Текст книги "Две измены. Стоп на любовь (СИ)"

Автор книги: Алиса Марсо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 20

Спала я плохо. Стойкое ощущение, что я все делаю неправильно и запуталась.

То, что я сказала Кравцову о своем отъезде – правда. Луговые не оставят меня в покое, в играх своего босса участвовать не хочу, а он точно сам себе на уме: знает Антона, но откуда не говорит; взял меня на работу, при этом знал, что ему в этом случае грозят проблемы. В альтруизм мужчины я не верю, отсюда и сомнения.

Встаю рано, собираюсь и спускаюсь вниз. Не хочу пересекаться с Аленом и объяснять, почему так рано покидаю отель.

План прост. Сегодня собираю вещи, нахожу квартиру в другом городе и после благотворительного вечера на следующий день уезжаю.

Деньги на первое время есть. Найду работу и буду жить тихо и спокойно. Жаль только с девчонками расставаться, но кто знает, может, все уляжется, здесь обо мне забудут, и я вернусь.

Подхожу на ресепшен.

– Доброе утро. Могу я заказать трансфер? – обращаюсь к администратору.

– Доброе утро. На какое время вам нужна машина?

– Сейчас, – смотрю на удивленную девушку и кладу ключ от номера.

– Отмена трансфера! – вздрагиваю от знакомого голоса, поворачиваюсь и наталкиваюсь на холодные глаза. – Идем в машину.

Денис Александрович отдает свой ключ, берет мою сумку и идет на выход.

Едем молча, чувствую себя неуютно. Кравцов злой или просто не в настроении? Наверное, и то и другое, но выяснять причины не хочу. Они очевидны. Вчерашний вечер он явно провел не так, как планировал.

– Что тебя не устраивает в моей фирме? – внезапный и прямой вопрос заставляет повернуться к мужчине.

Господи, да все устраивает, кроме того, что я не понимаю, зачем вам это надо.

Но отвечаю совсем по-другому.

– Это личное.

– Настолько личное, что это нельзя решить? – бросает на меня косой взгляд и снова следит за дорогой.

– Не все можно решить легко и просто.

– Может, объяснишь? Я решу твои проблемы.

По спине проходит волна тепла. Я бы многое отдала, чтобы мой мужчина решал мои проблемы. Так же проявляется истинная забота о своей женщине? Вот только в моей жизни такого нет, да и Кравцов мне никто.

– У вас своих проблем мало?

– Анна Алексеевна, со своими я сам разберусь. Так что?

– Ничего, – отворачиваюсь к окну. – Вы и так знаете, что в этом городе нормально жить мне не дадут, если останусь работать на вас, фирму будут трясти. Вам это надо? Мне нет. Покоя не будет. Я уеду, и никому не нужно знать куда.

– Мне надо, – коротко бросает Кравцов.

Смотрю на мужчину и вижу, как крепко он сжимает руль, но челюсть еще сильнее. Этот разговор ни к чему не приведет, а если откроюсь, возможно, сложнее будет начать новую жизнь. Я не знаю, чего от него ожидать.

– Еще не решила.

– Не хочешь рассказывать, от кого бежишь?

– Нечего рассказывать. Если сложность только в том, что вы лишаетесь переводчика, возьмите на работу ту девушку. У нее с французским не очень, но для отвода глаз вполне подойдет.

Денис Александрович кивает головой, словно соглашается сам со своими же мыслями и больше ничего не отвечает.

Через час я уже дома и, не теряя ни минуты, воплощаю план в действие.

К сожалению, все вещи я забрать не смогу, но основная масса вполне поместится в машину. Квартира оплачена до конца месяца, а там пусть Антон разрывает договор.

Снять жилье в другом городе несложно, нахожу массу объявлений, но, не зная места, трудно понять отдаленность от центра. Решаю забронировать номер в отеле, а уже по месту искать жилье.

Звоню девчонкам и включаю конференц-связь.

– Оу, что это за коллективный созвон? – удивляться Ксюша.

– Привет, девочки. Я тут спонтанное решение приняла…

– Только не говори, что возвращаешься к мужу? – шокируется Вера.

– Да, нет, ты что! Я послезавтра уезжаю.

– На моря? Правильно! Развеешься, забудешь своего предателя.

– Нет, Вера. Мне очень грустно вам это говорить, но я переезжаю в другой город.

– В смысле? – одновременно восклицают подруги.

– Девочки, семейство Луговых, а точнее, его глава не дает мне спокойно жить. Я вчера на развод подала, так ему сразу доложили из суда и документы дальше не пошли. Он запретил половине города иметь со мной какие-либо дела, поэтому работу мне не найти, еще и угрожает. Да и Антон не оставляет в покое, все просит простить его.

– Блин, Анюта, ну что, совсем ничего сделать нельзя? У кого-то защиты может попросить?

– У кого, Ксюш? – спрашиваю, а перед глазами возникает Кравцов.

«Я решу твои проблемы». Вот только чуйка подсказывает, что он сам может оказаться моей проблемой.

– Я не знаю, но уезжать… А ты отправляла резюме куда-нибудь? Может, тебе помочь?

– Отправляла, Вера. В одном банке мне прямо так и сказали, что если хочу к ним устроиться, нужно сначала сменить фамилию. А я не могу даже подать иск на развод, не то чтобы вообще начать этот процесс.

– Во дела! – слышу грустный голос Ксюши.

– Девочки, я обязательно что-нибудь придумаю и вернусь. Но сейчас у меня нет выбора. Я не справлюсь с Луговыми, у меня нет таких ресурсов и знакомых. А деньги имеют свойство заканчиваться. У меня высшее образование, стаж и опыт работы. Я могу, конечно, устроиться в какой-нибудь магазин, например, но вряд ли на эти деньги я смогу снимать квартиру и жить.

– Аня, я сейчас разревусь, – шмыгает носом Вера. – Ты звони, пожалуйста, только. Не пропадай. Может, увидимся перед отъездом?

– Вер, я бы с удовольствием. Если все быстро решу, давайте соберемся где-нибудь. Но сегодня уже поздно, еще отели обзвонить надо, а завтра… Петр Андреевич угрозами вынудил идти с Антоном на благотворительный вечер. Мы же типа лицо семьи. А там он хочет со мной обсудить развод.

– Не поняла, а ему, какое дело? – шипит Ксюша.

– Ксю, Антон там мало, что решает. Можно сказать, развод мне не дает не муж, а его папочка. Сказал, на вечере и поговорим, а я, если честно, уже опасаюсь его, не знаю, чего ожидать.

– Ань, тогда тебе действительно нужно уезжать. Тебе бы по-хорошему мужика сильного и влиятельного, чтобы под свое крылышко спрятал и защитил, но где его взять-то.

– Нет, спасибо, Ксюша, я не хочу никаких мужчин. Сегодня ты у него под крылышком, а завтра на тебя наступают дорогим ботинком. Ладно, девчонки, люблю вас безумно.

– Давай, Анюта, обязательно звони только. Приедем к тебе в гости.

– Даже не обсуждается, – соглашаюсь я и кладу трубку.

На сердце тяжело, не понимаю, в какую сторону лучше двигаться. Переезд кажется самым простым решением, но это банально побег, а я не люблю сдаваться.

Внезапно слышу шум со стороны двери, кто-то ковыряется в замочной скважине.

Подрываюсь и выбегаю в коридор, как раз в тот момент, когда дверь открывается и в квартиру заваливается Антон. По шлейфу перегара, который тут же разносится по маленькой прихожей, понимаю, что он выпил.

– Ты что здесь делаешь? – рычу я.

– А что? – смотрит на меня зло и очень как-то решительно. – Я тоже здесь живу. Надоело жить в отеле, а у родителей вообще вынос мозга.

– Антон, уходи! – пытаюсь развернуть мужа, но ничего не получается. – Я не буду жить с тобой под одной крышей.

– Ну уж нет! Аня, ты, в конце концов, моя жена, и я имею на тебя все права.

Антон хватает меня за руку, притягивает к себе и заключает в крепкий капкан своих объятий.

Дергаюсь, сердце бешено стучит от волнения, но я ничего не могу сделать. Мне не вырваться.

Антон тычется носом мне в шею, и меня обдает противным запахом алкоголя.

– Пусти! – дергаюсь я. – Луговой, не смей меня трогать.

– О, еще как посмею, – гад приподнимает меня над полом и тащит в комнату. – Да так жестко, чтобы ты поняла, что теряешь и от кого отказываешься.

Упираюсь ногой в косяк и отталкиваюсь. Нас немного заносит, но мужская хватка не ослабевает.

– Ты мне противен. Слышишь? Иди к своей любовнице. Оставь меня в покое.

– Она мне не нужна, тебя хочу. И перестань сопротивляться, все равно сил не хватит. Ты моя жена, и должна подчиняться. Так что ложись и раздвигай ноги, буду тебя драть.

Глава 21

– Антон, отпусти! Ты делаешь мне больно! – извиваюсь как могу, но все бесполезно.

Мое сопротивление только подстегивает Антона, и у него слетает планка.

– Будешь моей, никуда не денешься. Поняла?

Муж тащит меня в комнату, но когда видит собранные сумки, окончательно выходит из себя.

– Ах, ты дрянь такая! Решила сбежать от меня? Куда собралась? Хотя неважно, я тебя все равно везде найду.

– Ничего ты не сможешь сделать, – шиплю я. – Без папочки ты ноль без палочки. Пляшешь под его дудку.

– Я сейчас докажу тебе, какой я ноль!

Антон приподнимает меня над полом и швыряет на кровать. Только успеваю развернуться к нему лицом, как он наваливается на меня всей своей тушкой.

Паника накрывает, понимаю, что против мужской силы я совершенно бессильна, а агрессия, алкоголь и похотливая жажда делают Антона только страшнее.

Адреналин бьет в кровь, и я с новым рвением пытаюсь избежать насилия. Резко вскидываю колено вверх и попадаю в самый центр паха мужа.

По квартире разносится мучительный вой, хватка ослабевает, я толкаю Антона, и он заваливается набок. Думать времени нет, вскакиваю, несусь в коридор, на ходу хватаю обувь и выбегаю из квартиры.

За спиной слышу возню и ругательства. Быстро пришел в себя. Лифт ждать опасно, могу не успеть скрыться. Наспех надеваю ботинки, не успеваю застегнуть молнию, как дверь квартиры отскакивает, и на порог вываливается полусогнутый Антон.

Несусь по лестнице вниз, а следом доносится топот.

– Стой, Аня. Кому сказал, стой!

Выбегаю на улицу и не понимаю куда дальше. Даже не сразу замечаю, что идет дождь. В домашней, тонкой кофте и спортивных штанах промокаю почти сразу, но холода не чувствую, в крови мечется бешеный адреналин и чувство самосохранения.

Следом выбегает Антон, и все, что я успеваю сделать, это схватить какую-то палку и встать в оборонительную позу.

Моя цель – вернуться домой и запереться на все замки. Ключи Лугового на тумбочке в прихожей, значит, больше он не зайдет.

– Аня, стой! – Антон примирительно поднимает ладони и смотрит уже менее агрессивно. – Давай поговорим.

– Нам не о чем разговаривать. Ты только что напал на меня, хотел изнасиловать!

– Я твой муж, какое насилие?

– Ты не муж мне. Если бы не твой папочка, то мое заявление на развод уже давно лежало бы в суде на рассмотрении.

– Ань, послушай, прошу. Нам нельзя разводиться. Отец обложил меня со всех сторон. Сказал, если не улажу с тобой вопрос, отлучит меня от семьи, лишит должности и наследства.

– И ты решил, что лучший способ договориться со мной – это проникнуть без разрешения в квартиру и силой уложить под себя? – душу тяжело, нервное потрясение перерастает в злость, а еще начинаю дрожать, потому что слишком легко одета для улицы холодной осени.

– Прости, Ань. Я вспылил. Отец не оставил мне выбора, я разозлился, напился и сорвало крышу. А когда увидел тебя, такую мою, домашнюю, красивую, родную… Прости, я не знаю, что на меня нашло. Ты же знаешь меня, я не такой.

– Нет, я тебя совсем, оказывается, не знаю. А еще поняла, что у тебя нет яиц. Ты ничего не хочешь добиваться самостоятельно, трудом и своей головой, хочешь иметь все за счет папочки. Я не нужна тебе, не родная совсем, не ври. Тебе нужно лишь наследство семьи, теплое кресло под задницей и комфорт, к которому ты не приложил никаких усилий. Ты очень умело скрывал свое истинное лицо все это время.

– Хорошо, ты права. Давай договоримся.

– Нет!

– Послушай хотя бы. Давай не будем разводиться, сделаем вид, что мы крепкая молодая семья, семейные праздники и рабочие мероприятия посещаем вместе, а в остальном живем каждый своей жизнью. Если делать все сообща, то отец ничего и не узнает.

– Луговой, зачем все это тебе понятно, ты пытаешься усидеть на всех стульях. Мне это зачем? Даже интересно.

– У тебя останется статус нашей семьи, любое рабочее место, какое только пожелаешь, и плюс я буду перечислять тебе на счет ежемесячно крупную сумму денег. Жизнь в шоколаде. Разве нет?

Смотрю на этого человека и не могу понять, где граница его алчности, эгоистичности и потребительского отношения к людям.

– Спасибо, что хоть в постель к тебе для показухи не нужно будет ложиться.

– Не нужно! – качает головой и улыбается. – Так ты согласна?

– Нет, конечно. У меня есть гордость, я уважаю себя и никогда не опущусь до меркантильной суки. Я не собираюсь играть чужую роль половину своей жизни, ради того, чтобы ты жил припеваючи.

– Играть роль за привилегии и деньги, между прочим.

– Честно, твое предложение действительно щедрое, но вот только не для меня. Не ту, как оказалось, ты выбрал на роль жены. Я интриги плести не умею, врать не хочу и не буду, и уж тем более за деньги свою жизнь не продаю.

– Значит, не согласна? – выпрямляется Антон и в досаде поджимает губы.

– Нет, – качаю головой.

– Может, хотя бы обдумаешь предложение? – Антон делает последнюю попытку уговорить меня.

– Я же сказала – нет! Антон, оставь меня в покое. Разведись со мной и найди себе другую жену. Уверена, на такое предложение многие поведутся. Хотя бы та Яна.

Видя, что муж уже успокоился, отбрасываю палку и намереваюсь вернуться домой.

– Прощай, Антон, не приходи больше, – обхожу мужа сторон и почти дохожу до подъезда, как меня резко обхватывают сильные руки, цепкий захват на шее лишает свободного доступа к кислороду, а от едкого голоса по спине бегут мурашки.

– Ты слишком никто, Аня, чтобы указывать мне, что делать. Сейчас мы поднимемся домой, и я не отпущу тебя, пока ты не подпишешь брачный контракт, где черным по белому будет написано, что тот, кто первый подаст на развод, обязан выплатить пострадавшей стороне неустойку в несколько миллионов рублей. И ты подпишешь его, даже если мне придется привязать тебя к батарее и морить голодом.

– Отпусти. Мне нечем дышать, – хриплю я.

– Ты меня услышала? Тогда добровольно передвигай ногами, и я отпущу тебя, – приказывает Антон, чуть ослабляя хватку.

– Ты не посмеешь это сделать, – делаю маленький шаг и молю вселенную, послать Армагеддон, потому что этот мужчина сошел с ума, и я больше не знаю, на что он реально способен.

– Посмею! Мне моя шкура дороже, а тебя защитить некому.

И я понимаю, что он прав. Единственный человек, который предлагал мне помощь, сейчас далеко отсюда. Окончательно теряя надежду на спасение, делаю шаг к подъезду.

– Ошибаешься, Луговой. У нее есть защита. А вот ты легким испугом больше не отделаешься.

Глава 22

Слышу сбоку знакомый голос, и к лицу приливает жар.

Этого не может быть! Как? Почему Кравцов здесь?

Но я толком не успеваю задаться вопросами, как удивленный Луговой поворачивает голову в сторону и прямо ему в лицо летит жесткий кулак Дениса Александровича.

Антона в мгновение откидывает назад. Он пытается удержаться за меня, но, наоборот, тащит за собой.

– Стоять! – рявкает Кравцов, хватает меня за запястье и тянет на себя.

Приваливаюсь к его груди, и меня тут же накрывает чувство защищенности.

– В порядке? – шепчет на ухо, а у меня голова идет кругом.

Просто киваю. Сзади слышу возню и тихий стон.

– Иди домой, – бросает Денис Александрович, подталкивает к подъезду, а сам идет к Антону. – Аня, иди!

Антон подрывается, стирает кровь, которая течет из носа и с диким рвением наступает на Кравцова.

Выпад. И Антон уворачивается, наклоняется и ударяет Дениса под дых.

Стальной пресс моего шефа делает его торс непробиваемым, поэтому следующий кулак летит в челюсть Луговому.

Антон, как пиявка вцепляется в Кравцова, и они валятся на землю.

Я прижимаюсь спиной к холодной двери подъезда и зажимаю рукой рот, пытаясь не закричать на весь двор от страха.

Боже, что они творят! Они поубивают друг друга из-за меня.

Истерика душит, и я не могу ее удержать. Очень трудно видеть это насилие, но я не могу уйти и бросить здесь Кравцова.

Я не сомневаюсь, что он сильнее, но почему-то дико страшно именно за него. Всякое же может быть.

Дождь усиливается, земля скользкая, но эти двое мутузят друг друга, куда прилетит кулак, а из-за грязи, в которой они извалялись, не могу определить степень повреждения обоих.

Наконец, Денис, тяжело дыша, переваливается на спину, а Антон остается лежать неподвижно. От испуга, что тот не дышит, из горла вырывается непроизвольный всхлип.

– Анна Алексеевна, – вымученно хрипит Кравцов, – я же сказал идти домой. Выпорю за непослушание.

Кравцов шутит, а мне от облегчения становится легче дышать.

– Луговой, – цедит Денис, повернув голову к сопернику, – ползи нахрен отсюда!

– Ты, сука, мне нос сломал, – Антон переваливается набок и плюет на землю кровью.

– Я тебе еще и ребро сломал. А накатаешь заяву, вход пущу любопытный компромат. Или ты думал, что действуешь незаметно?

Мужчины встают, и, кажется, Кравцов увереннее держится на ногах, чем Антон. Муж еле передвигает ногами в сторону своей машины, но в какой-то момент останавливается и оборачивается в мою сторону.

– Зря ты не захотела по-хорошему. Очень зря.

Антон уходит, а я смотрю на Кравцова и до сих пор не верю, что он здесь.

– Не плачь, Анна Алексеевна, все хорошо. Или он что-то сделал тебе?

Мотаю головой, подставляю свое хрупкое плечо, обхватываю мужчину за талию и пытаюсь облегчить ему передвижение в свою квартиру.

– Вас нужно отмыть, Денис Александрович и…

– Тебя, – хрипит Кравцов. – И Денис. Кажется, уже точно можно. Не находишь?

Вздыхаю. Да, сейчас точно неуместна субординация.

– Нужно обработать твои раны, но грязь смешалась с кровью.

– Да, сначала стоит помыться. Помоешь меня? Я сам не смогу, – с серьезным видом, чуть морщась, просит Денис.

– В смысле? – округляю глаза и толкаю дверь в свою квартиру.

– У меня, кажется, сломаны ребра и головой сильно ударился, перед глазами все плывет. Надеюсь, тебе будет нетрудно просто полить меня из душа?

Останавливаемся в прихожей, снимаем обувь, и я веду мужчину в ванную комнату.

– Заходи в одежде, я прям там помогу ее снять.

Кравцов опускается на дно ванны, я помогаю снять куртку и футболку, а вот что делать со штанами, не понимаю. Не будет же он передо мной сидеть, в чем мать родила?

Беру душ.

– Будешь меня в штанах мыть? – не сдерживает улыбки Кравцов, а мне начинает казаться, что кто-то надо мной насмехается.

– Пока да, начну сверху, а там посмотрим. Может, ты сможешь себя снизу и сам помыть. Или скорая домоет.

– Скорая?

– Конечно. Если у тебя переломаны ребра и сотрясение мозга, то после душа я обязательно вызову скорую, – теперь издеваться начинаю я.

Направляю теплые струи мужчине на голову и осторожно прохожусь пальчиками по волосам. Грязь потоком стекает по лицу, но ран на голове я не вижу.

Наклоняюсь чуть сильнее. Кравцов совсем мне не помогает. Руки дрожат, когда касаюсь его широкой шеи, затем ниже, мощной груди.

Стараюсь, чтобы прикосновения были поверхностными, но крепкие мышцы напрягаются под пальцами, и мне хочется сильнее прижать ладонь, пройтись по гладкой коже, почувствовать ее жар.

Внезапно Денис тянет меня за руку, я теряю равновесие и падаю на мужскую грудь, уткнувшись лицом в его шею.

Вода из душа хаотично взлетает, и я промокаю насквозь.

– Что ты творишь? – шепчу я, пытаясь встать, но лишь окончательно переваливаюсь с ногами в ванну.

– С тебя тоже нужно смыть страх, волнение и скованность, – отвечает Кравцов бархатным голосом.

Поднимаю голову и наталкиваюсь на затянутые поволокой голубые глаза. Он больше не смеется, смотрит серьезно, выжидательно, а у меня кровь хлынет к лицу со скоростью десятибалльной волны, а сердце стучит так громко, что даже шум воды не способен заглушить его грохот.

– Ладно, – делаю вид, что ничего не понимаю и не замечаю.

Сажусь на ноги Кравцова и продолжаю мыть его мускулистые плечи, грудь, торс, всеми силами стараясь не смотреть в его глаза и не опускать взгляд на твердость, что заметно растет у него в штанах.

Боже, дай мне сил.

Внезапно Кравцов забирает у меня лейку и мягко, но бескомпромиссно приказывает:

– Теперь ты снимай футболку. Или тебе помочь?

Глава 23

– Что? С чего вдруг? – вскидываю брови, но чувствую, как алеют щеки.

– Ты вся в моей грязи, – просто объясняет Кравцов, а мне становится стыдно за похабные мысли.

Денис видит мое смущение, зажимает лейку между ног и не спеша, словно происходящее само собой разумеющееся, тянет подол моей футболки вверх.

В глаза не смотрит, а вот я не могу отвести своих от его красивого лица. Остаюсь в бюстгальтере и на открытом участке груди видно, как пульсирует место, под которым долбит сумасшедшее сердце.

Денис совершенно спокойно снова берет лейку и начинает смывать с ключицы и шеи следы грязи.

Короткий броский взгляд на лицо, считывает реакцию и снова устремляет на мое тело. А мне от этого совсем не легче.

Еще час назад он был для меня начальником, я собирала вещи, чтобы сбежать из города, полчаса назад он стал моим спасителем, а сейчас… Мы полуобнаженные и мокрые сидим в моей ванне и моем друг друга.

Кто он сейчас?

Мужчина очень нежно касается кожи на плече, шее, почти невесомо проводит грубыми подушечками пальцев по груди и снова возвращается обратно.

Лишнего не позволяет, грань не переходит, но это только сильнее раскаляет пространство между нами, заставляет дрожать, испытывать холод под горячими струями воды.

Уверена, с меня больше нечего смывать, но Кравцов продолжает исследовать каждый сантиметр моей верхней части тела.

Мои ноздри раздуваются от волнения, от попытки дышать спокойно, но глубоко. Получается плохо, в голове звенит звонок, мигает зеленым светом, в промежность давит твердый и пульсирующий орган, и я понимаю, стоит Денису сделать лишнее движение, неверное прикосновение, посмотреть затуманенным взглядом, и мы оба сорвемся и переступим все проведенные нами границы.

– Что он от тебя хотел? – мужской голос вырывает меня из пагубных мыслей.

Не сразу понимаю вопрос, прокашливаюсь и все-таки отвечаю.

– Хотел заставить подписать брачный контракт, который загонит меня в рабство его семьи, если я подам на развод. Вернее их рабыней я стану при любом его раскладе, – сглатываю, и эйфория от близости с Денисом растворяется, как дымка.

– Расскажи с самого начала, – Денис хмурится, но голос мягкий.

А мне действительно хочется ему все рассказать, излить душу, попросить помощи, защиты. А потом и свои вопросы задать.

– Несколько дней назад в свой день рождения я застукала Антона с любовницей. Прямо на своем празднике. Я выгнала его из дома и написала заявление на увольнение. Его отец – влиятельный человек, председатель правления банка, где я работала, а семья имеет вес в высшем обществе. Я подала на развод, но мое заявление уничтожили еще на стадии принятия. Луговой-старший не хочет развода, это бьет по репутации. Он пригрозил сыну, что лишит его наследства, если тот не договорится со мной. Антон предложил играть на публику, но я отказалась. Мне не нужны ни их деньги, ни положение. Я хочу, чтобы они все оставили меня в покое. Но пока я получаю только палки в колеса.

Денис смотрит прямо в глаза, а по зрачкам бегают взбешенные чертики.

– Ты отказалась от моей помощи, но предложение все еще в силе. Я прикрою тебя от этой семьи.

– Как? – не понимаю я.

– У меня есть на них компромат, а еще я владею каналом СМИ. Если отцу так дорога шкура, они по-тихому отпустят тебя.

– Откуда у тебя эта информация? И почему ты вообще ее нарыл? Почему помогаешь мне? – с каждым его словом у меня возникает только больше вопросов.

– Это все неважно, Аня, – цедит Кравцов. – Важно, что ты станешь свободной. Разве нет?

– Нет, – упрямлюсь я. – Какие у тебя проблемы с Антоном? Я рассказала о себе только сейчас, а информация о нем у тебя уже в наличии. Значит, вы пересекались раньше!

Пытаюсь сбросить с себя мужские руки и встать, но мне не позволяют.

Внутри все пылает от возмущения, он снова уходит от ответа, снова не отвечает на вопросы, просто молчит.

– Почему ты взял меня на работу? Скажи! Петр Андреевич сказал, что тебя никакие угрозы не остановили, а в день моего собеседования ты уже слишком много обо мне знал. Я чувствовала благодарность, считала, что обязана тебе, а у тебя оказывается свой зуб на эту семью? Начни, наконец, отвечать на мои вопросы.

Я психую, вырываюсь и все же встаю с ног Кравцова. Он подскакивает следом, разворачивает к стене и наваливается сверху.

Дергаюсь. Бесполезно. Не могу сдвинуться даже на миллиметр, кислорода не хватает, дышу быстро, но легкие обжигает умопомрачительный запах мужчины.

Прикрываю глаза, то ли от злости, то ли от близости с ним, под веками взрываются вспышки света. Шею обдает горячее, глубокое дыхание, и я чувствую, что совсем скоро капитулирую.

– Какая же ты вредина, Анна Алексеевна, – тихий, низкий шелест долетает до возмущенного мозга. – У меня, действительно, есть свои счеты с Луговым, но это мои проблемы. Тебе незачем о них знать. Я и твои проблемы возьму на себя. Просто расслабься рядом со мной, доверься и станет сильно легче.

Губы Кравцова касаются мочки уха, медленно легким движением проходятся по кромке ушной раковины, перемещаются к волосам, нежно проходятся по шее.

Я шумно выдыхаю, а тело покрывается мурашками. Этот мужчина плавит мой разум, лишает воли, заставляет сдаться сердце.

– Я уеду из города. Завтра, – шепчу я, прикрыв глаза и оперевшись ладонями о стену. – Но ответь хоть один мой вопрос.

Мужская ладонь ложится на живот, твердый орган беспардонно давить в ягодицы, а мягкие губы уже откровенно оставляют влажные поцелуи от шеи к плечу и обратно.

– Я взял тебя на работу, именно потому, что понимал, что это за люди, и хотел дать тебе шанс выстоять против них. И сейчас предлагаю, навсегда избавится от их влияния.

Рука устремляется вверх, сзади незаметным для меня образом щелкает замок, и бюстгальтер слетает с плеч к нашим ногам.

Горячая, большая ладонь ложится на упругую грудь, сжимает ее, и я шумно выдыхаю.

– В благородство решил поиграть?

Откидываю голову на мужскую грудь, внизу живота томно тянет, стягивает в тугой узел и желает чего-то большего.

– Нет, свои интересы были.

Ласки губами просто сводят с ума. Денис целует в висок, опускается к скуле, целует кромку челюсти. Он плотно прижимает меня к себе, одной рукой ласкает грудь, играется с сосками, а другую руку опускает под резинку спортивных штанов, без каких-либо вопросов проникает в трусики, прямиком к лобку и тут же ниже.

Несдержанно выгибаюсь, поворачиваю голову и невидящими глазами пытаюсь рассмотреть лицо Дениса.

Смотрит серьезно, прямо, по зрачкам стреляет ток, но он ждет, все-таки ждет от меня знака, что можно все.

– А сейчас? – выдыхаю.

– И сейчас есть.

– Какие? – последний вопрос, потому что зависаю на его губах.

– Защитить тебя.

Провожу языком по губам и чувствую, как клитор прошибает мощным импульсом. Стону в голос и этим нажимаю на спусковой крючок.

Денис впивается в мои губы, сминает их и бешеным экспрессом врывается в рот наглым языком.

Следом с катушек слетаю я. К черту все. Я хочу этого мужчину, тянусь к нему, жажду его горячих объятий, ласковых слов.

Обхватываю одной рукой за шею и с полной отдачей отвечаю на поцелуй.

Мы пьем друг друга, словно никогда не пробовали ничего вкуснее, прикусываем, сталкиваемся языками, словно в этой безбашенной ласке заключена вся жизнь.

Короткие вдохи, шумные выдохи, от острых терзаний и беспощадных щипков сосков бежит мучительный импульс. Я сама прижимаюсь ягодицами к стояку в штанах Кравцова и, как голодная, трусь о его пах.

– Анна Алексеевна, я сейчас трахну тебя жестко и быстро, а потом перейдем в спальню, и ты будешь долго и мучительно стонать подо мной до утра.

От этих слов только сильнее завожусь и хрипло стону.

Одним движением Кравцов стягивает с меня штаны вместе с трусиками, раздвигает ягодицы, и я чувствую между ног крупную горячую головку.

Толчок, и она во мне. Еще толчок, и мужчина входит в меня до основания.

Замираем, стонем в унисон, а затем разгоняемся и бешено несемся навстречу друг другу.

Меня рвет на части, от острого, сумасшедшего удовольствия сносит крышу. Скребу ногтями по кафелю, но не могу погасить мучительный пожар во всем теле.

– Денис! – молю я.

Мужчина подхватывает мою ногу, шире раскрывает для себя и глубже вбивается в мое нутро.

– Девочка моя, – мужчина прикусывает кожу на шее. – Дико хочу тебя разорвать.

– Я не против, – двигаю ягодицами навстречу стальному удовольствию.

– Ты никуда не уедешь. Я не позволю.

Толчок, еще толчок. Грань близка, по зубам уже бегает ток.

– Я вынуждена.

– Доверься мне. Теперь ты моя, и никто тебя и пальцем не тронет.

Эти слова как разряд по вершинке клитора. В голове взрывается световая бомба, тело скручивает мощная судорога, из горла вырывается несдержанный крик, и снизу вверх несется сладкая, ударная волна оргазма.

Меня трясет, но сильные руки удерживают от падения.

– Аня-я-я, – хрипит Кравцов, отстраняется, и в поясницу удаляется горячая струя мужской разрядки.

Через минуту нас отпускает, и мы, тяжело дыша, опускаемся на дно ванны.

Сильные руки прижимают к широкой груди, а до уха долетает уверенный голос.

– Не отпущу тебя. А уедешь, найду и верну. Если понадобится, даже силой.