Текст книги "Новенькая (СИ)"

Автор книги: Алиса Нокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глава 5 Приди в себя

Время шло, а на меня набрасывались новые воспоминания. Мозг любезно хранил все минуты единения и покоя, которые подарил Павел перед тем, как окончательно сломать мою жизнь. Мне казалось, что я чувствовала ненависть, но эмоции, которые сковывали сердце теперь, явно свидетельствовали о том, что кроме ненависти было что-то еще.

Страх, конечно, а также (за что мне особенно стыдно) остатки привязанности.

Я до сих пор была искренне благодарна Павлу за то, как он поддержал меня после развода родителей.

Павел позволял мне ночевать у него и ни разу не посмел даже рукой тронуть, он не имел ничего против, когда я занимала его компьютер, чтобы подготовиться к семинару. Он был самым добрым и чутким человеком, которого я знала в свои восемнадцать лет. И ведь мы даже не поговорили после того, как все случилось. Я просто спряталась, продемонстрировала, насколько я трусиха.

Не знаю, почему я до такой степени разволновалась сегодня, возомнила, что Павел начнет лезть в наше окно или, не знаю, ломится в двери. Тот Павел из прошлого никогда бы не причинил мне вреда, не говоря уже о том, чтобы навредить ребенку. Но был еще Павел Нестеров, о котором окружающие говорили ужасные вещи, словно он помогал… Я глубоко вздохнула и накрыла лоб рукой.

Слишком много эмоций на один вечер, а мама ведь итак посчитала мое поведение странным.

Я буквально заперлась в ванной, заверив ее, что хочу смыть с себя эфемерную пыль, которая осела на моем теле во время несуществующего урока физкультуры сегодня в университете. В итоге я сидела на бортике и наблюдала, как ванна медленно наполнялась водой, не видя перед собой ничего толком, никак не контролируя ее температуру.

Однажды Павел сидел в такой же позе и подставлял руку под струю, чтобы понять, не добавить ли холодной водички.

Тогда он застал меня плачущей в коридоре этой самой квартиры, уселся рядом на коврик и предложил полежать на нем.

"Я отличная подушка, некоторые даже говорят, что это моя лучшая функция", – сказал Павел и заставил меня рассмеяться сквозь слезы. Он всегда это умел, возможно, за это я его и любила.

"Любила", – мысленно повторила я это слово.

Жутко думать, что я доверилась такому человеку. Когда он уехал гостить у брата, я не просто осталась одна, я стала мишенью. В меня тыкали пальцами, называли ужасными словами, некоторые даже решили, что я была в курсе внеклассных занятий Павла. Я пережила диких два месяца и сказала маме, что не могу больше учиться там, попросила о переводе в ФГУ. Я думала, что Павла упрятали за решетку или оставили под домашним арестом, не надеялась его увидеть снова, но он, видимо, был на свободе, и он дал понять, что вернулся в мою жизнь. Знать бы, зачем!

– Лер, ты там? – послышалось из-за двери.

Я вздрогнула и выронила мочалку из рук. Но не стала заморачиваться и вылавливать ее в воде, сразу открыла дверь сестре.

Леся переоделась в пижаму.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Да, конечно, вот, жду, когда вода…

– Почему ты больше не дружишь с Пашей?

Боже, солнышко, не подкидывай дров в огонь, который сжигал меня.

Лесе я не рассказала и десятой части правды, отвязалась от ее вопросов одной фразой: "мы расстались, кнопка, так бывает, не хочу больше о нем говорить". Помню, что она тогда поинтересовалась, будет ли Павел приходить к нам дальше? Она была слишком маленькой, чтобы воспринять наш разрыв правильно. А, может быть, я недооценила Лесю, ведь сегодня она задала гораздо более зрелый вопрос, даже пугающий меня.

– Я же тебе говорила, мы поругались, – я погладила ее по плечу.

Леся пристально на меня смотрела.

– А какие жуткие вещи он творил?

– Вредил людям, – сдержанно произнесла я. – Но не мне.

– А почему он приходил?

– Поговорить, наверное, хотел, может быть, прощения попросить, – натянуто улыбнулась я.

Не хватало еще, чтобы кнопка подумала, будто мне угрожала опасность. В этом случае ее действия включали бы красочный пересказ ситуации маме, а я пять месяцев старалась быть образцовой дочерью и не приносить неприятности домой. Если бы я тогда не запаниковала у окна, как дура, не приходилось бы сейчас изворачиваться и врать.

– Ты не следишь за… – кнопка указала на ванну, и я спохватилась, воспользовавшись возможностью отвести взгляд.

Вода оказалась слишком холодной, но виду я не подала, поводила рукой туда-сюда, перемешивая, достала мокрую мочалку и услышала щелчок, с которым закрылась дверь. Сестра ушла. Если повезет, то она уже уснет, когда я выйду, и не придется с ней разговаривать.

Я, наконец, взяла себя в руки, отрегулировала воду и пообещала себе, что попробую расслабиться и выбросить Павла из головы.

Хотя бы на один вечер.

Глава 6 Неожиданности 2.0

Утром я собиралась в университет, словно предстояла битва.

Я даже взяла с собой маленький кухонный ножик, чтобы в случае чего, можно было отбиться.

Но "в случае чего" не наступило, и мне пришлось признать, что события весны 2020 не прошли даром, нервная система шалила с каждым днём всё больше и больше, делая из меня настоящего параноика и паникёра.

Добравшись до ворот университета, я выдохнула. Ещё недавно вуз не внушал мне комфорта, я ведь проучилась на новом месте всего две недели, но сегодня в голове что-то щёлкнуло. Я поняла, что ФГУ, все эти люди, даже Женя и его компания, чёрт бы их побрал, были моим новым шансом, иными возможностями и следующей страницей в книге жизни. Я стремилась быть обычным подростком без клейма "девушки преступника", студенткой, которую бы не сопровождали косые взгляды, типичной отличницей.

И всё это я получу здесь.

Я улыбнулась, смотря в небо, простояла так около ворот, наверное, секунд тридцать, прежде чем кто-то пнул меня в спину.

Ничего. Это тоже часть моей новой нормальной жизни.

Я прошлась к шестому корпусу, поглаживая в руках флэшку, собираясь распечатать семинар на вторую пару, и ещё больше обрадовалась, когда встретила возле уголка с распечаткой Асю собственной персоной. Я подбежала к ней и обняла со спины, шепнув: "привет, моё солнышко". Она вздрогнула, но не так сильно, как это сделала бы, например, я. За время общения с Асей я поняла, что она была очень тактильной девушкой. Не протестовала, когда её обнимали, целовали в щеку или брали за руку, да и сама часто проявляла свои чувства к другим таким образом.

– Лера, я бы сказала, что ты в подозрительно хорошем настроении.

Попытавшись вытащить из середины папки лист, Ася уронила пять.

Я бросилась собирать их, пользуясь всеми преимуществами одежды, которая ни капли не сковывала. Джинсы и рубашка в клетку – всё, что мне требовалось, чтобы почувствовать себя счастливой. Хотя и на каблуках я ходить умела, мама заставила их надеть 1 сентября, как будто мне предстояла школьная линейка (но я смирилась и сделала).

– В этом наша проблема, хорошее настроение уже редкость, – философски заметила я.

– Не для меня, – возразила Ася и широко мне улыбнулась. – Но обычно ты… поспокойнее…

Мы дождались своей очереди, получили тёпленькие свежеотпечатанные семинары, и начали взбираться на второй этаж.

– Сегодня у нас пройдут выборы старосты, – торжественно заявила Ася.

Я знала, что она метила на этот, так сказать, пост, и едва сдерживалась, чтобы не отметить её пафос.

Например, в моём старом университете выборы состоялись перед парами и включали в себя нелепое голосование руками, законченное фразой "да и всё равно никто, кроме меня, не изъявил желание…". Кстати, староста была настоящей стервой, никогда на вопросы прямо не отвечала.

Конечно, я обрадовалась, что именно моя подруга будет старостой группы, а в том, что её выберут, я не сомневалась.

– Ты же в прошлом году была старостой, и от тебя всё в восторге, – заявила я.

Мы повернули за угол и подошли к одногруппникам. До пары оставалось ещё десять минут, все звёзды факультета пока курили за углами корпусов, а около кабинета стояли девчонки, с которыми мы ладили.

Ладили до этого дня.

Что конкретно изменилось, я не знала, но почувствовала. Мы поздоровались, а они смотрели только на Асю, старательно избегая моего взгляда. И они посмеивались. Другая бы спросила прямо: что, блин, случилось? Но я дала себе обещание не раздувать из мухи слона. Вдруг мне показалось? Может, их реакция с моим приходом не связана? Да и если связана, девчонки смеялись друг над другом, чтобы самоутвердиться.

Грустно, но и это реальная жизнь молодёжи.

– Так, девочки, вы знаете, за кого нужно голосовать? Я же не подводила вас ни разу в прошлом году, так? – услышала я голос Аси.

Они, слава богам, отвлеклись, а я прислонилась к стене и прикрыла глаза.

Мда, меня хватило на каких-то двадцать минут. Если ты не родилась оптимисткой, то не пытайся начинать.

– Насчёт Леры, что думаешь? – услышала я голос Кати.

Кати Фокиной с пирсингом в носе и в пупке (она носила короткие футболки, чтобы хвастаться).

– А что "насчёт Леры"? – спросила Ася, покосившись на меня.

– Ну как же, Лера Амосова у нас студентка месяца, – рассмеялась та.

Чёрт возьми, они говорили так, словно меня здесь не было.

– О чём ты? – я резко развернулась, но от стены не отошла, изображая расслабленность, хотя внутри всё полыхало огнём.

Раньше подобных нападок я не замечала. Мне даже нравилось, что у нас в группе девчонки подобрались адекватные…

– На тебя поспорили, Лерочка, жди приглашения от Женечки на свиданьице, на котором он, конечно, попробует залезть тебе под юбку. Хотя ты же юбки не носишь. Но ты надень, такой повод! – обратилась ко мне Катя.

Она смотрела на меня как на пустое место, как на ничтожество.

Руки у меня зачесались, чтобы дать ей пощёчину, но вместо этого я лишь беспомощно хлопала ресницами.

Глава 7 Разговор между подругами

Ещё ни одна пара не была настолько ужасной, мне казалось, что я взорвусь от любопытства, перемешанного со страхом.

Ася сказала, что всё объяснит, но после того как наш преподаватель русского языка покинет зону слышимости. Я согласилась, видела, что Катя и её подружки-хохотушки не сводили с меня глаз; а ещё посматривали на наших парней и шушукались, прикрывая ладонями рты. Это как-то связано с Вишневецким или моими одногруппниками? Возможно, они вправду на меня поспорили, но неужели люди до сих пор находят это забавным?

Я даже выразила своё отношение к этому цирку в презрительном взгляде, адресованном Вишневецкому.

Он прошёл мимо, показательно подобрал рюкзак, чтобы не дай бог не зацепить меня. Думал, что это, чёрт возьми, забавно, а я скривилась и едва удержалась от того, чтобы не показать средний палец.

– Пойдём на первый этаж, подальше от… всего этого, – Ася, не особо церемонясь, схватила меня за локоть и потащила за собой.

В прямоугольном холле мы плюхнулись на ближайшие к лестнице кресла, такие же как и в актовом зале, Ася сразу повернулась ко мне.

Встревоженная и сосредоточенная.

– Помнишь, я говорила, что наши парни мудаки? Не только Женя, собственно, Женя, это ещё не худшее, что с нами случилось…

– Помню, конечно.

Ася сыпала предостережениями почти каждый день.

Стоило мне заговорить с кем-то из ребят, ответить на вопрос о расписании или ручку одолжить, как она тут же сообщала, что "этот, Никита, расист, гомофоб и женоненавистник, он всех ненавидит, и себя, и жизнь…", а "тот, которого все зовут Иглой, в прошлом году кололся прямо на пороге университета, но у него папочка большая шишка в горсовете, поэтому он и не вылетел из универа". Я всё брала во внимание, но оставляла себе пространство для того, чтобы составить о каждом личное мнение. Я не склонна ненавидеть людей, которые ничего мне плохого не сделали.

– В понятие мудачизма ребят я вкладывала несколько вещей, много, в том числе группу "ВКонтакте", – сощурилась она.

– Что за группа?

– Её создал Женя, когда познакомился с этими идиотами. И Анжеликой. Анжелику отчислили в прошлом году, но она здорово на него повлияла. И парни, – Ася вздохнула, перевела дыхание и подождала, пока мимо пройдёт подозрительно прислушивавшийся студент в спортивной куртке. – Группу сделали закрытой, когда я вступила, она называлась "Тайны девчонок журфака ФГУ" или как-то так, но касалась только первокурсниц.

– Подожди, туда можно было и девчонкам вступить?

– Вступить, да, но за одолжение.

– Какое? – я широко раскрыла глаза.

– Да по мелочи в основном, сделать семинар, купить кофе в ларьке, сходить на тусовку, завести аккаунт в Инстаграмм. Они куражились как могли, говорили, что дурачились, но Лене, когда она подала заявку, предложили поспать с Егором в одной кровати, как тебе такое?

Я возмущённо фыркнула, в очередной раз пересмотрев мнение о людях, причастных к группе, в худшую сторону.

– "Студентка месяца" – из той же оперы? – спросила я, припомнив, как меня назвала Катя.

– Да.

Ася полезла в сумочку за пудреницей, всегда чем-то занимала руки, когда нервничала.

– Что это означает?

– Ну, Катя в своей манере настоящей стервы пересказала тебе самую суть, – сгримасничала Ася. – Каждый месяц парни в той группе заключают пари, которое длится тридцать дней, отсюда и название. Они думают, что это очень остроумно, но, увы, это совсем не так, согласна?

– На что спор?

Ощутить себя объектом дурацкого пари – то ещё удовольствие. Словно я не была личностью, а лишь средством достижения цели.

– Не знаю….

Я даже рот приоткрыла от удивления.

Ася была осведомлена обо всём, что творилось в группе. Я даже не сомневалась, что и условия спора ей известны.

– Я не состою в том рассаднике нарциссизма, почти никто больше не состоит, – объяснила она и всё-таки оставила пудру в покое. – Во-первых, они регулярно чистили группу, чтобы мы не могли ничего им предоставить. Я была старостой и я серьёзно хотела пойти к нашему замдекана и показать скрины с чёрными шутками, с намёками на секс и другой дрянью. Но ничего не обнаружила. Во-вторых, спустя месяц членство, – она зло очертила кавычки в воздухе, – приходилось продлевать и выполнять новую прихоть. Наверняка Катя узнала о споре от Олега, они встречаются.

– Они хотят соблазнить меня за месяц?

– Вроде того, иногда они играют на секс, иногда на "я тебя люблю", но… – Ася накрыла мои ладони своими руками. – Достаточно не реагировать, помнить, что любые их выходки не искренни, и всё будет хорошо. Мы все через эти дурацкие споры прошли. Ко мне два раза уже пытались подкатить. Если честно, выглядело жалко. Женя, разумеется, хорош в соблазнении. И я должна была тебе раньше сказать… Но, повторюсь, я с тобой и я не дам ему выставить тебя в дурном свете. А на Катю и Ко забей вообще. Окей?

Я кивнула, уж очень пристально смотрела на меня Ася.

Момент прошел и она решила, что тема себя исчерпала. Вспомнила, что еще не всем сказала о выборах старосты и, получив от меня заверения, что я способна сама дойти до кабинета, упорхнула по делам.

Оставшись одна, я выдохнула. Утомленно прикрыла глаза.

Конечно, Ася жила бок о бок с этими спорами уже больше года, для нее они утратили значение. А для меня – лишь приобретали.

Глава 8 Подарок

Подарок

Домой я шла в очень плохом настроении, хотя Ася и не отходила от меня весь день. По сути, ничего не произошло.

Мы сидели на парах, общались с одногруппниками на переменах, пили кофе и ели шоколадные батончики (всё как обычно). Ася не соврала, когда сказала, что большинство ребят забросили ту группу. Пост о "студентке месяца", кажется, обсуждала только Катина свита. На остальных же новость никак не подействовала (ну, или они старались быть дружелюбными).

Мальчики, эти идиоты, участвующие в затее со "студенткой месяца", тоже не проявляли ко мне повышенного внимания, они даже не заговаривали со мной, некоторые, будто специально, обходили стороной.

На первый взгляд, поводов расстраиваться не было, но гнетущее настроение, в плен которого я попала перед первой парой, никуда не ушло. Я так злилась, что эти парни позволили себе спор! Не могла толком объяснить, почему пари задело меня настолько сильно… Но задело. Буквально утром я позволила себе понадеяться, что в ФГУ у меня всё сложится нормально, что люди не станут мне мешать учиться, а все эти сплетни, интриги и страсти обойдут меня стороной.

Я приказала себе дышать медленнее, успокоиться, и перешла дорогу на светофоре.

Едва я ступила на тротуар, как позади послышались торопливые шаги, а потом мою повседневность прорезал голос:

– Эй, новенькая, ты за мной шпионишь?

От неожиданности я едва не споткнулась, за секунду успела столько всего передумать, захотеть испариться, но двинулась вперёд в прежнем темпе. Надо же, Вишневецкий, по всей видимости, решил не терять времени, и сразу же приступить к выполнению пари. Выследил меня, увязался, чтобы пофлиртовать. Он был настолько уверенным в своей харизме?

– Лер, ну, подожди…

Надо же, он запомнил моё имя. Ещё немного и назовёт правильно мою фамилию.

– Чего тебе? – бросила я, так и не обернулась.

– Ты за мной следишь, – хмыкнул он.

– Вообще-то, я иду впереди.

– В любом случае, мы идём в одном направлении, мне… нравится.

– Катастрофа.

Вишневецкий догнал меня, окутал тем же ароматом, что и на стадионе, а пижонская улыбка прилипла к его лицу.

Я бы с удовольствием стёрла её своими пальцами. Или словами. Но не хотела переживать все те эмоции, которые терзали мою душу после инцидента на стадионе, ещё раз. Рядом с Вишневецким буду прятать злость и обиду в тайные карманы, а демонстрировать – равнодушие.

– Ты живёшь на Лапинской? – спросил он.

Я обернулась:

– Откуда ты знаешь?!

– Успокойся, я не слежу за тобой, посмотрел в журнале академгруппы.

Я кивнула, давая ему один балл за находчивость. Буквально вчера Ася дала всей нашей группе заполнить журнал. Мне, человеку, который никогда добровольно не раскрывал свои конфиденциальные данные, пришлось вписать в него адрес, контактный телефон, ФИО и дату рождения.

– А я ещё я узнал, что у тебя день рождения был недавно…

К чему это он?

Я промолчала, сверля взглядом многоквартирный дом. Осталось обойти его, и я окажусь во дворе. Почти на месте.

– Мы тогда ещё не были знакомы, – продолжил Женя. Он прекратил заглядывать мне в лицо, жестом велел подождать, а сам снял со спины рюкзак и, придерживая его за ручку, расстегнул один из карманов.

Я застыла на месте, не зная, что сказать или предпринять. До дома осталось десять шагов. Ладно уж, я потерплю, позволю ему сделать то, что он собирался, чтобы избавиться от дальнейшего преследования.

– К счастью, подарки можно дарить и задним числом, – улыбнулся он.

– Что ты…

Он осторожно выудил из кармана подвеску и протянул мне. Такого я не ожидала. Даже растерялась. Но если приму подарок, значит, соглашусь на игру, которую вёл Вишневецкий. Наверняка он использовал этот приём много раз, и видел на лицах девушек неподдельное восхищение.

– Бери, чего ты, – улыбнулся он ещё шире. – Это оникс, твой камень. Я загуглил. Ты же родилась 30 августа, Дева.

– Я не…

– А оникс защищает от стресса и депрессии, незаменимая вещь на журфаке.

– Ты веришь в такие вещи? – выдала я.

– Ну, я верю в то, что у каждого должен быть амулет на счастье.

Подмигнув мне, он галантно взял меня за руку и вложил в ладонь подвеску.

Она была красивой, оникс пускал солнечные зайчики и приковывал к себе взгляд. А я даже "спасибо" выдавить не смогла, всё думала и гадала, что крылось за этим жестом, делал ли Вишневецкий в жизни хоть что-то искренне? Да и нуждался ли он в моей благодарности или лишь выполнял спор, строя из себя отличного и понимающего парня?

– Если эта вещица принесёт мне успех, я дам знать, – кивнув, я почти побежала вперёд, не оглядываясь.

Глава 9 Марина

С этого дня в моей жизни появился нежелательный поклонник, который не давал свободно вздохнуть, буквально душил симпатией.

Вишневецкий действовал не так прямолинейно, как я предполагала, однако не позволял забыть о нём и на несколько часов.

Он заступался на меня на парах, если преподаватели высказывались слишком резко, оставлял на партах подарки, на которых писал красивым почерком с завитушками "Лере А.", и не прекращал попытки провести меня домой.

С последним пунктом ухаживаний Жени мне удалось справиться с помощью мифических дополнительных занятий по теории массовой коммуникации. Пришлось вывалить на Женю самоуверенную речь о том, что я готовлюсь к написанию курсовой работы (хотя любой вменяемый студент начинал её уже после Нового года) и каждый день уверенно идти к кабинету Лидии Степановны и ждать у дверей. Поскольку Вишневецкий после учёбы сразу ехал на секцию по теннису, то это небольшое театральное представление с лёгкостью избавило меня от его компании.

Так продолжалось четыре дня.

В пятницу я шла в университет в приподнятом настроении, поскольку от следующей встречи с Вишневецким меня вскоре будут отделять целых два дня выходных. Идя по тротуару, я забавляла себя тем, что старалась переступить каждый опавший лист клёна, но в итоге отвлеклась на смартфон. В девять двадцать мне звонили очень редкою…

"Марина"

Я неосознанно коснулась рукой груди, как будто хотела ухватить теплоту, ощущаемую около сердца.

– Марин, привет! – я сразу же приняла звонок.

– Привет, боже, как же я по тебе скучала, – призналась та.

Мы говорили первый раз за месяц, и у меня с души упал груз, который я в последнее время даже научилась игнорировать, хотя и не полностью, конечно. Марина рассмеялась в трубку и сразу же сообщила, что вернулась в город. В прошлом марте нам пришлось справляться с ситуацией, которая касалась Павла, вместе. Я была его девушкой, а Марина – сестрой.

И ни она, ни я не поверили, что наш Паша, родной и хороший, замешан в ужасном деле с изнасилованием девушек.

Чтобы не видеть брата, Марина уехала к двоюродной сестре, сбежала, как и я сама.

Первое время мы созванивались постоянно, но ближе к 1 сентября обе устали от разговоров о Павле, перешли в режим смс.

– Я думаю, мы обязаны встретиться, сегодня же.

– Да и… Подожди, ты что пропустила начало семестра?

– И сделала это специально, – хмыкнула Марина. – Да и маме на работе дали путёвку, я решила съездить. В Турцию.

– Ого, так ты отдохнувшая и загорелая?

– И с запудренными мозгами. Наталья Ивановна велела купить у неё методичку, прикинь? И мягко намекнула, что без неё зачёт не поставит…

Марина всегда умела втягивать меня в разговор, этот случай не стал исключением.

Я свернула к парку, чтобы продолжить беседу вдали от корпуса университета и случайных студентов. Её голос возвращал меня к весенним событиям и заставлял снова задуматься, зачем Павел пришёл ко мне под окно, но так и не предпринял попытку поговорить.

Поскольку больше около моего дома он не появлялся, я подозревала, что это было прощанием…

– А у тебя как дела в ФГУ? – послышались в трубке слова Марины.

– Я… нормально, наверное.

Перед глазами встало лицо Кати, насмехающейся над тем, что парни поспорили именно на меня, а потом физиономия лицемерного Вишневецкого.

За мной никто не ухаживал настолько красиво, и как противно мне становилось оттого, что за его жестами скрывалась одна фальшь. Когда Вишневецкий преподносил мне очередной подарок, я чувствовала лишь усталость. Без примеси других чувств. Я даже купила в прессе себе маленький календарь, чтобы отмечать дни вплоть до завершения этого тупого спора. Так что, нет, я была совсем не в порядке.

– Знаешь, Марин, мне в ФГУ не нравится.

– Что? Почему?

– Есть некоторые люди…

Я сама не заметила, как начала рассказывать обо всём, что произошло в сентябре.

Села на лавку, стащила рюкзак сплеча и вцепилась в него одной рукой, будто он мог дать мне опору, в которой я так нуждалась. Мне требовалась совсем другая поддержка, подруги, способной дать выплакаться на коленках, парня, который бы никогда не сделал больно, сёстры или мамы, но никого из них я не могла грузить своими неприятностями.

– Так, Лера, нельзя сидеть и ждать, когда месяц пройдёт.

– А что мне ещё сделать? – удивилась я.

– Ответить им, чтобы больше спорить они не захотели, желательно никогда.

– Не хочу ввязываться в проблемы с парнями.

– Да никаких проблем, объясню при встрече тогда, а то у нас перемена заканчивается…

– Ладно, я тебе напишу в мессенджере.

Когда связь оборвалась, я секунд тридцать смотрела на погасший экран.

Что там придумала Марина? Она права хотя бы в том, что я не хотела… терпеть. Ничего более разумного просто в голову не пришло. Засунув телефон в карман брюк, я развернулась к университету и мгновенно нашла Асю глазами. Почти позвала её, даже руку подняла, привлекая внимание, когда увидела, кто стоял с ней рядом. Вишневецкий смотрел куда-то в сторону, а Ася что-то быстро и взволнованно ему говорила.

– Что там у них происходит… – прошептала я.

Ася мигом вышла из себя, она схватила Женю за руку, а тот оттолкнул её. Оттолкнул и бросил одну.