сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
Но где-то в глубине сознания я учла такую возможность. И мне даже стало приятно, едва я представила себе, что это правда. А если это на самом деле так... Какой-то задней мыслью я хотела, чтобы это было правдой. Еще не понимала, почему, но жутко хотела.
Глава 8.
– Ну и чего ты этим добилась? – спросила меня Кира, когда мальчики, наконец, успокоились.
Я пожала плечами.
– Пока ничего. Да и не могла я чего-то добиться за пару часов. Это только начало, Кира. Посмотрим, что потом выйдет.
Она промолчала, хотя я ясно видела, что она не согласна. Посмотрела бы я на нее, будь она на моем месте! Хуже моего что-нибудь придумала бы!
Но она не на моем месте, так что придумывать что-то надо все-таки мне. Ну что ж, надо так надо.
Домой я почему-то не особо спешила. Угадайте, почему? А рвались ли бы вы домой, когда буквально вчера узнали душещипательную историю своих родителей, попутно выяснив, что женщина, которую я почти ненавижу – моя тетя?! Вот и я что-то не хочу.
Но надо. Есть вот такое дурацкое слово в нашей жизни, о которое разбиваются любые аргументы. Надо. Кошмарнейшее слово.
Вот так всегда – не хочешь кого-то видеть, как он тут как тут. Стоило мне войти в дом, как я встретила Настьку. Закон подлости, чтоб его!
– Небось тихо празднуешь, что уделала всех? – начала она.
Вот черт, мне так и не удалось пройти незамеченной. Специально меня она поджидала что ли?
– Я ничего не праздную, Настька, – покачала я головой, вдруг с удивлением обнаружив, что я совсем не зла на нее. – Мне вообще не до этого.
– Как уж тут не праздновать, – досадливо поморщилась она, так и не оторвавшись от журнала. Впрочем, думаю, она не заметила бы, даже если он лежал бы вверх ногами. – Ты вдруг из бедной родственницы превращаешься в наследницу, фактическую владелицу всех средств семьи.
– Если тебя заботит этот вопрос, спешу утешить тебя – я не собираюсь менять что-либо в твоем будущем. Выйдешь замуж как положено, деньги тебе предоставлю. Акций не лишу, не беспокойся.
– Мама так не считает.
– А ты все еще настолько мала, чтобы считать слова родителей стопроцентной правдой?
Она чуть покраснела и отвернулась. Мала, как же она мала. Ей всего шестнадцать. И мне ее жаль даже. Она находится под прессом Каролины всю свою жизнь, меня-то от этого хотя бы на немного избавили.
– Не волнуйся так, я не собираюсь оставлять гнить собственную сестру непонятно где только потому, что у нас непростые отношения.
– Я не собираюсь извиняться за что-либо! – тут же вскинулась она.
– А разве я прошу? – усмехнулась я. – Ладно, хватит нюни разводить и иди уже куда-нибудь. Но только не к Радику. Найди себе нормального парня.
– Это совсем не твое дело!
– Теперь мое, – спокойно возразила я. – Я наследница, почти глава, а это значит, что дела семьи – мои дела, ее проблемы – мои проблемы, и я должна их решать. А твой Радик – это проблема. Еще какая. И я говорю тебе – брось его, пока не поздно.
Она вскочила, журнал полетел на пол.
– Это моя личная жизнь! С кем хочу, с тем и встречаюсь!
– И с кем хочешь, с тем и любовью занимаешься? – ехидно перебила я. – Ты действительно думаешь, что отец не в курсе? Тогда ты плохо его знаешь.
– Повторяю, не твое это дело, – прошипела она. – Я люблю Радика, а он любит меня, – я фыркнула над ее последними словами. – Не то, что там у тебя с Егоровым. Как думаешь, какая будет реакция отца, когда он узнает, что ты в него влюблена? Наследница, – протянула она, – банально влюбилась в наследника недружественной семьи!
– Если ты так думаешь, это не значит, что это правда. К тому же, с Егоровым меня ничто не связывает, кроме этого вечного соперничества, – я надеялась, что голос звучит уверенно, ведь совсем ни к чему Настьке знать, что я вообще не знамо как за него замуж вышла.
– Не приставай ко мне с Радиком, и я не стану капать тебе на мозги с Егоровым, – заявила она. – Да, теперь ты – наследница, но это не дает тебе права вмешиваться в мои личные дела.
– Ты забыла, что я к тому же теперь еще и твоя старшая сестра, – восстановив внутренне равновесие, удовлетворенно улыбнулась я. – Так что, прав у меня гораздо больше, чем ты можешь себе предположить.
– Достала! – воскликнула она. – Хватит! Отстань от меня.
Еще минутку я стояла в шоке от ее реакции, когда она уже убежала наверх. Что за дела тут творятся?
Пожала плечами. Действительно, что только я полезла? Подумаешь, встречается с Радиком, этим не особо хорошим парнем, который бросит ее, едва сообразит, что будущим главой стану я. Пересекались мы с ним в одно время. Правда, неудачно пересеклись. Неудачно для него, конечно же. Знает он, что я не разрешу использовать Настьку, как бы сама к ней не относилась. А Радик ведь такой. Попользуется и бросит. А мне это надо? Нет, конечно же. А сама девушка ничего не понимает. Думает, он такой беленький и пушистенький. Похоже, реально влюбилась в него. Значит, люди склонны идеализировать своих возлюбленных. Из чего я делаю вывод, что уж я-то точно не влюблена в Даниила. Идеализировать его у меня нет ни малейшего желания. Куда там, я самолично назову с десяток его недостатков. Он упрямый, своевольный, нахальный, всегда мешает мне получить первые места, да еще и красивый к тому же! Не получилось десять? Ну, это я просто хорошо не подумала. А так, я и больше назвать смогу. Как-нибудь потом.
Даже как-то облегченно перевожу дух. Я не влюблена в Даниила, и это просто круто. Еще и такой проблемы мне не хватало!
С такой мыслью я поворачиваю в очередной коридор и наталкиваюсь на Олега, который явно ждет меня. Да что же это такое сегодня? Медом намазано прямо!
– Тоже беспокоишься о своей судьбе? – поинтересовалась я напрямую. – Тогда не волнуйся, бедным не останешься, из семьи не выгоню. Вопросы есть?
– Меня это не волнует, – вдруг сказал он. – Я вообще тебе спасибо сказать хотел.
– Эээ, за что?
– Да, в принципе, тебе-то не за что. Просто я очень рад, что не стал наследником.
Оп-па, какой поворот! Не ожидала, честно.
– Ты не хотел им быть? По тебе раньше я бы такого не сказала.
– Мама меня изо дня в день убеждала, что я должен стать наследником. Знаешь, как это достает?
– Представляю и сочувствую. Ну, раз проблема теперь решена, что собираешься делать?
– Да ничего, – он пожал плечами. – Доучусь сначала, потом универ, работать буду.
– Это правильно, – я кивнула. – Ладно, ты молодец. А мне пора.
И я торопливо пошла дальше. Прямо день открытий. А я ведь всю свою жизнь считала, что Олег меня ненавидит с матерью на пару. А не солгал ли он мне? Не думаю, конечно же, но мысль не отбросила. Мало ли, что может быть в жизни.
– Марго, зайди ко мне, – услышала я голос отца.
Почти застонала вслух. Что за день, в самом деле! Одни откровения, сейчас еще и с отцом болтать должна.
– Что-то нужно? – спросила я, заходя в его кабинет и закрывая дверь за собой.
– Я хотел поговорить о твоем замужестве.
Вздохнула. Громко и безнадежно.
– Я решу этот вопрос. Не беспокойся.
– И как ты собираешься это делать, мне интересно? – не преминул он съязвить.
– Позволь мне попробовать, отец.
– Я уже и так много тебе позволял, и смотри, что из этого вышло.
– Да что с тобой? Нагоняешь упущенные годы воспитания? В двадцать лет человека уже поздно перевоспитывать! Я уже взрослая, не то, что Настька. Я могу решать свои проблемы, это ей может понадобиться помощь.
– Зато ты – наследница, – отрезал он. – Если бы подобное случилось с ней, я бы и пальцем не шелохнул, это была бы полностью ее вина. Но ситуация эта случилась с тобой, значит и проблема важнее и требует гораздо большего моего внимания.
– Ну, хорошо, что ты хочешь мне предложить? – чуть уступила я.
– Нам надо переговорить с Даниилом и выяснить, нет ли возможности разойтись мирным путем.
Я фыркнула. Мирным путем? Это сейчас серьезно сказано было?
– Бессмысленно. Обречено на провал, отец.
– Ты еще не попробовала, а уже так пессимистично настроена! Может, ты вовсе и не хочешь разводиться?
– Спросить Даниила, нет ли способа разойтись по мирному, бесполезно точно так же как и если бы ты пришел к его отцу с предложением помириться из-за вашей давней ссоры. Он откажется, но твое желание помириться никуда не исчезнет.
Похоже, я таки нашла правильный аргумент. Он замолчал и задумался.
– И все же, я хочу с ним поговорить.
– Твое дело, – я пожала плечами. – Но я в этом не участвую.
– Хорошо, я сам этим займусь.
– Я тоже не собираюсь сидеть сложа руки. Тоже буду действовать.
– Позволь поинтересоваться, каким образом?
– Позволь не ответить тебе. Довольно, я хочу сама решать свои проблемы. Всегда надо с чего-то начинать.
Он вздохнул и невидящим взором уставился в окно.
– Ладно, пусть будет так. Делай, как считаешь нужным. Главное – не перегибай палку. А это тебе.
Я взяла придвинутый им конверт.
– Не здесь, – остановил он меня. – Открой где-нибудь в другом месте, когда будешь одна.
Я кивнула. Заморочки, снова заморочки.
– Я могу идти?
– Конечно.
Быстро вышла из кабинета и, не оглядываясь, направилась к себе в комнату. Не дай Бог еще кого встречу по пути.
К моему счастью, никого не было, так что до своей комнаты я дошла без осложнений. Еще несколько подобных дней, и я уже в своем доме буду передвигаться с опаской – вдруг кто опять пристанет?
Конверт манил меня. Я же одна, правильно? И это не кабинет отца. Вроде как условия соблюдены. Вздохнув, таки открыла его. Внутри были фотографии. На первый взгляд, ничего особенного. Какие-то фотографии, подумаешь. Но вот один момент меня мигом заинтересовал.
Женщина на этих фотографиях – я знала ее. Не лично, но я уже видела подобные фотографии, правда, их было мало. Здесь же было много, гораздо больше, чем я видела прежде.
Мама. Это была моя мама. На всех этих фотографиях это была она. То с моим отцом, то со своими родителями, то с друзьями, есть даже с отцом Даниила. С ним я лично не знакома, видела лишь мельком, тоже в основном из фотографий знаю. А он в свои молодые годы – почти что как Даниил сейчас. Какое совпадение, кто бы сомневался: я похожа на маму, а он – на отца.
Я изучала каждую фотографию с какой-то жадностью, пристально рассматривая все детали. Какой была моя мама? Как она жила? Была ли счастлива? Какие у нее были друзья? Чем она увлекалась? А чем занималась?
Я ничего о ней не знаю. Совсем ничего достаточно важного. Не так давно я обвиняла отца в этом, а ведь я сама точно так же не знаю ничего о матери. Пусть ее и нет в живых, но ведь она моя мама.
Надо будет поговорить с отцом на эту тему. Посвятить целый вечер. Потому что это важно, важно для меня, да и для отца, наверное, тоже. Да, так я и сделаю.
Фотографии я бережно сложила обратно. Они мне дороги, еще как. И лишь одна осталась передо мной. Ее я не хотела возвращать в конверт. На ней была мама. Только она одна. Улыбающаяся, кажущаяся счастливой. Там у нее свои темные волосы, и она очень красива. Мне рассказывали, что она красила волосы в светлые оттенки. Тут же это был ее натуральный цвет волос. Пусть я не могу понять на фотографии, какого они цвета, потому что фотография черно-белая, но я знаю, что этот цвет точно такой же, как мой натуральный – темно-каштановый. Эту фотографию я уже видела прежде, но я была очень маленькой тогда, почему-то постеснялась попросить полюбившееся фото, а потом не смогла найти его. Теперь же я снова смотрю на свою маму и понимаю, что мне не хватает ее. Всю жизнь не хватало. Мужчина не заменит ребенку мать, как бы он ни старался. А с Каролиной у меня отношения не сложились. Не судьба, как говорится.
Быстро освободила рамку со своей фотографией и заменила ее полюбившейся. Теперь она будет все время смотреть на меня сквозь стекло.
Еле слышно усмехнулась. Последние дни были слишком насыщенными. Но еще рано расслабляться. Вот сумею развестись – отдохну. А пока... Пока надо продумать свои дальнейшие действия. Почему-то я даже не сомневалась, что у отца с Даниилом нормального разговора не получится. Ну не будет мирного пути. Значит, надо сделать все самой. Но ничего, я справлюсь, я обязана.
Он пытался оттянуть этот момент. Юлил, как только мог, но потом понял, что отец от него не отстанет. Значит, нужно разобраться со всем как можно быстрее. Попытаться доказать свою точку зрения. Впрочем, у него не было лишних иллюзий на этот счет. Не станет отец его слушать.
И все же, он не мог решиться. Только двери, что сейчас перед ним, отделяют его от серьезного разговора. Хотя, какой это разговор, в самом деле. Это будет скорее допрос с пристрастием. По-другому его отец почему-то не умеет.
– Страшно? – поинтересовался у него его брат сзади.
Даниил даже чуть вздрогнул от неожиданности.
– Лешка, – улыбнулся он, наконец, крепко обняв брата. – Давно не виделись, братишка.
– Действительно давно. Я даже не помню, когда ты в последний раз здесь был.
– Дела, учеба, – протянул Даниил.
– И жена? – с усмешкой перебил его Алексей.
Дан поморщился. Вот она – эта проблема.
– Я так понимаю, отец весьма громко выражал свое недовольство?
– Всех на уши поставил, – кивнул парень. – Он тебя ждет. Удачи, брат.
– Будто в горячую точку меня отправляешь, – скривился Даниил.
– Почти одно и тоже, – пожал плечами Леша. – Единственно, у отца не погибнешь смертью храбрых. По крайней мере, ты не погибнешь.
– Ладно, пойду я, – решился молодой человек.
Дверь открылась легко, несмотря на ее огромные размеры. Он всегда почему-то боялся входить сюда. Нет, не кабинета он страшился, и не дверей, а отца. Всегда строгий, его отец был сложен в общении. Да еще и противостояние двух семей... Сколько раз за свое детство он слышал ругательства в адрес членов семейки Серовых? Сколько раз его отец настраивал его против той же Марго? Тонко, но всегда точно – «Какая-то девчонка, да еще и Серова, обходит тебя, моего сына и наследника?» За столько лет он почти возненавидел эту фразу.
Но теперь он уже не тот маленький юнец, а взрослый и самостоятельный парень, да еще и женатый, к тому же. И ничего такого, что жена его, можно сказать, ненавидит, и близость у них была только одна, в ночь свадьбы, когда она была пьяной.
– Здравствуй, отец, – сказал Даниил, закрывая за собой дверь.
– Явился, наконец, – услышал он. – Я говорил тебе прийти еще неделю назад.
– Я был занят делами, учебой. Зачем вызывал?
– Значит, родной отец теперь уже не так важен для тебя?
– Прекрати, папа. Ты сам втолковывал мне, как необходима учеба.
– Помнится, я был против, чтобы ты поступал на экономический. Но это ты пропустил мимо ушей. И все из-за нее! Подал документы, просто чтобы быть рядом с ней?
Даниил не знал, что ответить. Он сам не мог бы сказать, почему решил поступить на экономический, и есть ли в этом решении реакция на тот факт, что он тогда узнал, что Марго будет поступать туда же.
– Неправда. Я не хотел становиться кем-то другим, вот и вся причина.
Его отец, тот самый "Пашка Егоров", как назвал его Максим Серов, но только изрядно постаревший, недовольно сузил глаза.
– Если я не прав, чем объяснишь тот факт, что ты женился на ней? Да ты с ума сошел! Еще и с контрактом намудрил! И как это понимать?
– Да никак, – пожал плечами его сын. – Мы с Марго теперь муж и жена, и вряд ли кто из нас будет разводиться, как раз таки из-за этого самого пункта договора. Прими это и успокойся.
– Успокоиться! – взревел мужчина и ощутимо сильно стукнул кулаком по столу. – Кому это ты говоришь? Мне, своему отцу? Что я втолковывал тебе все эти годы? Это Серовы, помнишь? Твоя жена, – он усмехнулся, – она из выродка Серовых. Да, самая умная из них, но факта это не меняет. Она Серова, сын, это уже диагноз.
– Хватит, отец! Ты не дружишь с ее отцом, и это твои проблемы, но довольно тебе вмешиваться в мою жизнь. Ты никогда не интересовался моим мнением. А я не хочу их ненавидеть. Я признаю их сильными и достойными конкурентами, но не более. А Марго – это вообще уникальность. И я нисколько не жалею, что мы с ней поженились.
– Это еще спорно, хотела ли она этого брака.
– Она сказала да самостоятельно, – упрямо мотнул головой Даниил.
– Чего только не скажешь, когда тебя до ушей накачают всякими веществами.
– Способ не важен, важен результат. Не ты ли меня этому учил?
– Я. И я до сих пор придерживаюсь этой точки зрения. И мне нужно, чтобы вы развелись. При этом инициатива должна исходить от нее. Заодно обчищу Серовых подчистую, – довольно улыбнулся Павел. – Сделай так, как мне надо, и ты все еще будешь наследником.
– Я уже им являюсь по факту рождения. Тут ты ничего не можешь поделать.
– В современном мире можно спокойно все изменить.
– Если пойдешь против Кодекса, никто больше не будет иметь с тобой дел. Пойдешь на подобный риск?
– Если понадобиться, я сделаю это, и никто не будет считать, что я пошел в разрез с правилами. Есть разные способы.
– Ты не посмеешь. Я твой сын. Наследник, – Даниил подавил желание сжать кулаки. Контроль, и еще раз контроль. – Ты теряешь разум, отец. Ты готов пойти на все, что угодно, лишь бы показать Серовым, что ты лучше. Так нельзя, отец. Это неправильно.
– Не тебе мне указывать! К счастью, у меня на всякий случай есть еще один сын.
– Ладно, – вдруг сказал молодой наследник. – Лиши меня всего, сделай все, что угодно, это твое право. Но тогда ты останешься один. Действительно один. Давай, папа, пойди на поводу своей давней обиды.
Даниил направился к выходу. Кабинет показался ему слишком тесным.
– Хорошо, что мама этого не видит. Хотя, ты же сам отослал ее. Еще одна глупость, отец.
Он не стал слушать ответа. Все, что хотел, он уже сказал. Даже больше ляпнул сгоряча.
Теперь ему надо заняться другими делами. Делами, требующими гораздо большей от него сосредоточенности.
Глава 9.
Я сама не знала, зачем спустилась на кухню. Вроде хотела выпить кофе, но, спустившись, поняла, что уже не хочу. Раз уж спустилась, все равно пошла. Вдруг снова захочется.
Вот чего я не ожидала – так это наличие там... дяди. Именно дяди, настоящего дяди, брата главы семьи.
Я до сих пор не могла определиться, как лучше всего себя вести. Как их называть теперь? Я почти двадцать лет называла отцом своего дядю. И как теперь будет правильнее быть? Я не знала, а потому старалась лишний раз не появляться в доме.
Мало старалась или это своеобразный намек судьбы, что от проблем не убежишь?
– Эм, привет, – надо же было как-то обозначить свое присутствие.
Он чуть обернулся, увидел меня и улыбнулся. И почему мне теперь так неловко?
– Приятного вечера и тебе тоже, Рита. Хочешь чаю?
– Сиди, я сама сделаю, – обрадовалась я найденному занятию. – Налить тебе тоже?
– Давай.
Я завозилась с чайником, стараясь привести мысли в порядок.
– Как дела? Как учеба идет?
– Более или менее. Пока еще втягиваемся понемногу. У меня пока есть кое-какие другие проблемы.
– Да, я помню.
– Ты извини, – я замялась. – Это все так... странно.
– Понимаю. Тут извиняться не за что, в принципе. Ты растеряна, не знаешь как себя вести. Это нормально.
Я не знала, что говорить. Все спуталось в один миг. Я столько раз откладывала мысли на эту тему, а теперь все это навалилось сразу. Человек, которого я называла дядей на самом деле мой отец, а тот, кого я считала отцом, – мой дядя. Еще у меня есть два младших брата и две младшие сестры. Ах да, их мать приходится мне тетей. Не хилые проблемки. Я уже промолчу, что я вдруг оказываюсь наследницей, а еще я замужем за наследником конкурентской семьи и не имею возможности развестись.
– Я не могу разобраться, как будет правильнее себя вести, – начала я, поняв, что надо выговорить все это. – То есть... я все время называла тебя отцом, а теперь ты оказываешься моим дядей.
– Да уж, так сложилось. Макс же рассказал тебе, как все было?
Я кивнула. Рассказал. И тут я вспомнила тот самый вопрос, что я не решилась назвать настоящему отцу.
– Ты согласился меня воспитывать тогда, но почему не женился на ком-то? Пожертвовал своим счастьем ради... ради чего? Чтобы воспитать старшую дочь своего брата?
– Тут все не так просто, Рита, – ответил он. – Вначале это была любовь, – он мечтательно улыбнулся, и тут до меня как-то поздновато дошло, что я вообще не знаю об этом. Значит, он кого-то любил. Кого? И что произошло? – Но она вышла замуж за другого, и наши пути вроде как разошлись, – тут же ответил он на мои невысказанные вопросы. – А потом... А вот потом начались проблемы. Я болен, Рита. Знаешь, как это бывает... ВИЧ-инфекция, а дальше... Сама знаешь, что дальше.
Я чуть не уронила чайник. Коленки аж даже немного задрожали, и я просто плюхнулась на ближайший стул, во все глаза уставившись на него.
– Что? То есть... Ты хочешь сказать... Но как? И что... – я не могла найти подходящих слов и замолкала на начале любого предложения.
В самом деле, неужто это не сон? Мой ... родной мне человек, фактически вырастивший меня болен... СПИДом???
Невозможно. Нет, нет и еще раз нет. Я просто не могу поверить в это!
И тут я осознала, что все еще сижу с округленными глазами и раскрывшимся от шока ртом. Мигом подобралась и с неверием поглядела на него.
– Ты серьезно это сейчас сказал?
– Такими вещами не шутят, Марго.
– Я знаю... Но... просто... Никто ведь не знает!
Он поднял бровь. Честное слово, я бы покраснела, если бы могла. Вот такая уж у меня странность – я не краснею, разве что при очень сильном морозе или жаре. Но никогда – от стыда.
В самом деле, может, об этом не знала лишь я? Что, если и Настька, и Олег, и даже Грета с Рафаэлем – они все знали, а я – нет?! Какой же я тогда член семьи?! Прихожу сюда, в место, которое считаю домом, просто чтобы поспать и на семейные ужины. Разве это нормально?
Семья! Кодекс! Глава семьи! Наследница! Звучит круто, а на деле все давным-давно прогнило. Никто ни о ком уже толком не заботится, у всех есть лишь одно желание – нажиться. И я такая же – нашла плюсы в положении наследницы, но даже не попыталась войти в положении той же Каролины, которая все эти годы жила с мыслью, что не ее ребенок возглавит семью.
Я как-то раньше не задумывалась об этом. А ведь могла же! Вот у Киры все как в хорошей семье – она всегда в курсе, у кого какие проблемы, какие достижения, что там на повестке дня. И вообще, как это я не замечала, что у нас почти всякий разговор поворачивает в сторону семьи, и она всякий раз рассказывает о своих родителях или брате с сестренкой?! А я? А что я – я же всегда жаловалась на семейку Адамс или же на того же... уже отца, получается.
Стало мучительно стыдно. Я вообще не помню, чтобы за последние несколько лет настолько стыдилась. Что значит моя семья, если она таковой не является? У меня нет никого достаточно близкого из родственников. Есть только Кира, но она не в счет, потому что это подруга, а не сестра. А вот как раз таки с сестрой у меня напряг в отношениях.
И почему за почти двадцать лет меня это ни разу не взволновало? Получается, меня устраивал подобный гадюшник в нашей семье? Да я вообще нормальная после этого?
– Я... Прости меня, – наконец выдохнула я, – папа.
И я, наконец, поддалась тому порыву, что уже давно охватил меня – приблизилась к нему и обняла его. Обняла крепко, так, словно могла потерять в любую секунду.
– Ну же, Рита, дорогая, успокойся, – он погладил меня по спине, а вдруг осознала, что он действительно отощал. – Я все понял, но сейчас ты меня раздавишь.
Я отступила и чуть смущенно улыбнулась.
– Прости.
– Ничего страшного. Я рад, что не придется это больше от тебя скрывать.
– И давно... ты болен?
Я не могла принять это. Как же так? Дурацкая детская уверенность, будто ничего ни с тобой, ни с близкими тебе людьми не случится, не желала покидать меня. До сих пор я подсознательно верила в это. А что же теперь?
– Тебе было восемь, когда я узнал, что инфицирован, – вздохнул он, уставившись куда-то в сторону. – И десять, когда мне сообщили, что я таки заболел. Я уезжал тогда, если ты помнишь. Лекарства нет, но это можно замедлить, если начать лечение сразу. Я и начал, а тебе сказал, что у меня дела за границей и...
– И будто ты уехал в Америку, – продолжила я. – Я помню. На целый год уехал.
– Да, так оно и было. А на самом деле я лечился, чтобы приостановить ход болезни.
Он не договорил, но я поняла, что он хотел сказать. "Ради тебя ". Он лечился, чтобы не оставить меня одну. Потому что реально любит меня, пусть я даже не его дочь.
В который раз за последние минуты я устыдилась. Я как полнейшая эгоистка – всю жизнь считала, что все для меня, даже не задумывалась, что у других могут быть какие-то проблемы. Обо мне всегда кто-то пекся, и я всегда знала, что в случае чего я смогу положиться на кого-то. Но чего это им стоило? Думала ли я когда-нибудь об этом?
Нет, не думала. И вот это самое страшное.
– И... одна я не знаю об этом?
Этот вопрос волновал меня донельзя. Если он сейчас скажет, что да, только я и не знала... Я даже не могла себе представить, как потом всем в глаза смотреть.
– Макс узнал сразу, естественно. Вслед за ним и Каролина. Олег услышал нечаянно, когда Макс уговаривал меня уехать еще раз, а я не смог.
Он снова не договорил, но эти слова были даже еще более осязаемыми, чем предыдущие.
"Из-за тебя ". Он не уехал из-за меня. Просто чтобы не расстраивать меня. Отказался от своего лечения, лишь бы мне не было плохо.
О Господи, что же такое творится вокруг меня? Все всё делают ради меня, а я – ничто и ни для кого!
– А остальные не знают, и я прошу тебя не говорить им.
– Я... Да, конечно, если ты так хочешь.
– Спасибо.
Мы молчали. Я все думала о своем поведении за все эти годы, а вот о чем думал он? О чем может думать человек, который знает, что через несколько лет умрет?
– И сколько... тебе прочат? – слова давались мне с трудом.
– По самым оптимистичным оценкам – еще лет восемь примерно, может и чуть больше.
– А по... не самым оптимистичным?
– Года три, если ничего не предпринимать, – он пожал плечами.
Наигранность. Пытается сделать вид, что ему все равно. Но ведь это не так!
– Ты должен лечиться дальше, – горячо сказала я.
– Я был нужен тебе. Я до сих пор нужен. И я не могу оставить тебя.
– Господи, снова я! Подумай теперь о себе! Я уже не маленькая, в кои-то веки сама решу свои проблемы! А вот ты... Ты должен помочь себе.
Он снова пожал плечами. В это он весь – всегда в себе. Раньше я думала, это у него всегда так было, а теперь... Уж не после ли новости о болезни он стал таким?
Многого же я, оказывается, не знаю! Сколько всего я упустила! И как много я отдала бы, лишь бы вернуть время назад!
К сожалению, знаменитая машина времени из такого известного фильма не существует. И я могу исправить лишь будущее.
И я должна это сделать. Попытаться починить разбитое корыто семьи. Разве у нас совсем нет шанса жить как любая другая нормальная дружная семья? Да не может быть. Всегда есть способ, и я должна найти его, пока не стало слишком поздно. А если я не успею... Я никогда не смогу простить себе этого.
Никогда.
Новости были убойные. Что делать? Что предпринять? Почему я не узнала раньше? Почему никто не подумал, что это и для меня очень важно?!
Я не могла найти себе места. Везде что-то было не то. Словно что-то подгоняло меня, а я все никак не могла понять, что это такое.
Как теперь быть?
И я решилась. Всегда надо начинать с малого. Теперь у меня будет два отца. Тот факт, что меня вырастил не мой настоящий отец, а его брат, – это ничего не меняет.
Читал ли кто-нибудь книгу "Богатые тоже плачут"? Мне говорили, что это была одна из любимых книг мамы. И мне было шестнадцать, когда я решила прочитать ее. Состоящий из двух томов роман навсегда остался в моем сердце. Книжки были уже старые, потрепанные временем, но зато КАКОЙ смысл они несут внутри себя! Состоятельный известный в широких кругах мужчина решает взять на воспитание уже взрослую восемнадцатилетнюю девушку – не нонсенс ли? А вот для дона Альберто, как его звали, это не было нонсенсом, потому что он верил, что сможет это сделать. И в его случае деньги, акции, компания – все потеряло свое значение перед лицом важной проблемы – осознания, что его сын никчемен, что он не сможет на него положиться. Не тогда ли я окончательно решила, что никогда не посмею подвести своего отца? Что несмотря ни на что я приду на помощь, бросив все дела, просто потому что он мой отец?!
Но, так или иначе, зацепило меня тогда не это. Во второй книге, когда девушка все же приживается в доме и даже изменяет сына приютившего ее человека в лучшую сторону, а так же выходит за него замуж по любви, она оставляет сына незнакомой женщине. Казалось бы, обычная трагедия – муж ее почти бросил, она на грани нервного срыва, и ребенок кажется ей ненужным. И вот мальчик растет в совершенно другой обстановке, называя своей матерью другую женщину, которая так и не открыла секрета. Конечно же, его настоящая мать искала своего сына, но найти его она смогла лишь когда он уже был совсем взрослым. Так вот, тот парень, он же называл мамой обеих женщин! Потому что они обе ему таковыми приходятся. Одна его родила, потом искала долгие годы и сильно помогла, когда нашла, другая же вырастила его, вложив часть своей души в этот процесс.
Разве у меня не похожая ситуация? Ладно, все не совсем так, но ведь в общих чертах – я столкнулась с тем же вопросом!
Почему я не могу называть их обоих папой? Почему я пересиливаю себя, чтобы вообще хоть кого-то из них назвать отцом? Разве это нормально?
Я не могла найти ответа на мучившие меня вопросы. Чувствовала, что они все где-то рядом, но не могла их осмыслить. Возможно, мне не хватало сосредоточенности, но попробуй тут установить порядок в мыслях, когда всего час-другой назад узнала о неизлечимой болезни своего отца!
Не знаю, когда ко мне пришло решение все поменять. Просто внезапно мне все стало противным – и свое поведение, и положение дел, и даже внешний свой вид.
Изменение. Вот чего я хочу. Хочу установить теплые отношения между мной и остальными членами нашей семьи. Хочу, чтобы мы сдружились.
Как говорится, если хочешь изменений, то надо начинать с себя. Ну, я и начала. В качестве символики – поменяла немного свой внешний вид, а именно сходила к парикмахеру и вернула волосам их натуральный цвет, и постриглась заодно.
А вот дальше – это вам не просто сходить к специалисту и подождать. Тут работать надо. Стараться, чтобы получилось.
