Текст книги "Думай, потом делай"
Автор книги: Алиса Ритц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Думай, потом делай
Делаешь ты – расплачиваются твои близкие. ЧЕРНОВИК. ЗАКОНЧЕНО
Ритц Алиса
Думай, потом делай
***
Мне было 23, когда мы познакомились. Он ворвался в мою жизнь и стал неотъемлимой ее частью. Стал частью меня. Моего сердца. Я доверилась ему. Доверила свою жизнь, свое сердце, свою душу. Он стал тем единственным человеком, кому я открыла свою душу и сердце. Я, практически не помнила той жизни “до него”. Осталось только “сейчас”, никакого прошлого, только настоящее. Мы были счастливы. Мы любили. Мы мечтали. Мы стремились к лучшему. Мы – жили. Пока в один день не потеряли все. Я потеряла его. Он стал раздражительным и нервным, начал пропадать, мог не появляться дома неделями. Я вылавливала его в клубах, на квартирах, которые кишели пьяными в дрова людьми, накаченными и накуренными всякой дрянью по самое “не хочу”. Я не понимала, что с ним происходит. Когда и что я упустила. Я пыталась с ним разговаривать. Спокойно, без нервняков – не выходило. Кричала, ругалась, угрожала, уходила из дома – бесполезно. Все встало на свои места, когда в одном из шкафчиков на кухне, в банке, нашла пакетик. С белым порошком. Мозг категорически отказывался понимать и принимать тот факт, что мой парень – наркоман. Что тот – кому она доверила себя, свою жизнь, свое сердце, просто взял и разрушил все. Все – к чему они так долго и упорно шли. Ради белого порошка, кайфа, убивающего в нем все человеческое. Я высыпала эту дрянь в унитаз и смыла. Я не сказала ему, что нашла дозу. Я хотела поговорить с ним. Помочь ему. Но мне было страшно. Я знала, как ведут себя наркоманы, вовремя не принявшие дозу. И это страшно. Это, действительно, страшно. Стеклянные глаза, сильнейший озноб, неспособность контролировать себя и свое тело, злость, нервозность, ярость. Я закрылась в комнате, предварительно закрыв входную дверь на все замки, забрала и спрятала все ключи. Я слышала, как он искал их, как билась посуда, как он рычал в бессилии, он понял, что я нашла их. Он ломился в комнату, угрожал, пытался выбить дверь, умолял. Я сидела в кресле, в углу, беззвучно плача. Прошло примерно восемь часов, после последнего употребления наркотика. Чтобы он полностью вышел из организма – нужна неделя. Нужна помощь. Помощь специалистов. Одна она не справится. Только, как заставить разъяренного наркомана поехать в клинику? Он орал, требовал ключи, громил все вокруг. Грохот, звуки битого стекла, его крики, о том, как он ненавидит меня…
Я не знала куда звонить и что делать. Я просто знала, что, если он выбьет дверь, которая уже трещала по швам – будет охренеть как плохо. Повезет – если отделаюсь ушибами и сломанными костями. Прошло примерно три часа, прежде чем в квартире наступила тишина. Выждав для верности минут двадцать, я решилась выйти. Пол усеян осколками стекла, входная дверь – раскурочена, но по-прежнему крепко стоит на месте,
квартира была разгромлена, будто ураган прошелся. Я нашла его в нашей комнате, которая теперь не имела ничего общего со спальней. Вывернутая наизнанку кровать. Порезанный матрас кусками валялся в центре комнаты. Каркас кровати сломанный отброшен к стене. Зеркальный шкаф разбит, куски стекла, кровь, порванные вещи – все перемешалось в одно сплошное месиво. Обвожу взглядом комнату. Он сидит, прислонившись к стене. Его трясет, руки в крови. Хватаю первую попавшуюся тряпку, подхожу ближе. Он поднимает на меня взгляд полный боли и мольбы. Сажусь рядом, обматываю ему руки.
– Помоги мне…– еле слышный шепот. Беру его лицо в ладони, нежно касаясь бледной кожи.
– Я помогу. Мы справимся. Вместе. Слышишь? Вместе! Одного моего желания мало. ТЫ должен захотеть.
– Я не могу больше… Больно,– я обнимаю его, крепко, чтобы он понял, что не один.
– Знаю. Потерпи, родной,– опять слезы. Яростно вытираю капли с лица. Ему нужна твоя помощь, а не слезы, дура.
– Идем, я знаю людей, которые помогут нам,– не “тебе”, а “нам”. Потому что мы – одно целое. Я не оставлю его, как бы страшно мне не было. Мы пройдем через это вместе. Я уверена, он бы сделал то же самое для меня. Он бы помог мне, не смотря ни на что. Вместе. До конца.
Помогла ему подняться. Аккуратно ступая по полу усеянным стеклом, мы вышли из квартиры, дошли до машины. Заблокировав двери, нашла адрес частной наркологической клиники. Перевела взгляд на парня. Его по-прежнему трясет, стеклянным взглядом он уставился на свои руки. Хороший мой, что же ты с собой сделал… И какая я дура, что не заметила раньше, не догадалась, не уберегла… Все будет хорошо, я верю, мы справимся. Завела мотор, выехала со двора.
– Нам помогут… мы справимся…
***
Устранение нарушений функций внутренних органов, избавление от привычки, ресоциализация. Год борьбы за разум и тело. Год борьбы с самим собой. Год, который показался вечностью. Но они смогли. Выдержали. Прошли через это вместе. Это лишь начало лечения. Самое сложное позади. Дело за малым – не сорваться. Хотя это тоже далеко не самое легкое.
– Я приготовила твой любимый пирог с лимонами. Правда я не удержалась и попробовала его. Кисленький получился, как ты любишь,– сбивчиво произнесла, пытаясь разрядить тишину. Мы только зашли в нашу квартиру, в которой его не было целый год. Лечение проходило в соседнем городе. Мне пришлось снять квартиру, потому что ездить туда-сюда-обратно было очень тяжело. Взяла отпуск за свой счет на работе, попросила соседку присматривать за квартирой и отправились туда, где нам могут помочь. Поначалу было тяжело. Особенно первые два месяца. Детоксикация – процесс освобождения организма от наркотика. Медикаментозная терапия, психологи, хорошее полноценное питание, спорт, нагрузки – все это процессы детоксикации. Скажем так: первая стадия. Самая главная. Не справишься с ней – не справишься совсем. Ему было тяжело, и только то, что я рядом, останавливало его от еще одной ошибки.
– Иди сюда,– он поставил сумку с вещами на пол, взял за руку, потянул на себя. Обнял так крепко, что дышать тяжело стало. Тепло разливалось в груди, я обняла его в ответ. Он со мной. Здесь. Прежний. Слезы подступили к глазам, я всхлипнула. Он зарылся носом в мои волосы, одновременно поглаживая рукой по спине.
– Без тебя я бы не справился. Спасибо, что не бросила; за то, что ты рядом. Спасибо, родная моя,– приглушенно произнес он. Его майка на плече пропиталась моими слезами.
Я была безумно рада, что он вернулся.
– Ну, посмотри на меня,– ласково уговаривал он, отстраняясь. – Я обещаю… нет, я клянусь тебе, что даже думать больше никогда не буду о наркотиках. Никогда больше. Ни при каких условиях. Веришь мне?– он стер влажные дорожки с моего лица. Его голубые глаза, в которых можно утонуть сейчас смотрели на меня с такой нежностью и любовью, от которых дыханье перехватывает и ноги подкашиваются…
– Я люблю тебя,– в эти три слова я вложила все те чувства, что испытывала сейчас, глядя в родные глаза: радость, любовь, веру, уверенность, нежность. А все – что не получилось выразить словами, отражалось в моих глазах.
– И я люблю тебя. Так… где там мой пирог?– лукаво улыбаясь, спросил он. В ответ я только радостно рассмеялась и повела его на кухню.
***
– Ириш, у меня для тебя новость. Правда не знаю, понравится она тебе или нет,– пробормотал он, усаживаясь за стол напротив меня.
– Рассказывай,– отложила в сторону документы, которые изучала, внимательно посмотрела на мужа. Да, мы поженились пару месяцев назад. Все было скромно: пришли, расписались, ушли. Никаких гостей, родственников, ресторанов и прочего. Теперь на моем пальце красовалось скромное колечко, с банальной, но от того не менее значимой гравировкой внутри: “Вместе. Навсегда”. У него такое же.
Когда мы выбирали кольца, Влад настаивал на дорогом золотом кольце, с каким-то дорогим камнем. Я даже смотреть не стала. Не люблю блестяшки. Свой выбор я остановила на обыкновенном, без всяких камней серебряном кольце. Он долго отказывался, упирался, говорил, что у меня должно быть самое красивое кольцо, и уж точно не серебряное. Я просто улыбалась, глядя на него. Какая разница, какое оно будет: серебряным или золотым, с камнями или без, широкое или узкое? Через час мы вышли из магазина с коробочкой, в которой были два серебряных кольца с гравировкой.
– Я продал свою машину,– ровно произнес он, наблюдая за реакцией.
– Зачем? Ты купил ее пару месяцев назад,– недоуменно ответила я, вглядываясь в его лицо.
– У тебя глаза красные. Не выспался?– я пересела к нему на колени, руки тут же зарылись в его жесткие волосы.
– Не выспался?– рассеянно повторил он, смотря куда – то позади меня. – А, да, не выспался, – замолчал.
– Земля вызывает Влада!– улыбаясь, помазала рукой перед лицом. – Ты какой-то совсем замученный, пойдем спать,– усталая улыбка в ответ.
– Идем,– он подхватил меня на руки, по пути выключая свет, дошли до спальни.
– Укладывайся, я сейчас,– он положил меня на кровать, а сам скрылся в ванной комнате. Минут через двадцать, когда я уже начала засыпать, он вернулся, лег в кровать, не делая никаких попыток прикоснуться ко мне. Обычно мы засыпаем в обнимку, я привыкла, и по другому заснуть уже не получается.
– Двигайся,– сонно прошептала, за руку притягивая его ближе к себе. Он подчинился.
– Ты ледяной весь,– он и, правда, был ледяным. Как льдышка. Это он под холодным душем там стоял? Чуть ли не с головой закутала нас в одеяло, прижалась крепче, согревая своим теплом. Почувствовав родные руки на привычном месте, счастливо улыбнулась и, наконец, заснула. И она уже не чувствовала, как руки парня крепко сжались вокруг ее талии, и не видела как в темноте по его щеке скатилась одинокая слеза, и не видела той душераздирающей паники в его глазах, не видела обреченности, которая нет-нет, да проскальзывала во взгляде устремленном на девушку.
***
– Влад, где ты сейчас?– он пробормотал что-то невразумительное, не давая точного ответа.
– Мне нужна твоя помощь…– добавила, когда так и не дождалась ответа.
– Что-то случилось? Я занят сейчас…– я буквально видела его недовольство, как он хмурит брови…
– Где ты?– повторила вопрос. На заднем плане послышались крики, веселые голоса… Щелчок, и тишина. Внутри все похолодело. После того, как он вернулся из клиники, я начала следить за его передвижениями. Не до фанатизма, конечно. А когда задерживался на работе – спрашивала о его передвижениях. Он все понимал, и не злился, даже когда устраивала допрос с пристрастием. У каждого должно быть свое личное пространство и время. Да и, в конце концов, это не честно по отношению к нему. Поэтому через месяц с небольшим я бросила это занятие. Но сейчас, услышав на заднем плане явно не трезвые голоса, беспокойство захлестнуло с головой, и по мере того, как долго продолжалось молчание в трубке – оно перерастало в панику, а там и до истерики не далеко…
– Влад, скажи мне, где ты, пожалуйста,– в голосе проскользнули умоляющие нотки.
– Со мной все в порядке. Я.. Я у друзей,– если он думал, что она не заметила заминки, он очень ошибается… – Скоро буду дома,– в трубке послышалась какая-то возня.
– Влад, мне, правда, нужна твоя помощь, не мог бы ты приехать?– он выдохнул.
– Через час, максимум два я приеду домой, просто подожди,– слегка раздраженно произнес он.
– Мне нужно в больницу,– выпалила я, перепуганная тем, что он мог бросить трубку.
– Зачем?– раздражение сменилось недоумением.
– У меня температура поднялась, голова кружится, а днем я в обморок упала,– бред, конечно, но раз начала врать, так ври до конца.
– Ну, так вызови скорую,– раздраженно. Господи, неужели снова? Он всегда о ней заботился, а вот это равнодушие и раздражение, только подтверждают то, во что я категорически не хочу верить…
– Мне страшно, пожалуйста, приезжай,– жалобно просила я. И мне, правда, было страшно. Я боялась, снова увидеть это стеклянный взгляд…Пожалуйста, не надо…Пусть я просто окажусь параноиком, пусть я просто окажусь параноиком…
– Через час буду,– буркнул и бросил трубку.
Час, да? Вот уже третий час она ходит из угла в угол, пытаясь дозвониться до него, но “абонент недоступен”, чтоб его. Хотелось рыдать от бессилия. Где его искать? Куда ехать? Что делать? Она обзвонила всех друзей и знакомых – бесполезно. Никто ничего не знает. Я шаталась из одного угла квартиры в другой как привидение, когда, наконец, раздался скрежет в замке, открылась дверь… Три часа ему понадобилось, чтобы добраться до “умирающей” жены… Руки вспотели, вытерла о джинсы. Спокойно. Сейчас ты посмотришь ему в глаза, и убедишься, что ты просто параноик, не больше. Он ведь клялся, что даже думать не будет о наркотиках, так что нечего переживать, казалось бы… – Привет,– вышла в коридор, остановилась напротив него.
– Привет. Как себя чувствуешь?– участливо поинтересовался он.
– Три часа назад тебя не сильно-то волновало мое самочувствие,– ровно ответила, рассматривая его. На фоне темной одежды очень четко выделялись перебинтованные руки… Я зажмурилась, покачала головой. Нет, нет, нет, нет… Когда он начал употреблять, частенько приходил домой с перебинтованными руками, и всегда отмалчивался на этот счет, как бы я не просила, как бы не умоляла рассказать, что происходит. А когда легли в больницу – поняла. Боль… Она отрезвляла. Свою боль и злость он срывал на всем, что попадалось под руку, будь то стена или то-то другое, настолько же твердое.
– Извини, ты просто не вовремя позвонила…– он прошел мимо нее, в ванную. И он ни разу не посмотрел ей в глаза.
– Что с руками?– остановилась в дверях, наблюдая за ним.
– Подрался,– нехотя ответил он, включая воду и начиная раздеваться.
– С кем же, если не секрет?
– Ир, давай попозже поговорим. Я устал, и просто хочу в душ, зачем опять эти допросы? Ты мне не веришь?– он так ни разу и не посмотрел на нее…
– Устал, значит… Посмотри на меня! Посмотри мне в глаза и скажи, что я это все напридумывала, скажи, что я параноик, что мне пора идти лечить нервы, скажи что-нибудь!– взмолилась я. Полные глаза слез не давали нормально видеть, все расплывалось.
– Маленькая моя, ну чего ты, все хорошо, правда. У нас обоих был тяжелый день, ты немного перенервничала, вот тебе и кажется всякое,– убеждал он, держа меня в объятиях и гладя по волосам.
– Посмотри мне в глаза,– справившись со слезами, твердо произнесла, отодвигаясь. Он резко поднял голову, впиваясь в меня красными воспаленными глазами.
– Ты что– то принял.– Не вопрос – утверждение.
Он покачал головой, отворачиваясь.
– Солнышко, я просто устал. Я сидел перед компьютером, работал весь день как проклятый, не придумывай лишнего.
– Ты принял наркотики, Влад! У тебя глаза краснющие, зрачки расширены, взгляд мутный… Ты клялся мне – больше никак наркотиков! Ты клялся, Влад!– перешла на крик. – Я запру тебя дома, понял меня? Если понадобится – в больнице! Слышишь меня!? Мы через столько прошли, и все равно, на те же грабли, Влад!! Ты плохо закончишь, если не остановишься! Неужели не понимаешь?– в отчаянии воскликнула.
– Не плачь, пожалуйста. Я не выношу, когда ты плачешь,– прошептал, делая шаг назад. Я даже не заметила, что плачу. Вытерла слезы тыльной стороной руки.
– Я не буду оправдываться. Да, я обещал и не сдержал его. Я – слабак, черт возьми! Не удержался, не смог, дальше что? Выгонишь? Да я сам могу уйти, что меня держит? Да, я боялся, что ты узнаешь – ты узнала. И что? Честно, мне ни горячо, ни холодно от этого. Тебя вообще это не касается.
– Что дальше?– потрясенно переспросила, и с ужасом понимала – что не знаю этого человека, который так спокойно говорил о том, что не удержался и опять все повторяется. Как в замкнутом круге, из которого не выбраться. Да, только в том-то и дело, что мы выбрались из этого дерьма! Мы прошли, казалось бы, через все круги ада. А он – просто не смог пройти мимо в нужный момент!
– Когда?
– Что?
– Когда ты принял их?
– Покурил два часа назад,– он усмехнулся. – А, что, тоже хочешь?– его голова дернулась от удара, на щеке остался красный отпечаток ладони, а он все так же продолжал усмехаться…
– Я люблю тебя, но второго раза не выдержу. Не смогу пережить все это еще раз… Хочешь умереть так? Валяй. Давай! Можешь прям сейчас идти,– я подвинулась, уступая место в проходе. – Чего стоишь? Иди! Тебе же хочется еще. Давай вали, найди что-нибудь по круче травки или что ты там курил! Я не держу тебя! Или тебе наоборот нравится прятаться от меня, это подстегивает, да? Азарт там, все дела. Я права?!– я уже не понимала, что несу. Мне было до чертиков обидно. Мы столько времени потратили борясь с этим, а потом он вот так просто приходит домой, и заявляет, что просто не сдержался…Да ты просто не пытался… Он замер на месте, не сводя с меня пустого взгляда и молчал, я не выдержала, развернулась и, хлопнув дверью, вышла из комнаты.
***
Прислушивание к каждому звуку и шороху. Бессонная ночь. Слезы. Утро. Спали мы в разных комнатах. Прислушиваясь к шорохам, со страхом ждала, что вот сейчас он встанет и уйдет, негромко прикрыв за собой дверь, она же подначивала его сделать это… Все обошлось. Ночь прошла спокойно. Нет, ночь она провела вся на нервах. Спокойно, в смысле, что он не делал попыток уйти, пока она ‘спала’ в соседней комнате.
‘Ему тяжело, он сорвался’… А ей не тяжело? Кто ее поддержит? Кто подскажет, что ей делать? Ему стоило просто позвонить ей или приехать, они бы смогли заглушить его тягу. Они бы могли уехать на пару дней куда-нибудь на природу, на свежий воздух, чтобы он и думать про них забыл. Нет, он просто решил поддаться, тем самым сводя все усилия на ‘нет’.
– Привет,– необычно тихий голос Влада ворвался в ее мысли, заставляя переключить все внимание на него. Она не ответила на приветствие, проводила его взглядом. Он, как обычно делал каждое утро, сначала включил чайник, потом задернул шторы, комната погрузилась во мрак. По утрам, да и не только по утрам, я любила, чтобы в комнатах было темно. Он встал ко мне спиной, опираясь двумя руками на столешницу. Вся его поза выдавала напряжение, так хотелось подойти, обнять, сказать, что все будет хорошо. С большим усилием подавила в себе приступ нежности.
– Что дальше, Влад? Скажи мне, как быть? Я не знаю, что делать,– тихо проговорила, уставившись ему в спину. Мне показалось, или он вздрогнул? Не знаю… Устало потерла глаза.
– Давай уедем, Влад? Куда-нибудь подальше. Продадим кафе. Начнем все заново. Давай?
– Родная, если бы у меня была такая возможность…– горько ответил он.
– Что тебя здесь держит? Друзья, работа? Друзья поймут, а работы полно и в других городах…
– Я не могу…
– Да, почему?!– я повысила голос.– Объясни мне, идиотке такой. Потому что я не понимаю.
– Я не могу уехать! – он тоже повысил голос, но по прежнему не поворачивался ко мне лицом. Стыдно было? Наврятли… – Я должен денег. Много денег. Они не отпустят просто так,– он покачал головой. В тишине щелкнул чайник, от чего я вздрогнула и пролила на стол кофе. Медленно встала, взяла тряпку, вытерла, села обратно. Все это проделалось механически, заученными движениями.
– Сколько?
– Много…
– Сколько!?– громче повторила я.
– Это мои проблемы, тебе не надо копаться в этом…
– Во – первых, с тех пор, как мы вместе, больше нет такого понятия как ‘мои проблемы’, есть ‘наши проблемы’! И разбираться мы будем вместе! И, во-вторых, будь добр, повернись, когда я с тобой разговариваю. И повторю еще раз: сколько? Он резко развернулся, буквально впился в нее своими красными глазами и процедил достаточно громко и резко:
– Ты не будешь в это лезть! Я заварил – мне и разгребать. Не лезь в это, поняла!?
– Не знаю, сколько ты им там должен, но если продадим кафе – сумма приличная – хватит. Слышишь? Ты не увязнешь в этом, я не позволю.
– Я уже увяз, по уши. Еще немного и пойду ко дну, но тебя за собой, ни за что не потащу! Забудь об этом.
– Твое стремление защитить меня – похвально. Но я тоже не отступлюсь. Почему вчера ты не позвонил мне, не приехал, когда тебя снова начало тянуть? Разве я не заслужила твоего доверия, не заслужила услышать правду? Ты знал, что вместе у нас получится это перетерпеть. Всегда получалось. А ты просто решил выбрать легкий путь и не сопротивляться. От одного раза ничего не будет, да?– процедила, выдерживая его тяжелый взгляд.
– Ты не понимаешь…– я оборвала его.
– Нет, это ты не понимаешь! Слушай, мне сейчас тоже нелегко, и мне страшно, что все опять начинает повторяться,– спокойно произнесла,– так, может, мне тоже пойти накуриться до розовых барашков, или нанюхаться чего-нибудь? Продадим кафе, машину, и заживем в свое удовольствие!!– зло закончила я, неотрывно смотря ему в глаза.
– Что ты несешь, дура?! – он подскочил ко мне, поднял со стула, начал трясти за плечи.
– Не смей даже думать об этом, поняла?!
– Может мне тоже хочется узнать какого это, когда все проблемы испаряются, после волшебного белого порошка, м? Чем я хуже тебя? Мне тоже…
– Прекрати,– вдруг тихо попросил он, обессилено прислоняясь к ней, закрывая глаза.
– Тебя это никогда не коснется. Ты уедешь подальше отсюда, начнешь все с начала, забудешь про меня, у тебя будет муж, который будет безумно любить тебя, потому что такую как ты нельзя не любить, у вас будут милые детки…– он прижался к ней, носом зарываясь в волосы.
– Я только мучаю тебя. Я недостоин, такой как ты. Я – гребаный наркоман,– он горько усмехнулся. – За последние два года я столько сил из тебя вытянул… Я уже давно не видел твоих счастливых глаз, как раньше, потому что я мудак, который вечно все портит. Я хочу, чтобы ты была счастлива, чтобы не было вот этого усталого затравленного взгляда…– он ласково провел кончиками пальцев по ее щеке.
– Ты думаешь, я уйду? Брошу тебя? Черта с два!– она ударила его кулаком в грудь. – тебе придется выгнать меня, потому что по собственной воле я никуда не уйду, понял?!
– Я подал на развод,– твердо произнес он, перехватывая кулачок возле своей груди.
– Что ты сделал?– шокировано произнесла она, невольно делая шаг назад. Весь воздух будто выкачали из груди. Развод? Лучше бы он ее ударил…
– Ты меня совсем не уважаешь, да? Пытаешься сделать как лучше? А ты спросил, что для меня лучше? Ты – придурок! Мы через столько прошли, а теперь ты решил меня за дверь выставить? Я не дам тебе развод! Мы расплатимся с твоими долгами, избавим тебя от этой чертовой зависимости, и вот тогда я уйду, если ты этого захочешь,– я кричала на него, тыча ему в грудь пальцем. – А сейчас заткнись и выбрось из головы свое ‘я недостоин’! Я сама решу, кто достоин, а кто нет, и не тебе решать, кого мне любить и что делать с этой любовью!– я направилась на выход из кухни. Мне надо было подышать, подумать, что делать дальше…
– И еще,– остановилась в дверях, – сегодня, завтра, послезавтра – будем сидеть дома. Дверь закрою, ключ выкину. Этаж десятый – через окно не вылезешь. Не дай Бог, ты попытаешься открыть дверь и выйти из этой квартиры!..
***
Все выходные мы успешно отсиживались дома, взаперти. На третий нас…меня начали атаковывать звонками. В миг активировались все: друзья, работники, родственники. Поначалу я еще пыталась отвечать, но после очередного звонка из кафе – психанула, выключила телефон и пошла собираться на работу. В этот раз все было спокойно. Он не пытался выйти из квартиры, вел себя очень тихо, сидел в комнате, не высовывался. Я так поняла он меня избегал, хотя, я бы предпочла обратное. Не хотела, чтобы он вновь закрылся от меня, но и заставлять его разговаривать обо всем, что вертится в его голове не могла.
Тихонько приоткрыла дверь в комнату. Он лежал на кровати, руки вдоль тела, ладони сжаты в кулаки, взгляд устремлен в потолок…
– Влад,– робко позвала, не решаясь войти. Он никак не отреагировал. Прошла в комнату, села на край кровати, ладонью накрыла его кулак. Руки холодные.
– Влад,– уже громче. Медленно, словно нехотя повернул голову в мою сторону.
– Мне нужно на работу. Всего на пару часов. Я закрою тебя, хорошо?
– Конечно, вдруг колоться побегу,– язвительно отозвался он, отворачиваясь.
– Зачем ты так? Я хочу помочь, ты же знаешь,– негромко ответила я. Он хмыкнул.
– Я пытаюсь помочь. Как могу. Я не потащу тебя в клинику, тебе это ни к чему, ты можешь справиться сам! Нужно только захотеть.
– Ты думаешь я не хочу?– зло воскликнул он, выдергивая руку.– Хочу! Я, черт возьми, хочу! Только не получается ни хрена!– он со злостью ударил кулаком в матрас. Скинув тапки, залезла на кровать, рукой обхватила его за талию, голову положила ему на грудь.
– У нас все получится,– в тысячный раз повторила, закрывая глаза, наслаждаясь его теплом.
– Беги, родная, пока не поздно…– он уткнулся носом мне в макушку, шепча. – Я не смогу от этого избавиться, дальше будет только хуже…
– Я тебя сейчас ударю! Честное слово,– пригрозила, приподнимаясь на локте.
– Заслужил…
– Прекращай ныть! ‘Не получится, не получится…’– передразнила, корча рожицу. – Все получится. Тебе нужен хороший стимул.
– Например?
– Нуу,– я призадумалась. – Например… Например, если я скажу, что у нас будет маленький, и ему нужен крепкий здоровый папа – это будет для тебя стимулом?– он резко дернулся, принимая сидячее положение. Священный ужас отражался в его глазах. Я улыбаюсь – он в шоке. Немая сцена. Ладно, что-то такого я и ожидала. Хотя мы и не поднимали эту тему, я знала, что мы оба хотели детей, но все никак не решались поговорить об этом. У него растет племяшка, которую он обожает до ужаса, заваливает подарками, игрушками, старается больше времени проводить с ней, а уж как она его любит, не передать словами. Этот ребеночек, что растет внутри меня, послужит толчком к решению проблемы – ключом, от наших бед.
– Какой ребенок?– ошарашено переспросил он, хлопая глазами.
– А какими бывают дети? Вот такой и будет,– со смешком ответила, усаживаясь по-турецки. Работа была забыта. Подождут, если надо будет.
– Скажи, что ты пошутила,– он в какой-то панике встал с кровати, заметался по комнате, хватаясь за все подряд.
– Таким не шутят,– покачала головой. – Хватит мельтешить, у меня уже в глазах рябит. Сядь, – похлопала по месту рядом с собой, приглашая. Остановился напротив меня, присел на корточки. Губы плотно сжаты, в глазах испуг и… слезы?
– Ты представляешь себе, какие могут быть дети от наркомана? Папаша наркоман…А, если у него будут какие-то отклонения, я же в жизни себе не прощу…
– Что ты навыдумывал,– мягко рассмеялась, взяла его за руку, потянула на кровать, рядом с собой. – Все будет хорошо, вот увидишь. Срок небольшой – шесть недель. Мне всего лишь нужно сдать пару анализов, которые подтвердят, что ребенок здоров и невредим.
– Что, если он…Боже…– он несколько раз ударил кулаком по постели.
– Посмотри на меня,– приказала, беря в ладони его лицо, вглядываясь в родные зеленые глаза. – Ребенок здоров. Я уверена. На тот момент ты не принимал ничего…Не принимал ведь?– он отрицательно затряс головой. Я удовлетворенно кивнула. – Вот, и полтора года в завязке до этого. Все будет отлично. Нет причин для переживаний. Ты бы кого хотел мальчика или девочку?– мягко произнесла, скользя рукой по колючей щеке.
– Девочку,– сглотнув, шепотом ответил он, прикрыл глаза.
– А я мальчика, – улыбнулась. Обняв его за талию, повалила на постель.– Он будет похож на тебя, такой же красивый, с зелеными глазами, темными волосиками, маленькая копия тебя,– я водила пальчиком по его тяжело вздымающейся груди, вырисовывая узоры.
– А если девочка, то она будет похожа на тебя,– шепотом продолжил он,– карие глазки, маленький носик, твоя улыбка, от которой сердце замирает,– он улыбнулся, представляя.
– А представляешь, если будет двойня: мальчик и девочка или два мальчика.
– Или две девочки…
– Купим небольшой домик за городом, заведем собаку…и кошку тоже. Представь: ты, я, наши детки, будем жить в уютном домике, вечерами собираться перед камином и рассказывать друг другу всякие истории, а потом выходить во двор, наслаждаться закатом и вечерней прохладой, а зимой лепить снеговиков, играть в снежки. Только представь, как это здорово,– улыбка не сходила с лица.
– Обещаю, все так и будет, дом, кошка, собака, все, что захочешь. Вот, забери,– он достал из кармана телефон, настойчиво вложил мне в руку.– Забери. Можешь сломать, выкинуть, все что угодно, только убери его из нашего дома. Я не смогу сам. Там телефоны…
– Я поняла,– мягко перебила, пряча телефон в задний карман.– Все будет хорошо,– нежно поцеловала его, отказываясь отстраняться от его теплых и ласковых рук. Пусть случится всемирный потоп, да хоть извержение всех вулканов мира одновременно – этот мужчина – мой и я никуда не собираюсь его отпускать.
*** Две недели спустя***
(Everlast – I Get By; Theory Of A Deadman – By The Way (Acoustic))
– Я позвоню, как закончу, хорошо? Все нормально, правда. Я не обижаюсь. Доеду сама, ручки есть, машина есть – разберемся. Не торопись, доделывай дела.– из кабинета напротив вышла девушка, я встала.– Все, я побежала, моя очередь. Люблю тебя,– услышав ответное признание, зашла в кабинет.
Через полчаса я сидела в машине, набирая номер мужа. Гудки идут, а трубку никто не берет. Снаружи по стеклам колотил дождь, небо затянуло тучами, стемнело. Ну, ладно. Завела мотор, включила дворники, немного посидела, прогревая машину, и поехала домой. На светофоре, в паре кварталов от дома, зазвонил телефон. Влад.
– Алло.
– Извини, солнышко, не слышал, как ты звонила. Я уже еду домой. Меня Андрюха подбросит.
– Я тоже уже подъезжаю,– зеленый свет сменился красным, я продолжила движение. Не смотря на раннее время и погоду, машин было мало, что радовало. Быстрее смогу добраться домой. Немного прибавила скорости.
– Как все прошло?
– С ребенком все хорошо, развивается как положено. Представляешь, я слышала, как бьется его сердечко, он такой крохотный, ты бы видел…
Перекресток, визг шин, сигналы машин со всех сторон, телефон выпадает из рук, она выворачивает руль, пытаясь уйти от столкновения…удар, боль, темнота. Она даже не успела испугаться…
А, Влад, только что, сидя в машине друга, на противоположной стороне перекрестка собственными глазами видел, как до боли знакомая машина влетает в столб, пытаясь уйти от столкновения с лихачом, вылетевшим на встречку… dd> Даже издалека было видно: передний бампер, капот смяло пополам. Из под него клубами вырывался черный густой дым. Люди вокруг кричали, раздавали указания, он не слушал, продолжая бежать к машине. Сердце бешено стучало. Ледяной страх сковывал внутренности, сжимал изнутри, заставляя остановиться. Как бы ни было страшно увидеть ее, там… он бежал вперед. Такое чувство будто он бежал на другой конец города. Так долго.. В первые в жизни он молился…молился за нее, за ее жизнь. Никогда он не верил в Бога, тот его не миловал своим вниманием. Но сейчас…Сейчас он поверил бы в кого угодно, лишь бы с его девочкой все было хорошо. Потому что влететь на, пусть небольшой скорости и при том, что машина всмятку…Страшно подумать… А еще, в тот момент он совершенно не задумывался о ребенке, только о ней. В приоритете только она. Всегда. Пусть раньше он не задумывался об этом. Но дл я него всегда на первом месте была она.
