Текст книги "Со скоростью света (СИ)"
Автор книги: Алиса Брагина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Заставив вздрогнуть, пискнула компьютерная система, принимая введенные координаты и начала производить какие-то расчеты. По экрану с сумасшедшей скоростью сменяя друг друга, забегали колонки цифр, какие-то забубенные графики и формулы. Я поспешила отвести взгляд, потому что меня неожиданно замутило от этого зрелища.
– Вик, посмотри на меня, – тихо попросил, медленно приближаясь и заполняя собой все свободное пространство надо мной. – Вик? – теплые руки легли на мои, крепко сжатые в кулаки и я неожиданно поняла, что чертовски замерзла, потому, что вокруг холодно.
– Почему тут так холодно? – подняв на него недоуменный взгляд, я провалилась в ртутный водоворот, где сердце сжало тревогой.
Встряхнув гудящей головой, отстранилась, с трудом заставив себя сглотнуть.
– В техническом отсеке с ядром это рабочая температура, а сюда просто не стали проводить отдельного отопления. Видимо посчитав, что здесь пассажирам будет не до температурных режимов
– Понятно, – кивнула, продолжая греть свои окоченевшие ладошки о его руки, не позволяя им пуститься хозяйничать где-то в другом месте (поползновения жестоко пресекались судорожным хватанием за него трясущимися пальцами, выглядело внушительно).
Смотреть на Играсса я опасалась, так как не могла никак понять, что с нами происходит. И почему мой Ящер стал так влиять на меня.
– Ты моя, – неожиданно прозвучало в самое ухо, заставив толпу холодных мурашек маршем пройтись по вспотевшей спине. – И чтобы ты там себе не надумала, я никогда не собирался добровольно тебя отдавать Контролю. Даже в качестве откупного за свою безопасность и жизнь. Они и без тебя меня не решаться трогать.
Забыв о своем решении, я резко подняла голову, удивленно уставившись на мужчину.
– Только моя, – выдохнул коварный Ящер мне в губы, и прежде чем я успела сказать «а», заткнул меня поцелуем.
Горько-сладкий, такой отчаянный, жестокий. Неожиданно отпрянув, Играсс скользнул губами по щеке, прижимая меня за предплечья к креслу, проложил дорожку щекотно – влажных поцелуев к плечу и…
– Сука! – взвыла, дергаясь от резкого укуса.
– Я ж – ше с-сказал тебе, только моя, – прошипел мужчина окровавленными губами, отрываясь от меня.
А я в ужасе смотрела на вытянутый зрачок и заполнившую белок радужку. На неожиданно большие клыки, не помещающиеся у него во рту и чуть нависающие над нижней губой. И на руки, крепко сжимающие меня с перламутровыми, блестящими когтями, вспоровшими в нескольких местах тунику.
– Играсс…?
Оттолкнувшись от меня, он отлетел от капсулы к противоположной стене, перевернувшись при этом через голову. Умная электроника пиликнула, закрываясь и оставляя меня в полутьме, проникающего через затемненное стекло света не хватало, для того чтобы осветить то пространство в котором меня оставили одну. Окончательно испугаться я не успела, разгорелся экран, с которого пропали расчеты.
– Капитан, до открытия шлюза осталось тридцать пять секунд. Прошу, покиньте помещение. – Громко разнесся голос ИскИна. Впрочем, Играсс на него никак не отреагировал, продолжая смотреть только на меня. Правда, я не уверенна, что меня было видно с той стороны, экран то матовый и не прозрачный. – Капитан!
На сурово поджатых губах появилась мимолетная улыбка, Играсс что-то шепнул, отталкиваясь от стены, чтобы стремительно пролететь до двери, которая тут же закрылась за ним.
Блин, я нифига не понимаю. Что он вообще задумал? Какого черта здесь происходит?
– Играсс! – взвыла, задергавшись в кресле с четким желанием вылезти из этой фигни и устроить одной хладнокровной заразе полноценный допрос.
Капсула неожиданно дернулась, внутри появился свет, а потом это фигня неожиданно ухнула вниз. Конкретно – в открытый космос. Ещё конкретнее, прямо перед носом Черного Чудовища, в гущу осколков, через которые мы до этого летели.
– Внимание, включается автопилот, – раздался непонятно откуда электронный голос. – Заданный курс с учетом внесенных поправок проложен. Расчетное время прибытия – стандартные сутки. Старт – отложенный, время отбытия – два стандартных космических часа. Предлагаемый режим ожидания – сон. Внимание! Внимание! Через девяносто секунд будет уменьшено количество содержания кислорода во вдыхаемом вами воздухе. Внимание! Внимание! Режим безопасности – третий. Через восемьдесят секунд будет уменьшено количество содержания кислорода во вдыхаемом вами воздухе. Внимание! Внимание!
Что за…! Это вообще как понимать? Какой тут сон?! А! Играсс, что ты задумал?
В очередной раз, задергавшись в кресле, я замерла как кролик перед удавом, когда неожиданно экран передо мной позеленел (а до этого был просто синим), мигнул и на нем появился немного помятый фейс Ящера.
– Вик, ты только не паникуй. Все будет хорошо. Долетишь до Тосина, он ждет. Помни, ему ничего нельзя говорить о себе, – мужчина тяжело вздохнул. – Я раньше не говорил тебе об этом способе эвакуации по причине того, что паранойя – это семейная черта присущая не только маме. Так что готовься, тебе придется со мной нелегко.
– Да иди ты знаешь куда! – взвыла, явно эффект внушения отходить начал. Жаль, продержалось недолго.
Ещё один тяжелый вздох с экрана.
– Предвидя твое возмущение, предупреждаю, это запись и мне тебя не слышно. Но мне дороги твои нервы и время, именно поэтому я записал это обращение ещё за час до нашего вылета со Стремительного. И да, чтобы ты знала, все пассажиры и даже мой брат успели покинуть корабль. Твои подружки сделали это почти сразу, как только капитану стало известно о предательстве экипажа, а брата я надеюсь уговорить свалить одновременно с нами.
Вот паразиты! Просто до зуда в руках захотелось что-нибудь сломать.
– Наверное, ты уже видела некоторые изменения, что произошли со мной, – между тем как ни в чем небывало, продолжал вещать с экрана Играсс. – Я уже говорил тебе, что от наших хищных родственников в нас довольно много осталось. В том числе и жесткие директивы, побуждающие нас защищать свою половинку, коей ты стала для меня. Признаться честно, это открытие стало для меня довольно неожиданным. Все же согласись, несколько неудобно, когда твои гены и физиология принимают решение вперед тебя и мозги отказываются верить в то, что уже произошло.
У меня глаз задергался от таких откровений.
Нет, Играсс мне нравился, даже более чем. Но извините, какая к лешему пара?
– Я все понимаю, для тебя это странно.
Ящер остервенело пальцами потер переносицу, дав и мне высказаться. Жаль никто не слышит.
– Милый, по-моему, у тебя от переживаний просто гормончики шалят. Вот увидишь, закончится эта заварушка и не нужна я тебе стану.
С сожалением провела рукой по изображению. Он меня не слышал.
– Собственно проверить моё предположение мы сможем при следующей встрече. Ведь если все именно так как я думаю, то скоро ты осчастливишь меня сыном или дочкой… – и так мечтательно он это произнес.
Вот честно, если бы я не знала, что залететь мне не грозит, даже если очень-очень захочу. И даже когда нам не суждено быть вместе. Я бы с удовольствием родила от него. Потому, что ребенок от такого мужчины, это то, о чем можно и помечтать.
Грустно улыбнувшись, я лишь отрицательно покачала головой.
– Так, ладно, не буду забалтывать тебя, скоро ты заснешь. Так что слушай и запоминай. Тосин должен доставить тебя до станции Карора, там у дяди официальное представительство. Серьги, которые я тебе дал, послужат пропуском. А вот если мой «дружок» решит нас продинамить, то ты воспользуешься карточкой личности и на деньги, что на ней лежат, купишь в ближайшем от его дома агентстве билет до колонии Асу. Там в столице живет тиса Арийса ярх Диваль. Она знает что делать. Ей вот можешь доверять на все сто процентов. При этом скажешь Тосину такие слова: должен был заплатить по счету, теперь ты ф-фар. Не бойся, ничего он тебе не сделает, но тогда придется как можно быстрее покинуть станцию и желательно не уведомляя об этом самого Тосина.
Что-то мне этот Тосин все больше и больше не нравиться. Может ну его. И сразу к этой тисе Диваль рвануть?
Размышления пришлось прервать, широко зевнув. Блин. Чуть челюсть не вывихнула.
– Спи, малышка моя, – успела услышать, прежде чем провалиться в мутные объятья сна.
* * *
Нет, однозначно, надо было этому засранцу заранее навалять по первое число тапкой по попе. Потому что подъем у меня оказался просто ужасным.
Первое, что я почувствовала, это просто ужасную тряску, а потом сквозь сон я услышала жуткий визг системы автопилота, сообщавшего, что мы в срочном порядке, несмотря на имеющуюся преграду в виде болтающегося поблизости Черного Чудовища, покидаем место нашей дислокации.
Я сначала даже не поняла причину переполоха, а потом, мне стало не до кого.
Серебристая Птичка, маленький, юркий и быстрый даже на вид звездолет. Его на моих глазах разнесло, оставив лишь груду обломков, как и от Стремительного.
Не помню, что именно происходило потом, потому что просто в очередной раз отключилась. Пришла в себя, когда автопилот прорвался сквозь завесу ужаса своим мерзким писком. Оказывается, электроника сообщала, что была вынуждена применить крайние меры и мне ввели какой-то успокоитель. Все лицо оказалось в слезах, а в горле мерзко саднило. Видимо я орала.
Успокоительное подействовало. Я быстро расслаблялась, перед глазами все плыло. Пейзаж за «окном» вообще превратился в какую-то сюрреалистическую лабуду. А потом вообще, атас.
Глюки пришли.
Вокруг шныряли чьи-то звездолеты, от формы некоторых из них меня просто не по-детски плющило. Права была Рида, когда говорила, что в космосе на неё всем плевать, вот видимо и извращаются.
От воспоминания об ИскИне мне стало нереально хреново. Захотелось повыть, что я впрочем, и сделала. Появилась Рида.
– Взорвали тебя, – констатировала я, размазывая сопли по лицу, – и Играсса взорвали-и-и.
Тянуть гласные тоже оказалось довольно прикольно. Теперь понимаю, почему во многих народных песнях любят эту примочку. Душевно так, аж до костей пробирает.
ИскИн непонимающе на меня вылупилась, и тут в поле зрения начали появляться знакомые лица: капитан, медики, Никар и даже Михаэль. И как завершающий гвоздь в моем гробу – хмурый Играсс с бланшем под правым глазом.
Захотелось обо что-нибудь побиться головой.
Он что-то попытался сказать, но я замотала головой, мол, не слышу, из-за чего чуть не вывалилась из кресла. Оказывается, я не пристегнута была.
Стали появляться ещё какие-то товарищи, но я их точно первый раз вижу.
– Вика, – отчетливо с укоризной прозвучало у меня над головой.
– И-играсс… – провыла жалостливо.
Все вокруг замерли и так сочувствующе на меня посмотрели. Стало совсем фигово.
Мне вдруг нестерпимо захотелось оказаться как можно дальше от всего происходящего. Лучше всего дома, где все произошедшее окажется бредом свалившегося с температурой организма. Где иная, более разумная цивилизация – это лишь теория. Где нет всех этих чудиков. Где нет Играсса….
Сердце сдавило болью. Я заметалась в ограниченном пространстве под аккомпанемент криков и писка техники, не зная, куда себя деть.
Пространство тряхнуло, меня затошнило и, вскочив с кресла, я рванула в сторону какой-то сверкающей фигни, чтобы ослепнув, упасть лицом в черную воду. Одежда тут же намокла, но вода была чертовски саленной, поэтому перевернувшись на спину и раскинув руки-ноги по примеру морской звезды, я уставилась в бархатное покрывало неба с мириадами звезд над головой с полным ощущением, что зависла где-то между пространством и временем.
Глава 14
Сказать, что Играсс пребывал в бешенстве, это не сказать ничего.
– Капитан, вы уверенны, что полностью отдаете отчет о своих действиях? – наседая на ссутулившегося представителя Корпорации, Ящер был практически не способен контролировать себя и сдерживал желание вцепиться наглому мхару в глотку буквально из последних сил.
– Вы отказались подчиниться требованиям уполномоченного представителя Контроля. Проявили неуважение к законному представителю власти! – ярился мужичонка, при этом осторожно отодвигаясь в сторону стоящих у двери молодцов в форме «типа – мы – контроль».
– Уважаемый, не надо сыпать мне зауши звездную пыль. Из вас представители Контроля, как из меня Председатель Совета Сарших. Прежде чем требовать от меня подчинения, будьте добры, подтвердите ваши полномочия. И обоснуйте подрыв МОЕГО звездолета.
Когти с жутким скрипом проскребли по столешнице, оставляя в темно-синем материале глубокие борозды. М-да, претворяться кем-то другим в такой ситуации было бы просто глупо.
– Вы! – дал петуха капитан, явно впечатленный более чем нужно.
– Да, вы! – взревел Играсс. – Будете должны мне за мой звездолет, сорванные планы, упущенную выгоду и моральный ущерб. Будьте любезны, предоставить мне сеть для связи с моим адвокатом, в соответствии и с положением пункта семь, статьи триста восемьдесят восемь о полномочиях контролирующих безопасность структур и приписанных к ним организаций.
Это был удар ниже пояса, но корпорант смолчал, нервно дернув толстой мордой, он оскалился на охранников и почти бегом покинул самодовольно ухмыляющегося Играсса.
– Идиоты, – прокомментировал цирк устроенный неугомонным представителем Корпорации Никар, придерживая у колена накопитель-ретранслятор Риды. – Неужели они не понимают, что он своими действиями просто свяжет их по рукам и ногам?
– Пока мне это выгодно, мне плевать, насколько их действия рациональны.
Да и на самого корпоранта Играссу сейчас было плевать. Его больше беспокоило то, чему они все стали свидетелями несколько минут назад. На общее помешательство это мало походило. На голограмму – ещё меньше. Никто просто не знал, что они изменили внешность Вики и теперь, она мало походила на ту замученную девушку, что попала на корабль пиратов несколько дней назад. Хотя и стоит признать, что выглядела она в этот раз просто ужасно. Дерганная, с явными следами истерики и полного непонимания происходящего. Играсс ели удержал себя от того, чтобы не кинуться к ней. А потом стало поздно, она просто растворилась в пространстве, словно мираж.
– Я вспомнила, – неожиданно встрепенулась Рида. – То, чему мы стали невольными свидетелями, это – выбор Пути. Есть старые свидетельства, что альдарцы какое-то время именно таким образом путешествовали между пространством.
Все присутствующие уставились на неё в полнейшем шоке.
– Да ты с ума сошла, – первым не выдержал Никар, взвыв во всю силу своих легких. – Этого просто не может быть. Её порог способностей – инициировать защитный барьер, ну может ещё пройти процедуру считывания личности. Но перемещения! Нет. Невозможно.
– Ага, я читала твоё заключение. Вот только ты не забывай, что стресс порой делает организм живого существа намного сильнее, а его возможности в результате этого возрастают в разы, – подождав минуту пока Никар смириться с мыслью, что такое, в общем-то, вполне возможно и что-то на скорую руку посчитает. А потом решила добить, осоловело хлопающего в её сторону ученого нескромным предположением. – А теперь представь, где именно сейчас может находиться Виктория.
– Твою мархову мать!
– Не трогай маму, – привычно огрызнулась девушка.
* * *
Я медленно дрейфовала по поверхности водоема (море, океан, озеро?). Вода здесь была спокойна, будто я оказалась в закрытом бассейне. Ни ветерка, ни течения. Я оказалась в совершенно неподвижном состоянии, когда и оглядеться нет возможности. Во-первых, темно. Во-вторых, просто страшно. Мне было совершенно неизвестно, есть ли здесь какие-нибудь хищники и как они отреагируют на моё внезапное появление. Может, стоит мне двинуться и мою тушку тут же слопают. Вот и болтаюсь, как то самое в проруби, стараясь не сильно дергаться, прибавляя соленых капель.
Я уже начала понемногу дремать, когда сбоку начал приближаться свет. Сначала подумала – глюки продолжаются. И даже успела расслабиться, готовясь внимать дальнейшие выверты собственного подсознания. После чего случился облом.
Меня грубо дернули за шкирку вверх, и какое-то глазастое чудо уставилось огромными оранжевыми фонарями прямо на меня.
– ……!
У меня получилась очень эмоциональная фраза, выражающая все мои впечатления в отношении всего, что со мной происходило и продолжает происходить. Фонари прониклись, яркость света убавили.
– Завтра расскажешь, что ты тут делала и какого вообще здесь оказалась, – совершенно по-русски заговорил монстрик немного хрипловатым, мужским голосом и, перекинув меня через плечо, потопал в неизвестном направлении.
Мои мозги, справедливо рассудив, что приход оказался каким-то уж очень затяжным, предпочли, в который уже раз за сегодня, отключиться. Ну и ладно.
* * *
Проснулась я резко, как от толчка в плечо. Сна как не бывало.
Я лежала на кровати в огромной комнате, полностью залитой светом благодаря огромному окну во всю стену, наполовину закрытому легкими белыми шторами. За исключением кровати, на которую меня кто-то заботливый положил и огромного овального ковра с высоким ворсом, совершенно черного цвета, все остальное в интерьере оказалось совершенно кипельно – белым. Стены, пол, потолок, немногочисленная низенькая мебель и предмеры декора в виде какого-то панно на стене – все абсолютно белое, без единого пятнышка яркого цвета. С потолка в центре комнаты свисали какие-то матово-белые шары (видимо люстра) на тонких прозрачных ниточках-проводах. Низенький стеклянный столик на резных, словно кружевных, гнутых ножках, разбросанные вокруг подушки с текстурным узором. Даже цветок в вазе на прикроватной тумбочке оказался с белым стеблем и чем-то похож на калу, только с несколькими лепестками, сложенными в дудочку.
– Динь-динь, – стеклянный шарик у музыки ветра мелодично звякнул от легкого дуновения ветерка, внося оттенок реальности в происходящее.
По комнате поплыл приятный, свеже – сладковатый аромат.
Черт, где я?
Воспоминания о вчерашних событиях отдались болью в затылке и тянущей пустотой в груди. Я решительно ничего не понимала в происходящем. Как я тут оказалась? Причем, совершенно голая, в чужом доме, непонятно где.
Завернувшись в простыню, которой была укрыта, осторожно сползла с кровати, ноги немного подрагивали, и стоять уверенно, не опасаясь грохнуться, у меня не получалось. Пришлось по ближайшей стеночке, медленно перетаскивать свое не очень довольное движением тело, до ближайшей двери. В зеркало у туалетного столика я при этом старалась не смотреть. Незачем мне сейчас знать, насколько я хреново выгляжу, меня больше раздрай внутри беспокоит. Заодно и к окну подошла. Чтобы потрясенно раскрыв рот, уставиться на то, что находилось по ту сторону.
Если я до этого считала интерьер комнаты немного странным. Черно-белая гамма в спальне – несколько нестандартный выбор. То теперь, в очередной раз убедилась, что в этом сумасшедшем мире все ещё есть то, что способно меня удивить.
Там все тоже было абсолютно белым, кроме проглядывающей в проплешинах бело-золотистой травы, земли и совершенно черной воды огромного озера в окружении гор, покрытых сверкающе-белым на солнце лесом. Я и не представляла, что на свете существует столько оттенков белого. Даже небо и то, лишь немного отдавая синевой, было белым.
Прилипнув к окну, я жадно всматривалась в этот бумажно-ватный мир на черном холсте.
Не знаю, сколько я так простояла, разглядывая волны пригибающейся даже от легчайшего ветерка травы, с золотисто-белыми колосьями. И на совершенно спокойную, без малейшей ряби или волнения, чернильно-черную воду, совершенно не отражающую солнечного света.
Очнулась лишь, когда к моему плечу прикоснулось что-то ледяное. Подпрыгнув от страха и резко развернувшись, расширившимися от ужаса глазами я уставилась на робота с горящими синим глазами – луполками.
Окружающую тишину прорезал тонкий, продолжительный визг. Осеев на пол (ноги отказались меня держать), судорожно прижимая к груди хрупкую преграду в виде простынки, я забилась в угол между окном и стенкой, продолжая панически взвизгивать. Так бы это продолжалось и дальше, если бы я окончательно не сорвала голос до жалобного писка.
– Это все? – совершенно равнодушно спросил у меня этот кошмар человекообразный, при этом продемонстрировав мне огромную щель рта.
Не в силах больше орать, икнула. Хотя мне очень хотелось закатить истерику. У робота только общие очертания оказались человеческими. Две руки, две ноги, туловище и огромная голова. Сам он был тонкий, высокий с длинными, пятипалыми конечностями, все тело состояло из множества подвижных, пластинчатых соединений. От него ощутимо пахло тиной. И мне казалось, что под сероватым металлом я вижу искорки электрических разрядов, пробегающих по цепям-проводам.
– Ну и славно, – кивнул лобастой башкой мой личный мучитель. – Я – Кависхар, смотритель этого дома. Я не причиню тебе вреда. Ты прошла инициацию, защитный барьер тебя пропустил. Для нас непонятно каким именно образом ты смогла сделать это без ключа – доступа и проводника. Ещё вчера ты была в таком ужасном состоянии, что завершить личностное определение просто не представлялось возможным. Мне самому пришлось идти к Хранителю, просить его об отсрочке для завершения процедуры. Поэтому, сейчас мы идем к нему.
Мне требовательно протянули руку и, когда я не отреагировала на этот добрый жест, просто схватил за узел из простыни на груди и потянул вверх.
– А…
– Я же сказал, надо идти.
Так, похоже, визита к этому их Хранителю мне не избежать.
– Изверг, хоть одежду верни мою! – попытка отсрочить неизбежное, успешно провалилась.
Кави… какой-то там…ар, в общем неважно. Он посмотрел на меня так своими луполками. Мне кажется, я отчетливо увидела там красноречивое «дура».
– Тебя и так ждут с вечера. Не заставляй Хранителя, который уже знает, что ты пришла в сознание, ждать ещё больше. И да, – заткнул меня робот, – одежда тебя не нужна. Получишь новую, как пройдешь определение.
– А если… – тут же влезла с уточнением.
– А если не пройдешь, то она тебе и не понадобиться.
Блин, стремно как-то.
Пока я молчала, меня ловко подняли с пола, и повели из комнаты. На автомате пересчитывая черные ступени широкой витой лестницы без перил, я успевала лишь крутить головой, осматриваясь вокруг. Все-таки до чего же странный вкус, на мой взгляд, у хозяев этого дома. Диванчики вокруг стола, полы и даже кухня. Монохромность это конечно очень стильно, но не во всем же стоит придерживаться этого стиля. Кстати, о хозяевах.
– А хозяин этого дома не будет против, что ты меня сюда привел?
– Хозяин давно покинул этот дом, так что тебе не стоит переживать, – как само собой разумеющееся ответил железякин, выводя меня из дома.
Я хотела спросить, когда же он тогда вернется и можно ли хоть что-то узнать об Играссе, но не успела. В желудке противно заныло, это организм решил напомнить, что естественные надобности никто не отменял. А ещё, что я чертовски хочу кушать!
Пришлось упереться ногами в порог и не дать моему провожатому вытащить меня из дома. Робот удивленно уставился на меня.
– Я, конечно, понимаю, что нас очень ждут. Но с моей стороны, наверное, будет очень некрасиво, если у меня все время будет бурчать в желудке от голода. А ещё умыться было бы неплохо. И в туалет сходить тоже…
Под немигающим взглядом оранжевых «фонарей», мне становилось очень не по себе.
Несколько секунд напряженного молчания, во время которого, я думала, он меня просто по стенке размажет и потом просто непередаваемо-удивленное:
– Прости, забыл, что ты живая, – непонятное пожатие угловатыми плечами. – Потребности биологической системы мне чужды.
Офигеть не встать.
В общем, пятнадцать минут одиночества в компании вполне привычного вида сантехники мне выделили. И даже одежду кое-какую дали.
Черные балетки, легенсы и просторная белая рубашка, явно мужская кстати. А ещё мне вернули моё нижнее белье (к слову, выстиранное) и браслеты, что подарил Играсс. А вот серьги с меня не сняли.
Умывшись и одевшись, я решила глянуть на себя в зеркало. Наверное, зря я это сделала.
Во-первых, теперь мои волосы приобрели совершенно неожиданный, голубовато-серый цвет, как и брови. Во-вторых, глаза. Если то, во что они превратились стараниями Риды, я ещё могла перетерпеть, то теперь при взгляде на саму себя мне хотелось материться. В общем-то, все вернулось в норму, кроме цвета самой радужки, теперь очень близкого к апельсиновому. Жуть, это не то слово.
– Э-э-э, – я не запомнила имя Железякина, – Смотритель, не подскажите, а я теперь надолго такая? – для наглядности, подергала себя за прядь, выпавшую из накрученного на скорую руку пучка.
– А! Да, воды озера НуарО смыли с тебя маски. Собственно, именно благодаря этому, ты все ещё находишься здесь.
– Э? – на что-то большее меня просто не хватило.
– Ты очень похожа на господ наших, ходящих по звездам.
– Как это?
– Ты у меня спрашиваешь? – впервые я услышала столько удивления в голосе Железякина. – Это у тебя надо спрашивать. И вообще, хватит тут торчать, ешь и пошли скорее, Хранитель Зарастра ждет.
Хм, а ведь где-то я уже слышала это имя, только, кажется, не в таком контексте.
Пока я втыкала, пытаясь вспомнить, мне в руки сунули здоровенную кружку с какой-то желтой, густой жидкостью и отконвоировали несопротивляющееся тело на улицу, усадив в небольшой автомобильчик на подобии тех, на которых разъезжают в гольф – клубах.
– А у меня не будет на это аллергии? – спросила у робота, что-то вбивающего на консоли.
– Нет, я проверял.
Ну, раз так. Пожав плечами, я отвернулась от Железякина и, рассматривая утопающий в белой «зелени» дом снаружи, пригубила практически безвкусный напиток. Больше всего он напоминал по форме огромную морскую гальку, уже привычного, черного цвета с одной полностью стеклянной стороной, обращенной к озеру. Одна часть стекла была сдвинута, это видимо моя комната, из которой на улицу выглядывала материя шторки. Музыка ветра приятно позвякивала, в окружающей тишине. Странно, почему так?
Машина зашуршала по дороге, быстро набирая скорость, и вот мы уже мчим по круто извивающемуся серпантину, сквозь нависающую арку веток. Солнце просвечивает листья, образовывая на черном покрытии причудливые узоры, на которые сверху падают невесомые белые пушинки. Так красиво и так необычно. Оборачиваюсь назад, чтобы увидеть, как за нашими спинами опадает белый ковер.
– Красиво, – потрясенно выдыхаю.
– Через пять дней Изоль совсем потеряют листья. Будет ещё красивее.
– Я смогу увидеть это?
– Не знаю, – качает он головой, сверля меня немигающим взглядом. – Тебе здесь нравиться?
– Да, очень, – неожиданно для себя отвечаю. – Хоть все окружающее и выглядит странно, от чего я порядком успела устать за последнее время. Здесь очень непривычно, как в старом черно-белом кино, только ярче и без серого. Так тихо, спокойно.
– Таков этот мир. Каждому времени года – свои цвета. Сейчас зима и все спит. Но опадут листья с Изоль и наступит весна. Земля, вода и небо станут голубыми, а все живое окрасится во все оттенки зеленого цвета, – Железякин замолк на резком повороте, а мне пришлось схватиться за переднюю стойку, чтобы не выпасть. Хорошо, что успела допить свой завтрак.
Машина ещё быстрее покатила по серпантину, но теперь уже вниз.
– А летом? – попыталась вернуть разговор.
– Что летом? – удивился робот.
– Какого цвета все летом?
– Летом все желто-голубое. А осенью красно-коричневое. И каждый раз, при смене сезона с дерева Изоль опадают листья.
Представив себе эту картину, поняла, что больше всего мне бы хотелось оказаться здесь именно летом. Желто-голубой мир, это, наверное, ещё более необычно, чем монохром.
Ещё один резкий поворот и мы тормозим у пещеры с явно рукотворным входом.
– Иди.
Честно, совершенно не собиралась никуда идти и даже хотела сказать об этом Железяке, но не тут-то было. Из машины меня просто выпихнула, а дальше, не контролируя собственное тело, я чуть ли не вприпрыжку побежала к темнеющему провалу в маслянисто поблескивающей на солнце каменной глыбе.
Пыталась сопротивляться, но ничего не получалось. Хотела заорать, но голос отказал. В последней надежде обернулась к Железяке и получила одобрительное помахивание.
Боже мой, что ж делать та? А вдруг меня там поджидает какой-нибудь людоед и меня как жертву ему с почестями запихнут в пасть? А вдруг там сидят Корпоранты и это не пещера, а тайная лаборатория по опыту над несчастной землянкой? Господи, что за абсурд я несу! Какая лаборатория, какие корпоранты и людоеды?
Перед последним шагом в неизвестность, крепко зажмурилась. Хотела помолиться, но неожиданно перед глазами появился Играсс. Стало так плохо. И мне уже плевать, что там, в этой темноте. Пусть только будет не так больно, как сейчас.
Шаг…, один…, второй…, третий… И тишина.
– Да-а-а…, обмельчал народ Терриары, обмельчал, – скрипучий голос над головой заставил подпрыгнуть на месте и, удивленно раскрыв глаза, увидеть парящую над полом огромную морскую раковину.
Светящаяся синим светом, она занимала почти все свободное пространство немаленького зала (пещерой это пространство с гладко отполированными стенами у меня язык не повернется назвать). Она парила над полом в добром полуметре и с её блестящих металлических боков стекала чернильно-четная вода в спирально расходящиеся в полу выемки.
– Обалдеть…, – просипела, прикрывая рот ладонью.
– Так и будешь на меня смотреть? Может, представишься?
– Я?
– Ну, могу и я, – хохотнуло это чудо. – Хранитель Зарастра, оставлен старейшинами расы Терриары хранить покой и мир в этой галактике до их возвращения.
Вот это я попала.
– Долго я буду ждать? – напомнил о себе Хранитель через какое-то время, пока я пыталась собрать вскипевшие мозги в кучу и подобрать с пола челюсть.
– Виктория, – просипела нерешительно и тут же одернула себя, чтобы уже более твердо представиться. – Базарян Виктория Владимировна, двадцать четыре года, землянка. Как мне недавно сообщили при похищении, мир наш признан развивающимся и закрытым для остальных наших соседей.
Замолчала, не зная, что мне ещё о себе сказать. О родственниках? А надо ли? О работе и образовании? Зачем тут это вообще кому-то надо знать? Об Играссе? Попрошу помощи, вдруг не откажут.
– А что же ты не рассказываешь мне о том, кто признал тебя своей лиарс? – не выдержал моего молчания Хранитель.
– Кем? – удивленно вытаращилась на говорящую ракушку.
– Тот мужчина, что дал тебе эти браслеты и признал тем самым своей единственной, женщиной, которую выбрал он, для продолжения своего рода.
– Играсс? Его зовут Играсс хангар Ярхан. Он не выбирал меня своей лиарс, – немного грустно прозвучало последнее. – Мы с ним заключили временный договор, по которому я лишь буду исполнять роль лиарс, а на самом деле все не так.
