сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Логинова Алиса
Ненавистно любимый
Соперничество может длиться всю жизнь. Даже передаваться поколениями. И для того, чтобы оно возникло, порой достаточно какой-то сущей мелочи, которая запомнится на годы. Егоровы и Серовы – противостояние этих семей длится не первый год. Но на этот раз все гораздо серьезнее.
Думала ли я, когда совершала это? Честно? Я не знаю. Я вообще не помню, как это случилось. Просто пошла на вечеринку, оттянулась по полной, а утром проснулась ... замужней. И кто бы знал, что у меня теперь за муж! Вот уж и в самом деле врагу не пожелала бы. Фарс? Ага, конечно. Самый что ни на есть настоящий штамп в паспорте, регистрация в загсе, хорошее обручальное колечко, «долгожданный» муженек ... и договор с очень страшным пунктиком, от которого у всех моих родственничков чуть инфаркт не случился. Вот уж действительно погуляла...
Глава 1.
Я пребывала не в самом лучшем расположении духа. Что было не особо хорошо. А если быть точнее, то совсем нехорошо.
Раздражение поднялось во мне новой волной. Как же этот несносный парень меня бесит! И как только ему удается так меня злить, толком ничего и не делая?
Итак, надо успокоиться. Делаю медленный вдох. А теперь выдох. Как говорится во всем известном мультике "Пингвины из Мадагаскара" – "улыбаемся и машем". Правда, махать, наверное, – это уже слишком. А вот распрямить плечи, чтобы не сутулиться – вполне нормально. И главное – помнить, что ничего страшного не случится. Это всего лишь очередной семейный ужин. Всего лишь ужин. И что тогда я так трясусь?
Ладно, признаюсь, трясучка у меня вовсе не из-за ужина.
Чуть поправила свои волосы скорее в нервном жесте, чем реальной необходимости. Теперь нейтральное лицо – и вперед.
Толкнула эти огромные двери, ведущие в столовую. Мой дядя, да и не только он в нашей семье, любит роскошь. Именно роскошь, а не вульгарность, хотя между этими понятиями грань действительно достаточно тонкая. А зачем тогда ставить такие двери? Единственное, чего я никогда не могла понять. Будто в Средних веках живем.
Столовая у нас большая. Внушительный зал, посреди которого вытянут длинный стол, где и сидят все члены нашей семьи во время таких вот ужинов. Строго говоря, конкретно моя семья состоит только из двух человек – мой папа и я. Но ведь моя семья – это нечто особенное. Она включает в себя и других родственников вроде дядей, теть, кузенов и кузин – в общем, всех тех, кто достаточно близок, чтобы жить под одной крышей. И глава всей нашей "дружной" семейки – мой дядя. Сидит сейчас вот во главе стола и буравит меня взглядом, словно пытаясь сказать "Ты переходишь все возможные границы".
Мило улыбнулась ему.
– Прости за опоздание, дядя. Пробки задержали.
Он кивнул, и только тогда, поняв, что мне больше ничего не грозит, я обратила внимание на других.
– Приношу мои извинения. И доброго вам вечера.
И тут я заметила новое лицо в нашей компании. Обычно нас восемь человек – я, папа, дядя, его жена и их четверо детей. Сегодня же нас девять. И этот девятый мне не знаком.
Я двинулась к отцу, поцеловала его в щеку, и лишь после этого заняла свое место по правую руку от него. К слову, сидим мы вроде как по старшинству. Во главе, как я уже и говорила, – мой дядя, Максим Дмитриевич Серов, владелец крупной сети супермаркетов и еще чего-то там. По правую руку от него – мой отец, младший брат дяди, Петр Дмитриевич Серов, у него адвокатская контора. Рядом с ним, по правую руку, я собственной персоной – Маргарита Петровна Серова, скромная студентка. А вот по левую руку от дяди расположилась вся его семья. Сначала его жена, Каролина Викторовна Серова, в прошлом Кострова, дочь бывшего совладельца сети супермаркетов дяди. Бывшего, потому что, во-первых, он уже умер, а во-вторых, дядя теперь единоличный владелец своей сети. Ладно, я что-то отвлеклась. Далее сидят все четверо отпрысков этой замечательной пары. По старшинству, соответственно. Мальчик, девочка, мальчик и снова девочка. Как будто специально как-то смогли чередовать. В общем, первая пара – Олег и Анастасия – все в мать. Такие же стервозные и невозможные в общении. Вторая же пара – Рафаэль и Грета – эти еще вполне ничего. Может, это потому что Каролина не слишком много на них внимания обращает.
– Да у нас гости! – наконец отметила я как-то присутствие незнакомца в столовой. – Еще одна твоя "окончательная любовь", – издевательски выделила я эти слова, – а, Настька?
Лицо старшей кузины покраснело. Не от смущения или еще чего-нибудь, а из-за злости. Ее сильно бесит, когда кто-то называет ее "Настька". Ладно, не кто-то уж, а я. Больше никто на такое как-то не решается. Знаю, это совсем ребячество, но я не могу не поддеть ее. Да и что она мне сделает? Я все-таки старше и, что уж говорить, умнее.
Дядя поморщился. Его это все уже наверняка достало, но мне он почему-то не слишком противоречит. Наорать на своего наследника Олега – запросто, а мне даже замечания словно через силу делаются. И этим я, конечно же, иногда бессовестно пользуюсь. Вот как сейчас.
– Это старший сын одного моего очень хорошего друга, Давыдов Андрей. Андрей, познакомься с моей племянницей Маргаритой.
Ага, так-так. Дайте угадаю. Старший сын? Значит, наследник. Один "очень хороший друг" дяди? Да скорее всего это еще кто-то, кто вложился в выгодный для дяди бизнес. И что в результате? Связующий брак? Это мне что ли выпала такая честь? Серьезно что ли? Нет, а меня кто-нибудь спрашивать собирался?
– Приятно познакомиться. Прости, что так перепутала. У нас в последнее время у Настьки поздний весенний период начался. Когда не придешь – новый парень сидит.
Настька промолчала, но точно обиделась. Она красивая, Анастасия. Не знаю, от кого взяла такую красоту, но красивая. Нет, мне в конкурентки не годится – не та, как говорится, весовая категория, но все-таки за ней толпами парни ходят, что ни говори.
Андрей улыбнулся. Понимающе так. Наверное, у него тоже есть сестра лет эдак шестнадцати.
– Да ничего, я не в обиде, – голос приятный, не резкий, не слишком низкий или высокий.
Я с растущим интересом повернулась к нему. Нет, замуж я еще не собираюсь, но посмотреть-то никто не запретит же?
А он ничего так. Волосы светло каштанового цвета, достаточно длинные, чтобы при желании могли прикрывать глаза. Глаза зеленоватые, хотя я могу и ошибаться. Скулы прямые, подбородок волевой. Рост не определишь, но наверняка выше меня. Ниже меня быть трудно – я всего-то ростом метр и шестьдесят. Только каблуки и спасают. Вот такая уж не слишком высокая. Пальцы у Андрея длинные, и я задумалась, играет ли он на фортепиано. Такими пальцами только и играть. У меня они не слишком длинные, опять таки, хотя играть я училась. Вот только кроме октавы ничего толком и не достаю, так что пришлось бросить – у пианисток, что ни говори, пальцы должны быть длинными. Ладно, вернусь к Андрею. Одет хорошо – выглаженная сиреневая рубашка и черный пиджак. Чуть подалась назад, ожидая увидеть штаны в тон пиджаку, но вместо этого там были... джинсы. Темные и качественные, но все-таки ДЖИНСЫ. А он смелый, однако.
Вернулась к глазам. Насмешка. Я вижу в них насмешку, любопытство и, кажется, одобрение. Его губы изогнулись в улыбке.
– Ну что, осмотр закончен?
Будь я в возрасте Настьки, обязательно покраснела бы. Но мне уже двадцать лет как-никак, так что я просто улыбнулась.
– Закончен, – подтвердила я, ни капли не стесняясь того, что происходит.
Нет, а что? Он же меня тоже наверняка осмотрел. Так что все честно.
– Андрей перешел на пятый курс МГУ, – говорит дядя.
Ничего себе, умник, что ли?
– Разве учатся не четыре года? – встряла я.
– Факультет фундаментальной медицины, – усмехнулся Андрей.
Я пожала плечами. Еще и врач! Просто прекрасно!
Все это начинало злить меня. Я понимала, к чему это ведется, Андрей, конечно же, тоже все понимал. Да и дядя не дурак – он тоже все понимал. И точно знал, что мне все происходящее не нравится.
– А наша Марго закончила третий курс МГУ, – тем не менее продолжил дядя.
Нет, серьезно, они мне даже жениха, учащегося со мной в одном университете, подобрали! Ох, сейчас начнется описывание наших плюсов. Ну, не-е-ет, так мы до полуночи просидеть можем.
– Андрей ... – тем временем как ни в чем ни бывало продолжил дядя.
– Это все здорово, дядя, – прервала его я. – Я поняла – он просто лапочка, и я в восторге от этого. Теперь можно, наконец, перейти к еде?
– Не будь настолько грубой при гостях, – укорил меня отец.
– Он не гость, – тут же возразила я. – А старший сын дядиного хорошего друга. Дети друзей – тоже друзья. А перед друзьями нет смысла притворяться, – делаю полностью невинное лицо, и, кажется, Андрей хмыкнул. – Так, что у нас сегодня на ужин? Я кошмарно голодна. Пробки так изматывают.
Остаток ужина прошел более или менее спокойно. Поднимались разные темы, и периодически я отвечала на какие-то вопросы, обращенные прямо ко мне. Андрей поступал так же, так что я не смогла определить, насколько он хорош в перепалках.
Весь ужин Каролина сверлила меня взглядом. Если бы взглядом можно было бы причинить вред, у меня бы уже по всему телу были бы огромные дыры. И сколько в ней злости все-таки! Дядя Макс женился на ней не по-своему желанию. Связующий брак. Тогда сеть супермаркетов как раз была в нужде, и отец Каролины предоставил необходимые деньги в обмен на брак как гарантия, что он останется совладельцем. Он им и был, пока не умер. Потом дядя хотел вроде развестись, но тут ему в голову стукнула идея создать еще одну сеть в другой сфере, потому что в супермаркетах у нас есть сильный соперник – но о них позже. И на роль инвестора, как ни странно, идеально подошел брат Каролины, унаследовавший все состояние отца. Дяде стоило лишь намекнуть, что он хочет развестись, как "заботливый" брат тут же дал денег и согласился на гораздо меньшие проценты чем надеялся в начале. Приятно знать, что Каролину не одна я не люблю.
И самое главное – как такая злобная стерва как она наплодила так много детей? Подумать только – четверо! Это чтобы наверняка мужа привязать что ли? Но только если мужчина решит, он тебя и с семерыми детьми спокойно оставит. Особенно дядя Макс. Он же жену не любит и вряд ли хотя бы даже уважает. Да и Каролина дядю не любит. Уважает, наверное, на подсознательном уровне, а на сознательном – боится.
Напряженность была, и, я думаю, каждый ее чувствовал. Настька пожирала взглядом Андрея и почти наверняка ревновала, что он предназначен не ей. Олег мрачно молчал, изредка поглядывая на отца, будто бы я тут какую-то его большую взбучку пропустила. Может, так оно и было. Рафаэль и Грета смотрели только в свои тарелки, как и всегда. Лишь дядя делал вид, что все нормально, да и отец, но он всегда погружен в свои мысли.
Наконец, все это было закончено. Не прошло и года.
– Марго, составь, пожалуйста, компанию Андрею, пока за ним не приедут. Покажи ему наш дом, займи чем-нибудь. Будь гостеприимной, – обратился ко мне дядя.
Отец молчит, и меня это злит. Почему практически все важные вопросы в моей жизни решает не он?
– Я шутом не нанималась, – проворчала я, заранее зная, что у меня просто нет выбора.
Дядя лишь выразительно посмотрел на меня и вышел из столовой. Серьезно, меня все это слегка достало.
Повернулась к Андрею и вдруг поняла, что совершенно не знаю, что мне с ним делать. Обычно я не такая уж и скромница. Что за день-то, а?
– Что бы там тебе не наговорил дядя, я на это не подписывалась, – тут же предупредила я.
– Хорошо, – согласился он.
Господи, и ведь не разозлишься на него!
– Ладно, давай выйдем на улицу и прогуляемся немного, – наконец решила я.
Он пожал плечами и пропустил меня вперед. Я на мгновение остановилась перед огромным зеркалом, которое отразило меня в полный рост. Все мои метр шестьдесят с небольшим плюс каблуки. Нет, я тоже красива. Еще как. Сейчас уже конец августа, потому я в простом и элегантном светлом платье слегка выше колен. С моим-то ростом носить что-то юбочное ниже колен – да я монашкой смотреться буду! И так ноги не слишком длинные, пусть я и стройная. Потому и ношу каблуки – я без них вообще себя не в своей тарелке чувствую. Волосы я распустила. Недавно я их перекрасила. Они у меня сами по себе темно-каштанового цвета, но их мне перекрасили не полностью. То есть на корнях они так и остались темно-каштановыми, а потом цвет просто плавно осветлялся. Это модно и, самое главное, мне идет. Выгляжу я хрупкой, чего стесняться, но это – результат огромных трудов. Кожа ровная и без изъянов тоже из-за серьезных усилий – это уже дерматолог постаралась. Ровный макияж, подчеркивающий мои глаза. Они карие, хотя что у отца, что у дяди – голубые. Я вообще, говорят, в мать пошла. Пусть и не видела ее никогда.
На миг только остановилась перед зеркалом, удостоверилась, что выгляжу хорошо, и просто прошла дальше. Андрей попридержал несколько дверей для меня, и я улыбнулась ему в знак благодарности. Мы вышли на улицу, в ночной город. Я мигом приметила свой Ситроен с5 Седан, припаркованный недалеко.
– Твоя? – спросил меня Андрей, указывая на мою машину.
Наверное, заметил, как я на нее любовно посмотрела.
– Моя, – согласилась я. – У тебя есть автомобиль?
– Сломал недавно, – он поморщился.
Стало потихоньку темнеть, потому я не могла точно различить все эмоции на его лице.
– Поэтому за тобой заедут? – наконец дошло до меня.
– Что-то вроде того.
Мы медленно пошли по обложенной гравием дорожке. Дядя любит всякие цветы, так что у нас клумбы повсюду. Все такие ухоженные и красивые – по ним даже и не скажешь, что над ними надо трудиться как ненормальному, чтобы добиться такого эффекта.
– Значит, в МГУ учишься, – начала я снова разговор.
– Угу.
– Доктором будешь? – спросила я, вспомнив его факультет.
– Нейрохирургом, – поправил он меня.
Честно говоря, для меня разницы не было.
– Ну, а ты на каком факультете? – поинтересовался он в свою очередь.
– Экономический, – отозвалась я.
– Интересный выбор, – наконец сказал он.
Я вздохнула. Ну, вот опять – кому не скажи, все так реагируют. Словно я на переводчика или на учителя пошла.
– И что такого в этом? – тут же воинственно ощерилась я.
– Ничего-ничего, – улыбнулся Андрей. – Я еще вообще ничего плохого не сказал.
Я вздохнула. Что сегодня со мной такое? Хотя, что я спрашиваю? Я же знаю, что мне сегодня настроение испортило, и из-за чего я сегодня опоздала на этот чертов ужин. Точнее, не что, а кто, и не из-за чего, а из-за кого. Но совсем не хочется об этом думать.
– Ладно, прости, я сегодня на взводе, – это я вроде извинилась, получается.
– Проехали.
И нас осветил свет фар. Я зажмурилась, рефлекторно защищая глаза рукой.
– Андрей! – окликнул кто-то из автомобиля. – Садись давай.
– Иду! – откликнулся Андрей. – Ну ладно, мне пора.
Я кивнула, все еще щурясь от слишком яркого в это вечернее время света.
– Ты дашь мне свой телефон?
Я улыбнулась.
– Ни ручки, ни бумажки, – я пожала плечами, разводя руками.
– Я напишу на телефон. Или ты просто ищешь предлог отказать?
– Не ищу. Пока что.
Он протянул мне сотовый, и я набрала свой номер телефона.
– Ну вот, другое дело, – пробормотал он, наверное, сохраняя номер. – Знаешь, ты не такая стерва, какой можешь показаться в начале.
Я рассмеялась. Его слова были глупыми. И вообще, вся ситуация была абсурдной. Но смешной.
И только тогда я заметила, что он меня сфотографировал.
– Эй, ты что там сделал?
– Сфотографировал тебя. Ты хорошо получилась, натурально.
– Я могла тебе спозировать, и это тоже было бы натурально.
– Нет, смотря на эту фотографию, я буду вспоминать, какие я слова тогда сказал, чтобы заставить тебя так смеяться.
Я не знала, что на это сказать. Потому просто пожала плечами.
– Ну, я тебе позвоню.
– Ага.
Он помахал мне рукой и направился к автомобилю. Я помахала в ответ и пошла в дом.
Странное дело. Мне навязывают мужа, а я даже толком не против. Куда катится мир? Где те времена, когда я отвязывалась от этих парней, придумывая различные планы и осуществляя их со своими подругами?
– Новый хахаль у тебя появился?
Я вздрогнула, услышав этот голос, и закатила глаза от отчаяния. Честное слово, вот может же так случиться, что один и тот же человек портит тебе все на свете?!
Я обернулась к обладателю этого голоса, хотя и так знаю, кто это такой. Я бы узнала этот голос среди миллиона остальных. Потому что его ни с чем другим не спутаешь. За последние десять-двенадцать лет он претерпел изменения, но характер обладателя остался неизменным. Эгоист, нахал и, черт побери, красивый и обаятельный, а значит бабник.
Да, так и есть, на меня смотрят эти мутно зеленые глаза, или, как сейчас это могут назвать, глаза цвета зеленого ореха. Сколько раз я видела их на протяжении всей моей жизни? Даже не счесть. Я бы все, ну ладно, многое, отдала бы, лишь бы этот человек исчез. Вообще исчез из моей жизни. К сожалению, как то не получается.
– Даниил, – откликнулась я, – какая встреча! Да ты никак следишь за мной?
Глава 2.
Глаза бы мои его не видели! Как же он меня достал! Сколько лет уже – с самого первого класса, между прочим, – он доставляет мне проблемы. Избавлюсь ли я от него хоть когда-нибудь?
Я могла бы сказать, что ненавижу его. Но я не хотела думать, будто это так. Мне нравилось считать, что я не чувствую к нему ничего, хотя это и не было правдой. Просто сильные чувства всегда вызывали у меня опасения. А, как говорят, между ненавистью и любовью есть лишь один шаг. Всего один шаг.
В принципе, я никого еще не ненавидела. Ладно, Даниила я иногда все же ненавижу всей душой, но не всегда же! Даже Каролину, противную жену дяди, и то, только недолюбливаю.
Для моего подобного отношения к нему есть двойственная причина. Если бы была только первая, я бы еще относилась к нему безразлично. По этой самой первой причине, я должна его не любить просто потому что он – Егоров, а я – Серова. Противостояние двух семей и все такое. Мой дядя что-то не поделил с отцом Даниила, а до этого что-то не поделили наши деды, а до них еще и прадеды и тому подобное. Короче говоря, длится это уже не первый год, и наверняка не сегодня это закончится.
Зато вот вторая причина значит для меня гораздо больше, чем мне даже самой хочется признаваться. Как я уже говорила, я знаю Даниила с самого первого класса. Мы учились в одном классе, пусть я и была на год младше, потому что поступила в школу в шесть, а не в семь, как это сделал Даниил. Итак, мы с ним учились вместе в школе. И наша совместная учеба была довольно ... интересной.
– Ты переоцениваешь себя, – фыркнул тем временем он. – Шел мимо, смотрю – знакомое лицо. Да еще и с ухажером. Еле дождался, пока он уйдет. Как же ты с ним, все-таки, жестко поступаешь! Помахала ручкой, – он скорчился, якобы изображая меня. – Снежная королева чертова.
– Во-первых, это не твое дело. Во-вторых, он мне не ухажер.
– Очередной "сын друга семьи"? – Даниил даже обозначил пальцами жест кавычки. – Слышали о таком, не понаслышке слышали.
– Что тебе нужно?
Он показно вздохнул.
– Говорю же, шел мимо, смотрю – знакомое лицо.
– Вот и шел бы ты дальше! – я раздраженно выдохнула и зашагала дальше.
– Ох, какая же ты неприветливая! В который раз с облегчением думаю, что не мне быть следующим невезунчиком, именуемым твоим парнем.
– Завидуешь тем, кому все же посчастливилось? – ехидно усмехнулась я.
– Сочувствую тем, кому еще предстоит.
Как же мы с Андреем далеко успели пройтись! Я прикинула расстояние до дома. Едва я окажусь у дверей, Даниил слиняет. Не нравится ему мой дядя. Совсем не нравится.
– И все же, в тайне надеешься.
– Мои надежды по отношению к чему бы то ни было, связанным с тобой, сдохли еще в первую с тобой встречу, – пафосно заявил он.
– Приятно знать, что хоть кто-то меня оценил по достоинству.
И вот она – заветная дверь, после которой Даниил не сможет меня отвлекать. Наконец я избавлена от необходимости выслушивать его речи. Я нагло открыла дверь и тут же захлопнула ее прямо перед его носом. Представляю, как вытянулось его лицо. Но мне сейчас нет до него дела.
Я дошла до своей комнаты в доме дяди. Пусть я уже и не живу тут толком, комната моя все еще ждет меня здесь. Может, стоит сегодня остаться тут?
Ставшая привычной для меня за столько лет широкая кровать с вечно удобным мягким матрацем, мое любимое покрывало с цветочным узором, те же светлые шторки на окнах, все та же собранная мною коллекция мягких игрушек – переезжая отсюда в другую квартиру, я не стала их трогать, потому что иначе разрушила бы тот уют, что я здесь создавала. А так – я всегда могу вернуться сюда, зная, что здесь все так же, как и всегда. Уж этого у дяди не отнять – он не позволил своей жене тронуть мою комнату для удовлетворения ее каких-то нужд.
Я растянулась на кровати, уставившись в потолок. В мысли снова залез Даниил. Чтоб ему ... пусто было.
Егоров Даниил. Как много меня с ним связывает! Как много между нами общего, и какие же мы с ним все-таки разные!
Он – наследник семьи. А я – нет. И слава Богу. В нашей семье наследник – это Олег. Что это вообще значит, наследник? Значит, что, например, когда Олег вырастет, то он станет кем-то вроде дяди. То есть унаследует все его дела, акции и тому подобное. Станет главой семьи. И я в эту семью теоретически тоже вхожу. На деле же я собираюсь отделиться от нее в ту же минуту, как дядя перестанет быть главой семьи. К тому моменту я уже надеюсь достаточно зарабатывать, чтобы суметь саму себя обеспечивать. Даниил в свое время станет главой семьи. А я просто отделюсь и заживу нормальной жизнью. Почему я чувствую облегчение от того, что я – не наследница, спросят некоторые. А потому что я буду вынуждена вкалывать как ненормальная, чтобы бизнес приносил реальные деньги, которые потом другие члены семьи будут тратить, сами не зарабатывая ни копейки. Они будут висеть на моей шее. Они и их семьи, просто на основе того, что они входят в мою семью. Разве так честно? Я считаю, что нет.
Семьи Егоровых и Серовых – вечные противники. Противостояние, которое длится уже довольно долго. И начинается оно из-за сущих пустяков. Ну, это мне сейчас кажется, что из-за пустяков. Может, тогда и для них это было важным. Егоровы и Серовы. Вечно что-то не поделили. Вечная гонка в чем угодно. Мы являемся конкурентами друг для друга в бизнесе супермаркетов. Частично из-за них дядя начал новый бизнес как дополнительный источник дохода. Может, побоялся, что они сильнее, а может просто подстраховался. Его не поймешь.
Конкретно мы с Даниилом – это тоже конкуренция. Причем гораздо более влияющая на меня лично, чем общая конкуренция наших семей. Одно дело – расти с мыслью, что есть такие противники в бизнесе, толком даже не понимая, что именно это значит. И совсем другое дело – на себе чувствовать тяжесть этого соперничества. А именно таковыми мы с Даниилом и являемся. Вечные соперники похлеще чем в бизнесе наших семей. И, конечно же, началось это все до банального просто.
Все эти годы я винила его в том, что мы не поладили. Я помнила, что это он не ответил на мою улыбку, на мое предложение о дружбе. В моей памяти сохранилось, как Даниил отвернулся от меня, а потом даже сказал что-то обидное. Да что я прикидываюсь! Я помню те его первые слова, обращенные ко мне, определившие характер наших предстоящих отношений.
«Мы, Егоровы, хитростям Серовых не поддаемся!»
Фраза, брошенная шестилетней мне, когда ему было примерно семь. Ее он явно дома наслышался. Тем не менее, с этого все и началось.
Я привыкла быть лучшей. Для отца я всегда была самой-самой. Дядя жаловал меня больше чем свою родную дочь. Меня все любили. Потому что я росла веселой и общительной. Как не раз говорил мне папа "Тебя невозможно не любить". Как оказалось, он ошибся. Из всех людей именно Даниил "не поддался моим чарам". Именно он меня невзлюбил. Из всех детей именно он! Будь это кто другой, я могла бы и не обратить внимания. Но на Даниила не обратить внимания нельзя.
Ведь Даниил тоже привык быть лучшим. Он тоже рос умным мальчиком, постоянно поощряемый родителями в любом его начинании. За последующие годы я убеждалась в этом много раз. Любой иностранный язык, любой вид спорта, любое занятие – ничего ему не запрещалось. Он становился лучшим во всем, за что брался.
И вот мы столкнулись. Двое деток, не встречавших до этого достойной конкуренции. Встретили. И невзлюбили друг друга тут же. Даже не думали о попытке примирения. Ни один из нас не думал. Так и жили.
Все пошло с того, что учителя не могли выбрать бесспорно лучшего ученика в чем бы то ни было. Во многом мы вообще не уступали друг другу. А если я чувствовала, что слабее его в чем-то, то тут же стремилась исправить подобное допущение любой ценой. То же делал и он. Постепенно это стало нормой для всех. Он и я – мы часто получали одни и те же оценки с примерно одинаковыми замечаниями. Если бы все не были в курсе нашего соперничества, то решили бы, что мы друг у друга списываем. А так только дивились.
Со временем противостояние перешло на новый уровень. Начались олимпиады, где я и Даниил, кто бы сомневался, стали получать одинаковые баллы. И мы были первыми. Мы оба злились, но поделать ничего не могли – никто из нас не был сильнее другого. Мы были равны. Далее шли многочисленные конкурсы, где мы с ним делили одни и те же места. В основном первые, хоть и не всегда.
Гораздо более шокирующим фактом было то, что мы делали все примерно одинаково. Опаздываю я, значит, Даниил тоже опоздает. И мы наверняка придем примерно в одно и то же время. Если заболеет один из нас, то другой наверняка тоже сляжет. И весь класс стонет в такие дни, потому что некому отвечать на занятиях, устраивая целые дебаты относительно тех или иных вопросов.
Иногда мне даже начинало казаться, что мы словно половинки одного целого. Правда, эту мысль я отметала быстро. Глупость это. Так не бывает.
Но мы так жили. Вот так странно и непонятно, удивляя всех вокруг.
И, заканчивая школу, я думала, что наконец-то избавилась от него. Меня не волновало то, что у нас, как всегда, получились почти одинаковые баллы ЕГЭ. Мне было все равно. Лишь бы избавиться от присутствия Даниила в моей жизни.
Не тут то было.
Не знаю, как для других, но для определенно стало шоком то, что мы поступили в один и тот же университет. В МГУ. На один и тот же факультет. На экономический.
И после этого пусть хоть кто-то найдет мне серьезные причины, чтобы его не недолюбливать!
Тяжело вздохнула. Столько лет! Столько лет он отравляет мне жизнь! Нет, не спорю, этим соперничеством мы серьезно повысили успеваемость друг друга. Постоянная тяга к совершенствованию – вот что преследовало нас с того времени. Только с этим я могла бы смириться. Но моя жизнь была полна ехидных замечаний с его стороны. Замечаний, на которые я не умела отвечать, потому что воспитывалась доброй и хорошей. А с Даниилом мне пришлось научиться, чтобы защитить себя и суметь сделать ответный выпад. Так что каждый новый день приносил для меня не только проверку наших с ним знаний, но и бесконечные словесные баталии.
– Марго! – ко мне в дверь постучался отец, отрывая от мыслей.
– Проходи, папа, – отозвалась я.
Дверь тихонько открылась.
– Андрей уже уехал?
– Да, его забрали.
Мы чуть помолчали. Папа осторожно присел на диванчик.
– Как он тебе? – осторожно спросил он.
Я глянула на него.
– Да так, пап, ничего. Нормальный.
Мы снова помолчали. Я не знала, как начать разговор, хоть и понимала, что рано или поздно надо решиться.
– Пап, послушай, а почему ты поддерживаешь дядю в его решениях касательно меня?
– Я не понимаю, – нахмурился он.
– Дядя навязывает мне Андрея. Я же вижу. А мое мнение не учитывается. А ты не против. Почему мою судьбу должен решать дядя, а не ты, мой отец?
Папа напрягся. Не знаю, что там его задело, но он напрягся. Наверное, я все-таки неправильный момент выбрала.
– Мой брат – глава семьи. Его решения касаются всех ее членов.
– Но ты – мой отец! – воскликнула я. – Разве не твое слово главнее, когда речь идет обо мне, твоей дочери?!
Ну, вот опять. Не сдержалась.
– Ты должна понять, дорогая. И поймешь. Все поймешь. Позже, наверное.
Я не догнала значение этой его фразы. А папа, снова в думах, поднялся.
– Ты останешься сегодня на ночь? – обыденно поинтересовался он.
– Наверное. Уже поздно.
– Хорошо. Тогда до завтра, милая. Спокойной ночи.
– И тебе хороших снов, папа, – ответила я, растерянно смотря, как он покидает мою комнату.
Ну и что, спрашивается, это было?!
Зазвонивший вдруг телефон вывел меня из раздумий. Глянула на экран. Кира, значилось там. Моя лучшая подруга, тоже со школьной скамьи еще знаем друг друга.
– Алло, – я подняла трубку. – Привет, Кира.
– Приветики, Ритка! – воскликнули на другом конце. – Как дела?
– По-прежнему, – чуть усмехнулась я. – Замуж выдать пытаются.
– Да ладно. А то в первый раз.
– На этот раз сложнее будет, Кир, – я вздохнула.
– Прорвемся, – Кира непреклонна. – Красавчик, что ли?
– И это тоже. А еще и то, что он в МГУ на медицинском учится. На пятый курс перешел.
– Ох нифигасе! Доктор будущий! – Киры рядом нет, но я точно знаю, что она заулыбалась. Вот уж любит она студентов с медицинского, что поделаешь! – Раз уж он тебе не нужен, обязательно познакомь меня с ним.
Я тоже улыбнулась. Умеет таки она превратить все в шутку. За это и еще многое она для меня и стала лучшей подругой.
– Нейрохирургом будет. Тебе понравится.
– Уже его обожаю.
Мы рассмеялись. Весело все-таки с Кирой, что ни говори.
– Ладно, у тебя как дела? – спросила я.
– Да вот, заскучала, тебе звоню. Все думаю, скоро четвертый курс. Чуть-чуть уж осталось-то.
– Полторы недели вроде, да? – я вдруг осознала, что потеряла счет времени.
– Неделя, дорогая моя! Не-де-ля!
А я и не заметила, как все пролетело. Быстро, все слишком быстро.
– Так ты как? Ритка?
И тут я поняла, что Кира уже, похоже, довольно долго что-то мне рассказывает.
– А? Да, я слушаю. Что ты там сказала?
– О чем ты там думаешь? О красавчике из медицинского? Оставь его, он – мой. Тебе и Егорова достаточно.
– Сколько тебе можно повторять, между нами ничего нет!
– Тебе лучше знать. Ладно, проехали. Я говорю, собираются вечеринку закатить в начале сентября в честь начала нового сезона мучений. Пойдешь?
