Текст книги "Волчья кровь. Цена омеги (СИ)"

Автор книги: Алиса Линд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Мы проходим сквозь ресторанную кухню, где уже трудятся повара, и через распашную дверь попадаем в огромный пустой зал. Провожатые ведут меня сквозь него к дальнему углу, где открывают ещё одну уже роскошную дверь и заводят в вип-комнату.

Драган сидит на очередном кресле-троне во главе большого стола, справа собралось несколько охранников. Напротив – блондин с красивыми и ухоженными золотистыми волосами. На вид лет тридцать. Справа от него тоже собралось несколько таких же блондинистых волков. Теперь я чувствую их запах. И, стоит охране подвести меня к альфе Медных, как вокруг начинает пахнуть тестостероном.

Мне трудно смотреть на блондина с другой стороны стола. От него резко пахнет усталым раздражением, впрочем, как и от моего внезапного отца.

– Вот она, Велибор, – произносит Драган. – Разве не загляденье?

– Загляденье… – низким басистым голосом тянет блондин с плотоядной улыбкой. Этот голос ему удивительно не подходит. – Надеюсь, в остальном такая же… очаровательная, как на глаз.

Он встает и подходит ко мне. Содрогаюсь от тяжелой ауры, которая от него исходит. От него пахнет жестокостью и бессердечием. Он поднимает руку и по-хозяйски забирается пальцами мне в волосы, а потом рывком приближает меня к себе. Причиняет боль, и я морщусь. А этот альфа притягивает к лицу мою голову и нюхает шею, за ухом, висок. Тихо рокотливо рычит. Страх дрожью пробегает по телу.

– Действительно сладкая, – подытоживает осмотр блондин. – Думаю, я даже откажусь на время от своей Зоряны… На продолжительное время.

– Так что, мы заключили сделку? – нетерпеливо спрашивает Драган.

– Заключили, – кивает Велибор. – Обговорите поддержку с моим отцом. А омежку я забираю.

С этими словами он отпускает меня и направляется в сторону двери, попутно кивая своим блондинистым помощникам. Те мгновенно оказываются рядом со мной и, схватив за руки, ведут следом за ним.

Мозг беснуется в панике. Я понимаю, что силы неравны и сопротивляться бесполезно, но не могу сложить лапки и плыть по течению. Внезапным движением вырываюсь из рук охраны и кричу вслед Велибору:

– Оставьте меня в покое! Я никуда не поеду!

Блондин оборачивается и смеряет меня совершенно ледяным взглядом голубых, как стекло, глаз, от которого пробирает холодок. Спокойно подходит ко мне вплотную. Он огромный, такой же высокий, как предатель-Йован. Только от этого разит жестокостью.

– Повтори, что ты сказала? – произносит тоном, не скрывающим тихой ярости.

– Я. Никуда. С вами. Не…

Я не успеваю договорить. Лицо обжигает очень болезненная пощечина. На губе становится тепло, а во рту железисто, будто монетку пожевала. Глаза тут же заполняются слезами. Больно, зараза! И обидно. Исподтишка.

– Повтори? – невозмутимо спрашивает Велибор, сдувая с кулака воображаемые пылинки.

Недвусмысленно дает понять, что в следующий раз ударит по-настоящему. Качаю головой, по щекам текут слезы.

– Тогда не капризничай, – отрезает он и бросает охране: – Суку в машину.

Больше я не сопротивляюсь. В душе разрастается подавленность, придавливает точно каменная глыба.

Меня запихивают на заднее сиденье Гелендвагена, белобрысый зверь садится с другой стороны. Машина трогается.

Он некоторое время пристально смотрит на меня, а я вжимаюсь в свою дверь и дрожу от ужаса.

– Мы сработаемся, если будешь хорошей девочкой, – он растягивает губы в кровожадную улыбку.

Непроизвольно качаю головой. Я не хочу, не стану, не буду хорошей девочкой. Я не могу… А Велибор вдруг хватает меня за волосы на затылке и рывком притягивает к себе. Вжимает лицом себе в пах. В нос врывается острый неприятный запах.

– Послушай, сука, – рычит сверху отвратительный блондин. – Ты теперь моя собственность, и только я решу, когда ты умрешь. Не упрямься, и проживешь дольше.

Изо всех сил отталкиваюсь руками от стального бедра, но он держит слишком крепко.

– Лучше сразу меня убей, – выговариваю как могу громко, но его брюки приглушают голос.

– Ты умрешь, не сомневайся. В свое время, – рокочет он. – И мне понравится этот процесс.

18. ♀

Сташа

Машина вкатывается на территорию огромного поместья. С одной стороны горы, с остальных – высоченный забор.

– Заприте суку, – гневно бросает Велибор водителю и ещё одному блондину с переднего сиденья.

Затем выходит из машины. В окно вижу его удаляющуюся фигуру. Он идет к большому двухэтажному дому. Вокруг стоят ещё разные строения. Похоже, это не только его логово, здесь живет весь клан.

Когда охранники вытаскивают меня из машины, из дома выходит красивая блондинка. Она моего возраста, на ней откровенное мини-платье с глубоким вырезом. Велибор называет её имя – Зоряна. Та самая, от которой он, видимо, намерен отказаться ради меня. Её взгляд полон ненависти, но Велибор, схватив её за волосы, что-то шепчет ей, и она послушно отводит глаза.

Меня тянут за Велибором в дом, а потом по лестнице вниз. Туфли слетают с ног, платье путается, но охранники грубо волокут меня дальше, не останавливаясь. Вскоре меня вталкивают в комнату, дверь пикает замком, и всё стихает.

В комнате тепло, есть кровать и окно под потолком, как у Медных. Время идёт, судя по меняющемуся цвету неба, но от голода начинает урчать желудок.

Дверь пищит, открывается, и на пороге появляется Зоряна всё в том же платье, с подносом, на котором пластиковый контейнер и приборы.

– Ужин, – серо произносит она.

Я очень голодная, с готовностью киваю и забираю у неё поднос. Ставлю на кровать.

– Приятного аппетита, – добавляет девушка. – Когда закончишь, постучи охране, они заберут поднос.

Киваю. Улавливаю странный запах в камере. Это пахнет от моей внезапной гостьи. Сладкий, очаровательный аромат, и в нем не ощущается химии. Это собственный аромат тела. Интересно, я пахну так же?

– Как ты сюда пробралась? Чем очаровала моего мужа?! – жестко спрашивает Зоряна, закрывая дверь и оставляя громил, которые меня сюда тащили, снаружи.

В комнате повисает темень, но я мгновенно начинаю видеть четко, точно при свете дня. Фокус какой-то? Раньше я за собой такого не замечала.

– Ничего я сюда не пробиралась! – огрызаюсь и пытаюсь начать есть. – Я тебе не помеха. Меня предали свои, а альфа отдал Велибору. Мне и самой не нравится все это. Если ты способна помочь мне сбежать отсюда, я буду тебе очень благодарна.

– Отсюда не сбежать, – произносит она горько. – Ты поешь. Он наверняка придет к тебе сегодня ночью, или позовет к себе. Тебе понадобятся силы.

– А можно этого как-то избежать? – спрашиваю леденея, но принимаюсь есть.

Мне на ужин досталось какое-то а-ля куриное рагу, которое сильно пахнет специями, но мне не привыкать.

Зоряна с тоской за мной наблюдает.

– А что он тебе сказал? Женится? – спрашивает она вдруг не в тему.

– Нет, сказал, что я однажды умру, и он получит удовольствие от процесса, – выдавливаю, с трудом проглотив кусок курицы. – Мне не нравится эта перспектива. Я не хочу твоего мужа, и не буду с ним спать…

– Будто он тебя спросит! – Зоряна смеется.

– Я тебе не соперница, – выговариваю строго.

Порция небольшая, и я быстро с ней расправляюсь.

– Может, и так, но это ничего не меняет. Я не буду делить его ни с кем, – Зоряна забирает у меня поднос с пустым контейнером. – Ты все равно умрешь. Прости.

19. ♀

Сташа

До меня как сквозь воду доходят эти жуткие слова. Прости. Ты все равно умрешь… Значит… Поэтому вкус еды был такой странный!

– Зачем? – только и могу спросить. – Я же… тебе не соперница.

– Теперь точно, – довольным голосом произносит волчица и смотрит на симпатичные наручные часы. – Сейчас подействует.

Внутри взрывается бомба. Может, если я обращусь, успею спастись? Пытаюсь припомнить, как я это делала раньше, но не выходит. Тогда были эмоциональные моменты. Так и сейчас сердце колотится в ушах, по спине катятся колючие мурашки. Только я не ощущаю вздыбливания кожи и боли в костях.

– Не пытайся обратиться, – комментирует Зоряна. – Я это предусмотрела. Добавила в твою еду ведьминскую микстуру, которая блокирует эту способность у оборотней. У них вообще много чего есть, что они могут против оборотней применить. А наш клан с ними дружит.

– Ты подлая тварь! Я жила себе и никого не трогала! – выкрикиваю, но голос звучит глухо и слабо. – Меня похитили и продали!

– Мне можешь не плакаться, – гневно парирует Зоряна. – Ты ничего обо мне не знаешь! Чем позволить Велибору стать ещё кровожаднее, я предпочту ограничить его аппетиты. Ничего личного. Тебе просто не повезло.

Какая забота! Беспокоится о моральном облике своего чудовища…

Голова нрачинает кружиться, по телу пробегает озноб. Руки вдруг резко слабеют.

В голове красным прожектором мигает паника – надо спасаться! Первое мысль – вызвать рвоту. Пытаюсь встать с матраса, но ноги как из мокрой ваты. Отчаянным рывком переношу вес тела и падаю на четвереньки. Сую пару пальцев в рот, давлю на язык – неприятно, но ничего не получается.

Зоряна рядом, в камере пахнет её злорадством.

– Ты… – Поднимаю на неё мутный взгляд, но сама слышу, что язык заплетается. – Ты меъя отлавиъя!

Как ей смелости хватило посягнуть на собственность альфы? Даже я понимаю принципы субординации в подобном обществе…

Тело охватывает дрожь. Очень холодно. Повторяю действия, слюна стекает по пальцам, но все без толку. Сверху раздается насмешливый женский голос:

– Это цианид, дурилка! – Зоряна явно в восторге от своего плана. – Тебя ничто уже не спасет.

Не оставляю попыток, как бы противно ни было. И мне улыбается удача. Еда поднимается по пищеводу и выплескивается на пол. Отвратный запах бьет в нос. Морщусь, отплевываясь, но слабость не проходит – яд успел впитаться.

И вместе с отупляющей слабостью приходит осознание, что это конец. Зоряна права. Меня не спасти.

В теле совсем не остается сил, и я заваливаюсь на пол, но напрягаюсь и как можно громче кричу «помогите». Выходит что-то нечленоразборное.

Ничего не происходит. Меня не услышали. Сознание неуклонно меркнет, перед глазами ползут круги, и тут дверь в камеру распахивается. Паника захлестывает душу. Мне точно конец.

И вдруг раздается грохот распахиваемой двери. Сквозь склизкую пелену, обволакивающую меня, точно ил, слышу голос Велибора. Сейчас я ему даже рада.

– Что здесь… – мгновение на оценку ситуации, и рык: – Зоряна!

Дальше происходит какая-то возня, но я уже не могу её оценить. Мир меркнет полностью.

20. ♀

В нос забирается запах антисептика и медикаментов. Раздражает обоняние. Похоже, я таки не умерла. От этого хочется стонать даже сильнее, чем от тупой боли в голове, будто стукнули пыльным мешком.

Рядом что-то пикает. Профессиональный слух узнает больничную аппаратуру, монитор показателей. Такие ставят только, если была реанимация. Похоже, хорошо меня прихватило. Да недостаточно хорошо, раз я таки пришла в себя.

Досада разливается по венам. Зоряна все-таки неудачница. Её альфа привез в дом игрушку, а она даже убить её не смогла. По всем фронтам провалилась.

Одна рука удивительно затекла. Не открывая глаз, пытаюсь пошевелить ею – в запястье вгрызается металл наручников. Грустно хмыкаю про себя. Велибор умеет не выпускать из лап то, что к нему попало.

Тело облепляет какая-то ткань, похоже, что-то, вроде ночнушки, до колен. Под ней на мне ничего нет. Только по телесным ощущениям, тело обвивают трубочки, свидетельствующие о том, что я довольно долго была в отключке. Мне ли не знать, как это делается.

Ушей касается мягкий звук открывания двери, как если бы она была металлопластиковая. С трудом разлепляю глаза и вижу мужчину лет сорока со светлыми волосами, густой шапкой обрамляющими уставшее лицо. На нем медицинский халат, а на шее болтается стетоскоп.

– Ты пришла в себя. Хорошо, – без лишних эмоций констатирует он.

– А долго я… – не могу договорить, воспоминания об агонии в камере душат подступившими слезами.

– Два дня в коме, – отвечает врач в тем же безразличием. – Но тебя все-таки удалось спасти… – Это он договаривает задумчиво, глядя в монитор с показателями, и бормочет себе под нос: – Стабильно. Все показатели в норме… Если не считать…

– Что со мной? Сколько мне ещё лежать… так? – чуть встряхиваю рукой, чтобы наручники звякнули о стойку каталки.

– Думаю, ещё пару-тройку дней, – этот врач непрошибаем. – Но я бы на твоем месте радовался этому времени.

Он договаривает с такой интонацией, что я невольно понимаю – это он о Велиборе и о том, что меня с ним ждет.

– А вы можете мне помочь? – спрашиваю вполголоса.

– Смотря чем? – врач не смотрит на меня, только на монитор.

– Помогите мне сбежать! – С надеждой смотрю на него, а он впервые упирает взгляд в меня. И в нем я читаю свой приговор. – Ну пожалуйста… Мне нельзя тут оставаться…

Врач мнется несколько мгновений, а я ощущаю острый запах, притом знакомый. Пахнет смесью ацетона и резины. Вдруг дверь распахивается, с грохотом ударяется о стену, и на пороге показывается огромный и страшный Велибор.

Он сверлит доктора негодующим взглядом и подходит вплотную.

– Девушка стабильна, – бормочет тот и сглатывает, затем упирает взгляд в пол.

– Вон, – зловеще-холодным басом цедит белобрысый монстр.

Через мгновение мы остаемся наедине. Аура этого волка меня подавляет. Гвоздит к каталке. У меня душа в пятки уходит.

Он шумно втягивает носом, чуть прикрыв глаза, и втыкает в меня маслянистый, полный желания взгляд. Горячий, гладящий, щупающий и пугающий до дрожи.

– Стабильна, док сказал, – рокочет он, ухмыляясь, и медленно стягивает с себя пиджак. – Значит, готова.

21. ♀

Сташа

Замираю, глядя на огромные крепкие мышцы, перекатывающиеся под тонкой сорочкой. Он меня одним ударом убить может. Ужасно страшно. Не вдохнуть. Но он останавливается на пиджаке, и принимается закатывать рукава, точно демонстрируя мне свою мощь. Предплечья толщиной с мою голень, увитые бугристыми венами. Этот великан внушает жуть одним своим видом.

Закончив, он приближается вплотную к каталке, рывком сдергивает простынку, которая укрывает мое тело, и нависает надо мной тяжелой грозовой тучей. Заглядывает в глаза, сканирует, точно мысли хочет прочитать.

– Вкусно пахнешь, сучка, – тянет он, зловеще улыбаясь. – Я рад, что ты пришла в себя. Грустно было бы, если бы умерла, пока я не успел попробовать, какая ты на вкус.

Почему-то в его словах я слышу что-то каннибальское и ни разу не сексуальное. Он смотрит на меня, как на кусок мяса, как на настоящий кусок мяса. Если во взгляде Йована я отчетливо видела желание, то тут только какой-то дикий животный голод.

– Что вам от меня надо? – спрашиваю пищащим голосом.

Он тихо смеется, но звучит так зловеще, что я сжимаюсь, голова сама втягивается в плечи.

– Это же очевидно. – Он кладет ладонь мне на колено и скользит ею вверх, сминая хлопчато-бумажную робу, в которую меня одели. Дрожу всем телом от ужаса, который пробирает до самых кончиков волос, колени стискиваются сами. – Ты моя. Я буду использовать тебя по прямому назначению.

– Я не стану вашей… – не договариваю, Велибор хватает меня за горло другой рукой и стискивает так, что я не могу вдохнуть.

Смотрю на него в панике, во рту скапливается слюна, а он, кажется, наслаждается моим видом. Рука на бедре скользит ещё выше, пробегает пальцами по нежной коже, а я ещё плотнее свожу бедра и содрогаюсь всем телом. Мне противно и страшно. Отвращение вот-вот брызнет слезами из глаз.

– Ты станешь послушной, – рокочет он, отпуская мою шею.

Шумно вдыхаю, и горло схватывает приступ истошного кашля. Велибор по-хозяйски задирает подол рубахи мне до пояса, а я так кашляю, что даже не в состоянии прикрыться. Чувствую себя совершенно беззащитно, с одной рукой, вздернутой к стойке каталки и прикованной наручником. Однако глянув на меня, громила фыркает. Точно, я и забыла про катетеры. А они, похоже, испортили ему аппетит.

Он резко разворачивается, хватает пиджак и кричит в сторону двери:

– Синиша!

Через несколько мгновений в палату влетает тот самый врач. Испуганно смотрит на Велибора.

– Она не готова! – рычит зверь. – Через сколько?

– Три дня, альфа, – тот едва не заикается. – Восстановление…

– У тебя сутки, – выдает альфа, только непонятно, мне или врачу, и уходит из палаты.

В воздухе резко пахнет страхом доктора, а еще ядреной смесью тестостерона альфы и моего адреналина.

– Рекомендую за сутки поправиться полностью, – бросает мне врач и тоже выходит.

Слезы таки стекают по вискам. Я окончательно влипла. И у меня куча времени переосмыслить всю свою жизнь. Особенно с учетом того, что мне осталось не так уж много. Велибор создает впечатление кровожадного палача, и я совершенно верю в то, что он получит удовольствие, убивая меня. Думаю, быстро это не будет.

Нос заложен и не дышит. Щеки мокрые от слез. Как же мне не повезло. Почему я? Как так вышло, что я была обычной девушкой, а оказалась… оборотнем? И прожила два десятка лет, не подозревая об этом? Это же должно было проявиться? Но… впервые я поймала себя на странно детализированном зрении через некоторое время после смерти тети. Полгода назад, получается, все началось? Выходит, я всегда была оборотнем, только что-то блокировало эту часть моей сути?

Сплошные вопросы без ответов. И, скорее всего, получить их я уже не успею. Мне никто не расскажет. А Велибор…

Не знаю, сильно ли влетело Зоряне за то, что она сделала, но сейчас я ей даже немного благодарна. Неизбежное отодвинулось на несколько дней, и у меня есть целые сутки придумать, как сбежать.

Оглядываю придирчивым взглядом палату. К сожалению, ничего лишнего. А что будет, если обратиться? Вывихну я себе переднюю лапу?

22. ♂

Йован

– Даже не думай, Йов! – раздраженно цедит Вук, глядя в окно гостиной моего коттеджа.

Я сижу на кожаном диване. Одной рукой держу на коленях Герду, которая, урча, перебирает лапами, второй глажу её пушистый мех. Мы удивительно сдружились за эти несколько дней. Всему виной этот комок шерсти, который постоянно напоминает о Сташе.

Вук поворачивается и опирается о подоконник бедрами. Буравит меня злым взглядом.

– Ты рехнулся, Йован, – наконец говорит он. – Это самоубийство!

– Нет, я просто решил поступить правильно, – отвечаю спокойно, но внутри всё кипит.

Вук фыркает.

– Ты думаешь, убить Велибора – это «правильно»? Он сильнее тебя. Не намного, но достаточно, чтобы на дуэли выжил он, а не ты…

– Я справлюсь, – перебиваю его, отставляя Герду на пол, потому что она, требуя внимания, царапает мне пальцы.

– Ладно, допустим, – Вук кивает, подходя ближе. – Но это ещё не всё. Ты сорвёшь альянс Медных и Солнечных. Это война, Йован. Причём не только для них. Твой отец разорвёт тебя на куски. Ты отдаешь себе отчет, что он объявит на тебя охоту?

– Пусть попробует, – отвечаю с вызовом, поднимаясь с дивана. Герда трётся о мои ноги. Сейчас её навязчивое внимание раздражает. – Я знаю, на что иду, Вук.

– Ты и близко не представляешь, на что идёшь, – он повышает голос, его терпение явно трещит по швам. – И что? Я ведь тоже должен буду тебя преследовать! Мне придется убить лучшего друга!

Я молчу. Я понимаю, что он не ранить хочет, а заставить одуматься. Для него я безрассудный одержимый идиот.

– Не дойдёт до этого, – наконец говорю я, смотря ему прямо в глаза.

– Да ты даже план нормальный не продумал! – восклицает он.

– У меня есть план.

У меня правда есть план. И реализацию я планирую начать этим вечером, а завтра поехать в логово волков Солнца и вызвать Велибора на дуэль.

– И какой же он? – скептически спрашивает Вук, скрещивая руки на груди.

– Я не собираюсь тебе его рассказывать, – отрезаю я.

– Ну конечно, как всегда, – он фыркает. – Велибор убьёт тебя, Йован, с вероятностью девяносто девять процентов! А если тебе улыбнется удача и ты выживешь в схватке с ним, его отец может натравить на тебя всех волков Солнца.

– Убив Велибора, я обезглавлю клан. Их альфа стар и слаб, номинальный альфа, никто не поддержит его. Я мог бы их возглавить, но я не стану этого делать. Мне это не нужно.

– Тогда зачем это всё? – Вук качает головой, словно я сказал полнейшую чушь. – Ты рискуешь всем ради девчонки, которую едва знаешь.

Герда снова трется о ногу. Как забыть Сташу, когда её белый комок постоянно рядом и мурчит?

– Не ради девчонки. Ради Сташи, – говорю твёрдо, а Вук напрягается до кончиков ушей. – Я не позволю ей умереть в этом логове.

Ему моя затея совсем не по душе.

– И что ты сделаешь, когда освободишь её? Вернёшь в Сербию? – его голос звучит мягче, но в нём ещё чувствуется сопротивление.

– Ей там уже нет места, мы оба это знаем, – продолжаю я, опускаясь обратно на диван. Герда тут же прыгает ко мне на колени, устраивается, громко мурчит. Ума не приложу, за что она меня так любит.

– А ты знаешь, что с ней делать? – спрашивает Вук, с недоверием глядя на меня.

– Придумаю, – бросаю я, глядя в окно, где уже темнеет. – Но сначала я должен её спасти.

Он молчит. В комнате снова повисает тишина, нарушаемая только мягким урчанием Герды.

– Ты упрямый ублюдок, Йован, – наконец говорит Вук.

– Я знаю, – отвечаю, гладя кошку. – Но я сделаю это. Чего бы это ни стоило.

23. ♀

Сташа

С момента встречи с Велибором проходят сутки, начинаются следующие. Все это время я так и лежу на койке в медицинском боксе. Теперь я в сознании и отмечаю манипуляции, которые со мной делают помощники доктора. Они заходят с завидной регулярностью, чтобы поставить очередную капельницу, поменять контейнер для сбора отходов жизнедеятельности, принести еды.

Они не говорят со мной. Игнорируют вопросы и молча делают свою работу. Вечером второго дня за дверью снова звучат шаги. На этот раз ко мне заходит уже знакомый врач. Он не смотрит мне в глаза, выглядит напряженно и пахнет подавленностью. Кладет в изножье койки матерчатый сверток и обращается ко мне.

– Я уберу катетеры, – бросает он натянуто, избегая смотреть мне в глаза.

– Помогите мне сбежать, – прошу снова, хватаясь за его халат.

– Сколько раз повторять? Я не могу, – раздражённо рявкает он, но я перебиваю:

– Можете! Пожалуйста! Вы же знаете, что меня ждёт!

Его глаза темнеют, но он грубо вырывает халат из моих пальцев.

– Жизнь омег в этом клане не считается ценностью, – бросает он жёстко.

Эти слова будто режут по-живому. Я сжимаю губы, глядя на него, но он уже отвернулся, указывая на одежду:

– Одевайся. У тебя пять минут.

– Зачем? – спрашиваю, зная ответ.

– Велибор ждёт. Советую не сопротивляться, – отвечает он холодно. – Чем больше сопротивляешься, тем меньше шансов дожить до утра без травм.

Он выходит, не оглядываясь. Дверь за ним закрывается, но не захлопывается, а в проеме мелькает плечистая фигура бугая с блондинистыми волосами.

Разворачиваю одежду – сексуальное ажурное белье и платье наподобие того, которое было на Зоряне.

Меня сковывает холодный ужас. Велибор ждет. Сегодня он полакомится мной.

Я заставляю себя надеть платье, понимая, что сопротивляться бесполезно. Меня всё равно отведут к альфе, а злить его с порога слишком опасно.

Дверь распахивается, и двое белобрысых шкафов надвигаются на меня. Один из них коротко бросает:

– Пошли.

Я молча иду между ними, чувствуя резкий запах адреналина, смешанный с раздражением. Мы проходим коридор, поднимаемся по лестнице на третий этаж.

Велибор уже ждёт. Дверь за мной закрывают, оставляя в огромной комнате, где всё пространство занимает массивная кровать. Велибор стоит у панорамного окна в шёлковом халате, смотря вдаль на поросшую мхом скалу. Балкон за его спиной открывает вид на дорогу, по которой я сюда попала. Сердце гулко стучит, пока он не оборачивается.

Велибор оборачивается ко мне, его халат едва вмещает мощь его груди и плеч.

– А вот и мой сладкий десерт, – говорит он, и в его голосе звучит что-то хищное. – Наконец-то.

Он направляется ко мне. Плавные мягкие движения, в которых ощущается суровая жестокость. В глазах ледяной азарт.

– Не подходите, – шепчу я, пятясь назад, но упираюсь спиной в дверь.

– С чего вдруг? – он жестоко ухмыляется, поднимая бровь. – Ты здесь для меня. Так что перестань ломаться.

Он подходит вплотую, а я замираю от ужаса. Он поднимает ладонь к моему лицу, нежно проводит подушечками пальцев по скуле, а потом резко хватает меня за волосы, отрывает от двери.

– Отпусти меня! – кричу я, глядя в совершенно дикие, блестящие от похоти глаза.

– Ты правда думаешь, что можешь диктовать мне условия? – его голос звучит снисходительно.

Он на мгновение отпускает меня. Хватаю ртом воздух, пытаясь отдышаться, и по лицу прилетает тяжелая пощечина наотмашь. Настолько мощная, что я теряю равновесие и падаю, но Велибор ловит меня за руку и возвращает в вертикальное положение.

– Ты сделаешь, как я скажу, – рычит он, снова берет меня за волосы и ведет к кровати.

Подведя, швыряет на матрас лицом вниз, едва не вырывая клок у меня из шевелюры.

Я полностью деморализована его жестокостью, пытаюсь чуть отползти, но ощущаю цепкие пальцы альфы на лодыжках. Он тянет меня к себе и грубо разводит ноги. Ощущаю давление на матрас между коленей, а затем мои трусики под грубым болезненным рывком с треском рвутся.

Зажмуриваюсь, чувствуя, как по лицу катятся слёзы. Это не человека, а зверь. Монстр. Машина для уничтожения!

И вдруг снаружи раздаётся выстрел.

На мгновение в комнате повисает тишина.

Велибор резко отрывается, выпрямляется, прислушивается. За дверью кто-то кричит, тяжёлые шаги быстро приближаются.

– Чёрт… – шипит Велибор, направляясь к балкону. И почему-то в душе возникает стойкое ощущение, что это мое спасение.

24. ♀

Сташа

Я замираю на кровати, не решаясь пошевелиться, провожаю Велибора взглядом. Он открывает металлопалстиковую дверь и выходит на балкон.

С улицы в этот момент доносится голос. Знакомый до боли, вызывающий одновременно порхающую радость и болезненный спазм в районе желудка. Йован. Мой волк. Мысли рвут мозг на части – предатель, втершийся в доверие, сдавший меня клану Медных, теперь тут, чтобы… спасти?

– Та волчица моя! – рык Йована пробегает по коже мурашками.

Мой взгляд цепляется за стекло двери балкона. Велибор стоит вполоборота ко мне, мощная фигура едва прикрыта шёлковым халатом.

– Ты кто такой, чтобы заявлять права на мою собственность? – Надменно-насмешливо спрашивает Велибор.

– Я был в ней до тебя, – теперь и в голосе Йована звучит едкая насмешка, точно удар по лицу.

У меня ощущение, что воздух становится плотнее, гуще, удушливее. От Велибора веет ядовитой яростью. Он с глухим угрожающим рыком направляется ко мне, хватая нож с тумбы у стены. Подходит, рывком за волосы стаскивает меня с кровати и волочит на балкон. От отчаяния впиваюсь ногтями ему в кулак, но он не отпускает.

Выволакивает на балкон, приставляет нож к горлу и орет Йовану вниз:

– Тогда что мешает мне сейчас перерезать глотку этой грязной суке?

Лезвие царапает кожу, замираю, даже стараюсь не дрожать, боюсь резким движением случайно зарезаться. Взгляд выхватывает Йована с поразительной четкостью. От него веет спокойствием. Взгляд ровный, холодный, строгий.

– Тогда я приму это за твою капитуляцию, – отвечает он, складывая руки на груди. – Тебе нужна такая слава, Велибор? Альфа волков Солнца спасовал перед Бурым?

Белобрысый зверь за спиной напрягается каждой клеточкой, сдерживая себя. Он выпускает меня из захвата и снова зарывается пальцами в волосы. Взвизгиваю от новой боли, но не пытаюсь сопротивляться, он тащит меня вниз. Выводит из дома и ведет навстречу Йовану.

Босые ноги ощущают каждый камушек двора, каждую травинку, вечерняя роса увлажняет кожу, и налипает грязь. Ветер холодит мне тело, забирается под подол платья, облизывает покрытое испариной лицо.

Оказавшись метрах в десяти от Йована, Велибор грубо швыряет меня на землю, и рядом тут же встают белобрысые шкафы-охранники. Сам альфа одним рывком избавляется от халата. Гора мышц и концентрированный тестостерон. Перевожу взгляд на Йована. Он тоже раздевается. Медленно, не спеша, точно нарочно выводя Велибора из себя. От блондинистого альфы пахнет яростью, ненавистью, ревностью. Я удивительно различаю все эти ароматы, а от Йована разносится только один запах – сдержанный, можжевеловый, пряный – сосредоточенности.

И я снова рассматриваю его во все глаза. Йован очень красивый. Широкие плечи, сильные руки, живот с заметными кубиками. Сочные, мощные бицепсы и отчетливый треугольник трапеции. Йован – волк, созданный для того, чтобы подчинять.

Но некогда наслаждаться этой картиной – оба начинают обращаться. Тихо, без стонов. Передо мной оказываются два огромных волка: бурый и светлый, почти белобрысый, с горящими хищным огнём глазами.

Они бросаются друг на друга. Удар их тел заставляет дрожать землю. Йован валит Велибора, целится в шею, но тот вырывается, вцепляясь ему в бок. Оба рычат, их тела сталкиваются снова и снова.

Кровь окрашивает шерсть, рваные укусы появляются всё чаще. Воздух пропитан яростью, болью, желанием победить.

Сзади хлопает дверь. Я мельком оборачиваюсь и вижу Зоряну в ошейнике, с побитым лицом. Её взгляд мечется между мной и дерущимися волками. Её страх почти осязаем, но я отворачиваюсь, возвращая внимание поединку.

Велибор сбивает Йована с ног, вжимает его в землю, вгрызаясь в плечо. Рык Йована разрывает воздух, и моё сердце сжимается: Велибор побеждает.

25. ♀

Сташа

Отчаяние захлестывает с головой. Велибор стискивает челюсти, и я вижу, что у Йована не хватает сил его сбросить. В этот момент он поворачивает голову и смотрит на меня. В глазах светится сокрушительное сожаление.

– Йован! – само вырывается из груди. – Йован, ты мне нужен! Ты не можешь сдаться! Слышишь?

Дурацкая экспрессия. Кому когда это помогало? Вот если бы я могла обратиться и накинуться на Велибора… Но у меня не получается. Может, снова меня напичкали чем-то против обращения?

Но мои слова удивительным образом подстегивают Йована. Бурый волк одним мощным рывком сбрасывает белобрысого, опрокидывая на спину и, пока тот не опомнился, напрыгивает сверху. Придавливает всем телом, распахивает пасть и вгрызается в глотку. Кажется, я слышу, как лопается шкура светлого волка. Раздается утробный рык. Я не знаю, чей он. Вижу только, как Йован стискивает челюсти и делает размашистое движение головой, вырывая у Велибора шмат плоти вместе с белым мехом.

Жуткое зрелище. Из раны светлого волка хлещет кровь, сам он хрипит, беспомощно перебирая лапами. Из-за спины раздается отчаянный вопль Зоряны, а следом заунывный рев. Он вырывается у охраны и подскакивает к своему альфе, падает на остывающее тело, бьет кулаком по земле и причитает, чтобы муж очнулся.

Он не очнется. Я заметила, что Йован разорвал тому сонную артерию и выдрал часть трахеи. Эти повреждения не совместимы с жизнью.

Смотрю на эту картину, не зная, что чувствовать по этому поводу. Облегчение? Соболезнования? Злорадство?

Белобрысые мужчины начинают стекаться к эпицентру собственной трагедии.