Текст книги "Повелители Смерти (СИ)"

Автор книги: Алина Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

Он наконец оторвался от котла и варящейся там слизи и посмотрел на меня, теперь Бездна смотрела на меня.

– Нет. Я не переживаю об этом. Амэ, ребята тоже переживали и интересовались как я принял то, что больше никогда не вырасту? Так вот, что я тебе скажу. Я по-настоящему счастлив, что попал сюда. И я нисколько не виню в этом Аки или тебя. Да, мое тело действительно перестало расти, зато Бездна открыла двери для бесконечного роста моего интеллекта. Как я могу быть не рад?

– То есть, по-твоему, количество минусов от попадания сюда меньше, чем плюсов? – я раскрыл книгу жизни, свой новый гримуар и вернул ему маску человека, его лиловые глаза заискрились, а на лице и правда сияла улыбка.

– Амэ, для меня и да и нет… я умирал без сожаления и был практически никем, а сейчас я могу стать кем-то по-настоящему сильным и достойным своей семьи.

– Ладно, я все понял. Только у меня будет просьба к тебе. Поговори с Аки когда они вернутся с Лианом, он все еще переживает. И как закончишь, приходи в гостиную нам нужно обсуждать план будущего храма.

– Угу, – он снова уткнулся в котел.

Когда я уже дошел до двери и взялся за ручку, он окликнул меня.

– Амэ! – я повернулся и снова Бездна смотрела на меня через его глаза.

– Это не Бездна меняет нас, а мы ее… и думаю Аки знает это больше всех остальных.

В привычном ритме мы начали изучать нашу новую магию и ее возможности. Когда вернулись Аки и Лиан было понятно, что пора уже возвращаться. Возвращаться обратно в цветущий мир Теониса, туда где нам не было места при жизни, но, пожалуй, найдется место после смерти. За все это время мы многое сделали, я и Аки, ребята полностью придумали план и строительство нашего нового храма. Мы решили стать свободными и в тоже время мы решили стать всесильными, сильнее всех Богов и всех волшебников. Но на самом деле вернуться предстояло не всем нам.

Тогда, когда они вернулись… я спросил Аки, так как заметил, что Ключа Пустоты в нем не было.

– Где Ключ Пустоты?

– В озере. И останется там до той поры пока его носитель-сосуд не будет готов. А Лиан создаст нам путь на поверхность, создав вторые врата, открыв их своим ключом кошмара.

Лилирио весь кипел от гнева. Остаточные эмоции и чувства не давали ему покоя. Это плохо.

– Это было решение Повелителя? – спросил он у Аки и я понял почему. Лилирио единственный, кто считал Аки виноватым и сейчас не важно было в чем вина Аки перед ним была больше, он просто хотел ухватиться за эту спасительную ниточку, дабы не расставаться с Лианом. Только потом мы узнали, что своей наполовину сохранённой жизнью Лилирио оказался обязан Нирилиану, их связь после попадания в Бездну из-за этого усилилась. И вот сейчас Лири опять все усложнял. Аки лишь пытался найти безболезненный и наиболее эффективный выход все исправить.

– Ты бы уж тогда задавал вопросы, как действительно хочешь, Лири. Например… это было твое решение, Аки, или же Повелителя? В первом случае нам есть, о чем поговорить, а во втором нет, так? – парировал я этот спор который не успел начаться, так как Аки остановил меня.

– Лилирио, если это действительно волнует тебя, то я отвечу, что я думал… что это было решением Повелителя, так как я предложил ей, оставить тебя в Бездне вместе с Лианом, однако она отказалась и тогда я понял почему. Она может отказаться только если одно из желаний противоречит другому. Это была воля Нирилиана, и его желание.

После этих слов Лилирио перестал думать об Аки, как виновнике всего произошедшего с нами. Думаю, он наконец осознал, что должен сделать, чтобы получить второй ключ Бездны. Но было уже поздно, нам пора было возвращаться. Поэтому пока Нирилиан работал над вторыми вратами, мы с Аки решили прихватить с собой из Бездны кое-что… а точнее кое-кого… теперь и я и он могли полностью использовать свою магию смерти.

Нирилиан стабилизовал врата… и тогда мы были готовы, я и Аки одновременно использовали свою магию.

– «Восстаньте. Из пепла восстаньте, восстаньте и снова ходите по этой бренной земле, чтобы сеять страх», – произнес я заклинание из своего гримуара.

– «Умрите и пускай смерть подарит вам новую жизнь. Все мертвецы подчинитесь мне, своему Повелителю!» – произнес Аки.

И они восстали. Первая пробуждённая нами нежить. Все эти волшебники и дети, которых Аки погрузил сюда… превратившиеся в белые кости, восстали. Мы оживили их скелеты, с горящими лиловыми глазами, все они восставали будто бы их и не коснулась смерть и шли к Аки, вторым заклинанием он привязал их к себе магией контроля. Что ж теперь мы и правды готовы к триумфальному возвращению в мир живых.

Нежить – общий термин, который мы применили к тем, кого оживляли, в зависимости от того в кого они были превращены после смерти – скелетов, зомби, упырей или прочую нечисть. После возвращения из Бездны мы начали активно пополнять ряды нашей армии смерти, постоянно экспериментируя и создавая новых пробужденных смертью, мы искали возможность усилить их контроль, их мощь и возможности использования. Думаю, что мы проделали действительно большую работу. Венцом этой работы стали гомункулы для клана Асудзима и нашего союзника Ики, но то было уже позже, намного позже… ведь мертвецам неведомо движение времени…

7.

Мы были готовы. И зависели только от Нирилиана, который удалился в глубь лабораторий дворца кошмаров, он работал над созданием врат, изредка я и Аки приходили помочь ему, но толку даже от нас было маловато. Арайя не могла предсказать, как поведет себя то или иное заклинание, и в чьих руках оно действительно сработает так как нужно. Ведь нам приходилось изобретать новые заклинания практически на ходу, мы были первооткрывателями этой магии и естественно мы не знали многого. То чего мы не знали, приходилось изобретать, используя свои желания и воображение.

Таким образом мы разделили заклинания, связанные с магией смерти, на несколько подгрупп:

– пробуждение мертвых

– призыв духов, нечисти и призраков

– умерщвление живых организмов

– управление мертвецами и призванной нежитью

– предсказания мертвых

– призыв фамильяров и сикигами

– амулетная защитная магия

– магия разрушения

– алхимия смерти

– огненная ветвь

– общая магия смерти

– синтез энергии

У каждого из нас был разный потенциал в одном или нескольких видах магии, но мы не зацикливались на какой-то одной группе, мы помогали друг другу осваивать заклинания из разных групп. Однако каждый из нас не бросал углубленное изучение собственной ветви и в конечном итоге каждый из нас стал настоящим некромантом – экспертом магии смерти. К тому времени Нирилиану удалось закончить всю работу над вратами кошмара. Однако все же они не открывались, необходимо было увязать все с магией пространства. И перекинуть этот мостик никто из нас не мог. Тогда-то с той стороны врат пустоты и пришел он… ее посланник, ее живое сердце, ожившая мечта и воплощённый дракон, как и сама Эльреба. Явился он – Волшебник Измерений, силу которого не могла измерить даже Бездна.

– Харэ… – первым его увидел Аки, он спускался с холмов, а мертвецы расступались, пропуская его сияющий силуэт. Он был одет в полукамзол на пуговицах, темно-синий, с белым узорами, он улыбался, а ветер Бездны развивал его длинные, пепельные волосы, в которых блестела алая тиара.

– Привет, будем знакомится… и достраивать ваши врата, много всего случилось пока вы были здесь. Наши враги наконец явили свои лица и теперь нам предстоит большая работа. Я создам для вас пространственный проход, он соединит врата с миром Теониса, дальше вам придётся менять этот мир под наших новых… хм… союзников, – он задумался и перевел взгляд на скелетов, бродящих по полям. Мое имя Харэ, для нас с Эльребой вы часть нашей большой семьи, вы часть той тьмы, которой мы правим, поэтому я наконец рад видеть вас.

Я впервые видел сращивание двух видов столь разной магии и вообще, когда я увидел хрустальный гримуар, то понял… мы никогда не постигнем волшебство в той мере, в какой оно было доступно ему. Потому что мы были проводниками волшебства, а он его источником – драконом. Пространственная магия, это нечто настолько сложное и невероятное, что я был действительно удивлен. Нирилиан создал дверь, те самые врата – два скелета закрывающие книгу, за этими вратами начиналась пустошь, пространство между подземным миром Теониса и Бездной. У врат Волшебник Измерения создал пространственный тоннель на поверхность, похожий на зеркальную трубу.

– Лиан… проход, что я создал нужно будет оградить твоими защитными заклинаниями, конечно врата Бездны будут заперты с обратной стороны, но все же нельзя исключить, что нечто может оттуда просочиться, – спокойно сказал Харэ.

И я понял, о чем он. Они оба останутся здесь, мы выберемся на поверхность, а они останутся. Его прислала Эльреба, помочь нам и рассказать о текущих делах. Теперь он должен вернуться к ней, а Лиан остаться в Бездне.

– Аки, Амэ, вы поняли, что строительство храма нужно начать как можно быстрее?

– Да, конечно, мы не подведем, скоро все будет готово и можно будет пополнять ряды армии смерти, мы успеем к тому времени когда Эвергрин наберет полную силу, пускай Повелитель за нас не переживает.

Харэ кивнул.

– Хорошо, тогда я покидаю вас, мне пора вернуться… а вам попрощаться с Лианом. Если вам понадобиться помощь, свяжетесь с ним через Бездну, а он передаст нам, если вдруг у вас что-то выйдет из-под контроля.

Он и Повелитель всегда наблюдают за нами и в случае чего окажут поддержку и это радовало, волшебник попрощался с нами, улыбнулся ребятам и скрылся за открытыми черными вратами, на которых сторожили вход в Бездну два белых скелета. Он мог бы найти любой другой способ, как мне кажется, но похоже он хотел убедиться, что Лиан сдержит свое слово и останется. Аки коротко кивнул Лиану, и первым вступил на сияющую красную платформу и скрылся в туннеле. Затем Мио задорно улыбнувшись произнес:

– Не скучай, тут… Лиан, уверен ты выберешься отсюда к началу всего веселья, – Мио сделал какой-то жест что-то вроде щелка пальцами и исчез.

Арайя поцеловала Лиана в щеку, конечно она ничего не чувствовала, это был просто способ выразить свое прощание с ним. Улыбнувшись, она обняла его, и тоже ушла в след за Аки и Мио. Мы с Лилирио остались.

До прихода сюда мы с Аки договорились, что я останусь последним, именно я, чтобы Лилирио действительно смог выбраться, а не остаться с Лианом.

– Так не должно быть, это не честно! Амэ! Это не честно! Лиан ты не должен оставаться здесь, если не хочешь! Учитель! – Лилирио срывался, кричал, мимолётом я подумал, что если бы Бездна оставила ему способность плакать, сейчас он бы плакал.

– Не называй меня так, Лири, я спас твою жизнь не для того… я уверен, что для тебя там еще есть чувства, которые ты должен испытать прежде, чем Бездна окончательно утащит тебя. Поэтому иди… иди с ребятами и строй новый мир, в том числе и для меня тоже.

– Я не хочу… я могу остаться здесь…

Я положил руку на плечо Лилирио и с его криками подтолкнул к платформе, он исчез. И Лиан вздохнул с облегчением.

– Спасибо, думаю никто бы не сумел его заставить кроме тебя, Амэ…

Лиан действительно был готов. Думаю, он бы готов с самого начала, еще о того, как мы сюда попали. Он был готов ко всему и это было удивительно. Единственный из нас с кем Бездна по-настоящему сроднилась, что ли…

– Похоже я теперь тоже буду у него врагом, как и Аки. Когда нам ждать твоего возращения, Лиан?

– Это решаю не я… Повелитель решит это. Амэ, проследите за ним.

– Конечно, само собой.

– Тогда иди и своих друзей не забудь, – Лин рассмеялся указывая на сотни скелетов вокруг.

– Хорошо. Лиан, запечатай проход, и врата. Так, чтобы только ты мог их открыть.

Лиан покачал головой.

– Амэ, я запечатаю их, но он, если начнёт и дальше изучать мою магию, обязательно найдет способ их открыть. Поэтому я и прошу, будьте очень внимательны к нему.

– Эй! Я все понял, Король Кошмаров… – это был титул, который Повелитель дала Лиану, за то, что он теперь стал главным и самым сильным среди Стражей Кошмаров Бездны.

– Лиан, все шутки в Бездне становятся кошмарами… мы будем ждать.

Он кивнул. И я произнес заклинание, которое перемещало всех моих друзей сквозь туннель, а затем я ступил на платформу и в последний раз в этой вечности увидел лицо Лиана.

Храм Кирит – обитель некромантов, построенная ими же самими в новом мире, который они себе подчинили. Храм выполняет несколько функций. Во-первых он собирает, концентрирует, а затем перераспределяет по разным мирам магическую энергию, которая идет из Минас-Аретира через Бездну. Во-вторых, внутри него находится источник формиата – вещества которое отравляет земли, и превращает их в среду для обитания мертвецов. Кирит является домом для высших некромантов, то есть членов семьи фон Штэтэрн и множества других темных волшебников, которые на протяжении долгого времени пополняли ряды некромантов фон Штэтэрн. Так огромная семья поделилась на две основных ветви и у Кирита было и официально появилось двое правителей. Клан Смерти – правителем которого стал Аки фон Штэтэрн, и Огненный Клан – правил которым его брат – Амэ фон Штэтэрн. Тьма начала свой путь и постепенно цветущий мир Теониса превратился в отравленный мир Заоблачной Крепости.

Глава вторая – «Амэ»

Алая нить судьбы

1.

Аканэ Аки, я родился в семье очень известных волшебников Аканэ в то время в Теонисе, но с первых же минут моего появления на этот свет, моя мать знала, что я не ее дитя и я убил ее разу же после того, как появился на свет. Я был ребенком тьмы, а не ее. Ребенок родившийся с фиолетовыми глазами в семье Аканэ сразу же стал символом смерти. С рождения люди всегда задавались тремя вопросами…

Почему мы рождаемся?

Каков смысл нашего существования?

И что случится с нами после смерти?

Три вопроса на которые ответов людям не могла дать даже магия. Я же был единственным рожденным, кто мог дать ответы на эти вопросы и знал их. Рядом со мной умирало все живое, и когда моя семья окончательно в этом убедилась, они отстранись от меня, боясь словно прокаженного. И в итоге я был один, и я посчитал, что никто из них не достоин узнать ответы на эти вопросы. Ответы, что дала мне Бездна, породившая меня. Я был рожден в Бездне, соткан из Хаоса.

Так вот, с того момента, как я был рожден и брошен своей якобы «семьей», они ведь даже не попытались меня принять. Я стал вести наблюдательную жизнь, и я понимал, что долго это не продлится. Вскоре моим родственникам надоест, что в доме вянут цветы, умирают домашние животные, заболевают слуги и они обязательно будут искать способ от меня избавиться. Но пока я все еще жил в этом особняке, то мог наблюдать за жизнью людей как внутри, так и снаружи дома.

Я никогда не рассказывал ему об этом и не знаю расскажу ли вообще. Но с Амэ я был знаком еще задолго до нашей встречи в коридорах лаборатории, когда я решился заговорить с ним. Точнее я знал его, знал и наблюдал за ним, а он не подозревал, наверное, о моем существовании. Хотя признаться честно, нам обоим будет выгодно, если он никогда не узнает об этом.

Итак мы жили в городе Ирбис на севере Теониса, тогда еще Теониса – мира которому было суждено умереть от моей руки и от руки соседского мальчика по имени Амэ. Да, огромный особняк моей семьи Аканэ, управляющих этого города, был самым большим и окна моей комнаты выходили на центральную улицу, где было множество маленьких домиков. На первом этаже всегда была волшебная лавка или магазин, на вторых этажах жили волшебники со своими семьями. Семья Амэ держала лавку магических трав и снотворных, его родители занимались этим, они в основном практиковали магию исцеления, однако детям повезло больше, им передалась весьма редкая магия – магия стихий. Амэ достался огонь, а его маленькому настоящему брату Миру – магия воздушной стихии. Еще у них была сестренка Ина, но она не была волшебницей, а была обычным человеком. Для Теониса и Нинграда это было возможно, что в клане рождались и обычные люди, только это было скорее исключением, чем правилом. Наоборот дела обстояли в Амине, где в обычной семье было исключением рождение волшебника.

Меня не выпускали из дома, приемная мать считала, что если в городе узнают обо мне правду, они потеряют ту власть, которую имеют. Я никогда им ничего не говорил. Не имело никакого смысла, тем более я думаю, она догадывалась о том, что при желании я мог бы убить их всех и спокойно выйти из дома, но если же я этого не делал, значит меня все устраивало.

Поэтому я наблюдал за миром пока рос и слушал голос истины, идущий из Бездны. Я наблюдал за жизнью других людей и больше всего меня привлекала жизнь Ширазуки Амэ. Жизнь, которую я уничтожил собственными руками еще тогда… ведь я был тем… тем, кто… я… и только я…

Амэ любил свою семью, и она любила его. И это было настолько невероятно для меня, что скорее шокировало, чем удивляло. Ведь мне из своего окна, наблюдающего за жизнью Амэ, казалось, что мы похожи. И я не понимал, почему его семья приняла его, несмотря на такой опасный дар и на такую противоречивую магию? А моя семья меня отвергла, даже не попытавшись понять?

– Зачем мы рождаемся?

– Чтобы умереть… – отвечал голос Повелителя из Бездны.

– Зачем мы живем?

– Чтобы умереть однажды, при этом приобрести бесценный опыт…

– Что произойдет после смерти с нами? – спрашивал я.

– Жизнь, совсем другая и все же жизнь… другая… Аки…

– Повелитель, зачем вы создали меня?

– Однажды ты поймешь, а пока наблюдай, Аки, и смотри…

Так и было. Я лишь наблюдал за тем, как жизнь движется снаружи. И теперь я могу рассказать. Могу рассказать историю своего брата, связанного со мной алой нитью судьбы, которая просматривалась еще тогда в далеком прошлом. Когда Амэ фон Штэтэрн жил в обычной семье волшебников Ширазуки. И Амэ которого я встретил на острове секты Штэтэрн куда меня за деньги на опыты продала моя собственная семья. Остров, где я обрел новую семью, но не сумел ее сберечь.

Амэ был очень добрым хоть и пытался это скрыть за мальчишеской гордостью и нарочитость. Как-то я раз я увидел его плачущим под проливным дождем, наверное, для него это было единственным способом показать свои эмоции, он плакал потому, что слезы смешивались с каплями дождя, стекавшими с его лица. Он не мог показывать слабость перед кем-либо, но сейчас рыдал по-настоящему, не скрывая боли. Он плакал, сжимая труп кошки, в их лавку часто приносили раненных животных, чтобы родители Амэ исцелили их, однако этой кошке было уже не помочь. Я видел, как ее душа покинула тело, он сжимал мертвое тело и рыдал. Магия исцеления не может победить смерть и это было трагической правдой, которую этот мальчик понимал лучше, чем кто-либо.

Он кричал, открывая рот и судорожно глотая воздух и дождевую воду. А потом он вдруг остановился, он понял… понял, что больше нет смысла плакать и вообще оплакивать мертвых, вещь весьма бессмысленная. На его лице проскользнула улыбка и тут я впервые обнаружил у него столь бесценное качество волшебника, как почтение к мертвым. Он отошёл с дороги в садик около и подойдя к большому ветвистому орешнику, достал свой гримуар… и произнес заклинание одними губами, тело кошки в его руках сгорело, ливень прибивал пепел к влажной и грязной земле… вот теперь все было верно, энергетический, физический поток жизни этой кошки… точнее ее тело проникло в землю… и теперь после дождя вокруг орешника непременно вырастут красивые цветы. Цикл жизни и смерти теперь был исполнен. Безупречное колесо, созданное Вселенной снова завертелось. Да это и было величайшее почтение к мертвым – смерть дает начало новой жизни…

Уверен, Амэ тогда открыл для себя ответ на вопрос… зачем мы рождаемся. Именно тогда. Все люди рождены, чтобы умереть… нет, все живое рождено, чтобы умереть, кроме тех… кто уже мертв…

– Верно, Повелитель? – я закрывал глаза и видел темное озеро, а на его поверхности отражалась пылающая равнина и сотни драконов, рассекающих небо, и их раскаленный огонь. И среди них был он… Король Драконов…

– Все зависит от твоего желания, Аки… – отвечал мне он.

– Хорошо, тогда я и дальше хочу понаблюдать.

– И это твое право. Я буду ждать, Аки…

Я смотрел на себя в зеркало. Я был не завершенным, не совершенным созданием Бездны, я продолжал расти, но смотря на себя в зеркало видел, что половина моего лица выглядит ненастоящей, она только скрывает истинную природу. Половина моего лица там под кожей, сквозь нее… там она была настоящей. Я видел себя такого и понимал, что вероятнее всего мне придется вернуться в Бездну, как и хочет того Повелитель, но сначала. Сначала я должен что-то понять, прежде чем умереть… приобрести какой-то необходимый мне опыт, чтобы стать тем, кем я должен был стать. Однако выбор в методе получения опыта у меня был не велик. Я продолжал наблюдать за жизнью Амэ и вскоре начал видеть то, что совсем не хотел. Я считал свою семью весьма далекой от идеальности, волшебники вообще очень скупы на эмоции, чем больше магических способностей проявлял маг, тем больше были редуцированы его эмоциональные возможности, скорее всего это объяснялось общей природой равновесия. Волшебники все же отличались от людей и платили за это дорогую цену. Всем без исключения было известно – волшебники не доживали до старости, это было исключением, такие случае были редки. В основном магия убивала большинство волшебников уже к двадцати пяти, собственная же магия порождала в твоем мозгу опухоль, пожирающую твое тело. И чем глубже ты погружался в магию, тем быстрее приближал свою смерть.

Смотря на семью Амэ, этих беззаботно улыбающихся людей, помогающих излечивать раны других, я даже не догадывался, до поры до времени, какие раны при этом они наносят сами себе, насколько они уже глубоки… что начали гнить… а гниение, признак смерти.

Гнойники – так мы впоследствии назвали скопление мёртвых тел, находящихся ближе всего к поверхности земли. Таким образом, если нам требовалось пробудить какое-то количество мертвых достаточно быстро, то мы использовали гнойники. Там, пополам с мертвой энергией Бездны, находился сжиженый формиат, в котором и плавали мертвые тела. Когда нам требовались живые мертвецы, мы в буквальном смысле вскрывали гнойник и пробуждали наших мертвецов.

2.

Но как и все гнойники, даже наши могли прорваться в любой момент, когда под действием формиата внутри накапывалось чрезвычайно много мертвых клеток, мертвецы пробуждались. Как тогда, так и сейчас мысль о гнойниках не давала мне покоя. Потому, что именно на примере того, что произошло с семьей Амэ, я понял, как они работают, как они устроены, в дальнейшем мне очень пригодился этот опыт. Так вот гнойник внутри семьи Амэ рос постепенно, концентрация тьмы, которая рождалась в сердцах людей, постепенно росла и в итоге произошел прорыв этого гнойника весьма трагично.

Тьма рождается в сердцах людей, Повелитель не был ее источником, нет, думаю, как раз в его сердце никогда ее не было. Все началось с родителей Амэ. Точнее не так, все началось с исчезновения детей волшебников по всему городу, причем детей, не обладающих волшебным талантом. Исчезновения были и раньше, просто не в таких количествах, чтобы обращать на это пристальное внимание, никому и в голову придти не могло что-то подозревать, когда в год, например, в бедной семье волшебников пропадал ребенок. Могли сами продать в рабство, мог сбежать в другой город, все было, поэтому, когда это происходило редко… никого не волновали эти исчезновения. А вот когда это стало происходить сначала раз в два месяца, а спустя какое-то время каждую неделю, мои родители забили тревогу. Никто из старших не мог понять, чем был вызван такой резкий пик в похищениях, я обладал весьма хорошим слухом чтобы слушать все, что говорилось за пределами моей комнаты в доме. Они не понимали, но я уже понимал, что все дело было во времени. А точнее, его отсутствии у отца Амэ, опухоль в его мозгу начала развиваться три года назад, дети пропадали редко, в этом году она начала увеличиваться и сокращать время его жизни, этим и объяснялось резкое возрастание похищенных. А вот для чего это было нужно отцу Амэ, объяснялось тем же самым – для поиска лекарства и увеличения числа опытов, нужно было больше биоматериала. Волшебники, как ученые это был просто расчет и ничего более. Трупы не находили, поэтому все вокруг думали, что дети вероятнее всего еще живы. Однако не обязательно было выставлять трупы и избавляться от них, чтобы их кто-нибудь нашел… совсем нет… дело в том, что в такого рода исследованиях важно может быть все, от генетического материала до костей и волос. Разве что одежду использовать нельзя, а избавляться от нее можно и дома, тем более, что огненный маг в доме был. Не важно, что он маленький и ничего не знал. Для детей родитель – это Бог, поэтому что скажет папа то и будешь делать. А если все умело выставить, как тренировку магических способностей, а одежду выдать за старое тряпье, завалявшееся на чердаке, ребенку только в радость будет. Но Амэ был очень сообразительным, и когда пропала его младшая сестра Ина, вот тогда кусочки паззла сложились в одну картинку… однако он немного опоздал. Пока он рассказывал моим родителям в приемной о том, что происходит… там в его доме… его мать не выдержала вида тела истерзанной и препарированной дочери, и покончила жизнь самоубийством. Маленького брата Амэ, обезумевший к тому времени отец семейства, зарезал. Он смеялся и хохотал, расхаживая по подвалу с детскими трупами, он питался их органами и рисовал магические пентаграммы их кровью, но ничего не помогло, его магические заклинания не работали и не могли исцелить опухоль… все было кончено. В тот день я еще более отчетливо увидел тонкую алую нить, короткую, завязанную вокруг мизинца Амэ, то, что я смог ее увидеть, уже говорило о том, что наши жизни связаны. Я должен был как-то помочь ему, но сам мог только попросить приемную мать не вмешиваться, и это был первый раз когда я вышел из комнаты и заговорил с ней, это ее напугало, хотя я не приказывал ей… я действительно просто попросил ее не вмешиваться.

– Почему? – спросила она, повелительный тон исчез из ее голоса, появился страх.

– Потому, что он должен туда вернуться и решить все сам. Это решение мы должны увидеть…

– Мы? – переспросила она тогда. Думаю, она знала куда больше, чем говорила в слух.

– Я и Повелитель.

– Я нашла для тебя новую школу на отдаленном острове, там захотели изучить твою магию. Поедешь? – это была не просьба. Не знаю зачем она вообще поинтересовалась по этому поводу.

– Думаю, ты выручишь хорошие деньги. Нет проблем, я поеду, но сейчас я хочу увидеть это.

Когда я поднялся в свою комнату, дом на соседней улице уже полыхал, а Амэ сидел на пороге, на руках у него были брат и сестра, оба мертвы… и оба уже горели, его магия вышла из-под контроля после всего увиденного, он даже не плакал, но сохранял рассудок. Небо окрасилось красным, вокруг стали сбегаться люди.

– Повелитель, я пока не в состоянии этого сделать, но вы можете… – я заглянул внутрь себя, внутрь Бездны и увидел, как по глади озера во тьме пробежала улыбка.

– Хочешь изменить ему воспоминания? Разве он не будет тогда мучатся о того, что возьмет всю вину на себя? Будет думать, что сжег свою семью… и винить себя…

– Посмотрите, он сломлен… если он сломлен, то не сможет двинуться дальше. Вина будет стимулом его жизни. И я хочу… чтобы он запомнил свою семью хорошей… пускай это будет светом внутри него.

– Я сделаю, как ты хочешь, Аки… когда ты вернешься ко мне?

– Скоро, очень скоро… я пока могу контролировать ключ и врата… но думаю это не продлится вечно… не так ли?

– Ты умный мальчик, отправляешься туда, чтобы найти сосуды для ключей… Аки, я исполню твое желание… но я ведь не волшебница, ты в курсе… однажды он все вспомнит и не возненавидит ли он тогда тебя?

Я задумался.

– А разве это важно? Когда жертва превращается в хищника, какое ей дело до того, какие действия совершил другой хищник.

– Тогда иди к нему. Пускай он и не будет помнить тебя, но хотя бы сейчас с ним должен быть кто-то. Иди, Аки.

Я открыл окно, и спрыгнул вниз. Народ уже облепил вход в дом, но мне удалось спокойно проскользнуть между взрослыми, Амэ так и сидел, в его руках был тлеющий пепел его брата и сестры, он не плакал, но огонь вокруг него все еще пылал. Поэтому взрослые, даже волшебники, боялись подходить, магия стихий неуправляема и непредсказуема.

Когда я встал напротив него, огонь все еще горел, я посмотрел на свой мизинец, красная, кристаллическая, едва заметная нить увеличилась.

– Амэ… Амэ… – повторил я несколько раз и тогда он поднял глаза, пустые, поблекшие, из них не переставая текли слезы. Его боль трогала даже мое, почти утонувшее во тьме Бездны сердце.

– Они там… внизу… все… выпотрошенные… и горят…

Я сел на корточки и обнял его. За одно мгновение этот ребенок вырос… точнее выросло его мировосприятие, его сознание стало шире, он увидел тьму… а она его и теперь пути назад уже нет.

– Прости меня, Амэ… мне жаль… я не должен был так поступать и мог бы вмешаться.

– Кто ты… – прошептал он, но огонь вокруг потихоньку начал угасать.

– Аки. Ты забудешь меня и забудешь все здесь произошедшее, Амэ… но мы скоро увидимся и тогда я тебе все расскажу.

– Аки? Это твое имя?

– Да, Аки. Почему я все забуду?

– Потому, что о таком не стоит помнить… но однажды мы вместе научимся воскрешать мертвых и тогда ты все вспомнишь. И если захочешь, то я отвечу перед тобой за все свои действия… а пока засыпай…

И он заснул, глаза его покрылись пленкой, а под глазами нарисовались лиловые узоры.

Такой была наша первая встреча с Амэ. И помнил ее только я, до сих пор. А дальше был остров. Я попал туда через два дня, как и обещала моя дорогая мамочка. Кстати, семья Аканэ скоро умерла, как и семью Ширазуки ее забрала тьма наших жизней. Я не хотел их убивать, но когда Кирит уже во всю вырабатывал формиат, город где мы жили необходимо было переделывать под посевные поля… и уж не обессудьте, но пожалеть этих людей было не за что.

Посевные поля – огромные подземные территории мира Заоблачной Крепости, которые были образованы после строительства и запуска мертвого храма Кирит. Кирит сливал на территории, в том числе города и деревни, формиат, отравляя и убивая все живое на них, чтобы потом превратить их в одну большую могилу, где мертвецы могли бы спокойно спать и ждать, когда их позовут.

3.

Собственного говоря, потом был остров, а потом была Бездна. Я и представить себе не мог, что Амэ настолько невероятен. Я сотворил с ними со всеми нечто ужасное, а он простил меня, встал на мою сторону. Теперь мы связаны Бездной и заклинанием алой нити судьбы… с ключами врат пока тоже план был понятен, вот только воспоминания к Амэ не вернулись. И я гадал, было ли это волей Повелителя или же собственным противоречивым желанием сознания Амэ.