла Бобби. Как и Эл, она была одета в травянисто-зеленое платье из паучьего шелка, на голове венок из ярких цветов. Надо сказать, Арден заранее позаботился обо всем, что касалось растений. Еще несколько месяцев назад, едва сошел снег, он вместе с рабочими из парка засадил всю поляну хрустальными одуванчиками, которые мелодично звенели на ветру.
– Я бы сейчас съела мясца. – Администраторша хищно клацнула зубами. – С кровью. Или можно даже крови без мясца. Дамы, когда уже можно будет идти?
– Подожди, – успокоила я ее, – Ниалл подаст сигнал.
– Я вообще не понимаю, почему среди подружек невесты затесался твой братец? – спросила Бобби. – Слишком симпатичный, я не могу нормально соображать. Так и хочется откусить от него кусочек…
– Я тебе откушу, – осадила ее Эл и легонько ударила мешком из-под туфель. – Сейчас погадаю на хрустальном шаре, будешь так говорить.
– А почему это угроза? – вдруг заинтересовалась Бобби. – В конце концов, я одинокая девушка, мне бы не помешало задуматься о личной жизни.
– Сегодня на праздник съехалось столько вампиров, что хорошего собеседника найдешь точно, – сказала я.
Глаза у Бобби заблестели.
Народу в комнате становилось все больше: следом за Бобби вразвалочку зашла Мадлен. Блондина была уже на пятом месяце беременности и, кажется, на седьмом небе от счастья. Они с Эдмундом поженились в конце осени, решив, что ждут только идиоты. «Идиотами», видимо, были мы с Арденом. Но мы оба сошлись на том, что торопиться некуда.
Дедушка Дин заявил, что максимальный срок без позора для его рода – это весна.
– О чем речь? – поинтересовалась Мадлен, подпирая руками спину, а потом, не дождавшись ответа, пожаловалась: – Профессор Грут совсем стыд потеряла. Опять пристает к моему мужу, хотя я ей сто раз говорила, что ее поезд ушел. Думает, я, специалист по зельям, не распознаю ее приворотную отраву, которую она налила Эдди в кофе?
– Обожаю любовные интриги. – Эл от радости захлопала в ладоши.
Я сидела за откидным столиком, где были разложены всяческие украшения. Решив отказаться от драгоценностей, я выбрала медный набор с лунными камнями, красиво отсвечивающими на солнце.
Мне нравилось наблюдать за тем, как на Квин-сквер кипела жизнь. К счастью, дому это тоже нравилось, потому что ни одного взрыва водопровода за утро мы не наблюдали.
И вот наконец в проеме появилась знакомая макушка с соломенными волосами. Пока девушки обменивались мнениями по поводу профессора Грута, мы с Ниаллом смотрели друг на друга с разных концов комнаты и улыбались. Я не верила, что когда-то увижу брата таким. Он снова набрал вес, на носу высыпали веснушки. Внешне мы были разные: я похожа на отца, он – на мать, – но во всем остальном абсолютно одинаковые.
Он простил своего друга и теперь собирался открывать с ним таверну. Бабушка Мэг вызвалась помочь с готовкой, хотя, если учесть, что большинство посетителей ожидалось человеческого размера, то ей определенно нужны помощники. С другой стороны, где бабушка не пропадала.
Магией Ниалл обещал больше не пользоваться. Совсем. Что вызвало настоящий экстаз у всего семейства Уилан.
С трудом протиснувшись через присутствующих дам, широкоплечий Ниалл подошел ко мне, опустился на колени и взял меня за руку.
– Выглядишь великолепно, – сказал он.
– Ты тоже.
Он и правда собирался предстать сегодня в лучшем виде. Только волосы ничем не удалось усмирить.
– Ты заслужила этот праздник. – Ниалл чуть сжал мою ладонь. – И счастье, которое последует за ним. Я обязан вам с Арденом жизнью и буду всегда об этом помнить.
Этот личный разговор не привлек никакого внимания, и я почувствовала, будто мы с братом оказались в этом мире одни.
– Я бы сделала это снова, – сказала я, – даже если бы все закончилось по-другому.
– Не говори так, – закачал головой Ниалл.
Он встал на ноги, отряхнул серые брюки и одними губами произнес: «Буду ждать тебя внизу».
– Ну что, все уже на месте? – спросила я Эл, которая вызвалась быть главным организатором свадьбы.
– Ждешь кого-то конкретного? – догадалась она.
Я кивнула.
– Они не приехали – если это те, о ком я подумала. Но зато мистер Лайм уже вовсю распивает розовую настойку. Боюсь, на церемонии он уже будет храпеть. Еще все твои студенты, эти маленькие шакалята. Один из них уже успел случайно перевоплотиться и разгромить стол с закусками.
– Ирвин Хант, – догадалась я, не скрывая озорной улыбки.
Итоговую пятерку по литературе он вряд ли получит, но я порой замечала его в коридорах святой Хильды, уткнувшегося носом в книгу. Для преподавателя нет более приятного исхода.
– Шейли. – В комнату влетела мама. – Шейли, дочка, там тебя кое-кто хочет поздравить. Лично.
Всех как ветром сдуло. Последней из комнаты выкатилась Мадлен, бросив заинтересованный взгляд на весьма неожиданного гостя.
– Мисс Уилан, – поздоровался со мной принц и прикрыл за собой дверь.
Белый китель сидел на нем как родной. Сбоку застегивался на серебряные пуговицы, а с погон свисала бледно-желтая бахрома. Белые перчатки на руках не давали забыть о том, что передо мной представитель высшей знати.
– Принц Гран. – Я сложила руки на коленях и формально кивнула.
– Я пришел поздравить вас с таким замечательным событием. – Он как будто зачитывал речь с листка, и не удивлюсь, если для него ее действительно приготовили. – Рад, что вы быстро восстановились и что… хм… мои личные запасы вам пригодились.
– Моя благодарность не знает границ, – вежливо улыбнулась я. – И еще раз благодарю вас за финансирование наших выездных занятий. Студенты в полном восторге.
– Надеюсь, вы продолжите эту традицию в следующем году?
– К сожалению, я уезжаю, сэр. Но надеюсь, что традицию продолжит новый учитель литературы.
– Хм. – Ему явно было нелегко поддерживать этот диалог. Он так и не сдвинулся с места за все время разговора. – Уезжаете? Позвольте узнать, куда?
– Мне предложили работу в Анкастере, – призналась я. – Поработать с наследием Шекмана и его популяризацией по стране будет большой честью для меня.
Мы не виделись с прошлого октября, и даже издалека я заметила, что у принца появились первые морщины.
– А как же мистер Бирн?
– Ардена уже приняли в университет в Уайтчерче, это в пятнадцати минутах от Анкастера.
– Поздравляю, – произнес принц Гран. – Надеюсь, вы не постесняетесь обратиться ко мне с любыми инициативами. Я стараюсь быть объективным в распределении средств, но уверен, что у вас всегда будут достойные идеи.
Говорить нам больше было не о чем, и наследник престола уже собрался было уходить, как почему-то задержался и спросил:
– Скажите… как вам удалось выжить? Мои придворные маги сказали, истории не известно ни одного случая полного исцеления после антирринума.
Я много об этом думала, поэтому легко ответила:
– Думаю, все дело в том, что заклинание никогда не отражали души-близнецы. Мы с Арденом взяли лишь по половине. Наверное, этого оказалось достаточно.
*
Пять лет спустя, пригород Анкастера
Про себя я называла наш домик поместьем. И хотя на участке не трудились наемные рабочие, а мы выполняли всю работу сами, меня все равно не покидало убеждение, что это место – наш маленький рай в Иртиании. Рай, который мы создали сами.
Я сидела на холме и наблюдала, как маленький Освальд бегает за прыгучими козочками, отчаянно пытаясь погладить их по рогатым головкам. Вдруг мне на указательный палец села бабочка с огромными черно-синими крыльями. Она меня ни капельки не боялась, и я смогла рассмотреть каждую деталь ее потрясающего наряда.
– Отдыхаешь? – раздался голос над ухом, и бабочка, конечно, тут же вспорхнула в воздух.
Я проводила ее мечтательным взглядом.
– Знаешь, кто это был? – с привычной дотошностью спросил Бирн, присаживаясь рядом на траву. Свою потрепанную сумку он положил рядом.
– И кто же? – поинтересовалась я.
– Морфо. Самая большая из семейства нимфалид.
– Снова ты ругаешься по-тролльи, – усмехнулась я и тыкнула мужа в плечо.
Вместо ответа он поцеловал меня в висок, и я прижалась к его груди. Мы переплели наши пальцы.
– Что бы ты отдала за это? – спросил он и кивнул на раскинувшееся перед нами поле, усеянное спелой луговой ягодой.
– Дворцы. И золото, – начала перечислять я. – И городскую пыль. И придворную суету… А ты?
– Водопровод, – ответил Арден, и я почувствовала, как он затрясся от смеха.
– И водопровод, – согласилась я.
КОНЕЦ
