Текст книги "Сердце кугуара (СИ)"
Автор книги: Алина Углицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 10
Как с одного удара вышибли дверь – Ева так и не поняла. Она не успела ни испугаться, ни закричать, когда в номер ворвались трое мужчин. А потом уже кричать стало поздно. Да и бесполезно. Один из налетчиков, схватив ее за волосы и вжав в кровать, процедил:
– Только дернись – убью.
И пистолет, приставленный к горлу, был доказательством того, что эти парни очень серьезно настроены.
Пискнув, девушка скосила перепуганный взгляд на оружие. На ствол пистолета был накручен глушитель. Господи, ее сейчас грохнут – и никто не услышит!
Здесь, на острове, отрезанная от всего мира, Ева была беззащитна. Никто не придет ей на помощь, никто не заступится. Никакой супергерой не влетит в окно, чтобы одной левой разбросать плохих парней. Это было ясно, как божий день.
В один момент она оказалась лежащей лицом в подушку с заломленными руками и, пока двое бандитов громили номер, третий связал ей руки.
Нет, они не громили, они обыскивали номер так тщательно, словно искали что-то маленькое. Такое, что можно всунуть в любую щель. Они переворачивали мебель, выдвигали ящики, разбивали все, что можно было разбить и рвали все, что можно было порвать. И не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что они ищут.
Флэшку.
Уже в тысячный раз Ева прокляла тот момент, когда взяла ее в руки.
Дура! Ну почему не выскочила тогда из туалета? Не позвала на помощь? Пусть бы эти веры разбирались между собой. Она всего лишь должна была взять интервью, провести романтический ужин и убраться с этого острова к чертовой матери!
А теперь?
– Где флэшка? – мужчина ее хорошенько встряхнул, да так, что клацнули зубы. – Где она?
Ева зажмурилась, ожидая, что ее сейчас начнут бить. Но нет, удара не последовало. Наоборот, немного ослабив хватку, бандит смачно выругался:
– Хороша, сучка. Жаль, мастер приказал не трогать тебя. А то бы мы с тобой позабавились.
Значит, это Андрулеску направил их сюда? Ну да, а кто же еще. Ева, включай мозги, иначе скоро за твою жизнь никто не даст и копейки. Как в такой ситуации повела бы себя девушка Бонда?
Справившись с первым шоком, Ева пролепетала:
– Я не знаю, о чем вы…
– Ну да, а я Папа Римский, – ухмыльнулся бандит. – Ты мне зубы не заговаривай. Флэшка где?
И он снова ее встряхнул, на этот раз, схватив за пижаму. Ткань затрещала, угрожая порваться. Ворот врезался Еве в шею, точно удавка. Лопнув, отлетела верхняя пуговка.
– Ну? – лицо мужчины, с тяжелой челюстью и нависшими надбровными дугами, оказалось так близко, что можно было рассмотреть каждую пору у него на носу. – Отвечай!
Ева сглотнула.
– Я же сказала…
Ее спас телефонный звонок: у одного из бандитов зазвонил мобильный. Мужчина с готовностью гаркнул в трубку:
– Слушаю, мастер! – Нахмурившись, выслушал распоряжения, потом окинул подельников задумчивым взглядом: – Мастер приказал доставить ее в лабораторию. И побыстрей.
– А флэшка?
– С острова она никуда не денется. А эта краля сама мастеру скажет, куда ее дела. И на кого работает – тоже.
Закрыв глаза, Ева стала молиться. Рука, державшая ее за волосы, сжалась сильнее.
– Эй, – резкий окрик заставил открыть глаза. – Поднимайся, с нами пойдешь.
Еву вздернули на ноги. Покачнувшись, девушка полубезумным взглядом уставилась на разгромленный номер. Это что же получается, ее сейчас увезут неизвестно куда? И будут там делать с ней, что захотят?
Инстинкт самосохранения проснулся в самый неподходящий момент. Забыв, что ей в шею уперся ствол, Ева стала кричать и отчаянно вырываться:
– Нет! Я никуда не пойду! Вы не имеете права! Я подданная Евросоюза!
– Ты еще адвоката потребуй. Парни, заткните ей рот.
Один из бандитов поднял с пола Евины трусики, выпавшие из вспоротого чемодана. Шелковые, с кружевной оторочкой. Поднес к носу и демонстративно, не отрывая от девушки пристального взгляда, втянул в себя запах свежего белья. А потом затолкал ей в рот. Вместо кляпа.
Она замычала, пытаясь вытолкнуть кляп языком. По щекам побежали слезы. Но тот же бандит сжал ее щеки, приблизил ее лицо к своему и прошипел:
– Веди себя тихо. Ради твоего же здоровья.
И в его голосе было столько угрозы, что Ева, всхлипнув, затихла. Она уже не сопротивлялась, когда ей на голову натянули плотный мешок и обвязали вокруг шеи веревкой. Не сопротивлялась, когда кто-то поднял ее в воздух и перекинул через плечо. Только поняла, что в отеле никто за нее не заступится, даже если увидят, как ее похищают из номера. Нет, не так. Во всей резервации за нее никто не заступится. Ты попала Ева, конкретно попала. И, возможно, теперь твоя жизнь продлится ровно до того момента, пока эти веры не получат то, что хотят. Флэшку.
* * *
– Проходи, Лукаш, не стесняйся, – усмехнулся Антуан Андрулеску, когда его приор перешагнул порог будущей лаборатории. – Рад, что ты принял мое приглашение.
Лукаш остановился в двух шагах от главы резервации.
– Зачем ты вызвал меня?
– Есть разговор.
– А до утра подождать он не может?
– Нет.
– Странное место для разговора, ты не находишь? – Лукаш сделанным интересом огляделся.
– Нормальное. Не хуже других.
Помещение, которое предполагалось использовать под лабораторию, сейчас пустовало. Но вся аппаратура, доставленная на остров по подложным документам и тайком от правительства, уже стояла в своих коробках вдоль стен. Много коробок. На многие сотни тысяч кредитов. Но то, что собирались здесь производить, стоило еще больше. За такое не жалко и жизнь отдать.
– Хотел спросить, как тебе наша гостья, – произнес Андрулеску, усаживаясь в единственное кресло, стоявшее посреди ангара. Достав из кармана платиновый портсигар с вензелями, открыл и небрежным жестом положил в рот мятную пастилку. Ничто человеческое верам было не чуждо. – Кажется, ты неплохо провел с ней время в Пурпурной долине.
Лукаш равнодушно пожал плечами:
– Я должен был ей ужин. Ты для этого вызвал меня среди ночи? Чтобы спросить, как я провел день?
– Считай это лирическим отступлением от темы. Скажи, – Андрулеску подался вперед, впиваясь пронзительным взглядом в лицо приора, – ты ничего странного в ее поведении не заметил?
– А что я должен был заметить?
– Например, страх, тревогу. Нервозность, в конце концов. – Нервозность? – Лукаш недоуменно приподнял бровь.
– Скорее всего, я ее раздражал. Вряд ли она захочет встретиться со мной еще раз.
– А вчера? Когда ты провожал ее из клуба, тоже ничего не заметил?
– Вчера? – Лукаш напрягся. Что-то было не так. В словах Андрулеску, в его странных вопросах таилась опасность. Мастер не тот человек, чтобы болтать просто так. – Нет, ничего особенного не заметил.
– Даже запаха крови? – левая бровь Андрулеску недоверчиво взмыла вверх.
Теперь настал черед Лукаша удивляться.
– Крови? Откуда ей было взяться?
Он вспомнил, как Ева вернулась из уборной. Бледная, с испуганно бегающими глазами, и сказала, что неважно себя чувствует. А еще от нее шел такой насыщенный запах хлорки, что другие запахи были просто забиты им.
– Ее рука пахла кровью, – произнес Антуан, не спуская глаз с лица Лукаша. – Запах был очень слабый, видимо, она мыла руки. Но забыла использовать мыло, поэтому небольшой оттенок остался. Я учуял его, когда целовал. Угадай, чья это кровь?
Сделав вид, что рассматривает маркировку на ящике, Лукаш всунул руки в карманы и сжал кулаки. На его лице оставалось привычное хладнокровное выражение, но внутренний зверь, почуяв угрозу, проснулся. Лукаш заставил его присмиреть.
Рано еще. Не сейчас.
– Грегора! – объявил Андрулеску и с видом победителя откинулся на спинку кресла.
Лукаш на секунду прикрыл глаза. Ева, глупая девочка, куда же ты влезла?
– Уверен? – бросил небрежно, не глядя на Антуана.
– Ты знаешь, я никогда не ошибаюсь. У меня самый чуткий нос во всей резервации. Не считая тебя, конечно, – последнюю фразу он добавил после многозначительной паузы.
– И что ты думаешь предпринять?
– Уже предпринял, – Андрулеску с легким щелчком захлопнул портсигар.
Со стороны коридора раздались шаги. Гулкое эхо отозвалось в пустом помещении. Лукаш застыл, глядя на двери. Сердце замерло, дыхание остановилось.
Нет, только не она. Только не здесь.
Но надеяться на чудо было глупо, и Лукаш это осознавал.
Ее запах ударил в нос сразу, как только мордовороты Андрулеску вошли в помещение. Он осел на их одежде и коже – запах женщины, от которого у Лукаша смешались мысли, а в паху разлилась тягучая боль. Та самая, с которой он безуспешно боролся с момента их встречи в доме главы. Но теперь к ней примешивалась еще и тревога.
Кугуар внутри Лукаша взвыл, почуяв опасность, грозящую его паре, заметался в тревоге. Мужчина сильнее сжал зубы, чтобы не выдать волнения. Нет, нельзя чтобы кто-нибудь догадался, это будет конец.
– Вы нашли флэшку? – Антуан Андрулеску с обманчивой ленцой взглянул на вошедших.
Два бугая с толстыми бычьими шеями покаянно склонили бритые головы.
– Нет, мастер, но мы привезли ту журналисточку, как вы и сказали.
– Отлично. И где же она?
– Осталась в багажнике.
Лукаша бросило в жар.
– Тащите ее сюда, – Андрулеску небрежно махнул рукой и обернулся к приору, застывшему за спинкой его кресла. – Кажется, ты с ней и раньше уже встречался… До Химнесса. Я угадал?
Он не успел ответить. Его взгляд застыл на дверном проеме, куда бандиты, не церемонясь, втолкнули жертву. Пальцы Лукаша сжались сильнее, острые когти, пробившись наружу, впились в ладони.
Да, это была она. Ева. Зверь не ошибся. Они притащили ее сюда.
Усилием воли Лукаш заставил себя остаться на месте.
* * *
Толчок вынудил Еву по инерции сделать несколько торопливых шагов. На голове у нее до сих пор был черный мешок, обвязанный вокруг шеи веревкой. Кляп во рту пропитался слюной и разбух, губы потрескались и теперь кровоточили. Толстые веревки впились в запястья, руки ныли от боли в вывернутых суставах. Сбитые колени саднило. Езда в закрытом вонючем багажнике стала едва ли не худшим моментом в жизни, который ей пришлось пережить. Ева боялась, что вот-вот задохнется, но этого не случилось. Тишину нарушили громкие размеренные хлопки, сопровождающиеся эхом. Словно кто-то аплодировал в огромном пустом помещении.
– Так-так-так, – насмешливо произнес в такт хлопкам мужской голос, и Ева почувствовала, как внутри все сжимается от дурного предчувствия. Этот голос ее пугал. – Ну-ка, посмотрим, что у нас здесь.
Кто-то сорвал мешок с ее головы.
Девушку ослепил яркий свет. Она заморгала, чувствуя, как на глазах собираются слезы. Подслеповато сощурилась, пытаясь понять, где оказалась. Больше всего помещение напоминало ангар с бетонными стенами, уставленный большими деревянными ящиками. Под потолком были прорезаны длинные узкие окна, и это оттуда бил солнечный свет, ослепивший ее после долгого пребывания в темноте. В центре ангара стояло черное кожаное кресло, в котором сидел, закинув ногу на ногу, Антуан Андрулеску, глава резервации.
– Госпожа Воронцова, – заговорил он, растягивая гласные, – давно не виделись. Говорят, у вас есть одна вещь, принадлежащая мне?
Она судорожно всхлипнула, пытаясь втянуть в себя воздух через нос. По щекам опять заструились слезы.
– Вытащите уже кляп, – бросил Андрулеску своим холопам.
Один из них, подскочив, освободил Еву от кляпа.
– Ну? – Андрулеску угрожающе подался вперед. – Говори. Но Ева молчала. Слова застыли в горле, превратились в колючий комок, стоило ей только увидеть того, кто стоял за креслом главы. Приор резервации Химнесс, Лукаш Каховский. А по совместительству – ее ночной кошмар, ее проклятье. Тот самый мужчина, после встречи с которым она год считала себя сумасшедшей и ходила к психологу. Тот самый, что заставил пошатнуться ее веру в окружающий мир, нарушил его стабильность, перевернул с ног на голову.
Он смотрел на нее в упор, и в его звериных глазах медленно разгоралось желтое пламя. То самое, что однажды так напугало ее.
И он тоже ее узнал, Ева даже не сомневалась. Узнал в тот самый момент, когда столкнулся с ней в доме главы. Целый год она слышала по ночам его голос, просыпалась в поту и боялась, что он исполнит свою угрозу, придет за ней. Видела его в каждой тени, в каждом мужском силуэте. А тут, такая ирония, она сама шагнула в логово зверя. Сама захлопнула дверь. Признавая неизбежное, Ева закрыла глаза.
Глава 11
Нужно было что-то сделать. Срочно. Отвлечь внимание Андрулеску от девушки, дать ей время прийти в себя. Иначе она просто грохнется в обморок.
Удерживая на лице маску холодного спокойствия, Лукаш пригнулся к уху главы и процедил:
– Зачем ее сюда притащили? Разве мы не храним это место втайне?
– Не переживай, – мастер с усмешкой похлопал его по руке, лежавшей на спинке кресла. – Вряд ли она кому-то что-то расскажет. Не так ли, госпожа Воронцова?
Ева почувствовала, как подгибаются ноги. В чуть насмешливом тоне Андрулеску она услышала собственный приговор. Отдаст флэшку – и станет им не нужна. Они сделают так, что она никогда не вернется домой. Что это будет? Автомобильная авария? Или авиакатастрофа? На что способны эти существа, чтобы уберечь свои тайны?
Но упасть ей не дали, один из бандитов успел подхватить под локоть и удержать.
– Я… я не знаю, о чем вы… – сглотнув, прошептала девушка. Лукаш увидел, как она побледнела, как покачнулась. Как Павел – один из приспешников Андрулеску – схватил ее за руку. Все внутри Лукаша рвануло вперед, чтобы оттолкнуть ухмыляющегося бандита, поддержать девушку, защитить, оградить от зла…
Но он остался стоять там, где стоял. За спиной Андрулеску. И только позволил себе еле слышно скрипнуть зубами.
– Ну, разумеется, не знаешь, – глава резервации поднялся с кресла и, заложив руки за спину, неспешно приблизился к девушке.
Сейчас, без привычных каблуков, в одной пижаме, Ева едва доставала макушкой ему до плеча. Маленькая, слабая, беззащитная. Андрулеску глянул на нее сверху вниз, и на его губах заиграла усмешка.
– Ты же умная девочка, Ева, и понимаешь, что с острова не сбежать. Давай договоримся по-хорошему. Вчера вечером ты встретилась с одним из моих подчиненных. Можешь не отрицать, его запах остался на тебе, – оборвал он ее попытку возразить. – Хотя, надо отдать должное твоему уму, ты догадалась распылить в туалете хлорку и вымыть руки. Но не так тщательно, как следовало бы. Это тебя и подвело. Вас, людей, всегда подводят подобные мелочи. Так вот, я давно подозревал, что Грегор шпионит за моей спиной на правительство. Строчит доносы о том, что здесь происходит. И знаю, что в клубе он тебе передал кое-что. Информацию, которую украл у меня. Поэтому, у меня к тебе два вопроса. Первый: где флэшка? Второй: кому ты должна была ее передать?
Продолжая говорить, Андрулеску коснулся щеки девушки костяшками пальцев. Ева невольно закрыла глаза, опасаясь удара. Но глава только скользнул пальцами вдоль ее подбородка в небрежной ласке. Его негромкий вкрадчивый голос окутал Еву, словно ватное одеяло. Этому голосу хотелось верить, он проникал в подсознание, убеждал, и девушка уже начала сомневаться в правильности своего решения.
Ну, какой смысл продолжать отнекиваться, когда Антуан все уже знает? Не лучше ли попытаться договориться? Обменять флэшку на свою жизнь. Он же был таким милым с ней, этот глава резервации…
Ева колебалась, не в силах выбрать правильное решение. Она боялась сделать ошибку, которая обойдется ей слишком дорого. И нужен был кто-то, кто бы ее подтолкнул.
В замешательстве, девушка глянула на мужчину, замершего за креслом главы. Он стоял в тени, сейчас она не могла разглядеть его лицо, но почувствовала его взгляд. Пристальный, напряженный, в котором застыло странное выражение. Эти глаза цвета сосновой смолы словно пытались ей что-то сказать.
Молчи!
Вот что она прочитала в его глазах. И этот беззвучный приказ заставил ее сделать выбор.
– Ну, так что, Ева? – с напускным добродушием и даже сочувствием Андрулеску завел ей за ухо прядь волос, упавшую на щеку. А потом, сжав двумя пальцами щеки девушки, заставил посмотреть на себя. – Ты будешь хорошей девочкой?
Ева медленно выдохнула, удерживая внутри отчаянное желание закричать. Она никогда не была особенно храброй, а сейчас этот мужчина пугал ее, как пугает змея, внезапно выползшая на дорожку. И ты еще не знаешь, ядовитая она или нет, нападет или проползет мимо – но внутри уже все сжимается от инстинктивного леденящего страха. Так и у Евы под немигающим взглядом Андрулеску все сжалось внутри.
– Я уже сказала, что не знаю, о чем вы, – произнесла полушепотом, чувствуя, как в животе зарождается знакомая ноющая боль – первый признак приближающейся истерики. – Я ни с кем не встречалась… мне никто ничего не передавал…
Хмыкнув, Андрулеску отпустил девушку и вытер пальцы о плечо стоявшего здесь же Павла.
– Зря, очень зря, – покачал головой. – Я думал, что ты умнее. Свяжите ее, – кивнул своим людям. – Придется немного разговорить нашу гостью.
Услышав эти слова, Лукаш сильнее сжал спинку кресла. И когти, пробившиеся сквозь кончики пальцев, с легким шорохом вспороли обшивку. Андрулеску и его люди были слишком заняты девушкой, чтобы заметить, как изменилось лицо приора.
– Не думаю, что пытки это лучший способ вытянуть правду, – произнес Лукаш, мгновенно возвращая себе самообладание. – Девушку будут искать, а нам сейчас лишнее внимание ни к чему. Приближается ежегодная правительственная проверка, и любой инцидент на нашей территории может повлиять на ее результаты.
– Не будут, – усмехнулся глава, глядя на Еву, – ее самолет попадет в турбулентность и рухнет в море. Понятное дело, тела никогда не найдут. Но если ты так переживаешь о нашей гостье…
Развернувшись на каблуках, Андрулеску в упор взглянул на своего приора. Тот выдержал взгляд. Ни одна жилка не дрогнула на его лице, ни один мускул. Казалось, этот мужчина был сделан из камня и у него, вот уж точно, не было сердца.
– Знаешь, ты прав, – задумчиво произнес Антуан, скользя взглядом по лицу Лукаша. – Но флэшку надо вернуть. Если инфа на ней попадет не в те руки… – не договорив, он красноречиво чиркнул себя ребром ладони поперек горла. – Нам всем крышка. Всей резервации. И ты это знаешь не хуже меня.
Он кивнул Павлу:
– Уведите ее.
Тот, ухмыляясь во весь рот, подтолкнул пленницу к выходу:
– Идем, детка.
Судорожно вздохнув, Ева сгорбилась, растрепанные волосы упали ей на лицо, закрывая глаза. Лукаш молча смотрел, как она исчезает за дверью. Внутренний зверь выл и царапал железные прутья своей темницы, но человек оставался на месте. В отличие от Зверя он понимал, что любое вмешательство с его стороны может стоить ей жизни. Пока она здесь никто – он может ее защитить. Но если кто-то поймет, что она для него означает – все, ее не отпустят, ее станут использовать против него. А этого он не мог допустить. Когда тяжелая, окованная железом дверь захлопнулась, Лукаш перевел взгляд на главу.
– Дай мне время до утра. Я смогу ее убедить, что мы хорошие парни, и она сама все расскажет.
– Включишь свое обаяние? – хмыкнул Антуан. – А если не подействует? Не забывай, она человек. И есть еще кое-что…
Андрулеску прищурился. Павел и Ренат вышли с пленницей, в ангаре остался только Дон. Сейчас он стоял у стены, полируя вороненую сталь пистолета, и время от времени бросал на хозяина взгляд исподлобья.
– Эта милая леди не просто так получила пропуск в резервацию. Есть в ее биографии один интересный факт, который повлиял на мое решение. Десять лет назад она едва не стала жертвой изнасилования. По всем признакам это было нападение вера. Скорее всего, он учуял в ней свою пару, но по какой-то причине оставил нетронутой и ушел. Полиция так и не смогла его отыскать, но после этой встречи Ева Воронцова целый год посещала психолога.
– И? – Лукаш приказал себе дышать ровнее. – Какое это имеет значение для нашего дела?
– Самое прямое. Название Радонск ни о чем тебе не говорит?
– А должно? – черт, кого он пытается обдурить? Андрулеску, сволочь, все просчитал, Лукаш в этом не сомневался. Сопоставить факты по датам и месту не составляло труда, недаром же Антуан вот уже двадцать лет был главой резервации. Умный, расчетливый, хитрый, просчитывающий партию на десять ходов вперед. Он знал все еще до того, как нога Евы ступила на остров. И только поэтому дал разрешение на визит. Чтобы устроить их встречу.
Оставалось неясным только одно. Как он вообще узнал о ее существовании?
Совершенно будничным тоном Андрулеску подтвердил то, о чем уже догадался Лукаш:
– Дата нападения на госпожу Воронцову совпадает с датой твоей так называемой командировки в Радонск в девяносто восьмом году. И, если память мне не изменяет, на тот момент других веров в Восточной Европе уже не было.
Лукаш заставил себя остаться на месте. Хотя все его существо требовало принять звериную ипостась, выпустить кугуара и вцепиться в глотку бывшему другу.
– Да, я был в Радонске, – произнес он бесстрастным тоном. И только одному богу было известно, каких усилий стоило ему это бесстрастие. – Насколько помню, ты меня туда и отправил. За профессором Мещерским. Задание я выполнил, профессора доставил. И до этого момента ты об этой истории не вспоминал.
– Ах да, профессор… – Андрулеску удовлетворенно кивнул. – Но я сейчас не о нем. О тебе, Лукаш. Ева твоя пара, не так ли? Я понял это сразу, едва она налетела на тебя в моей гостиной. Видел бы ты себя в тот момент!
– Я выглядел смешно? – Лукаш приподнял одну бровь, выражая легкий интерес.
– Ты выглядел жалко. Лукаш Каховский – гроза резервации – превратился в мартовского кота. Я даже испугался, что ты упадешь на ковер к ее ногам, начнешь тереться о них и мурлыкать, как дворовая кошка. Знаешь, это своего рода ирония судьбы. Я столько лет пытался найти твое слабое место, а оно само пришло ко мне в руки.
Пару секунд они смотрели друг на друга, и Лукаш понял – притворяться дальше бессмысленно. Другое дело – подыграть, усыпить бдительность Андрулеску. Убедить главу, что он у него в руках. Пусть тот расслабится и совершит ошибку, а уж он, Лукаш, сумеет ее использовать для себя.
Сузив глаза, он произнес:
– Ладно, ты меня раскусил. И что теперь?
– А вот теперь поговорим, как взрослые люди, – губы Антуана растянулись в удовлетворенной усмешке. – Ты знаешь, о чем я.
Да, Лукаш знал. И ящики, стоявшие у стен, были тому красноречивым доказательством.
– Значит, ты заранее все спланировал, чтобы загнать меня в угол? – он понимающе усмехнулся. – Ловко. В уме тебе не откажешь.
– Спланировал? – Андрулеску покачал головой. – Нет, ты оказался слишком предсказуемым, каждый твой шаг. Я лишь немного тебе подыграл. И знаешь, твоя реакция оказалась именно такой, как я ожидал.
– Ублюдок! – Лукаш рванул вперед, но в тот же миг был остановлен предупредительным выстрелом. Пуля пролетела в сантиметре от его плеча и вошла в стену, выбив искры. Зарычав, он уставился на того, кто посмел на него напасть. Дон стоял у стены, подняв пистолет, и его вороненое дуло смотрело в голову Лукаша.
– Не стоит, – произнес Андрулеску, ловя взгляд своего приора. – Мы всегда могли найти общий язык, и сейчас я рассчитываю на твое благоразумие. Ты нужен мне, Лукаш. Нужен всем нам. Твоя особая… способность, – он усмехнулся, – это ключ к нашему будущему. Я дам тебе время подумать. Недолго, до утра. Этого вполне хватит, чтобы принять правильное решение. Я хочу, чтобы ты работал со мной, а не против меня. И хочу, чтобы это было добровольно.
– А Ева?
– Я не хочу причинять вред твоей паре. Пусть отдаст флэшку– и можешь оставить девчонку себе. Я дам ей дом, финансовую поддержку… Уверен, мы сможем договориться.
– То есть, с острова ты ее не отпустишь?
– Ты считаешь меня идиотом? Она твоя единственная слабость, на которую я могу надавить. К тому же, знает слишком много. Так что, если вы оба хотите жить долго и счастливо, тебе придется принять мои правила. Или мы все будем скорбеть о ее утрате.
Лукаш напрягся, чувствуя, как по коже пробегают мурашки – предвестники оборота. Во рту появился вкус крови – это полезли клыки.
– Не делай глупостей, Лук, – Андрулеску покачал головой. – Ты не быстрее пули. И подумай о Еве.
– Сукин сын! – прорычал приор, удерживая себя на краю. Все тело охватила знакомая боль, та самая, что при каждом обороте ломала, вытягивала и изменяла его скелет. Еще секунда – и внутренний Зверь захватит контроль над телом и разумом. Но мастер прав – он не быстрее пули. И он не сверхъестественное существо, чьи раны заживают мгновенно. Он результат лабораторного эксперимента, единственный, кто выжил и обрел способность принимать звериную ипостась. Он доказательство того, что это возможно.
– Знаю, знаю, – глава резервации устало махнул рукой. – Сейчас ты на меня злишься, но поверь, скоро скажешь спасибо. Я вернусь утром, тогда и поговорим.
Лукаш закрыл глаза. От внутреннего усилия по его вискам катились крупные капли пота, на щеках двигались желваки. С недовольным рычанием Зверь отступал: втягивались клыки, прятались когти. Медленно утихала боль, только что ломавшая позвоночник.
– Я хочу увидеть ее, – прохрипел он, сглатывая кровавую пену. На этот раз ее было меньше, чем обычно, когда клыки рвали десны. И внутренний зверь поддался чуточку легче, но Лукаш был слишком занят, чтобы анализировать это.
– Конечно, – осклабился мастер. – Я дам вам целую ночь. Развлекайтесь.
Андрулеску проводил Лукаша задумчивым взглядом. Столько лет он искал возможность прижать своего приора, использовать его способность по своей воле. И вот, наконец, этот момент настал. О да, бывают же такие судьбоносные совпадения!
Потом он кивнул слуге:
– Дон, проследи, чтобы все шло по плану. Помни, вы должны дождаться его трансформации.
– Хотите использовать его пару вместо наживки? – ухмыльнулся бандит.
Андрулеску окинул его испепеляющим взглядом.
– Я хочу знать, действительно ли кугуар неуправляем, или в нем все же присутствуют остатки разума, – произнес он, четко выговаривая каждое слово.
– А если он на нее нападет?
– Постарайся успеть вовремя. Ну а если он ее немного потреплет – не страшно. Медицина творит чудеса.
