Текст книги "По моим правилам (СИ)"
Автор книги: Алина Некабаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
мужа и его руки, принялась распутывать колтуны щеткой. Расчесавшись, я заплела
волосы в пушистую французскую косу, и стала осматривать комнаты на предмет
нахождения своей сумочки. Искомый предмет был найден под диваном в гостиной, и как
она туда попала?! Немного покопавшись в ней, я выудила из ее недр свернутые
трубочкой и перевязанные шнурком бумаги. Развернув один, стала вчитываться в текст:
– Брачный договор. Данный договор составлен между лордом Кальвином Мейнст и
Лилиан Бредли, с согласия официального опекуна Лилиан Бредли – Маркуса Норта, – это
что? Я сирота что ли? – и в присутствии свидетеля со стороны лорда Кальвина – Олафа
Кроули… – бла-бла-бла…
А, вот уже интереснее – Предварительный Брак заключается сроком на один год,
после истечения срока, при соблюдении условий Предварительного Брака, брак можно
расторгнуть, либо продлить не тот же строк. – предварительный? Это как? Ладно, дальше
должны быть разъяснения.
– Соответствие требованиям условий расторжения Брака является подтверждение
нетронутости женщины за период Брака, посредством медицинского
освидетельствования. – вообще здорово. Меня еще и осматривать будут.
– При Предварительном Браке, все имущество принадлежащее сторонам, остается
за ними. После заключения Официального Брака, средства, принадлежащие Лилиан
Бредли, переходят в распоряжение лорда Кальвина в полном объеме. – вот так новость! –
Все имущество, нажитое в Предварительном Браке, принадлежит лорду Кальвину
Мейнст, исключая переданное в дар Лилиан Бредли. – бла – бла
– Договор вступает в силу с момента подписания сего договора. Дата. Подписи.
Просто супер, если я хочу быть хозяйкой сама себе, то сперва мне надо развестись, и
надо бы просмотреть, какие у меня есть подарки. Если их окажется мало, можно продать
часть своих платьев, открыть что-то типа секонд-хенд, все равно я большую часть даже
не надевала. Тут меня пронзила запоздалая мысль, обрубившая на корню все мои
мечтания. Что если я не девственница?! Что если у нас уже было «то самое»?! Ну, за себя
я могу поручиться, а за ту Лили нет. Ладно, надо будет поискать клинику и провериться,
делов то. Приняв решение, я слегка успокоилась – чего переживать попусту? Сперва,
узнаю статус своей…кхм…девственности.
Теперь просмотрим остальные бумаги, наверняка это тоже документы. Акт передачи
средств Лилиан Бредли на хранение лорду Кальвину Мейнст. Опись приданого, которое
получит лорд Кальвин Мейнст после заключения Официального Брака. Счет в банке.
Сумма, на мой взгляд, вполне приличная, хотя я еще не особо ориентируюсь в ценах.
Домик родителей Лилиан в городе, пока не знаю где – адрес ни о чем мне не говорит.
Думаю, местное такси знает расположение города. Съездим.
Можно даже сегодня успеть пробежаться по намеченному плану. Посещение врача и,
если все нормально, то я смогу расторгнуть брак. Далее – швея Мари, поговорим о
распродаже моих «лишних» платьев. Нужна консультация юриста, или кто там у них, могу
ли я, будучи «замужем» переехать в дом родителей. Приказав подать для меня коляску,
переоделась в симпатичное синее платье с длинными рукавами и скромным вырезом.
Затейливая вязь белого цвета вилась по рукавам, подолу и декольте, освежая его и
убирая впечатление излишней строгости наряда.
Свернула бумаги в трубочку, кинула их в маленький черный клатч, добавила туда
кошелек и зеркальце. Надела черные ажурные перчатки и черные же низкие сапожки,
типа наших ботильон. Косу скрутила в симпатичный пучок, закрепив все шпильками.
Как сообщил мне конюх, коняга у меня смирная, привыкшая ходить в упряжи. Ну, я в
этом особо не смыслю. Главное – животное само знает, как и что делать. Правила
управления живым транспортом я подглядела, когда мы с Кальвином ездили в город, так
что кое-как могла ей управлять. В этот раз мне запрягли серую лошадку с редкими
белыми пятнышками на боках. В рот коняге вставлены поводья, перекинутые за спину и
продетые в специальные кольца, зафиксированные по краям упряжи, на глаза надеты
шоры, дабы лошадка не пугалась лишний раз. На шее лошади было надето что-то типа
хомута, к нему крепились палки, типа оглобель, и они тоже цеплялись к упряжи лошади.
Они шли от самой коляски, точнее от передних колес. Передние колеса довольно сильно
отличались от задних своим размером – если передние были чуть выше колена, то
задние доходили до бедра. На сидение коляски предлагалось залезать по небольшой
приступочке, дополнительно служившей защитой от брызг грязи с колес. Мягкая сидушка
на двоих, высокая спинка без крыши. Спереди невысокие козлы, на спинке которых
стояло железное кольцо с крючком, видимо для поводьев. Конюх помог залезть в
транспорт и всучил мне тонкую палку, похожую на хлыст. Я так поняла – это «газ», для
«тормоза» – тянуть поводья на себя. Вправо и влево – соответственно тянуть нужную
сторону повода.
Отец когда-то учил меня водить его УАЗ – Патриот, пока был еще жив. Огромная
рычащая зверюга. Мы выезжали в поле или на ближайший пустырь, и тогда я садилась за
руль. Помню волну бешеной радости, заполняющую меня, когда я неслась на приличной
скорости по пустому полю. Папа сидел на пассажирском кресле, пристегнутый ремнем
безопасности, держащийся за ручку над дверцей, бледный, но очень довольный моим
эмоциям. Люблю его. Жаль только, что разбились они на той самой машине, на которой я
училась водить. Они ехали по ночной трассе, возвращались из пансиона, в котором
отдыхали. Пошел мелкий дождь, и отец не справился с управлением…
Тряхнув головой, отгоняя печальные воспоминания, я намотав на руку поводья,
хлыстом слегка шлепнула по крупу лошади, пытаясь заставить животное двигаться
вперед. Коняга, понятливо кивнув, поплелась к выходу с поместья. Через некоторое
время, освоившись с управлением, я поддала «газу». Маршрут движения я более – менее
запомнила с прошлой поездки, так что если даже и заблужусь, спрошу у кого-нибудь
дорогу.
***
Деревья, деревья, тот самый склон, где я очнулась... Сплошная стена леса, поле,
съезд дороги в сторону деревеньки, видимо принадлежащей нам, опять поле... По дороге
стали попадаться двухэтажные дома – похожие на трактиры или постоялые дворы, как
они тут называются точно, я не знала. Наконец я въехала в город, проехав под высокими
воротами. Город преимущественно был построен из камня. Первые этажи строились из
камня, а второй уже из дерева. Крыши крылись черепицей рыжего, редко красного, цвета.
Окна у богатых домов довольно большие, набраны из небольших стеклянных пластинок, у
тех, кто по беднее – маленькие окошки, затянуты чем-то мутным. Перед домами часто
низкие заборы, реже – высокие кованые.
Немного проехав вперед, «припарковала» коляску у маленькой таверны, заплатив
монетку подбежавшему мальчишке. Пройдя еще немного вглубь города, замерла, поняв,
что не имею представления, где искать женского доктора. Не стану же я приставать к
прохожим женщинам с вопросами, где найти гинеколога... Отвесив себе мысленного
подзатыльника, направилась к модистке, спрошу у нее. На данный момент, мне подойдет
любой врач, занимающийся женщинами. Мари смогла помочь мне. Смущаясь не меньше
меня, рассказала куда идти, и дала описание здания. Оказалось, она отправила меня к
местной повитухе, для не особо богатых дам. Ну, это и к лучшему, не зачем светиться
перед богачками, я сейчас дама вполне известная, поэтому лучше не давать повода для
слухов.
Идти пришлось почти на окраину города, ноги жалобно гудели, когда я добралась до
симпатичного белого домика, с низким деревянным забором. Толкнув калитку, я прошла
по песчаной дорожке до деревянных ступенек крыльца. Стукнула пару раз в дверь,
отрезав себе пути для позорного бегства – всегда чувствовала себя дискомфортно в
кресле гинеколога – не врачебное, а пыточное прям. Сядешь в раскоряку, и вся наружу
перед незнакомым человеком... А если это еще и мужчина, то вообще – тушите свет. Хоть
и говорят что врач – не мужчина, но дурацкой стыдливости не докажешь.
Дверь открылась, и я украдкой облегченно вздохнула. Хоть Мари и уверяла меня, что
принимает женщина, моя боялка верила в худшее. В дверях показалась пожилая
женщина, в опрятной одежде, с веселеньким передником в оборках. Рубашка закатана на
руках до локтя, волосы подобраны под платок – хоть прямо сейчас роды принимать.
Оглядев меня с головы до ног, женщина молча посторонилась, приглашая пройти внутрь.
Прикрыв входную дверь, я прошла вслед за хозяйкой в светлую комнату, с минимумом
мебели. Справа от входа стояла широкая ширма, слева – типа приемной – стол и пара
кресел, накрытых чехлами. Повитуха присела в одно из кресел, жестом предложив к ней
присоединиться. Присев на краешек, я начала:
– Меня зовут Лилиан, мне надо провериться...
Дама понимающе кивнула, как бы говоря, что она за тем тут и находится.
– Мне надо проверить наличие моей девственности...
Дама удивленно округлила глаза, недоверчиво прищурилась, задумчиво уставилась
на меня. Черт, она что, немая что-ли?
– Я потеряла память, и мне надо знать, девственна ли я до сих пор. – если она сейчас
не скажет что-нибудь, то я ее стукну.
Дама заинтересованно вытаращилась на меня.
– Вы что, немая?! Скажите что-нибудь! – пойду лучше, поищу кого-нибудь
поговорливее. Бесит уже пялиться на меня.
– Ну отчего же, я вполне умею говорить. Но больше люблю слушать. Иногда много
чего можно узнать. – женщина усмехнулась.
У нее оказался звонкий и довольно молодой голос, для той внешности, которая была
у нее. На вид ей дашь около 50 лет, а по голосу – лет 30. Я заподозрила ее в намеренном
«состаривании», возможно для придания себе авторитета. Не очень хорошо. Ну, мне с
ней детей не рожать, надо только проверить наличие «той самой» преграды.
– Меня зовут Анна, проходите за ширму, располагайтесь. Я приду через минуту. – и
вышла в дверь, оставив меня в растерянности одну.
Немного помявшись, прошла по указанному адресу. За ширмой, напротив большого
окна стояла кушетка с низким табуретом у ног. Присела на край кушетки, ожидая прихода
повитухи. Вернувшаяся Анна, недоуменно поглядела на мое расположение,
вопросительно выгнув бровь, но потом, словно вспомнив о моей амнезии, улыбнулась
мне.
– Вам надо снять панталоны, подобрать юбки и, сесть на край кушетки перед
табуретом, откинувшись на спину. Ноги согните в коленях и уприте по краям кушетки,
колени разведите в стороны.
Обреченно вздохнув, я поторопилась исполнить сказанное.
***
Этот чертов Олаф! Как же он не вовремя появился. Никогда не думал, что буду так не
рад его ответственности. Моя птичка опять упорхнула, стоило только ее выпустить из рук.
Все время нам что-то мешает. Мне надо сбросить напряжение. Поеду к Кати.
Конюх, запрягавший моего жеребца, сообщил, что леди просила подать коляску.
Распорядившись подобрать для нее самую смирную, вскочил на своего коня. Пусть
птичка немного полетает, радостнее будет домой возвращаться.
Мне уже порядком стало надоедать, что Кати все время требует на ней жениться, а
то, что я уже женат, она в расчет не принимает. Требует от меня развестись. Дура. Думает, что раз я хожу к ней несколько лет, дает ей право требовать с меня что-либо.
Мы только закончили заниматься с ней любовью, как она, прямо в постели, снова
стала требовать жениться на ней. Заявила мне, что она беременна. Совсем не уверен,
что от меня, если это на самом деле правда. Я точно знаю, что она принимает еще двух
мужчин, раз так, то какая может быть уверенность? Тем более брать в жены шлюху, даже
я не стану, не хватало еще рога таскать. И так Лилиан меня ославила своей
строптивостью и непослушанием, так еще и чужих мужиков выгонять из своей постели не
хватало.
В это раз Катарина проявила завидную настойчивость, никак не хотела униматься, на
мои окрики совершенно не обращала внимания. Заводясь с каждой секундой, под конец
уже почти крича, она выставила мне ультиматум: «либо она – либо я!». Глупая женщина.
Видимо, действительно беременна, раз перешла к решительным действиям.
Презрительно фыркнув на ее эскападу, я заявил, что в курсе, кого еще, помимо меня, она
принимает, так что брать в жены шлюху и ее бастарда не намерен. Пусть трясет своих
любовников. Крошка Кати, разом растеряв свой пыл, побелела как полотно – она что,
действительно думала, что я ничего не узнаю?
Кинув на постель небольшой кошелек с деньгами я, быстро одевшись, поехал домой –
пора брать ситуацию в свои руки, и делать уже, наконец, Лили своей законной женой. А
подругу найдем новую, поищем из замужних – они не такие глупые и не особо стремятся
найти кошелек побогаче.
Приехав в поместье, я был неприятно удивлен, что женушки еще нет дома. Где можно
провести весь день? Я не стану терпеть ее любовника. Запру в самом дальнем поместье,
нечего позорить мое имя.
***
Ну что я могу сказать… У меня есть возможность расторгнуть брак по истечении года
с момента заключения договора. То есть почти через пять месяцев… Как получилось, что
я оказалась невинной, понятия не имею. Но благодаря этому факту, я смогу стать
свободной женщиной, и жить так, как сама захочу. Только как-то грустно вдруг стало,
будто пьянящий вкус свободы отдает горечью одиночества. Легкомысленно отмахнувшись
от неприятного ощущения, я вновь направилась к своей модистке. Мари без особого
энтузиазма поддержала мою идею, она сильно сомневалась, что кто-то вообще что-либо
купит или зайдет в наш магазин. Мы решили пока выставить несколько моих платьев
прямо напротив входа, и держать двери открытыми, мало ли кто захочет примерить. А там
можно сразу под себя перешить. Заказали у художников вывеску – девушка в платье у
зеркала и надпись «новое платье по низкой цене». Как только появится возможность
прислать платья, сразу можно будет выставить парочку на продажу. Просмотрев готовый
для меня заказ, попросила немного дополнить его – пришить потайные карманы к юбке и
брюкам, и уже переделанную одежду прислать курьером в поместье. Пожав плечами,
Мари согласилась. Пока я примеряла обновки, проверяя, как сидят на мне вещи,
мастерица приделала карман и к моему платью. Я моментально всунула в обновку
содержимое своей сумочки. Даже если клатч выхватят из рук, я особо ничего не потеряю.
Выйдя из дверей, я столкнулась с дамой в неуместном, для этого времени суток, кричаще
– красном платье. Толкнув меня и прошипев сквозь зубы ругательство, дама пошла прочь,
даже не извинившись. Поглядев ей вслед, я пошла по своим делам дальше.
Юридическую контору я нашла довольно просто – попросила проходящего мимо
мужчину подсказать приличную контору, где меня проконсультируют о наследстве. Я
специально не стала говорить про желание узнать о разводе, вдруг он ярый шовинист, и
откажет мне помочь, лишь бы не навредить своему собрату. Подозрительно на меня
посмотрев, мужчина дал наиподробнейшие указания, как найти дом «Карла и сыновья».
Немцы в Лондоне? Хотя в моем мире немцы считались дотошными малыми, так что
ничего удивительного в том, что сии товарищи тут тоже есть. Немного поплутав, я наконец
увидела нужную вывеску. Встретивший у дверей одноэтажного каменного дома юноша,
расспросив меня о цели посещения, провел к пожилому дородному господину в кабинет.
Мужчина, представившийся Карлом, внимательно выслушал мои вопросы, постаравшись
максимально полно на них ответить. Я решила, что консультация стоит уплаченных денег.
Разговор с юристом весьма порадовал, оказалось что только мои финансы под замком, и
то до того момента, когда я потребую признать брак недействительным. И
порекомендовал иметь еще и туз в рукаве, мало ли, вдруг откажут. Надо будет найти
довольно веский довод, если моего желания и выполнения условий договора будет не
достаточно. И придержать, пока не понадобится. А дом просто заперт. Ключи должны
быть на хранении у нотариуса, заключавшего договор. Попрощавшись, я решила все-таки
зайти на разговор к банкиру, где у меня был открыт счет.
В банке меня не порадовали – деньги со счета, открытого на мое имя родителями,
лежат в ячейке лорда, и запустить в них лапку я не могу, пока не разведусь. Ну и ладно.
Как найти денег на первое время я придумала, придумаю себе и работу тоже. Я ведь из
21 века, там без зубов не выживешь, живо слопают, не то, что местные дамочки –
привыкли всю жизнь за мужской грудной клеткой сидеть, салфетки вышивая. Устав
ходить, я наняла экипаж, и поехала к нотариусу за ключами.
Извозчик остановился у указанного мной адреса. Выйдя, и расплатившись с ним, я
огляделась. Двухэтажное здание полностью из камня с красной крышей, и
многочисленной лепниной на всех возможных поверхностях, вопило о претензии на
роскошь. На самом деле вид был далек от роскошного, скорее уж безвкусное
оформление фасада дома, говорило о плохом вкусе хозяина. Пройдя через каменный
забор с вычурной ковкой поверху, прошла по плиткам до вычурной двери. Стукнув пару
раз серебряным молоточком в специальный медальончик на двери, стала ожидать когда
мне отворят. Молодая служанка, отворившая мне, подобострастно улыбалась и
непрерывно гнула спину в поклонах, кидая на меня опасливые взгляды, будто каждую
секунду ожидая от меня удар. Меня вели по «шикарно» обставленному коридору, по ковру
с огромным ворсом, уместному скорее для спальни, чем для проходного места. На
подоконниках больших окон стояли многочисленные горшки с растениями, в промежутках
– висели картины с различными пейзажами. С противоположной стены – высокие ниши,
некоторые сделаны как шкафчики, заставлены всякой всячиной. Меня вели через весь
коридор, к самой последней двери – надо же все показать потенциальному клиенту. Кто-
то может и впечатлится показным богатством нотариуса, а для меня – он теряет очки
доверия. Гораздо больше о хозяине может сказать его прислуга – та забитая служанка и
намеренная пыль в глаза... Вообщем, суду все ясно.
Постучав в самую шикарно отделанную дверь, служанка побелев от страха, сунула
голову внутрь, что-то проблеяла и, прошептав что меня ждут, отворила дверь полностью.
Я же, сделав надменное лицо, прошла внутрь, стараясь не морщиться от помпезности
кабинета. По правую сторону стоят неудобные стулья для посетителей, по левую –
стеклянные шкафы с документами, меж ними дверь. Напротив входа, спиной к окну –
огромное кресло с высоченной резной спинкой, с намеком такое, царское. Перед ним
массивный стол, за таким можно от обстрела спрятаться – пули напросто застрянут в
толще дерева. Глубокое кресло – ловушка, которое полностью поглотит тело, не позволяя
сидеть ровно, а как бы полулежа, заставляя находиться в неудобном положении, стояло
как раз напротив окна, так что бы не было хорошо видно выражение лица нотариуса, из-
за бьющего в глаза света из окон.
Оценив ход, и не собираясь следовать его игре, я выбрала стул для посетителя.
Лучше уж пусть будет попе неудобно, чем моему самолюбию. Пройдя по неожиданно
голому полу, нападения ожидает что-ли, я заняла выбранную позицию. Нотариус долго
перебирал бумажки, перекладывая их из одной стопки в другую, создавая видимость
жуткой занятости и, пытаясь заставить меня чувствовать себя ничтожной букашкой,
отвлекающей «великого» от дела и дергающей его по пустякам. Было большое желание
как-то напомнить о своем существовании хоть кашлем, хоть движением, но усилием воли
я заставляла себя сидеть молча и не двигаться. Только украдкой рассматривала
обстановку кабинета, абсолютно не глядя на сидящего в кресле человека.
Видимо, не привыкнув к такому обращению, старик заерзал на своем «троне» и,
покашляв, обратился ко мне первый:
– Добрый день. Слушаю вас. Что вы хотели? – милостиво бросил он.
За то, что мне пришлось сидеть почти десять минут без движения, изображая статую,
я решила немного поигнорировать теперь его. Еще с минуту поразглядывав интерьер, я
повернула голову к нему и уставилась на него в упор. Старичок занервничал,
почувствовав себя неудобно под моим откровенно изучающим взглядом. Глазки забегали,
движения стали дерганными. Он, то теребил воротник рубашки, то пытался пригладить
волосенки на плеши, что-то передвигал на столе, стараясь не встретиться со мной
взглядом. В душе я хохотала над его потугами вернуть себе уверенность, а на лице
сохраняла невозмутимое выражение. Старичок лет 60 на вид, уже не знал, куда себя деть
от моего пронизывающего взгляда. Белая рубашка, с надетыми на рукава чехлами – для
защиты ткани от износа, красная жилетка с заправленным под нее галстуком. Лицо в
морщинах, с вечно недовольно поджатыми губами, водянисто – голубые глаза, тонкие
брови и седая плешивая голова с редкими волосами на ней.
– Чем могу помочь вам? – снова повторил он свой вопрос, и надменной важности в
нем не было и ни грамма.
– Я Лилиана Бредли. – я специально назвалась девичьей фамилией, давая понять
таким образом, что пришла за своим, а не клянчить чужое.
От того, что перед именем я не указала статус, дедуля решил, что перед ним
простолюдинка, и резко поменялся в поведении. Перестал суетиться, плечи
расправились, губы поджались сильнее – он моментально стал вновь важным
господином.
Я выждала еще секунду после его перемены, и пакостно про себя улыбнувшись,
добавила:
– В девичестве. Сейчас – леди Лилиан Мейнст.
Было очень забавно смотреть, как он переменился. Его будто ледяной водой окатили.
– Ч-ч-чем могу быть вам полезен, леди Лилиан? – вот это уже другое дело.
– Мне нужен ключ от дома моих родителей. – и побольше холода в голос...
– Эммм...Но, вы не можете. По Договору, все ваше имущество во владении Лорда
Кальвина, – да – да, именно Лорда – с большой буквы, как бы подчеркивая его статус. Уж
не намекает ли он на мою ничтожность без его фамилии? У-у-у, гад.
– По условиям договора, мое имущество перейдет во владение мужа, только после
заключения официального брака. Так что пока это моя собственность. И если меня
перестанут удовлетворять ваши услуги, я сменю поверенного. Ключи. – ух, можно новую
Арктику открывать, от моего тона замерзнет все вокруг.
Этот скользкий старикан, отдавая мне ключи, имел такое кислое лицо, будто лимон
съел целиком. Схватив колокольчик, дедуля потряс его, дергая им так, будто его бьет
током. На звон прибежала служанка, что вела меня в кабинет.
– Желаете чай, кофе? – он так «мило» это предложил, что я испугалась за свое
здоровье, мало ли, подольет еще пургена. Или его еще не изобрели? Лучше перебьюсь.
– Нет, не желаю. Пусть меня проводят. – королева завершила аудиенцию.
Он мотнул девушке головой в мою сторону, безмолвно приказывая показать мне, где у
них дверь. А сам любезно скалясь, настойчиво предлагал приходить еще. Ласково ему
улыбнувшись, пообещала обязательно заглянуть, как подвернется момент. На это он
поперхнулся на полуслове и, захлопнув рот, только мелко закивал. Усмехнувшись, я
кивнула ему в знак прощания и горделиво пошла на выход. Девушка плелась сзади.
Чувствую, влетит ей из-за моего концерта. Мне было ее жаль – видимо ей часто попадает
тумаков, но изменить пока я была ничего не в силах. Мне некуда ее привести, да и
выросла я уже из того возраста, когда тащишь домой всю живность подряд.
Выйдя из дома, облегченно вздохнула – я сумела настоять на своем, и удержала
маску на лице. Теперь пора осмотреть свои владения. Мне опять пришлось искать
транспорт, который отвезет меня по нужному адресу. Как же это все неудобно – так долго
искать «такси», даже в Москве не приходилось. Кстати, хорошая идея... Надо только
придумать, как ее воплотить в жизнь. Пришлось некоторое время идти вдоль дороги, пока
получилось «словить» хоть что-то. Наконец, мне повезло.
Назвала «таксисту» адрес и поехала в отчий дом на разведку. Меня привезли почти
на окраину города. Низкий заборчик огораживал территорию, только обозначая владение,
но никак не препятствуя проникновению на него. Небольшой одноэтажный домик,
крашеный в серый цвет и с высокой красной крышей, смотрелся довольно мило.
Довольно большие окна, сейчас закрытые ставнями, обещали в доме много света. К дому
вела неширокая каменная дорожка. По краям от дорожки росли кусты неизвестного
происхождения. Перед домом была небольшая заросшая лужайка на американский
манер, под окнами что-то цвело. За домом пара хозяйственных построек, несколько
плодовых деревьев – все довольно заброшено и неухожено. С задней стороны дома, к
внешней стене примыкала открытая терасса – как хорошо, наверняка, сидеть на ней
теплым летним вечером в кресле – качалке, попивать легкое вино из большого бокала –
чтобы не бегать часто за добавкой, и смотреть, как заходит солнце. Крыша дома
порадовала наличием нескольких широких окон – скорее всего, там жилые комнаты.
Сколько сил мне придется сюда вложить, чтобы привести сад и дом в порядок, страшно
даже представить.
Глубоко вздохнув, послала свое нехорошее предчувствие подальше – сколько же
грязи в доме придется убрать, если сад так запущен. Достав из кармана связку, нашла
нужный и вставила ключ в скважину. Ну, все, пошла.
Ключ неохотно проворачивался, оставляя все меньше места моему воображению.
Дверь душераздирающе заскрипела, отворяясь. «Надо будет смазать» – подняла голову
моя хозяйственность. Ставни, защищавшие стекла от повреждения, совершенно не
пропускали свет в комнату, однако полуденного света, льющегося из-за приоткрытой
двери, вполне хватило, чтобы рассмотреть холл. Маленький закуток с вешалкой для
одежды и местом для обуви, за ним – налево небольшая столовая с кухней за ней, оттуда
дверь, видимо черный ход. Чтобы рассмотреть, пришлось кое-как открыть окна, и снять
ставни. На кухне стояла дровяная печь, рабочий стол, все как у нас в поместье, только
меньше размером, и утвари почти нет. Запасы даже искать не стану, наверняка нет, или
протухло все уже. Направо – гостиная с кабинетом. В стену между комнатами встроен
камин, видимо для отопления. В гостиной по центру, лицом к камину стоит диван,
накрытый чехлом от пыли и пара кресел по краям от него, тоже под чехлами. Низкий
журнальный столик – перед диваном. Пол без ковра. Может, убран или вообще, продали.
В кабинете напротив двери стоял стол, за ним простой стул, по краям – пустые полки под
книги. У дальней стены в гостиной – лестница на мансарду.
Поднявшись по скрипучей довольно крутой лестнице на второй этаж, я оказалась в
небольшом тамбуре, с закрытыми дверьми по обеим сторонам. Толкнула дверь справа –
маленькая комната, обставленная как личная гостиная. Около окна спиной к нему стояли
два кресла, слегка развернутые друг к другу, и низкий кофейный столик между ними.
Вытертая шкура какого то животного посреди комнаты. Прошла вглубь гостиной, толкнув
следующую дверь, оказалась в спальне. Довольно большая кровать стоит вплотную к
стене, напротив входной двери. На красивых резных столбиках – пыльный, местами
весьма драный балдахин. У окна – туалетный столик с зеркалом, маленький пуфик и
низкая кушетка с выгнутой спинкой – кажется, она называется софа? Между гостиной и
спальней – коридор-тамбур еще с одной дверью – за ней я обнаружила нечто вроде
гардеробной, весьма узкой на вид, шириной всего в размах рук, но почти длиной с
комнату. Окна в спальне занавешены старыми потрепанными шторами, в гостиной – нечто
вроде тюля. Перейдя в другую часть мансарды, я попала в похожую по планировке с
личной гостиной, комнату. Отделанная в кремово – розовых тонах, гостиная давала
понять, что это – девичья сторона. Да и оглядывая более меньшую, по сравнению с
предыдущей, спальню, но зато с гораздо большей гардеробной, давало ясно понять, что
именно здесь, когда-то жила Лилиан Бредли.
Расчихавшись от пыли, лезущей мне в нос, я поспешила выйти на улицу,
продышаться. Мне определенно понадобится помощница для уборки в доме, может даже
и не одна. Вот еще один вопрос – где найти помощь, если привлечь прислугу с поместья
нельзя? Незачем лишним людям знать, где меня можно найти. Наверняка есть небогатые
вдовы, которые рады любой честной работе. Надо будет спросить у Мари. Думаю, она
найдет мне несколько женщин в помощницы. Солнце клонилось к закату, когда я,
завершив осмотр дома, засобиралась в поместье. Мобильные телефоны еще не
изобрели, так что «такси» не вызовешь, придется топать пешком, в надежде что
подвернется «попутка» и меня подвезут до моей коляски. Не додумалась я попросить
доставить мой транспорт до моего местопребывания. Услуга «трезвый водитель» тоже
отсутствует. Ну, я то, человек их мира высоких технологий и больших возможностей, так
что тут развернуться смогу, благо идей хватает, были бы только деньги на их
реализацию... Пройдя по дороге примерно полчаса, я занятая мечтами о предстоящей
прибыли от моих безумных идей, не сразу услышала проезжающую карету. Только когда
возница почти поравнялся со мной, я очнулась от дум, и судорожно замахав руками,
попыталась остановить «попутку». Когда я уже отчаялась остановить карету, она
затормозила, и из нее выскочил молодой мужчина. Почти подбежав ко мне, он
рассыпался в извинениях, что не заметил сразу, и предложил, наконец, отвезти меня, куда
мне надо. Мужчина, слегка оторопев от моей бешеной радости, помог мне забраться на
сиденье и, стукнув в стенку, отдал приказ трогаться.
Немного придя в себя, от пешей прогулки, я пригляделась к мужчине внимательней.
Молодой голубоглазый блондин с короткой стрижкой, приветливо мне улыбался, ведя
светскую беседу о всякой чепухе, вроде погоды. Одетый в белоснежную рубашку и
черного цвета жилет, с причудливо завязанным и заправленным за него серым шейным
платком, смотрелся очень модно. Черные кожаные ботинки и узкие брюки серого цвета,
дополняли образ. Серая куртка – пиджак валялась рядом на сиденье. Я мило улыбаясь,
благодарила что не оставили в беде и подобрали меня. Мужчина рассыпался в
заверениях, что ему это совсем не сложно, что он может подвезти меня туда, куда я
попрошу, хоть прямо до дома. Вот уж не надо, только лишних вопросов от мужа мне не
хватало. Коляска была, что удивительно, на рессорах – мягкий ход которой слегка
усыплял. Окна кареты изнутри были занавешены плотными шторами, не пропускающими
палящие солнечные лучи днем, и скрывающие от любопытных взглядов вечером. Мягкая
обивка сидений и стен в приятных бежево – шоколадных тонах, обещали комфортный
отдых в путешествии. Внезапно, коляска подпрыгнула на ухабе, молодой человек неловко
дернулся, завалившись на меня, мне в нос уткнулось что-то дурно пахнущее, и мир для
меня померк.
Document Outline
Аннотация
Легко ли потерять все в жизни? Проще простого. Но если дан второй шанс, приложите все усилия и даже больше, чтобы сохранить. Как устроиться и выжить в чужом мире, обрести семейное счастье и не раствориться в браке, потеряв себя.
